Полная версия
Война и мир на планете Фриурус
Прошло несколько дней с момента моего возвращения. Я потихоньку привыкала к мысли о том, что у меня больше нет одной из сестер. Домашние старались не думать постоянно о постигшем нас горе. Тетя пыталась отвлечься на насущные проблемы: нам для столовой давно нужен был хороший обеденный стол. Поисками его мы и занялись.
После смерти мамы тетя с дядей делали все, чтобы нам с сестрами комфортно жилось рядом с ними. У них никогда не было своих детей, и они без раздумья приняли над нами опеку, когда мы остались одни. Порой меня посещает мысль о том, что мама потому и ушла из жизни так спокойно, что знала – ее родная сестра нас никогда не оставит одних. Пока мы были маленькими, тетя постоянно с нами нянчилась и стала второй нашей мамой.
Стол мы нашли спустя несколько дней поисков. Задача минимум была выполнена. Теперь нужно было отвлекаться от тяжелых мыслей каким-то другим способом. Я решила заняться поисками работы. Днем я обзванивала агентства и просматривала объявления. Тяжелее всего было вечерами, когда разом подступали тяжелые мысли, не давая мне покоя: как и почему все пошло не так?
В один из таких вечеров мы сидели с тетей в столовой и пили чай. Несмотря на негласное табу обсуждать детали смерти Асконы, я все же решилась задать ей этот вопрос:
– Так что там все-таки произошло? – не в силах больше терпеть спросила я тихим голосом. Мой вопрос подействовал на тетю как ушат холодной воды. Она провела рукой по своим светлым кудрявым волосам, поднялась из-за стола и взяла сигарету. Они с дядей недавно бросили курить, но события последних дней перечеркнули все их усилия.
Тетя пошла на кухню к плите, зажгла газ и прикурила от него сигарету. Она была полноватой, но при этой очень милой. Ее красивые карие глаза были наполнены слезами, когда она вернулась ко мне в столовую. Оперевшись спиной на белый кухонный гарнитур, она наконец проговорила:
– При вскрытии в ее организме нашли яд… – Сделав затяжку, она продолжила: – Помнишь этих ребят, с которыми я запрещала ей общаться?
– Каких ребят? – все еще не оправившись от новой информации, произнесла я.
– Ну тех самых уродов, которых я от нее не могла отогнать. Помнишь, какие скандалы у нас были дома из-за них до твоего отъезда? – с горечью продолжала тетя Маар.
– Да, такое забудешь. Эти мрази ее отравили? Ты ходила в полицию? – выпалила я.
– Да, они что-то отмечали, и она якобы выпила какую-то отраву. В тот день они дома травили насекомых, и эта смесь стояла на столе…
– И что она такая дура, что не отличила бы отраву от чего-то другого? – разъяренно перебила я.
– Я уже говорила это участковому. Я написала на них заявление. Их всех допрашивали, но разве из них теперь что-то вытянешь? Ничего уже не докажешь, и Аскону это все равно не вернет, – всхлипывая, выдавила из себя тетя, и по ее щекам потекли слезы.
– Как не докажешь?! Неужели ничего нельзя сделать?! Что отпечатки пальцев? – не сдавалась я.
– Там повсюду перемешались отпечатки пальцев всех, кто был в этой квартире в тот вечер. Следователь говорит, что это гиблое дело. Он отвел меня в сторону и посочувствовал мне, сказав, что была бы его воля, он бы их всех запер в одной клетке и поджег.
Я встала и обняла рыдающую тетю, тоже не сдерживая слез. Этот разговор расставил все на свои места и заставил меня бояться за нас всех еще больше. Все оказалось еще хуже, чем я полагала.
* * *Время шло. Поиски работы не приносили результатов. Чувство изначальной тревоги сменилось хроническим страхом за семью и депрессией от неспособности что-то с этим сделать. Я бегала по собеседованиям, но дело так и не доходило до найма на работу.
Знакомая кентавриха посоветовала отправить резюме в престижный заграничный банк. Почти все лето я проходила разные испытания и тестирования, но так и не получила от них приглашения на работу.
Я все еще не понимала, как моя жизнь могла так круто измениться всего за несколько месяцев. От Морта по-прежнему не было никаких вестей. Я втайне надеялась, что он выйдет на связь, когда все более или менее утрясется.
