Эпоха спящих богов

– Я не «некоторый курсант», – сухо оборвал я друга.

– В том-то и беда, – сокрушался тот. – Ну вот в кого ты такой уродился?! Ладно… – Ярик тоже перешёл на сухой деловой тон. – Выделяю тебе сутки, не больше. В принципе, ещё один визит в другой мир тебе не повредит. А вот то, что для закрепления практики ты выбрал столь экзотичный, как Прохлада, вини самого себя. Плохого там с тобой случится не может. Но зачем ты понадобился этим медузоидам – не знаю. С миром этим мы знакомы недавно. И весьма поверхностно.

– И на том спасибо, – проворчал я в ответ. – Слушай, Яр, прости ты меня. Но не могу я по-другому!

– Знаю, – уже совершено по-дружески ответил он. И мы позволили себе ещё немного продлить приятную посиделку.

На следующее утро я встал пораньше и принялся собираться в дорогу. Подсказок, что же именно мне потребуется на этой Прохладе, ждать было нет от кого, поэтому ориентировался на стандартный набор разведчика. Не забыл прихватить с собой компактный лучемёт. Ну и непромокаемый плащ – уж больно подозрительное название у этого мира. Да и от слизи защита будет, доведись опять под медузоида угодить.

Сборы мои подходили к концу, как в дверях нарисовался Ярослав. Его сопровождала Даша, выглядевшая отчего-то очень сердитой.

– Так в одиночку и отправишься? – научится Ярик когда-нибудь здороваться или нет – этот вопрос давно уже стал для меня риторическим.

– Да я быстро – туда и обратно, – бросил я, не прерываясь. – Тем более, что ангел наотрез отказался сопровождать меня в этом вояже. «Извини, Карл, но придётся тебе визит к медузоидам совершить без меня. Я полностью поддерживаю твоё стремление держаться данного слова. Но, поверь, я сейчас сильно занят», – попытался я передразнить в чём-то даже уважительную, но всё-таки отповедь опекуна.

– И ты ни о ком больше не вспомнил, – щёлкнул кнутом по нервам донельзя обиженный Дашин голос. Не вспомнил я, как же… Ещё как вспоминал и думал о тебе, напарница! Да только ничего кроме смущения думы эти мне не принесли.

– Даша, – оставаться холодным и рассудительным было трудно, – я ведь сам себя втравил в эту историю, никто меня за язык не тянул. Сбегаю к этим слизнякам, пообщаюсь и мигом назад. Зато впредь буду стараться не разбрасываться обещаниями направо и налево. Ну что тебе делать у этих милых созданий? Слизь с меня счищать? – попытался я закончить шуткой, которая, на мой взгляд, должна была окончательно сгладить ситуацию. Но куда там, Дашина обида мгновенно вознеслась до гнева.

– Запачкаешься – чиститься сам будешь, не маленький, – взгляд Даши стал стальным. Рука её протянулась к моей груди и указательным пальцем стала вбивать в моё нутро прописные истины. Удар за ударом. – И запомни. Мы теперь – одна команда. Проблема одного – в равной степени такая же проблема и для другого. Я по-другому не умею. Не согласен – не будет нашей группы.

– Схлопотал, гвардеец, – Ярослав в буквальном смысле согнулся пополам от хохота. – Это тебе не со мной диспуты разводить. С Дарьей не забалуешь.

Я же лишь растерянно хлопал глазами и согласно кивал на каждое слово Даши.

– Всё-всё, хватит, – выдавил я из себя в совершенном измождении. Такое ощущение, что только что закончил 50-километровый марш-бросок по полной выкладке. Не в силах больше стоять, я рухнул сидалищем на диван, по которому были разбросаны подготовленные к укладке вещи. – Понял. Осознал. Каюсь.

– Так-то лучше, – передо мной стояла уже обычная Даша, а не тот ураган, бешеный напор которого я только что испытал на себе. Она улыбнулась, развернулась и вышла из комнаты.

– Куда это она, – спросил я присевшего рядом и постанывающего от последствий гомерического хохота Ярослава.

– Охх…Уфф, – пытался тот отдышаться. – За своим снаряжением, куда ещё, уфф. Она ещё с вечера собралась, как только узнала о твоём намерении закончить дела с медузоидами.

– И кто ей об этом напел? – я знал, на ком сейчас отыграюсь.

– Кроме меня и некому было. Должен ведь руководитель группы знать о том, какие планы вынашивают её подчиненные, – Ярик хитро подмигнул мне. И я разочарованно выдохнул – и в этот раз ни на ком отыграться не удастся.

