Квадратные углы

– Зачем ты это сделал? – От обиды я чуть не расплакалась. – Где моя пудра и визитки?

Он помог мне встать.

– Прости, София. Я не думал…

– Чего ты не думал?! – заорала я.

Люди стали оборачиваться.

– Ты злишься из-за какой-то пудры? – сквозь зубы проговорил он. – Хочешь я дам тебе денег на новую? Купишь тонну этой дряни.

Подарки мы купили разные: Алекс – билеты, а я – комплект шикарной фарфоровой посуды, приехавшей прямо из Франции.

На праздник мы тоже пришли в разное время. Сначала – я, через десять минут – он.

– Какая красота! – воскликнула Наталья, приняв от меня большой пакет. – Нам дома нужна новая посуда.

Моя коробка оказалась на столе с другими подарками.

Все гости, что пришли на праздник, постарались с сюрпризами. Лера подарила своим друзьям абонемент на два дня в загородный клуб. Где тайский массаж и лечебные ванны. Юра порадовал Наталью новым ковром в спальную, а Сан Санычу преподнес плед из овечьей шерсти. Знает, как тот мерзнет по вечерам. Макс ничего не подарил, зато полностью организовал праздник. Даже купил фейерверк и пригласил на вечер музыкантов.

Все двадцать столов накрыли белыми скатертями. Официантки в красных юбочках, словно бабочки, порхают по залу с подносами. Парень, который работает у нас бариста, сегодня отвечает за вино. Музыканты заняли место возле окна, там удобно подключить аппаратуру. Поставили микрофон.

Ближе к восьми часам гости расселись за столы, и заиграла музыка. Ведущий в блестящем костюме и в черной шляпке на голове встал в середине зала.

– Дорогие гости! – сказала он в микрофон. – Сегодня мы собрались по особому случаю!

Первый тост все пропустили мимо ушей. Кто-то пересел за другие столики, кто-то еще не успел поздороваться со всеми гостями. Мы, как самые близкие родственники, оказались за соседним столом с юбилярами. Алекс, Макс, Маша и я. С Натальей и Сан Санычем села Лера и Юра. Ольга на этот вечер не пришла, хотя родители ее пригласили.

Второй тост сказал давний друг Сан Саныча. Потом поздравления полились рекой. Мы только успевали закусывать.

– Хочешь рыбу? – спросил Алекс, подвинув ко мне тарелку с рыбной нарезкой.

– Нее. Не люблю форель.

Макс протянул мне мандарин. Алекс недовольно взглянул на брата, но ничего не сказал.

– Мам, можно я пойду к бабуле? – жалобно проговорила Маша.

Ей скучно сидеть с нами за столом.

– Ты будешь им мешать.

– Нет. Мамм…

– Хватит ныть, Маша. Веди себя прилично.

Она взглянула на Макса, но он только пожал плечами.

– Мы вместе пойдем.

Выручил ее Алекс.

– И что она там будет делать?

– Ничего. Пусть посидит с бабушкой.

– Алекс…

Хотела возразить я, но он уже взял ее за руку и повел за соседний столик.

– Закусывай, принцесса – сказал мне на ухо Макс, – а то быстро вырубишься.

На моей тарелке появилась холодная буженина и ломтик лимона в сахаре.

Пока, ведущий развлекал гостей шутками, Алекс и Наталья о чем-то оживленно разговаривали. Сан Саныч, которому попался на глаза конверт с билетами на балет, даже прослезился. Обнял сына и долго что-то ему шептал на ухо. Потом они поцеловались и еще раз обнялись.

С сияющей улыбкой Наталья села за стол.

Мне стало обидно. Черт с ним! Угадал! В конце – концов, он лучше знает своих родителей.

Когда Алекс вернулся за наш стол, я демонстративно отвернулась от него и переключила внимание на Макса. Мы чокнулись, в очередной раз, а потом выпили залпом. Вино сразу же ударило в голову, и пошла пьянка. Один бокал за другим. Макс налил себе в рюмку сок, он давно не пьет крепкий алкоголь.

