У нас всегда будет лето

Меня разбудили звуки снаружи. Кто-то пытался попасть в дом. Сначала я очень испугалась, поэтому осталась лежать под одеялами, стараясь дышать тише. Я думала: «Боже мой, боже мой, все как в «Один дома». Что бы сделал Кевин? Что бы он сделал?» Кевин наверняка установил бы ловушку в холле, но у меня не было на это времени.

И тогда грабитель сказал:

– Стивен? Ты здесь?

Я подумала: господи, один из них уже в доме, и его зовут Стивен!

Я спряталась под одеялом, но потом решила, что Кевин не стал бы прятаться. Он бы защитил свой дом.

Я схватила кочергу и телефон, на цыпочках пошла в фойе. Я была слишком напугана, чтобы выглянуть в окно, и не хотела, чтобы грабитель увидел меня. Напряженно вслушиваясь, я набрала цифру девять на телефоне.

– Стив, открой. Это я.

Мое сердце чуть не остановилось. Я узнала этот голос. Это был не грабитель. Это был Конрад.

Я немедленно открыла дверь. Это правда был он. Мы уставились друг на друга. Я даже представить не могла, что буду чувствовать себя так, увидев его снова. Сердце ушло в пятки, стало трудно дышать. На несколько секунд все вокруг перестало существовать. Был только он.

На нем было бежевое зимнее пальто, которое я не видела прежде, а изо рта выпал маленький леденец.

– Что за черт? – удивился он.

Я обняла Конрада, от него пахло мятными конфетами и Рождеством. Его щеки были холодными.

– Почему у тебя в руке кочерга?

Я сделала шаг назад.

– Я думала, это грабитель ломится в дом.

– Ну конечно.

Он прошел за мной в гостиную и сел в кресло напротив дивана. Его лицо все еще выражало глубокое удивление.

– Что ты здесь делаешь? – спросил он.

Я пожала плечами и прислонила кочергу к кофейному столику. Из-за выброса адреналина я чувствовала себя немного глупо.

– Я просто сидела одна дома и вдруг почувствовала, что должна приехать сюда. А что ты здесь делаешь? Я даже не знала, что ты приехал домой.

Конрад учился в Калифорнии. Я не видела его с тех пор, как он год назад поступил в колледж. На его лице была двухдневная щетина, но она не выглядела колючей. Кожа была загорелой, что зимой выглядело странно, но потом я вспомнила, что в Калифорнии, вообще-то, солнце светит круглый год.

– Папа отправил мне билет в последнюю минуту. Но из-за снега рейс задержался, поэтому я опоздал. Так что я торчу дома один, пока отец с Джером гостят у родственников в Нью-Йорке. – Он покосился на меня.

– Что? – спросила я, внезапно смутившись. Я попыталась пригладить спутанные волосы и коснулась уголка своего рта. Я что, пускала слюни во сне?

– У тебя все лицо в шоколаде.

Я вытерла рот тыльной стороной ладони.

– Я не ела его, – соврала я. – Я, наверное, случайно испачкалась.

Он удивленно поднял брови, бросив взгляд на полупустую коробку с шоколадной соломкой.

– Так ты просто засунула свою голову в шоколад, чтобы скоротать время?

– Заткнись, – сказала я, не в силах скрыть улыбку.

Комнату освещал только работающий телевизор. В голове не укладывалось, что мы просто сидели рядом друг с другом. Случайное стечение обстоятельств, очень сильно напоминающее судьбу. Я поежилась и сильнее зарылась в одеяла.

Конрад снял пальто.

– Хочешь, я растоплю камин?

– Да! У меня почему-то не получилось это сделать.

– Тут нужен особый подход, – с видом бывалого разжигателя каминов сказал он. Я понимала, что он просто красовался передо мной.

Все было так знакомо. Точно так же, как два Рождества назад. Столько всего произошло с тех пор. И у него, и у меня теперь была новая жизнь, но по каким-то причинам это совсем не чувствовалось, словно все было как раньше.

