В ночи

Запись 3-я

Управление на нашем корабле в большей степени механизированное, всюду мигают, горят разных цветов лампочки, на экраны выведены основные показатели исправности состояния корабля. Моя роль тут небольшая – я всего лишь должен следить за приборами, но, говорят, что уже есть проект полностью автоматизированного корабля, где помощь в управлении нумерами вовсе неуместна. ВКМ поставил задачу для постройки корабля, способного выйти за пределы Солнечной системы. Его постройка уже началась. Я сижу за пультом помощи управления корабля «А-41». Загрузка роботов-полицейских закончилась. Корабль взлетает… Прошло двадцать четыре часа полёта, за которые ничего существенного не произошло. С экрана бортового компьютера уже видна окутанная непроницаемой завесой облаков Венера. Приборы зафиксировали радиацию. Её измерения передали на Землю. Мы входим в атмосферу планеты. Что-то невозможное случилось с корабельным компьютером – он потерял управление, лампочки погасли. Мы падаем! Связи в ВКМ нет. Что делать??? Мы разобьёмся!!! Но нет же, слава ВКМ – вид кораблей «А» – устаревший, на нём существует экстренный переключатель с автоматического на ручной режим управления. Несмотря на то, что поколение наших нумеров уже не обучалось работе в данном режиме, я дёргаю рычаг и врубаю ручное. Включился тусклый свет. Где здесь посадочный тормоз?! Нажимаю разом на все кнопки. Почему вживлённый в мозг жучок не помешал мне включить ручное управление? Это же противокомпьютерно!

Запись 4-я

Слава ВКМ! Хоть во время приземления и был сильный удар о поверхность, что даже бортовой компьютер разбился, но я жив! Да здравствует ВКМ! Пусть его микросхемы функционируют вечно!

Я вышел наружу. Что это? Здесь должен был находиться город! Где он? Что это за воронка? Это, наверное, от взрыва. Но откуда здесь мог взяться взрыв? Что породило его? А вот и радиационные осколки. Это, скорее всего, был метеор. Нет, это точно метеор. Город Э-4 погиб. Я отправляюсь к ближайшему из оставшихся по расплавленному и как-то нелепо застывшему стеклу дороги. В корабле оставаться было бесмысленно: корабельный компьютер разбит, связь вышла из строя из-за радиации, роботы-полицейские тоже. Но почему всё-таки жучок позволил мне уйти, оставить корабль и роботов без присмотра – противокомпьютерно! Может быть, я это сделал только потому, что так хочет ВКМ? А почему мне никто не мешает думать? Жучок должен был не позволить этого… Что произошло? Я ничего не понимаю. И что мне делать, я не знаю. За нас всегда всё решал Благодетель, а затем – ВКМ. А теперь я не чувствую Его в себе. Срочно нужно наведаться в Операционное Бюро.

Запись 5-я

Вижу город. В нём какое-то странное, непонятное движение. Я вхожу. По улицам бегают нумера, снявшие с себя идентификационные значки с номерами. Они же должны сейчас все работать! Почему их не «стёр» жучок за снятие номеров? Вот они заметили меня и бегут ко мне. Зачем они свалили и бьют меня? Это противокомпьютерно! Я закричал:

– Что вы делаете?

– Замолчи, компьютерщик!

– Я не компьютерщик, я – Ъ-47!

– Нет, вы только поглядите! Сам говорит, что он с номером, а ещё утверждает, что он не компьютерщик!

– Нет, я не компьютерщик, я – пилот «А-41»!

– Тем более, компьютерщик!

– Зачем ты прилетел?

– К Благодетелю его!

– Он же умер, – недоумеваю я.

– Мы выбрали нового из бывших Хранителей.

Меня повели по улицам города десять не номерованных нумеров. На одном из перекрёстков стояло спиной к нам ещё семнадцать нумеров. Когда мы подошли к ним, они развернулись и стали забрасывать камнями сопровождавших меня. Те тоже стали отстреливаться, но боеприпасы у моих конвоиров закончились быстрее, да и численное преимущество было не на их стороне. И вот мои конвоиры дрогнули и сбежали, оставив на «поле боя» побитых троих своих и меня. Только теперь я увидел, что нападающие были с номерами. Один из них, Ц-3733, сказал:

– Ъ-47, пошли с нами. А вы – добейте благодетельщиков.

