Аидише папа: книга для того, кто хочет стать отцом

Начинать вводить такую практику нужно как можно раньше. С первых месяцев существования младенца. Пусть он будет в своей кроватке со своими игрушками. Пусть рассматривает, щупает, берет в рот. Пусть он их оттуда вышвыривает. Не спешите их подбирать и возвращать их ему. Тогда он решит, что это такая весёлая игра. И будет это практиковать до посинения. Вашего. Чем быстрее возникнет навык находиться без опеки, быть одному, тем лучше. Постарайтесь не реагировать на призывные возгласы, обращённые к вам. Даже на крик. Там-то в кроватке особо случиться нечему, хотя и это нельзя гарантировать до конца. Выдержите паузу. Покричит и успокоится. Снова найдёт себе занятие. Снова покричит. Сколько так терпеть и выжидать неизвестно. Все зависит от крепости вашей нервной системы. И развитости голосовых связок младенца.

Детям постарше лучше всего предложить сделать что-нибудь самим в своей комнате: порисовать, желательно, правда, не на стенах, полепить из пластилина, а не раскрошить его по всей детской, построить из крупных кубиков замок, а потом его с грохотом разрушить. Вариантов множество. Подходит даже самый крайний – не делать ничего. Лежать в кровати или на полу ногами вверх и ковырять в носу. Может быть, в результате такой медитации ребёнку придёт в голову какая-то интересная мысль. Хотя вряд ли. Главное – вы в это время избавлены от общества «кровососущих». И можно попытаться заняться ещё какими-нибудь делами. Например, полежать на диване с планшетом. Все равно ваш отдых будет не столь долог, как бы вам хотелось.

Глава 4. Сильный пол моет пол

Кто любит делать уборку? Мало таких мазохистов. А кто вообще сказал, что ее надо обязательно любить? Уборку надо просто делать. Когда в семье появляется малыш, ее лучше делать каждый день. Потом, когда ребёнок подрастет, эта ситуация ни изменится. Как бы вы ни старались приучить его к порядку, пока он ещё мал – крошки на полу, рис, макароны, кусочки курицы и остатки супа, не считая яблок, огурцов и морковки будут присутствовать на полу в обязательном порядке. Конечно, если только вы не устроите домашний концлагерь, чему я категорический противник. Короче, уборка нужна. И если кто ее и делает, то это мама. Не мужское это дело. А кто любит каждый день готовить? Может, шеф-повар в ресторане и любит. Я про домашнюю плиту и еду. Можно, конечно, вообще не готовить и ходить каждый день по кафе и ресторанам. Можно. Но далеко не всем. Дети должны есть горячую пищу. Факт. Чаще всего это происходит именно в домашних условиях. И снова вопрос готовки, кормёжки и последующей мойки посуды прерогатива женщин. Наконец, есть ли такие, кто получает удовольствие от смены грязного подгузника или испачканных трусов? Вряд ли. Я не сомневаюсь, что в целом обоняние у женщин развито лучше, чем у мужчин. Даже если это и не так, то почему именно им отдана пальма первенства в подтирании младенческой попы? Чем они провинились? Сильный пол в массе своей считает данную операцию чем-то недостойным себя, унизительным, забывая, что в своё время точно так же «делал в штаны». Если мы, мужчины, хотим считать себя сильными, то сила должна выражаться не только и не столько в демонстрации бицепсов, а в решимости взять на себя самую, не хочу сказать неприятную, а просто обычную и рутинную домашнюю работу. Нет, не полностью всю на себя. А полностью разделив ее со своей второй половиной. Я не поклонник вопросов гендерного равенства, но все эти стереотипы по поводу разделения домашних дел на мужские и женские – давно полная архаика. Кто свободен – тот и у плиты. Протереть пол – лёгкая разминка, не более того. А уж поменять подгузник… Здесь можно быстро стать виртуозом: вздохнуть глубоко, задержать дыхание, два – три (иногда, конечно и четыре, пять, шесть…) лёгких взмаха салфеткой и попа снова чистая! Я считаю, что мужчина не имеет права причислять себя к сильному полу, если в своей жизни он не поменял хотя бы тысячу грязных подгузников.