– Что ты делаешь? – не выдержал Алекс, когда я поставила пустой бокал на стол. – Не пей так много, Соня. Пожалуйста.

– Милый, сегодня праздник. Расслабься.

– Я чувствую, он будет не для меня.

Ведущий подошел к юбилярам. Снова тост, и снова заиграла музыка.

– Пойдем на улицу. Тебе нужно немного проветриться.

Алекс взял меня за локоть, но я сильнее схватилась руками за стул. В это время принесли горячее. Ароматные рулетики из индейки под грибным соусом, а на гарнир запекли картофель с зеленым луком. На вид – вкусно, но я так и не попробовала ничего. За то Макс налег на еду с аппетитом.

Алекс снова попытался, меня накормить, чтобы я не свалилась под стол, от выпитого вина. Но еда не лезла в горло. За то вторая бутылка оказалась почти пустой.

– Пойдем домой, – снова сказал он. – Тебе уже хватит. И так еле держишься на ногах.

– Отстань от меня.

– Тогда поешь.

– Ой, ладно.

Я демонстративно отщипнула кусок рулета, а потом запихнула его в рот. Прожевала и снова запила красным вином.

Вот так! Может теперь успокоится?

Но он только дернулся, когда я погладила его по голове.

– Прекрати.

Он не привык к такому обращению, а меня понесло дальше. Под руку попался Макс.

– Макс, – торжественно произнесла я, – ты пригласишь меня на танец?

– Я?

Взглянув на брата, он смутился. Алекс кивнул головой, и тот подал мне руку.

К микрофону вышла молодая девушка в золотом платье в пол. Ее нежный голос заполнил огромный зал. Свет потух, а на потолке зажглись звезды.

Несколько пар закружили в танце. Сан Саныч вывел жену в середину круга. Мы с Максом присоединились к ним, а потом появились Алекс с Лерой.

Теплая ладонь робко легла на мою талию. Вторая рука повисла вдоль тела. Дыхание ровное, и мы медленно двинулись в такт музыки.

– Ты хорошо танцуешь, – сказала я, прижавшись к его груди. – Даже не ожидала.

– Спасибо.

Теперь его ладонь переместилась выше по моей спине. Она уже не такая робкая. Он наклонился, и я почувствовала как, жесткая щетина оцарапала мне лоб.

Алекс с Лерой танцуют далеко от нас. Но, я хорошо их вижу. Как она смотрит на него, как он держит ее за талию. В этот момент мне показалось, что он ненавидит ее. Даже то, как он разговаривает с ней, наводит на мысль, что они далеко не друзья, как я предполагала раньше.

Лера дернулась, но он прижал ее крепче, наклонился к уху и что-то прошептал, грубо вцепившись пальцами в шелковое платье. Она притихла, испуганно взглянув на него, вся скривилась, как старая бабка, а потом прижалась лбом к его плечу.

– Ты такая маленькая, – сказал Макс. – Хрупкая…

Голос утонул в музыке. Он обхватил меня руками за талию и приподнял вверх. Ноги оторвались от земли. Вдох. И я лечу, словно птица. Только его пальцы больно впиваются в мою кожу. Нежный тембр певицы завораживает. Звезды, мерцающие синим цветом, отражаются в его черных глазах. Ох, уж это вино!

Музыка закончилась, и девушка вдруг исчезла. Гости разошлись, и снова по залу забегали официантки в красных юбочках.

– Мне нужно в туалет, – вынырнув из рук Макса, сказала я.

– Я пока поищу Маруську.

– Хорошо.

Гости расселись за столы. Только юбиляры все еще стоят посреди зала и принимают поздравления от друзей. Наталья светится от счастья, а Сан Саныч любуется, искоса следит за ее улыбкой и крепко придерживает пухлой рукой.

