Защищая горизонт. Том 2

– Знаешь, Сол, чем больше я от тебя узнаю, тем меньше хочу спрашивать что-то ещё.

– А что не так, Стил? Я порождение Системы, существо, живущее в потоке коллективного разума, я окно, сквозь которое прорывается наружу общая воля людей, я проводник, способный собрать в одном месте и материализовать разум всей бессознательной части Системы. Да-да, не удивляйся, я живу уже очень долго в этом потоке и научился некоторым фокусам. Я изучал строение Системы, постигал её внутренние тайны, общался с тысячами разумов одновременно, растворялся среди них и собирался снова. Конечно, он не был живым разумным существом с осознанной волей, всего лишь моей ментальной проекцией. Частично мои фокусы, частично отражение коллективного разума, у которого нет собственного голоса и личной воли, отделённой от людей. Он говорит голосами всех людей одновременно и никем конкретно. Я чувствовал, что Система хочет поговорить с тобой, чтобы ты сам услышал чистое воплощение своего создателя, увидел его хотя бы в виде фантома, созданного мной. Это было нелегко, прямо скажу, я не был уверен, что у меня получится нечто подобное.

– А сейчас ты можешь повторить такое? Я бы хотел ещё раз увидеть эту… проекцию?

– Нет, Стил. Как и ты, я не вполне самостоятельное существо. В каком-то смысле мы тоже паразиты, и сейчас наш носитель очень слаб, а значит, слаб и я.

– Но зачем вообще нужно было устраивать такое представление?

– Все мои действия и решения служили единственной цели, чтобы направить тебя в верном направлении, чтобы ты оказался в нужное время и в нужном месте.

– Чёрт тебя побери, Сол! Заговоры, интриги, тайные послания, фокусы с фантомами, почему у тебя всё так сложно? Почему ты говоришь это только сейчас? К чему устраивать весь этот спектакль? Ты мог рассказать это раньше и, возможно, избежать множества трагедий!

– Не мог, Стил.

– Но почему? Я не понимаю!

– Позволь задать встречный вопрос? Как ты думаешь, что изменилось у тебя с тех пор, как мы виделись в последний раз?

– В каком смысле?

– В прямом. Посмотри на себя и скажи, что изменилось?

Я несколько раз в изумлении осмотрел себя и вопросительно уставился на Сола, но тот продолжал терпеливо ждать, уверенно вышагивая по дороге и гордо смотря вперёд. Я ещё раз изучил свою помятую одежду, ноги, руки, запястье, и тут ко мне пришло озарение.

– Чип, Консоль, – неуверенно ответил я и с надеждой взглянул на спутника.

Сол довольно кивнул головой, но не повернулся.

– Стражи вынесли ценный урок из событий Инцидента Ноль. Они испугались, что скверна, как любит говорить Верховный Страж, добралась и до вашей службы, а Стражи знают только один способ, как бороться со страхом, – усилить контроль, посадить всех в клетку и вести круглосуточное наблюдение. Особенно за вами, Палачами, элитой их воинства. Невероятно сильные и умелые, вы самое грозное оружие, не считая Хранителей, но и самая главная угроза. Позволь тебе напомнить, что именно вооружённый и тренированный Страж, то есть я, нанёс сокрушительный удар по всей службе во время Инцидента Ноль, и больше всего они боялись повторения.

– За мной следили? – догадался я и почувствовал небольшой укол страха.

– Каждую минуту твоей жизни чип транслировал в башню Стражей, каждое твоё слово или действие проходило обработку в Центральной Консоли и в случае необходимости передавалось Хранителям, а от них Верховному Стражу.

– Но… но как же так? Ведь я… нет, нет, не может быть. Макс, Шолохов, они всё знали? Я сам их подставил… – В моей груди что-то сильно защемило, и я сбавил шаг, обхватив себя руками. – Я убил их.

