Форгс. Портрет из гвоздей

– С Мартинами?

– Прозвучит глупо, но Кристофер Мартин, некогда лучший друг папы теперь его злейший враг. Два бизнесмена конкурируют в маленьком городке. Кажется, так говорит народ.

– Да, об этом город болтает без устали.

– А кто твои родители?

– Моя мама журналист, работает в местной газете, а папа на ферме мистера Мартина финансовым директором.

– Последнее время мой папа злится, значит, ферма процветает, – усмехнулся Рей.

      По вечерам обычный зал для постановки «Красной Шапочки» превращался в приличное заведение, то есть в совершенно неприличное. Когда ребята вошли, их застал шум и громкая музыка. Кругом толпились подростки. Дискотека была в самом разгаре, и потный ди-джей Джордж Хофманн, по кличке Пума, работал за пультом со скоростью света, параллельно крича что-то в микрофон. В общем, все как всегда. Ана и Ник, сразу побежали на танцпол. Анабель тянула подругу следом, но Нетт отказалась, пообещав, что присоединится через десять минут, когда привыкнет к громкой музыке. Анабель и Мартин закружились в ритме какого-то назойливого мотивчика, а Рей и Нетти остались в компании друг друга. Атмосфера между ними снова накалилась. Данетт хотелось провалиться сквозь землю лишь бы не чувствовать этого пытливого, многозначительного взгляда Эдриана. Он по непонятным причинам продолжал стоять рядом с Нетт у столика с прохладительными напитками. Просто стоять и смотреть. Такое поведение еще больше смущало и настораживало девушку, чем его глупейшие шутки и высказывания.

– Что тебе от меня надо? Иди, ради всего святого, куда подальше! Иди к своему любимому другу, только отстань от меня, – взмолилась Нетти, посмотрев Рею прямо в глаза, почти что впервые за вечер.

– С чего ты взяла, что я стою тут из-за тебя? Может, я любуюсь Аной? Очень опрометчиво с твоей стороны делать поспешные выводы. Хочешь спросить, зачем я к тебе лезу? Перевоспитание, я уже говорил об этом.

– Ты невыносимый! Зачем надо мной издеваться? Я такая, какая есть и никто меня не сможет перевоспитать, тем более ты.

– У меня к тебе такое предложение. Давай заключим спор?

– Ты ненормальный? Повторяю еще раз, ты бесишь меня! Первый человек, который вызывает у меня тошнотворный рефлекс это ты! Не жди от меня даже жеста, который бы обозначал, что нас что-то будет связывать в будущем. Этот вечер первый и последний, когда мы проводим его вместе и точка.

– Не отказывайся, пока не узнаешь, что тебе предлагают. Только что же сказал, не делай поспешных выводов, никогда. Так вот. Я называю это спор на жизнь…

– Ну, уж нет! Это слишком, Моррис.

– Дослушай. Спор заключается в том, что, если ты в меня влюбишься, то молча, ничего никому не сказав, исчезаешь из жизни Аны, Ника и моей, даже…даже переезжаешь в другой город, пусть на время. А, если я, чего, конечно, не случится влюблюсь в тебя, делаю то же самое.

– Смысл? Чего ты хочешь добиться? Если ты слепо веришь, что теперь вы с Аной лучшие друзья, хочу развеять твои иллюзии. Зачем вообще заключать со мной какой-то спор, тем более на любовь, если я тебя ненавижу и никогда не поменяю своего мнения?

– Раз ты уверена, что не проиграешь, что мешает поспорить? Мне просто интересно, что будет.

– Ничего не будет, не с тобой.

– Господи, какая ты упрямая. Просто поспорь!

– И ты от меня отстанешь?

– Пожми руку, и я пойду танцевать с Анабель.

– Пожалуйста, – закатив глаза, Данетт пожала руку Эдриана. Когда она уже собралось гордо уйти в уборную, Рей притянул Нетти за пожимаемую руку к себе и прошептал на ухо:

– Ты даже не представляешь, в какую игру ввязалась. Тебе будет очень несладко, Данетт Коллинз, зато я сниму твои розовые очки и покажу настоящий мир.