Несколько компьютерщиков подбежали к лежащим благодетельщикам и добили их несколькими сильными ударами камней по голове.

– Быстрее уходим. Это не наша часть города. Мы её не контролируем.

Меня отведи далеко от этого места, на завод изготовления пищевых пайков. Я рассказал компьютерщикам, что прилетел на экспедиционном корабле, но вся аппаратура вышла из строя, в том числе и роботы. Но ВКМ уже предупреждён о радиации и должен выслать сюда новую экспедиционную группу, защищённую от радиации. Они напомнили мне, что каждый из нас – ничто, поэтому мы должны держаться все вместе и верить в правильность решений ВКМ. Компьютерщики поведали мне также, что они контролируют, примерно, половину города, благодетельщики – 2/5, а некие повстанцы, которые не признают ни ВКМ, ни нового Благодетеля, а утверждают, что они «свободные люди», – 1/10 часть.

– Не приблежайся к нумерах в тёмно- или светло-зелёных униформах – это и есть повстанцы. Наша задача – уничтожить благодетельщиков и повстанцев. Через сколько времени к нам сможет прибыть новая экспедиция?

– Не раньше, чем через три месяца. А почему благодетельщики и повстанцы отошли от ВКМ?

– Они не довольны его решением о заселении планет роботами. Как они говорят: «о замене нумеров компьютерами».

– Это же чушь!

– Так оно и есть.

Запись 6-я

6:00. Труба пищевого завода оповестила меня о том, что пора вставать. Удивительно, но на Венере я не чувствую физическую власть ВКМ над собой. Ко мне зашла Ы-17 и сказала, что я с сегодняшнего дня буду один день патрулировать пятый район, один день – работать на электрическом заводе – поочерёдно. Сегодня я патрулирую город. Я проглотил положенную мне пилюлю и отправился вместе с нумерами моего патрульного отряда, командовала которым Ы-17, за «вооружением». Склад «боеприпасов» находился на строительном заводе, куда ежедневно доставлялись камни с окраины города. На этом заводе со времени начала боевых действий стали производиться алюминиевые дубинки, одна из которых была выдана мне. Я также получил по двадцать камней в каждый из двух карманов. Затем мы, двадцать один нумер, наконец-то вышли патрулировать район, сменив ночную смену. В течение дня ничего важного не произошло: было всего две перестрелки, но это в военное время дело обычное. В 18 часов нас сменила ночная смена. Вернувшись на своё место жительства, выделенное здесь мне, я проглотил пилюлю на ужин и лёг спать. Ночью где-то недалеко от завода шли бои, которые мешали спать. Но в усиление нас не поднимали.

Запись 7-я

Сегодня работал на электростанции. Благодетели пытались взять его штурмом, чтобы обесточить нашу часть города. Бои развернулись внутри стеклянного здания. Мы видели действия противника, его манёвры, а он – наши. Нас оттеснили на самый верхний этаж. У нашего гарнизона наконец закончились боеприпасы. Стали отбиваться электрическими плётками и алюминиевыми дубинами. Нас спас подошедший патруль.

Запись 8-я

Таким образом прошли два с половиной месяца. Я почему-то начал сомневаться в всемогуществе ВКМ. Сомнения мои усилились ещё больше оттого, что сомневаться в этом мне никто не мешал.

Разведчики выяснили, что повстанцы изготовили оружие, обладающее мощной разрушительной силой в нашей ситуации. Я и ещё двадцать четыре нумера вошли в группу захвата. Через полчасы мы подошли к границе территорий. Как только мы её пересекли, оказавшись на половине врага, нас стали забрасывать круглыми шарами, которые взрывались. Раненые компьютерщики дико кричали. Недалеко от меня прогремел взрыв, я застонал и потерял сознание.

Запись 9-я

Я очнулся в комнате, окрашенной чёрной краской. Я был связан. В комнату зашёл нумер в тёмно-зелёной униформе:

– А, очнулся! С тобой решат, что делать, завтра. Сегодня выборы временного главнокомандующего.

– Какие такие выборы? Что это?