Не нужно делать всю домашнюю работу самому. Нужно правильно ее распределить между всеми членами семьи. И ребёнком в том числе. Дети очень хорошо умеют разбрасывать предметы. Им просто нравится сам звук падающего кубика или коробки с конструктором. Ребёнок получает от такого процесса удовольствие. Оно может продолжаться довольно долго, пока вам не надоест грохот, а соседи снизу не придут с жалобой, что у них по головам скачет миллион железных шариков. А это просто бусы, которыми решил поиграть малыш, хотя вы их оставляли на верхней полке. Туда-то он точно не доберётся. Да ну, вы серьёзно! Про еду на полу, полках, диванах и других замечательных местах, кроме стола, я уже говорил. Уж понятно, что это не вы засунули недожёванный кусок морковки под подушку. А это засохшее яблоко вы считали съеденным ещё позавчера. Оказывается, вы ошибались. Просто кто-то его хорошо припрятал. Про запас.

Дети – главные разносчики мусора. Хорошо хоть не заразы, хотя и это бывает. И они же должны быть первыми помощниками в преодолении беспорядка и хаоса. Я не о том, что все должно вернуться на свои места и застыть там, как экспонат в музее. Нет. Преодоление хаоса – это перманентный процесс. Пока есть дети, а иногда и некоторые взрослые, он не имеет ни начала, ни конца. Я о том, что детей надо приучать к наведению порядка. С самого раннего возраста, скажем, начал ходить – пора. И не только сбор игрушек. Мытье пола и влажная уборка – отличное совместное занятие. Надо только стараться не выпускать процесс из-под контроля. А то снова могут прийти соседи снизу с жалобой, что у них с потолка капает. Дети так же прекрасные помощники в приготовлении еды. Доверьте им часть работы. Яйцо взболтать, например, пирожок слепить, пельмени. Они будут счастливы. Они такие же, как взрослые. Они этому научились. И результат у них перед глазами и в тарелке. Так формируется навык, привычка помогать, брать часть работы на себя. Не говоря уж про обучение чему-то новому. Правда, через какое-то время ребёнок может вполне охладеть к мытью пола. Ведь и для него оно может уже превратиться в рутину. Ваша задача – находить все новые виды работы по дому. И как блистательный финал – ваше чадо моет ёршиком унитаз! Шутка.

Глава 5. Первый израильтянин. Новый уровень.

Когда мы ждали второго ребёнка, то были уже намного спокойнее и увереннее в себе. Жена ходила на плановые проверки. Возвращалась с них счастливая и обескураженная. Отношение израильских гинекологов к беременным совершенно отличалось от того с чем мы столкнулись, когда готовились к появлению первенца. Здесь врачи и медсестры излучали абсолютный позитив, не обращая внимания на страхи и фобии рожениц. «Беременность – это норма, а не болезнь», – транслировалась установка, проявляемая через спокойное и уравновешенное отношение к будущим мамашам в целом. Быть в «положении» – здорово и увлекательно. Да, это накладывает на вас определённые ограничения в жизни, но их не так уж много. В Тель-Авиве повсюду можно увидеть, как дамы с разными сроками активно занимаются спортом на открытых площадках. Их полно в магазинах и ресторанах, банках и парикмахерских. Они там не только проводят время, но и активно работают. В светской израильской семье в среднем три ребёнка. Поэтому беременность если и не перманентный процесс, то уж точно не экстраординарный. В Ижевске в своё время все выглядело с точностью до наоборот. Каждый визит в женскую консультацию становился стрессом. И дело не в очередях: здесь тоже, несмотря на предварительный заказ времени, приходилось как следует посидеть коридоре. Сама атмосфера действовала угнетающе. И настрой врачей был таков, что «сами виноваты, раз здесь оказались, теперь терпите, чего уж там жаловаться». Ничего не могу сказать, многие из них наверняка прекрасные специалисты и оказывают компетентную помощь, но ход их мысли имеет скорее негативное направление. Наученные горьким опытом, они готовятся к худшему варианту развития событий. Им всегда спокойнее перестраховаться, перебдеть, чем недобдеть. В таких условиях, как мне кажется, любое принятие решений исходит из правила «как бы чего не вышло». Я заранее прошу прощения у всех врачей, если мои слова их обидели или оскорбили. Вышеприведённый абзац я бы с удовольствием выкинул, но, подозреваю, что за годы нашего отсутствия в стране мало что изменилось. Такова система в целом, таково отношение общества к вопросу появления на свет будущих поколений россиян. Подвиг и страдание. Всё и вся должно быть связано с этими основными парадигмами сознания. Без одного нет другого.

