Форгс. Портрет из гвоздей

– Я никогда не подогнусь под отца! – заявил Кристофер. – Вот скоро поеду покорять Голливуд! Как думаете, из меня хороший выйдет певец? – спросил он с улыбкой.

– Крис, мы тебя любим, но… – захохотала Мел, наблюдая за тем, как Мартин, красуясь, забрался с ногами на лавочку и «заиграл мускулами».

– Может тебе в «Плейбой»? – спросил Лэрри, хохоча. – Джек, надо что-то делать с этой ходячей машиной! Наши девочки только на него и смотрят!

– Черт! – делая вид, что очень огорчен, протянул Моррис.

– Спасибо, боже, что огородил меня от этого! – воскликнула София, чмокнув Мэри в щеку. Ее фраза привела и без того смешную шутку, до крайности. Смех так и лился из уст ребят.

– Тебе завтра на работу? – спросила у Барбан Мелани.

– Черт, да! Я бы не пошла, но моя мания к детям зашкаливает, – ответила София.

– Никогда бы не подумал, что в восемнадцать лет ты будешь работать, да еще и в детском доме, – вступил в разговор Джек.

– Просто я понимаю, какого им там и хочу помочь, – серьезно сказала девушка. – Жить в детдоме – это хуже кошмара. Тем более у меня появился любимчик. А его я не брошу никогда!

– Любимчик? Это что-то новенькое. Расскажи о нем, – попросила Лили.

– Прекрасный мальчуган. Его подкинули нам под двери практически сразу после рождения. Я назвала его Хьюберт. Он в детдоме всего неделю, а я уже к нему привязалась.

– Это так мило, – протянула Эмма.

– Не знаю, что буду делать, когда детский дом закроют. Не хочу с ним расставаться, – в голосе Софии звучала нескрываемая грусть. Мэри еще ближе подсела к девушке и взяла ее за руку.

– Уже точно решили о закрытии?

– Точно.

– Так усынови его, – все удивленно обернулись на Кристофера. – Ты же сама говорила, что у тебя в приюте хорошие отношения с директором, пусть он тебе поможет быстро все оформить. В мужья возьми себе Мэри.

– Очень смешно, – фыркнула Спирс.

– Ладно, ладно, в жены, – смилостивился Мартин.

                                          ***

                                                                  Месяц спустя.

      Новый день настал у ребят в три часа дня в особняке Мартина. Голова гудела так, что комариный писк был так же невыносим, как летящий над головой вертолет. Дневной свет бил в лицо, из-за чего резало глаза. Губы совсем иссохли. Адски хотелось пить, живот молил о крошке еды. Вот что бывает если не спать всю ночь.

– Эмма, мой подарок судьбы, моя звезда, принеси воды, – простонал Джек.

– Нечего было так напиваться, – резонно заметила Эмм, но все же пошла на кухню, натягивая чуть ли не до колен большую футболку Морриса.

      На кухне, прямо на столе сидела Мелани. Ее вид явно желал лучшего. Мел облокотилась о холодный кафель лбом и, закрыв глаза, казалась спящей. Но, когда Филдс вышла на кухню, девушка сразу открыла глаза.

– Тихо! – прошипела Рейман. – Мистер Мартин у себя в кабинете!

– Ты хоть таблетку выпила? – спросила Эмма, сочувственно глядя на бледное лицо подруги.

– К черту таблетки. Я вчера не пила, но мы с Крисом не спали до десяти утра. Голова сейчас лопнет.

– О-о, – протянула Эмм, хитро улыбнувшись. – Даже завидно становится. Отнесу Джеку бутылочку воды!

– Иди уже! – рассмеялась Мел, но сразу об этом пожалела, ведь голова заныла с большей силой.

      Ребята, развалившись кто куда в комнате Кристофера, пытались взбодриться разговором. Эта «терапия» не очень помогала, но была единственной, которая пришла им в голову. Мелани свесив ноги с окна на улицу, наслаждаясь свежим воздухом, слушала невнятное бормотание Криса, засыпая под его монотонный голос. Эмма и вовсе, хоть и боролась с Морфеем изо всех сил, уснула в объятьях Джека, который пил принесенную Эммой воду с жадностью младенца. Вчера было день рожденье Эмм, и, как можно посудить, оно прошло на высоте.

– София идет, – провозгласила Мел, которой центр города был виден, как на ладони.