Однажды в новостях показали, что между орлами и оборотнями снова вспыхнула борьба за Ясиур. На этот раз еще более ожесточенная. В Лебрии временно прекратило работу правительство, так как необходимо было что-то решать с государственным долгом.
Как-то после очередного просмотра новостей я зашла в свою комнату, и то, что я увидела, заставило меня содрогнуться: она была освещена кровавым светом. Тот самый зонт, который я уничтожила еще в Лебрии, спокойно лежал на моем серванте и испускал зловещие красные лучи. Я не могла поверить своим глазам, ведь я собственноручно выбрасывала в мусорное ведро пепел, оставшийся после того, как я сначала раскромсала на кусочки, а затем сожгла этот гребаный зонт. В отчаянии я швырнула его на диван. Посыпались шипящие искры и свечение погасло. Неужели эта чертовщина теперь будет преследовать меня всю жизнь?
* * *Спустя несколько дней работа все же нашлась. Не то что бы это была работа моей мечты, но я была рада уже хотя бы тому, что займусь каким-то делом. А дело заключалось в том, что я должна была вести переписку с коллегами из племени пожирателей из Удрала. Пожиратели поставляли в Триулес кентаврам предметы бытовой техники для дома.
Особенно интересными мне показались вопросы, которые задавали на собеседовании. Хотя я могла бы на него и не попасть: будущее место работы выглядело самой настоящей лесопилкой, и поначалу я даже хотела повернуть назад и уехать домой. Но когда я связалась с бухгалтером компании по магическому шару, оказалось, что я действительно пришла по адресу. Двор, в котором громко жужжала бензопила, и был моим будущим местом работы.
Прежде чем попасть в «офис», нужно было перешагнуть через груду опилок. При этом приходилось следить за тем, чтобы некоторые из них, вылетающие непосредственно из-под бензопилы и относимые ветром в прохожую часть строительной площадки, ненароком не залетели мне в глаза. Я нагнула голову и почти пробежала мимо многочисленных мужчин в рабочей форме, которые, судя по их удивленным взглядам, никогда до этого не видели девушку в брюках.
У кентавров не принято, чтобы девушки носили джинсы или брюки. Истинные кентаврихи должны всегда ходить в длинных платьях, закрывающих все тело. Я же позволила себе надеть деловые штаны серого цвета и черную майку с глубоким вырезом, который обрамляли рюшечки, и поэтому он был почти незаметен. Войдя в небольшую комнатку, я увидела несколько человек: моего будущего начальника, мужчину лет пятидесяти, и пару его помощников. Начальник сидел за столом, а помощники стояли по обе стороны от него. Рядом со столом находился столик поменьше, рядом с которым размещались два кресла из коричневой кожи. Начальник приветливо указал мне рукой на одно из кресел, приглашая присесть.
– Расскажи немного о себе и о своей прежней работе, – робко начал он. Он говорил на супрейском с сильным акцентом, однако предложения строил грамматически правильно. Что не удивительно, ведь он был чистым кентавром. У него были приятные черты лица, большие добрые глаза и седые волосы.
– Я недавно вернулась из Лебрии. Там я работала кассиром. У меня есть опыт работы административным ассистентом и начальником отдела кадров, – очень серьезно ответила я.
– Нам в данный момент нужен переводчик с лебрийского. Мы занимаемся поставками бытовой техники из Удрала. Вся переписка с ними на лебрийском языке. Ты справишься? – продолжил начальник.
– Думаю, да. Мне приходилось делать переводы. Но я не переводчик по специальности, а экономист. – Я решила уточнить это, чтобы потом ко мне не было никаких претензий. Кроме того, я искала работу бухгалтера и на собеседование шла именно с такой целью. – В агентстве мне сказали, что вам нужен помощник по финансам.
– Да, но нам важнее сейчас найти хорошего, грамотного переводчика. Ты училась в Лебрии и должна хорошо знать язык. Ты также будешь готовить финансовые отчеты для бухгалтерии. Здесь крутятся большие деньги, мы заказываем очень много оборудования из Удрала. Там сейчас какая-то путаница в цифрах. Мне нужно, чтобы кто-то с этим разобрался.