Где-то на пятом месяце первой беременности жены ей поставили диагноз «повышенный тонус матки». Извините за столь пикантные подробности, но я не вижу ничего предосудительного в том, чтобы физиологические особенности организма называть своими именами. По большому счёту семья, брак, рождение и воспитание детей очень физиологический процесс. В нем нет места чопорности и стыдливому умалчиванию подробностей. Не обязательно их выпячивать, но скрывать детали – чистой воды лицемерие. Можно, конечно, быть выше этого, продолжать жить своей жизнью, делая вид, что ничего особенного не происходит. А всякие там грязные пелёнки, срыгивание, понос и прочие прелести не имеют ко мне прямого отношения. Большинство мужчин выбирает для себя именно такую позицию. У женщин же выбора нет.

Итак, один из последних месяцев перед появлением Саши жене пришлось провести в стационаре, что подействовало на нее угнетающе. Ситуация неприятная, но весьма распространённая. На «сохранении» в России лежат множество женщин. Возможно, это единственный выход, не знаю. Подвергать риску жизнь младенца и его мамы я бы не стал ни при каких обстоятельствах.

Теперь, когда в животе супруги билось сердце моей второй дочери, я вспомнил о событиях четырёхлетней давности и адресовал жене вопрос: как там с тонусом, снова повышенный? Ее ответ меня мало что удивил, поразил. «Здесь не знают о таком диагнозе», – сослалась она на ответ своего врача – титулованного профессора. «Как это так!?» «Вот так», – улыбнулась она. Ее лицо излучало довольство и покой. «Значит, и в первый раз можно было обойтись без больницы, глядишь, Саша была бы поспокойнее? – озвучил я вопрос, вертевшийся у нас обоих на языке. «Теперь уже трудно сказать. Возможно, и так», – согласилась она.

Жена оставалась на работе вплоть до последних дней беременности. Чувствовала она себя хорошо. Срок подходил, и надо было выбирать роддом. Ближе всех к нашему дому – больница «Ихилов». До неё пешком 30 минут. Там и появилась наша Варя. А потом и Лиза. «Ихилов» – это целый медицинский городок с целой сетью запутанных коридоров и переходов из одного корпуса в другой. Там представлены практически все направления в медицине и ведётся амбулаторный приём пациентов всех возрастов. Также имеется стационар и приёмный покой для экстренных случаев. В одном из зданий расположился центр матери и ребёнка. Он не изолирован от других помещений, на входе и выходе не требуют пропуск или специальные средства защиты: медицинские халаты, одноразовые перчатки, «бахилы». Что касается последних, то уже одно произношение, фонетика этого слова вызывает во мне самые отвратительные чувства и воспоминания. Чур, меня! Когда график беременности недвусмысленно давал понять что пора бы уже Варе покинуть мамин живот, жена направилась в роддом. Сама, в гордом одиночестве, захватив лишь необходимые вещи. Старшая была временно под присмотром бабушки с дедушкой. Невзирая на сроки, роженицу взять отказались. Схваток нет, идите обратно. Появятся – вернётесь снова. День проходил за днём. Варя не спешила. Я в это время находился заграницей и отслеживал ситуацию только по телефонным звонкам. На очередное обращение к гинекологу жена получила исчерпывающий ответ: если схватки не начнутся ещё через день-два, будем стимулировать роды.

Я прилетел ранним утром. Огромный живот оставался на своём месте. Мы пошли прогуляться, и к обеду схватки все же случились, а уже вечером Варя осчастливила нас своим появлением на свет. Тогда я впервые присутствовал при родах. И это произвело на меня неизгладимое впечатление. Здесь муж и будущий отец, даже без предварительной подготовки, не просто зритель, а настоящий участник. Если все идет без осложнений, ты – единственный помощник акушерки, и она активно вовлекает тебя в процесс – тут ногу подержать, тут подтолкнуть, ножницы подать, и, в конце – концов – пуповину перерезать.