– С Хьюбертом? – уточнил Крис.

– Да.

– О-о, – простонал он, как настоящий мученик, – еще нам тут младенцев не хватает!

– Ребят, – Мелани обернулась лицом в комнату с недоуменным видом, – она какая-то дерганная.

      Не долго думая, все, даже заснувшая Эмма, которую бесцеремонно разбудили, спустились на первый этаж в холл, чтобы с порога расспросить Барбан о ее настроении. Ребята не успели подойти к двери, как в нее влетела София с Хью на руках. Вид девушки действительно был нервным и взволнованным, но решительным одновременно. Она уверенными шагами прошла в дом и, всучив младенца в руки Мелани, провозгласила, глубоко дыша:

– Вы должны мне помочь!

– Что стряслось, Софа? – озадачился Крис. – Где Мэри?

– Она собирает вещи. Я…я связалась с плохими людьми, они угрожают мне. Мы с Мэри должны уехать, но без Хьюберта, – выдала Барбан без какой-либо подготовки, ведь было видно, что она торопится.

– Нам что его воспитывать? – округлил глаза Джек.

– Конечно, нет, – по привычке фыркнула София. – Вот адрес, – она протянула листок Крису. – Эта женщина какое-то время работала в детдоме, она хорошо меня знает. Отнесите ребенка ей и уговорите его оставить. Я не хочу, чтобы он снова попал в приют. Скажите миссис Симмонс, что, когда я улажу свои дела, я вернусь за ним.

– Но, Соф, что это за люди? Все из-за того товара? – спросила Эмма взволнованно.

– Да. Я только хотела подзаработать. Всего лишь одна продажа этих гребанных наркотиков! Я не понимала, во что ввязываюсь, а теперь уже поздно. Вы поможете мне?

– Конечно, – ответил Джек, обняв Барбан.

– Береги себя и возвращайся, как только сможешь, – ободряюще улыбнулась Мел.

– Тебе ничего не нужно? Деньги? Может, просто спрячешься в особняке? – предложил Кристофер.

– За меня не волнуйтесь. Мы с Мэри все спланировали. Спасибо за все, ребята, я вас люблю.

– А мы тебя.

                                          ***

      Джек Моррис и Кристофер Мартин шли по оживленному Форгсу, неся по очереди в руках гукающий сверток. Люди проходили рядом с парнями, веселые и загорелые, умиленно улыбаясь младенцу. Некоторые, в частности смазливые девчонки и засохшие старушки, даже останавливались, чтобы потискать Хьюберта. Джека и Криса это очень бесило, ведь им хотелось поскорее выполнить поручение и отдать ребенка Бриджит Симмонс. Они понимали, что София и Мэри не зря бегут из города, значит наркодиллеры где-то поблизости, поэтому, пока они держат в руках Хью, они не в безопасности так же, как не в безопасности Хьюберт, которого парни несли по центральной улице, как живую мишень.

      Так как город был небольшой, найти нужный адрес не составило труда. Оказавшись у дома миссис Симмонс, мальчики никак не могли найти входную дверь. Пришлось навернуть пару кругов, прежде чем они наткнулись на узкую хилую дверцу без ручки. Штукатурка со стен местами осыпалась, клумбы перед домом были ухожены, но пусты и однообразны. Миссис Симмонс практически сразу открыла дверь, представ перед парнями в сиреневом халатике с кофеваркой в руках. На вид ей было около сорока лет. Бриджит не была очень безобразна, но и на красивую женщину не походила. На ее внешнем облике сказывалась необеспеченность и суровая судьба. Она с головы до ног оглядела пришедших и хрипловатым голоском спросила:

– Что вас сюда привело?

– Здравствуйте, миссис Симмонс, – неуверенно начал Джек. Смотря на эту уставшую женщину, у ребят совсем пропало желание отдавать ей неугомонного младенца. – Мы вот хотели поговорить о вашей семье…

– Какая семья? – дернулась, как от укуса змеи женщина. – Вы что-то путаете. Мой муж ушел к другой, а я одна.

– Мы сожалеем, что ваш муж так поступил, но мы можем скрасить ваше одиночество, – вышел вперед Крис. – У Джека ребенок. То есть не у Джека… В общем, мама этого младенца отдала нам его, – кивнул он на сверток одеяла. – София Барбан, это имя о чем-то вам говорит?

– А как же! Милая девочка. Моя любимая воспитанница.

