Король моих мыслей

Накануне экзамена я сидела в парке с учебником. Солнце радостно обнимало мир своими лучами, на дереве напротив суетились какие-то птицы. Я смахнула севшую на книгу букашку и перевернула страницу. По дорожке раздались торопливые шаги.

– Леди Лира, леди Лира! – заметив меня, закричал пожилой мужчина.

Я вскочила, забытый учебник упал на траву у моих ног. Марис, старый слуга моих родителей. В детстве он часто со мной возился, рассказывал об охоте и лошадях. После бесконечных правил этикета, эти разговоры казались мне очень интересными и увлекательными. Но что он делает здесь, вдали от дома? Марис едва не бежал, и от этого прихрамывал на левую ногу сильнее, чем обычно.

– Марис! Что ты тут делаешь? – я поспешила навстречу слуге.

– Леди Лира, хозяева вас очень ждут дома! Сказали, чтобы выезжали срочно, время не терпит.

– Что случилось? – я сняла щиты, чтобы скорей узнать новости. К сожалению, Марис ничего не знал. Он выполнял приказ привезти меня домой как можно скорее, а зачем и отчего, ему, конечно, никто не объяснил. Письма мне тоже не передали.

Я спешно вернулась в комнату и принялась бестолково метаться, собирая вещи. А если тяжело больна сестрёнка? Она почти всю зиму мучилась кашлем. Если что-нибудь с матерью или отцом? Мысли о том, что можно не ехать или отправиться чуть позже, даже не возникло. Отец сказал, как можно скорее, значит, это важно.

Леди Амалия в этот день отсутствовала в институте. Юнг, её племянник и помощник, сказал, она на какой-то встрече в столице, потому я написала ей записку, сообщив, что меня срочно вызвали домой. Скрепя сердце, я написала Александру и попросила передать письмо Артемия.

– Я еду с вами, – не терпящим возражения тоном возразил страж. Мне некогда было с ним спорить, и спустя полчаса от того, как я увидела Мариса, я уже сидела в карете. Артемий ехал верхом, а Марис сидел рядом с кучером.

Мы добрались меньше чем за неделю. Ночевали на постоялых дворах, и с ранними петухами выезжали на дорогу, завтракая на ходу. Артемий следовал рядом, мрачнея с каждым днём. Он сказал, что передал моё письмо через доверенное лицо, и несколько раз просил меня передумать и вернуться в столицу.

Я не хотела слушать. Было боязно за родных. Отец знал, что у меня ещё не закончились экзамены, а вручение аттестата и вовсе в начале следующего месяца. Леди Амалия высылала всем родителям приглашение на торжественную церемонию вручения аттестатов, он тоже должен был такое получить.

Марис мне сочувствовал, ведь ехали мы почти без передышек, а, по его мнению, для юных леди такие поездки очень утомительны. Когда мог, он развлекал меня разговорами о том, что случилось в поместье с моего прошлого визита, и с опаской косился на сопровождавшего меня стража. К концу шестого дня мы подъехали к воротам поместья.

Едва я переступила порог дома, кто-то из слуг помчался сообщить о моём возвращении, и совсем скоро мать заключила меня в объятия. Радостно хлопоча вокруг и отдавая распоряжения слугам, она причитала, что я совсем исхудала, наверное, в Академии экономят на питании учениц.

– Не в Академии, мама, а в Институте. Что случилось? – я с тревогой вглядывалась в её лицо.

– Что значит – что случилось? – не поняла она.

– Зачем меня вызвали так скоро? Экзамены не окончены, вручение аттестатов только…

– Ах, кому нужны эти аттестаты! – всплеснула руками мать. – Поверь, это не главная добродетель благородной леди.

В холле появился отец.

– Лира! Рад видеть, дочка, – он обнял меня и расцеловал в щёки, оттеснив мать. Тут его взгляд упал на стоящего за моей спиной Артемия. – А вы ещё кто такой?

Артемий коротко поклонился.

– Я по решению Короны приставлен к вашей дочери для охраны.

– Что значит, приставлен по решению Короны? Мужчина? К моей дочери? Мне ни о чём таком не сообщалось! Покажите грамоту!

