Лучшие штампы в моем паспорте. Откровения влюбленной в путешествия

Поднявшись к городу, оказываешься в мире роскоши. Дорогие машины, одно из самых известных в мире казино, вид на вереницы яхт, мирно покачивающихся на волнах, и кажется, даже поводки у собак сделаны из чистого золота. Это было настолько шикарно, что даже немного неуютно.

Мне хотелось надеть легкое, развевающееся на ветру платье, шляпу с широкими полями и томно поправлять солнечные очки, попивая коктейль из трубочки. К сожалению, в наличии была только простая рубашка-поло, немытая после ночи в автобусе голова и лишь намек на макияж. Впрочем, получать удовольствие от происходящего это никак не мешало.

Осмотрев дворец и самый крутой поворот трассы «Формулы-1», мы неожиданно оказались в японском садике. Резные домики и мостики, пруд с кувшинками и своеобразные фигурки драконов – в жизни не представишь, что можно, просто моргнув, перенестись в Японию. В Монако настолько роскошно, что возможно даже это!

ВЕЧЕР МЫ ПРОВЕЛИ В НИЦЦЕ, предоставленные сами себе. Прогулявшись немного по улочкам, мы осмотрели собор Богоматери Ниццы, похожий на уменьшенную копию Нотр-Дама, одну из площадей, и прошлись по набережной.

Мы оказались на шахматной площади Массена в сумерках. На шестах, разбросанных по всей площади, зажглись разноцветные фигуры. Семь фигур символизируют части света: Азию, Европу, Африку, Америку (Южную и Северную), Австралию и Антарктиду. Я остановилась у фонтана «Солнце» центр которого венчает скульптура Аполлона, и почувствовала руки Дениса у себя на талии. Запах теплого вечера пьянил, тело наконец-то чувствовало свободу в лёгкой одежде. Поддавшись порыву, я обвила руками шею мужа и, не обращая внимания на толпы людей, гуляющих по площади, мы самозабвенно целовались.

С площади, в проеме между терракотовыми домами в генуэзском стиле, видно море. Мы поддались его пленительному шуму и оказались на Английской набережной, подсвеченной огнями дворцов, отелей и казино. Лазурный берег заполнен крупной белой галькой обтекаемых форм. Было безумно тепло, и море призывно манило окунуться в ласкающие берег волны. Я подошла к самой воде и потрогала ее рукой. Вдалеке покачивались яхты, над моей головой шуршали листьями пальмы, а крики чаек растворялись в гаснущем закате. Тогда я не решилась искупаться, побоявшись заболеть, но сейчас я бы непременно поддалась зову стихии. Я достала из сумки монетку, размахнулась и бросила ее в воду, загадав желание вернуться.

Ниццу окутала уютная вечерняя тьма. Мы с Денисом сидели в ресторане, немного пьяные от такого теплого вечера и яркого вина в наших бокалах. Мы ели нечто невообразимо вкусное и любовались горами, подсвеченными тысячами огней. Играла легкая музыка, и в воздухе пахло свободой. Муж положил свою руку поверх моей ладони и, заглянув в глаза, спросил:

– О чем ты думаешь?

– Я мечтаю о том, что у нас будет ребенок.

Он улыбнулся.

– Кого ты хочешь больше?

Он откинулся на спинку кресла и мечтательно посмотрел на звёздное небо.

– Наверно, девочку. Такую же рыженькую, как ты.

– Ммммм. Я люблю тебя!

– А я тебя!

– Мне всё же немного грустно от того, что, когда родится ребенок, на долгое время с путешествиями придется распрощаться.

– Что есть, то есть. Но у нас будет ребенок! Разве это не прекрасно?

Вернувшись в номер отеля, наполненный ароматами Грасса, мы, не отрываясь друг от друга, утонули в объятиях мягкой кровати. Я вдыхала ароматы апельсина и жасмина и растворялась в руках мужа. Через открытое окно долетали порывы теплого ветра и радостные крики прохожих. Ницца жила ночной жизнью, а мы, совершенно без сил, распластались поперек кровати, разглядывая блики огней на потолке. В тот момент я чувствовала себя совершенно счастливой.

УТРОМ НАС ЖДАЛ ПЕРЕЕЗД ЧЕРЕЗ АЛЬПЫ, в Италию. Автобус петлял по горам и отлипнуть от окна автобуса было просто выше моих сил. Живописные склоны, заполненные россыпью городишек, то и дело обрывались, открывая виды на море, как будто плавившееся на солнце. Мы кружили по серпантину, проезжали туннели прямо в скале с какой-то немыслимой скоростью. Временами закладывало уши, то ли от высоты, то ли от восторга.

