Астеры. Роман

– Чего уж. Я всё приготовила, как ты и просил. Пожалуйте к столу, уважаемая.

На Анну повеяло теплом семейного уюта. В отсеке всё выглядело до предела просто. На глаза Анне попадались только самые необходимые вещи. Кругом царили чистота и порядок. Неожиданно в гостиную, словно вихрь ворвался шустрый, лохматый пацан, вероятно тот самый ученик водителя транспортёра.

– Дед! – что есть мочи завопил он, бросившись ему на шею.

– Будто сто лет не виделись, – по-доброму проворковала Антонина, – вот, всегда они так.

Ужинали под непрерывную болтовню внука Тимофея, Васи. Анна же, в силу своей профессиональной привычки решила не расслабляться. Тщательно пережёвывая пищу, она анализировала первые впечатления.

Итак, «Удача» – рядовая, малая станция, забытая богом и властями Федерации Гелиопути. Одним словом, царила здесь обыкновенная бесхозяйственность. Что ж, для этого и существует инспекция по надзору за внутренней средой станций. В ней и служит Анна Листвинская – одна из лучших инспекторов Гелиопути.

За столом дружно рассмеялись, и Анна очнулась от дум. Домашняя обстановка, неизбежно напомнила ей о своём собственном доме. И вновь она принялась казнить себя, потом своего мужа Влада и вновь себя. Стоп! Все проблемы там, на «Надежде». После чая, Анна и вовсе перестала соображать, о чём это Вася? Сон брал своё, сказывался тяжёлый день. И уже через некоторое время она поняла, что её ждёт такси. Тимофей проводил Анну и она, как в тумане добралась, наконец, до постели в гостинице.

В её неглубокий сон из-под сознания тут же ворвались все её семейные передряги. Со своим мужем Владом Анна была в разводе, вот уже месяц.

И кто придумал «кризис среднего возраста»? Анна знала, что к Владу этот стереотип совершенно не подходит – всему причиной её частые командировки. А может, она потеряла своё обаяние. Нет, она вернёт его, во что бы то ни стало, вот только закончится эта командировка, и она выставит ту безмозглую пустышку из их семейного гнёздышка. Свенсон, её глубокоуважаемый босс, знал, куда отправить Анну. Он отыскал для неё вполне заурядный случай – тихий, скромный уголок. Он надеялся, что она немного отдохнёт душой. К такому работнику, как Анна, Свенсон относился с трепетом. Перевернулась на другой бок, Анна вспомнила, что обещала себе не думать о личном здесь, на работе.

***

Рано утром, выпив чашку кофе, Анна, полная энергии ринулась в дверь, где тут же столкнулась с местной прессой, а также с персоной номер один – «мэром» «Удачи». Им оказался парень лет двадцати пяти. Поначалу она приняла его за портье гостиницы. Это хорошо, что он успел представиться первым.

– Панин Андрей, командир станции «Удача».

Анна оглядела его – высокий, худощавый, с воспалёнными серыми глазами.

– Вы извините, вчера меня не было на станции, поэтому я не смог встретить вас подобающе.

Звонкий голос Анны эхом прокатился по холлу:

– Командир станции не имеет права покидать её без уважительной на то причины. Вам перечислить уважительные причины, господин Панин?

Анна не сводила с него вопрошающего взгляда.

– Простите, Анна Петровна, – помялся он, – конференция экологов, надеюсь, сгодится для уважительной причины.

Анна продолжала, молча сверлить его глазами, на что Панин неуверенно добавил:

– Понимаете, у нас на «Удаче», эколога, как такового нет вообще, и эту миссию временно выполняю я.

– Одно из правил инструкции гласит, никакие другие обязанности командир станции выполнять не имеет право.

– Да, Анна Петровна, я знаю, но так получилось.

Теперь на неё смотрели ясные честные глаза, провинившегося школьника. И немного подумав, она решила не распалять пока свою энергию, предчувствуя, её дальнейшую пригодность.

– Ну что ж, раз уж мы тут встретились, давайте проедемся по станции.

Андрей облегчённо вздохнул, и на его лице засияла неподдельная улыбка. Хотя, радоваться было, особенно нечему. Как выяснилось, служебного авто у командира станции не оказалось, по причине, его затянувшегося ремонта, поэтому пришлось вызвать такси. Усаживаясь поудобнее, Анна спокойно задала вопрос:

– Вы лошадь не пробовали завести?