Артемий протянул отцу бумаги.

– Мама, так отчего была такая спешка? – шёпотом спросила я, пока отец изучал бумаги, иногда бормоча что-то под нос. Я опустила щиты, надеясь, что так скорее получу ответ на свой вопрос.

– Ах, дорогая, всё потом, – отмахнулась мама. Я же отшатнулась от неё, как от огня, услышав в мыслях невероятное:

– Как свадьба?! – воскликнула я, прижимая руки к груди.

Артемий нахмурился и придвинулся ближе ко мне.

– Ну да, свадьба, а ты что ожидала? Все юные леди через это проходят, – непонятливо посмотрела на меня мать.

– Но я… За кого? Я не могу…

– Что значит, не можешь? – поднял взгляд от бумаг отец. – Мы уже обо всём договорились, и даже оградили тебя от проблем, связанных с торжеством. Платье готово, гости скоро прибудут. А вы, будьте добры, отойдите от моей дочери! – нахмурился на Артемия отец.

– К-как гости? – пролепетала я.

– Я уполномочен Короной… – начал Артемий, но отец его перебил:

– На охрану Лиры в стенах Института! Это прямо прописано в ваших бумагах. Так что не морочьте мне голову! У вас нет никакого права здесь находиться. Уйдите добровольно, или вас выведут. Стража! – рявкнул отец.

Я же стояла, опустив руки. Так не может быть, не должно, не со мной! Александр говорил, что моя судьба решена, в его мыслях было обещание быть рядом… Выдохнув, я постаралась объяснить матери и отцу, что произошла ошибка, но вызвала только раздражение и жёсткую отповедь:

– Ты должна быть нам благодарна! Мы подыскали тебе лучшую партию, собрали немыслимое приданое, лишь бы лорд согласился на этот союз. А ты теперь, вместо благодарности, устраиваешь нам истерику! Другая на твоём месте рыдала бы от счастья и руки нам целовала! Марис! Запри её в комнате!

– Постойте! Так нельзя! Я не могу…

В суматохе я не заметила, как Артемия вывели прочь. Я не успела с ним поговорить, не успела передать записку, я оказалась в полной изоляции и без какой-либо связи с внешним миром.

Я пыталась объясниться с родителями, пробовала сделать вид, что смирилась, лишь прошу пригласить на свадьбу подругу и учителя, в надежде передать кому-нибудь письмо, но бесполезно было уговаривать, спорить, убеждать, доказывать. Мне не верили, меня не слышали.

В итоге отец запер меня в комнате до самой церемонии. Платье и украшения для «неблагодарной дочери» уже были готовы, и у меня не было никакой возможности передать весточку. Наши слуги слишком дорожили своим местом и обо всём сообщили бы отцу, а больше никого ко мне не пускали. Я рыдала два дня, а потом всё стало безразлично.

Когда я поняла, что остановить это безумие мне не под силу, что-то внутри меня сломалось, треснуло, и начало болеть сердце.

Король

Когда посреди приёма у меня потемнело в глазах, я не сразу понял, что произошло. Но почти сразу мне в сердце словно воткнулась тупая игла, и я, к ужасу всех присутствующих, начал падать. Роман мгновенно оказался рядом, поддержал, но я, наплевав на приличия, оттолкнул его и вылетел из зала, как только смог стоять.

Что-то с моей малышкой.

И ведь ничего не предвещало беды! Её зачем-то вызвали домой, но не станут же собственные родители ей вредить? Мои службы их проверяли, они бы заметили опасность. И Артемий с ней. А, демоны, как же больно!

Я влетел в комнату и поймал обеспокоенный взгляд Эдварда.

– Шута ко мне и председателя Совета. Приготовить коня.

– Что случилось?

– Что-то с Лирой.

Я потёр грудь, надеясь, что моей птичке не так больно, как мне.

Лира

Я сидела на кровати, опершись на спинку и подогнув под себя ноги. Сколько я так сижу? Кажется, за окном успело стемнеть и рассвести. Сердце ныло, и я иногда тёрла грудь, словно надеясь стереть боль. Ничего не происходило. Я безучастно наблюдала, как за стеклом колышется ветка. Вверх-вниз, вперёд-назад.

