Propitius

– А вдруг я узнаю что-то, что мне не понравится? По-моему, это гадание не приведёт меня ни к чему хорошему, – беспокоилась Ульрике и стала теребить руками кончик подушки.

– О чём ты? – спросила её Моника. Ульрике немного помолчала, а потом грустно ответила:

– Мне кажется, что Эрик может расторгнуть нашу помолвку…

– Что? Вы были помолвлены? – вытаращилась на Ульрике Моника. – Почему я узнаю об этом последней!

– Да, но это было не настоящее кольцо… Пластиковое колечко от кока-колы. Он пообещал мне заработать на настоящее кольцо. И приехать на кабриолете с привязанными воздушными шарами в виде сердец, – с грустью в голосе произнесла Ульрике и, сделав паузу, добавила: – Он ведь не может меня бросить, правда? Наверное, он готовит мне сюрприз, поэтому и молчит. Помолвка – это серьёзно, верно? – сомневаясь, задавала вопросы девушка, заглядывая в глаза подруге и ища там ответа.

– Вот это мы сейчас и узнаем! – Моника опустила глаза и принялась активно перемешивать колоду карт. – Будете вы вместе или нет? Карты покажут.

Моника почувствовала ответственность за свои слова и ненароком решила на всякий случай подготовить подругу к худшему варианту. Она остановилась, произнеся серьёзно:

– Хотя я и без карт могу предположить, что он бросит тебя.

Ульрике грозно уставилась на подругу.

– Ты уж извини, – пыталась оправдаться Моника. – Но он уехал за границу! Ему круто повезло в жизни, я считаю. Очень престижный университет Швеции. Конечно, он тебя бросит!

– Мони! – возмущённо вскрикнула Ульрике. – Я сейчас уйду, если ты не прекратишь!

– Ульрике, но ты только представь, как там круто! Он, наверное, уже давно забыл про тебя! Жизнь в большом городе – это кайф! Свобода, дискотеки, гулянки, алкоголь. Кто устоит от такого соблазна? Совсем не то, что в нашем маленьком посёлке. Здесь очень скучно, если посмотреть правде в глаза. Делать тут в нашем «болоте» нечего!

Ульрике не могла не согласиться с подругой. Она отвела свой взгляд в сторону, и казалось, что хотела расплакаться. Собравшись с силами, она тихо произнесла:

– Но он же обещал мне… Он же клялся мне, что как только у него наладятся там дела, то он сразу приедет за мной, и мы поженимся.

Обе подруги молчали минуту, а шторм за окном только усиливался.

– Эээ… Ульрике! Прости меня, пожалуйста! Иди ко мне! – вдруг ощутила себя неловко Моника. – Я просто дура! Говорю, что думаю. Я не хотела тебя обидеть, мой Василёчек! Прости!

И Моника попыталась обнять подругу, но та отмахнулась.

– Гадай уже! – недовольно и уже без всякого энтузиазма предложила Ульрике. —Если я не верю, то не изменится ничего.

Моника вздохнула, вновь перемешала колоду и дала Ульрике сдвинуть её. Ульрике аккуратно сдвинула колоду, и Моника стала раскладывать карты.

– Так. Посмотрим, что у нас здесь? – с любопытством разглядывала расклад Моника. – Ну вот! Я всё вижу!

– Что ты видишь? – заинтригованно спросила Ульрике.

Моника с лицом, на котором был написан ужас, посмотрела на Ульрике. За окном прогремел гром.

– Ну, так что? Что там?

– Да ничего. Ладно. Наверное, не будем гадать сегодня, – включила заднюю Моника, как будто пыталась что-то скрыть от подруги. – Давай, может, потом?

– Ну уж нет, говори! – настаивала Ульрике.

– Ты уверена, что ты хочешь это знать?

– Говори немедленно! – сквозь зубы прошипела Ульрике.

