Исповедь зверя

Как только перестали стрелять, сразу начали разбирать берлогу. Быстро срубив своим новым ножом длинную палку, я полез в толпу, сгрудившуюся у логова. Когда пробился сквозь них, то увидел, что один из бойцов пытается перевернуть медведя. В момент, когда я выкрикнул:

– Постой… – медведь последний раз полоснул когтями по горлу нависшего над ним человека, тут же последовали три выстрела в голову медведя, и он обмяк уже навсегда. Тот, кому зверь нанёс свой последний смертельный удар, был Костя, один из поваров. Он лежал на спине, во все стороны хлестала кровь, изо рта она выходила сгустками. Возле него суетились трое, пытаясь оказать помощь.

Как всё глупо. Я стоял на краю не глубокой берлоги, справа лежит Костя. Уже не шевелится, только правая нога подёргивается, но он уже мёртв. Посредине ещё один из группы, он весь разорван. Грудь… как будто взорвалась. На лице, ужас и боль. А слева лежит огромный медведь, как в кино «На грани». Весь его мех в крови, как и вся берлога. От этой кровавой картины мне стало плохо. Бросив палку, отбежал в сторону и навалился на дерево. Весь праздничный завтрак, вышел наружу. Я отошёл пару шагов от этого места и сел в сугроб возле другого дерева.

Подул ветер и мне стало полегче. Когда встал, тела погибших уже упаковали в мешки и закрепили на лыжах. Ко мне подошёл Володя, пасмурный как тучи, надвигающиеся сейчас с северо-запада.

– Надеюсь, ты сам идти можешь? – спросил старший группы.

Я кивнул. Он повернулся, чтобы уйти.

– Почему вы не стреляли из ружей? – бросил я ему в спину. – У нас бы не было второй жертвы.

– Сейчас не хочу говорить на эту тему, – отрезал Володя.

Я подошёл к берлоге. С медведя оказывается уже содрали шкуру. Тело зверя было схоже с человеческим. Меня передёрнуло. Я надел лыжи и побежал догонять нашу команду. Ветер был уже сильный. В лесу быстро потемнело. Колкие снежинки обжигали лицо. Идти стало трудно, снег заметал лыжню. Я натянул капюшон маскхалата, и в этот момент мне показалось, что вдалеке кто-то стрелял. Я догнал Володю и спросил:

– Ты слышал выстрел?

– Нет, – буркнул он себе под нос.

– Мне кажется, что это на нашей стоянке.

– Наверное, тебе показалось, – опять пробурчал он.

– Нет, Володя, – твёрдо сказал я. – Там стреляли. Точно!

– Ну ладно, предположим, что стреляли, – занервничал он, – что дальше?

– Стреляйте из ружей, пистолеты бесполезны! – настаивал я.

– Ладно, сами разберёмся, – отмахнулся он от меня и ускорил шаг.

Шли уже долго. Я был четвёртым в колонне, с конца. Не знаю, что толкнуло повернуть голову назад, обернулся и… меня бросило в жар…

– Стойте! – заорал я. За мной шёл один человек. – А где ещё двое? – перекрикивая ветер, надрывался я.

Боец обернулся. В руках у него мгновенно очутился карабин, он панически начал вертеть стволом в разные стороны.

Я повернул назад, в надежде найти следы тех двоих. Меня грубо схватили за плечо… Лицо Володи было страшным, в глазах кипело бешенство:

– Ты что, сдурел?! Куда собрался?!

Я в ярости отдёрнул его руку и так же заорал:

– А если они ещё живы?!

– Если живы, дойдут.

Я стоял, и от бессилия не знал, что делать. Володя сказал, но уже спокойней:

– Пойдём, Сергей.

Как бы моё сознание не сопротивлялось, мы всё-таки пошли дальше. Все держали ружья наготове. Что ждало нас на стоянке, никто не знал…

Ветер выл, как собака воет, в предчувствии чьей-то смерти. Ощущение, что волк где-то рядом, и из темноты наблюдает за тобой, держало всех в постоянном напряжении.