Первой точкой на элегантном сапоге была Пиза. По пути Римма рассказала нам историю знаменитой падающей башни и показала небольшой фильм о ее спасении. Вывод из всего услышанного был один: медленно, но верно, Пизанская башня перестаёт падать. Усиления и уплотнения фундамента не прошли даром, так что новости состоят в том, что исчезновение этой достопримечательности в ближайшее время не планируется.

В нашей группе была дама по имени Наталья. Она была эталоном настоящей русской женщины, которая и коня на скаку остановит и в горящую избу войдет, и перл какой-нибудь выдаст, такой, что все лягут от смеха. Туристическим автобусам, таким как наш, подъезжать к башне запрещено. Километров за пять до неё оборудована парковка, от которой отправляются специальные местные шаттлы. В попытке успеть запрыгнуть на подножку отъезжающего автобуса, наша группа организованным галопом бросилась к шаттлу. Вскочив на ступеньку в последний момент и осмотревшись, мы поняли, что, помимо нас, автобус заполнен одними китайскими туристами. Тут-то Наталья и выдала громко, четко и по-русски: «Блин, ребята, вы везде!». Теперь я частенько ее вспоминаю, гуляя по миру.

Мы шли по широкой площади перед башней. Впереди уже маячил узнаваемый силуэт. Колокольня Пизанского собора прославилась благодаря тому, что чуть не исчезла. Сейчас наклон башни составляет около 10 градусов, что позволяет делать забавные фотографии в стиле «типа я на нее опираюсь». Если сфотографировать это действо со стороны, то получится забавный кадр, изображающий десятки людей, разбросанных по зеленой лужайке перед собором, и все немного наклонены, примерно градусов на 10.

РАССМАТРИВАЯ ИТАЛИЮ, словно просматривая быстро меняющиеся сюжеты фильма, мы направлялись во Флоренцию. По столице Тосканы мы пробежали бегом, проведя на улицах города не больше 3-х часов, 1,5 из которых заняла экскурсия. Теплый вечер окутывал город. Сотни ресторанов расставляли столы прямо на площади Синьории перед палаццо Веккьо, заманивая туристов ярким аперолем в бокалах. Мы стояли перед Лоджией Ланци, но часть экскурсии я просто не услышала, потому что все мое внимание было приковано к одной из скульптур.

Похищение сабинянок… Столь чувственной скульптуры я никогда в жизни не видела. По легенде, римляне пригласили сабинян посмотреть на спортивные соревнования, а потом похитили их женщин. Однако… мне она кажется очень сексуальной. Сабинянка, откинувшись, лежит на плече римлянина, как будто даже совсем не сопротивляясь, а он крепко держит ее за талию и, кажется, вот-вот положит руку на обнаженную грудь. Страсть и сила в этой скульптуре будоражит воображение.

Я пришла в себя от того, что Денис взял меня за руку, увлекая за остальной группой. На соседней площади я в один миг почувствовала себя маленькой песчинкой. Прямо надо мной возвышался огромный собор Санта-Мария-Ди-Фьоре, а рядом с ним небо стрелой разрезала колокольня Джотто. Словно огромный корабль, он поднимался над морем домов, безмятежный и прекрасный. Собор с колокольней отделан белым, зеленым и розовым мрамором, и от этого он выглядит сказочно. Я смотрела на венчающую собор шапку купола под оранжевой черепицей, согревающую своими красками, и думала, как человек в XV веке смог создать нечто столь фундаментальное.

Солнце уже почти село, когда мы подошли к одному из самых известных в мире мостов – Понте Веккьо. Меня безумно влекло то, что прямо на нем построены дома, и мост становится как будто продолжением улицы. Охристого оттенка стены, контрастируя с зелеными ставнями, отражаются в воде. По второму этажу проходит тайный коридор Вазари, соединяющий Палаццо Питти и Галерею Уфицци. Глядя на него, я как будто перенеслась в фантастический мир с придуманной архитектурой и поверила в сказку. Мы взяли один стаканчик мороженого на двоих и, вернувшись на набережную, смотрели, как уходит день. В нём было удивительно вкусное мороженое, теплый ветер с запахом солнца и губы мужа, нежно слизывающие лакомство с уголков моих губ.