      Выхватив руку, Данетт, взглянув на Рея блестящими глазами, заспешила в туалет. Кипя от злости и негодования, Нетти хлопнула дверью в уборной и стала мыть руки, плеща водой, как сумасшедшая. Зачем издеваться? Почему именно она? Неудержимые слезы выступили на глазах. Ей было чертовски гадко. Слова Морриса действительно задели ее где-то глубоко внутри. Девушка не понимала, как Эдриан, циничный эгоистичный идиот, смог задеть ее чувства. Девушку пугал ни Моррис, а те мысли и эмоции, которые он вызвал. Данетт вдруг почувствовала себя действительно не такой, как все. Слишком беспомощной, бесполезной и ненужной. Нетт могла утешить лишь одна мысль: все в ее руках. Она решила больше никогда не контактировать с Реем, она выполнит свое решение, и никто больше не заставит чувствовать его насмехающийся взгляд и собственную ущербность. Неожиданно, дверь в уборной хлопнула. Вошел человек. Обернувшись, поспешно стерев слезы, Нетти увидела Николаса.

– Что ты тут делаешь? Это женский туалет, – удивилась Данетт, попытавшись сделать нейтральное выражение лица.

– Ну, я же не в кабинке сижу. Нетт, все тебя ищут. У Аны с Реем появилась какая-то безумная идея. Думаю, они подружатся, – услышав эту фразу, Нетти передернулась, как от легкого удара током, – Что-то случилось? У тебя какое-то плохое настроение.

– Спасибо за заботу. Все хорошо.

– Не надо лгать. Ты можешь мне доверять.

– Мы едва знакомы, – слабо улыбнулась Нетт.

– Какие у тебя милые ямочки, а расстраиваешься из-за какого-то Морриса, – сказал Николас ласково, но, заметив, что Данетт сомневается можно ли действительно открыться ему, добавил: – Мне можно доверять при любых обстоятельствах. У меня нет привычки стебаться и сплетничать. Ты хорошая девушка, таких, как ты, редко можно встретить в наше время. Ты должна гордиться этим, не обращая внимания ни на чьи слова, поняла?

– Правда, все нормально.

– Я ведь могу обидеться, – Ник, чтобы развеселить Нетти, по-детски выпятил нижнюю губу и сделал щенячьи глазки.

– Я понимаю, – начала девушка, коротко рассмеявшись из-за гримасы Мартина, – что мне не стоит воспринимать его слова всерьез, но такой я человек. Я ничего не имею против провести вечер весело, с вами, но Эдриан издевается надо мной, прекрасно зная, что я не в силах ему ответить.

– Да, он иногда перегибает палку. Бывает, когда по своим причинам он начинает уделять особое внимание кому-то, как, например, в случае с тобой. Но Рей хороший. Знаю, для тебя это звучит неправдоподобно, но это так, иначе он не был бы моим другом. Хочешь, я с ним поговорю? Успокойся. Идем в зал. Обещаю, будет весело, и никто больше не испортит тебе настроение.

– Спасибо, Ник. Но не стоит говорить ничего Эдриану. Мне нужно просто взять себя в руки, тем более я не думаю, что когда-нибудь еще мне придется находиться рядом с ним.

– То есть ты хочешь бросить меня на произвол судьбы?

– Тебя нет. Мы можем в любой момент встретиться и поболтать, но когда ты будешь без Морриса.

– Думаю, сейчас тебя бесполезно переубеждать.

– Что там у них за безумная идея? – спросила Данетт, меня тему разговора. Николас был ей приятен, как человек, и она не хотела продолжать разговор, в котором нелестно отзывалась о его лучшем друге и выказывала упрямство, не желая даже дать шанс Рею. Нетт знала, что нет смысла давать ему какие-либо шансы, хотя бы потому, что они ему не нужны, но и настраивать Ника против Эдриана, говоря, какой он плохой, она не собиралась.

– Они хотят пойти в наш лес и устроить там что-то вроде пикника.

– Не удивлюсь, если это была идея Аны. Она уже давно тащила меня туда. Вроде бы в детстве она часто гуляла в лесу. Я как-то откладывала этот поход, потому что мне немного страшно идти туда, даже днем. А эта парочка собралась ночью! Получается, они хотят, чтобы мы пошли с ними?

– Не знаю. Они танцевали, а потом сообщили мне о своем замысле. Потом Ана спохватилась, что тебя нет, и побежала искать на улицу. Рей пошел смотреть есть ли ты в школьных коридорах, а меня осенило посмотреть в туалете.

– Эдриан тоже ищет меня? – недоверчиво переспросила Нетти.

– Да, его Ана попросила.

– А, Ана… – неоднозначно протянула Данетт, но, встрепенувшись, бодро добавила: – Ну, идем.