Возможно, Конрад подумал о том же, поэтому произнес:

– Уже поздно разводить огонь. Я, пожалуй, пойду спать.

Он резко встал и направился к лестнице. Затем повернулся и спросил:

– Ты же внизу будешь спать?

– Да, – ответила я, – здесь очень уютно.

– С Рождеством, Белли. Я так рад, что мы с тобой увиделись, – сказал он, дойдя до середины лестницы.

– И тебя с Рождеством.

На следующее утро у меня возникло чувство, что он уже уехал. Я не знала почему. Я бросилась к лестнице, чтобы проверить свои догадки, и стоило мне схватиться за перила, как я запнулась о штанины и упала, сильно ударившись головой.

Я лежала на полу и пялилась в потолок полными слез глазами. Мне было ужасно больно.

– Ты как? – спросил возникший из ниоткуда Конрад с набитым ртом. Кажется, он ел хлопья. Он попытался помочь мне сесть, но я отмахнулась от него.

– Отстань, – пробормотала я, надеясь, что, если буду быстро моргать, слезы высохнут.

– Тебе больно? Двигаться можешь?

– Я думала, ты уже уехал, – сказала я.

– Как видишь, я все еще здесь. – Он опустился на колени рядом со мной. – Дай я попробую поднять тебя.

Я отрицательно покачала головой.

Конрад устроился рядом со мной.

– Насколько сильно тебе больно по шкале от одного до десяти? Ты ничего не сломала?

– По шкале от одного до десяти… мне больно на все одиннадцать.

– Когда дело касается боли, ты напоминаешь мне ребенка. – Его голос звучал обеспокоенно.

– Это не так. – Я хотела убедить его в обратном, но к горлу подступил ком.

– Белли, такое падение – это тебе не шутка. Ты была похожа на какое-нибудь животное из мультика, которое поскользнулось на банановой кожуре.

Внезапно я поняла, что больше не плачу.

– Ты назвал меня животным?

Он попытался сохранить серьезное выражение лица, но уголок его рта неумолимо пополз вверх. Мы оба захохотали. Я так смеялась, что боль стала еще сильнее.

– О-ох!

– Я подниму тебя и переложу на диван, – предложил Конрад.

– Нет, – запротестовала я. – Я слишком тяжелая. Через минуту-другую я сама встану.

Конрад нахмурился, и я поняла, что он обиделся.

– Я знаю, я не могу выжать свой вес, как Джер, но уж точно смогу поднять девушку, Белли.

Я вспыхнула:

– Я не это имела в виду. Я тяжелее, чем ты думаешь. Знаешь, многие на первом курсе прибавляют в весе… – Мое лицо горело. Я даже забыла про боль в спине и не обратила внимания на то, что он привел в пример Джера. Я чувствовала только смущение.

– Для меня ты выглядишь так же, – тихо произнес он и очень осторожно поднял меня на руки.

Я обхватила его шею и сказала:

– На самом деле я набрала около пяти килограммов.

– Не переживай, я справлюсь.

Он опустил меня на диван и накрыл одеялом.

– Я принесу тебе адвил[7]. Он должен немного помочь.

Глядя на него, я поняла одну вещь.

Боже мой. Я все еще люблю тебя.

Мне казалось, мои чувства к Конраду были надежно спрятаны, как мои старые ролики и маленькие золотые часики, которые папа подарил мне, когда я научилась определять время.

Но то, что ты хорошо спрятал вещь, совсем не значит, что она перестала существовать. Чувства к Конраду все время были со мной. В моей крови. Конрад всегда был частью меня, как мои каштановые волосы или веснушки. Небольшой частью, как та маленькая девочка, которая все еще верила в мюзиклы, но он всегда был со мной. Джереми принадлежало все остальное – настоящее и будущее. Но не мое прошлое.