– Она усыновила этого малыша месяц назад, но у нее случилась беда, и она просит вас временно приютить его. Конечно, София хочет ему счастья, поэтому даже не думала отправить его какой-нибудь бандеролью в приют во Флоренции. Может, вы о нем позаботитесь?

– Я? – удивилась Бриджит. – Как? Куда я его возьму?

– К себе. У вас ему будет безопасно.

– Тут ребенка никто не потревожит. Я поговорю с родителями и уверен, что они помогут вам материально ухаживать за ним, – закивал Джек.

      Услышав про деньги, миссис Симмонс задумалась еще сильнее. К тому же она понимала, что София не просила бы помощи не будь ситуация критической.

– Я пока не соглашаюсь и, если что, в любой момент могу принести его вам под дверь, а пока давайте, – сдавшись, сказала Бриджит, поставив кофемолку на пыльный шкаф для обуви, и бережно взяла Хью из рук Джека. – Как его зовут?

– Хьюберт.

– Ага… А вы Крис Мартин и Джек Моррис, ваши отцы бизнесмены. Думаю, если что мне будет легко вас найти.

– Хьюберт Симмонс… звучит.

– Еще рано делать выводы, юноша, – ответила Бриджит и, махнув парням ручкой, удалилась, скрипнув узенькой дверцей.

– Можем считать, что дело сделано! – потер ладоши Кристофер. – Отправляемся в заслуженный отпуск, – улыбнулся он.

– Ох, видно ты очень устал, – сострадательно сказал Джек, морща лоб.

– Безумно, дружище, безумно!

                                     ***

– Алло, Эмм, ты слышала новости? – дрожащим голосом спросила Мелани Рейман. – Софию застрелили в Покателло, а Мэри посадили в тюрьму! Это ужасно! Нельзя было их отпускать одних!

                                     3 глава

                               Незваный гость

                                                        США, штат Орегон, город Форгс, 2019 год.

      Ночь. Анабель Бейкер все ворочалась на кровати в гостевой комнате, слушая унылое пение ветра и мелодию дождя, барабанящего по крыше. Ане было как-то не по себе, словно она находилась не в родном доме, а в замке Графа Дракулы в полнолуние, тринадцатого числа, в пятницу. То ей казалось, что под кроватью кто-то сидит, то дверь вдруг не так заскрипела, то мама шла по коридору за стаканом воды слишком подозрительно. А все потому, что в ее комнате захлопнулась дверь, поэтому ей приходилось спать не в любимой постели, а на неудобном жестком матрасе под колючим пледом. Анабель в принципе долго засыпала на новом месте, так еще ливень не давал покоя.

      Пролежав, рассматривая потолок, еще минут сорок, Анабель наконец-то забылась сном. Но такое блаженство длилось недолго. Спустя пять минут, на противоположной от окна стене скользнула худая, немного сутулая тень. Силуэт замер на пару минут, делая хаотичные движения руками. Девушка открыла глаза, как раз в момент, когда тень застыла, и взглянула на нее без особого интереса, решив, что возле ее дома просто остановился человек, поздно возвращающийся с какой-то вечеринки, перепутав ее окно с окном своих апартаментов. Ана, закрыв глаза, перевернулась на другой бок, лицом к стене, оставив тень без должного внимания, как спустя еще миг раздался гулкий удар. Кто-то стукнул по окну, но ни кулаком, а будто ладошка скользнула по мокрому стеклу. От этого звука Ана, конечно же, полностью пробудилась от дремы и испуганно распахнула глаза. Первые секунды Анабель не могла сосредоточиться и понять, где раздался этот звук: в комнате? В холле? В спальне родителей? На улице? Включив свет, Ана, с опаской поглядывая по сторонам, решила в первую очередь проверить окно. В следующее мгновение пронзительный крик разнесся по всему дому. Девушку довело до крика не само окно и не то, что предстало перед взором Аны, а удивление. Словно проснуться полностью ей удалось, лишь подойдя к окну и увидев «презент», который «человек, поздно возвращающийся с вечеринки» там оставил.

      Родители Анабель сразу же примчались в гостевую. Мама в ночной рубашке, накидывая по дороге халат, подбежала к дочке напуганная не меньше Аны. И папа в полосатой пижаме, сжатыми кулаками и таким решительным видом, что, без сомнения, будь в доме какой-нибудь вор, ему бы очень не поздоровилось.