Пройдя по темному коридору, я свернула за угол. Про служебный туалет знают немногие, только те, кто работает в кафе. Он небольшой, но всегда свободный. К тому же в общем туалете образовалась очередь, а я не смогу так долго терпеть.

В небольшом кабинете, где обычно сидит Юра, включен свет, дверь приоткрыта. Проходя мимо, я услышала голос Ольги.

Она не пришла на праздник, но почему-то оказалась здесь.

– Алекс, одумайся! – взволновано проговорила она. Снова появился украинский акцент. – Зачем тебе эта глупая девчонка? Она слишком молода. Да, согласна – хорошенькая. Но, мозгов совсем нет. Воспитание на нуле. Ты даже не сможешь с ней выйти в приличное место. Театр она не любит, а в музыке ничего не понимает.

– Да какая разница?! – раздраженно воскликнул он. – Я сам не люблю театр.

– А музыку? Ты обожаешь классическую музыку! Вспомни, как я водила вас маленьких на концерты. Макс сразу засыпал, а ты сидел, открыв рот.

– София привыкнет. Она еще слишком молодая.

– Вот именно. Она молодая. Зачем тебе ребенок? Найди женщину своего возраста, с образованием, с хорошей работой. Чтобы было о чем поговорить, куда вместе сходить. Неужели вокруг тебя нет достойных девушек? Ты работаешь в такой большой больнице, много общаешься, ездишь на разные семинары, учишься.

– Ты думаешь так легко, найти женщину? Они не валяются на дороге. А потом, сколько их уже было, и ни с одной мне не было так хорошо, как Софией.

– Да уж. С женщинами тебе не везло. Особенно с Лерой.

– В Лере я ошибся.

– А я тебе говорила, но ты не слушал.

Ольга выглянула в коридор и, убедившись, что их никто не подслушивает, прикрыла дверь. Я спряталась в нише. Хорошо, что здесь темно, и она меня не заметила.

– Алекс, мы друзья, – снова послышался ее тихий голос. – Я желаю тебе только лучшего. Не губи свою жизнь с этой девчонкой. Она не плохая, но не пара тебе. Молодое тело привлекает. Это понятно. Но нужно думать и о душе.

– Я люблю ее, – твердо ответил он.

– За что? Вот найди мне хоть одну причину. Может, я как женщина, чего-то не понимаю? Объясни.

– Она… Даже не знаю, как сказать. Она особенная, не такая как все. Смешная, позитивная. В жизни так мало радости, а она умеет поднять настроение.

– Тебе нужен клоун?

– Ты все видишь в черном цвете. Пусть София наивная, но она далеко не глупая.

– И тебя это привлекает?

Она сделала ударение на «это».

– А что? Разве женщина не должна быть наивной?

– Она была наивной пару лет назад. А сейчас медленно, но верно, превращается в Леру. Если бы не ее, как ты называешь, «наивность», то уже давно бы стала такой же стервой.

– Она не станет такой.

– Станет. Дай ей время.

– Лера изначально была хищницей, а у Софии слишком добрый характер.

– И что тебя привлекло в ней? – снова напала на него Ольга. – Что? Никак не пойму! Дура-дурой. Пусть добрая, но юмора я в ней не вижу.

Он усмехнулся.

– Она дала деньги Колобку. Пятьсот рублей. Вынула из кармана, что было, и отдала.

– Колобку?! – воскликнула Ольга. – Он же миллионер! Зачем ему пятьсот рублей?

– Ей стало жалко его. Представляешь?

– Сума сойти, – теперь уже тихо сказал она. – Вот в этом вся София.

Алекс закрыл дверь, и я больше ничего не услышала. Да и что там слышать? Ольга всегда говорит одно и тоже. За четыре года мало что изменилось.

Вынырнув из ниши, я пошла назад по коридору. Даже забыла про туалет.

– Софи, пойдем танцевать! – крикнул Юра, пробегая мимо меня.