– Это случилось бы рано или поздно, Стил. С чипом или без. Макс был слишком беспечен, импульсивен и глуп. Безусловно, он был хорошим парнем, стремился спасти заблудшие души, боролся с Системой, как сам это понимал, но при этом не видел дальше своего упрямого носа. Он бы сам вскоре привёл всех своих Призраков в руки Стражей. Я пытался с ним договориться, но это было крайне тяжело, ты должен меня понимать.

– Они всё знали, – продолжал повторять я, до минимума сбавив шаг. – Но почему молчали? О нет, получается, они знали про Рона и Харви? Но… не понимаю… – Внезапно ещё одна игла больно уколола в сердце, и я закричал, хватая ртом холодный воздух: – Сол, они знают про Ани! Они слышали всё, что она говорила!

– Успокойся, Стил, дыши глубже. Я понимаю, как тяжело осознавать, что вся твоя жизнь прошла под чужим взором, но нет причин для беспокойства. Ани ничего не угрожает, она не существует для Системы, она не более, чем голос в неизвестности. А что насчёт других твоих тайн, тут не всё так однозначно. Никто не станет проверять каждое сказанное тобой слово, но все они собираются, анализируются и передаются дальше только в крайнем случае и с некоторой задержкой. Они могли знать всё заранее, узнать позже или вовсе закрыть глаза на время, но могу сказать лишь одно: ты был обречён с самого начала. Это они настоящие кукловоды, манипулирующие тобой, чтобы добраться до меня. Ты не представляешь, как тяжело вести двойную игру, делать намёки, толкать тебя в нужном направлении. Я сделал всё, чтобы привести тебя в Купол, чтобы ты нашёл Униса, узнал от него всю правду и чтобы вы спасли нас, но, как видишь, всё пошло не совсем по плану, когда в него вмешалась твоя напарница. А теперь представь, что случилось бы с тобой, раскрой я все карты сразу. К тому же ты не был готов услышать правду и сделать правильный выбор. Для этого разум Стража должен быть разрушен до основания, чтобы воспринять что-то новое, переродиться, иначе он сражался бы до последнего. Малейшее сомнение или колебание – и сущность Стража возобладает вновь, закроется в себе и не позволит уничтожить Систему. Я видел в тебе отголоски этой борьбы и рад, что ты по-прежнему со мной.

Я остановился на минуту, чтобы перевести дух, выдохнул большое облако пара и произнёс с горечью в словах:

– С твоей стороны было не очень разумно строить такой грандиозный план вокруг одного человека и надеяться на чудо. Не стоит ставить всё на одного игрока.

– Я и не ставил на одного, – пренебрежительно усмехнулся Сол и зашагал дальше по дороге.

– Что ты имеешь в виду? – ошарашенно спросил я и посеменил следом за ним.

– Скоро всё узнаешь, мы почти пришли. За тем поворотом уже будет виден универмаг, – отозвался он, оглядываясь по сторонам.

– Хорошо, но мне непонятно только одно…

– Только одно? – то ли ехидно, то ли серьёзно удивился Сол немного уставшим голосом.

– Откуда ты всё это знаешь?

– Что именно?

– Вообще всё. Я могу понять, когда к тебе пришёл Унис и поведал о жизни в Куполе и за его пределами, но откуда ты знаешь, что было с ним после твоей… смерти и о событиях, что случились позже? Да и прочие аспекты твоей истории звучат как досужие домыслы. Не обижайся за моё неверие, просто некоторые вещи из твоих уст звучат очень странно.

– Я не обижаюсь, Стил, более того, это вполне закономерный вопрос. Но, к сожалению, я не смогу дать на него чёткого ответа. Я просто знаю это. Тебе придётся мне поверить.

– Поверить? – усмехнулся я, поражаясь такому предложению.