– Что, простите?

– Лошадь, – членораздельно произнесла она, опять наткнувшись на невинные глаза.

– Лошадь?

– Да, был такой вид транспорта у древних землян.

На этот раз парень опустил глаза и, насупившись, промолчал, Анна же, лишь тяжело вздохнула:

– И не говорите мне что у вас не хватает средств. Каждая станция Гелиопути должна содержать себя сама, исходя из внутренних резервов. Лишь на социальные нужды, Федерация Гелиопути выделяет некоторую сумму. Похоже, что на эти вот начисления и существует ваша станция?

В ответ, Андрей хмуро смолчал.

Этот её вывод вполне подтвердился, в ходе осмотра станции. Единственная на станции фабрика по производству тканей на данный момент пребывала в состоянии банкротства. И сразу становится ясным, откуда на станции протечки, залатанная кое-как старая техника, нескончаемые сбои в мусоропроводах, газо, водо и даже воздухопроводах. Кое-где, Анна ощутила жуткий холод. В связи с этим она пожелала взглянуть на биополя станции, и её желание тут же исполнили.

Похоже, что здесь воздух намного чище, но и тут Анна нашла повод для удивления. Пристально вглядываясь вдаль биополя на группу работающих у гидропонных установок людей, она увидела там ребёнка, вглядевшись ещё пристальней, Анна воскликнула:

– Тимофей? Что он здесь делает?

– Работает, – лаконично ответил Андрей.

– Насколько мне известно, он работает в космопорту.

– Вы спросите, где он не работает.

– Шустрый старикашка, – подивилась Анна.

– Все мы здесь шустрые, – пробормотал себе под нос Панин.

– Что-то мне подсказывает, здесь всё должно быть более- менее.

– Ну почему опять, «более-менее»? – осмелился возразить Панин.

Анна укоризненно взглянула на него. Она просто вспомнила биополя своей родной станции «Надежда», где каждый работник облачён в стерильные, белые одежды, а доступ на поля посторонних категорически запрещён. Она просто смолчала, продолжая созерцать ровные, ухоженные ряды различных культур и это радовало глаз.

– Что они там делают? – спросила она потеплевшим голосом.

– Реанимируют систему.

– Ну вот, вы опять испортили мне настроение.

Панин не выдержал:

– А знаете ли вы, Анна Петровна, что на наших полях никогда не применялись высокие технологии, да и элементарная техника здесь отсутствует уже лет сто, не меньше!

Безнадёжно покачав головой, она отправилась к выходу.

– Пойдёмте, Андрей, вы покажете мне школы и детсады.

– Школу покажу, а вот детский сад…

Анна резко развернулась к нему.

– Только не говорите мне, что у вас нет детского сада.

Панин вообще ничего не говорил, он тупо изучал пол металлического перехода.

– Да, что у вас тут происходит? Вы провозгласили каменный век?

Однако Андрей устал принимать одни лишь оскорбления в адрес родной станции.

– Каменный век? Ну, нет у нас детей ясельного возраста! Да и откуда им взяться. Окончив школу, выпускники разлетаются кто куда.

– А что вы сделали, для того, чтобы привлечь их к родным пенатам?

– Ну, знаете, я не бог!

– Вы командир станции, чёрт возьми! Кто вас назначил? – спросила она, спохватившись.

– Назначил совет станции, а совет формирования Сигма утвердил. И было это, заметьте, всего полгода назад.

– Целых полгода? Да вы бездельник!

– Минуту, Вы переходите границу.

– Ах, я перехожу границу! – Анна подошла к нему вплотную. – И вы, конечно ни в чём не виноваты. Виновато провидение, а ваша станция с абсурдным, для вас именем попала в поток мистических лучей и движется в проклятом коридоре неудач. А вы тут при чём, если люди, само – собой покидают проклятое место?

– Просто, фантастический взгляд на вещи! – глаза Панина горели. – Все, я здесь больше не работаю! Хватит с меня! Я подаю в отставку!

Панин рванул с места, небрежно обойдя, Анну и ей пришлось поднапрячься, чтобы не отстать от него. Заблудиться в лабиринтах переходов малой станции можно было легко.

Уже возле такси, немного успокоившись, она злорадно произнесла:

– Нет, Андрей, это не ты подаёшь в отставку, это я тебя снимаю с должности командира. Сегодня же ты собираешь совет станции, где мы и подумаем над новой кандидатурой.

