ЧАЩА

Боли уже не было совсем. Напротив, он чувствовал себя прекрасно. Ничего не болело, ничего не мешало, даже свежая шишка на голове, которую он поставил, упав на рельс, не напоминала о себе. Он даже потрогал её, но боли не почувствовал. Продолжая прислушиваться к внутренним ощущениям, человек снова стал осматриваться по сторонам. Густой, почти первобытный лес кругом. Высокая, по колено, трава, мощные стволы сосен, уходящие в начинающее светлеть небо. В нескольких метрах впереди начинались заросли папоротника, а у самой ноги стоял большущий красный мухомор. Человек стоял на склоне горы и, так как не мог определить, где он находится и куда ему идти, то решил подняться на вершину, чтобы осмотреться. Пнув по пути мухомор, который ушуршал куда-то вправо, человек стал подниматься наверх.

Поднявшись на вершину и при этом даже не запыхавшись, он снова стал осматриваться, но, кроме леса, ничего не смог рассмотреть. Определив по более сильному свечению неба стороны света, он всё же не смог узнать места, где находился. И самое странное, он не мог понять, как попал сюда. Может быть, он потерял сознание, а потом, как лунатик, ушёл. Но тогда он должен был уйти очень далеко, потому что не узнавал этих мест, а все леса вокруг сада он знал очень хорошо, излазив их в поисках грибов и ягод. Он никогда не страдал лунатизмом – это раз. И если он шагал всю ночь, почему тогда не чувствовал никакой усталости? Или лунатики не устают? Тут что-то не так.

Сняв рюкзак и положив его себе под ноги, он достал из кармана пиджака нераспечатанную пачку «Тройки» и, открыв её, ногтями подцепил сигарету. Прикуривая от спички, человек вдруг заметил слева от себя какое-то движение, быстрое и почти не заметное. Щелчком отбросив спичку, он медленно повернул голову в ту сторону.

Мать твою!

В нескольких метрах от него, среди папоротников, стоял огромный волк. Он был настолько огромен, что его жёлтые спокойные глаза были на уровне груди человека, а в плечах он был даже пошире. Человек невольно попятился. Зверь просто стоял и смотрел, не проявляя никакой заинтересованности, только уши еле заметно подрагивали, видимо улавливая звуки, не различимые человеком. Чувственные ноздри вздрогнули, почуяв незнакомый, противный запах горящей сигареты, и волк недовольно заворчал. Потом тряхнул огромадной башкой и чихнул, на секунду обнажив жёлтые длиннющие клыки. Человек замер, боясь пошевелиться, но волка он, видимо, не интересовал. То ли зверь был сыт, то ли не встречал ещё такое существо и просто не знал, что с ним делать. Постояв ещё несколько секунд и пару раз втянув носом незнакомый запах, волк медленно, лениво повернулся и, раздвигая мощной грудью высокие папоротники, двинулся под гору.

Когда он, совершенно бесшумно, скрылся в гуще леса, человек облегчённо вздохнул и глубоко затянулся горьким дымом сигареты. Так и стоял, жадно затягиваясь, раз за разом в ожидании, когда сердце, стучавшее где-то в горле, вернётся на своё привычное место.

Откуда здесь мог оказаться волк, да ещё такой огромный? Давно уже всё зверьё разогнали коллективными садами, которые плодились почти друг на друге. Грибы, ягоды ещё можно было найти, но звери здесь не встречались уже лет семь, так только, если бурундучок через дорогу сиганёт да лягушки около речки поквакают. Вот и вся фауна.

Тем временем почти совсем рассвело и стали видны более мелкие детали окружающего леса. Мощные, в два обхвата, сосны, каких он никогда не видел около сада, подпирали своими кронами светлеющее небо. В высокой траве россыпь крупной земляники, на вид такой аппетитной, что он, присев на корточки, сорвал с дюжину ягод и закинул их в рот. Вкуса не почувствовал, не потому что они были безвкусные, а потому, что голова была занята другими проблемами.

В такой идиотской ситуации он ещё не был. Не знать где он и, самое идиотское, не помнить, как сюда попал. Но самое главное – в какую сторону идти? Сидеть и ждать, что его кто-нибудь найдет, было очевидно глупо. Человек прислушался, пытаясь услышать звуки цивилизации, хотя бы шум поезда или машины. Машинально срывая и кидая в рот землянику, он просидел на корточках минут двадцать, но услышал только привычные звуки леса, которые, как ни странно, успокоили его настолько, что он смог составить план, как выбраться из этого незнакомого леса. Сначала надо идти в сторону, где, по его расчётам, находились сады, потому что если идти туда, то, даже если садов там нет, что просто невозможно, всё равно выйдешь или к деревне, или к реке, или к железной дороге. В общем, куда-нибудь он всё равно выйдет.