Я хотела ответить, но услышала музыку, доносящуюся из зала. Уитни Хьюстон с композицией Run tu you. Ее очень любит моя мама.

Ноги задрожали, и я прижалась плечом к стене, чтобы не упасть. В зале темно. Только длинные тени кружат в танце.

– Ты знаешь, о чем она поет?

Голос Макса за спиной застал меня врасплох.

– Нет, – ответила я, хотя знаю эту песню наизусть. – О чем?

Он наклонился, и я почувствовала его дыхание на своем затылке.

«Я хочу бежать к тебе

Пожалуйста, удержи меня в своих руках

И защити от бед.

Я хочу бежать к тебе,

Но если я приду к тебе

Скажи: ты останешься или сбежишь?

Ты нужен мне.

Ты нужен мне, чтобы вытирать мои слезы,

Чтоб поцелуем прогонять мои страхи…

Если б ты только знал, как сильно ты нужен мне…»

Пока он говорил, я прижалась спиной к его груди.

Покой. Такой защищенной, я чувствую себя только с ним. Только Макс может успокоить мое сердце. Придать уверенность, укутать заботой.

Губы коснулись моего уха.

– Пойдем. А то мама на нас смотрит, – прошептал он, подтолкнув меня вперед.

Оглянувшись по сторонам, я никого не увидела, но послушно последовала за ним.

Только мы сели за стол, появилась Маша. Она весь вечер прыгала, плясала с гостями, путалась под ногами у деда с бабушкой. А после огромного количества выпитого сока, ее щеки раскраснелись.

– Мам, я устала, – жалобно проговорила она, потирая глаза ладонью.

Я взглянула на часы. Двенадцать. Как быстро пролетело время. Мы даже не успели потанцевать, сказать тост, пообщаться с гостями, которых я практически всех знаю. Даже еда на столе осталась вся на тарелках. Алекс так ничего и не съел.

– Я тоже устал, – сказал Макс, хитро взглянув на девочку. – Готова к пижамной вечеринке?

– Да!

Маша бросилась ему на шею. Они любят устраивать разные вечеринки. Но, самая веселая, это когда можно залезть в кровать и взять с собой ведерко мороженного, или вазочку с конфетами. Такое пиршество разрешает устраивать только Макс.

– Я заберу ее.

Макс впервые поцеловал меня в щеку.

– Спасибо.

Они ушли, а я снова припала к бокалу с вином. Попробовала кусочек рыбы, которую мне предлагал Алекс в начале вечера. Осмотрела зал.

Красиво. Праздник удался. Юбиляры счастливы, гости пьяные. Только хмурое лицо младшего Лапина портит настроение.

Пока я следила за Лерой, танцующей с другом Сан Саныча, ко мне за столик перебрался Юра со своим мартини. Сегодня он особенно хорош. Ботинки на высокой платформе, широкие светлые брюки и рубашка а-ля Битлз, с длинным рукавом и вырезом почти до пупа. Недавно он поменял цвет волос, и теперь они не белые как бумага, а приобрели золотистый оттенок.

В подростковом возрасте я тоже часто меняла стили: была готом, потом эму. Одно время красила волосы в зеленый цвет, в восемнадцать лет, по глупости, сделала пирсинг, но во время беременности вынула из пупка серьгу.

– Софи, ты сегодня краа-сотка! – закатив глаза, пропел Юра. – Ходи всегда в коротких юбках. У тебя такие шикарные ножки. Не прячь их.

– Алексу не нравиться, когда я надеваю мини. Он считает, что юбка должна прикрывать зад.

Мы засмеялись.

– Твой зад можно показать. Вот, если…

Он не договорил. Неизвестно откуда появился Алекс, схватил его за шкирку и грубо стащил со стула, как плешивого котенка. Даже не извинился и глазом не моргнул, что Юра старше его по возрасту и является гостем на этом празднике.

– Хватит, – забрав у меня из руки бокал, сухо сказал он. – Ты ведешь себя, как…

– Как кто?