В третий раз, когда мы ждали Лизу, все прошло, если так можно выразиться, ещё обыденней, но отнюдь не менее волнительно. Мы гуляли на детской площадке с детьми, когда жена почувствовала приближение события. «Знаешь, милый, там, рядом с «Ихилов», есть ещё одна детская площадка. Давай переместимся к ней». Мы так и сделали. Спустя час она помахала нам рукой и ушла рожать. Я быстро отвёл девочек домой и побежал к ней. Попасть в родовую комнату в израильском роддоме – дело не из простых. Неважно, что идут схватки. Пока матка не раскрылась «на два пальца», есть такой медицинский термин и, наверное, не только тут, ходите, терпите. Рядом с регистратурой – небольшой “предбанник”, в котором набилось несколько стонущих женщин и их мятущихся мужей. Тут же гинекологический амбуланс. В перерывах между приемом экстренных пациенток, ожидающих рожениц вызывают на осмотр. Кого-то сразу увозят в родильное, а кому-то предлагают ещё погулять. Моя наученная опытом жена до последнего гуляла рядом с больницей. Поэтому в третий раз все произошло на удивление быстро. Снова меня приятно удивило то, что особых предосторожностей не наблюдалось. Нам выделили палату. Жена страдала и корчилась от боли. Я, как мог, ее утешал. Периодически заходила медсестра, окидывала всю картину спокойным взглядом и удалялась. Наученные удачным опытом с Варей, мы сразу попросили эпидуральную анестезию. «Да, да» – был ответ. Спустя какое-то время после повторной просьбы зашёл анестезиолог. Пообещал вернуться и исчез. В коридоре стонали женщины, но врача не наблюдалось. Пока я снова искал медсестру, колоть анестизию стало уже поздно. Третьи роды проходят быстро, – на это, собственно, и рассчитывает персонал, так как анестизия значительно замедляет процесс, а тут – такой конвейер! Кажется, что очередь на родовую палату не прерывается никогда. Но это уже отступление…

Итак, после перерезания пуповины, в почётные обязанности отца входит задача отвезти люльку с младенцем в специальный бокс, где дети находятся после родов и до выписки. Чтобы оказаться в этом боксе, нужно пройти немало коридоров, в которых толкутся другие люди. Никакой изоляции, никакой спецодежды, только бирочка на руке у младенца и у меня, подтверждающая нашу связь. У меня был небольшой насморк, а про маску на лицо я в суматохе забыл. «Ничего страшного, можете взять ее в руки», сказал мне врач в палате, после того как ребёнок впервые побывал на материнской груди. «Обменяетесь с ним бактериями. Иммунитет крепче будет».

Как заключение родовой эпопеи, центр матери и ребенка в «Ихилов», по словам жены – это каникулы перед наступающими бессонными буднями. Пока ребенок в детской комнате (сразу скажу, папа и мама могут забирать его к себе в любое время – дети находятся в специальных люльках на колесах, нельзя только покидать территорию больницы до выписки), мать отдыхает или занята другими делами – например, принимает душ, разговаривает по телефону или встречается с родными, а может быть – вышла в соседний торговый центр сделать прическу или пообедать в суше-баре. Никаких ограничений. Отец же, отвезя ребенка в бокс, также не понижается в правах. Бирочка на запястье дает ему право входа в больницу в любое время. Он даже может остаться на ночь (в кресле или в кровати с женой – если не оплачивает дополнительного места) – или на обед, вопрос желания.

Глава 6. «Варванский язык»