Опьяненные красотой города со вкусом мороженого, немного утомленные насыщенным днем, мы проводили взглядом уплывающую Флоренцию. Ночь нас застала в небольшом городке Монтекатини Терме.

НА СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ нас ждал самый что ни на есть первый, настоящий, древний Рим! Заезжать в Рим автобусам, впрочем, как и машинам с неитальянскими номерами, запрещено, так что передвигались мы на метро.

В общем-то обыкновенная и ничем не примечательная подземка доставила нас в центр города. Я проталкивалась в толпе за спиной мужа, и уже через стеклянные двери метро увидела такие узнаваемые контуры арок. По венам начал растекаться восторг: я здесь, я вижу своими глазами Колизей!

Немного поискав и с успехом обнаружив потерявшегося в метро Григория Ивановича, мы вынырнули в Рим. Экскурсия провела нас по Вечному городу, от широких проспектов и огромной площади Венеции к узким, мощенным камнем улочкам, приводящим к Пьяцце Навона.

Я стояла, напротив того самого фонтана четырех рек, из плена которого герой Тома Хэнкса в нашумевшем фильме «Ангелы и Демоны» спасает одного из кардиналов. От голубой воды веяло спасительной прохладой. Я смотрела на образы 4-х великих рек, застывшие в камне, и всего на миг почувствовала себя по другую строну экрана. Однако мы торопились, у нас было всего несколько часов на Рим.

В нашей группе была весьма своеобразная девушка Светлана. Выделялась она тем, что постоянно терялась и неизменно опаздывала. Перед отправлением автобуса Римма уточняла:

– У всех соседи на месте? Света на месте? Точно?

Только после того, как Света отзывалась, Римма давала отмашку водителям:

– Можем ехать!

Наверно, в каждой туристической группе есть своя Света, но мне было невдомек, как у нее это получается. Секрет открылся в Риме. Мы бежали за гидом, стараясь не потерять нить экскурсии, и немного отстали. Пока мы догоняли группу, нашему взору предстала картина: Света стоит у сувенирного лотка и безмятежно выбирает шарфики. Вокруг нее ходит Римма, призывая догонять группу. Но шарфики! Шарфики перевешивали все аргументы! Складывалось ощущение, что звук окружающего мира в этот момент у нее был просто выключен.

Жаркий день клонился к концу, а мы стояли на площади перед собором святого Петра в очереди. Минуту назад мы пересекли незримую границу без виз и таможни, впускающую туристов в Ватикан, и теперь намеревались побывать в его столице – соборе святого Петра.

Я вошла внутрь сквозь огромные двери и почувствовала себя безумно маленькой. Вокруг царил полумрак, и потолок терялся из виду. Мои шаги отдавались лёгким эхо, отскакивая от мраморного пола. В глубине зала призывно мерцали огни лампад, подсвечивая балдахин работы Бернини. Меня поразила его искусная резьба, отделанная позолоченными листьями, обвивающими колонны. Я стояла, высоко запрокинув голову, чтобы рассмотреть потолок, и даже не заметила, как слетели очки, гулко стукнувшись об пол.

Все вокруг наполнилось мягким свечением, проникавшим сквозь окна купола, и в лучиках света были видны танцующие пылинки. Я чувствовала, как от запаха ладана кружится голова, наполняя каждую мою клеточку чем-то особенным. Медленно ступая, я, разглядывая рисунок пола, и ощущала, как от энергетики места по всему телу бегают мурашки. У дверей я обернулась, пытаясь охватить взглядом эту особую атмосферу: золото потолка, белый мрамор стен, шум в ушах и дрожь в теле, а в самой глубине, за балдахином, пылающее яркое пятно алтаря.

Мы вышли на площадь перед собором, солнце уже шло к закату. Я сидела на тёплых камнях, и мне было так хорошо, что совершенно не хотелось вставать, хотелось растаять в этом вечере и навсегда остаться в Риме. Не верилось, что на календаре октябрь – все органы чувств ощущали лето.

НАМ ОСТАЛСЯ ПОСЛЕДНИЙ ГОРОД в Италии, Город в море, город-остров, город-загадка – Венеция. Мы ехали по мосту, соединяющему Венецию с материком. Из воды виднелись узнаваемые столбики, как бы намекающие: вы у цели.