– Ульрике… послушай, я сожалею… кажется, не быть вам вместе. Я вижу разлуку, – сказала Моника, прикусив с досадой губу.

– Что? Ты, наверное, шутишь надо мной? – широко раскрыла глаза Ульрике.

– Постой, тут ещё одна карта выпала, – произнесла Моника, вглядываясь в расклад.

– Какая карта? – стала вглядываться и Ульрике.

– Посмотри сюда. Видишь? – указала пальцем Моника на карту со зловещими очертаниями чудища с козлиной головой. – Это дьявол.

– Что она означает? – трепеща, спросила подругу Ульрике.

– Ничего хорошего, это уж точно. Испытания, искушения, тёмную сторону жизни. Эта карта означает тёмные силы.

В окно вдруг что-то ударило, и девушки вздрогнули от страха.

– Успокойся! Это всего лишь ветка, – выдохнула с облегчением Моника.

Это, и правда, была всего лишь ветка дерева, которую дёрнуло порывом ветра. Моника поняла, что перестаралась с гаданием, потому что обстановка стала угнетающей. Она решила успокоить подругу.

– Не расстраивайся! Я тебе сейчас перегадаю. Секундочку, – Моника сложила карты в колоду и ещё раз перемешала её. – Может, это какая-нибудь ошибка. Если три раза подряд не выпадет, то всё в порядке. Сдвигай колоду!

Ульрике снова нехотя сдвинула колоду. Моника принялась раскладывать карты с напряжённым лицом. Но карты способны удивлять, и Моника опять впала в ступор:

– Боже! Всё то же самое! Не быть вам вместе с Эриком. И дьявол между вами.

– Это опять какая-то ошибка! Ты же шутишь, наверное, да? Перегадай мне заново. Я не хочу такого! – испуганно произнесла Ульрике.

– Успокойся! Просто ты сама карты настроила против себя своим недоверием. Видишь, так делать нельзя! – с тоном наставления произнесла Моника.

Она снова сгребла в кучу свои любимые карты и стала перетасовывать их. Когда она в очередной раз стала раскладывать карты, то руки у неё немного задрожали и карты стали выпадать из рук. А всё потому, что комбинация карт выпала совершенно идентичная предыдущим двум раскладам. Моника молча посмотрела на Ульрике, которая была бледнее снега. Та уже поняла, что означал этот расклад. Она выхватила оставшуюся колоду карт из рук Моники и бросила её на пол с возгласом:

– Чтоб тебя! Ты меня просто хочешь напугать, правда? Я думала, ты мне подруга!

– Ульрике, их нельзя было трогать! Зачем ты так с ними? – бросилась собирать карты Моника.

Ульрике пыталась скрыть свой страх за обидой. Но в глубине души ей казалось, что теперь не удастся избежать чего-то, что было предрешено высшими силами. Она не в силах была им сопротивляться. Эмоции переполнили её, и на глаза стали наворачиваться слёзы. В истерике она выбежала из комнаты.

Моника едва успела ей в след прокричать «прости!». Услышав, как хлопнула входная дверь, она подошла к окну и увидела, как подруга, борясь с порывами ветра, бежала по тёмной улице домой.

Эрик

На улице сияло солнце, и, прорываясь сквозь крону дерева, его лучи, словно солнечные зайчики, рассыпались по столу, за которым сидела Ульрике. Она перелистывала страницы дневника и улыбалась. На каждой странице была фотография, а на ней – она с Эриком и надпись. И начинался этот дневник с фотографии Эрика, под которой красовались обведённые жирным шрифтом слова: «Я влюбилась в этого парня! Вызывайте доктора! Скорее!» И к надписи был нарисован смайлик, градусник и сердечки. Ульрике перелистнула страницу, и там была фотография их рук, сжатых крепко. Под фотографией было написано: «Мы встречаемся! Все друзья дохнут от зависти!» И опять же страница была усеяна смешными смайликами. А дальше – вот они вместе находились на страусиной ферме и смеялись, взявшись за руки, а между ними застыла страусиная голова. На следующей фотографии они веселились и дурачились дома, корчили смешные рожицы на камеру. А вот и фотографии с Хеллоуина, где они нарядились в Джокера и Харли Квин из отряда самоубийц3. Надпись под фотографией гласила: «Моника облевала весь мой наряд. Но всё равно было круто!» – и рядом был нарисован смайлик с рожками и вилами. Дальше следовала фотография со дня рождения Ульрике, где они с Эриком и друзьями позировали на камеру среди воздушных шаров. Надпись гласила: «Весело и немного грустно… Эрик скоро уезжает». К надписи был пририсован плачущий смайлик.