– Каждый человек получает шесть камней: один белый и пять чёрных. На выборах стоят закрытые ящики с небольшим отверстием. На пяти ящиках написаны номера кандидатов, а на шестом – ничего. Выбирающий кидает в каждый ящик по камню, белый – кого он хочет видеть в избираемой роли. Если никого из кандидатов – кидает белый камень в ящик без подписи.

Он вышел, а я только сейчас увидел, что я в комнате не один: рядом лежали раненые, связанные компьютерщики из группы захвата. Их было четверо. Один без сознания, а трое других тихо переговаривались:

– Что они хотят с нами сделать?

– Верь в Великий Компьютерный Мозг! Скоро будет три месяца с тех пор, как на Венеру прилетел Ъ-47.

У меня промелькнуло в голове: «Так, значит, я полнедели пролежал без сознания! ВКМ должен был уже заменить меня роботом-рабочим, а в данном случае – роботом-полицейским. Почему этого не случилось? Или я Ему нужен здесь, или Он не такой уж и Всемогущий, Великий?» И чем больше я размышляю над этим вопросом, тем сильнее склоняюсь ко второму варианту. Хотя до сих пор не могу поверить в это – не умею.

Запись 10-я

Прошло три дня. Всё это время нам пытались внушить, что ВКМ – зло, наш Хозяин, а мы – его рабы. Мы ничуть не нужны Ему, поэтому Он и хочет заменить нас роботами, т.е. машинами, такими же, как и Он, компьютерами. Но им поверил только один компьютерщик и присоединился к повстанцам. Нас так просто не обманешь – ВКМ делает всё, чтобы мы были счастливы. Он заботится о нас! Я и остальные три компьютерщика, верные ВКМ, отказались наотрез. Повстанцы дали нам пять дней на размышление. Три месяца уже прошло. Он пришлёт новую экспедицию. Недаром Он – Великий Компьютерный Мозг!

Запись 11-я

Прошло ещё пять дней. Дело близилось к вечеру. В городе послышались выстрелы – это прибывшие роботы-полицейские применили запрещённое для нумеров оружие – огнестрельное. Через час, на закате, повстанцы потребуют от нас окончательного решения. А выстрелы всё ближе, ближе и ближе. Где-то недалеко гремят взрывы. Я приподнялся и стал смотреть в окно. Роботы-полицейские стреляли из своих щупалец по повстанцам. У роботов торчали из груди дула миномётов, которые они употребляли для массового поражения. Роботов поддерживали камнями многочисленные компьютерщики. Повстанцы тоже не оставались в долгу – они забрасывали нападающих взрывающимися шарами и камнями. К ночи почти вся линия фронта начала биться врукопашную. В ход пошли алюминиевые трубы и электрические плети у компьютерщиков, кулаки и какие-то режущиеся предметы – у повстанцев, колющие иглы у роботов-полицейских. Во время боя повстанцы про нас, по-видимому, забыли. Мы ждали освобождения. Оно произошло в час ночи.

К утру только двадцатая часть города контролировалась повстанцами. Благодетельщики были уже уничтожены. Войска ВКМ захватили почти весь город и наладили связь с Землёй. Еще два дня потребовалось, чтобы весь город вновь принадлежал Его войскам. Осталось два бунтующих города. Слава Великому Компьютерному Мозгу! Он приказал нам уничтожить радиационные осколки, зачистить место падения метеора. Именно он и вывел из строя жучки здешних нумеров. От двухсот роботов-полицейских после подавления мятежа осталось только тридцать два.

После окончания зачистки места падения метеора венерианские города опять были полностью подчинены Земле и ВКМ, а я вновь почувствовал физическую зависимость от Великого Компьютерного Мозга. Как приятно то спокойствие и умиротворённость, которое даёт эта зависимость.

Запись 12-я

Сегодня, 9 января 2158 года, казнены расщеплением 62 374 мятежных нумера, которые в 2157 году восстали против Великого Компьютерного Мозга на колониальной Венере.

Год 2160-й. Началась массовая замена нумеров на роботов…

1997 г.

Обман и самообман, внушение и самовнушение.

