Астеры. Роман

Зачем она сюда пришла? Ничего конкретного ей всё равно не скажут. Хирург работал молча и сосредоточенно, лишь реплики по делу нарушали тишину. И вдруг Анна увидела торчащую из-под пелены руку Матвея. Очевидно, до рук дело ещё не дошло, но руки, они всё ещё были в перчатках. Интересно, зачем он их носил? Где бы Анна его не видела, везде он был в перчатках. «Может у него болезнь, какая, – подумала Анна, – человек он пожилой»? В куче обгорелых тряпок лежали седые волосы. «Бедный, – сердце Анны сжалось, – надо будет его, как-то поддержать, когда он очнётся. Вот же, кого нужно было ставить во главе совета, а он оказывается, не был даже его членом».

– Доктор, он выживет? – не выдержала Анна.

Анну обдал хмурый, строгий взгляд.

– Как вы сюда попали?

– По инструкции…

– По инструкции и вылетите обратно.

– И всё же доктор, раз уж я здесь.

– Выживет, – немного подобрел доктор, – этот дедок, ещё тот. Как-то раз я его уже собирал. Тоже погорел, спасая одну семью.

– Этот пожар не первый?

– Тот пожар был лет двадцать назад. Горел жилой отсек. А система пожаротушения сработала с опозданием. Он вытащил пять человек, а сам обгорел. Но я его поставил на ноги.

– Вы настоящий специалист, – похвалила его Анна, и он вновь уставился на неё.

– Организм у него крепкий. Ему уже девяносто, с лишним лет, а он бегает, как будто ему сорок. Омолаживающие пилюли, насколько мне известно он не принимает.

– Да, – протянула Анна, – верится с трудом. И всё-таки доктор, если бы не вы.

Доктор, как будто бы очнувшись, вновь поднял на неё суровый взгляд.

– Госпожа Листвинская, вы свободны.

– Да, конечно, – виновато произнесла она, отступая.

***

Вечером, а точнее уже ночью, Анна появилась у себя в номере, где обнаружила, спящего на полу Васю Леднёва. Над его головой сверкали картинки инфоскопа. На цыпочках она подошла к ребёнку и замерла. Безмятежный детский сон вызвал у неё улыбку. «Инфо» пришлось убрать, а Васю она унесла на свою кровать. На кухонном столе она обнаружила, прикрытый салфеткой ужин. Ах, вот зачем пришёл Вася. Сегодняшний заполошный, день не дал ей возможности даже перекусить. И желудок Анны, на её голодные мысли отозвался тихим урчанием. Проникнувшись благодарностью к Васе, Анна с аппетитом поела. Похоже, внук Тимофея взял над ней негласное шефство. А ведь он теперь один. Интересно, Антонина знает, где он находится? Связь, как известно ещё не работала, и только по личному фону Тимофея она могла связаться с Паниным. Нет, никого будить она не станет. А Антонине оставит сообщение на элкоме. Как оказалось, половина номеров в справочнике отсутствовало, в том числе и номер Антонины. Досадуя, Анна свалила это обстоятельство на допотопность связи «Удачи». Не удивительно, что и номер Тимофея, так же не высвечивался на экране её элкома.

Добравшись до отсека, в котором она вчера ужинала, Анна понимала, что это дом Тимофея, а где живёт Антонина, она понятия не имела. Кодовая пластинка Анны сработала, и она спокойно проникла в отсек. Тут же появилось слабое освещение. Анна огляделась, где-то здесь должен быть домашний элком. Обойдя оба помещения и даже кухонный отсек, она его не обнаружила. «Дикая, ископаемая станция, – пришла она в негодование, – рассказать на „Надежде“, так не поверят же»!