Да, Эрик был старше её на год. И это означало, что он раньше окончил гимназию. Учиться в Швеции было его давней мечтой! Он хорошо владел шведским языком и поэтому без затруднений поступил в университет. Все односельчане завидовали ему неистово. Круизы в Швецию – это то, чем жила вся местность. Всем нравилось иногда выбираться в Стокгольм на корабле, на котором можно было пить до отвала и веселиться всю ночь напролёт, а под утро высаживаться в столице Швеции и наблюдать за жизнью большого города, открывать для себя новые места и улочки, любоваться пейзажами. А потом, после возвращения, вспоминать тот промелькнувший день в Стокгольме и мечтать туда вернуться. Там всегда было красиво и как-то по-особенному, не так, как здесь. «Трава зеленее», – думалось им. Каждый мечтал уехать туда жить, и даже Ульрике. Но ей было ещё рано, потому что впереди её ждали выпускные экзамены.

Перевернув страницу в очередной раз, Ульрике достала валентинку. Эрик написал ей когда-то: «А кто-то не может забыть твой поцелуй…» Она точно помнила этот день. Он был необыкновенным, потому что это был день Святого Валентина. Все отсылали валентинки своим друзьям, а Эрик прислал ей. Это стало его первым признанием в любви к Ульрике. Они познакомились с ним ещё на школьном спектакле, где играли, как ни странно, Ромео и Джульетту и не заметили, как влюбились друг в друга. Поэтому для всех они стали символом любви. А этот поцелуй, который произошёл между ними – он был в шутку.

Ульрике прижала открытку к сердцу и закрыла глаза. Их роман вызывал восхищение у всех друзей и одноклассников. Их отношения казались всем идеальными. Все им завидовали, потому что они встретили настоящую любовь и были счастливы вместе, пока все остальные ещё продолжали стесняться друг друга. Но зависть их друзей была совсем доброй. Ульрике казалось, что их зависть была светлой, как белокурые локоны Эрика, и добродушной, как его воздушная улыбка. Это был её мир, без которого она не могла существовать. Он был гармоничен. В нём всё было прекрасным. И она не замечала ничего плохого вокруг, находясь в своём мирке, словно в пузыре. В этом мире любви она чувствовала себя в безопасности. И она не представляла тогда, что в жизни может быть как-нибудь по-другому. «Только бы вернулся Эрик!» – вздыхая, думала она. Всё, о чём она мечтала в этот момент, это увидеть его и обнять. Она очень сильно скучала по нему и их совместному миру в разлуке.

Вдруг на компьютере что-то мигнуло. Ульрике тут же подскочила к экрану. Это был Эрик. Она неимоверно обрадовалась его сообщению! Жаль только, что писал он не лично ей. В общем доступе социальных сетей он оповестил друзей новостью, что приезжает домой и рад будет со всеми повидаться. Сердце Ульрике затрепетало. Ей так много всего хотелось ему рассказать! И спросить, конечно, тоже – почему он не отвечал на её сообщения?