***

Кому пришло в голову назвать этот мир Прохладой? Духота – страшная, как в хорошей парилке. Прыгнули мы с Дашей сюда из Конторы всего-то пару минут назад, а одежду уже можно выжимать. Обливаясь потом, стоим под какой-то вертикальной загогулиной и ждём обещанного Плюваром транспорта. Хотя даже и не представляю себе, как он будет выглядеть. Дорог поблизости как-то не наблюдается.

Под ногами – просто раскисшая земля. Ни травинки, ни кустика. Мрачные, прямо-таки грозовые тучи висят совсем низко. Плотность их почти осязаема.

– Если ливанёт – нас смоет в ту же секунду. Может, к вышке этой привяжемся? – интересуюсь у Даши.

– Насколько мне известно, дождей здесь не бывает. А жаль, – Даша, впрочем как и я, дышит тяжело и часто.

– Веничка берёзового не хватает, – я снимаю вещь-мешок и ставлю его под ноги.

– Прутьев не хватает. Гибких и прочных, – не заставляет себя ждать с ответом Даша. – Я бы тебя прямо сейчас так пропарила…

Это мне крыть нечем. Спасительного транспорта так пока и не видно. В голову мне приходит мысль забраться на загогулину. От Даши подальше. Да и вдруг что интересное разгляжу с верхотуры.

Практически подпирающий тучи серебристо-серый металлический шест упирается в землю шестью разлапистыми опорами. Наверху он оканчивается крестообразной перекладиной, от концов которой тянутся в укутанную тучами даль поблескивающие нити.

Пока я ходил вокруг да около и рассматривал неведомо к чему приспособленную конструкцию, откуда-то издалека начал прорезаться звук. Сначала на грани слышимости. Потом всё отчётливее и отчётливее. И вот уже пространство раздирает знакомый мне по одной из разгрузочной свист.

Кричу:

– Даша, ложись! – и тут же плюхаюсь в грязь, перекатываюсь в сторону брошенного вещь-мешка и пытаюсь по-быстренькому выудить из него лучемёт. «Знакомы поверхностно… Но ничего опасного… Ну, Ярик! Ну, удружил! Ещё и Даша тут из-за него оказалась…» – лихорадочно мелькают в голове невесёлые мысли.

Бросаю взгляд на напарницу. Та как ни в чём не бывало стоит, уперев руки в боки, и наблюдает за тем, как в нашу сторону по одной из нитей скользит того же металла, что и загогулина, платформа.

Это что – и есть наш транспорт? Изрядно сконфуженный, поднимаюсь и пытаюсь хоть малость привести в порядок испачканный комбез. Даша деликатно не смотрит в мою сторону. Хоть засмеялась бы, что ли. Для кого я тут все эти кульбиты вытворял?

Домчавшись до нашего шеста, платформа плавно пошла вниз, на всё той же, теперь пустившей к земле росток, нити. Пока усаживаемся на поданную «карету», никак не могу понять – за что же здесь держаться. Плоский как блин кусок металла, который висит на порядочной высоте и удерживается от падения креплением к какой-то ниточке. Ладно, металлическому тросу. Но и только! А лететь, как я полагаю, он будет с приличной скоростью. Если и не оборвётся ничего, нам-то как с него не сверзнуться?

Даша тем временем спокойно усаживается на один из краёв платформы, лицом в том направлении, откуда прибыла «карета». Мысленно прощаюсь со всем светом, – ну не по душе мне высотные приключения! – насколько могу беру себя в руки и плюхаюсь рядом с напарницей. Эх, где наша не пропадала!

Удивительно, но впоследствии я вспоминал эту поездку, больше похожую на полёт, как самое приятное из того, что случилось с нами на Прохладе. В какой-то момент я даже позволил себе приобнять Дашу за плечи, якобы подстраховывая её. На самом деле, кого тут обманывать, в этот момент в поддержке нуждался именно я. Прекрасно это понимала и Даша, поэтому на объятия мои никакой отрицательной реакции не последовало.

Платформа неслась вперёд, рассекая воздух. Её стремительное движение и порождало тот самый впечатляющий свист пикирующего хищника. При этом полёт наш был удивительно плавным. Закрыв глаза, я даже представлял себе, что просто сижу на диване в своей комнате и наслаждаюсь покоем.