Может, так всегда бывает с первой любовью. Она навсегда селится в крошечной части твоего сердца. До конца своих дней я буду с особой нежностью вспоминать о Конраде, о своей первой любви, как вспоминают о своем первом домашнем животном или машине. Первый опыт всегда важен. Но я была уверена, что последний еще важнее. Джереми должен был стать моим последним, с которым я проведу вечность.

Остаток дня мы провели вместе, но в то же время порознь. Конрад разжег камин и ушел за кухонный стол читать, пока я смотрела «Эту прекрасную жизнь». На обед у нас был томатный суп из банки и остатки моей шоколадной соломки. Затем Конрад ушел на пляж, а я осталась смотреть «Касабланку». Я утирала слезы рукавом, когда он вернулся.

– У меня сердце кровью обливается от этого фильма, – прохрипела я заплаканным голосом.

– Почему? Фильм ведь хорошо заканчивается, – заметил он, стягивая толстовку. – Ей гораздо лучше вместе с Ласло.

Я удивленно посмотрела на него.

– Ты вообще смотрел «Касабланку»?

– Конечно. Это же классика.

– Что ж, значит, плохо смотрел, если не заметил, что Рик и Ильза были созданы друг для друга.

Конрад фыркнул.

– Их маленькая любовная история ничто в сравнении с тем, что Ласло делал для Сопротивления.

– Для молодого парня ты слишком циничный. – Я высморкалась.

– А ты для вроде бы повзрослевшей девочки слишком эмоциональная. – Он стал подниматься по лестнице.

– Робот! – закричала я ему вслед. – Железный дровосек!

Я услышала, как он засмеялся за дверью ванной.

На следующее утро Конрада уже не было. Он уехал, как я и предполагала. Никаких прощаний, вообще ничего. Просто исчез, как призрак. Конрад, Призрак Прошедшего Рождества.

Джереми позвонил мне, когда я уже возвращалась домой из Казенса. Он спросил, чем я занимаюсь, и я сказала, что еду домой, но не уточнила откуда. Тогда я не понимала, почему не рассказала обо всем. Просто не хотела, чтобы он знал, где я была и с кем.

Я решила, что Конрад был прав. Ильзе было суждено остаться с Ласло. Эта история могла закончиться только так. Рик был не более чем эпизодом из ее прошлого, эпизодом, о котором она всегда будет вспоминать с теплотой, частью ее истории. Частью, которая закончилась.

Глава 9

Покинув комнату Аники, я включила телефон. Джереми продолжал писать. Я забралась под одеяло и прочитала сообщения. Потом еще раз и только после этого ответила ему: «Дай мне побыть одной». Он написал «Хорошо» и замолчал. Я продолжала проверять телефон, вдруг он все-таки написал что-нибудь, но он молчал, и это разочаровало меня, хотя я сама попросила его оставить меня в покое. Я сама не могла понять, чего же я хочу больше: чтобы он отстал или попытался наладить наши отношения. Чего я ждала от него?

Весь день я паковала вещи. Хотелось есть. На моей карточке на питание в столовой еще оставались обеды, но я боялась наткнуться на Лейси. Или, что еще хуже, на Джереми. Так что я была рада, что у меня было занятие, которое хоть немного отвлекало от неприятных мыслей, и возможность включить музыку на полную катушку, не выслушивая недовольства соседки.

Когда голод стал невыносим, я позвонила Тейлор и рассказала ей все. Она кричала так громко, что мне приходилось держать телефон на расстоянии вытянутой руки. Она пришла ко мне с буррито с черными бобами и бананово-клубничным коктейлем.

– Ох уж эта шлюха из Дзета Фи! – повторяла она, тряся головой.

– Вина лежит не только на ней, но и на Джереми, – изрекла я в перерывах между жеванием буррито.

