Геноцид антигосударства

Второе важнейшее качество здорового государства – это свобода его граждан, Сократ говорит[24]: «человеку надо быть свободным и больше смерти страшиться рабства».

Поднимает Платон и вопросы раннего воспитания детей и молодёжи, полагая, что устойчивые знания и навыки закладываются именно в раннем возрасте:

«Тот, кто действительно любознателен, должен сразу же с юных лет изо всех сил стремиться к истине»[25], а также: «…Подростки и мальчики должны получать воспитание и изучать философию соответственно их юному возрасту, непрестанно заботясь о своём теле, пока они растут и мужают; философии это будет в помощь. С возрастом, когда начнет совершенствоваться их душа, они должны напряженно ее упражнять. Когда же их сила иссякнет и не по плечу будут им гражданские и воинские обязанности, тогда наконец наступит для них приволье: ничем иным они не будут заниматься, разве что между прочим, коль скоро они намерены вести блаженную жизнь, а скопившись, добавить к прожитой жизни подобающий потусторонний удел»[26].

Платон развивает эту идею, утверждая, что, кроме раннего и последующего образования, справедливому человеку, занятому в сфере государственного управления, крайне необходим собственный обширный и позитивный опыт реальной жизни[27]:

«Искуснейшими врачами стали бы те, кто начиная с малолетства кроме изучения своей науки имел бы дело по возможности с большим числом совсем безнадежных больных, да и сам перенес бы всякие болезни и от природы был бы не слишком здоровым. Ведь лечат, по-моему, не телом тело – иначе было бы недопустимо плохое телесное состояние самого врача, – нет, лечат тело душой, а ею невозможно хорошо лечить, если она у врача плохая или стала такой… А судья, друг мой, душой правит над душами. Нельзя, чтобы она у него с юных лет воспитывалась среди порочных душ, общалась с ними, прошла бы через всяческие несправедливости и сама поступала так, и все это только для того, чтобы по собственному опыту заключать о чужих поступках, как о чужих болезнях заключают по своим. Напротив, душа должна смолоду стать невинной и не причастной к дурным нравам, если ей предстоит безупречно и здраво вершить правосудие. Потому-то люди порядочные и кажутся в их молодые годы простоватыми и легко поддаются обману со стороны людей несправедливых – ведь у них самих нет никаких черточек, созвучных людям испорченным… Поэтому хорошим судьей будет не юноша, а старик, который лишь в зрелые годы ознакомился с тем, что такое несправедливость. Ее наличие он подметил не у себя в душе и не как собственное свойство, а, напротив, в душах других людей как нечто ему чуждое. Понадобилось много времени, чтобы он научился разбираться в том, каково это зло, – ведь для него оно предмет знания, а не собственного опыта. – Это будет отличный судья, как видно».

Обучение молодежи должно быть сбалансированным: необходимо учить её не только умственному труду (мусическому искусству), но и гимнастике. Сократ говорит[28]: «Да, я замечал, что занимающиеся только гимнастикой становятся грубее, чем следует, а занимающиеся одним только мусическим искусством – настолько мягкими, что это их не украшает… А между тем грубость могла бы способствовать природной ярости духа и при правильном воспитании обратилась бы в мужество; но, конечно, чрезмерная грубость становится тяжкой и невыносимой… А наши стражи, говорим мы, должны обладать обоими этими природными свойствами».

Сократ[29]: «Стало быть, кто наилучшим образом чередует гимнастические упражнения с мусическим искусством и в надлежащей мере преподносит их душе, того мы вправе были бы считать достигшим совершенства в мусическом искусстве и осуществившим полную слаженность гораздо более, чем тот, кто настраивает струны».

Обычное общество чаще всего достаточно инертно и невежественно. В этом аспекте также весьма интересны размышления Платона о «Символе пещеры». Сократ в разговоре с Главконом приводит следующую аналогию: необразованных, плохо развитых духовно людей он уподобляет жителям пещеры, которые прикованные цепью сидят в пещере спиной ко входу и видят реальный мир в виде теней, движущихся по стене, которая напротив них. А перед входом в пещеру проходят люди, проезжают повозки, пролетают птицы – идёт обычная жизнь, освещаемая Солнцем. Сократ размышляет о том, что, вырвавшись из пещеры, человек окажется не готов сразу воспринять всю полноты нормальной жизни, свет ослепит его. Сократ говорит[30]: «нужна привычка, раз ему предстоит увидеть все то, что там, наверху. Начинать надо с самого легкого: сперва смотреть на тени, затем – на отражения в воде людей и различных предметов, а уж потом – на самые вещи; при этом то, что на небе, и самое небо ему легче было бы видеть не днем, а ночью, то есть смотреть на звездный свет и Луну, а не на Солнце и его свет».