– В добрый час! – парировал Андрей, устраиваясь рядом с ней, – или, как ещё говорят – «Флаг вам в руки». Найдётся ли ещё какой-нибудь идиот, желающий приобрести проблемы на свою голову.

Такси тронулось, и они умиротворённо замолчали. Всё, что хотели, они высказали. Зато Анна выяснила для себя, что командир станции Андрей Панин, всё же имеет кое-какой характер.

Магнитный поток уносил такси по коридору сверкающих лучей. Как ни в чём не бывало, Анна спросила:

– Андрей, а почему вы согласились на эту должность, без опыта, без понятия о работе?

– А меня никто особенно не спрашивал. Я просто имел несчастье остаться дома после учёбы. Тогда казалось я всё смогу.

– Понятно.

Коридор свечения ещё не закончился, но такси вдруг остановилось, как вкопанное, а само свечение приобрело багровый оттенок.

– В чём дело? – спросила Анна виртуального водителя, пристально разглядывая вид за бортом.

– Спад энергии.

– И, надолго?

– Минут через двадцать всё нормализуется, – ответил Панин вместо водителя.

Анна, устало повернулась к нему и так же устало заговорила:

– Правило инструкции по обеспечению энергии говорит…

– Знаю, знаю, что оно гласит, но не могу ему последовать.

– Интересно?

– У нас нет квалифицированного энергетика, к которому якобы я должен обратиться.

– А как же производится связь? И кто управляется в порту?

– В порту – автоматика, а вот связь…

Не дав ему договорить, нудно завыла сирена, и аварийный пульсирующий свет пробежался по всему тоннелю.

– Что произошло на этот раз?

– Не знаю, – одними губами ответил Андрей, – нужно спросить Леднёва.

– Забавно, – позлорадствовала Анна.

– Тимофей! – проговорил Панин, прижимая ладонь к уху и тут же начал меняться в лице.

– Авария, Анна Петровна, – растерянно произнёс он в следующее мгновение.

Зал совета руководства станции имел сферическую форму. По всему кругу, вдоль сферы располагалось невзрачное, серое оборудование. Часть экранов изображало мелкую рябь, и лишь у одного монитора столпилась небольшая группа людей. Сама сфера, служившая освещением, горела в полнакала, поэтому, вбежавшие Анна и Панин тут же прищурились. Это и был совет станции, состоящий из разношерстной публики пограничного возраста, т. е либо за шестьдесят, либо не более двадцати и даже школьники. Средний возраст отсутствовал полностью, и Панин казался здесь золотой серединой, да и Анна тоже. Теперь она понимала, почему командиром был назначен именно он. Больше всех суетились Тимофей и тётя Луша. Тимофея интересовали данные элкома, но тётя Луша, не доверяя свою технику никому, сама давала команды галогенной сфере. Анна поняла, что здесь, как и по всей станции, работала древняя система безопасности в паре с древней системой связи.

– Пожар в отсеке технического склада, – доложила тётя Луша.

– Причина? – вопрошал Тимофей, кружась вокруг сферы.

– Пока не знаю, но, похоже, взрыв газа.

– Проверь целостность газопровода!

– Уже проверяю. Вроде бы, есть прорыв.

– А причина прорыва, скорей всего не известна, – добавила Анна, бесцеремонно отстранив тётю Лушу от элкома, – кстати, а как у вас с противопожарной системой.

– Работает, – угрюмо отозвалась тётя Луша, явно сожалея о том, что её оторвали от процесса.

– Что ж, наша задача срочно починить газопровод. Кто у вас за это отвечает?

Анна старалась не выказывать Совету своё беспокойство. Укрощение паникёрства тоже входит в её обязанности. Но, несмотря на это, Тимофей и другие члены Совета, всё же, выглядели напряжёнными.

– Ну, хорошо, – проговорил в тишине Тимофей, – я попробую проверить газопровод визуально.

Анне его голос показался удручённым. Она удивлённо вскинула брови и оглядела его с ног до головы. Среднего роста, он был не по возрасту крепок в плечах. Расстегнувшийся ворот рубахи оголил его жилистую шею.

– Значит, на станции этим занимаетесь вы. А какие дела у остальной части населения? – Сон? Еда? Или упражнения в ближнем бою?

– Что вы хотите взять с ткачей? – парировал Тимофей и широким шагом прошёл к выходу.