– Я согласна, но при условии, что у меня не будет материальной ответственности. Я не буду ничего подписывать, – решила я заранее себя обезопасить.
– Наш бухгалтер введет тебя в курс дела. Он приехал, кстати, из банка? – обратился начальник к одному из помощников.
– Да, сейчас позовем.
– Но нам нужен постоянный сотрудник. Если я возьму тебя сейчас на работу, то хочу, чтобы ты работала тут до пенсии, – на полном серьезе заявил будущий шеф.
– Ну, я не знаю. Мне еще далеко до пенсии. Всякое может случиться, – растерялась я.
– Например, что?
– На самом деле я все лето проходила собеседования на устройство в один из крупнейших банков в Дабешахе. Это очень престижный заграничный банк, и я прошла уже два тура. Во вторник будет третий. Я могу вам сказать свой ответ на следующей неделе? – честно призналась я.
Начальник не ожидал от меня такой откровенности. Он на минуту замолчал и расфокусировал взгляд, наблюдая за лесопильными работами за окном. Затем он проговорил:
– У нас тоже перспективный бизнес. Я вот помимо удральского оборудования закупаю древесину из Супреи. Там еще есть пара прибыльных идей. Зарплатой мы тебя не обидим.
– Да я понимаю. Спасибо, конечно. Но я все лето потратила на прохождение всех этих туров, и во вторник будет последний, после которого решится, пригласят ли меня на работу в банк, – настаивала я.
Раскрылась дверь, и вошел высокий темноволосый мужчина. Он улыбался так, что можно было сосчитать все его тридцать два зуба. Это был бухгалтер. Именно с ним я говорила по телефону, прежде чем прийти на собеседование. Он развалился в кресле напротив меня, и в его карих глазах заблестели огоньки. Начальник что-то сказал ему на кентаврийском, затем обратился ко мне:
– Это Рыбат, наш бухгалтер. Он тебя всему научит. Всеми отчетами занимается он, поэтому будешь работать с ним напрямую.
– Да, без проблем. Решай свой вопрос во вторник и приходи к нам на работу, – уверенно заявил мой новый собеседник, словно зная, что на ту работу в банк меня уже не взяли.
– Но если я пройду этот третий тур, то лучше пойду работать в банк. Я очень долго училась, и по специальности я экономист. Мне нужна практика, чтобы окончательно не забыть все, чему учили в университете, – упорно настаивала я на своем.
– За практику не переживай, мы ее тебе тут устроим, – ответил самоуверенный тип.
На этом собеседование было окончено. Я вернулась домой в надежде, что меня возьмут на работу в банк и не придется пахать на этой лесопилке. Но как оказалось позже, чересчур уверенный бухгалтер предвидел все заранее. Он звонил мне по несколько раз на день и уточнял, не решила ли я отменить свой поход на третий тур в банк. Он настаивал, чтобы я пришла к ним на работу, и был практически уверен, что я не попаду в этот банк. Откуда у него взялась такая уверенность, ума не приложу. Позже я узнала, что оба его брата работают в комитете национальной безопасности Триулеса. Может, они ему подсказали.
* * *Рыбат продолжал названивать, а я продолжала настаивать, что сначала пройду последний тур в банке. Он даже пообещал, что мне не придется работать на лесопилке: мне выделят отдельный кабинет в офисе при магазине в элитном районе Дабешаха, где они продавали купленную технику.
Как и предрекал Рыбат, последний тур я с треском провалила. С утра во вторник ничто не предвещало беды. Я спокойно повторяла финансовые термины и формулы, настраиваясь на финальное тестирование. Вдруг из магического шара выскочило сообщение от Фареяла, который не писал с того момента, как оповестил меня о смерти сестры. Я открыла письмо, и перед глазами снова предстали все ужасы, пережитые совсем недавно. Он просто спрашивал, как у меня дела. Но выше все еще осталось то самое сообщение о смерти.
В памяти одна за другой стали всплывать все сцены последних месяцев. Я только-только начала приходить в себя, настраиваться на новую реальность. А это сообщение словно оживило во мне на время задремавшую боль. В результате все стало валиться из рук. Я кое-как накрасилась, погладила юбку с рубашкой, оделась и побежала в банк на собеседование.