В мире нашем есть верующие, которые верят. Которые убеждают. Убеждают в своей правоте. Правоте существования бога. Но есть и атеисты, которые тоже верят. Верят в свою правоту. Которые отрицают. Отрицают существование. Существование какого бы то ни было бога. Есть в мире нашем и третьи. Безликие. Которые не сделали выбор. Выбор веры. Они не верят. Не верят в существование. Не верят в отсутствие. Бога. Бога. Они неверующие. Ни во что. Они не скажут прямо, что бога нет. Нет, не скажут. Они боятся. Боятся, что он может быть. Что он может услышать их. Но они и не скажут, что он есть. Они «не знают». Таков их ответ. Они боятся. Им стыдно! Верить… Их нет…

Есть только верующие. Верующие в существование. И верующие в несуществование. Третий путь ложен. Это путь труса… Забудем о нём.

Кто не прав? Нет, не в самой вере. В объекте своей веры. В отсутствии или наличии. Кто-то ошибается. Но верит. Свято верит. Убеждает себя, убеждает других в своей правоте. Это самовнушение, это самообман. Но это есть и внушение, и обман… Обман других, сокрытие от них истины. Неосознанный обман. Но не непроизвольное внушение. Это не правда. Но это и не ложь…

Люди верят в любовь… А есть ли она? Кто-то может сказать: «Да, я её чувствую, она есть. Я люблю». Но так ли это? Взаимоотношения двух человек противоположного пола не есть ли обман, самовнушение. Обман старшими младших, взрослыми детей, обман, доведённый до самообмана, внушение, перешедшее в самовнушение? Разве можно убедиться в своей правоте? В объекте своей веры? Да, люди живут семьями. Но «любят» ли они друг друга, или лишь внушают себе эту «любовь» после свадьбы? «А почему человек женится, выходит замуж?» – спросят самые настырные, спросят убеждённые в своей правоте, верующие. А ни есть ли это самообман, самовнушение любви? Почему это не может оказаться просто привязанностью, иной близостью, чувством самосохранения и, наконец, животным чувством, инстинктом продолжения своего рода, человеческого рода… Есть ли родительская любовь, или это тоже чувство самовнушения, чувство долга, ответственности, привязанность, привычка? Есть ли все это?.. А есть люди верящие, что любви нет. Есть (люди)… Но есть и третьи, не верящие в любовь. Разуверившиеся в ней… Они эмпирики… Они отчаявшиеся. Но правы ли они в своём неверии? Если человек не получил, не осязал, не осознал чего-либо, то это не значит, что неполученного, неосознанного, неосязаемого нет. Нет, не значит. И опять неверующие не правы?..

А кто я???…

1999 г.

Обычная история.

Темнота спускалась медленно, как будто нехотя, окутывая город. Она возвращалась домой… Она возвращалась… Вот уже и её станция метро. Эскалатор. Улица. А теперь пройти по запутанным, уже уснувшим улочкам метров четыреста – и Дома. Страшно… В левой руке сумочка, правая – в кармане курточки, где пальцы судорожно нащупывают газовый баллончик.

Вот уже и блеклые звёзды показались на небосводе. Луна почему-то сегодня выглядит необычно. Красная… Свет фонарей пытается осветить дорогу к Дому. Слух обострён до предела… Снежное покрывало лежит на земле под ногами. Но снег уже не белый, а грязно-серый, как сама жизнь.

Она взглянула на часы, переступила с ноги на ногу и тронулась с места, вслушиваясь в темноту. Снег под ногами скрипел. Было холодно.

Метров сто уже позади. Но сколько ещё предстоит пройти! Где-то залаяла собака. А вот и другая подхватила её лай. Она вздрогнула, остановилась, затем снова торопливо зашагала дальше. Вдруг что-то взволновало её, она опять остановилась. Снег скрипел под чьими-то ногами. Она оглянулась, и ужас охватил её: кто-то шёл за ней, но шёл в стороне от фонарей, стараясь не выходить на свет. Страшные мысли пронеслись в её голове: “Неужели это Всё? Так рано? Мне ведь только восемнадцать! Не может быть! Это неправда! Ну почему именно я?” Некто приближался. И тут самообладание покинуло её, а может быть, и “сработал” инстинкт самосохранения: она побежала… Какая-то дворняжка с лаем бросилась за ней.