Когда в лучах фонарей показались автобусы-фургоны, у меня часто забилось сердце. Было два варианта, почему не было включено наружное освещение. Первый – оно перегорело, второй – его не включили. Почему?..

Все рассредоточились. Вперёд продвигались осторожно. Первым следы крови обнаружил Николай. Затем я, следом ещё несколько человек, тоже нашли кровь, но уже заметённую снегом. Дверь в избушку оказалась открыта. Володя включил свет. Картина была страшной…

В доме всё перевёрнуто, вещи разбросаны, воняло мочой и псиной. На столе лежала… прокушенная голова одного из оставшихся здесь сторожей. Его тело валялось у печки. Кровь была повсюду, даже на стенах.

Второго обнаружили не сразу. Я наткнулся на место, где боец справлял нужду. В этот момент, видимо, на него и напал зверь. В глубоком отпечатке силуэта была огромная лужа крови. Когда хищник закончил со вторым, вернулся и забрал первого, но утащил не далеко.

Мой день рождения обернулся трагедией. Его я точно запомню на всю жизнь.

Выйдя из шока, мы начали всё убирать. Каким-то раствором смывали кровь. Возились долго, тела упаковали в специальные мешки и закрыли в одном из фургонов. Вещи в избушке заменили.

У меня из головы не выходило то, что зверь намочил именно мой матрац. Всё-таки он считает меня соперником, решил я.

Вечером, после молчаливого ужина, во время которого я практически ничего не ел, Володя сказал:

– Больше никуда ходить не будем, волк сам нас нашёл, будем ловить здесь.

– Что значит – ловить? – удивился я. – Ты же сказал, что мы едем его убивать.

– Убивать, ловить – какая разница. Просто не так выразился.

«Странное дело, – думал я. – У них погибло столько коллег или сотрудников, как там их назвать, а они ведут себя так, будто ничего не случилось, вроде так и должно быть. Не понимаю. Что-то тут не то. Ладно, потом разберёмся».

Одно радовало, что к волку они стали относиться серьёзно. На ночь Володя оставлял дежурить по четыре человека, одна четвёрка стояла до трёх ночи, вторая – её меняла. Я попал во вторую.

В половине пятого утра сработал датчик движения. На расстоянии пяти метров от дома кто-то ходил. Без лишнего шума, как мы думали, подняли всех, кто спал в доме, по рации разбудили тех, кто ночевал в автобусах.

Приготовились. Дожидались, пока гость окажется напротив выхода. Ждали в напряжении. Под дверью завывал ветер. Порывы его были такие сильные, что казалось, избушка вздрагивает. Точка на датчике движения передвигалась очень медленно, когда она начала выходить из-за угла дома, все приготовились выскочить на улицу, но точка вдруг остановилась… Секунду помедлив, она метнулась назад.

Один из ожидающих выскочил на улицу и, побежал в ту сторону, куда двинулась точка. За ним рванул Николай, но за что-то запнулся и, упав, перегородил нам дорогу. Дмитрий, так звали нетерпеливого, забежав за угол, сразу открыл огонь. Я перепрыгнул через Николая, и рванул за дом. Не успел завернуть за угол, как Дима перестал стрелять…

В темноте нельзя было разобрать, где кто находится, я выстрелил два раза выше человеческого роста, и закричал:

– Фонарь!

Несколько человек уже водили лучами в разные стороны. Хотя фонари были мощные, снежная стена вместе с ветром не давала осветить дальше трёх-четырёх метров, в лучах метались сумасшедшие стаи снежинок, изменяя направление угодное ветру.

На снегу, уткнувшись в него лицом, в луже собственной крови лежал Дмитрий…

Все стреляли по разным направлениям, но идти в лес никто не собирался. Понятно, что волк, нас просто заманивает в свои владения беснующей тьмы.