Государство, по Платону, должно быть: рассудительным, мужественным, мудрым и справедливым.

Сократ говорит[31]: «государство, основанное согласно природе, всецело было бы мудрым благодаря совсем небольшой части населения, которая стоит во главе и управляет, и ее знанию. И, по-видимому, от природы в очень малом числе встречаются люди, подходящие, чтобы обладать этим знанием, которое одно лишь из всех остальных видов знания заслуживает имя мудрости…Мужество я считаю некой сохранностью [прим. – сохранность – значит крепость приобретения знаний, навыков, жизненных принципов, стойкость и приверженность этим принципам, умение их отстаивать до конца]. …рассудительность же не так проявляется в государстве: она настраивает на свой лад решительно всё целиком; пользуясь всеми своими струнами, она заставляет и те, что слабо натянуты, и те, что сильно, и средние звучать согласно между собою, если угодно, с помощью разума, а то и силой или, наконец, числом и богатством и всем тому… установили, что каждый отдельный человек должен заниматься чем-нибудь одним из того, что нужно в государстве, и притом как раз тем, к чему он по своим природным задаткам больше всего способен…Так вот, мой друг, заниматься каждому своим делом, пожалуй, и будет справедливостью».

Таким образом, справедливым государством Платон считает такое, в котором каждый занимается тем делом, к которому наилучшим образом приспособлен от природы. Сократ говорит[32]:

«Между тем государство мы признали справедливым, когда имеющиеся в нем три различных по своей природе сословия делают каждое своё дело. А рассудительным, мужественным и мудрым мы признали государство вследствие соответствующего состояния и свойств представителей этих же самых сословий… Но право, когда ремесленник или кто-либо другой, делец по своим природным задаткам, возвысится благодаря своему богатству, многочисленным связям, силе и тому подобному и попытается перейти в сословие воинов, или когда кто-нибудь из воинов постарается про-никнуть в число членов совета или в стражи, будучи этого недостоин, причем и те и другие поменяются и своими орудиями, и своим званием, или когда один и тот же человек попытается все это делать одновременно, тогда, думаю, и ты согласишься, что такая замена и вмешательство не в свое дело – гибель для государства… Значит, вмешательство этих трех сословий в чужие дела и переход из одного сословия в другое – величайший вред для государства и с полным правом может считаться высшим преступлением».

Такая точка зрения соответствует современной научной позиции известного советского и русского палеоневролога профессора С.В. Савельева, который утверждает, что склонность людей к той или иной модели поведения, а также их разные творческие способности зависят как раз от конструкции мозга. Выявить предрасположенность можно либо путем перебора (проверки и испытания человека в разных ипостасях), а можно – с применением современных магнитно-резонансных томографов высокого разрешения, которые по состоянию на 2020 год ещё и не созданы Человечеством.

В IV веке до нашей эры Платон пишет примерно о том же. Например, он выдвигает тезис о необходимости отбора людей для управления государством (отбор «стражей» государства) по чертам характера и по способностям[33]: «Надо уметь распознавать помешанных и испорченных, будь то мужчины или женщины, и ни совершать что-либо подобное, ни подражать им не следует», говорит Сократ, что нельзя допускать людей из одних сословий, не имеющих природной склонности к справедливому руководству государством, в сословие стражей, прежде всего предостерегая от допуска туда торговцев.

Он говорит о том, что государством не должны управлять торговцы (они не должны играть роль «стражей государства»), так как их натура противится публичному интересу, а всегда будет направлена на свой частный. Безусловно, все философские выводы являются собственными наблюдениями Платона и, вероятно, его учителя Сократа: «Я потому спросил, – сказал я, – что не замечаю в тебе особой привязанности к деньгам: это обычно бывает у тех, кто не сам нажил состояние. А кто сам нажил, те ценят его вдвойне. Как поэты любят свои творения, а отцы – своих детей, так и разбогатевшие люди заботливо относятся к деньгам – не только в меру потребности, как другие люди, а так, словно это их произведение. Общаться с такими людьми трудно: ничто не вызывает их одобрения, кроме богатства»[34].