Человек поднялся, закинул за спину рюкзак и, поправляя на ходу лямки, пошёл в ту же сторону, в которую ушёл волк.

6

Сергей обернулся.

Его не раз просили и друзья и родители описать девушку, с которой он встречается, и он никогда не понимал, как это можно сделать. Рассказать, какой у неё рост, что у неё прекрасная фигура, светлые волосы, зелёные глаза, нежный цвет лица и так далее. Но это же так убого! Как вообще передать словами те чувства, которые испытываешь, когда видишь её? Если бы можно было слова заменить пением птиц, цветами радуги, журчанием воды, то и тогда не было такой возможности. Как описать эту походку, когда девушка подходит именно к тебе, этот грациозный наклон головы, подставляющий нежную щёчку для приветственного поцелуя, этот весёлый блеск глаз во время смеха.… По этой же причине Сергей очень редко говорил комплименты. Фраза: «Сегодня вы прекрасно выглядите» вообще повергала его в недоумение. Сказать такое женщине всё равно, что сказать, что вчера она выглядела плохо. Ну а в остальном та же проблема.

Как словами передать свои чувства, он отчаянно не представлял.

7

Сергей обернулся. Девушки подошли уже достаточно близко, но он всё-таки сделал три шага навстречу.

– Здравствуй,– негромко сказал он и, чуть приобняв Наталью за талию, поцеловал в щёку.

– Привет,– она незаметно для других прижалась к нему и тут же отстранилась.

– Привет, Оксана,– поздоровался Сергей со второй девушкой,– Это Андрей,– представил он Клестовского.

Клестовский шутовски козырнул – первая стадия опьянения.

– После двух бутылок пива любит слегка повыпендриваться, но не всегда,– скорее для Клестовского, а не для девушек сказал Сергей.

Андрей понял и тут же перестал паясничать.

– А нам пива оставили?– Наталья лукаво посмотрела на Сергея.

– Конечно,– ответил он, а Клестовский просто позвенел в сумке бутылками.

– А мы, как обычно, «ложку» взяли и закусить.– Наталья похлопала по карманам своей телогрейки.– Подождите, пойду, выложу, чтоб не таскать с собой.

Она развернулась и даже успела сделать пару шагов, но Сергей поймал её за полу телогрейки.

– Не надо,– он потянул девушку назад.– Пригодится. Клестовский тут ещё одну сумку притаранил,– Сергей легонько пихнул ногой стоявшую на земле сумку, которая отозвалась характерным звоном.

– А там чего?– Наталья повторила движение Сергея, сумка тут же ответила.

– Как чего? То, что вы только и пьёте.– Сергей улыбнулся.

Это была старая шутка. Во время первой встречи девчонки, сами не зная почему, вдруг сказали, что из горячительных напитков пьют только водку, причём только «Русскую», и хотя с тех пор прошло много времени и было выпито не то чтобы много и водки, и вина, и пива, всё равно это осталось дежурной шуткой, какая имеется в любой компании.

– Ну, тогда пошли.– Наталья взяла Сергея под руку.

Сергей свободной рукой подхватил сумку с земли, легко закинул её на плечо и, подав Клестовскому многозначительный знак глазами в сторону Оксаны, пошёл вперёд, увлекаемый Натальей.

Клестовский поправил сумку на плече, бросил на землю недокуренную сигарету, аккуратно растоптал её подошвой и…

Оксана уже шла за удаляющейся парой.

Андрей вздохнул, зачем-то снова поправил сумку и пошёл догонять девушку, про себя решая, какое поведение выбрать, чтобы ему больше не устраивали таких обломов. Ведь он уже настроился элегантно подать Оксане руку и даже придумал слова, которыми начнёт разговор, а она просто взяла и пошла вперёд.

Облом!

Через несколько шагов Андрей догнал девушку, но не стал ни предлагать руку, ни начинать разговор. Он просто пошёл рядом. Так они и шли: первая пара, весело болтая, вторая в напряжённом молчании, глядя в разные стороны.

Сергей с Натальей забрались на гору, держась за руки. Клестовский с Оксаной отстали, и Сергей воспользовался этим, чтобы ещё раз поцеловать Наталью, уже в губы. Тонкие, упругие губы девушки раскрылись ему навстречу, но уже через несколько секунд Наталья отстранилась.