Диму перевернули… Укус был всего один. Ему просто перекусили шею. Голова держалась только на жилах.

Несколько минут спустя мы услышали вой, от него мурашки побежали по спине. Волк был уже на приличном расстоянии, я сразу представил с какой скоростью он бегает, для обычного зверя это невозможно.

Диму упаковали в мешок и, как другие тела, убрали в автобус-морг.

День прошёл в напряжённой обстановке, из-за этих смертей все были на нервах. Потом прошли ещё три дня. Никаких происшествий не произошло. Двадцать девятого к полуночи, опять сработал датчик движения. Погода была, как и в прошлый раз, снежная и ветреная. На этот раз, волк прошёл в двадцати метрах от дома и опять пропал на несколько дней.

Второго февраля, в четыре часа утра, запищал датчик. Проснулись мгновенно.

Точка находилась слева от двери в двадцати метрах от дома, и никуда не двигалась. Справа, там, где стояли все машины, он никогда не подходил.

В доме нас было двенадцать человек. Трое спали в автобусе, так как не хватало места. Володя по рации разбудил тех, кто в машине:

– Выходим по команде.

Распределились так: шестеро выбегают в сторону, где находится объект, шестеро оббегают дом, а трое из автобуса, прикрывают тыл.

Погода была как обычно – ветер со снегом. Зверь знал, когда приходить.

Ждать долго не стали, точка с места не двигалась.

– Пошли… – скомандовал Володя. Мы выбегали по очереди, два влево, два вправо. Тут же открылась стрельба. Создавалось впечатление, что мы на войне.

Наша группа находилась между домом и автобусами. Мне послышался крик со стороны, прикрывающих тыл бойцов. Дёрнув рядом стоящего за рукав, проорал:

– За мной! – и сам побежал в сторону крика.

Когда выскочили из-за автобуса, мы услышали сквозь ветер рычание… Я выстрелил на звук, зверь взвыл, палец второй раз вдавил спусковой крючок, карабин щёлкнул в холостую.

«Чёрт, патроны кончились!»

Макс, так звали того, кто был со мной, тоже стрелял, но видимо, волк уже ушёл. Мы подбежали к месту, где что-то произошло, а точнее к месту побоища. Макс, увидев, что волка нет, закричал:

– Давай вдогонку, далеко не уйдёт!

– Ты что, с ума сошёл?! – возмутился я. – Да он нас там порвёт, как промокашку, и имени не спросит!

– Но ты же в него попал! – не обращая внимания на трёх лежащих, кричал Макс.

– Ну и что, что попал?! – раздражённо орал я. – Я уже попадал раз! В упор! И что?.. Убежал он!

– Но у нас специальные пули, он не убежит!

– Какие специальные?! Что в них такого?! Его ничто не остановит! – в бешенстве кричал я.

– Они, они…

– Эй, – донёсся хрип от одного из лежащих.

Мы бросились к нему. Вячеслав лежал на боку. Когда присели перед ним, к нам уже подбегали с фонарями остальные. Хотя перед домом было наружное освещение, из–за непогоды оно едва дотягивалось до Славы, а двое других уже лежали в полутьме. Вячеслав попытался что-то сказать, но ему запретили.

– Тихо, Слава, тихо, оклемаешься, расскажешь.

Вячеслава, перетащили в дом. У него оказалось разодрано сзади, от макушки до лопаток четыре страшные раны от когтей.

Двое других были сильно изуродованы. Одного он укусил за лицо. У второго разорвана грудь.

Меня удивило расположение тел. Как же волку удалось так быстро расправиться с тремя профессионалами? Это мог объяснить только Вячеслав.

Раненого в избушке перебинтовали, вкололи какое-то обезболивающее, и Слава успокоился. Мне тоже дали такую же маленькую аптечку с ампулами, на которых написано просто «от боли». Сев рядом с пострадавшим, наблюдал, как все суетятся, а мне это надоело. Я устал – ночью смотреть кошмары, а днём слоняться по дому в ожидании.