Напротив, необходимо вести жесткий кадровый отбор, чтобы негодные люди не могли попасть во власть[35]:

«И притом начальствовать должны самые лучшие… Так вот, как я только что и говорил, надо искать людей, которые всех доблестнее стоят на страже своих взглядов и считают, что для государства следует делать все, по их мнению, наилучшее. Даже в их детские годы, предлагая им занятия, надо наблюдать, в чем кто из них бывает особенно забывчив и поддается обману. Памятливых и не поддающихся обману надо отбирать, а кто не таков, тех отвергнуть. Не так ли? Надо также возлагать на них труды, тяготы и состязания и там подмечать то же самое… устроить для них испытание и третьего вида, то есть проверку при помощи обольщения, и при этом надо их наблюдать. Подобно тому, как жеребят гоняют под шум и крик, чтобы подмечать, пугливы ли они, так и юношей надо подвергать сначала чему-нибудь страшному, а затем, для перемены, приятному, испытывая их гораздо сильнее, чем золото в огне: так выяснится, поддается ли юноша обольщению, во всем ли он благопристоен, хороший ли он страж как самого себя, так и мусического искусства, которому он обучался, покажет ли он себя при всех обстоятельствах умеренным и гармоничным, способным принести как можно больше пользы и себе, и государству. Кто прошёл это испытание и во всех возрастах – детском, юношеском и зрелом выказал себя человеком цельным, того и надо ставить правителем и стражем государства».

Также[36]: «и каждого из остальных граждан надо ставить на то одно дело, к которому у него есть способности, чтобы, занимаясь лишь тем делом, которое ему присуще, каждый представлял бы собою единство, а не множество: так и все государство в целом станет единым, а не множественным».

Платон считал, что лучшими правителями для государства как единоличными (монархия), так и коллективными (аристократия) будут являться философы – образованные высокодуховные люди, для которых процесс мысленного созерцания идей как идеальных сущностей является высшей ценностью и удовольствием. Эти люди, по сути гениальные, являясь самодостаточными, не захотят, по мнению Платона, заниматься суетным управлением государства: «Только необходимость может заставить хороших людей принять на себя заботу о государстве»[37].

Заставить гениев (философов) работать в сфере управления государством можно только под влиянием острой необходимости, в том числе под давлением опасности, опасности гибели государства, ещё и по другой причине: из-за выраженного антагонизма между философами и толпой. Толпа требует «хлеба и зрелищ» – panem et circenses, а не исключительных познаний и гениальных навыков. Толпе не нужны выделяющиеся личности, претендующие на излишнее доминирование. Толпе не нужна глубина и её не интересует будущее, она живёт сегодняшним днём. Гении же, а философы в понимании Сократа (Платона) – это, безусловно, очень способные люди, смотрят в будущее и склонны сегодняшними решениями пытаться обуздать толпу, обеспечивая будущее. Антагонизм, то есть противостояние толпы и философов, таким образом, неизбежен[38] (фрагмент диалога Сократа с Главконом):

«Сократ:

– И значит, те, кто занимается философией, неизбежно будут вызывать ее [прим. – толпы] порицание.

– Да, неизбежно.

– И порицание со стороны тех частных лиц, которые, общаясь с чернью, стремятся ей угодить.

– Если же кто-нибудь, хотя бы один человек, благодаря своей хорошей природе и близости к таким учениям склонится на сторону философии, чувствуя к ней влечение, как, должны мы ожидать, поступят в этом случае ее противники, понимая, что для них потеряна возможность использовать его как союзника? Разве не прибегнут они к любым действиям и к любым доводам, чтобы переубедить его и чтобы его наставник не имел успеха? Разве не будут они строить козни и частным образом, и в общественном порядке, привлекая его к судебной ответственности?»

В размышлениях о государстве раскрываются и другие важные его аспекты:

– стражи в идеальном государстве не должны иметь какой-либо определяющей собственности, так как она неизбежно будет отвлекать и развращать их.

– оптимальным может быть такой размер государства (в пространстве), при котором «оно не перестает быть единым, но не более этого»[39].

Отношение Платона к крупной собственности у людей сугубо отрицательное, так как он полагает, что крупная собственность излишне обременяет человека и даже способна сделать его своим рабом, который уже не может тогда быть философом, служить справедливости и созерцать мир в его реальном величии. Конфликты вокруг собственности, её вожделение и стремление людей завладеть чужим имуществом разрешаются путем обобществления той её части, которая необходима всем людям. Платон категорически отрицает возможность наличия крупной собственности у «стражей», то есть у лиц, несущих любую государственную гражданскую или военную службу. Он полагает, что такие стражи неизбежно будут развращены этим имуществом и, если им дать возможность накопления, трансформируют свою власть и полномочия в стяжательство.