– Да, поверить, положиться на голос собственного разума. Ты ведь не забыл, кто я такой? Я долгое время был частью Системы, частью разума других людей, их мыслей и памяти, и даже сейчас тесно связан с этим потоком. Унис не единственный из работников Купола, посещавших Систему по разным причинам. Каждое их слово или мысль навсегда остаётся в информационном потоке и поглощается сетью. Система знает намного больше и видит гораздо дальше, чем я, ты или все люди вместе взятые. Она собирает все мысли, память и опыт людей, впитывает их и изменяет себя, приспосабливается. Когда я появился на свет и впервые осознал себя единым целым, то уже знал всё об этом мире, чужая память стала частью меня, моей историей. Поэтому могу ответить только то, что не знаю, откуда точно появилась эта информация, но нам придётся довериться друг другу, если хотим спасти людей. Я рассказал всё, что знаю, а дальше выбор за тобой. Ты ведь ещё хочешь стать героем, не так ли?

– Героем? С чего ты это взял? Я никогда не стремился стать героем, всего лишь хотел служить людям, вносить свой вклад в наше общее будущее.

– Ага, я так и сказал… стой! – внезапно скомандовал Сол, останавливая меня рукой и прислушиваясь к окружению.

– Что случилось?

– Тсс, ты слышишь? – прошептал он, прикладывая палец к губам.

– Не-е-ет, – неуверенно протянул я, осматривая тёмные переулки между домами и ожидая любой неприятности, – а что я должен услышать?

Но вскоре откуда-то спереди за одним из домов до меня донёсся слабый шаркающий звук. Он едва пробивался через равномерный гул воздуха и шелеста мусора, затягиваемого в дыру над нашими головами. Через пару секунд в сотне метров от нас показался виновник таинственного шума, что так встревожил моего бесстрашного спутника. Молодой мужчина в синем рабочем комбинезоне вышел из-за угла обувного магазина и медленно направился в нашу сторону. Всю дорогу он шёл, задрав голову вверх, и, как та одержимая женщина, жадно поглощал шипение бездны и не мог оторвать от неё взгляд. Его движения были неестественно резкие, дёрганные, будто по его телу волнами проходил мощный заряд электричества, но при этом он едва передвигал непослушные ноги.

– Фантом, – прошептал Сол. – Чёрт, они уже довольно близко к нашему укрытию. Нужно уничтожить его, как можно скорее.

С этими словами он протянул руку вперёд, сжал губы, и я почувствовал, как воздух рядом с нами привычно задрожал от возмущения, переливаясь волнами пара от нашего дыхания, а затем Система, повинуясь молчаливой воле моего спутника, создала в его руке пистолет Стража. Я с восхищением ребёнка наблюдал за таинством непорочного создания оружия без использования Консоли и не переставал удивляться способностям Сола.

– Скоро и ты такому научишься, – констатировал он, заметив блеск в моих глазах.

– Ты не боишься, что на шум выстрела могут сбежаться другие фантомы? – спросил я, с завистью разглядывая родное до боли оружие.

– Они не слышат в привычном смысле этого слова. В их головах только воля «Белого шума», и больше ничего. Он приказывает – они повинуются, – ответил Сол и нацелился на мужчину, медленно приближающегося к нам.

Фантом будто почувствовал угрозу, направленную в его сторону. Он внезапно остановился и медленно опустил голову. В его глазах кипело белое бездонное море, от чьих берегов отходило множество тёмно-синих речушек от вздувшихся под кожей вен, его лицо исказила гримаса ужаса и боли, а пальцы на руках то собирались в кулак, то снова разжимались. Его агония не продлилась слишком долго, он пронзительно завопил хищным визгом, выставил вперёд скрюченные руки и понёсся к нам навстречу. Сол прицелился в него и уже хотел спустить курок, как вдруг резко повернулся в мою сторону и закричал:

– Стил, осторожно!

Я не успел даже понять, что происходит, не успел отпрыгнуть в сторону или уйти с линии огня, а смог только повернуть голову направо и увидеть, как в метре от меня неизвестно откуда появился ещё один фантом – мужчина средних лет в брюках и белой рубашке, неопрятно заправленной за пояс. Ещё один миг – и его руки вцепились бы в мою шею. Но прозвучал громкий выстрел из пистолета Сола, и фантом с пробитой насквозь глазницей упал к моим ногам, чуть не сбив меня с места. Затем мой спутник также умело прикончил второго незадачливого убийцу, что теперь растянулся посреди дороги, так и не выполнив поручение своего шипящего господина.