– А команда пилотов? – крикнула она ему вдогонку.

– Разве ваши инструкции молчат по этому поводу? – усмехнувшись, бросил Панин, – Они не имеют право вмешиваться в наши дела. Каждый месяц их меняют, присылая совершенно чужих нам людей.

Конечно, Анна знала, что контроль над системой навигации по всему Гелиопути ведёт единая, независимая навигационная компания, практически несоприкасающаяся с другими службами Гелиопути. Эта служба, так засекречена, что порой на станциях о ней полностью забывают. Ведь совершенно изолированный экипаж пилотов, не имеет права вмешиваться в ход событий на станции. Конечно, это было оправдано. Это, как контроль над ядерной кнопкой. Доступ к навигации Гелиопути имел лишь президент Федерации. И всё же Анну иногда бесила эта обособленность.

– Я всё понимаю, – сдержанно произнесла она, – интересно только, чем они станут управлять, если вдруг вы вздумаете разметать свою «Удачу» по космосу.

– А вы спросите об этом у себя на «Надежде», – бросил Тимофей и, Анна закрыла рот. Не в её правилах жаловаться в центр. Между тем Тимофей исчез в дверях.

– Я думаю, и другим членам Совета следует заняться делом, – нашлась, наконец, Анна, оглядывая группу растерянных людей.

– Тимофей не член Совета, – вырвалось у тёти Луши.

– Тогда, какого чёрта он здесь делал?

Анна воззрилась на Панина, и тот отозвался:

– Он помогает нам со связью, и вообще помогает.

– Похоже, вы без тракториста и шагу не можете ступить.

– Кто вам сказал, что он тракторист?

Перебранка вновь захлебнулась, потому что в зал со стороны отсека навигации вошёл высокий подтянутый человек в форме пилота.

– Здравствуйте, я командир отряда пилотов Николай Карпенко. А вы, очевидно Анна Листвинская?

– Да, это я, – опешила Анна.

В зале воцарилась тишина. Они пожали друг другу руки, и Карпенко оглядел всех присутствующих.

– Я понял, что у вас на станции что-то случилось. У нас сработала сигнализация, на вызов которой мы не можем не отреагировать.

– Случилось, капитан, – угрюмо отозвалась Анна, – вот, полюбуйтесь на это, – и Анна повела его к элкому.

– Ничего серьёзного я не вижу, – пробурчал он, изучая те же самые данные, что изучала тётя Луша.

– И не увидите. Половина элкомов не исправна, так же не работают приборы наблюдений за состоянием внутренней среды, датчики работы систем жизнеобеспечения и много ещё чего не работает. Насколько мне известно, у вас в пилотской должна быть современная дублирующая система связи всей станции. Как видите, наша о неполадках молчит. Единственное, на что она способна, так, это врубить сирену на полную мощность. А то, что энергия на пределе, так мы и так видим.

Как бы, опровергая слова Анны, сфера зала вспыхнула ярким свечением.

– Вот видите, – проговорил Карпенко, оглядывая сферу, – энергия само урегулировалась.

– Да, капитан, автоматика пока справляется, хотя и с опозданием в полчаса.

Карпенко поджал губы и вздохнул.

– Ну, хорошо, я выделю вам на время специалиста по связи.

– Спасибо, – Анна выдавила улыбку, – но может, для начала всё-таки попробуете настроиться на наши системы жизнеобеспечения?

Анна боялась, что он откажет, так как он уже повернулся в сторону Пилотской.

– Попробуем, – отозвался он и исчез в дверях.

– Вот вам и инструкция, – пролепетал Панин, – похоже, ваши последние слова были услышаны.

На шутливый тон Анна не была настроена:

– Отступление от правил говорит лишь о том, насколько серьёзен инцидент. Лучше свяжитесь с Тимофеем, что там у него?

Андрей открыл, было, рот, но его заглушил голос, доносящийся по громкой связи.

– Комитет Совета станции, говорит капитан Карпенко, произошла разгерметизация отсека восемьсот семнадцать. Очевидно, взрыв неясной причины.

– Причина – разрыв газопровода! – Крикнула Анна, подбегая к микрофону.

Неожиданно Анна застыла на месте и медленно оглянулась к членам Совета.

– Тимофей! – воскликнули все хором и бросились к выходу.