– Дочка, что случилось? – воскликнула Стефания Бейкер, застав Ану, стоящую с большими от удивления глазами.

– Мама, окно… – прошептала хриплым голосом Анабель.

      Кевин Бейкер, как глава семейства, в обязанности которого входило защищать своих девочек, решительно раздвинул шторы и, увидев «послание», скрипнул зубами. На мокром стекле, рядом с отпечатком чьей-то большой ладошки, красными буквами было написано «Ангел смерти жаждет мести, дорогая Ана Бейкер», а на подоконнике с той стороны лежало безобразное чучело, по цвету глаз и волос, и одежде напоминающие Анабель.

– Милая, кто мог оставить этот ужас? – немного визгливым от волнения голосом спросила миссис Бейкер, сопровождая дочку обратно к кровати.

– Мама, я не знаю, – честно ответила Ана, ради родителей пытаясь взять себя в руки. Она понимала, что уже не ребенок, чтобы пугаться чьих-то злых розыгрышей, да вдобавок будить весь дом. Конечно, стоило холоднокровнее отнестись к глупейшей шутке. Но выкинуть из головы чучело и пугающую надпись оказалось сложно. Что-то подсказывало Анабель не считать этот инцидент безобидным.

– Это по-любому чьи-то козни, успокойтесь, – провозгласил мистер Бейкер. – По кроватям! Я пойду, уберу это безобразие.

– Спасибо, – ободряюще улыбнулась отцу Анабель.

      Оптимистическое отношение к жизни помогло Ане проснуться утром и понять, что, как бы то ни было, жизнь прекрасна. Долго думать о вчерашней «посылке» не пришлось, ведь голова была забита еще и утренними сборами в школу после долгих безмятежных летних каникул. Девушка начала свой день, решив, как только избавится от заботы родителей, сразу поговорит о том, что случилось со своей лучшей подругой Данетт Коллинз. Уж она то подскажет, как быть и стоит ли забивать этим голову притом, что намного лучше сосредоточится на уроках.

На кухне миссис и мистер Бейкер уже пили кофе с оладьями и о чем-то бурно беседовали. Но как только увидели дочь, их поведение резко переменилось. Кевин отвлекся от еды и принялся с глубокой внимательностью изучать Ану, а Стефания тут же подскочила со стула и засеменила по кухне, осыпая дочку вопросами:

– Ана, ты как? Садись. Кофе? Чай? Оладья?

– Я буду кофе с молоком, как обычно, – спокойно ответила Анабель и села за стол.

– Дочка, мы с мамой приняли решение сообщить о случившемся в полицию, – сделав глоток кофе, сказал Кевин.

– Не надо, пожалуйста. Вы же знаете, что дядя Коннор в отпуске, а если сообщить его брату Роберту, он раздует из этого лживую сенсацию и будет тыкать ею всем в лицо, говоря, какой он замечательный полицейский, – выдала Ана. Конечно, было очень не вежливо отзываться подобным образом об одном из главных правоохранителей порядка, но так, как Ана считали многие в Форгсе. Коннора Пакенсон слыл честнейшим полицейским в городе, а его брата сразу невзлюбили за колкие фразы и кислое выражение лица.

– Ты преувеличиваешь. Бесспорно, Роберт не внушает особого доверия, но, если ситуация опасная, не сидеть же нам сложа руки? Но мы понимаем, что это твое дело и тебе виднее стоит ли заявлять в полицию, или это сделал какой-нибудь ухажер, которого ты некорректно отшила. Знай, что мы беспокоимся о тебе. Вдруг это действительно угроза? Вспомни, ты никому не перебегала дорогу? – спросил отец, громко отхлебнув кофе из маленькой красной кружечки.

– Конечно, нет. Вы же сами знаете, что я была всегда занята летом, да и вообще у нас в Форгсе дорогу перебегать некому.

– Мы знаем, милая, что ты бы никогда никого не посмела обидеть, но все равно подумай на досуге. Вечно убегать от разговора не получится. Надо решить, что мы будем делать, – мягко сказала мама.

– Хорошо, я все поняла и обещаю подумать. Не стоит так беспокоиться. Может наше окно перепутали с окном другого человека. Никто не мог знать, что именно в эту ночь я буду спать не у себя.

– На окне было написано твое имя, детка, и это еще больше пугает. Кому ты рассказала о том, что дверь в твою спальню захлопнулась? – осторожно спросила Стефф.