Слава, казалось заснул, а я сидел и смотрел на него. Но он вдруг открыл глаза, посмотрел на меня и тихо заговорил:

– Это произошло мгновенно, (он закашлялся), мы ничего не слышали… Витя пошёл вперёд… я спросил, куда он направился… и тут же удар! Я упал. Виталий обернулся… а это чудовище… (он опять закашлялся).

Подошёл Володя, вколол ему ещё ампулу и сказал:

– Спи, Слава, успокойся.

– Володя, чем отличаются ваши пули от обычных пуль? – вспомнив слова Макса, напрямую спросил я.

– Они мощнее, – сказал он, не задумываясь. Но я ему не поверил.

К девяти утра погода наладилась: ветер стих, небо очистилось от туч, и сейчас было бездонно-голубым.

Слава, накачанный обезболивающим, тихо спал, как младенец. Остальные одиннадцать возились со своими приборами.

Я встал и пошёл к двери.

– Ты куда? – тут же спросил Володя.

– Посижу на улице.

– Нам нельзя сейчас рисковать.

– Не бойся, я возьму гранату, – съехидничал я. Естественно никаких гранат у нас не было.

– Я не шучу, – нервно сказал он.

– Я тоже…– спокойно ответил я, и вышел.

Тут же на улицу выбежал Серёга – десантник. Как он мне сказал, его отправил Володя, меня охранять.

– Надоел он мне, начальник ваш… – сказал я. – Что-то темнит, не договаривает.

– Не злись, Серёга, мы сами не всё знаем. Он из-за того такой, что столько ребят потерял, а результата никакого.

– Я ему сколько раз говорил, нельзя нас разделять, это только на руку волку. Он и оставшихся, как ягнят перережет, и толку от нашего похода никакого не будет.

Серёга мне ничего не сказал на это, только опустил глаза.

Мы сидели на лавке возле дома, лесную тишину нарушала только возня в избушке. В такую погоду лес был очень красивый. Всё окружающее пространство кристально-белое… только вокруг зимовья, метров на десять, снег пропитался кровью. Глазам было больно смотреть, на этот страшный, ставший уже оранжевым, ковёр. Взгляд остановился на трёх свежих, утренних пятнах. Меня передёрнуло.

– Ты чего? – спросил десантник.

– Вспомнил утреннюю потрошильню.

– Серёга, так ты в него попал?

– Да, наверное, вскользь…

– Странно…– задумался он.

– Чего странного-то?.. – не понял я.

– Да так. Мысли вслух, – ушёл от ответа Сергей.

Я встал, передёрнул затвор карабина и пошёл в сторону свежих пятен крови.

– Ты куда? – насторожено спросил мой собеседник.

– Хочу посмотреть, куда побежал волк. Вдруг какие-нибудь следы остались.

Я присел. В стороне были немного видны отпечатки волка. Насколько это возможно, выдул из них свежий наметённый снег. Четырёхпалое углубление оказалось больше коровьего копыта. Я отправился по следу.

Волк свернул вправо и побежал, видимо, за автобусы. Дальше следы были сильно переметены, вглубь леса идти бессмысленно. Когда повернул обратно к скамейке, то увидел, что Серёга стоит и держит свой карабин на изготовке.

– Расслабься, Серёга, – попытался успокоить его юмором, – он на меня не нападёт, я ему нужен живым, а вот вас он точно всех сожрёт.

Сергей нахмурился.

– Да ладно, тёзка, шучу, – я хлопнул его по плечу.

– Не очень-то и смешно.

Естественно я понимал, что его беспокоило.

– Они погибли из-за глупости, – уже серьёзно сказал я, – если Володя и дальше будет придерживаться такой же тактики, то через неделю, в живых никого не останется. Так что, Серёга, поговори со своим начальником.