      Прежде чем отправится в лес, ребята решили немного потанцевать. Анабель услышала свою любимую песню и не смогла уйти, пропустив ее. Она потянула танцевать всех троих, не обращая внимания ни на чьи отговорки. Было очень жарко и неудобно в толпе, но это совсем не мешало во всю веселиться. Ана и Рей были с Ником и Нетти, но танцевали как-то чуть в стороне ближе друг к другу. Анабель иногда касалась плеч Эдриана, а тот обнимал ее за талию. Данетт с Ником ритмично двигались отдельно, на расстоянии, перемигиваясь, словно одними взглядами говоря: «Не волнуйся, это всего лишь танец», – со стороны Мартина и «Боже мой, что делать? Я не хочу, чтобы Ана общалась с ним!» – со стороны Данетт. Девушке совершенно не нравилось происходящее. Анабель обещала, что просто поговорит с Реем о ней, а не будет кружиться в его руках!

– Мы поехали! – крикнула Анабель, когда во время танца пары оказались на разных концах танцпола.

– Куда? – изумилась Нетти, пока она отыскала подругу взглядом, Анабель и Эдриан уже стояла у выхода. – А нас подождать? – подойдя к подруге, спросила Коллинз.

– Мы поедим на мотоцикле Рея! Если что подъезжайте! – и все, они выскользнули из школы. Ну, ни наглость ли? А что прикажете делать Данетт? Надо же было связаться Ане с этим Моррисом! Прежде, Анабель никогда не оставляла Нетт одну в таких обстоятельствах. Но ведь она не одна, она с надежным человеком – Ником, и Ана, уходя, это прекрасно понимала.

– И что будем делать? – развела руками Нетти, обращаясь к Николасу.

– Давай немного побудем на дискотеке, а потом решим?

      Пока Данетт и Николас решали, как им дальше быть, Ана и Рей, преисполненные сил и энергии, взявшись за руки, шагнули в темный лес, манящей их своей загадочностью. В Форгсе ходили разные слухи об этом месте. Одни утверждали, что в лесу живут кикиморы и лешие. Другие клялись, что собственными глазами видели, как сатана разговаривает с котом, видимо, перечитав «Мастера и Маргариту». Но, конечно, существовала и скептическая половина населения, которая преспокойно ходила в лес за грибами и ягодами и никаких леших и живых деревьев не встречала. Единственное, почему в лес не советовали ходить и всячески остерегали зевак, это возможность заблудиться. Конечно, Анабель и Рей поступили неправильно, оставив друзей, сорвав план совместной прогулки. Но Ану так давно тянуло в этот лес, как магнитом, и для осуществления своего плана ей не хватало только знакомого бесшабашного бунтаря, которого она, наконец-таки, встретила.

– Какой запах странный. Вроде стоит жуткая вонь гнили и затхлости, а вроде ночной природой благоухает, – сказала Ана, перешагивая очередной ствол поваленного дерева. – Страшновато как-то.

– Чего бояться? Здесь же никого нет.

– Мало ли, – улыбнулась Анабель, показывая, что сама прекрасно понимает, что тут никого и ничего нет и ее страх беспочвенный, чисто инстинктивный. Вдруг Ана, понизив голос, сказала: – Тихо! Слышишь? – глаза девушки стали сосредоточенными.

      Моррис поежился.

– Что? А… да, слышу, – кивнул Эдриан.

      В метре от них что-то прошуршало, словно кто-то пробежал по сухим листьям. Кто-то, кто хотел либо напугать, либо остаться незамеченным, но по неизвестным причинам этому кому-то пришлось покидать засаду и быстро, ибо шорох был явно громок, нежели, когда прячутся или следят.

– Подозрительно. Может это маньяк или вурдалак? Съест нас и все, – спросила Анабель Бейкер. Она шутила, но между строк легко читалась озабоченность.

– Да кому мы нужны? Может это вообще зверек какой-нибудь. Ежик?

      От происходящего Ану пробрала дрожь. Шорохи повторялись с интервалом в пару секунд и всегда в новом месте, поэтому предположение Эдриана, что это шуршит ежик, отпадало. Разве что ежиков было двадцать, и все они шевелились в синхронном порядке, что маловероятно, конечно.

– Рей, что все это значит? Уйдем отсюда скорее, – негромко промолвила Бейкер, севшим голосом.

– А вдруг кто-то заблудился? Мы же не бросим вот так человека в беде?