– Чёрт возьми, откуда он взялся? Я его даже не услышал, – выругался Сол и неосознанно сделал шаг назад, осматривая всю улицу перед нами. – О нет…

Из всех тёмных углов и подворотен стали выползать озлобленные фантомы, ярко пылая белым огнём из опустевших глаз. Они явно были разгневаны тем, как мы поступили с их собратьями. Молодые и старые, мужчины и женщины – «Белый шум» всех без разбора призывал в свою армию и бросал навстречу неминуемой смерти. Я насчитал с десяток фантомов, разом преградивших нам путь, и все они сплелись в едином желании как можно скорее разорвать нас на мелкие кусочки и лишить людей последней надежды на спасение.

– Вот, а ты говорил, они не услышат выстрелы, – бросил я Солу, медленно отступая назад.

– Дело не в выстрелах… держи! – Сол протянул мне свой пистолет, а следом создал себе новый.

– Может, ты нам тогда танк создашь? Или хотя бы гранатомёт? – нервно и безрадостно пошутил я, вздымая перед собой привычное оружие.

– Не создам, – грубо ответил Сол, не распознав моей нелепой шутки. – У Системы не хватит сил, я не могу рисковать.

– Мы рискуем в любом случае.

– Да, но сейчас мы рискуем только собой, – успел ответить Сол прежде, чем толпа разъярённых фантомов с воплями бросилась в новую атаку.

В едином порыве мы сделали выпад вперёд. Выстрелы раздались почти одновременно, и первая пара фантомов с криками и предсмертными хрипами повалились на землю, разрисовывая её своими внутренностями. Выстрелы не прекращались ни на секунду, и с каждым громким хлопком чьё-то тело, захваченное «Белым шумом», в агонии падало на дорогу, так и не сумев достичь желанной цели. Другие фантомы не обращали никакого внимания на своих павших собратьев. Они не слышали ничего, кроме шипящего зова в своей голове, не чувствовали ничего, кроме ненависти, и не видели никого, кроме двух людей, способных разрушить их излюбленный мир. Кричащие создания бежали нам навстречу, наступали на тела других убитых монстров, спотыкались, падали, но продолжали свой намеченный и предрешённый кем-то путь. Наши слаженные действия не позволяли им подойти слишком близко, Сол с железной волей и хладнокровием убивал каждого, кто оказывался перед его взором.

– Сол, патроны! – крикнул я спутнику, когда пистолет отказался дальше плеваться железом.

Не говоря ни слова, Сол сделал в воздухе загадочный пируэт рукой, и за долю секунды в ней оказались два новых магазина, один из которых он передал мне. Фантомы тоже отчаянно не хотели сдаваться, и новые представители их странного племени всё прибывали из разных потаённых уголков ближайших домов. Одному из них так не терпелось впиться в наши глотки своими посиневшими от ненависти пальцами, что он вылетел из окна третьего этажа и под аккомпанемент звона разбитого стекла рухнул плашмя на асфальт, но потом как ни в чём не бывало вскочил на ноги и бросился к нам на огненные штыки. К его великому разочарованию, моя реакция оказалась намного быстрее его непреодолимого желания очной встречи, пара выстрелов – и он снова прильнул к горячему от крови асфальту.