Спустя день Эрик позвонил Ульрике. Увидев его имя, светящееся на телефоне, девушка набрала воздух в лёгкие, замерла от трепета и радости. Неужели он наконец-то вспомнил про неё?! Она почувствовала, что теперь спасена. Всё вернётся на свои места, и они снова будут счастливыми. А возможно, их отношения превратятся во что-то большее. «Кто знает, что будет дальше?» – думала про себя она. Ульрике была так счастлива и как будто немного пьяна. Она подбежала к лежавшему на диване телефону и резво подхватила его. Немного полюбовавшись фотографией Эрика и его звонком, она затем приложила немало усилий, чтобы успокоиться, и наконец сдвинула пальцем зелёный значок телефонной трубки.

– Алло, – произнесла она, будто совсем не ждала его звонка.

– Ульрике, здравствуй! – сухо произнёс Эрик. – Не ждала моего звонка? – на выдохе выговорил он.

– Ты приехал? – спросила она.

– Да… – и он замолчал на мгновение.

Они оба молчали, казалось, слушая дыхание друг друга. Ульрике расплылась в улыбке. Она не видела, что на другом конце Эрик, наоборот, был хмурым и серьёзным. И если бы она увидела его в этот момент, то, скорее всего, подумала бы, что он просто не выспался.

– Встретимся? – спросил он её.

– На нашем месте? – спросила она в ответ.

– Да, приходи к трём.

Ульрике кивнула в ответ. Эрик повесил трубку, и разговор разъединился. Зрачки у девушки расширились от любви: она была на седьмом небе от счастья после его звонка. Наконец-то она дождалась этого дня. Его голос – как же она соскучилась по нему!

Она парила на крыльях любви и светилась от счастья, когда бежала по полю, чтобы увидеться с Эриком. «Что может быть прекраснее любви?» – думала она про себя. «Это невероятное ощущение невесомости, наполняющее каждое мгновение жизни сакральным смыслом. Любовь – это рай на земле!» Срывая полевые цветы, она бежала к ручью в тенистой местности возле руин монастыря.

Эрик стоял у ручья, завороженно вглядываясь в его бурный поток, и ждал встречи с ней. Странно, но в руках у него не было ни цветочка, ни воздушного шарика. Зато Ульрике набрала целую охапку полевых цветов. Она подбежала к Эрику будто на крыльях любви и обняла его. С искренней теплотой она сжала его в своих объятиях.

– Эрик, я так скучала по тебе! Наконец-то ты вернулся! – радостно воскликнула она.

Эрик сдержанно обнял её в ответ.

– Здравствуй, Ульрике… – произнёс он.

– Ты скучал по мне? Почему ты мне не звонил и ничего не писал? – интересовалась она.

Эрик попытался отдалить её за плечи и посмотреть ей в глаза, но она не сразу это почувствовала. Он ответил ей:

– Было много дел. Привыкал к новому месту. Мне жаль, что я не мог тебе отвечать так часто, как хотел.

Глядя на неё, он думал про себя, что Ульрике казалась ему теперь совсем девчонкой. Девчонкой, не знающей настоящей жизни, живущей с матерью. Совсем ещё дитя. Он чувствовал, насколько сильно он отвык от этого мира, от жизни в сельской местности и от неё. Жизнь в этом месте и всё, что его с ним связывало, будто ушли в прошлое. И обратно ему не хотелось возвращаться. Не хотелось отрывать в глубине души слои тех чувств, которые когда-то питали и насыщали его жизнь красками. Они были придавлены новыми чувствами, которые казались теперь важнее тех, предыдущих.

– Ты мне расскажешь, как тебе там? – расспрашивала его Ульрике. – Я до сих пор не была у тебя там в гостях, Эрик! Это нечестно!

Ульрике оторвалась от его груди и укоризненно посмотрела на Эрика. Он был хмурым, и она перепугалась не на шутку.

Эрик тяжело вздохнул и предложил ей прогуляться:

– Пойдём прогуляемся?

И они молча пошагали вдоль ручья.