      Весь разговор между Аной и Реем велся тихим голосом, будто они были уверены, что недалеко в кустах сидит бедняга, напуганный происходящим. Когда Эдриан, повысив голос, спросил «Кто здесь?», Ану дернуло от неожиданности. У обоих волнение било через край. Замерев, в полном молчании, они стали прислушиваться, но ничего нового и даже привычных шорохов они не услышали. «Спугнули!» – мелькнула мысль в голове Рея. Только он хотел успокоить Ану, сказав, что это у птичек брачный период обострился, как недалеко от них за стеной из колючих кустарников раздался хриплый голос: «Помогите! – молил он.– «Прошу помогите!»

– Кто-то в беде, – нахмурился Рей.

– Мы пойдем туда? – спросила Ана, глядя на темно-зеленые кусты впереди. – Уверен, что это не ловушка?

– Ловушка? – недоуменно переспросил Моррис. – Кому нужно устраивать нам ловушку?

      Анабель вспомнила, что не посвящала Рея в историю с надписью на окне и прикусила язычок. Бейкер понимала, что опасность велика, но до этого момента, она не думала, что «послание» было действительно угрожающим, а теперь сама не знала, что творится у нее в голове.

– Ана, дай мне руку. Иди за мной и не отпускай. Дело становится все серьезнее.

      Анабель покорно шла за Эдрианом, вцепившись ему в руку. Рей направлялся к тем самым кустам, осторожно переступая сухие ветки, крадучись. Анабель, предполагая самое худшее, боялась увидеть окровавленное полуживое тело с оторванной конечностью. Но каково же было удивление ребят, когда за кустами они не увидели ровным счетом ничего и никого. Пройдя через небольшую брешь между деревцем акации и плющом и, оказавшись на просторной поляне, на которой стояли две скамейки, доказывающие, что это поляна была посещаемым местом, они совсем выдохнули с облегчением. Конечно, озадаченность не отпускала их, ибо не мог же появится этот голос, молящий о помощи, из ниоткуда и исчезнуть в никуда!

– Ого! Снаружи эту поляну не видно, одни кусты кругом. Хорошее убежище, – сказал Рей, смахивая мокрые листья со скамейки. – Моя мама как-то рассказывала о поляне ее детства в этом лесу, но не знаю она ли это. Мама говорила, что все время проводила на той поляне, вместе с моим отцом и Мартинами. Вроде с ними был кто-то еще, но я уже не помню подробностей.

      Неожиданно оба замерли, навострив уши. Совсем близко от них послышались такие жалостливые стоны, что кровь стыла в жилах, как в ужастиках в настоящем ужастике.

– Помогите… – прохрипело снова. – Ради бога, Ана… Анабель…

      Бейкер впала в ступор, не понимая, откуда идет звук. Перед глазами запрыгали рябые пятна. В голове все перемешалось. Страшное послание на окне, стоны неизвестного, походы в этот лес в детстве. Казалось, еще немного и Анабель упадет в обморок. Тут еще открытие Эдриана подписало ей смертный приговор.

– Ана, ты будешь в шоке…но…но посмотри в угол, – округлив испуганные глаза, кивнул в сторону Рей. Любой здравомыслящий человек уже со всех ног убегал бы из леса, но, как это обычно бывает, здравый смысл покинул их в самый нужный момент, а страх приковал к земле.

      В углу, который так испугал Рей, сидело что-то худое, сутулое в черном грязном пальто с капюшоном на голове. Присмотревшись, Ана убедилась, что это человек, по телосложению явно мужчина. Он хрипло дышал, словно его горло и легкие были набиты землей, и молил у Анабель о помощи. Его широкое тело содрогалось от непрерывного плача. Он, шмыгая носом, вонзался пальцами в рыхлую землю, бил ее кулаками и утирал грязными руками слезы с невиданного лица.

– Кто вы такой? – дрожащим голосом спросила Анабель, сильно сжав руку Эдриана. Ей хотелось убежать из этого ада, но что-то не давало девушке бросить странного человека, будто подсознание подсказывало, что он является чем-то важным. Это было невероятное безумие. Рей несколько раз тянул Ану назад, предлагая выйти из леса и вызвать полицию, уговаривал уйти, но она как завороженная, повинуясь какому-то необъяснимому порыву, шла вперед к неизвестному.

– Анабель… – хрипел незнакомец.

– Встаньте! – приказал Рей, убедившись в том, что Ана не уйдет, пока не выяснит в чем дело.