Совсем скоро энтузиазм врагов иссяк, а боеспособная численность быстро приближалась к нулю, и, когда почти все монстры были повержены, а внутри меня уже ликовал победитель, разделывая шкуру ещё рычащего медведя, справа от меня неожиданно возник один из фантомов, которого мы умудрились упустить из вида в общем переполохе. За долю секунды до удара, повалившего меня на землю, я успел расслышать злостное рычание рядом с собой и увидеть белый всполох яростных глаз, но моя реакция немного запоздала, и этого хватило, чтобы одержать надо мной верх. Я сильно ударился затылком об асфальт, после чего в моих глазах потемнело, а мир отдалился от осязаемой реальности. Чудовище, принявшее облик молодого мужчины, напрыгнуло на меня сверху и придавило к дороге, упираясь коленом в мою грудь. Оскалив зубы, оно сверкало надо мной кипящим молочным взглядом и капало злобой сквозь приоткрытый рот. Затем с животным остервенением мужчина впился в мою шею руками, желая закончить начатое другими монстрами из моего кошмара. Снова и снова они пытались задушить меня, раздавить горло, будто некая одержимость, неоконченное дело довлело над Системой и не давало ей покоя… Сол, где же ты? Фантом рычал, сопел, всё сильнее смыкая тиски своих мощных рук, ещё немного – и я потерял бы сознание. Первые несколько секунд я растерялся, хватаясь за его запястья, сомкнутое в мёртвой хватке, и беспомощно открывал рот, как рыба на берегу, но потом вспомнил про оружие, что выронил после неожиданного удара. Я быстро нащупал рядом с собой пистолет, приставил к его груди и несколько раз нажал на спусковой крючок. Пули со смачным звуком разрывающейся плоти прошли насквозь и устремились к главному виновнику нападения, в жерло неистовой бури. Мужчина несколько раз кашлянул кровью, не разжимая свой звериный оскал, потерял силы, и мне удалось оттолкнуть его в сторону. Вместе с его последними предсмертными хрипами стихли все остальные звуки недавнего боя, и в воздухе вновь повис только глухой шум от разрывающейся над нашей головой реальности.

Я лежал на спине, потирая свою шею, горящую от боли, и смотрел на воронку, что кружила вокруг всего центра города. Она была уже очень близко, чёрный провал бездны без всякой надежды, взирающий на нас с небес. Мне было страшно и начинало казаться, что тело становится невесомым, что оно отрывается от земли и уже несётся туда, в пучину небытия, откуда не будет выхода. Жуткая воронка из пенящихся облаков сверкала яркими молниями, гремела воздухом вокруг меня, шипела чуть слышным сладостным стоном и шептала, шептала… Всего мгновение – и я уже не вижу ничего, кроме этой всепоглощающей тьмы, и не слышу ничего, кроме её манящего шёпота. Мне кажется, я слышу, как она назвала моё имя и хочет, чтобы я остановился, она хочет только жить. Должен ли я…

– Что, любуешься красотами? – раздался голос Сола над моей головой.

Его внезапный вопрос вырвал меня из спирали ужаса, по которой я начал скатываться всё ниже и быстрее с каждым витком.

Сол встал надо мной и тоже посмотрел наверх, а потом снова на меня.

– Понимаю. В этой силе есть что-то величественное, первобытное, неудержимое. Некоторых людей манит такое, они не могут устоять перед огромной силой, которую не понимают.

– Что это? – почему-то спросил я.

– Ты про дыру в небе? – уточнил Сол, указывая пальцем наверх. – Познакомься, это небытие, куда теперь утекает всё, что мы когда-либо создали. Оно поглощает остатки нашего разума, и скоро мы все окажемся там, если не поспешим. Хотя мы всё равно попадём туда рано или поздно, но лучше уж поздно и не так… буквально. Давай руку!

Сол помог мне подняться и ободряюще похлопал по плечу. После чего я потянулся, разминая болящую от удара спину, потёр ушибленное горло и ноющий затылок и в конце посмотрел на труп мужчины, ещё минуту назад пожиравшего меня потоком «Белого шума» из опустевших глаз.

– Знаешь, я не могу винить людей за то, что они прячутся по домам, – иронично произнёс я, оглядывая поле боя.

Сол проследил за моим взглядом и с усталым вздохом усмехнулся в ответ:

– Да, понимаю. Иногда даже я боюсь всего, что происходит вокруг.