– Что случилось? – пыталась узнать Ульрике.

Но Эрик не проронил ни слова. Он шёл, переступая с кочки на кочку и, казалось, думал о чём-то своём, чем не хотел делиться с Ульрике. А она шла рядом, и эта пауза была для неё мучительной. Возможно, таким образом Эрик пытался до неё донести то, что чувствовал. Он хотел, чтобы она смогла понять всё сама – без слов. Разве мало было того, что он игнорировал её? Разве этого было недостаточно, чтобы понять? Он не понимал.

– Ты как-то изменился. Ты будто не рад меня видеть… – нарушив молчание, грустно произнесла Ульрике, а на её сердце в этот момент повис груз вселенской тяжести.

– Нет, почему? Я рад видеть тебя, – словно отойдя от дум, произнёс Эрик. – Просто давно не видел тебя. Может, я просто отвык… от тебя и здешней жизни…

Ульрике было сложно понять, как можно отвыкнуть от места, в котором родился и вырос. Но почему-то ей было грустно сейчас это слышать. Она искала эту нить, которая раньше связывала их, и не находила её.

– Что это значит, Эрик? – тихо спросила она, опустив голову.

– Ничего не значит, – ответил он ей. – Я чувствую, что новая жизнь на новом месте, наверное, изменила меня. Ты не представляешь даже! – оглянулся он на неё, и его глаза загорелись огоньком. – Думаю, там есть всё, о чём я мечтал! Столько возможностей сразу открылось передо мной! Новые друзья, знакомства и всё по-другому, не так, как здесь. Но и обязанностей стало больше. Настоящая взрослая жизнь.

– Я всё понимаю… – сухо выдавила из себя она.

– Нет, Ульрике, ты не понимаешь! Посмотри, я стою перед тобой. Ты ещё видишь меня тем Эриком, кем я был, но я стал совсем другим, понимаешь? Я помню о том обещании, которое тебе дал, – Эрик подошёл к Ульрике и стал убирать светлые локоны волос с её лица. – Я обещал, что мы поженимся, но… давай ещё немного подождём! Мне нужно время… Я уверен, что и тебе тоже. Ты даже не представляешь, но скоро ты сама всё поймёшь, о чём я…

Ульрике отдалилась от него. Она не была готова к такому исходу и находилась в смятении. О чём он ей говорил? Что хотел ей объяснить? И чего она себе не представляла? Она не понимала его слов. Она чувствовала только одно – их единение сходило на нет, и её мир постепенно разрушался на глазах. Её вдруг стал душить ком в горле. Она ощущала обиду, ведь она так ждала свадьбы, а он предлагал ей подождать. Она же сойдёт с ума! Всё же Моника была права – заграница меняет людей. Действительно, это был больше не тот Эрик, которого она любила. Он изменился…

– Почему, Эрик? – со скорбью в голосе произнесла она, а из глаз потекли слёзы. —Ты бросаешь меня? Мы расстаёмся? Вот, что хотел ты мне сказать… – утирала слёзы она.

Эрик стал чесать затылок, настолько ему стало неловко. Он не хотел причинять ей боль. Вовсе нет. Он надеялся на понимание с её стороны, а она вместо этого заплакала.

– Ульрике… – вздыхал он. – Прошу тебя…

– Теперь понятно, почему ты не отвечаешь на мои сообщения, – шмыгая носом, выговорила девушка и после добавила, утирая слёзы: – И, наверное, хочешь сказать, что эти твои новые возможности – это твои новые девушки, верно?

– Ульрике, послушай! Я хочу, чтобы ты меня поняла, – Эрик подошёл к ней ближе и попытался её приобнять, но она увернулась. – Ты не так меня поняла.

– Я всё поняла… – с грустью в голосе сказала она.

– Ульрике, прошу тебя, успокойся! Не делай из этого драму.