Кажется, заходила служанка и уговаривала меня переодеться. Зачем? Какая разница, как я выгляжу? Когда она попыталась расчесать мне волосы, я выгнала бедняжку. Знаю, кричать нехорошо, но так хотелось побыть одной. Ветка качается…

Король

Заскакивая в карету, я рыкнул на кучера, чтобы гнал, не останавливаясь. На карете настоял Эд, они с Романом пригрозили, что никуда меня не отпустят в таком состоянии, да ещё и верхом. Я устало откинулся на спинку сиденья – сейчас от меня ничего не зависит, вперёд лошадей бежать невозможно. Как же саднит сердце! Я с силой потер грудь, словно надеясь, что это пройдет. Не помогло.

Эдвард, с тревогой глядя на меня, то и дело высовывался в окно, чтобы поторопить кучера.

– Оставь человека в покое, – хрипло попросил я друга. – Он делает всё, что может. Я же слышу.

– Прости. Но ты очень плохо выглядишь. Я боюсь опоздать, – тихо ответил он, глядя на меня, как на больного.

– Да всё со мной в порядке! – я рявкнул, подскочив на сиденье. И откуда во мне столько агрессии?

– Ты бледнее смерти, друг, – примиряюще ответил двойник.

– Мне без неё плохо. Душа болит, – нехотя сознался я и добавил, глядя на летящие за окном дома. – Я чувствую, что она в беде, отчаялась, не справится сама. И от этого мне плохо вдвойне. На что я обрекаю девчонку?

– На счастливую жизнь с любящим мужем, не зная нищеты и горя! – отрезал двойник. – Кончай себя грызть, если ты её чувствуешь на таком расстоянии, то и ей достаются отголоски твоих эмоций. Хочешь совсем заморить малышку? – наклонившись вперед, рявкнул он почти мне в лицо.

– Потерпи, скоро вы увидитесь, – уже тише добавил двойник и высунулся в окно, чтобы узнать у кучера, когда ближайшая остановка. Увы, но лошадям нужен отдых.

Личная охрана мчалась рядом с каретой верхом. Они благоразумно старались не попадаться мне на глаза, но постоянно держались рядом.

Несколько раз мы меняли лошадей. Конечно, было неразумно покидать столицу, не оставив за себя даже двойника. А если что-то случится? Но ждать было выше моих сил, а Эд отказался отпускать меня одного в таком состоянии. Шут и председатель Совета сделают всё, чтобы моего отсутствия как можно дольше не заметили.

На всякий случай есть отговорка, что я отправился на охоту в свои угодья. Странно и подозрительно для этого времени года, но решения Короля не обсуждаются. Если всё получится, высший свет будет обижаться, что их не взяли на развлечение. А если мы не успеем выручить мою малышку, станет на одного сумасшедшего Короля больше. Или, если повезёт, я быстро уйду на встречу с богами. Как же болит сердце!

Очередной привал и смена лошадей. Я даже не выхожу из кареты, и Эд остаётся рядом, хотя ему и хочется пройтись. Слуги всё делают споро, и скоро мы опять несёмся мимо полей. Рядом с кучером на последней станции сел подросток, он и правит сейчас лошадьми. Правильно, кучеру тоже нужен отдых. Я безразлично смотрю за окно.

Наконец, мы стали замедляться, и мальчишка, что правил последние сутки, стукнул в стенку:

– Приехали!

Я поправил маску и, едва мы остановились, стрелой вылетел из кареты. Кажется, я чуть не сломал дверцу. Было невыносимо ждать, когда кто-нибудь её откроет по всем правилам.

Я пересёк двор и, не замечая ничего вокруг, устремился вверх по ступеням крыльца. Роман, начальник охраны, бежал передо мной, разгоняя челядь и вопя на всю округу:

– Дорогу! Именем Короля, разойдись! Пропустить!

Кто-то придержал передо мной входную дверь. Роман с ребятами охраны уже строили домочадцев и требовали позвать хозяев.