– Идут,– прошептала она.

Сергей вздохнул, выпустил девушку из своих объятий и тут же, быстро подавшись вперёд, чмокнул её в щёку.

– Медведь.– Наталья грациозно повела плечами.– Раздавишь когда-нибудь.

– Раздавлю,– сняв с плеча сумку, Сергей снова привлёк Наталью к себе.

– Ну хватит, хватит,– она поцеловала его.– Шагай лучше за дровами.

– Сейчас, Клестовский приползёт. Чё я один, что ли, пойду?– он всё-таки разжал руки.

– А почему Клестовский?– спросила Наталья.– Опять ты придумал?

– Клестов, Клестовский, чёрт его знает.– Сергей поднял сумку, поставил её на плиту, которая служила столом, и вжикнул молнией.

На гору наконец-то забрался Клестовский. В начале подъёма он всё-таки предложил Оксане руку и теперь помогал ей преодолеть последние метры.

– Запыхался, что ли?– Сергей снял у него с плеча вторую сумку и поставил её рядом с первой.– Давай разворачивайся, за дровами попилили.

Сергей снял телогрейку, бросил её рядом с сумками и первым начал спускаться с горы. Клестовский, боясь потерять его в темноте, не отдышавшись, поспешил за ним, что-то ворча себе под нос.

– Ты чё бурчишь?– спросил Сергей, когда Андрей догнал его.

– Так, ругаюсь,– ответил тот.– А ты чего разделся, комаров кормить?

– Меня здесь все комары в лицо знают.– Сергей подхватил оступившегося друга.– Под ноги смотри.

– Так не видно же ни хрена.– Клестовский чертыхнулся, снова споткнувшись.– Где дрова-то искать?

– Места знать надо.

Место Сергей действительно знал. Подойдя к забору в определённом месте, он раздвинул предварительно оторванные доски и, сказав другу, чтобы тот подставил руки, стал через дыру вытаскивать аккуратно нарубленные поленья.

– Шагай,– прошептал он, когда у Клестовского набралась полная охапка.

Андрей пошёл обратно на горку, внимательно глядя себе под ноги, а Сергей, наполовину просунувшись на другую сторону, прихватил ещё пару пеньков, сложенных в другую поленницу. и, аккуратно прикрыв лаз, быстро и уверенно направился вслед за другом. Догнав Клестовского, он переложил половину дров себе, приговаривая:

– Ну вот, а ты говоришь темно, не видно ни хрена.

– Хищение частной собственности,– многозначительно изрёк Клестовский.– Уголовно наказуемо.

– Ничего, у него не убудет.– Сергей пошёл вперёд.

– У кого?

– У председателя,– ответил Сергей, безошибочно переступая в темноте через камень.– Осторожно, не споткнись.

– Экспроприация экспропри-пря-торов,– пропыхтел сзади Клестовский.

– Ты чё, буквы от натуги попутал?

– Сам придумал,– обиделся Андрей и повторил.– Экспроприация экспроприпряторов.

– Ну, прямо Маяковский.– Сергей расхохотался.

– Почему Маяковский?– Клестовский уже сбивался с дыхания.

– А тот тоже новые слова выдумывал.

Продолжая смеяться, Сергей, прыгая с камня на камень, преодолел последние метры и аккуратно сложил свою ношу в метре от костровища. Запыхавшийся и что-то недовольно бурчащий Клестовский остановился рядом и бросил дрова под ноги.

– Чего смеётесь?– спросила Наталья, невольно улыбаясь.

– Да Клестовский тут русский язык новым словом пополнил.– Сергей, всё ещё смеясь, присел у кучи дров и стал собирать ветки потоньше.

– А он меня Маяковским обозвал,– притворно сокрушался Андрей.

– А почему Маяковским?– задала тот же вопрос Наталья.

Пока Клестовский объяснял, почему его так обозвали, Сергей, выбрав пару подходящих поленьев, вытащил из сапога собственноручно откованный нож и стал расщеплять их на щепки. Справившись с этим за минуту, он сложил их в центре костровища, поджёг зажигалкой одну оставшуюся в руке и, подождав, когда она разгорится, сунул в самый центр кучи. Пламя тут же перекинулось на тонко наструганные щепки и стало оформляться в небольшой пока костерок. Сергей быстро и аккуратно наложил в костёр дров, вниз потоньше, сверху уже нормальные поленья, и, немного отодвинувшись, сел на один из камней.