Дерзко взглянув на него, я встала на ноги. Потом пошатнулась и чуть не свалилась на стол. Он вовремя схватил меня за руку, крепко обнял и повел к выходу. Гости даже не обратили внимания на наш небольшой скандал, они переключились на ведущего, который как раз в это время устроил конкурсы.

На улице похолодало, и я мгновенно протрезвела. Даже теплая кофта не согревает и выпитое вино. Я прижалась к Алексу, дрожа всем телом. Он обнял меня, и мы пошли в сторону парка.

Фонари бледно мерцают на фоне серого неба. Они такие высокие, что задевают макушки деревьев. В окнах домов уже темно. Город спит, а мы идем по тротуару, вымощенному брусчаткой, и молчим.

– Я слышала ваш разговор.

От холода перехватило дыханье.

– Какой разговор? – удивился он.

– С Ольгой.

– А! И что?

– Ты меня не бросишь? – взглянув на него с мольбой, спросила я.

Он обнял меня крепче.

– Нет.

– Никогда?

– Никогда. Я обещаю.

– Но, она…

– Не думай об этом. Все будет хорошо.

– Правда?

– Слушайся меня, Сонь. Я никогда не сделаю ничего такого, что навредит тебе или Маше. Вы для меня – все. Я люблю вас больше всего на свете.

– Я буду тебя слушаться.

– Только не так, как сегодня. Ладно?

– Ладно.

Мы прошли еще немного. Подул ледяной ветер.

– Поехали к тебе? – предложила я. – Пьяная я такая веселая.

– Да, уж. – Криво усмехнулся он. – Я заметил.

– Нет, правда! Я могу сделать все, что ты захочешь.

– Осталось только станцевать. Все остальное ты уже сделала.

– Запросто! Станцую.

– Танец живота.

– Живота?

Тут я растерялась. Вот живота у меня нет. Чем тут трясти?

– Ладно, – засмеялся он, – поехали. А то ты надолго зависнешь. В такси подумаешь.

Он накинул пиджак мне на плечи.

После этого праздника я долго не могла смотреть родителям в глаза. Особенно Наталье. Вроде ничего криминального не случилось, но однажды утром, она сказала, как будто случайно, совершенно ни на кого не намекая. Мол, женский алкоголизм не излечим. И как неприятно видеть молодых девушек пьяными. Я приняла все на свой счет, но не обиделась. Она права. Это не красиво. Я вела себя омерзительно, при гостях и при ребенке.

Алекс попытался меня успокоить, и выставить все как шутку. Но мне было не смешно.

Только Макс никак не отреагировал на новую сплетню, разлетевшуюся мгновенно по всем нашим пекарням, по знакомым. Он привык к тому, что о нем тоже много говорят, осуждают, преувеличивают. Привык быть тем, кем не является на самом деле. А еще привык не обращать внимания на злые языки и разговоры за спиной.

Наступила осень. Она принесла неожиданное тепло. Солнце уже не такое горячее, как летом, но немного согревает. И, к нашему удивлению, не идет дождь. Вот уже две недели небо чистое.

– Когда ты переедешь ко мне? – спросил Алекс.

Ему надоело жить на два дома. На буднях мы видимся редко, а в выходные дни всегда появляются неотложные дела.

– Твоя квартира слишком маленькая для нас.

– Давай купим больше.

– Давай, – согласилась я. – Вот когда купим, тогда и будем жить вместе.

Он хорошо понимает, что я тяну время. Пока мы продадим его квартиру, пока купим другую, пройдет не один месяц.

– Ты не хочешь? Скажи прямо, что тебя пугает? – Снова появилась складочка на переносице. – Мы знаем друг друга давно. Любим. Что тебе еще нужно?

– Я хочу! Но, мы не сможем жить в одной комнате с ребенком. А ты не хочешь жить в доме с родителями. Мы часто видимся, ходим к твоим друзьям на праздники, даже покупки делаем совместные.