Кроме меня там было еще три человека. Нас всех усадили в большой светлый зал и дали задания. Времени на выполнение было достаточно, но я вместо решения финансовых задач размышляла о смысле жизни. Сначала я пыталась сосредоточиться на работе, но ничего не шло в голову. Я просто отупела, мозг отказывался думать. Вместо этого я гадала, почему Фареал объявился именно сейчас, спустя четыре месяца. Он стал для меня своеобразным предвестником смерти. Я погрузилась в глубокий транс и пыталась понять, что я снова делаю не так. Я не могу больше никем рисковать. Что-то было не так.
В отчаянии я начала искать какие-то знаки в помещении, где мы находились. Мои конкуренты спокойно решали задания, пока я разглядывала висящие на стенах картины. Сквозь широкие окна ярко светило солнце. За окном виднелось огромное зеленое поле и несколько симпатичных зданий. Немного поодаль возвышались живописные горы. Повезет же тому человеку, который будет работать в этом кабинете. По крайней мере, вид из окна у него или у нее будет шикарный.
Так я просидела в забытьи почти несколько часов. В этом банке работало много иностранцев, а кентавры и орлы, скорее всего, не хотели, чтобы я вступала с ними в какой-либо контакт после всего случившегося, вот поэтому и отправили мне Фареала в качестве предупреждения. Но ведь он был орлом. А Рыбат, который задалбывал меня по телефону, был чистым кентавром. Значит, если дело касается того, чтобы меня припугнуть, эти кретины находят общий язык. А вот когда нужно решить действительно важные проблемы, тут они вспоминают, что, видите ли, относятся к разным племенам и начинают выкаблучиваться. Ну а в итоге, конечно же, страдаю я и мне подобные. Я не могла больше так рисковать. Придется работать на лесопилке.
* * *Поначалу работа показалась мне достаточно интересной, так как нужно было общаться на лебрийском языке, который по сути является самым распространённым языком на планете Фриурус. Кроме того, я никогда раньше не имела дело с племенем пожирателей из Удрала. Их считали весьма трудолюбивым народом. Благодаря своему трудолюбию, а также населению свыше миллиарда человек, они могли быстро и качественно производить все, что душе было угодно. Нашей же душе было угодно покупать у них большие и маленькие магические шары, освежители воздуха и прочую необходимую в хозяйстве технику.
Поначалу мне выделили небольшой кабинет при магазине, в котором помимо меня работал еще один парень. Я бы даже уточнила: припадочный парень из племени кентавров. Дело в том, что у него были какие-то проблемы в личной жизни и он постоянно орал как бешеный на свою девушку. Все это делало мое и без того трудное привыкание к новой обстановке еще более проблематичным. «Припадочный» был невысокого роста, с темными волосами и дикими выпученными глазами. Иногда, когда я пыталась сосредоточиться на подсчете проданной техники, он врывался ко мне в кабинет и начинал жаловаться на жизнь.
Мне нравилось мое рабочее место: оно располагалось в элитном районе, а не на той лесопилке, куда меня изначально пригласили проходить собеседование. Тут у меня было хоть какое-то личное пространство. Мой новый «кабинет» представлял собой закуточек площадью около трех квадратных метров, и все бы ничего, только вопли этого припадочного меня постепенно начинали выбешивать.
Мои просьбы немного сбавить тон оставались без внимания. Создавалось ощущение, что «припадочному» дали задание постепенно меня вытравить из моего маленького, но зато своего, кабинета на лесопилку, где работало множество странных личностей, с которыми я не особо горела желанием контактировать.
Вскоре так и случилось: после очередной «неудачной» инвентаризации, по итогам которой якобы не досчитались оборудования, мне ничего не оставалось, как собрать вещи и ехать работать в офис, располагавшийся на лесопилке. Так я стала работать в поле физической досягаемости Рыбата, любившего ко всему прочему погулять на стороне от своей жены. Как-то так само собой получалось, что у меня на ровном месте возникали непреодолимые проблемы, и разрешить оные мог только Рыбат.