– Андрюха, кинь сигаретку,– попросил он.

Клестовский, продолжая рассказывать очередной анекдот, кинул через разгоревшийся костёр пачку, специально в сторону от Сергея, краем глаза наблюдая за другом. Сергей просто вытянул руку и как будто не поймал сигареты, а взял их прямо из воздуха.

– Ну а дальше что?– Оксана перестала резать хлеб и посмотрела на Андрея.

– Что?– следя за Сергеем, Клестовский забыл про свой рассказ.

– Слон сбежал из зоопарка. И…?

– А! Ну, значит, слон сбежал из зоопарка. Через некоторое время в ментовку звонит пьяный мужик: «У меня на огороде какое-то огромное серое чудовище хвостом капусту рвёт». – «И чё с ней делает?». – «Если я вам скажу, вы мне не поверите».

Весёлый девичий смех птицей взлетел в небо.

Сергей смотрел на огонь и улыбался. В голове как-то сами собой родились строчки:

Вот любимая девушка рядом,

Закадычный, проверенный друг.

Небо звёздным ласкает нас взглядом.

Свет костра – заколдованный круг.

– Эй, ты чё там прибалдел?– вырвал его из поэтических раздумий громкий голос Клестовского.

– Да так, задумался.

– Задумчивый ты наш.– Клестовский протянул ему стакан, на четверть наполненный водкой.– Может поднести?

– Я не гордый, сам подойду.– Сергей поднялся.

Подбросив в костёр лежащее рядом полено, он подошёл к импровизированному столу и взял у Андрея стакан.

– Ну-ка, выдай-ка что-нибудь для вдохновения,– настроение у Клестовского явно повысилось.

Сергей сделал вид, что вспоминает что-то серьёзное, глядя через стакан на огонь, и, немного подождав, торжественно произнёс:

– Ну, будем толстенькими.

Одним глотком опустошив стакан, он громко крякнул и, взяв кружочек солёного огурца, аппетитно захрустел.

– Не могу рядом с ним находиться, когда он ест,– сказал Клестовский, вновь наполняя стакан.– Он жуёт не как все нормальные люди, молча, спокойно. У него там чего-то щёлкает, булькает. Так аппетитно получается, что самому хочется чего-нибудь пожевать. Прошу,– он протянул стакан Оксане.

– А ты?– спросила девушка.

– Разливающий пьёт последним, чтобы если и обделить кого-то, то только самого себя.

– Ты себя обделишь, как же.– Сергей достал две бутылки пива и ловко открыл одну об другую.

– Попрошу не вмешиваться в трудоёмкий процесс наливания. Пива лучше дай, открыл и держит.– Клестовский забрал у Сергея открытую бутылку и передал Оксане.– Водка без пива – деньги на ветер.

– А водка с пивом – мозги на ветер.– Сергей сел рядом с Натальей.

Она тут же подвинулась поближе и слегка навалилась на него.

– Это смотря в каких пропорциях,– парировал Клестовский.

– Ну, совсем запугали.– Оксана устроилась поудобнее и, держа в одной руке бутылку с пивом, а в другой стакан, стрельнула глазами в Андрея.– Толстенькими, так толстенькими.

Она отпила половину того, что было налито в стакане и, не переводя дыхания, сделала несколько глотков пива.

– Во, больше разговоров было.– Клестовский одной рукой взял у неё стакан, а другой подал бутерброд с ветчиной.

Костёр разгорелся уже так жарко, что Клестовский, наливая водку, отодвинулся подальше.

– Похолодней не мог развести,– проворчал он передавая стакан Наталье.

– Похолоднее в холодильнике,– бросил Сергей, извлекая из костра уголёк, чтобы прикурить сигарету.

Прикурив, он поправил костёр так, чтобы дрова образовали сверху более-менее плоскость и водрузил на неё один пенёк.

– Куда ты ещё накладываешь?– Клестовский отодвинулся ещё дальше, но поближе к Оксане.– И так хорошо горит.

– Пока эти дрова прогорят – пенёк займётся. А он один полночи будет гореть,– объяснил Сергей своё усердие.– Корни знаешь как классно горят.

Сергей снова уселся рядом с Натальей и вдруг почувствовал, что в окружающей обстановке что-то изменилось. Нет, не здесь, где сидели они, а там, куда не доставал свет костра. Что-то было там, в темноте, и это что-то было настроено отнюдь не дружелюбно. Он стал, незаметно для других, оглядываться по сторонам, пытаясь если не увидеть, то хотя бы почувствовать, откуда ждать опасность.