Мы приехали на подземную парковку, с которой гуськом поспешили на причал. Мы шли на катере, любуясь огромными паромами. Все пространство вокруг было заполнено водным транспортом: яхты, лодки и, конечно же, черные гондолы, нос которых увенчан характерным железным набалдашником – «ферро» с шестью выступами, символизирующими количество районов Венеции. У меня создалась иллюзия, что Венеция никак не соединена с материком, кругом только вода, и мы на острове, полностью оторванном от большой земли.

Мы подошли к городу со стороны площади Сан Марко и словно оказались в другом мире, переносящем в параллельную реальность. Нас ждал целый день в этом удивительном, медленно тонущем городе.

Когда Римма сказала, что перед началом экскурсии у нас есть свободное время, чтобы подняться на колокольню Сан Марко, я физически почувствовала, как внутри меня растекается восторг. Все вместе мы стояли в длинной очереди, давая возможность каждому ненадолго отойти, чтобы пройтись по площади, которую называют гостиной Европы. Маша руками всем отбившимся от очереди, мы наконец подошли к лифту. Быстрый подъем вверх, и, выходя, я зажмурилась перед моментом, когда моя маленькая мечта сбудется.

Это был абсолютный восторг – Венеция с высоты птичьего полета. Море оранжевых черепичных крыш расстелилось у нас под ногами. Белые купола собора Сан Марко сверху напоминали огромный торт. Остров Сан-Джорджо Маджоре с одноименной церковью и колокольней был как на ладони, словно мираж, поднявшийся из воды. Во всём великолепии перед нами предстал и острый нос Морской таможни, словно стрела разрезающий воды залива, и Санта-Мария Делла Салюте, одетая в белоснежные кружевные одежды.

Я держалась руками за прутья защитной решетки и просто не могла перестать смотреть. Окружающая красота была так необычна и вместе с тем так реальна, что поднимала внутри меня совершенно новые эмоции. Я любовалась городом внизу и думала, как много всего смогу сделать в этой жизни, о странах, где хочу побывать, о сильной и настоящей любви, которая мне досталась, о том, что вместе у нас обязательно все получится, чем бы ни было это самое «все».

– Пойдем, нас ждет Венеция! – Денис мягко взял меня за руку, и мы устремились в глубь одного из самых прекрасных городов на земле.

Автомобильное движение в Венеции полностью отсутствует, впрочем, как и асфальт. Наша экскурсия петляла по узким улочкам мимо десятков церквей, проходила через арки мостов под пение гондольеров, эхом отражающееся от стен домов на узких каналах. Наконец мы вынырнули из этого лабиринта на широкую набережную Гранд Канала у моста Реальто. Там же мы ели вкуснейшую пиццу, первую за три дня в Италии. Эта прогулка, безусловно, показала нам множество красот города, но это был лишь небольшой кусочек от всего, чем может удивить Венеция, как первый вздох или предисловие к книге.

Туристы приезжают в город на воде на один день, бегом проносятся по лабиринтам его улиц, делают стандартное фото с гондолой и уезжают прочь на покорение других уголков Италии. Однако мне кажется, чтобы понять Венецию, полностью погрузиться в атмосферу этого места и почувствовать этот город внутри себя, нужно провести в нем хотя бы одну ночь. Тогда можно не спеша насладиться его необычной красотой, покататься на вапоретто (водный общественный вид транспорта), пообедать на канале, у самой кромки воды, слушая ее плеск, съездить на острова Мурано и Бурано, похожие на Венецию, но такие разные, встретить закат на площади Сан Марко, увидеть рассвет и то, как город просыпается, и почувствовать тот момент, когда все однодневные посетители уезжают и все вокруг немного затихает, атмосфера меняется и начинается волшебство. Венеция словно смывает макияж и снимает нарядное платье, становится сама собой в объятиях теплого заката. Всего через 1,5 года я именно так и сделаю.

Я стояла на мосту Риальто, еще одном, на котором сохранились дома, и смотрела, как вапоретто проворно курсируют по Гранд Каналу. Было так удивительно оказаться в этом необычном уголке земного шара и увидеть Венецию, пока она еще не утонула. Мне кажется, что дома вокруг были чуточку красивее, вода в каналах немного прозрачнее, а гондольеры пели самую малость романтичнее, и все только от того, что рядом со мной был любимый человек.

Уютными улочками, пытаясь не заблудиться, мы возвращались на Сан-Марко, любуясь сотнями ярких карнавальных масок в витринах магазинов. Чем более потертым был фасад дома, тем больше в нем было венецианского шарма. Я застывала на каждом мостике на нашем пути, разглядывая туристов в непрерывно курсирующих гондолах, порой даже собирающихся в пробки. Не сейчас, не в этот раз, говорила я себе, отчаянно мечтая оказаться на их месте.