***

Уже в преддверии восемьсот семнадцатого отсека, технического склада тянуло гарью. Несколько человек в защитной одежде в нерешительности стояли у закрытой двери. Дверь была заблокирована, а из её иллюминатора зияла чернота.

– Хорошо ещё, что нет огня, – неутешительно проговорил Панин.

– Тимофея тоже не видно, – отозвался командир спасателей Филиппов, – придётся применить аварийный способ.

– Как это? – спросил Панин.

– Резать, но прежде вы с инспектором уйдёте в безопасное место.

Несколько минут спустя, заблокированная дверь выпала. Вместе с ней в проход свалилось тело Тимофея. Стало ясно, что разгерметизации в отсеке нет. И спасатели занялись Тимофеем. Его потрёпанное тело затащили в тамбур, там меньше всего присутствовала углекислота и не чувствовался жуткий холод. Борода, одежда Тимофея, всё свисало лохмотьями, а тело было похоже на головёшку с островками красных пятен. Это было не тело, а месиво. Медик спас команды, осмотрев его, чётко произнёс:

– Его нет. Он мёртв.

Анна, хоть и была опытной, но смерть на её пути встречалась очень редко. А тут такое, совсем рядом и косвенно связанное с её работой. Когда Тимофея уносили, к горлу Анны подступила тошнота. Был человек, и нет его, а ведь она только что его распекала.

Немного погоревав, спас команда приступила к осмотру повреждённого отсека.

– Взрыв был, – проговорил Панин, оглядывая стены отсека, и команда с ним согласилась.

– Был, – повторил Филиппов, заглядывая в окно переборки, – вот только странный это был взрыв.

– Что здесь странного?

– Пока не могу сказать.

– Смотрите, разгерметизация была! – крикнула Анна и посветила в угол отсека, как раз рядом с разрушенным газопроводом. Рядом валялся обугленный фон. Но, все четверо уставились на залатанную трещину внутренней переборки. Лохмотья обшивки обрамляли спаянную заплату размером с детский мяч.

– Вот почему здесь холодно, – прошептал один из спасателей, – надо убираться отсюда, промежуточная переборка может быть тоже разгерметизированной.

Люди поспешно вышли из отсека и, пройдя через тамбур, плотно задраили за собой дверь.

– Интересно, что послужило взрыву? Разгерметизация? – спросил Панин Анну, догоняя её в переходе.

Сняв шлем, угрюмо соображая, Анна молчала. Похоже, Панин пока не врубился, но эта жуткая неестественность свербела где-то внутри подсознания. «Нет, этого просто не могло быть, – думала она, – может ли человек работать в таких условиях? Без защиты? Конечно же, нет. Так, по порядку, Всё началось с неисправности связи. А значит… Что это может значить? В зале Совета станции связь на тот момент не работала. Но и в пилотскую сигнал тоже попал с опозданием. Может быть даже, как бы из прошлого. Господи! Что я несу? Но ведь это логично. Заплата была поставлена до прорыва газопровода, потому что, смог ли он работать после взрыва, да и инструментов по сварке спасгруппа не обнаружила. Да, о чём речь? Если бы была разгерметизация, навряд ли Тимофей попал внутрь, ведь дверь была заблокирована, то есть автоматически она должна была сработать во время разгерметизации. Но может, он уже был внутри? Итак, ещё раз. Блокировка сработала уже после взрыва. Тимофей обгорел, и его отбросило к двери, а его дыхательный аппарат нашли в другом конце отсека. Далее, сработала противопожарная система. Но даже, если предположить, что утечка газа была, он не мог взорваться ни с того, ни с сего. Либо был открытый огонь, либо. … Отчего тогда произошла разгерметизация»?

– Ты что-то сказал? – спросила она Панина, оторвавшись от заморочек.

– Я спросил, что было вначале, взрыв или разгерметизация?

– С вашей ветхой техникой и системой связи всякое может быть. И не суть важно. Важно, погиб человек, а это уже ЧП, о котором я не могу умолчать. И моя вина здесь прямая. Как я могла отпустить его одного, без прав, без защиты!

Анна почувствовала приступ паники, которая посещала её редко. А могла ли она успеть, что-либо сделать? Ей не хватило времени даже толком осмотреть станцию, не то чтобы в чём-то разобраться. Хотя, ни какие отговорки здесь не уместны. Отвечать ей придётся по полной программе, что бы она себе не навыдумывала в оправдание. И всё же ей нужно успокоиться и взять себя в руки, прежде чем составлять акт о несчастном случае. А главное, предстоит доскональное разбирательство.