Это почти забытое за три года чувство буквально заполнило всё его тело. И тело привычно ответило. Голова стала ясной, посторонние мысли мигом улетучились, мускулы напряглись. Наталья, прислонившись к нему, поняла, что с Сергеем что-то происходит. Она попыталась заглянуть ему в глаза, но Сергей не заметил этого. Он смотрел куда-то мимо неё, в темноту.

– Ты чего?– спросила девушка, толкнув его локтём в бок.

Ответить Сергей не успел.

Яркая, белая вспышка ослепила всех четверых. И хотя они сидели лицами друг к другу, все несколько секунд не могли ничего видеть, потому что свет шёл отовсюду, как будто каждая молекула воздуха сработала как фотовспышка. Оксана вскрикнула, Клестовский, совсем непечатно, выругался, Наталья машинально уткнула лицо в грудь Сергею. Сам он просто крепко зажмурил глаза и, понимая, что страшного ничего с ними не случилось, спокойно сидел и ждал, когда зрение восстановится. Весь обратившись в слух, он опустил правую руку к сапогу, за голенищем которого лежал нож, а левой крепко обнимал Наталью за плечи, не давая ей убрать голову с его груди, чтобы новая вспышка, если такая последует, не ослепила её вновь. Но вокруг стояла тишина, только с той стороны, где сидел Клестовский, слышалось тихое бормотание и какая-то возня.

Сергей осторожно приоткрыл веки. В глазах всё ещё плясали зайчики, как после нечаянного взгляда на электросварку, и пришлось ещё с минуту подождать. Наконец большинство зайчиков ускакало и он смог рассмотреть, что происходит.

Ничего не происходило.

Клестовский усиленно тёр глаза кулаками, умудряясь не пролить ни капли из зажатого в правой руке стакана. Оксана часто-часто моргала, вытирая рукавом выступившие слёзы. Косметика потекла, и девушка размазала её по щекам. Получились два тёмных пятна, как будто румянец, только в свете костра он выглядел почти чёрным, неестественным.

Наталья подняла голову и посмотрела в глаза Сергею.

– Что это было?– спросила она, сильнее прижимаясь к нему.

Сергей пожал плечами, успокаивающе поглаживая девушку по спине.

– Ни хрена себе сверкнуло!– Клестовский перестал тереть глаза и теперь смешно вращал ими, пытаясь что-нибудь рассмотреть,– Серёга, ты чего в костёр подложил, взрывпакет, что ли? Шутник, твою мать!

Сергей ничего не ответил. Убедившись, что со всеми всё в порядке, если не считать макияжа Оксаны, он снова прислушался к своему чувству. Ощущение опасности пропало, но всё равно что-то его беспокоило. Наверное, не до конца восстановившееся зрение и было причиной этого беспокойства.

Никто из них не посмотрел вверх, лишь Клестовский, стараясь удержать выступившие от частого моргания слёзы, задрал голову, но то, что он увидел, Андрей посчитал очередным зайчиком, которые плясали в глазах после вспышки.

Над ними, почти прямо над костром, на высоте примерно десяти метров, висел тускло светящийся предмет. Постоянно, через равные промежутки времени, меняя свой цвет и слегка раскачиваясь из стороны в сторону. Он как будто наблюдал за сидящими внизу людьми. Формой он напоминал прямоугольный треугольник, только один из острых углов был немного закруглён. Этот угол находился как раз над тем местом, где сидели Наталья и Сергей, а два других угла были направлены в сторону Оксаны и Клестовского. Через некоторое время форма предмета начала меняться. Сначала он стал идеально круглым, затем вытянулся в тонкую вертикальную полосу, концы полосы стали загибаться друг к другу, образуя окружность. Проделывая все эти превращения, предмет поднялся ещё на пару метров и не спеша полетел в сторону реки.

– Не, Серёга, чё за шутки, в натуре?– Клестовский обиженно нахмурился. – Да делать мне больше нечего,– пробурчал в ответ Сергей.

– Я, понимаешь, только выпить собрался.– Клестовский продолжал обижаться.– А тут ты со своими спецэффектами.

Клестовский посмотрел на стакан в правой руке и, убедившись, что не пролил водку, гордо произнёс:

– Нас так просто с истинного пути не собьёшь.

Он одним махом опрокинул водку в рот и шумно стал занюхивать её кусочком ветчины.

– Правда, что ли, твоя работа?– Наталья удивлённо отстранилась.