Платон, считает, что недопустимо нарушение фундаментальных законов государственного строительства, которые он формулирует в диалогах Сократа с юношами. Если устройство и принципы правильные, то достаточно импульса, и такое государство само будет развиваться в правильном направлении. Если принципы ложные, то при росте скорости изменений будет не развитие, а ещё больший упадок:

«Да и в самом деле, стоит только дать первый толчок государственному устройству, и оно двинется вперед само, набирая силы, словно колесо. Ведь правильное воспитание и обучение пробуждают в человеке хорошие природные задатки, а у кого они уже были, благодаря такому воспитанию они становятся ещё лучше – и вообще, и в смысле передачи их своему потомству, что наблюдается у всех живых существ»[40].

Больное общество, развращённое и гниющее изнутри, кроме того, остро негативно реагирует на правду, обижаясь и не желая по существу изменений, что ещё более усугубляет и так уже плачевную ситуацию:

«Адимант: – «На самом же деле нарушение законов причиняет именно тот вред, что, мало-помалу внедряясь, потихоньку проникает в нравы и навыки, а оттуда, уже в более крупных размерах, распространяется на деловые взаимоотношения граждан и посягает даже на сами законы и государственное устройство, притом заметь себе, Сократ, с величайшей распущенностью, в конце концов переворачивая всё вверх дном как в частной, так и в общественной жизни.

…

Сократ: Забавное же у них будет времяпрепровождение: лечась, они добиваются только того, что делают свои недуги разнообразнее и сильнее, но все время надеются выздороветь, когда кто присоветует им новое лекарство.

Адимант: – Действительно, состояние подобных больных именно такое.

– Далее. Разве не забавно у них еще вот что: своим злейшим врагом считают они того, кто говорит им правду, а именно, что, пока они не перестанут пьянствовать, наедаться, предаваться любовным утехам и праздности, им нисколько не помогут ни лекарства, ни прижигания, ни разрезы, а также заговоры, амулеты и тому подобное.

– Но это не слишком забавно: что уж забавного в том, когда верные указания вызывают гнев?

– Ты, как видно, не склонен воздавать хвалу таким людям.

– Нет, клянусь Зевсом.

– Следовательно, ты не воздашь хвалы и государству, которое все целиком, как мы недавно говорили, занимается чем-то подобным. Или тебе не кажется, что то же самое происходит в плохо управляемых государствах, где гражданам запрещается изменять государственное устройство в целом и такие попытки караются смертной казнью? А кто старается быть приятным и угождает гражданам, находящимся под таким управлением, лебезит перед ними, предупреждает их желания и горазд их исполнять, тот, выходит, будет хорошим человеком, мудрым в важнейших делах, и граждане будут оказывать ему почести.

– По-моему, такое государство поступает подобно больным, [о которых ты говорил], а этого я никак не могу одобрить.

– И тебя не восхищает смелость и ловкость тех, то с полной готовностью усердно служит таким государствам?

– Восхищает, но я делаю исключение для тех, кто обманывается на счет таких государств и воображает себя подлинным государственным деятелем, оттого что его восхваляет толпа»[41].

Идеальное государство Платона основано на эгалитарных принципах, поэтому все граждане этого государства равны в возможностях, главным ограничением которых являются их личные способности, но никак не деньги и не родовитость.

При этом даже названия социальных ролей по Платону подчёркивают не статус и общественное положение, а функцию человека в обществе[42]:

«– И все они будут называть друг друга гражданами?

– Конечно.

– Но кроме наименования «граждане», как называет народ своих правителей в остальных государствах?

– Во многих – «господами», а в демократических государствах сохраняется вот это самое название – «правители».

– А народ нашего государства? Кроме обращения «граждане», как будет он называть правителей?

– «Спасителями» и «помощниками».

– А они как будут называть народ?

– «Плательщиками» и «кормильцами».

– А как в остальных государствах называют народ правители?

– «Рабами».

– А правители друг друга?

– Соправителями.

– А у нас? Сотоварищами по страже.»

Обращаясь к Главкону, Сократ говорит, что идеальное государство недостижимо, пока к власти в нём не придут философы[43]: «Пока в государствах не будут царствовать философы, либо так называемые нынешние цари и владыки не станут благородно и основательно философствовать и это не сольется воедино – государственная власть и философия, и пока не будут в обязательном порядке отстранены те люди – а их много, – которые ныне стремятся порознь либо к власти, либо к философии, до тех пор, дорогой Главкон, государствам не избавиться от зол, да и не станет возможным для рода человеческого и не увидит солнечного света то государственное устройство, которое мы только что описали словесно. Вот почему я так долго не решался говорить, – я видел, что все это будет полностью противоречить общепринятому мнению; ведь трудно людям признать, что иначе невозможно ни личное их, ни общественное благополучие».