Сергей молчал. Размышляя, я перебирал пальцами патрон, который мне подарил Серёга в день рождения – «в самом крайнем случае»… Пока у меня были только вопросы, а ответов никак не находилось.

Прошли ещё три томительных дня.

Шестого февраля началась пурга. Весь день мы сидели в избушке, не высовывая носа. Я выпрашивал у Володи телефон, чтобы позвонить своей девчонке. Он долго не соглашался.

– Володя, ты же говорил не звонить родителям, но почему нельзя позвонить подруге?

– Сергей, не могу, не положено.

– Но я же ей не собираюсь рассказывать о нашей работе, – настаивал я, – просто хочу её услышать, понимаешь?.. Я соскучился.

Он долго не соглашался, но мне всё же удалось его уговорить.

– Алло… – подняла трубку Оля.

– Привет, принцесса!

– Привет… – сказала она, но как-то не очень довольно.

– Оль, ты что, не соскучилась?

– Почему, соскучилась… просто я устала. С работы только пришла.

– А мне уже надоело здесь, хочу к тебе быстрей.

– А ты ещё долго там будешь?

– Не знаю? – сказал я, а сам подумал, почему бы тебе, Оля, не сказать: «Ну, когда ты приедешь, я по тебе очень скучаю». В памяти всплыли два года близких отношений с Ольгой. В них было веселье, праздники. Конечно, и без небольших ссор не обходилось, но больше в них было понимания и любви. Как прекрасно всё шло. И вот совсем недавно, что-то изменилось…

– Ну ладно, ты звони, – прервала она мои мысли. – У меня ещё много работы.

– Хорошо, пока, – а внутри всё перевернулось. Ни черта она по мне не скучает. После этих мыслей, нажал сброс и отдал трубку Володе. Бойцы смотрели на меня. Один спросил:

– Что, проблемы?..

– Да так… как у всех… – махнув рукой, оделся, взял карабин и вышел.

Володя, тут же отправил за мной двух бойцов.

Из дома я пошёл прямо в лес. Вьюга разгулялась не на шутку. Порывы ветра были такие сильные, чуть с ног не сбивало. Снегом залепляло глаза, обжигало лицо.

Меня схватили за плечо и, перекрикивая ветер, заорали в ухо:

– Ты что делаешь?! Видишь, какая погода? Он же прийти может!

– Да уж по быстрей бы пришёл! Надоело ждать! Сидим, как кролики в клетке! – зло кричал я.

Эдуард, кучерявый, с перебитым носом здоровяк, следивший за датчиком движения, вдруг закричал:

– Быстрей им на помощь, зверь прямо перед ними!..

Все, кто, в чём одет, схватили своё оружие и выскочили наружу, исчезая в снежной буре…

Я стоял вдалеке от зимовья, спиной к лесу. Передо мной был Дима. Боковым зрением заметил, какое-то движение слева, там, где стоял Олег. Повернув голову, увидел, что Олега нет…и тут же что-то чёрное, со всего маха треснуло мне в челюсть, да так, что у меня искры из глаз посыпались. Когда я отлетел в сторону, чёрная тень накрыла Дмитрия…

Всё как в тумане. Слышу крики, выстрелы… Кто-то взял меня за плечо, я выхватил нож…

– Это я, Сергей! – закричал десантник, отшатнувшись.

Убрав нож, с его помощью поднялся из сугроба. Мы подошли к лежащему на спине Олегу, ему пытались зажать рану на шее, но было уже поздно…

Дима лежал на животе. Он был мёртв. От всех этих картин, мне опять стало плохо, и тут же мой желудок вывернуло наизнанку. Я ошибался, к этому невозможно привыкнуть.

С Сергеем мы дошли до избушки, я сел на один из лежаков и закрыл глаза.

– Серый, может тебе воды дать? – спросил он.

– Нет, спасибо.