О квалифицированной группе расследования здесь, на «Удаче» можно было только помечтать, поэтому всё придётся делать самой и естественно подключить Панина.

– Я надеюсь, Андрей, на этот случай у вас разработан план мероприятий? – Спокойно спросила она.

– Да, Анна Петровна.

– Ну, так работайте.

– Да, Анна Петровна.

Панин тут же куда-то убежал.

– Господи, – простонала Анна, – Тимофей!

Она даже не успела ничего о нём узнать. Очевидно, человеком он был неплохим, если его уважал буквально каждый житель «Удачи». Хотя, странный он был какой-то – добрый, вездесущий и т. д. сколько бы слов Анна теперь не говорила, его нет.

Всё ещё в гермокостюме Анна медленно вошла в зал Совета станции, попутно приметив, что постоянного дежурного оператора на месте нет, и похоже никогда не бывает. Глубоко вздохнув, осипшим голосом Анна вызвала Карпенко:

– Капитан, на станции погиб человек, а значит, по инструкции, вы обязаны помочь нам разобраться.

– Сделаем всё, что требуется, – так же сухо, отозвался Карпенко.

– Придётся вам поработать на нас. Я хочу знать полное техническое состояние станции, разумеется, по вашим приборам. Второе: попробуйте исключить внешнюю причину повреждения оболочки станции. На связь с центром выйдете после того, как я освидетельствую смерть жителя станции. Всё, капитан, можете приступать. Да, вы обещали своего связиста?

– Он уже работает, Анна Петровна.

– Прекрасно. Спасибо вам.

С мрачным видом Анна достала фон, найденный в аварийном отсеке и вызвала по нему Панина:

– Андрей, как мне попасть в морг на освидетельствование?

– Не нужно в морг, Анна Петровна. Тимофей в изоляторе. Его собирают.

– Он, что робот? – вырвалось у Анны.

Андрей рассмеялся.

– Ну, робот – не робот, а наш доктор просто творит чудеса. Он оживил его.

– С ума можно сойти с вами!

Анна, выдохнув, взялась за голову. На радостях, она, чуть было не вызвала Карпенко, но вовремя спохватилась. «Пусть, всё же поработают на нас».

От сердца так неожиданно отлегло, что у Анны даже закружилась голова. «Жив! Слава Богу, жив»!

***

Не смотря на усиленный режим кондиционера, в изоляторе стоял терпкий запах дезинфекции. Путь Анны перегородила молоденькая медсестра, почти девочка.

– Командир станции только что вышел, – проговорила она.

– Я хочу видеть доктора, – выпалила Анна.

– Он занят, госпожа Листвинская.

Анна сдержанно поджала губы и бросила взгляд на её имя:

– Вера, где вы учились?

Девушка немного пообмякла:

– Я оканчиваю школу, а здесь только подрабатываю. Но, вы не думайте, госпожа Листвинская, после школы я обязательно пойду учиться на врача.

– Не сомневаюсь, Вера, но очевидно вы не знаете правил. Так знайте, что инспектор Гелиопути имеет полное право присутствовать в операционной.

Вера незамедлительно покраснела и, опустив глаза, заикаясь, пролепетала:

– Да, Анна Петровна. Хорошо, Анна Петровна, но только не в этой одежде, Анна Петровна.

– Разумеется, – строго произнесла Анна, – так, я жду.

Осторожно, на цыпочках, нарушая все инструкции и правила, Анна вошла в святая-святых – операционную. Облачившись в хирургический костюм, она вполне могла сойти за одну из ассистенток. Остановившись за спиной доктора, Анна вытянула шею и взглянула на то, что лежит на столе. Казалось, она перестала дышать. Почти всё тело Тимофея было прикрыто пеленой, и лишь один участок кожи обрабатывала сейчас бригада врачей. От тела отрывали обугленные кусочки, а чистое место покрывали специальной эмульсией, которая тут же застывала в виде желе. Анна стояла не шелохнувшись, словно изваяние. Наконец был обработан последний сегмент, и Анна увидела, что он практически покрыт новой кожей, которая постепенно заполнялась кровеносными сосудами. Голова Тимофея была утыкана датчиками, которые очевидно имели связь с голограммным шаром – медикомом, нависающим над его телом.