* * *Вскоре причина моего вынужденного переезда стала абсолютно очевидной. Как я ни старалась, но не удалось избежать моего заселения в кабинет Харамы – ходячего холодильного шкафа из племени кентавров. Харама представляла собой, наверное, самую огромную особь из всех когда-либо живущих кентавров, и остальные особи ее, мягко говоря, за это побаивались. Она была высокого роста, с широкими плечищами и неизменно носила синюю тунику длинной ниже колена. Ее лицо выражало вечное недовольство этой жизнью: беспорядочно растущие брови были вечно приподнятыми, а выцветшие контуры стрелок над глазами, оставшиеся от некогда перманентного макияжа, дерзко вздымались вверх и лишь дополняли этот образ ходячего монстра.
Сестра Харамы давно переехала в Лебрию и вышла там замуж. Я сразу догадалась, в чем собственно было дело: раз кентавры решили отнять мой магический зонт – значит, они его непременно отнимут.
Не дожидаясь, пока снова разразится битва, я решила отдать зонт сама. В один прекрасный день я принесла его на работу и швырнула в толстую рожу Харамы. Зонт смачно треснул ей по морде и отлетел, но волшебства не последовало.
После этого происшествия мне пришлось переехать в другой кабинет. Как назло, единственным свободным кабинетом оказался кабинет Рыбата.
* * *Я постепенно привыкала к новой обстановке: в кабинете находилось пять столов, за которыми работали остальные сотрудники. На стенах висели подобия картин: какие-то осенние лепестки и живописные пейзажи. У входной двери стоял шкаф с документами, а рядом, в центре одной из стен, располагалось небольшое окошко в параллельный кабинет. Оно мне чем-то напоминало окошки в компании по аренде велосипедов в Лебрии. В него тоже постоянно в самый неподходящий момент просовывались чьи-то рожи и отвлекали меня от важных дел. Ну почему меня всюду преследуют эти маленькие окна-монстры?!
В один из вечеров позвонил Рыбат и сказал, что у него есть ко мне важный разговор. Поскольку Рыбат был единственным более или менее грамотным и адекватным кентавром на моей работе, я не могла проигнорировать его просьбу, если не хотела окончательно остаться без работы и денег.
К моему удивлению, Рыбат повез меня на какую-то незнакомую квартиру. Я понимала, что кричать и вырываться бесполезно: я была совершенно одна, без какой либо защиты. В тот момент я окончательно возненавидела Морта: он бросил меня на съедение этим кентаврам. Я всегда хотела принадлежать одному мужчине. Однако кентавры решили вместо меня, скольким мужчинам я буду принадлежать.
На следующий день в офисе вскоре после моего заявления о том, что я ищу новую работу, я вдруг второй раз за свою жизнь потеряла сознание. Мы пили чай, и я просто внезапно почувствовала, что превращаюсь в привидение. Оказалось, что у меня всего-навсего упало давление. Так сказала Харама, прибежавшая мне его измерять.
Так я поняла, что Рыбат затесался в мою интимную жизнь надолго. По крайней мере, пока я втихаря не найду новую работу.
* * *Шли дни. Ничего нового не происходило. Жизнь стала серой и потеряла всякий смысл. Я никак не могла смириться со своей новой участью. Дело в том, что для некоторых категорий кентавров считается абсолютно нормальным иметь несколько жен. Харама, например, вот уже много лет была второй женой какого-то кентавра и даже родила ему ребенка. Окружающие, которые начали догадываться о нашей с Рыбатом интимной связи, уже прочили мне место его второй жены. А я начинала ненавидеть и свою жизнь, и всех вокруг.
Как-то мне написал Лео, бывший коллега из посольства. Он тоже был лебрийцем, но, в отличие от некоторых, интересовался моей жизнью. Лео спрашивал, почему я уехала из Лебрии и была ли довольна своей работой и жизнью. Конечно же, я не была довольна ни работой, ни жизнью. Но я не стала жаловаться ему на это. Я лишь спросила, не видел ли он Морта.
Лео его не видел. Более того, даже если бы он его и видел, то навряд ли в этом признался. В свое время Лео пытался ухаживать за мной, но я предпочла ему Морта. Мужчины такое не прощают. Вот и сейчас мне почему-то казалось, что Лео нравится, что Морт исчез.