– Даже ты? – издевательски переспросил я.

– Я же не монстр какой. Мы с тобой не так уж сильно отличаемся, только я вот давно принял свою сущность, а в тебе ещё борется глупое упрямство.

– Я бы назвал это разумными сомнениями.

– А я бы назвал это ребячеством и боязнью признаться в своей неправоте. Эх… – Сол с огорчением махнул рукой, а затем подошёл к трупу мужчины рядом со мной, быстро осмотрел его и с досадой пнул его в живот. – Вот они, настоящие призраки Системы, а не те, за кем вы гоняетесь. Надеюсь, мы больше не встретим подобных сюрпризов. Ну что, Стил, мы почти пришли, давай поторопимся.

Сол непринуждённо положил руку на мою спину и повелительно пригласил присоединиться к его променаду в это морозное утро… Утро?

– Сол, а «Белый шум», про который ты всё время говоришь, разве не твоих рук дело? Ты же заставил Макса разработать для тебя подобное оружие.

– Нет, Стил, его работа носила несколько иной характер. Ты же понимаешь, что я не смог бы тягаться со всеми Стражами в одиночку?

– Недавно в башне Стражей у тебя неплохо получалось.

– Это всего лишь представление, разыгранное для единственного зрителя, для тебя одного, не более. Тогда мне повезло застать их врасплох и сбежать. К счастью, со времени моей службы ничего не изменилось, вы всё такие же наивные и впечатлительные дети, пугающиеся любого события, выходящего за грань понимания ваших доктрин. Всё это время я искал способ повторить то, что мы сделали с Унисом много лет назад, но в этот раз основательно подготовившись, ведь второго шанса у нас уже не будет. Для этого мне нужен был союзник среди Палачей, у кого хватит сил и решимости проложить себе дорогу до комнаты выброса и, если понадобится, то выстлать её трупами своих бывших товарищей, ставших на службу «Белому шуму». Но я никогда не питал иллюзий на этот счёт и вполне допускал, что мой план может развалиться на полпути. На этот случай у меня всегда оставалось несколько запасных. Один из них включал в себя разработку программного комплекса, способного приоткрыть человеческому разуму дверь в изнанку Системы, показать ему поток, позволить к нему прикоснуться и затем использовать эти силы, чтобы создать армию, способную сравниться с мощью Стражей. Но, как ты уже знаешь, нам так и не удалось достичь хороших результатов. Мозг человека оказался просто неспособен выдержать такую нагрузку в одиночку. А вот твой разум смог поглотить в себя код программы Макса, ассимилировать его и использовать мощь потока, чтобы по собственной воле входить в состояние одержимости.

– Одержимости?

– Да, одержимости, – подтвердил Сол, оборачиваясь на поле боя, оставшееся позади, и кивая в сторону трупов. – Один из таких чуть не сломал тебе шею.

– Да, мне знакомо это состояние, но я не был похож ни на одного и них.

– Ты лишь приоткрыл заветную дверь, прикоснулся к потоку, увидел тончайшие нити, связывающие всех людей. Ты использовал эту силу сознательно, повинуясь только собственному разуму.

– А они?

– А они рабы. То, что даёт им силу, взамен забирает их разум. Они полностью подчинены Системе, «Белому шуму» и их коллективному сознательному. Наш неудачный эксперимент обернулся благом для тебя, Стил, и для всех нас. Я не хотел, чтобы тот куб попал к тебе, и когда впервые увидел твои молочные глаза, то даже расстроился, но потом, когда ты попросил помощи, я понял, что не всё потеряно. Ты тот, кто нам нужен, всем нам.