Мы гуляли по площади Сан-Марко, наблюдали за китайскими туристами, застывшими в странных позах, по их мнению привлекающих голубей, и, кажется, в первый раз за это путешествие никуда не торопились. Теплый вечер, Венеция и мы вдвоем – для счастья в тот момент было ничего больше не нужно.

Сумерки уже начали переходить в густоту ночи, а торговцы сувенирами запускали в небо маленькие светящиеся вертушки. Пианист кафе «Флориан» создавал мелодию этого вчера и некоторые пары кружились в танце. Мы, обнявшись, стояли посередине площади и смотрели, как сотни светлячков взлетают в иссиня-черное небо, безмятежно паря в воздухе.

Сквозь колонны Старых Прокураций мы шли к воде. Бросив взгляд вперёд, я увидела многопалубный паром, проходящий по лагуне прямо напротив площади. Зрелище было настолько сюрреалистичное, что я даже не сдержала крика. Громадное судно, выше всех окружающих построек, казалось, вытеснило собой море, и волна вот-вот должна была накрыть площадь. Это было соединение истории и современности. Странным образом не нарушив царившей атмосферы, паром прошел мимо, мигая сотнями лампочек на палубе, а гондольеры, казалось, вообще не заметили ничего необычного.

В крепких объятиях ночи мы шли по набережной мимо Дворца Дожей и любовались, как огни от фонарей танцуют на поверхности воды. Десятки гондол выстроились в ряд, все как одна затянутые синим брезентом, и приготовились к ночёвке. Мы сели на катер и, сохраняя иллюзию оторванности от суши, отплыли. Все болтали, хвастаясь покупками и делясь впечатлениями. Мне говорить не хотелось. Я пыталась сохранить то особое состояние, которое подарила мне Венеция, некое волшебство и магию этого города, его частичку. Мне казалось, что в тот день я узнала нечто очень важное.

ВПЕРЕДИ БЫЛ НОЧНОЙ ПЕРЕЕЗД в Германию. Готовясь к нему, мы посещали уборные на парковке. Я умылась, почистила зубы и ждала Дениса на выходе. Вдруг двери мужского туалета с шумом распахнулись и из них, словно спасаясь от пожара, врассыпную повалили люди. Зажимая нос рукой и давясь от смеха, муж поведал мне историю, ставшую причиной этой экстренной эвакуации.

Наш многоуважаемый Григорий Иванович, будучи человеком бережливым и наслышанным о дороговизне Европы, выезжая из Питера, по максимуму запасся продуктами, в целях экономии и дабы не умереть с голоду. Его запасы путешествовали с нами в том же режиме, что и мы, то есть в автобусе, без холодильника, жарясь на итальянском солнце без особой вентиляции.

Именно в тот момент, на 9 день нашего пути, проводя инвентаризацию, он пришел к однозначному выводу, что «панночка померла», и, не задумываясь о последствиях, выкинул свой НЗ прямо в мужском туалете. Распространяемый при этом аромат делал просто невозможным нахождение с ним в одном помещении, и всем пришлось поспешно сливаться, не успев даже толком умыться. Последним в череде эвакуировавшихся был уборщик, потряхивающий пакетом и кричащий что-то по-итальянски.

ОСТАВАЛОСЬ ЕЩЕ ТРИ ДНЯ ПУТЕШЕСТВИЯ, но при отъезде из Венеции меня не покидало ощущение, что оно уже подошло к концу. В той или иной степени умытые, уморенные Венецией, мы сели в автобус, приготовившись провести так ночь. Люди потихоньку сворачивались калачиками на своих сиденьях, пытались уснуть. Ночь уже вступила в свои права, автобус выехал на автобан и, ритмично покачиваясь, убаюкивал. Прижавшись головой к стеклу, я почти заснула и уже видела первые картинки сновидений, когда громко и четко, на весь автобус, Наталья поинтересовалась:

– Григорий Иванович, может, мы свет все-таки выключим, или почитаем до утра?

Судя по дружному смеху, проснулись все.