Обшарив свои карманы, она поискала блокнот, но очевидно он остался в номере, на кухне. Анна вновь пробежалась по отсеку. Ну, не может быть, чтобы у Тимофея – человека на все случаи жизни, не было элкома. В единственном шкафу, где находилась одежда двух обитателей квартиры, валялся, лишь старенький пульт. Анна не сразу поняла, что это такое, и чему здесь управлять. Все системы на автоматике, тогда зачем? В углу, за диванчиком прошелестела дверь ванной комнаты. Хмыкнув, Анна вошла внутрь, и раскрыла рот. Прямо перед ней открылся ещё один проём, в другое помещение. А вот и то, что она искала, только это был не домоком, а нечто среднее между элкомом и помещением совета станции в миниатюре. Из мебели, кроме потёртого, узенького диванчика здесь ничего не было. Усевшись на него, она оказалась, как бы внутри прозрачной полусферы, вращающейся вокруг неё. Сверкающая надпись сферы требовала код. Её кодовую пластинку элком не отверг, и она оставила на нём сообщение. Если завтра утром в отсек войдёт Антонина, то она должна будет услышать её голос по громкой связи. И, конечно же, Анна не могла удержаться от соблазна. Глубоко вздохнув, она, торопясь, пробежалась по меню. Списки каких-то фамилий, даты, названия станций, страницы со схемами, непонятными ей. Кем он работал раньше? И зачем ему понадобилось всё это запирать в кладовку? «Дед Тимофей, кто ты»? Анна задумалась, профессиональное любопытство давило всё сильней и сильней. А далее оказалось, что последующая информация находится под сложными кодами. Анна заволновалась: «Так, это ещё, что за секреты? Не люблю секреты, они действуют мне на нервы».

***

Утром, третьего дня пребывания на станции, потихоньку, стараясь не разбудить Васю, Анна ушла в гостиную, и оттуда попробовала выяснить, работает ли связь станции или нет. Оказалось, что связь наладили, потому, что она спокойно могла лицезреть перед собой голограммный облик сонного Андрея Панина.

– Почему до сих пор нет сведений от Карпенко?

– Но, Анна Петровна, только семь утра.

– А чем, позвольте, занимается дежурный совета станции? Нет, Андрей, вы так и напрашиваетесь на комплименты. И о чём мы только вчера говорили?

Через минуту Карпенко сам связался с Анной:

– Г-жа. Листвинская, судя по нашему анализу состояние оболочки станции не вызывает особого опасения. Конечно, кое-где имеются слабые места – результат метеоритных дождей, но это на неделю работы специализированной бригады. Вчерашнее ЧП очень сходно с метеоритным ударом, хотя на это время метеоритных потоков вблизи станции не зафиксировано. А так, в остальном, опасности нет. Основные системы жизнеобеспечения тоже требуют коррекции, но ничего серьёзного, кроме связи, конечно. Именно благодаря неполадкам связи, возникают повсеместные сбои.

– Вы думаете?

– Данные моей проверки вы получите в зале Совета, а также можете проверить визуально.

– Спасибо, капитан. Я думаю, вы сделали всё, что могли.

Голограмма Карпенко исчезла вместе с зардевшейся улыбкой.

– Было бы кому производить осмотр, – пробурчала Анна ему в след, – придётся вызывать бригаду с соседней станции «Лотос».

После короткого сигнала в дверях появилась Антонина, заслоняя собой весь проём.

– Уважаемая, вам не сильно докучал Вася, – поздоровавшись, спросила она?

– Что вы, спокойней ребёнка я не видела.

Стоило Анне проговорить эти слова, из спальной вприпрыжку выбежал Вася и завопил:

– Бабушка Тоня, можно я ещё поживу в гостинице?

– Сам подумай, Василий, у Анны Петровны очень плотный график, ей прямо скажем, не до тебя.

– Но обеды в этот график входят, я думаю? – не унимался Вася.

Повернувшись к улыбающейся Анне, Антонина спросила:

– А может, Уважаемая, отобедаете у меня?