– Не переживай, я в курсе. Я собираюсь разодрать его лицо ногтями, как только встречу. Я его так сильно изуродую, что ни одна девушка на него не взглянет. – Она внимательно осмотрела свой маникюр, словно перед ней было настоящее оружие. – Я завтра иду в салон, надо попросить Даниэль сделать их поострее.

Мое сердце трепетало от смеси восторга и нежности. Есть такие вещи, которые может сказать только человек, который знает тебя всю жизнь. После ее слов я мигом почувствовала себя немного лучше.

– Ты не обязана уродовать его.

– Но я хочу. – Она скрестила наши мизинцы. – Ты в порядке?

Я кивнула.

– Благодаря тебе я чувствую себя значительно лучше.

Когда я допивала свой коктейль, Тейлор спросила меня:

– Как думаешь, ты простишь его?

В ее голосе не было укора, что очень меня удивило.

– Что бы ты сделала на моем месте? – поинтересовалась я.

– Тебе решать.

– Я знаю, но… ты бы его простила?

– При обычных обстоятельствах – ни за что. Если бы парень изменил мне во время паузы в наших отношениях, если бы он засматривался на других девушек, однозначно нет. Он уже был бы покойником. – Она надкусила клубнику. – Но Джереми – совсем другой случай. У вас с ним целая история.

– Буквально недавно ты собиралась расцарапать его лицо.

– Не передергивай, я все еще до смерти ненавижу его. Он очень сильно прокололся. Но для тебя он не просто какой-то парень, это факт.

Я не сказала ничего. Но я знала, что она права.

– Я могу позвать своих сестричек проколоть ему вечером шины. – Она уткнулась лицом в мое плечо. – М-м-м? Что скажешь?

Она пыталась рассмешить меня. И это сработало. После случившегося на вечеринке я впервые искренне смеялась.

Глава 10

Я думала, что после нашей летней ссоры мы с Тейлор помиримся как всегда быстро, ведь поругались, по сути, из-за ерунды. Конечно, мы наговорили друг другу гадостей: я назвала ее ребенком, а она меня – хреновым другом. Но в этом не было ничего необычного, потому что мы ссорились время от времени. Все лучшие друзья так делают.

Вернувшись домой из Казенса, я собрала одежду и обувь Тейлор в коробку, чтобы отнести ей, когда она подаст мне сигнал, что готова поговорить. Тейлор всегда делала первый шаг к примирению.

Я ждала, но она молчала. Я ходила к Марси несколько раз в надежде, что мы там столкнемся и все обсудим. Но Тейлор не приходила. Шли недели. Лето почти закончилось.

Джереми продолжал твердить:

– Не переживай ты так, вы помиритесь. Вы всегда миритесь.

– Ты не понимаешь, сейчас все иначе, – сказала я ему. – Она даже не смотрит в мою сторону.

– Все закончится вечеринкой, – сказал Джереми, и это расстроило меня еще больше.

– Не будет никакой вечеринки.

– Знаю, знаю… Подожди секунду, Белли. – Я услышала чей-то голос, и Джереми сообщил: – Нам принесли острые крылышки. Хочешь, я перезвоню тебе, когда поем? Я быстро.

– Не надо, все в порядке.

– Не сердись.

– Я и не сержусь. – И так оно и было. Да мне и не на что было сердиться. Как он мог понять, что происходило между мной и Тейлор? Он же парень. Он не мог понять, насколько важно, насколько жизненно необходимо для меня было начать последний школьный год вместе с Тейлор.

Тогда почему же я не могла просто позвонить сама? Отчасти дело было в гордости, отчасти – в чем-то еще. Это она отгораживалась от меня все это время, а не наоборот. Быть может, я решила, что переросла нашу с ней дружбу, может, все было к лучшему. Нам все равно пришлось бы распрощаться следующей осенью, так что, наверное, сделать это теперь было бы гораздо легче. Мы сильно зависели друг от друга, наверное, я даже чуточку больше, поэтому мне представилась отличная возможность стать более самостоятельной. По крайней мере, я пыталась убедить в этом саму себя.