Гулять по Тель-Авиву с ребёнком – дело хлопотное, но приятное. Этот город, который на первый взгляд может показаться слишком шумным и скученным, располагает массой скрытых возможностей для детей самых разных возрастов. Просто надо знать, где искать. Детские площадки скрыты в глубине тенистых двориков и можно пройти мимо, ничего не заметив. Эти зоны «рекреации» чаще всего весьма миниатюрного размера. Высокая плотность населения и стоимость квадратного метра привели к тому, что в центре города застроено все. Поэтому детские площадки буквально приткнулись в углах дворов и аллей. Это обстоятельство обуславливает определённую интимность их посещения. Но для настоящей интимности надо правильно выбрать время. Иначе на пятачке будут резвиться сразу несколько весьма активных карапузов и не менее шумных родителей, или тренироваться спортсмены. Тель-Авив – город молодых. А у молодёжи появляются дети. И их тут великое множество. По субботам, а это главный и, зачастую, единственный выходной день у работающих в Израиле, около полудня все высыпают на улицы и в скверы, на набережную и бульвары. Кому где находится место. Захватывают из дома циновки, расстилают на газоне и наслаждаются жизнью. В метре от них расположилась ещё одна такая же компания и ещё, ещё… в тесноте, да не в обиде. Есть в иврите такое популярное выражение, аналога которого в русском я не припомню. На языке оригинала оно звучит «таасе хаим», что, примерно, означает «делай жизнь», кайфуй. Вот все вокруг этим и занимаются.

Мы с девочками с удовольствием присоединялись к этой праздной толпе и без остатка растворялись в ней. Варя хорошо росла, хорошо сосала грудь и хорошо спала в коляске. Правда, при одном условии: нужно было все время с ней ходить. Стоило только мне притормозить и сесть передохнуть на скамейку, Варя мгновенно просыпалась и устраивала рёв. Как только я продолжал движение – она мгновенно успокаивалась и засыпала.

Есть такая черта у местных жителей – не испытывать неудобства, когда рядом кто-то тебе дышит в затылок, а ты наступишь ему на ноги. Людей много, а места мало. Вот все и приучаются с младых ногтей абстрагироваться от окружения. «Я есьмь», а вокруг никого. Поэтому прогулки с детской коляской зачастую похожи на ралли. Вовремя не притормозишь – врежешься в кого-либо или машину заденешь припаркованную. Ещё страшнее – под велосипед попасть. Но все эти неудобства не мешали нам наслаждаться жизнью, особенно когда летняя жара ещё не вступила в свои права.

«В Израиле хорошо двум категориям населения: старикам и детям». Эта истина не подвергалась нами сомнению. Забота о ребёнке, своём или чужом, зачастую приобретает здесь гипертрофированные формы. Множество раз на улицах незнакомые люди с живым интересом заглядывали к нам в коляску и с умилением приговаривали «Эйзе Яффа! Яффе Яффия!». Что означало высшую степень красоты и привлекательности младенца. Со временем подобное любопытство начинало немного утомлять, но мы мирились с этими проявлениями внимания к нашим детям. Приятно же услышать, что ваш ребёнок «хамуд» (милашка), каких свет ни видывал. Впрочем, данные эпитеты, включая любимое многими здесь слово «мотек» (сладкий), распространяются на всех детей без исключения – возраста люльки или детской коляски. И им постоянно говорят об этом. Так они и вырастают, в полнейшей убеждённости в собственной исключительности. Целая страна влюблённых в себя индивидуумов. Неплохо, да? С другой стороны, кому ещё любить евреев, как не им самим?

Появление второго ребёнка в семье приносит не только радость, но и заставляет вдвое усиливать воспитательно-надзорную функцию. Пока занимался одним, уполз в неизвестном направлении другой. А если оба одновременно устраивают «концерт» с криком и воплями, то хоть разорвись на части. Одному нужна игрушка, второй непременно тоже хочет ее и никакую другую. И пусть она до того валялась на полу, всеми забытая и игнорируемая, теперь без неё не жить. «Я хочу яблоко». «Я тоже хочу», – сразу раздаётся вслед. «Кататься на самокате» – «и я хочу». Старшая выучит какой-нибудь трюк – приделает на голову платок и вот уже она «королева». Младшая ей подражает. «Обезьянничанье» – это не только игра, но и учёба. Повторить – значит, научиться чему-то новому для себя. Варя быстро догоняла Сашу. А когда у неё не выходило в честном поединке добиться первенства, она шла на всяческие ухищрения. Быстро раскусив, что младшим многое прощается, Варя лихо манипулировала своим возрастом. Когда ей было нужно, она объявляла себя большой. Мол, это для младенцев, а я взрослая, делать не буду. Но когда выгодно было побыть младшей сестрой, никогда себе не отказывала в этом. Младшим надо уступать! Она быстро соображает, эта хитрюга Варвара.