– Да слушай ты его больше.– Сергей помотал головой.– Нет, конечно.

Голос из темноты прозвучал настолько неожиданно, что все вздрогнули, а Оксана тихонько ойкнула.

– Алкоголь пьянствуем?

В свет костра шагнул мужчина лет пятидесяти с рюкзаком за плечами.

– Привет, пап.– Сергей удивлённо поднялся.– Ты откуда?

– Да вот, шёл, увидел огонёк, завернул,– ответил отец, снял рюкзак, положил его рядом с кучей дров и устало опустился на камень.

– Дядя Саша, пятьдесят капель?– Клестовский протягивал стакан.

– Обязательно. И закусить.

Он медленно, маленькими глотками выпил водку и откусил сразу полбутерброда поданного Сергеем.

Пока отец жевал, Сергей удивляясь, всё больше и больше, осматривал его. Усталое, даже какое-то осунувшееся лицо с несколькими царапинами, взъерошенные волосы, правый рукав пиджака порван чуть повыше локтя, ноги по колено мокрые, с прилипшими к брюкам и летним туфлям травинками и сосновыми иголками.

– А девушка что плакала?– вдруг спросил дядя Саша, показывая на Оксану.

– Ой.– Оксана посмотрела на Наталью.– Размазала, да?

Наталья подсела поближе к подруге и достала из кармана маленькое круглое зеркальце и платок.

Пока девушки занимались приведением Оксаны в божеский вид, Клестовский снова наклонил бутылку над стаканом. Набулькав четверть, он протянул стакан Сергею со словами:

– Держи, шутник.

Сергей, продолжая смотреть на отца, не глядя взял стакан и быстро проглотил водку. Отдав Клестовскому посуду, он взял бутерброд, но закусывать не стал, а снова протянул его отцу. Тот молча съел и его.

Наталья, смачивая платок языком, стирала со щёк Оксаны размазанную косметику, Клестовский балагурил, подавая ей различные советы и пытаясь убедить Оксану, что боевая раскраска индейцев ей очень к лицу. Все трое тихонько смеялись, видимо стесняясь отца Сергея, который, отрешённо уставившись на костёр, жевал очередной бутерброд.

– Что случилось?– спросил Сергей, садясь рядом с отцом.

Дядя Саша оторвал взгляд от огня и устало посмотрел на сына.

– А ты ничего не заметил?– в свою очередь спросил он.

– Нет,– ответил Сергей, чувствуя как беспокойство снова заползает внутрь.– Что я должен заметить?

– Посмотри вокруг,– просто сказал отец и взял у него из рук ещё один бутерброд.– Попить есть что-нибудь?

Сергей поднялся, вытащил из сумки бутылку пива, открыв её об камень, передал отцу, а сам, отвернувшись от костра, стал смотреть в темноту.

Они разговаривали в полголоса и ни Клестовский, ни девушки ничего не слышали, увлечённо и весело приводя Оксану в порядок.

Темнота была непроницаема и свет от костра, который хоть и находился сейчас сзади Сергея, мешал рассмотреть что-нибудь в этой темноте. Сергей сделал несколько шагов от костра и чуть не упал. Он точно помнил, что там, куда он поставил ногу, должен быть камень, но его там не было и Сергей, попав ногой в пустоту, кое-как сохранил равновесие. Пройдя ещё немного вперёд, он остановился и с минуту ждал, когда глаза привыкнут к темноте.

То, что он увидел, а точнее то, чего он не увидел, просто не могло уложиться в голове. Вокруг него был лес и ничего, кроме леса. Сергей зажмурился, помотал головой, не веря своим глазам, и снова посмотрел вокруг. Ничего не изменилось: тот же лес и справа, и слева, и спереди. Сзади него горел костёр, но Сергей почему-то был уверен, что и за костром увидит ту же картину.

Он медленно вернулся к остальным, пытаясь осмыслить увиденное, но в голове царил полный сумбур. Машинально достав сигарету, Сергей присел около костра, высматривая удобную веточку, от которой можно прикурить, но курить не хотелось. И всё равно, несмотря на это, он взял первый попавшийся уголёк и, обжигая пальцы, запалил сигарету. Глубоко затянувшись и краем уха слыша весёлую перебранку Клестовского с девчонками, Сергей снова уселся рядом с отцом.

– Это что, сон, что ли?– шёпотом спросил он.

– Ага, я со вчерашнего вечера сплю,– устало ответил отец.

Сергей чуть не поперхнулся сигаретным дымом.