Когда я рассказала об этом Джереми, он сказал мне:

– Просто позвони ей.

Я был уверена, что ему просто надоело слушать мое нытье, поэтому ответила:

– Хорошо, я подумаю.

За неделю до начала занятий, как раз когда я обычно возвращалась из Казенса, мы всегда ходили вместе по магазинам и готовились к новому учебному году. Мы делали это с младших классов. Тейлор всегда знала, какие джинсы лучше выбрать. Мы вместе ходили в Bath & Body Works[8] и закупались по акции «Купи три вещи – одна в подарок», потом приходили домой и делили все между собой так, что у каждой было по лосьону, гелю для душа и скрабу, которыми мы пользовались как минимум до Рождества.

В тот год я пошла по магазинам с моей мамой, которая ненавидит шопинг. Мы стояли в очереди, чтобы расплатиться за джинсы, когда Тейлор и ее мама зашли в магазин с пакетами в руках.

– Люси! – позвала моя мама.

Миссис Джуэл двинулась к нам, Тейлор поплелась следом. На ней были солнцезащитные очки. Моя мама обняла Тейлор, а миссис Джуэл обняла меня.

– Я так давно не видела тебя, дорогая, – проговорила она и обратилась к моей маме: – Лорел, посмотри, какие наши девочки взрослые. Боже мой, я помню, они постоянно делали все вместе. Принимали ванну, ходили в парикмахерскую, абсолютно все.

– Я помню, – сказала моя мама, улыбаясь.

Я поймала взгляд Тейлор. Наши мамы продолжили болтать, а мы просто стояли рядом и как бы невзначай бросали друг на друга взгляды.

Минуту спустя Тейлор потянулась за своим телефоном. Я не хотела упускать момент, поэтому спросила:

– Нашла что-нибудь стоящее?

Она молча кивнула. Но я хорошо знала Тейлор. Ей нравилось хвастаться своими покупками.

Она смутилась и призналась:

– Я нашла классные ботинки с двадцатипятипроцентной скидкой. И парочку сарафанов, которые можно зимой носить с колготками и свитером.

Я кивнула. Подошла наша очередь платить за товар, поэтому я сказала:

– Здорово. Увидимся в школе.

– Увидимся, – откликнулась она.

Я не задумываясь всучила маме свои джинсы и остановила Тейлор. Если бы я ничего не предприняла, это был бы наш последний разговор.

– Постой, – сказала я. – Хочешь прийти ко мне сегодня вечером? Я купила новую юбку, но не знаю, стоит ли заправлять в нее рубашку или нет…

На секунду она поджала губы.

– Хорошо. Позвони мне.

В тот вечер Тейлор пришла. Она помогла мне подобрать наряд, но наши отношения уже не были прежними. Мы повзрослели. Мы пытались понять, как остаться в жизни друг у друга, не заменяя друг другу всех остальных.

И что самое забавное, в итоге мы поступили в один колледж. Из всех учебных заведений в мире мы оказались в одном и том же. Это была судьба. Нам было предначертано быть друзьями. Мы должны были присутствовать в жизни друг друга, и знаете что? Меня это полностью устраивало. Мы больше не проводили все время вместе, как бывало раньше, потому что у нее появились новые подруги в сестринстве, а у меня в общежитии. Но мы все еще были друг у друга.

Глава 11

Я не могла больше ждать. На следующий день я позвонила Джереми. Я сказала, что нам надо увидеться, и попросила его прийти. Мой голос дрожал, но даже через телефон я могла почувствовать его благодарность и готовность все исправить. Я пыталась убедить себя в том, что мне действительно нужно увидеть его, чтобы продолжить двигаться дальше. Но на самом деле я просто скучала по нему. Возможно, я так же сильно, как и он, хотела найти способ забыть то, что произошло.