Самое страшное воспоминание о ее младенчестве связано у меня с переходом ребенка на искусственное питание. В Израиле декретный отпуск короток – три месяца. Поэтому, как правило, мама выходит на работу – ребенок получает смесь. Варя пить смесь отказывалась напрочь. Так как жена работала не очень далеко от дома, первое время она прибегала с работы покормить ребенка. Долго так продолжаться не могло, и мы приступили к активным экспериментам с детским кормом. Я купил в аптеке сразу все марки детского питания, решив опытным путём выяснить, какой заменитель молока наиболее приятен моему ребёнку. Очень скоро выяснилось, что никакой. Но я не отступал. Пришлось идти на подлог – смочить сцеженным молоком наконечник соски, а внутрь налить разведённую смесь. И это не действовало. И все же, спустя несколько дней, Варя выпила первую бутылочку «Матерны» – местной молочной смеси. Я радостно отрапортовал о случившемся жене. Пока я с ней разговаривал, дочь фонтаном выдала обратно все, что выпила до этого. Так мы начали чередовать приём внутрь с обратным «откатом», медленно продвигаясь вперёд, к окончательному избавлению от груди. Мы перебрали все смеси и даже проверили Варю на непереносимость коровьего молока…

Как-то раз я повёл старшую дочь на кружок по рисованию. Младшая мирно посапывала в коляске. «Сдав» Сашу учительнице, я отправился на прогулку. Стоял прохладный осенний вечер. Варя проснулась и потребовала добавки «корма». Перед выходом я ей уже скормил «дозу». Я развёл «Матерну». Она выдула все за минуту и снова затихла. Тучи сгустились. Подул прохладный ветер. Я решил поплотнее закрыть коляску и надвинул чехол до упора. Мы как следует прошлись. От Вари больше не было ни писка. Зайдя в помещение, чтобы забрать Сашу, я расстегнул чехол коляски. Зрелище, представшее моему ошалевшему взгляду, было достойно фильма ужасов. Вся коляска внутри была в «Матерне», которая, недолго побыв в Варином животе, вышла наружу. Перепачканное лицо дочери тем ни менее было совершенно невозмутимо. Она, кажется, даже довольно улыбалась. Никаких влажных салфеток и туалетной бумаги, которые всегда под рукой, не хватило бы на ликвидацию этого безобразия. Когда дверь класса отворилась, я схватил Сашу за руку и быстро поволок домой, предварительно снова закрыв чехол коляски. Учительница недоуменно посмотрела нам в след. Обычно после урока она расхваливала будущих «Леонардо». А тут я лишил ее этой возможности.

В детский сад Варя пошла в три года, как положено. Она оказалась выше всех детей на полголовы. Основной контингент ещё продолжал ходить с сосками. Варя же отвергла эту мысль, находясь ещё в животе у мамы. Воспитатели, покатав на языке чудное имя «Варвара», остановились на «Барби». Спустя пару недель у «Барби» появился и свой «Кен», которого звали Джонни. Будучи самым мелким в группе, он ловко оттеснил других претендентов на Варино внимание и занял место рядом с ней, не отступая ни на шаг. Варя благосклонно не возражала. Когда мы интересовались у неё, с кем она играла сегодня, шли перечисления исключительно мальчишечьих имён. Попытки выяснить, чем ещё занимались в течение дня с детьми воспитатели, наталкивались на короткий и однозначный ответ «ничем». Похоже, так и обстояло на самом деле. Единственное, что заинтересовало нашу девочку, была пятничная церемония встречи шаббата («кабалат шаббат»). Из детей по очереди выбирались «има шаббат» («мама шаббата») и «аба шаббат» – соответственно, «папа». Их усаживали за отдельный столик, наливали в бокалы «шаббатнее вино» (виноградный сок) и ставили перед ними «халу» – специальную сдобу, которую покупали родители «избранных», чтобы потом, после окончания церемонии, раздать всем детям группы. А еще «мама» с «папой» танцевали, пока остальные сидели по кругу. Вот этой ролью «има шаббат» Варя бредила. Она мечтала снова оказаться за отдельным столиком и уже мысленно выбирала себе партнёра.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.