– Только Данетт. Не беспокойтесь, ладно? Я разберусь. В этом нет ничего опасного. Все куда проще, чем вы уже построили в своих головах, – заверила родителей Анабель, беззаботно улыбнувшись. С виду Ана была спокойна, как удав, а внутри страх, который она кое-как устранила, проснувшись, после разговора с мамой и папой, всколыхнулся вновь. К страху примешалось еще и волнение, из-за чего девушка еле отсидела завтрак.

      На улице пока торжествовало солнце. Начало сентября в Форгсе было теплым. Трава все также зеленела, птички пели, цветочки благоухали, а все подростки стекались с разных точек города в одну – старшую школу «Делли-Форгс». Лето прошло, для кого-то быстро и без ярких впечатлений, для кого-то полным событий, но, так или иначе, оно прошло.

Ана тоже была в толпе эмиграции учеников. Она, идя неспешным шагом, оставшись наедине с собой, не могла не думать о прошлой ночи, мысли сами возвращались к этой теме, независимо от воли хозяйки. Теперь каждый незнакомый мог вызвать подозрения, потому как загадочный "почтальон" явно не исчезнул бесследно. Возможно, он прошел рядом с Аной, победоносно ухмыляясь ей в след, а девушка этого даже не заметила.

      Взяв себя в руки, Анабель точно решила не вспоминать о прошлой ночи, как можно дольше, тем более на горизонте показалась Нетти Коллинз, а девушке не хотела портить настроение подруге.

– Ана, привет. Сегодня мы увидим Элтона. Он все лето был в Англии. Я так по нему соскучилась! – возликовала Нетти, беря подругу под руку.

– Я, конечно, понимаю, что он твой друг детства, но меня не очень воодушевляет встреча с ним. Уж так повелось, что в школе он писаный красавчик, но на него никто не смотрит, как на воздыхателя.

– На него никто не смотрит, как на воздыхателя, потому что все побаиваются его то ли девушку, то ли подругу.

– Как ее зовут? Кажется, Анастейша Диллон?

– Да. Не знаю, что у них, но по разговорам Стей просто вешается на него, а он из мужской солидарности это терпит. Их никто никогда не видел гуляющих по парку или целующихся в кино, но все считают их парой. Даже не помню из-за чего пошли эти слухи.

– Так расспроси его, в чем проблема?

– Зачем мне смущать его, влезая в личную жизнь? Наоборот его секреты подогревают мой интерес. Я же в него не влюблена, чтобы разгадывать загадки его отношений с Анастейшей и бегать за ним, следя как папарацци, прячась в кустах. Просто есть такие люди, за чьей жизнью интересно наблюдать. Думаешь, почему Элтон стал таким популярным? Он ведь не ведет себя, как обычные «крутые мальчики» и, кроме привлекательной внешности, у него ничего нет. Он не пьет, не курит, его родители не олигархи, он не меняет девушек каждый день, не катается на дорогой тачке. Элтон не такой, поэтому становится еще интереснее наблюдать за его жизнью и пытаться о нем что-нибудь узнать. Он популярный, потому что он загадка.

– Но если судить так, как ты, почему тогда, скажем, Эдриан Моррис не мега-звезда? Его отец один из богатых бизнесменов в городе, очень темная личность. Сам Эдриан симпатичный, очень даже, понятное дело богатый, а разгуливает по городу, одетый как уличный сирота с бандой качков. Чем тебе не загадочная личность?

– Ой, нашла кого ставить в пример! Моррис не загадочная личность, а тупоголовый кретин! Популярные люди отличаются от зазнавшихся придурков, которые считают, что вести себя как гопник круто, хотя при этом иметь реальную возможность жить цивилизованно, – вспылила Нетт, яростно сверкнув карими глазами.

– Хочешь сказать, что гопники и парни улиц нецивилизованные люди? – усмехнулась Анабель.

– Не знаю, как остальные, но Эдриан Моррис сто процентов!

– И чего ты на него так взъелась? Ты ведь его даже не знаешь. Нельзя судить человека по образу, сложившемуся у тебя в голове. Или он что-то сделал тебе? Шоколадкой не поделился?

– А ты что его защищаешь? С тобой он поделился не только шоколадкой?

– Перестань ерничать. Я просто хочу все выяснить. Ты же знаешь, что, если он навредил тебе, я собственноручно выбью из него все тщеславие и себялюбие, которое у него есть.