Периодически на нашем пути встречались знакомые уже загогулины. В некоторых местах они высились скопом сразу по несколько десятков. В целом – унылое и однообразное ни-че-го. Растительности нет, животный мир, видимо, тоже отсутствует. Но мы настолько быстро проносились мимо всего вокруг, что окончательных выводов я делать не спешил. В деталях рассмотреть местные реалии никак не удавалось.

А иногда мы летели прямо в черноту опустившихся до земли туч. И тогда вокруг оживали картины той самой «разгрузочной» – непроглядный мрак, всполохи, периодически зарождающийся и угасающий свист. «Надо признать, довольно оживлённое тут движение, – подумалось мне. – А я-то по наивности своей за чистую монету принял возможность нападения какой-то жуткой твари. Вот и ещё один пункт на заметку о неведомых мирах: пока точно не разобрался, что к чему, не принимай поспешных решений. Интересно, а из лучемёта-то я во что палил? Стоило ли? Наверное, да. Зачёт-то за «разгрузочную» поставили».

Наконец, когда мы приблизились к очередному скоплению загогулин, движение платформы стало замедляться и она плавно причалила к одному из шестов. И мы с удивлением увидели перед собой город.

Вертикальные металлические столбы здесь высились рядами на одинаковом расстоянии друг от друга. Все они были соединены между собой нитями тросов и удерживались от падения массивными опорами. На том схожесть с первым нашим знакомцем в этом мире – транспортным шестом – и заканчивалась. Опоры жилых шестов отличались удивительным разнообразием. Некоторые из них без сомнения можно было отнести к выдающимся шедеврам искусства ковки по металлу. По мастерству исполнения не отставали от опор и ажурные решётчатые купола, венчавшие шесты. Почему мы решили, что они жилые? Да по той простой причине, что в куполах большинства из них обитал медузоид.

Пока мы зачарованно разглядывали всё это серебристое, влажно поблёскивающее великолепие, от одного из куполов в нашу сторону двинулась платформа. Распластавшийся на ней абориген не сводил с нас своих огромных чёрных глаз. Практически сровнявшись с транспортной опорой, он разверз на желеобразном теле щель рта и незабываемым (для меня по крайней мере) басом прогрохотал:

– Приветствую вас на Прохладе. Спасибо, что не забыл обещания и не стал откладывать его исполнения на потом, Карл.

– Ага, здравствуй и ты, Плювар, – я всё еще не мог отойти от того факта, что мягкотелые обитатели столь невзрачного мирка оказались непревзойдёнными металлургами и архитекторами.

– Немного удивлён увиденным? – булькнул смешком медузоид.

– Признаться, сильно огорошен, – честно признался я.

– А ты, Даша, каким находишь наш город? Чудесен, не правда ли? – Плювар уставился уже исключительно на мою напарницу.

– Я в полном восторге! От города. Но не от мира в целом, – уточнила та.

– Вот в том-то и беда… В том-то и беда, – сокрушенно пробасил Плювар. – Мало симпатий вызываем у других что мы сами, что мир наш. В том-то и беда… – зачем-то ещё раз повторил медузоид и, всколыхнувшись всем телом, бодро закончил: – Ну что, гости желанные, прошу в мои покои!

Мы перешли на платформу Плювара и заскользили к его дому. Надо сказать, что он был совершенно не приспособлен для человека. В точном соответствии с тем, как это выглядело со стороны, жилище медузоида была абсолютно пустотелым. Видимо, из большого уважения к нам в него загнали ещё две платформы, чтобы каждый мог с относительным комфортом разместиться на листе личного куска железа.

– Вот видите, как мало мы приспособлены к приёму гостей, – повинился хозяин дома. – Признаться, даже угощения никакого преподнести вам не могу. Только будру. Этот напиток – единственное, что мы производим. В остальном нам довольно влаги, которой вокруг в избытке, да того, что непосредственным образом из почвы в себя втягиваем. Уж не обессудьте за физиологические откровения.

– Да что Вы, нам очень интересны подробности вашего быта, – заверила медузоида Даша.

Я же рискнул попробовать будры. На наших платформах стояло по чеканному кувшину и бокалу. Я плеснул в свой оранжевого цвета жидкость и незаметно провёл над ней закреплённым на запястье браслетом-анализатором. Ничего опасного тот не показал. Рискнул сделать глоток:

– М-м-м, совсем недурно! – похвалил я. Будра была приятна на вкус и больше всего походила на квас, сдобренный нотками яблочной свежести. – А за еду не беспокойтесь, уважаемый Плювар. У нас всё с собой. Мы и в самом деле перекусим, а Вы пока поведайте нам о своих заботах, хорошо? – С этими словами я принялся распаковывать сух-паёк. Даша последовала моему примеру.