* * *

Центральный универмаг Системы находился не так далеко от местных высоток и самой башни Стражей. Он стоял посреди площади Тюльпанов и на перекрёстке денежных потоков, в самой гуще экономической жизни крупных компаний, что взирали на него сверху вниз, с вершин своих исполинских зданий. Универмаг купался в тени небоскрёбов, но его устраивало такое удачное соседство, ведь здесь проходил бурный поток потенциальных и очень богатых покупателей, а на горизонте каждый день маячили баснословные прибыли. Площадь Тюльпанов не слишком хорошее название для места, ставшее убежищем алчности и корысти, прогнившее насквозь страстями и тягой к наживе. Некогда широкая и просторная площадь, опоясанная со всех сторон крупными дорогами, служила в качестве небольшого парка в самой гуще человеческой жизни. Густая растительность и узенькие дорожки, увенчанные клумбами с прекрасными тюльпанами, напоминали людям, что в мире есть нечто более важное, чем их быстрые и скоротечные жизни, их вечный бег в бетонном лабиринте и прожигание сил на вещи, которые они не в силах осознать. Всюду вдоль уютных тропинок стояли скамейки, где обитатели небоскрёбов могли немного отдохнуть от тяжёлой ноши офисной жизни, расслабиться, стянуть с себя поводки тугих галстуков и просто насладиться парой минут безмятежности под сладкий запах разноцветных цветов. Но люди, облечённые властью и деньгами, никогда не остановятся перед малейшей возможностью расширить своё состояние и влияние, они пожрут всё и вся на своём пути, используют любой клочок земли в личной выгоде, не страшась и не жалея ни о чём. Так некогда цветущий райский уголок под боком у жестоких господ был закатан в асфальт, а на его месте вырос огромный магазин, ставший пристанищем торговли и обмана. Я никогда не видел тот парк собственными глазами, а только слышал горестную историю от одного из Ищеек, когда мы однажды проезжали мимо. Не знаю, насколько в его словах тлеет правда, а насколько простая человеческая скорбь по милым его сердцу вещам облачает прошлое в красивые мифы и печальные истории. Я так и не поинтересовался реальной историей этого места, но ничуть не удивился такому положению дел.

Сам центральный универмаг выглядел тягостным и угнетающим и вовсе не производил впечатления места, куда бы вы с радостью направились и с улыбкой на лице совершали покупки. Огромный трёхэтажный бетонный монстр из тёмно-серых плит восседал с одного края площади, расстелив перед собой широкий ковёр стоянки для автомобилей, что словно асфальтовое море раскинулось перед его центральным входом. Общий серый фасад универмага разбавляли всевозможные барельефы, небольшие статуи на входе и целый ряд мраморных колонн. Всё это производило эффект старинного здания с вычурным гротескным стилем, оставшимся нам в наследство от далёких предков. Несмотря на грузный и серьёзный вид, в универмаге имелись большие витражные окна из затемнённого стекла, будто капелька современности на истлевшем от времени полотне. Но весь его образ в целом скорее намекал на то, что это дом скорби и зависти, где каждый останется чуточку несчастнее, чем он был до посещения магазина: кто-то из-за траты кучи денег, а кто-то из-за жизни, которой у него никогда не будет. Вообще, подобные заведения представляли собой жуткую химеру, порождённую огромным расслоением общества. Вычурное парадное крыльцо, служащее центральным входом, вело в современное убранство, сверкающее изнутри ярким светом, рекламой, кричащими витринами и всевозможными видами дорогих бутиков. Каждый находил для себя нечто особенное в чреве ненасытного монстра коммерции. Здесь можно было встретить богатых и не обременённых тяжёлой жизнью дамочек, что с важным видом надутого сноба появлялись из салонов дорогих автомобилей и плыли в своих шикарных нарядах среди зазывающих лиц продавцов модных салонов и отделов с кричащей одеждой. Также среди яркого пиршества красивой жизни встречались магазины попроще, служащие только для того, чтобы заполнить собой пустующее пространство и напомнить остальным об их месте на ступенях жизни. Рядом с ними сновали обычные семьи и одинокие люди, чьих доходов хватало только на прогулку по просторным залам магазина, как по музею, где в качестве экспонатов выставлены образы той жизни, о которой они тайно мечтают, но которой у них никогда не будет. Театр абсурда с молчаливыми актёрами.