– Не стоит беспокоиться за меня, Антонина, а за вчерашний ужин, я вам благодарна.

– За ужин, скажите спасибо Васе. Это его инициатива. И вообще, он у нас личность самостоятельная. Нет на станции уголка, который бы он не знал.

– Ну, если так, то вам тем более не о чем беспокоиться. Пока дед Тимофей в больнице, Вася поживёт у меня.

– Вот и ладно, а то он вчера замучил меня своими вопросами. Только вы сможете держать его в курсе событий.

В столовой зашумел кухонный процессор, и Анна нарочито громко крикнула:

– А что, разве кухня работает?

– Работает, – крикнул из кухни Вася, – здесь просто мусоринка попала.

– Весь в деда, – похвалилась Антонина, – ну уж он вас сейчас замучает своей заботой. Кстати, вы обязательно сводите его в больницу к деду, ведь они не могут друг без друга.

– Это я уже поняла.

Наконец, распрощавшись, Антонина ушла, и Анна принялась пробовать Васин завтрак.

– Вася, а где твои настоящие бабушка с дедушкой?

– Бабушки у меня нет, а дедушка в больнице.

– А я слышала, что дед Тимофей твой прадед, а где же дедушка?

– Не знаю, мне дедуля про него ничего не рассказывал.

Вася нахмурился, и Анна поругала себя в мыслях.

– Ладно, не расстраивайся. Мы попробуем сами что-нибудь о нём узнать.

Перво-наперво, после завтрака Анна вызвала из соседней станции «Лотос» специализированную ремонтную бригаду. После, приказала Панину встретить эту бригаду и заняться организацией ремонта оболочки станции.

– Вечером, в зале Совета будем подводить итоги.

– А моя должность всё ещё под вопросом?

– Я не отменяю своих приказов.

– И что, есть кандидатура? – усмехнулся Андрей.

– Да, но он пока в коме.

– Если вы о Тимофее, то зря стараетесь.

– Это, почему же?

– Не вы первая пытаетесь посадить его в кресло правления.

– Мы всё решим на совете, – отмахнулась Анна.

– Тимофей Леднёв никогда не примет дела станции, это ясно, как то, что я мужчина, а вы женщина.

– На этот раз ему придётся их принять, – упрямо произнесла Анна, и прервала связь. «С ума можно сойти, – подумала она, – прямо, детский сад, какой-то! Вот ещё! Нет, я усажу его в это кресло, иначе, грош мне цена. Ну-ка, что у нас там с его прошлым»? Только Анна уселась в кресло перед элкомом, из кухни прибежал Вася.

– А можно, я буду вам помогать? Я всегда дедуле помогал.

Анне пришлось потесниться. Она вспомнила свой ночной визит к Леднёвым и пожалела о том, что не прихватила оттуда парочку блоков памяти, видимо, вчера ещё, что-то держало её. Итак, Тимофей Леднёв. Его Родиной оказалась далёкая станция «Полюс», формирования «Дельта». Так-так – понятно. И профессия соответствующая – разведка космического пространства. Выходит, на «Полюсе» и все его корни. И дед, и отец занимались тем же ремеслом.

– Понял, Вася, оказывается ты вовсе не ткач, ты потомственный разведчик, чего не скажешь о твоём отце и дедушке, пожелавшими стать монтажниками станций. А ты Вася кем будешь?

– Не знаю. Наверно пилотом, как мой дедуля.

– Он был пилотом?

Непринуждённо разговаривая, Анна продолжала выуживать информацию одну за другой.

– Нет, Вася, твой прадед был разведчиком и при чём, целых пять лет. Ну-ка, посмотрим на его послужной список: Лейтенант Тимофей Леднёв. Да сам Бог велел ему быть командиром станции. Смотри, сколько наград.

И вдруг, Анна замолчала, пристально, вглядываясь в кристаллики-буквы. После последней записи о награде было написано: «посмертно». Наконец она выдохнула, это могла быть опечатка. Хотя, конечно, это же документ.