Мое сердце было разбито: любимый мужчина пропал, нелюбимый залез ко мне в постель, а окружающим все происходящее доставляло удовольствие. Я чувствовала, что эволюция где-то дала сбой. Мы слишком рано превратились в людей. Лет тысяч эдак через восемь было бы в самый раз.
* * *А тем временем лебрийцы и кентавры не прекращали борьбу за мой зонт, хотя тот уже явно всем показал, что не будет работать через силу. Но это мало кого волновало.
На горизонте появилась новая «звезда». Звезду звали Нана, и она тоже хотела мой зонт. Нана была женой лебрийского дипломата, также раньше работавшего в Триулесе, и поэтому считала себя вправе топать ножкой и требовать мой зонт. Обо всем этом я тоже узнала из магического шара, который теперь круглосуточно посылал мне намеки.
Каждый раз, когда я заходила в магическую социальную сеть, меня уже поджидала наглая, но симпатичная физиономия Наны в обнимку со своим мужем Нито. Они совсем не подходили друг другу: она маленькая, с темными волосами и карими глазами, а он – смуглый накачанный гигант. Они даже не столько были разными внешне, сколько внутренне: она мне казалась нахальной особой, а Нито был добрейшей души человеком. Мы несколько раз пересекались по работе, так что я знала его лично. А на одной из вечеринок мы даже станцевали медленный танец.
Так я и жила: с одной стороны наглые зазнавшиеся кентавры, а с другой – еще более обнаглевшие оборотни, тянущие мой зонт каждый в свою сторону.
За приключениями моего зонта уже начал наблюдать весь Фриурус. Все включились в эту борьбу, словно обладателю зонта суждено было стать властелином нашей планеты.
Не растерялись пожиратели из Удрала: они пошли на хитрость. Им было крайне выгодно все происходящее: пока орлы, кентавры и оборотни боролись между собой, в мире падали цены на энергоресурсы. Помимо всего прочего, в Удрале жило почти два миллиарда пожирателей, и они все еще продолжали размножаться. Близкое соседство с Супреей, находившейся под санкциями оборотней, было для них как раз кстати. Как хорошие соседи, они всегда готовы были поддержать Супрею. Только вот орлам предстояло отдавать удральцам свои территории за просто так.
Так вот удральцы придумали интересный выход из сложившегося тупика: пусть вместо одного властелина на Фриурусе их будет три. Пожиратели всячески на это намекали в переписке и в разговорах. Вскоре весь Фриурус стал жить в режиме цифры три. Везде в новостях мелькала цифра три: тут купили три дирижабля, там погибло три оборотня, тут спасли три пожирателя.
Удральцы представляли собой сплоченный народ. Их основной способностью было превращаться в саранчу и нападать на противника стаей. Оборотни, кстати сказать, их очень боялись. Лебрия переживала, что потеряет свое экономическое и военное превосходство на Фриурусе.
Мне затея с тремя властелинами не понравилась с самого начала. Получалось, что одним из этих властелинов буду я. Но за мной никто не стоял: кентавры меня ненавидели, орлы не считали за свою, так как я жила в Триулесе. Кто будет защищать меня и мою семью в случае чего? Никто. Я всячески пыталась донести это до пожирателей, но им было плевать. Мои проблемы никого не волновали.
Обстановка начала постепенно накаляться. Я уже отчаялась найти новую работу. Все, чего я теперь хотела, это просто уйти от всей сложившейся ситуации и начать преподавать лебрийский на дому. Я мечтала от всего абстрагироваться и жить своей тихой спокойной жизнью.
Помимо Рыбата меня стали домогаться другие сотрудники. Один из них, по имени Ануслан, отправлял мне грязные пошлые сообщения. Моему терпению пришел конец, и я сообщила своему руководству об уходе.
Меня долго не хотели отпускать, поэтому пришлось несколько дней просто не ходить на работу. Когда же я пришла за вещами, начальник вызвал меня к себе.
– Что случилось, – спросил он, словно не понимая моего решения.
У него у самого было несколько жен. При всем при этом он и меня умудрился пару раз позвать с собой на море. Я лишь делала вид, что не понимаю его намеков. А его вторая жена как-то даже вызвала меня к себе и начала намекать, что в случае чего оторвет мне голову. Кому ее старый безграмотный пердун вообще нужен?!