– Что здесь… – появившийся на лестнице мужчина замолчал и уставился на меня во все глаза, хватая ртом воздух. Он вцепился в поручень, словно от этого зависела его жизнь. Я окинул взглядом просторный холл, прислушиваясь к мыслям окружающих. Наверх.

Я метнулся по лестнице, не замечая ничего вокруг. Направо, третья дверь… Здесь.

Я услышал отголоски её мыслей ещё от лестницы. Сердце устроило дикие пляски в груди, дверь я снёс, даже не заметив.

Она резко обернулась на шум. На миг застыла, не веря себе, а потом с вскриком кинулась мне на шею. Я прижал к себе своё самое дорогое сокровище, желая никогда больше не отпускать.

Она плакала, не в силах остановиться, а я гладил её по распущенным волосам и шептал что-то утешительное. Тупая игла, несколько дней терзавшая моё сердце, растворилась, стоило Лире коснуться меня. Она дрожала от переживаний, и я накинул ей на плечи свой плащ и крепче обнял.

Время перестало существовать, были лишь мы вдвоём во всём мире. Когда она перестала плакать, я осторожно вытер слезинки с родного лица. Она подняла на меня взгляд, и я открыл перед ней свои мысли. Моё счастье, немного робко, открыла свои в ответ.

Не знаю, сколько мы так стояли, упиваясь чувствами друг друга. Нас отвлекло покашливание от двери, и я, наконец, начал воспринимать окружающее. Мы всё так же стояли в обнимку посреди комнаты. Дверь висела на одной петле, опираясь углом на мягкий ковер.

Странно, мне казалось, обычно дверь распахивается в коридор. Моё счастье, уловив эту мысль, хихикнула и уткнулась мне в шею. Действительно, до моего громкого появления двери открывались в другую сторону. Я хмыкнул куда-то ей в макушку, наслаждаясь её доверчивыми объятиями.

В коридоре, сбоку от двери, стоял Роман с одним из своих ребят. Его команда умело рассредоточилась, и теперь они контролировали и дом, и двор. Я опять хмыкнул. Роман решился нарушить наш покой, так как переживал, всё ли в порядке, слишком долго нас не было слышно.

– Всё в порядке, Роман, сейчас уже поедем, – громко сказал я, не сводя глаз со своего чуда. Она казалась безмерно уставшей, и я подхватил её на руки, желая поскорее оказаться далеко отсюда, в безопасном для неё месте.

Лира

Я услышала внизу какой-то шум, но не придала этому значения. Уже давно всё стало неважным, потеряло всякий смысл. Ветка за окном всё так же мирно качалась, вверх-вниз…

С оглушительным грохотом распахнулась дверь, и я обернулась. Не веря себе, я смотрела в глаза Короля. Он тяжело дышал и опирался рукой о дверной проём, слово только что взбежал на самую высокую гору мира. Лицо было скрыто под маской, камзол чуть помялся, и я с удивлением отметила, что его пальцы дрожат.

«Ты?» – прокралась недоверчивая мысль.

«Я» – прозвучал ответ Его Величества.

Вскрикнув, я кинулась ему на шею, позабыв обо всех правилах и приличиях. Слёзы лились водопадом, а я не могла найти силы их остановить. Кажется, я вывалила на него разом все свои невзгоды и переживания последних дней. Он гладил меня, утешая. Его мысли укутывали теплым одеялом, загораживая от прочего мира.

Он осторожно, словно боясь напугать, вытер мои слезы. Смешной, разве можно напугать заботой? Я подняла взгляд, счастливо улыбаясь. Боги, как я сейчас, наверное, ужасно выгляжу! Заплаканная, босая, простоволосая. Да ещё и в домашнем платье! Кошмар!

«Ты красивее всех на свете», – нежная мысль заставила смутиться. Король накинул мне на плечи свой плащ, подбитый мехом, и тот укрыл меня до самого пола.

А потом… Я не поняла, что именно случилось. Просто исчезли все барьеры, и его разум раскрылся передо мной книгой. Не нужны были больше слова, я могла слышать и чувствовать его душу. Кажется, тогда, у похитителей, он утешал меня подобным образом. Не осознавая, что делаю, я опустила все щиты и раскрылась в ответ. Я ещё успела распознать удивление и нежность, гордость за меня прежде, чем утонула в его сердце.