Плювару, видимо, не пришёлся по душе вид того, как мы принялись поглощать пищу. Он передёрнулся всем телом и, явно стараясь не глядеть в нашу сторону, начал свой рассказ:

– Как вам известно, мы совсем недавно приобщились к межмирной Сети, – я согласно промычал в ответ – рот занят – и утвердительно кивнул головой. – Разведчики Конторы пришли к нам три года назад. Вначале визитёры других миров баловали нас вниманием, но вскоре их интерес сошёл на нет. Это и понятно. Прохладе нечего предложить ни для обмена, ни для торговли. Да и курортным наше местечко не назовёшь.

Плювар раскатисто рассмеялся, но в смехе этом было больше грусти, чем веселья.

– Только Контору и удалось хоть как-то заинтересовать. Хотя бы в использовании совсем уж заброшенных мест нашего мира в качестве одного из филиалов полигона. Да и моя скромная персона ангажируется в «разгрузочной» в качестве живого примера людской несхожести. Если бы не это, опять в полном одиночестве остались бы. А нам так нужна помощь! – в голосе медузоида прорезалась крайняя степень отчаяния.

– Ага… Так вы действительно нуждаетесь в поставках запчастей? – я попытался развернуть рассказ Плювара в сторону конкретики. – Но насколько я понял из увиденного, ваша сеть сообщений находится в прекрасном состоянии и очень проста в техническом исполнении.

– Как приводятся в движение платформы, ты тоже понял? – Дашин вопрос поставил меня в тупик, но ответить я на него не успел, поскольку Плювар с нетерпением и даже некоторым раздражением прервал назревающий диспут.

– Да нет же! – воскликнул он. – Дело совершенно не в нашей системе сообщения! Речь идёт о судьбе нашего мира. Он на крайней стадии умирания!

– А вот с этого места поподробнее, – задумчиво протянула Даша.

По телу медузоида вновь пробежала волна дрожи. И когда она унялась, Плювар смущённо изрёк:

– Вы извините. Мы совершенно не умеем общаться с представителями других миров. Между собой-то практически не разговариваем. Каждый в своём куполе замкнулся. А некоторым до того всё безразлично стало, что в конец одичали. Сосед мой, например. Свалился как-то с платформы и пополз неизвестно куда. Видимо, давно уже превратился в одного из тех, кем пугают курсантов на вашем полигоне.

– А Даша говорила мне, что эти твари – плод неудачного научного эксперимента, – я с укоризной глянул на напарницу. Та пожала плечами, всем своим видом показывая, что сама в недоумении.

– Мы решили, что всей правды сразу говорить не стоит. Вряд ли Контора согласилась бы арендовать пропащие пустоши, зная, что в них обитают наши одичавшие сородичи. И тогда оборвалась бы последняя ниточка, связывающая нас с надеждой на помощь, – тело медузоида вновь начало содрогаться. «Плачет он, что ли?» – подумалось мне.

– Уважаемый Плювар, а может всё-таки перейдём к сути ваших проблем? – осторожно попросил я.

И Плювар поведал нам историю своего мира. В кратком изложении.

Согласно легендам, некогда Прохлада полностью соответствовала своему названию. Это был цветущий мир, изобиловавший реками, озёрами и морями. Населяли его обычные люди («выглядели они в точности как вы», – так описал их Плювар). Жизнь их была проста и безоблачна. И мир этот общался с соседними, во многом ему подобными. Но однажды пришла беда. На Прохладу низринулась орда жутких тварей, принявшихся истреблять всё живое на своём пути. Обитателям Прохлады удалось объединиться и дать монстрам бой. Кровожадные пришельцы были истреблены. Но не успела Прохлада залечить раны, нашествие, повторилось. А потом ещё раз. И ещё…

И тогда оставшиеся в живых люди нашли себе убежище в водах Прохлады. Монстрам было не достать их в речных и морских глубинах. И они перестали беспокоить Прохладу. А коренные обитатели этого мира сумели так изменить себя, что надолго выходить обратно на сушу им уже и не хотелось.