– Этого мало.

В его глазах проскользнула печаль.

– Что же ты хочешь? Я и так твоя.

– Не моя. Сейчас ты живешь не в моем доме. Не со мной.

– Какая разница?

– Я хочу просыпаться с тобой в одной постели. Хочу, готовить тебе завтраки. Хочу, чтобы у нас родился еще ребенок. Все хочу! Но ты этого не понимаешь!

Ребенок? Мы ни разу не говорили про детей.

– Я пока не готова к детям, – честно произнесла я.

– Почему?

От удивления, брови взлетели вверх. Он не ожидал такого ответа.

– Я очень хочу еще ребенка, – быстро исправилась я, – но чуть позже. Может через год, или два.

Он резко встал с кровати.

Сегодня мы никуда не пошли, а остались дома. Родители уехали к друзьям на дачу, отмечать новоселье. Маша долго просилась с ним, но я была против. Там соберутся взрослые люди, будут пить водку. Кто присмотрит за ней? Снова Наталья не расслабиться.

Тогда Макс сжалился над ребенком и забрал ее с собой в деревню к бабушке Марго. Он часто ее навещает.

– Макс ходил на прием к врачу? – спросила я, наблюдая за тем, как Алекс надевает брюки.

– Ходил – сухо ответил он.

Пытаясь застегнуть пуговки на рубашке, он снова нахмурил брови. Скоро эта складка насовсем останется на его лице.

– Что ему сказали?

– Ничего.

– Почему ты злишься?

Его раздражение передалось мне, и настроение резко ухудшилось. А все начиналось так хорошо.

– Макс! Макс! Нам, что больше не о чем разговаривать? Если тебе интересно, спроси его сама?

– Что случилось, Алекс? Вы поссорились?

– Хватит, София! – справившись с рубашкой, грубо сказал он. – Ты, как Маша. Задаешь много вопросов.

Накрывшись одеялом, я спряталась от него. Пусть дальше орет.

Дверь хлопнула. Значит ушел. Я протянула руку к тумбочке и взяла телефон. Еще не поздно, чтобы позвонить дочери. В десять часов она обычно еще не спит.

– Да, – бодро ответил Макс.

На заднем фоне послышался голос Маши. Она что-то поет, а бабуля ругается.

– Привет. Что у вас происходит?

– Маруська не хочет спать, а Марго заставляет. Знаешь сама, какая она строгая.

– Понятно. Маша не хочет со мной поговорить?

– Манька! – крикнул он так громко, что у меня зазвенело в ухе. – Мама хочет, пожелать тебе спокойной ночи.

Девочка что-то ответила.

– Она занята, – сказал Макс.

– Ладно. Пусть ложиться спать. Уже поздно.

– У тебя все хорошо?

– Почти.

– Алекс с тобой?

– Да.

– Не ссорьтесь. Ладно?

– Обещаю.

– Пока.

Я убрала телефон снова на тумбочку. В коридоре послышались шаги, а потом в комнату вошел Алекс.

Значит все-таки не ушел. Хотя лицо все еще хмурое.

– Скажи, – прижавшись спиной к двери, проговорил он, – у вас с Максом что-нибудь было? Раньше… Когда я был в отъезде.

Даже часы на стене замолкли. Они тоже удивились.

Я подошла к нему. Одеяло упало на пол, волосы тонкой вуалью прикрыли мои голые плечи.

– Алекс, я только твоя.

Не успела я моргнуть глазом, как он схватил меня на руки и повалил на кровать.

Утром Макс привез Машу домой.

Они вернулись раньше, потому, что у девочки поднялась температура. К вечеру появился кашель. Глухой, изматывающий. Пришел врач, посмотрел и прописал жаропонижающие препараты.

– Обычная простуда, – равнодушно проговорил он себе под нос. – Пейте как можно больше жидкости и постельный режим. На прием ко мне через неделю.

Он выписал рецепт.