– Ладно, посиди, отдохни, а я пойду помогу им там убраться. Да и, кровь вытри, у тебя губа разбита, – и он вышел.

Вячеслав, который спал на соседнем лежаке, спросил:

– Сколько?

– Ещё двое, Дима и Олег, – тихо ответил я, вытирая кровь.

– Олег, какой?..

– Твой друг, с которым вы армию вспоминали, – сказал, но, наверное, зря.

Слава закрыл глаза и замолчал.

В избушку вбежал Володя, в глазах была тревога:

– Где Олег?..

– Какой? – не понял я.

– Кто оставался со Славой.

– Не знаю, мы с Сергеем пришли, здесь был только Вячеслав.

– Дьявол… – зарычал Володя и выскочил на улицу, я за ним.

У зимовья все ходили с фонарями, так как уже стемнело, да и снежная завеса не давала что-либо разглядеть. Кто-то закричал:

– Вот след…

Мы подбежали к нему. Походило на то, что волк, взвалив Олега на себя, следы были только от задних лап, и утащил его вглубь леса…

«Теперь я был уверен, на все сто, что это не просто волк…»

* * *

Боль настойчиво колотила в висках. Олег открыл глаза… «Где я?»

Обжигающая волна прокатилась по телу, пробуждая память.

«Он посмотрел на спящего Вячеслава, снял карабин с предохранителя и вышел на улицу. Неподалёку, сквозь снежную завесу, были видны лучи фонарей. Он сделал два шага от двери, и… нестерпимо обожгло лицо, а следом, глаз сосущей болью вытек из глазницы… сознание отключилось».

Где он сейчас? Темно. Всё тот же, холодный ветер со снегом. Его куда-то несут. Куда и кто? Попытался пошевелить правой рукой. Ничего не вышло, она висела, как плеть. По болевым ощущениям, скорее всего перелом. Сжал кисть левой. Цела! Для левши, то есть для него, это удача!

Сознание постепенно рассеивало туман. То, что увидел, а точнее почувствовал, его не обрадовало… Он лежал на спине огромного волосатого зверя, и тот, нереально быстро, куда-то его нёс. Олег попытался собраться с мыслями.

«Что делать дальше? Если его не убил сразу, значит, несёт к себе в логово, зачем? Лучше об этом не думать. Так, что у него осталось из оружия? Карабин, само собой остался рядом с избушкой, пистолет на поясе он не чувствовал, значит, его нет, а вот нож! Всегда идеально отточен, как бритва, был крепко пристёгнут к ноге. Прекрасно! Как только зверь бросит меня на землю, я всажу его, ему в глотку».

Волк остановился.

«Так, Олег, приготовься…» – сам себе командовал он, стараясь не думать о боле.

Сильные лапы сняли человека со спины и бросили в слегка заметную яму в снегу. Олег куда-то провалился. Это оказалось подобие лаза. Прокатившись немного вниз по земляной норе, он уткнулся во что-то мягкое… После свежего, морозного воздуха, смрад полуразложившейся плоти, ударил в ноздри, да так, что Олег потерял сознание.

Сбросив человека в нору, оборотень аккуратно присыпал её снегом. Обойдя это место с другой стороны, подошёл к огромной коряге. Корень старого дерева, не рассохся, не превратился в труху, он наоборот стал твёрдым, как камень. И этот огромный корень, служил дверью в логово волка.

Олег, так же мгновенно пришёл в сознание, как и потерял его. Сквозь веко он видел тусклый свет, и это было странно… Откуда свет в логове зверя? То, что увидел, открыв глаз, его ещё больше удивило…

Небольшая земляная комната, освещалась свечой. В землянке был стол и лежак с каким-то тряпьём, что ещё, он не видел, место, где сам лежал, было вроде глубокой ниши в стене.