По профессиональной привычке она запросила центральный архив, где нашла следующее: «место проживания Леднёва станция „Удача“» и никаких данных о смерти.

– И ещё мы хотим, чтобы был порядок на какой-то захудалой станции.

Она ещё раз взглянула на слово «посмертно» и задумалась покрепче. Давнее дело. Прошло семьдесят лет.

– Вася, а кем сейчас работает твой дедуля?

– Ни кем. Он на пенсии. Он же старенький.

– Да уж, – задумчиво произнесла Анна, – вот и посади, попробуй пенсионера за командирский пульт.

«А что же у нас с „Полюсом“? Помнится, когда-то там была крупнейшая авария или мощный метеоритный дождь. Да, так и есть, – нашла она подтверждение своим словам. – Вот это да! Восемнадцатого августа, …33 года станция „Полюс“ формирования „Дельта“, попав под метеоритный поток, потерпела аварию. Почти треть станции было разрушено. Погибло полторы тысячи человек, в основном военных». Дальше шёл официальный отчёт о погибших. Анна внимательно прошлась по списку. Тимофея Леднёва среди них не было. Анна поджала губы. «Естественно, а ты что думала»? Придётся вновь поднять личное дело Леднёва: Жена погибла. Взяв с собой уцелевшего ребёнка, Леднёв отбыл на станцию «Лотос». И уже оттуда перебрался на «Удачу». Анна вновь поджала губы. Нормальный жизненный путь и мотивы понятны. Но что-то держало её на списке погибших.

Неожиданно прозвучал сигнал ви-фона, и перед ней предстал образ медсестры Веры:

– Госпожа Листвинская, вы просили предупредить вас, если больной Леднёв очнётся.

– Что-то быстро он очнулся, – подивилась Анна и поблагодарила Веру.

«Надо, как-то реабилитировать себя перед этой девочкой, уже не раз, ради Анны она идёт на нарушение инструкции».

– Собирайся Вася, едем в больницу.

– Ура!

***

Облачённые в белое, Анна и Вася осторожно двигались вдоль, сверкающей голубизной палаты. Их силуэты отражались на полу, на стенах, и в искажённом виде на приборах. Тамм, в глубине ниши, под реанимационным колпаком лежал дед Тимофей. Его тело было прикрыто простынёй, и лишь лысая голова бросалась в глаза, к её глянцевой поверхности присосались разноцветные датчики. Как обычно, при ожогах, лицо Тимофея было покрыто красными пятнами.

Он не спал, и его глаза оживились, когда он увидел, через прозрачный корпус Васю. Это Анна поставила Васю на подставку, чтобы тот смог видеть деда. Переведя взгляд на Анну, Тимофей немного смутился.

– Вот, мы и увидели лицо твоего дедушки раздетым, – попыталась пошутить Анна.

Вася хмыкнул, разглядывая деда в новом обличии.

– Деда, тебе больно? – Спросил он.

– Ничего, терпимо, – проговорил Тимофей сиплым голосом.

– Пока вы лечитесь, Вася немного поживёт у меня, – проговорила Анна. Она лихорадочно искала тему для разговора, ведь такое состояние было для неё непривычным.

– Я не против, только не разрешайте ему садиться себе на шею.

– Ну, что вы, он мне совсем не мешает. Моя дочь тоже когда-то была такой. Сейчас ей тринадцать.

– Деда, а я починил в гостинице кухню.

– Ну, ты же у меня мастер.

– Ему нужно учиться, а у вас на станции нет подготовительного класса.

– Ничего, он смышлёный. В школу без подготовки поступит.

Анна молчала, окончательно потеряв уверенность, может быть потому, что Тимофей не сводил с неё глаз. Ей стало неловко, и она опустила голову – это уже совсем не из её жизни.

– Ваши руки не пострадали, – вылетело у неё само-собой.