Но стоило мне только увидеть его, как боль, которую он мне причинил, нахлынула, словно цунами. Джереми тоже это заметил и тут же поник. Он попытался притянуть меня к себе. Я правда хотела обнять его, но не могла себе этого позволить. Покачав головой, я отпихнула его от себя.

Мы сели на кровать, прижавшись спиной к стене.

– Откуда мне знать, что такое больше не повторится? Как я могу доверять тебе? – спросила я.

Он поднялся. На секунду я подумала, что он уходит, и мое сердце чуть не остановилось.

Но он встал на одно колено и очень тихо произнес:

– Выходи за меня.

Я ослышалась? Джереми повторил громче:

– Выходи за меня. – Он порылся в кармане и достал оттуда кольцо. Серебряное кольцо с маленьким бриллиантом в центре. – Оно только на первое время, пока я не смогу купить другое. На свои деньги, а не на деньги отца.

Я будто потеряла связь с реальностью. Он продолжал что-то говорить, но я не слышала, а только пялилась на кольцо в его руке.

– Я так сильно люблю тебя. Дни без тебя стали для меня сущим адом. – Он перевел дыхание. – Мне так жаль, что я причинил тебе боль, Белли. То, что я сделал, непростительно. Я знаю, что все испортил, но я приложу все усилия, чтобы ты смогла снова мне доверять. Я сделаю что угодно, если ты позволишь. Ты… дашь мне еще один шанс?

– Я не знаю, – прошептала я.

Джереми сглотнул.

– Я сделаю все возможное и невозможное, я клянусь тебе. Мы снимем квартиру, устроимся. Я буду заниматься стиркой. Я научусь готовить что-то кроме лапши и хлопьев.

– Засыпание хлопьев в миску сложно назвать готовкой, – сказала я, отворачиваясь, – так сильно у меня разыгралось воображение. Я тоже могла представить, как потрясающе это было бы. Только мы вдвоем в нашем уютном гнездышке.

Джереми взял меня за руки, но я высвободилась.

– Неужели ты не понимаешь, Белли? – вздохнул он. – Это наша история. Только твоя и моя. И ничья больше.

Я закрыла глаза, пытаясь привести мысли в порядок.

– Ты просто пытаешься загладить свою вину, сделав мне предложение.

– Нет. Это совсем не так. То, что произошло той ночью, – он смутился, – помогло мне понять кое-что. Я не хочу быть без тебя. Никогда. Для меня ты единственная. Я всегда это знал. Во всем мире не найдется другой девушки, которую я полюбил бы как тебя.

Он снова взял меня за руки.

– Ты еще любишь меня? – спросил он.

Я сглотнула.

– Да.

– Тогда, пожалуйста, будь моей женой.

– То, что ты сделал, больше не повторится. – Это была наполовину угроза, наполовину мольба.

– Ни за что, – ответил он серьезно.

Джереми выглядел так убедительно. Я знала черты его лица очень хорошо, может, даже лучше, чем кто-либо еще. Небольшая горбинка на носу появилась, когда он сломал его во время серфинга. Почти исчезнувший шрам на лбу заработал в драке с Конрадом в комнате отдыха. Я присутствовала при каждом из этих событий. Может, я знаю его лицо гораздо лучше своего собственного, потому что проводила часы, наблюдая за тем, как он спит, пальцами поглаживая его скулы. Возможно, он занимался тем же, пока я спала.

Я не хотела однажды увидеть на его лице новую отметину и не знать, как она появилась. Я хотела быть с ним. Хотела знать о нем все.

Без слов я протянула ему свою руку, и его глаза загорелись. Мою радость невозможно было выразить словами. Он дрожал, пока надевал мне кольцо.

– Изабель Конклин, ты выйдешь за меня? – спросил он. Никогда прежде я не слышала, чтобы его голос звучал так серьезно.

– Да, – ответила я.