– Никакой драмы… – сказала она спокойно, опустив ресницы. – Прощай…

И Ульрике развернулась. Бросив букет с полевыми цветами в ручей, она стала удаляться. Цветы резвым потоком воды унесло по кочкам вниз по течению. Ей так хотелось, чтобы он погнался за ней следом, остановил её, развернул и сказал, что это всё шутка. Но он этого не сделал.

– Прощай… – шёпотом произнёс он ей вслед.

Он чувствовал себя невыносимо неловко за то, что причинил девушке, которую когда-то любил, боль. В нём затаилось чувство вины из-за того, что он не смог устоять перед лавиной соблазнов жизни на новом месте. Он осознавал, что больше не достоин её любви. Он верил в то, что пусть ей плохо сейчас, зато потом она его обязательно поймет. Пусть лучше так, чем продолжать лелеять иллюзию. Он считал, что в данной ситуации поступил правильно. «У Ульрике ещё вся жизнь впереди, – думал он про себя, – она обязательно найдёт кого-то и получше… он будет больше меня достоин её…»

«Чёрная полоса в моей жизни…»

Ульрике чувствовала себя то ли воровкой, то ли отверженной, стоя за углом соседского дома и наблюдая за отъездом Эрика. Ей было жутко и неловко ощущать себя изгнанной из его праздника жизни. Эрика провожала вся семья и самые близкие друзья, а она стояла вдалеке, прячась за домом, и смиренно провожала умоляющим взглядом. В ней ещё теплилась надежда, что, быть может, он опомнится и бросится её искать, а затем упадёт ей в ноги и будет просить прощения. Но этого не произошло. Эрик был неприступен. Он был уверен в своём поступке. Он прощался с семьёй и друзьями. После разговора с ней ему было невыносимо находиться здесь и хотелось быстрее вернуться обратно в свой мир.

Все обнимали Эрика и шутили, а он был надменным и каким-то хмурым. Он напоминал ей Кая, которого околдовала снежная королева. В его сердце разросся ледяной осколок, и он стал другим – чужим ей человеком. Теперь невозможно было поверить, что их раньше что-то связывало. Ульрике подумала о друзьях и соседях, которые вскоре узнают об их расставании. Как же тяжело теперь будет смотреть им в глаза. Лучше умереть, чем пройти через это…

Ульрике продолжала наблюдать. Вот он складывает вещи в машину, садится в неё и уезжает. Одиночество и страх настигли девушку в тот момент. Она задрожала, ей стало казаться, что на улице похолодало, хотя на самом деле был тёплый летний день.

Он уехал…

Ульрике побрела домой сама не своя. Поднявшись к себе в комнату, она легла на кровать и укуталась одеялом. Без всяких эмоций она уставилась в одну точку и провела так несколько часов…

Время шло, и девушка не заметила, как между ней и друзьями возникла пропасть. Она отдалилась от всех. Её больше не беспокоило мнение соседей и окружающих. Какая-то стена встала между ней и остальными людьми. Все это ощущали, кроме неё самой. Лето прошло как в тумане. И она почти не выходила из дому. Она совсем не подозревала, что к ней подкрадывалось какое-то необъяснимое чувство, которое она не могла описать доступными ей словами. Оно не поддавалось никаким описанием. Или же она не хотела себе признаться, что с ней было что-то не в порядке. Это чувство захватывало её сознание и душу, а она совсем не пыталась с ним бороться.

Начался учебный год в школе, но её состояние не улучшилось. Всё чаще одноклассники видели её сидящей с подавленным видом в школьной столовой и смотрящей в одну точку. Преподаватели тщетно пытались достучаться до неё, вызывая отвечать у доски, но она просто игнорировала их просьбы. Казалось, что телом она была здесь, но её душа витала где-то далеко. Все понимали, что ей нелегко, и давали возможность пережить своё расставание с Эриком, не вмешиваясь в её чувства.