Ещё какое-то время обители Прохлады продолжали возделывать поля, добывать руды, ремесленничать. Даже построили на высоких опорах уникальную сеть убежищ и сообщения между ними, чтобы спастись от нападения, пребывая на суше. Однако те глубинные физиологические перемены, что они запустили в себе, в итоге изменили жителей Прохлады до неузнаваемости. Им уже ни к чему была ни твердь земная, ни её дары. Упростившимся телам достаточно было питаться водой, впитываемой через поры. Тем же способом поглощалась из почвы и органика, всё же необходимая для обеспечения нормальной жизнедеятельности мутировавших прохладцев.

Минимализм запросов породил уйму свободного времени. Не испытывающие ни в чём нужды, избавленные практически от всех забот и тягот обустройства своей жизни прохладцы просто наслаждались ею. Население росло бешеными темпами. И настал тот день, когда грянула катастрофа.

Воды попросту стало не хватать. Ни для жизни, ни для пропитания. Начался мор и глад. Выпивая до последней капли водоём за водоёмом, обитатели Прохлады вынужденно возвращались к сухопутной жизни. Стремление теперь было только одно – выжить. Убежища заселили, поскольку иных комфортных для проживания мест не осталось. Мир постепенно превратился в душную и безжизненную слякотную пустыню. Те из прохладцев, что не смогли сохранить рассудок, ползали по нему, пожирая всё на своём пути. Безмерно раздавались в объёмах, а от этого становились ещё более ненасытными.

– Но ведь ваш мир буквально из одной влаги и состоит! – недоуменно воскликнул я, когда Плювар закончил поразительное повествование. – Чего же вам не хватает?

– Хотя бы дождя, – горестно пробасил медузоид.

– Что, дождя? – недоумённо переспросил я. – Да у вас столько «беременных» облаков – на пару приличных потопов хватит!

– А дождя нет. Не идёт. Все моря и реки нашего мира вот они – висят над поверхностью и отчего-то не хотят вернуться в свои ложа и русла, – Плювар зачарованно смотрел на тяжёлые грозовые тучи сквозь ажурные переплетения купола. – Мы даже не помним, как светило наше выглядит. А явись оно, очистись небосвод, и ожил бы наш мир. Зацвёл бы вновь. А мы, наученные горьким опытом, постарались бы не повторить прежних ошибок.

– А знаете, уважаемый Плювар, возможно я знаю, как вам можно помочь, – Даша была задумчива, но явно чем-то воодушевлена. – В моём мире умели разгонять облака. При необходимости их могли заставить пролиться дождём. Надо спросить у Ярослава – может и инженерам Конторы известны эти технологии.

Медузоид заколыхался всем телом. Даже не пытаясь унять охватившую его дрожь, он взволнованно воскликнул:

– Вы дали мне гораздо больше, Даша, чем я ожидал от этого разговора! И если всё получится, клянусь, все ценности Прохлады, что бы Вы таковыми не сочли, будут Вашими!

– Поосторожнее с обещаниями, – обронил я и спросил у напарницы: – Ну что, на этом можно и закругляться?

Плювар на этот раз проводил нас до самого портала перехода на Контору, но с нами прыгать отказался. Сослался на то, что хочет оповестить сограждан о возможном скором излечении родного мира.

***

Вернувшись с Прохлады, мы первым делом бросились в свои комнаты. «В душ! Переодеться!», – скомандовала Даша. И это был лучший приказ из тех, что я получал за всю свою жизнь.

Уделив этим незамысловатым процедурам полновесных полчаса – уж больно не хотелось выбираться из настоящей прохлады душевой, – мы отправились на доклад к начальству. Выслушав наш отчёт, Ярослав на некоторое время погрузился в размышления. Мы с Дашей в этот процесс не вмешивались, просто сидели и наслаждались нормальностью климата.

– Весьма поучительно, – изрёк наконец Ярик.

– Что именно? – поспешил поинтересоваться я, заметив, что наш многомудрый друг готов снова нырнуть в пучину раздумий.

– А? – вернулся тот к реальности. – Я о том, что нельзя к мирам подходить с одной меркой. И о том, что уж если решили приобщить к Сети, то нужно досконально изучать реалии новооткрытого мира. Опростоволосились мы с Прохладой. Так сказать, сели в лужу. Уму непостижимо, насколько поверхностными оказались мои представления о ней!

– Так им можно как-то помочь? – прервала Даша поток самокритики начальства.

– Надеюсь, да, – не торопился обнадёживать нас Ярик. – Теми технологиями, о которых ты, Даша, упоминала, мы владеем. Есть и другие, более радикальные способы исправления ситуации на Прохладе. Полный терраформ, например. Долго и затратно, но на сто процентов эффективно.