– Я знаю, – ответила Данетт, подарив подруге теплый примирительный взгляд.

– Так чем же тебе насолил Эдриан Моррис?

– Тебе очень надо знать? – вздохнула Нетти, с отчаяньем вспоминая, через какую неловкость провел ее Рей.

– Если ты не хочешь говорить об этом, то тема закрыта. Но ты можешь мне рассказать все. Тем более я должна знать, на что способен Эдриан в случае чего.

– Ладно, – кивнула Нетт. – Как-то раз я шла в магазин, а этот Моррис вылез из темноты вместе со своими дружками, начал подшучивать надо мной, поставил в неловкое положение. Я назвала его отвратительным, но это только развеселило их. Честно говоря, мне даже было страшно возвращаться обратно, ведь то, как они вели себя, ввело меня в ступор. Я боялась встретить их снова, став жертвой их грубости, – сжимая кулаки, словно намереваясь сейчас же разорвать Рея на мелкие кусочки, рассказала Нетт.

– Боже, почему ты сразу мне об этом не рассказала? Если бы я была с тобой, я бы так!..

– Запомни только одно. Эдриан Моррис отвратительное создание. С ним нельзя иметь дело, вообще говорить о нем противно. Такие люди, как он, не заслуживают даже знакомства с нами, не говоря уже об общении и тем более уважении.

– Хорошо. Моррис это идол, обходим его стороной, – подняв правую руку, сказала Анабель и рассмеялась, всем своим видом показывая, что она понимает и поддерживает подругу.

      Так девочки добрались до школы. Ученики, все как один, в первый учебный день были бодры и полны сил. Кругом стоял гомон. Все пытались за одну перемену сообщить друг другу обо всем, что случилось с ними за каникулы. Данетт с радостью встретила Элтона у входа, чтобы накинуться на него с расспросами самой первой. Элтон с охотой отвечал, улыбался, отчего Нетти мило хихикала, обнажая ямочки на щеках. Умилительная картина! Красивая светловолосая девушка, одетая в шелковое розовое платьице, чистый ангел, от которой так и веет добром. А рядом с ней высокий накаченный парень. Голубоглазый блондин, мальчик с картинки. Как Нетти может с ним дружить десять лет и считать всего лишь лучшим другом, ни разу не усомнившись в своих чувствах? Со стороны они выглядели, как пара влюбленных. Если бы не прозвенел звонок, и Анастейша Диллон, краснея от ревности, не забрала бы Эла, эти двое «влюбленных» не отлипли бы друг от друга еще ближайший день.

      Последовали уроки, которые тянулись, как жевательная резинка, прилипшая к штанам какого-то неудачника, и перемены, которые пролетали, как гоночный автомобиль. Учителя говорили лишь об экзаменах, об их сложности и важности. О том, насколько максимально нужно выложиться ученикам за эти последние два года, о поступлении в колледж. Это можно перечислять бесконечно, ведь, как известно, темы про экзамены и выпуск у учителей не имеет ни конца, ни края.

      Когда закончился последний урок информатики, радости старших классов не было предела. Данетт, которая вообще не любила точные науки, всего того, что не было связанно с английским языком и литературой, выйдя из класса, вздохнула с облегчением и пообещала Анабель, что вечерняя прогулка, которую они запланировали на сегодня, будет шириной. Данетт сказала это с такой уверенностью, что бодрое расположение духа перешло и на Ану, вследствие чего, девушка даже не хотела начинать разговор, который тревожил ее все утро. Однако начать его все же пришлось.

– Нетт, мне нужно тебе рассказать. В общем, ночью кто-то написал мне красным на окне «Ангел смерти жаждет мести, дорогая Ана Бейкер» и положил рядом чучело, похожее на меня. Еще на мокром окне остался след чьей-то руки, – кратко сообщила Анабель, чтобы не поразить Нетт сильнее, чем того хотелось. – Все хорошо, но это меня озадачило. Может у тебя есть мысли, кто мог это сделать?

– Какой ужас! Ты, наверное, очень напугана! – воскликнула встревоженная Данетт. – Но я не замечала за тобой никаких плохих поступков. Кто в городе мог пойти на это? И что означает эта надпись? Кто кому хочет отомстить?

– Я понятия не имею о чем речь. Что за сумасшедший назвал себя Ангелом смерти? При чем тут я?