А вот мягкое, во что влетел после падения в яму… были его товарищи, если можно назвать так остатки истерзанных тел. После такой картины, Олег уже не думал о боли. Он достал нож и приготовился к появлению врага. И опять же его поразило увиденное…

Огромный чёрный волк, если быть точным оборотень, а это был именно оборотень, прошёл мимо стола на задних лапах, и опять скрылся из поля зрения.

Чего только не видел в своей жизни Олег, но такое впервые. По коже предательски пробежал мороз.

«Зачем он им?» – промелькнула мысль.

И вот зверь опять появился, только другой… Шерсть стала не такой густой. В некоторых местах, даже показалась кожа: на груди, руках и ногах. А, что самое интересное, волчья морда втянулась и получилась полуобезьянья уродливая рожа, с слегка заострёнными, большими человеческими ушами.

Этот урод, поставил на стол, рядом со свечой, большую чашу и, повернувшись в сторону Олега, пошёл прямо на него.

Ладонь, сжимающая нож, сразу же вспотела.

«Ну вот сейчас всё и кончится», – весь напрягшись как пружина, подумал боец.

Звероподобное существо подошло к куче костей и истерзанных останков людей. Сверху лежал только что принесённый человек. Взяв за ногу, оборотень потащил его на себя… В этот момент Олег открыл уцелевший глаз… В глазах зверя мелькнуло удивление. Боец, насколько смог резко выбросил руку вперёд… но его враг оказался быстрее… Нож, вместо горла вошёл в плечо, волк взвыл, да так громко, что у Олега заложило уши, и в тот же момент звериная лапа пробила ему горло…

* * *

Этот вечер, из-за всеобщего молчания, мне показался очень долгим. Ужинать никто не стал. Далеко в лесу раздался ужасный волчий вой, все переглянулись, но никто так и ничего не сказал.

Было уже часов двенадцать и я собирался лечь спать, сегодня у меня не было дежурства, но тут Эдуард тихо сказал:

– Он здесь.

Все мгновенно поднялись, оделись, взяли карабины.

– Где? – спросил Володя.

– Перед домом, метрах в двадцати. Стоит не двигается.

– Так, два Сергея, Макс и Юра, со мной, остальные здесь, – командовал Владимир. – Ты Эдик, передаёшь нам каждое его движение.

Мы осторожно вышли из избушки и направились прямиком в лес. Ветер дул с правой стороны. Медленно продвигались в темноте, смотря в прицелы ночного видения.

Прошли метров двадцать – в рации тишина. Идти было трудно, из-за ветра со снегом. Впереди вырос бугор, как раз у нас на пути. Эдуард говорил, что он всё так же не двигается, значит, он сидит за бугром. Мы прошли ещё метра два. И тут в рации закричали:

– Точка раздвоилась!.. Он разделился!

– Эдуард, успокойся, – сказал Володя, – куда они двинулись?

У меня пошёл мороз по коже: «Значит, их двое… не может быть…»

Эдик, сбиваясь, говорил:

– Одна точка на месте, другая уходит. Сейчас один исчезнет из поля зрения… Возвращайтесь! Возвращайтесь! – Эдик продолжал кричать, а Володя пытался его успокоить.

Мы прошли ещё метра два-три. Остановились у бугра.

– Он здесь! – в рации раздались крики, выстрелы, и тут же, всё разом стихло…

– Он нас опять перехитрил, – сказал я.

Юра и Макс забрались на бугор, и сразу спустились.

– Кто там?

– Лось. Похоже, он его задрал и притащил на себе.

Мы повернули назад, шли осторожно, медленно. Замыкающему было труднее всех, он постоянно оборачивался.

И вот мы дошли… Наружного освещения не было, дверь в избушку приоткрыта, из неё падал свет. Я включил свой фонарь.

– Выключи… – зашипел Володя.

– Да пошёл ты! – сорвался я. – Если ты привёз своих парней на бойню, то я приехал на охоту!

Володя начал поворачивать на меня ружьё.

– Даже не думай, – мой карабин уже смотрел ему в живот. Между нами встал Сергей.