Внезапно дорогу преградили ей две тени. Она шарахнулась в сторону, сделала большой крюк. А вот уже и её Дом, её Подъезд. Она вбежала в свой Подъезд,.. а там уже её ждали…

А на улице пошёл ещё белый, чистый снег, которому уже суждено было стать грязно-серым.

28.1.00-3.2.00 г.

Цвет жизни.

Над зелёным лугом встаёт солнце, и росинки, как алмазы, рассыпанные чьей-то щедрой рукой, блестят в его свете. Недалеко от зелёного луга пышно-величаво зеленеет хвойный лес. Весело журчит ручей, берёзы, тихо покачиваясь, шелестят листьями, о чем-то перешёптываются между собой. Берёзка, русская берёзка… Белый ствол, зелёная крона, величаво склоняющаяся над уставшим путником. Плакса ива наклонилась над рекой, распустив свою зелёную косу и намочив кончики волос. Цветущая вода в зелёном пруду, аккуратно подстриженный газон, клумба пёстрых цветов… И опять лес, хвойный, вечно зелёный лес. А вот сад с прямыми дорожками, аллеями, ведущими к беседкам, спрятавшимся в тени деревьев. Всюду зелень. Глаз радуется!

Леса, леса, леса. Поля, луга… И город, серый город. И здесь берёзка. Эта зелёная красавица-одноножка, почерневшая от грязи и копоти, и где же? В смрадном, дышащем нечистотами и смертельно зловонном городе. Только ночь способна скрыть её позор, укрыть, но и здесь свет электрических фонарей постарается выхватить из-под крыла ночи берёзу, осквернённую и обесчещенную городом.

Осень, опали листья, пожухли травы. И только хвойный лес остался зелен и свеж. Лес, зелёный лес! Он перетерпит зиму, и от него возродятся зелёные сады, луга, поля, зелёные рощи, зелёный цвет – цвет жизни. Но и к хвойному лесу уже протянулись руки чёрного, смрадного, зловонного, умирающего города…

2000 г.

Равнодушие.

Этот день выдался солнечным и жарким, но к вечеру небо стали заволакивать тучи и полил дождь. Крупные капли густым потоком падали на землю, смывали всю накопившуюся пыль с листьев деревьев.

Этот водопад низвергался с небес на плечи и непокрытую голову человека, сидящего на деревянной скамейке в городском парке. Он сидел и отрешённый взгляд его то скользил по стволам и кронам деревьев, то тупо концентрировался в одной точке. Одежда его давно уже вся промокла. Он сидел – обычный человек.

Вдруг где-то недалеко раздался сдавленный крик о помощи. Человек вздрогнул… встал…и торопливо зашагал в противоположную сторону…

9.3.00-14.4.00 г.

Виновен.

Они страстно любили друг друга: Он любил «про себя», а Она – почти «вслух». Но вот только было одно «но», и этим «но» был Её бывший друг, который все ещё «приударял» за Ней и угрожал Ему. А Он молчал и избегал встречи и с Ней и с Её другом. А Она видела это, видела, мучилась и думала…

Развязка пришла неожиданно и кроваво – Её бывший друг был убит. А Она воспользовалась случаем, победив его характер, окончательно, до сумасшествия, вскружила ему голову. Они стали встречаться. Но вскоре мучительно задумался и Он, когда в пылу страсти Она проговорилась, КТО убрал «препятствие».

Но к этому времени уже задержали подозреваемого, даже нашли улики, обличающие его! Он долго думал, мучительно размышлял и, наконец, передал Её в руки правосудия… Её осудили, посадили.

И вдруг Он почувствовал Свою вину в смерти Её друга. «Ведь это Она убила его из-за Меня! Значит, Я виновен в убийстве, значит, я сопричастен, Я – убийца!» – осознал Он. И Он перестал спокойно спать, нормально есть. Он всё бродил чёрной тенью по улицам города и пытался оправдаться перед Собой, но ужас осознанного от этого только разгорался в Нём с новой силой. И вскоре Он умер, умер потому, что не мог носить в Себе то чувство вины, которое точило Его изнутри. Он умер. И только сердца Его родителей разрывались от горя, да кто-то из друзей пожалел Его, пожалел и почти сразу же позабыл…

18.10.98 г.

В оформлении обложки использована фотография с сайта https://www.lifeofpix.com/ по лицензии CC0 Photo by Shu-Yu.