– Они были защищены.

– Понятно, и всё-таки, удивительно, как вы всё это вынесли?

– Да, потрепало меня немного.

Анна всё ещё не сводила взгляда с его рук. Они были не просто целыми и невредимыми, они были крепкими и молодыми. Потом Анна перевела взгляд на его лицо. Он всё так же смотрел на неё, только немного прищурился.

– Трудная была сварка? – тихо спросила она.

– О чём вы? – переспросил он.

Анна, как будто с облегчением выдохнула и улыбнулась.

– Ну, мы пойдём, не будем мешать вам, выздоравливать.

– Деда, а ты кем раньше работал, пилотом или разведчиком? – спросил Вася в тот момент, когда Анна уже спускала его с подставки.

– Та-ак, – протянул Тимофей уже окрепшим голосом, – значит, подкоп под меня ведёте?

Он не сводил с неё колкого взгляда.

– Веду, – уверенно бросила она, – не поставлю же я на место командира станции неизвестно, кого.

– Что? – Тимофей, чуть было не поднялся.

– Лежите, вам вредно волноваться! – крикнула Анна. – Поговорим, когда выпишетесь.

Тимофей почему-то не стал спорить. Он просто смотрел на неё, жутко кого-то напоминая. Его взгляд был ей непонятен и вызывал смутные, неизвестные ощущения. Как только она это почувствовала, тут же подхватила Васю на руки, и выскочила из палаты.

Весь этот день Анна провела вместе с Васей на местной фабрике по производству тканей. Директором там был старичок вроде Тимофея, только прыткости у него, как у Тимофея не наблюдалось. Крупные поставщики сырья давно отказались сотрудничать с «Удачей» из-за давних, нескончаемых проблем внутри фабрики. Да и невелика была потеря для промышленных гигантов Федерации Гелиопути. Анна вновь обратила свой взор на «Надежду». Как раз там расположен один из крупных текстильных монополий. Надо бы связаться с ними и попробовать их, хоть чем-то заинтересовать, а может даже и обязать. «Господа, вам удача не нужна? Нет, – ответят они, – мы живы надеждой. А если серьёзно, то, на „Удаче“ нужен свежий специалист. В банке занятости Федерации обязательно найдётся такой. Вот тогда и поговорим с „Надеждой“. Ну и конечно, главная причина упадка производства, это устарелое оборудование».

Вечером Анна отправила Васю в гостиницу «готовить ужин», а сама, связавшись с Паниным, собрала весь актив станции в зале. Анна знала, что ремонтная бригада уже сегодня приступила к работе, поэтому она и начала с технического отсека номер восемьсот семнадцать.

– Отсек восемьсот семнадцать в полном порядке, – доложил Панин, и с лёгкостью положил на стол тяжелую, на вид металлическую болванку.

– Что это? – спросила Анна.

– Причина нашей аварии.

Обугленный спекшийся кусок имел сходство с обыкновенным метеоритным осколком, но с обратной стороны с зеркалом, в котором отражался весь состав Совета.

– Его нашла ремонтная бригада между трубами газопровода. По-видимому, эта штука и перебила корпус, задев при этом газопровод.

– Интересно, – задумчиво произнесла Анна, – значит…

– Тимофей заделал эту брешь, – без тени сомнения закончил Панин.

– Он не мог этого сделать, Андрей.

– Но, это же логично. Сначала он заделал брешь, а потом произошёл взрыв, ведь скопившийся газ и высокая температура сделали своё дело.

– Логично, если бы у него был скафандр и самое главное, прибор для латания дыр.

– Ну, что мы гадаем, только Тимофей сможет нам открыть глаза на то, что произошло на самом деле, – заявила тётя Луша.

– Вот именно, – добавила Анна, – а пока, сдайте этот предмет в лабораторию, может его анализ прояснит нам хоть что-нибудь.