– Как думаешь, почему тучи у них никак не могут разродиться? – поинтересовался я.

– Надо разбираться. Насколько я понял из вашего доклада, на Прохладе одинаково душно что на поверхности, что наверху, под самыми облаками. Разница температур в нижних и верхних слоях атмосферы отсутствует. К тому же постоянный поток встречных испарений очень силён… В общем, не берите в голову, разберёмся. Как разведчики вы со своей задачей справились. Теперь наша очередь.

– Кстати, обратите внимание на их металл, – решаюсь добавить я к уже сказанному ещё одно наблюдение.

– Я уже подумал об этом, – заверил меня Ярик. – Довольно интересный сплав удалось изобрести предкам этих медузоидов. Металл, на протяжении многих веков совершенно не поддающийся влиянию столь агрессивной среды, – это действительно нечто уникальное. Так что даже не сомневайся – теперь мы уделим этой Прохладе самое пристальное внимание. И спасибо тебе, Карл, что столь щепетильно относишься к собственным обещаниям. А теперь – отдыхать. Как-никак утром вам снова отправляться в экспедицию.

«Ангел?» – вспоминаю я о своём опекуне, который до сих пор так и не удосужился объявиться.

«Да, Карл. Здравствуй! С успешной миссией! И – до завтра», – телеграфно отчеканил ангел мой и был таков.

Ну что ж, до завтра, так до завтра.

Глава третья

Там, за горизонтом

В отраженьи воды

Чьи-то тени плывут.

Этот мир – вне беды,

Мудрый мир вечно юн.

Да уж, переход – это нечто особенного. Далеко ведь не первый раз прыгаю, но всё никак не могу свыкнуться с обескураживающим сонмом сногсшибательно-зубодробительных ощущений.

– Даша, ты как? Где это мы?

– Сама здесь впервой, представляешь?

– Ага, извини. Что это я, в самом деле… Двигаем или осмотримся?

– Осмотримся.

Торопиться-то и вправду некуда. Да и незачем.

По ощущениям сижу на мягком ковре. Не сижу даже – утопаю в комфортной роскоши. Оглушенные переходом органы чувств постепенно возвращаются к жизни. И мне начинает здесь нравиться. Заповедный сосновый бор – чистый и благородный во всём своём великолепии. Птички поют заливисто и звонко. Бодрит и слегка опьяняет тонкий аромат хвои, смолы и первозданной свежести.

Но ангел мой, чувствую, встревожен.

«Что-то не так, ангел?»

«Пока не знаю. Хрста».

«Будь здоров».

«Имя моё – Хрста. А о здоровье моём не беспокойся».

«Что ж, приятно познакомиться. Чем заслужил столь высокое доверие?»

«Нет в этом твоей заслуги. Время пришло».

Вот и разрядил обстановку дружеской шуткой. Что же это с ангелом происходит? Ух, какой серьёзный.

«Ангел… Извини, Хрста. Тебе здесь что-то не нравится?»

«Всё нравится. Не отвлекай меня».

– Даша, похоже у нас проблемы, – задумчиво протянул я.

– Похоже. И весьма серьёзные. Если уж Хрста в растерянности, нам впору врубать тревожную сирену на всю громкость. Так что – двигаем, – скомандовала Даша и крадучись двинулась вперёд.

Я же, напротив, застыл в оцепенении:

– Стой! Проясни-ка – ты что, с моим ангелом знакома?

– И гораздо дольше, чем ты. Вставай и идём. Быстро, но скрытно. Остальное – потом.

«Хрста!» – по-прежнему не двигаясь с места, отчаянно я воззвал к опекуну.

«Командир сказал тебе – двигаем. Значит, двигаем. И – да. Я и её ангел тоже».

И ангел – один на двоих. И неведомый мир впереди… Какой чудесный образ вырисовывается. Да, есть над чем подумать. Как-нибудь на досуге. Если, конечно, доведётся.

Впрочем, чуйка мне подсказывает, что беспокоиться не о чем. Изначальное очарование новым миром слегка приугасло, но ощущение благолепия местечка меня лично так и не покинуло. Пусть они себе тревожатся, а я вот, хоть убей, опасности не чувствую.

Под эти мысли скольжу от одного дерева к другому. Сосны вольготно растут на почтительном расстоянии друг от друга, местность проглядывается в кристально чистом воздухе на многие метры вперёд. Откуда-то справа всё более настойчиво манит хрустальным перезвоном шум воды. Делаю Даше знак и начинаю двигаться в том направлении.