Учение Платона о государстве имеет огромное значение для нашего времени. Сам факт того, что предложенная им система ценностей и правил прошла сквозь даже не века, а тысячелетия и была присвоена современным обществом в значительной части, говорит о её истинности.

Поэтому нормальное государство – это эгалитарное государство для народа, для управляемых, которым правят философы, а не порочная ельцинская или путинская тимократия.

От противного антигосударство – это то, что появляется вместо государства, которое философы, мыслители и просто здраво мыслящие люди признают нормальным. Антигосударство, напротив, должно действовать против целей и задач истинного государства.

Если мы оглянемся на всю прошедшую историю человечества, мы увидим, что государства с момента их появления развивались по направлению, во-первых, усложнения, во-вторых, укрупнения, в-третьих, гуманизации. Это касается даже колониальных империй, которые, сначала подчиняя и даже истребляя другие народы, населявшие определённые территории, с течением времени за счет новых людей (поселенцев) преумножали и превышали ранее достигнутую популяцию. В целом рост населения государства с его развитием – это четвёртое и, наверное, одно из основных свидетельств его жизнеспособности и «правильности».

Если государство правильное, в нём создаются хорошие условия жизни, и его население прирастает.

И, наоборот, в антигосударстве условия жизни плохие, очевидные истины и принципы существования общества либо отрицаются, либо лицемерно нарушаются, и население такой страны сокращается.

Такие процессы могу происходить не только по недомыслию, но и вполне умышленно, если, например, теневой кукловод, манипулируя алчными куклами, добивается того, чтобы они стали выродками своего народа и сами, по собственному почину и активно, даже соревнуясь друг с другом, начали истреблять его. Последнее есть метод идеологов теории «Золотого миллиарда», притворённый в жизнь и реализуемый сейчас не только в России, но и в Европе, США, странах Латинской Америки – везде, где дотянулась рука «Римского клуба», где правит бал идеология продажности, хорошо известная нам, как современная «рыночная экономика».

Геноцид – это метод, цель и основная идея современного антигосударства.

«Шоковая терапия», currency board, повышение пенсионного возраста, коммерциализация здравоохранения и образования, вредные прививки и другие изобретательства – это всего лишь отдельные средства, направленные на то, чтобы создать условия для смерти или не допустить рождения как можно большего количества людей. То есть всё перечисленное есть лишь способы и средства совершения геноцида.

Антигосударство: научно-практический аспект

Социальная манипуляция как средство геноцида и противодействие ей

О методах и приёмах такой манипуляции хорошо написал Ноам Хомский в своей статье ««10 стратегий манипуляции» средствами массовой информации»[44]:

Известный критик и лингвист из Массачусетского технологического института Ноам Хомский, один из классиков интеллектуального инакомыслия последнего десятилетия, составил список из десяти наиболее распространенных и эффективных стратегий, к которым прибегают «скрытые» программы для манипуляции населением через средства массовой информации. Исторически СМИ доказали свою высокую эффективность в формировании общественного мнения. Благодаря медийной атрибутике и пропаганде создавались или уничтожались социальные движения, оправдывались войны, смягчались финансовые кризисы, были подстегнуты некоторые другие идеологические течения и даже создан феномен «медиа как создателей реальности внутри коллективной психики». Но как выявить наиболее распространенные стратегии этих психосоциальных инструментов, в которых, несомненно, мы участвуем?

К счастью, Хомскому была поставлена задача обобщить и разоблачить эти практики, некоторые более очевидные и более сложные, но, по-видимому, все одинаково эффективные и, с определенной точки зрения, унизительные.

«Поощряйте глупость, поощряйте чувство вины, поощряйте отвлечение внимания или создавайте искусственные проблемы, а затем волшебным образом решайте их»! – вот лишь некоторые из этих тактик.

Итак, первая.

1. Основным элементом социального контроля является стратегия отвлечения, которая заключается в отвлечении общественного внимания от важных вопросов и изменений, определяемых политическими и экономическими элитами, с помощью техники наводнения или наводнения непрерывных отвлечений и незначительной информации. Стратегия отвлечения внимания также необходима для предотвращения общественного интереса к важнейшим знаниям в области науки, экономики, психологии, нейробиологии и кибернетики. «Сохранение общественного внимания, отвлеченного от реальных социальных проблем, увлеченного вопросами, не имеющими реальной важности. Держите публику занятой, занятой, занятой, нет времени думать, вернуться к ферме и другим животным» – цитата из текста «Тихое оружие для тихой войны»/Silent Weapons for Quiet War[45].