***

Третий день пребывания на станции «Удача» закончился более-менее спокойно. Почти по-семейному Анна с Васей устроились на кухне, а после ужина им даже не хотелось расходиться. Именно это обстоятельство вызвало огромное желание позвонить домой. После развода дочь Ева осталась с отцом, по одной простой причине, – длительные командировки Анны. «Может, всё же поговорить с Владиком, – подумала Анна». Должна же она знать, как там её дочь?

Голограмма её мужа в пижаме появилась незамедлительно, после того как она набрала его номер. Пока Анна собиралась с мыслями и искала слова, он успел перевести связь на Еву, смуглую, угловатую девчонку с короткой стрижкой и счастливой улыбкой.

– Здравствуй, солнышко.

– Мам, я только что о тебе думала. Когда ты приедешь?

– Я думаю, через неделю. Как ты?

– Всё нормально.

– Как успехи в школе?

– Тоже нормально.

– Ты опять отвечаешь односложно.

– Правда, ничего интересного. Ну, если хочешь, слушай. Сегодня нас водили в центр истории Федерации Гелиопути.

– Это ты называешь, ничего интересного?

– Признаюсь, мне лично было интересно. Хотя, по сути, всё это мы прошли в школе.

– И что ты вынесла?

– Мам, ну мы же не на уроке.

– Но, тебе ведь не было скучно?

– Ещё бы! Наоборот. Нас даже прокатили на легендарном катоне экипажа Кострова «Арктур».

– Странно, но я не слышала о таком.

– Мам, даже не пытайся меня наколоть, всё ты знаешь.

– Ты права, я знаю об экипаже Кострова, но я не знаю о катоне «Арктур». Это что, новое открытие в истории? Насколько мне известно, экипаж Кострова погиб ещё на Земле.

– Всё правильно, они остались на Земле. Чтобы там и погибнуть. Разве ты не знаешь мама, они не должны были взлетать с Земли, поэтому их катон остался на звездолёте.

– Наверное, кто-то из докторов наук защитился на этой белиберде.

– Всё понятно, ты, как всегда пропустила информацию об этом открытии.

– Ева, это сказка. Понимаешь, не открытие, а очередной миф.

Ева безнадёжно вздохнула и подняла руки:

– Это твоё мнение, но может ты скажешь, что герои этих событий тоже вымысел, и не существовало этих пятерых смельчаков?

– Сдаюсь! – Анна, смеясь, подняла руки. – Кстати, ты знаешь их имена?

– Костров, Смычкин, Дилан, Ким и Саенко.

– Умница, ставлю пять.

– А кто это, там, за твоей спиной, лохматый?

Услышав, что вопрос коснулся лично его, Вася, как партизан выглянул из-за спины Анны.

– А это наш Вася, местный кавалер.

Анна потрепала, смущённо улыбающегося Васю.

– Я не лохматый. Это она лохматая.

Ева рассмеялась, а Вася, вырвавшись из рук Анны, убежал в другой отсек.

– Кстати, о кавалерах, – проговорила заговорщически Ева, – вчера они первый раз поссорились. Я так рада.

Анна вдруг перестала смеяться.

– Что? – спросила Ева, встретив укоризненный взгляд матери, – ну, что? Я догадываюсь, что ты хочешь сказать.

– Ева, он твой отец.

– Вот, видишь, я догадалась.

Хотелось бы Анне объяснить многое Еве, но она знала, что даже сама не поверила бы своим объяснениям.

***

Утро следующего дня началось до мистики неправдоподобно. В то утро её разбудил, никто иной, как сам Тимофей и не по ви-фону. Надо начать с того, что, открыв дверь, Анна подумала, что всё ещё спит.

– Что?.. Чего вы?.. – пробормотала она бессвязно.

Лысый, в больничном одеянии, он спокойно прошагал в отсек, бесцеремонно обойдя, топтавшуюся на месте, оторопевшую Анну. Прошло некоторое время, прежде чем она, очнувшись, прошла следом за ним к дивану и там остановилась перед ним, сбитая с толку окончательно.