Но состоянием Ульрике была очень обеспокоена её мама. Она стала замечать, что Ульрике почти не ест. Вечером за ужином она всё чаще сидела, не притронувшись к еде, а потом уходила к себе в комнату.

В конце концов, Агнес не выдержала и обратилась к дочери:

– Ульрике, поешь!

Девушка сидела неподвижно и, казалось, не слышала, что ей говорят. Её глаза были опущены, а лицо скрыто за волосами. Потом она как будто очнулась, подняла голову и вопрошающе посмотрела на мать:

– Эрик не звонил?

Агнес опустила глаза и тяжело вздохнула:

– Давай раз и навсегда забудем про этого парня, я тебя прошу… – недовольно произнесла мать, затем добавила, подняв глаза на дочь: – У тебя ещё вся жизнь впереди! Поверь мне, ты встретишь ещё того, кто действительно тебя полюбит. А сейчас, я прошу тебя, поешь хоть чуть-чуть!

Агнес дотронулась до щеки дочери тёплой ладонью, провела по ней и заботливо произнесла:

– Ты так исхудала. Господи! Поешь хоть немножко! Они не стоят наших слёз. Я хорошо понимаю, как тебе сейчас больно. Нам всем бывает больно иногда. Такова жизнь. Но поверь, это пройдёт, – ободряюще улыбнулась она, глядя в глаза дочери, и продолжила: – Ты встретишь настоящую любовь! И ты будешь вновь счастлива. И я снова увижу твою улыбку, а?

Ульрике попыталась улыбнуться. И на её бледном лице засияла робкая улыбка.

– Мама! – вымолвила Ульрике и бросилась обнимать мать, а потом заплакала.

Ей казалось, что она как никто другой понимала боль своей матери. Жаль только, что этого было недостаточно, чтобы начать бороться за свою жизнь. Ульрике продолжала отказываться от еды. Вновь и вновь она перебирала злосчастные фотографии тех дней, когда они с Эриком были вместе. Как же счастливы они были тогда! Как же сильно и искренне они любили друг друга! Почему же так сложилась жизнь, что все былые чувства и отношения были утрачены? Она продолжала гладить фотографии и плакать. А это непонятное серое чувство закрадывалось всё больше и больше в её сердце. Она не понимала, что это, но ясно было одно – оно отрывало её от реальности. Открыв новую чистую страницу, Ульрике нарисовала в дневнике чёрную полосу и подписала её – «Чёрная полоса в моей жизни…».

Следующий день был пасмурным. Ульрике проснулась, услышав чьи-то шаги за окном, и приподнялась с постели, чтобы выглянуть в окно. Она ужаснулась, потому что из соседского дома напротив носильщики выносили гроб, а за ним следом шла женщина и плакала. Этот старик, который любил бегать по утрам, всё же умер. Предсказание Моники сбылось. Ульрике пришла в изумление. Ей стало жутко и как-то не по себе. Значит, карты таро всё-таки не врали? Что за магия таилась в них? Теперь она и сама поверила в это. Всё начало сбываться. А сама Моника указала в социальных сетях, что теперь они с Оскаром пара, и совсем пропала из виду. Ульрике думала о том, что Моника была настоящей ведьмой и явно в сговоре с тёмными силами. По-другому она не могла объяснить себе происходящее.

Вдруг Ульрике вздрогнула от резкого звука. Звонил мобильник. Она подошла к комоду, на котором он лежал, и увидела на экране вызов от подружки Моники. Она как будто почувствовала её мысли на расстоянии и позвонила. Но Ульрике не хотела с ней разговаривать, потому в ней боролись чувства ревности к Оскару и обиды, что теперь она сама стала одинокой. Она разозлилась и выключила телефон окончательно.

– Это всё ты виновата! – проговорила сквозь зубы она про себя и плюхнулась лицом обратно в подушку.

На следующий день Ульрике пошла прогуляться до ручья, как вдруг из-за спины её кто-то окликнул.