Мы обняли друг друга так крепко, словно от этого зависела наша жизнь. Все, о чем я могла думать, это то, что мы справились с этим кошмаром, мы сделали это. Он допустил ошибку, я тоже. Но мы любили друг друга, и только это имело значение.

Всю ночь мы строили планы на совместную жизнь: где будем жить, как расскажем обо всем родителям. Казалось, прошедшие несколько дней были словно из другой жизни. В тот день, не говоря лишних слов, мы решили оставить прошлое в прошлом. Впереди у нас было будущее.

Глава 12

В ту ночь мне приснился Конрад. Во сне я была того же возраста, что и в жизни, но он был младше, лет десяти, может, одиннадцати. Кажется, он еще носил джинсовые комбинезоны. Мы играли возле моего дома, носились по двору, пока не стемнело.

– Уже поздно, Сюзанна будет волноваться. Тебе пора домой, – заметила я.

– Я не могу. Я не знаю, куда идти. Ты поможешь мне?

Мне стало грустно, потому что я тоже не знала, куда ему идти. Мы каким-то образом оказались далеко от моего дома, а вокруг было слишком темно. Мы оказались в лесу и потерялись.

Проснувшись, я поняла, что плачу. Джереми спал рядом. На часах было 4:57.

Я потерла глаза и вдохнула запах Джереми, чувствуя, как его грудь поднимается и опускается, когда он дышит. Он был здесь. Реальный Джереми из плоти и крови. Так близко, как только возможно, – конечно, узкая кровать тоже сыграла свою роль.

Проснувшись утром, я не могла ничего вспомнить. Я чувствовала, что сон остался где-то на задворках моего сознания, в настолько дальнем уголке, что было сложно туда добраться. Он практически растворился, но не до конца. Я едва могла ухватиться за оставшиеся кусочки и сложить их вместе.

Я попыталась сесть, но Джереми притянул меня к себе.

– Еще пять минуточек. – Он крепко обнял меня, и я почувствовала себя как дома. Я закрыла глаза, заставляя себя вспомнить сон, пока он не исчез навсегда. Ну же, Белли, вспоминай.

Джереми начал говорить что-то о завтраке, но я приложила ладонь к его губам.

– Тс-с. Одну секунду.

И тогда я вспомнила. Конрада, такого забавного в своем джинсовом комбинезоне, то, как мы вдвоем играли на улице часами напролет. Я выдохнула с облегчением.

– Что ты говорил?

– Завтрак, – ответил Джереми, целуя мою ладонь.

Прижимаясь ближе к нему, я сказала:

– Еще пять минуточек.

Глава 13

Я хотела сообщить эту важную новость лично и всем сразу. Кажется, я даже знала, в какой момент это было удобнее всего сделать. Наши семьи должны были поехать вместе в Казенс на неделю. Приют для женщин – жертв насилия, в котором Сюзанна была волонтером и которому оказывала финансовую помощь, разбил сад в ее честь, и в следующую субботу в нем состоится небольшая церемония. Мы все собирались на это мероприятие: я, Джер, моя мама, папа Джера, Стивен. Конрад.

Я не видела Конрада с Рождества. Он должен был прилететь на мамино пятидесятилетие, но в последний момент не смог. «Типичный Конрад», – сказал тогда Джереми, покачав головой. Он взглянул на меня, ожидая поддержки, но я не сказала ничего.

Мою маму и Конрада всегда связывали особые отношения. Они были на одной волне, которую я никак не могла поймать. Когда Сюзанна умерла, они стали еще ближе, может, потому, что тосковали по ней одинаково – в одиночестве. Моя мама и Конрад часто разговаривали по телефону, о чем – я понятия не имела. Так что когда он не смог приехать, мама разочаровалась, но не сказала ни слова. Мне хотелось сказать: «Ты можешь любить его сколько угодно, но никогда не жди от него отдачи. Конрад не способен любить в ответ».