Ночь в пути, транзит по территории Австрии и всего 2-хчасовая пауза в Дрездене. В бешеном ритме мы пробежали по городу, любуясь восстановленными зданиями. Глядя на альбомы с фотографиями города после бомбежки, я просто зажала рукой рот от ужаса. Там были сплошь руины, город был, без преувеличения, практически сравнен с землей. На этих фото скелеты домов пустыми глазами смотрят на хаос из проволоки, арматуры и бетона. Жалобно торчит затонувший в Эльбе мост, и от прекрасной Фрауэн Кирхе осталось только четыре оконных проема. После бомбежки 1945 года город отстроили заново, но очень тонко сохранили память о тех днях. Все камни, оставшиеся от взорванных зданий, которые можно сохранить или отреставрировать, использовали вновь. Теперь, глядя на фасады нового города, их можно отличить от новых по черной копоти, оставшейся с тех дней.

При входе в Хофкирхе прямо на ее фасаде сквозь копоть на русском языке нацарапано: «Замок проверен, мин нет». Перед моим взором сразу встал советский солдат, совсем еще мальчишка, волею случая нагруженный бременем быть сапером, и его взгляд на дрезденскую архитектуру.

Буквально на ходу съев немецкую сосиску, я купила миниатюру с дрезденским фарфором, и мы поспешили в автобус. Разграбив «дьюти фри» в порту Ростока, мы отправились в сторону Стокгольма, где до вечера предавались праздным прогулкам и ничегонеделанью. Мы ждали паром до шведской столицы. В этот раз нам удалось погулять и полюбоваться видами на суровое северное море.

СТОКГОЛЬМ СТАЛ ДЛЯ НАС ОТЛИЧНОЙ ПАУЗОЙ в конце пути. Путешествие еще не закончилось, но появилось время, чтобы все немного осознать. Мы гуляли по городу в свое удовольствие, наслаждаясь солнечным днем, пробивающимся в самые укромные улочки Гамла Стана. Я нежно люблю Стокгольм с его шведской элегантностью и лаконичностью, и мне нравится просто быть там. Мы вышли к набережной в который раз посмотреть на выстроившиеся в ровную линию дома, обнимающие Гамла Стран, на подъемник Катаринахиссен, с которого открываются лучшие виды на город, на начало нашего путешествия и его конец. Под крики чаек, пытающихся отнять добычу у рыбаков, мы вышли к королевскому дворцу, где нас должен был ждать автобус.

Он уже был на месте, но время отъезда еще не наступило. Половина группы нежилась в последних осенних лучах солнца, обсуждая поездку. Водители, Видас и Раминос, обменивались рабочими байками и пытались перещеголять друг друга в знании потайных мест в автобусах, где можно что-то спрятать и про которые не в курсе пограничники.

Я смотрела на людей, с которыми я провела в одном автобусе почти две недели. Нет, друзьями мы, конечно, не стали, но общей цели, несомненно, достигли. Я вспоминала, шуточки Натальи и огромную коробку с пивом, которую она надеялась спрятать на таможне, запах лапши Доширак, которую так любили наши соседи сзади, день рождения, с которым мы поздравляли всем автобусом Григория Ивановича, от которого можно было ждать, все, что угодно, но который прошел весь этот длинный путь с нами, Свету, ради которой мы не раз задерживали отправление автобуса, историю Виктора Васильевича, который служил на атомной подводной лодке, утренние переклички, места в очереди для всей группы, и, конечно, Европу, ради исследования которой мы все собрались.

В сумерках мы входили в рукав паромного терминала. Разрисованный цветными животными паром «Европа» готовился принять нас к себе на борт. Как чемоданы, мы шли к входу на палубу, а вокруг безмолвно растекалась атмосфера легкой грусти.

В ФИНЛЯНДИИ ЦЕЛЬ У ВСЕХ БЫЛА ТОЛЬКО одна: поскорее вернуться на родину. На границе нас ждал неоценимый подарок – разрешили проходить таможню без багажа, и Римма только коротко попросила всех:

– Пожалуйста, вы хотя бы чем-нибудь прикройте перебор по алкоголю, чтобы в глаза не бросалось.

Дочка Григория Ивановича в который раз потеряла его в ожидании посадки, но неутомимый старичок все-таки нашелся, и все вместе мы бодро двинулись в сторону Питера. Мы проделали огромный путь, в какой-то момент стали единым целым в нашей общей цели исследования этого мира. Мы поддерживали друг друга, ждали, помогали, а потом приехали в Питер, и где-то на углу Греческого переулка рассыпались, словно стеклянные шарики, спеша каждый по своим делам.