Мы были вдвоём, полностью открытые друг перед другом. Он держал меня за руку и ждал ответа на вопрос, заданный мысленно.

«Согласна ли ты поехать со мной во дворец и остаться там?».

«Кем я там буду? Рядом с тобой?».

Александр пристально смотрел мне в глаза.

«Моей Королевой, принявшей корону наравне со мной. Моей любимой. Моей женой. Моей жизнью».

Мысленно невозможно слукавить. Сердце пропустило удар. Значит, он всё же видит меня не игрушкой, не любовницей, но той, кого хочет чувствовать рядом, равной себе. Александр нахмурился, его плечи закаменели – как я посмела усомниться в нём? Я лишь улыбнулась и коротко ответила:

«Я согласна».

От этих простых слов словно ручей омыл мысли Александра, стирая все тревоги и сомнения. Будто кто-то сдёрнул тень с его лица, с его мыслей. Он сиял такой чистой радостью, что я невольно засмеялась. Он счастливо засмеялся в ответ и, подхватив меня, закружил по комнате.

Потом он сам нёс меня на руках. Я вдруг поняла, насколько устала за последние дни, и спрятала лицо у него на плече. Хватило сил только удивиться тому, что внизу собраны все домочадцы. Я обнимала за шею своего Короля, а он нёс меня, босую, растрёпанную, в домашнем платье, укутанную в его плащ, как самое дорогое сокровище. Меня затопила нежность, и я щедро делилась ей со своим любимым. Он крепче обнял меня в ответ. Перед моими родителями он остановился.

– Как семье моей Истинной Половины Души и родителям вашей будущей Королевы, я подпишу лист о привилегиях, его пришлют в ближайшее время с курьером. Обо всём, что сегодня произошло, советую молчать.

Слова прозвучали чётко и холодно, они падали в тишине тяжёлыми глыбами на мраморные плиты пола, заставляя вздрагивать присутствующих.

Король направился к карете, так и не отпустив меня с рук. Последнее, что я успела заметить – как отец с мыслями «Что мы наделали» рухнул на ближайшую скамью, а мать даже не повернула головы, чтобы проводить меня. Она думала лишь о том, что свадьба была назначена на завтра, что же они скажут гостям, жениху? Что делать с заказанным обрядом в Храме и банкетом?

Младшая сестрёнка, которую, похоже, подняли из кровати, мечтала о том, что когда-нибудь в неё так же сильно влюбится какой-нибудь Король и увезёт в своё королевство. Она добежала до двери и стояла там, глядя нам вслед, пока взрослые её не прогнали.

А я пыталась осознать, что человек, к которому я привязалась, которого я полюбила всем сердцем, который уже не раз меня спасал, Его Величество Александр Четвёртый сделал мне предложение разделить с ним его судьбу, и я ответила согласием. Я тонула в его мыслях, таяла от нежности, которой он меня окружал, чувствовала себя маленькой и беззащитной в его надёжных сильных руках. Что же меня ждёт во дворце?

***

От автора

Отличного настроения и чудесного дня, уважаемый Читатель! Надеюсь, Вы хорошо провели время с этой книгой.

Огромное спасибо моим родным и друзьям за поддержку, спасибо всем, кто ставит оценки и оставляет комментарии, это очень вдохновляло и продолжает вдохновлять Музу. Низкий поклон моей неизменной бете, Рине, без неё ничего бы не вышло. Спасибо Constantinich за помощь и веру в меня.

Вторая и заключительная часть дилогии про Лиру и Короля уже закончена, вы легко сможете найти её в сети.

Желаю вам отличных книг, счастья и крепкой любви!

Всегда ваша, Кира Бег.

***

В оформлении обложки использованы фотографии:

– автора Inarik «Woman Pink Long Dress, Girl with Flying Silk Scarf Cloth» с https://www.istockphoto.com

– автора Kparis «Venetian Mask» с https://www.istockphoto.com