      Худое тело поднялось, грязные пальцы мяли полы пальто. Сгорбленный человек стоял в луже грязи и в нерешительности ковырял носом ботинка месиво из земли и глины.

– Ну же, – поторопила его Ана. – Откуда вы знаете мое имя? Вы из Форгса? Что с вами случилось? Чем я могу помочь?

      Человек медленно обернулся, и Ана увидела его молодое, измученное, грязное лицо, обмотанное до носа шарфом. Эдриан смотрел на незнакомца без энтузиазма и не видел в нем ничего удивительного, разве что угрозу для жизни, зато Анабель изумленно глядела в голубые чистые глаза странного незнакомца и не могла понять, почему они так притягивали ее. Потому что красивы? Явно не только.

– Ана, смотри, там что-то светится, – обернулся Рей в противоположную сторону. Анабель взглянула назад и увидела яркий свет фонаря, прорезающий темноту где-то в шести метрах от них. Когда ребята снова переключили свое внимание на человека, его уже не было.

      ***

      Школьная вечеринка продолжалась. Время неумолимо текло, но, чем позднее становилось, тем горячее и раскрепощение вели себя люди. Джордж, потный, уставший, но очень веселый, сам не соображал, что кричит в микрофон. Его язык заплетался от усталости. Зато музыка играла качественная, сносящая голову и поднимающая настроение.

      Но, как уже говорилось, время поджимало, поэтому Нику и Нетт пора было спешить домой, если они не хотели попасть в руки невыносимому Роберту. Уходить конечно же не хотелось, особенно Николасу, который так и не нашел себе ночлег, следовательно никуда не спешил.

– Что будем делать с Аной и Реем? Мы засиделись, уже прошло достаточно времени, а их все нет. Может они уже дома? – спросила Нетти, когда оба вышли на крыльцо школы, где было куда прохладнее и свежее, а самое главное – тише.

– Они уже взрослые люди и сами смогут решить, что делать, тем более, ты права, скорее всего они уже дома, – ответил Ник, которому никак не улыбалось плестись в этот лес.

– Ой, у меня шесть пропущенных от мамы! – взглянув в телефон, простонала Данетт. – Кажется, мне пора. Тебе же влево? В особняк?

– Я… – начал было Ник.

– Стой. Мама звонит. Алло?..

      Далее последовал разговор, из которого Нику было ровным счетом ничего непонятно. Долетали только возгласы Нетти: «Почему?.. Ого! Ага! Да…?». Разговор длился достаточно, чтобы Ник смог понять: что-то произошло и мама объясняет дочери, как поступить.

– Все нормально? – осведомился Ник, когда Данетт положила телефон в портфель.

– Мой отец утром уехал в соседний город по работе, и на полпути домой у него сломалась машина. Мама поехала за папой, а Кларисса, моя младшая сестра, одна дома и мне нужно поскорее к ней.

– Давай я тебя провожу?

– А ты не спешишь? Родители не будут волноваться?

– Не будут, – запнувшись, ответил Николас.

– У тебя проблемы? Я слышала, как об этом говорил Эдриан.

– Ему не стоило трепать языком.

– Ты не расскажешь мне? Я ведь рассказала тебе про Морриса. Ты должен отдать мне долг.

– Понимаешь, с родителями у меня были хорошие отношения, но потом все пошло под откос. Миссис Моррис погибла, мама с головой ушла в бизнес отца. Казалось, они обо мне забыли. Позже родители отправили меня учиться в другой город. Сегодня я незапланировано вернулся, а великая чета Мартинов, вместо радостных приветствий, велела мне ехать обратно. Но я не хочу.

– И теперь тебе некуда идти? Останешься сегодня у меня, а завтра поговоришь со своими родителями.

– Как бы ни было все запущенно, я не могу у тебя остаться, – категорично ответил Николас. – Я не хочу тебя стеснять, тем более твои родители этого явно не одобрят. Незнакомый парень в их доме наедине с их дочерью. Как тебе звучит?

– Если я говорю, значит, уверена, что ты не помешаешь, и никто не будет против. Мама и папа вернуться поздно, уставшие, вряд ли будут что-то выяснять. А утром я объясню им, что случилось. Они меня понимают и доверяют. Проблем нет.

– Мне очень неудобно. Я парень, а чувствую себя беспомощной девочкой.

– Перестань. У друзей нет деления на мальчика и девочку, на мужские поступки на девичьи шалости. По сравнению с отношениями, в дружбе на такое все равно, это и есть огромное преимущество.