Через два дня девочке стало хуже. Наталья посоветовала, погреть ее, но Алекс запретил. Сказал, что это может быть пневмония. На сей раз, мы вызвали скорую. Температура снова поползла вверх, а еще я заметила, что у нее трясутся ручки. Появились судороги.

Скорая приехала быстро. Молодая женщина врач осмотрела Машу и подтвердила опасения Алекса. Воспаление легких. Причем в запущенной форме.

– Сделаем укол. Иначе не сможем сбить температуру.

Медсестра вынула шприц и ампулу с прозрачной жидкостью. Маша не поняла, что ей собираются делать. Она не знает, что такое уколы. Я прижала девочку к себе. Тело горит, лоб, словно раскаленная сковорода. Ручки настолько ослабли, что еле обхватили мою шею, а потом повисли, как тряпочки.

Врач воткнула иглу в тело ребенка слишком быстро. Маша сначала даже не испугалась, но потом закричала так громко, что даже Сан Саныч с Натальей прибежали из соседней комнаты. У ребенка началась истерика, она стукнула меня рукой, а потом завизжала еще сильнее. Бабушка с дедом как могли, старались ее успокоить. Но, она словно оглохла от страха.

В двери показался Макс. Оттолкнул в сторону врача и выхватил у меня из рук Машу. Она уткнулась ему в шею носом, а потом громко заплакала.

Я ушла с врачом на кухню. Девушка сама не ожидала, что у ребенка будет такая реакция на укол.

– Сколько ей лет? – спросила она, вынув из сумки блокнот.

– Три с половиной, – ответила я, все еще дрожа от волнения. – Мне нужно идти к ней.

– Подождите, мамочка. С ней куча нянек. Давайте, обсудим состояние вашей дочери?

– А что тут обсуждать?

На кухню зашла Наталья. В таком же состоянии, что и я. Она никогда не слышала, чтобы Маша так кричала.

– Что с ней? – напала она на врача. – Почему ребенок так плачет? Неужели вас не учили, как нужно делать уколы детям? Для вас они просто мясо!

– Успокойтесь, – тихо проговорила девушка. – Она лишь испугалась. И все. Это обычное жаропонижающее средство. Но, дело не в уколе. Вам нужно срочно ложиться с ней в больницу. Дома с таким заболеванием не справиться.

Наталья села на стул. Ей нечего возразить. Девочка действительно испугалась, поэтому закатила истерику.

– А нельзя остаться дома? – спросила я. – У нас папа – врач. Он сам сделает уколы.

– Нельзя. Ей нужны прогревания и постоянный присмотр педиатра. Вы сами не боитесь, что у нее начнутся осложнения?

Я зашла в комнату. Маша так и сидит на руках у Макса. Он даже не дышит, стараясь снова ее не напугать.

– Они хотят положить нас в больницу.

– В больницу? – испуганно взглянул на ребенка Макс. – Все так серьезно?

– Я не смогу больше этого пережить. Там будут делать укола, а я… Нет. Нет.

Девочка при слове «уколы» снова заплакала. Маленькое тельце забилось в истерике. Макс снова прижал ее груди, нежно погладил по волосам и шепнул на ушко:

– Не бойся, милая. Ты же смелая девочка. Я буду с тобой рядом и не дам в обиду. Хорошо?

Но, Маша его не услышала. Кашель и слезы заглушили все.

– Что же делать?

Я метнулась к шкафу. Достала сумку, сложила одежду дочери. Пижама, запасные носки, трусики, взяла на всякий случай полотенце и ее любимую маленькую подушку.

Макс помог мне переодеть ее.

– Я поеду с вами.

Он ушел в свою комнату за телефоном. Наталья к этому времени уже позвонила Алексу и предупредила, что нас привезут в больницу на машине скорой помощи.

Мы ехали долго. Город погряз в огромных пробках, хотя еще не самый час-пик. На одном перекрестке сломался светофор, на другом – авария.