– Я хочу заключить с вами договор, – проговорил он, вальяжно откинувшись на спинку дивана.

– Какой ещё договор?

Анна продолжала пристально всматриваться в него. Это вовсе не Тимофей, верней, она знала, что это Тимофей, но не верила своим глазам. Это был человек средних лет, среднего роста и среднего телосложения. На лице его всё ещё виднелись ссадины и розовые пятна от ожогов. Очевидно, было одно: это лицо не было дряхлым. Это не он вывалился позавчера из повреждённого отсека, и его фигура только подтверждала этот факт. Прямо, глядя ей в глаза, он произнёс чётко и ясно:

– Извините, что я так рано, но иначе вы исчезнете, и потом ищи вас.

– Исчезну? А вы? Кто вам разрешил?

Но он, похоже не слышал её:

– Я помогу вам поднять станцию, но только чисто по доброте душевной. А командиром должен остаться Панин. Я не буду стоять на пути его карьеры. На ошибках учатся. Парень растёт, и он далеко пойдёт.

Анна, наконец, вспомнила, что она всё же инспектор Гелиопути, хотя и в пижаме.

– Лично я так не думаю, – поспешно вставила она, и нервно прошлась вдоль дивана.

– А я знаю его с малых лет. И если вы сделаете по-своему, я не стану помогать вам, а это моё право.

– А, как же ваш долг гражданина? Вы не откажетесь!

– Ещё как откажусь. В конце – концов, из-за чего весь сыр-бор? Из-за паршивого принципа. Если вас не устраивает Панин, найдите специалиста в банке занятости. И это будет ваше право.

Анна остановилась прямо напротив его проницательных глаз.

– И вы спокойно отдадите станцию в руки чужого человека?

– Когда-то и я был здесь чужим.

– Как же, помню, вы прибыли сюда со станции «Салют».

Он вдруг замер и понизил голос.

– А вот об этом я не стану с вами говорить. Вы приехали сюда наводить порядок Федерации, а не копаться в биографиях добропорядочных граждан.

– Добропорядочный гражданин не станет покидать станцию в трудный для неё момент. Да вы обыкновенный трус!

Не дослушав её, он просто ушёл, «хлопнув дверью». И Анна обхватила руками горящие щёки, «Боже, зачем я так? Ведь козе понятно, что тогда, на „Салюте“, он просто спасал сына, забирая его с аварийной станции. И потом, я же не была там и не могу судить. Да, и не в характере Тимофея бросать всё ради своего благополучия. А может, он только на поверхности такой благородный»?

Сегодня Анна решила никуда не выходить. И до самого обеда просидела у элкома. Вася же, вполне понятно, убежал вприпрыжку домой.

Анна была сбита с толку, Панин, как будто, подтверждая слова Тимофея, и впрямь начал делать успехи. Её вифон не умолкал от его частых сообщений. Казалось, в нём проснулась, какая-то сила или мальчишеский азарт. Анна и не знала, чем его упрекнуть. Часа в два одно из его сообщений гласило:

– Получен ответ из лаборатории: предмет из восемьсот семнадцатого отсека не небесного происхождения. Химический состав позволяет вывести предположение, что этот кусок творение искусственное.

– Одни словом, мусор? – машинально спросила она.

– Может и мусор, но только чей? Такие сплавы нам не под силу, а секретных заводов прямо по курсу нет.

– На то они и секретные, чтобы мы о них не знали, – проворчала Анна, – Опять ребус! Переведите данные лаборатории на мой адрес, а я попробую пробиться в военные ведомства. Да, Андрей, вы вероятно уже в курсе, что Тимофей сбежал из больницы.

Панин замялся.

– Знаю.

– Он что, сейчас помогает вам?

– Если бы.

– Не поняла.