– Ого, ничего себе ты загнула ради того, чтобы уговорить меня, – благодарно взглянув на Нетт, с улыбкой ответил Николас. – Тогда спасибо. Я твой должник.

      Ночи в Форгсе были короткими, но такими, которые надолго остаются в памяти. В большинстве случаев туристов привлекали именно ночи. Когда на узких улочках пустеет и мертвую тишину нарушает лишь музыка, доносящаяся со школьной дискотеки, и вой собак, просыпается настоящий Форгс. Тот самый манящий, необычный, загадочный городок, который одновременно слишком прост и слишком сложен. Не каждому дано понять, в чем заключена сила этого захолустья, привлекающая народ. От части в том, что люди в двадцать первом веке видели слишком многое, поэтому действительно привлечь их внимание сложно. Но Форгс способен даже на это, – заставлять людей чувствовать что-то особенно, такое, чего не встретишь в обычной рутинной жизни. Спокойствие и миролюбие города приводит туристов в восторг. «Тут я отдохну от магистралей, набитых битком кафе и несмолкаемого шума. Тут я спокойно проведу свою старость», – думал какой-нибудь профессор Грин, проживший всю свою сознательную жизнь в Нью-Йорке и впервые посетивший Форгс. Такое мнение о городе держалось много-много лет. Но изменится ли оно после 2019 года?

      Мотоцикл остановился, распугав ревом мотора бездомных кошек. Уставшая и морально вымотанная Анабель Бейкер слезла с мотоцикла.

– Спросишь у мамы, где точно находится их поляна. Может, мы действительно нашли эксклюзивное место. Обитель великих Мартинов и Моррисов. Твоя мама она же не… она же…просто до меня доходили слухи и…

– Мама умерла от рака, когда мне было десять лет. Слухи тебя не обманули.

– Прости! Я не хотела задевать такую болезненную тему, – пролепетала Ана. – До скорого! – попрощалась она и побежала домой.

      Эдриан дождался, пока за Аной закроется дверь, и только потом уехал, набрав сумасшедшую скорость.

      В уютном и тихом доме семьи Бейкер стоял полумрак. Анабель ожидала бурную реакцию родителей на ее поздний приход, но они встретили дочь с теплыми улыбками. Ана недоуменно остановилась посреди гостиной, ожидая от мамы и папы каких-нибудь слов или действий.

– Привет, дорогая, работа продвигается? Данетт сказала, что ты выбрала философию? Смело, – приветливо сказала миссис Бейкер, печатая очередную статью на ноутбуке.

– Да…– неуверенно протянула Анабель, осмысливая слова мамы, пытаясь понять, о чем она говорит. – Философию, – добавила девушка твердым голосом, чтобы родители не прочитали между строк, что она лжет. Но Бейкеры были заняты рутиной, поэтому подвоха не заметили. Мама сосредоточенно водила пальцами по клавиатуре, а папа ел мороженое и смотрел футбол. Они даже не обратили внимания на такие детали, как грязная обувь Аны, взлохмаченные ветром волосы и недоуменное выражение лица. – А ты не присылала… – Ана вдруг осеклась.

– Что, милая?

– Ничего, я уже сама поняла, что это была не ты.

– Молодец, – не очень внятно пробормотала Стефания. Она закончила предложение в статье и только после этого внятным голосом спросила, подняв глаза на дочку: – Ты подумала о ночном инциденте?

– Да, мам, я по-прежнему не хочу идти к Роберту. Это мог быть Дастин. Не переживай, – солгала Анабель. Конечно, она не думала, что это дело рук рыжего задрота, который даже мухи не обидит, но говорить маме о возможной опасности ей не хотелось, особенно в тот момент. Единственное, о чем мечтала девушка, оказаться в постели и уснуть.

– Дастин? Тот толстяк, который учится в выпускном классе?

– Да, толстяк. Я пойду готовиться ко сну?

– Спокойной ночи, милая, – ответила Стефф и снова с головой погрузилась в работу.

      Первым делом, попав в свою комнату, Анабель позвонила Данетт и выяснила следующее. Нетт догадалась, что миссис и мистера Бейкера не устроит поздний приход дочери, поэтому позвонила Стефании и сказала, что они, Анабель и Данетт, готовят доклады, а Ану подвезет домой мистер Коллинз к одиннадцати, поэтому не о чем беспокоиться.