Облако надежд

Нора Райт

Облако надежд

От автора

Меня часто спрашивают, как рождаются книги? Фантазии, мечты, поиски ответов на вечные вопросы – вот что ведёт меня.

Роман «Облако надежд» – это попытка обывателя добавить смысла в свою никчёмную жизнь. Что это? Фэнтези? Мистика? Философско-религиозный роман? Это признание в любви жизни. Не задавайтесь вопросом, что здесь правда, а что вымысел. События ли определяли развитие сюжета или то, что я писала воплощалось в реальность, я так и не разобралась. Для меня это жизнь, какой она была до, и какой стала после…

Жизнь – самое прекрасное, что подарил Господь человечеству. Рождение – в этом таинство, непостижимость жизни. Смерть – расплата за жизнь. Как можно смириться со смертью родного человека?

В детстве бабушка поучала:

– Будь хорошей девочкой, и тогда Боженька заберёт тебя к себе на небо в рай.

– А что будет с теми, кто плохо себя вёл? – спрашивала я.

– Их заберёт чудище рогатое и будет мучить до скончания веков.

Ещё при жизни мы познаём, что такое рай и ад. Значит ли, что рай от ада неотделим? Смерть во имя жизни. Жизнь во имя смерти. Парадоксы. Ими наполнено человеческое бытие. Само наше существование и есть самый большой парадокс. Задумайтесь, мы живём, чтобы умереть. А потом возродиться и жить в Царствии Небесном. Получается жизнь во имя жизни.

Предваряя мою историю, расскажу вам короткую сказку про Жизнь и Смерть.

Когда-то мир делился на два государства. В одном правила Жизнь, в другом – Смерть. С незапамятных времён так повелось, что Жизнь и Смерть враждовали между собой. Жизнь командовала армией белых всадников, Смерть – чёрными. И было их несметное количество. В каждой битве стороны несли огромные потери. Жизнь и Смерть пополняли свои ряды новыми всадниками. Бесконечными были их войны. Много воинов теряла одна и другая сторона. Белые шли в бой с девизом: «Во имя Жизни!», чёрные кричали: «За Смерть!».

Однажды на поле брани сошлись в бою два лучших всадника. Бились они долго. Никто не уступал. Оба равны были по силе и ловкости. В пылу битвы чёрный всадник сбил с коня белого. Во время падения с головы воина слетел шлем. И увидел чёрный всадник златокудрую девушку с нежной белой кожей. Чистый взгляд её голубых глаз пронзил его сердце. Скинул тогда чёрный всадник свой шлем. И предстал перед девой прекрасный черноокий юноша. Полюбили они друг друга и не хотели больше убивать. Долго влюблённые уговаривали своих правителей прекратить войны, но не смогли. Тогда они сбежали и создали своё царство, где жили счастливо. Нарекли они свои владения Облаком надежд. Весть о чудесном месте разнеслась по свету.

Так и повелось с тех пор, кто уставал от борьбы за Жизнь и Смерть, кто хотел обрести надежду на счастье, попадал на Облако надежд.

Теперь и я знаю.

С любовью, ваша Нора.Предо мной конец пути,Что там дальше, впереди?Я шагну судьбе навстречу,Впереди меня ждёт вечность…

Пролог

Рваные серые тучи нависли над кладбищем. Раскаты грома заглушали траурную музыку. Ветер срывал шляпки с женских голов и выворачивал зонтики, ломая спицы. В одну секунду стало темно, тут же яркая молния разрезала небо пополам, осветив группу людей, собравшихся у могилы. И потоки воды хлынули из разверзшейся ниши, заливая всё вокруг. Казалось, сама природа оплакивает покойницу.

Землекопы засуетились и попросили побыстрее закончить церемонию прощания, пока не затопило могилу. Мужчина с седыми волосами, в строгом чёрном костюме принялся растерянно озираться по сторонам. Разглядев в толпе у другого края фигуры двух хрупких женщин, промокающих платочком не просыхающие от слёз глаза, он ринулся к ним, спотыкаясь и извиняясь перед присутствующими. Подойдя ближе, мужчина замешкался. Дамы были похожи друг на друга, как могут быть похожи только близняшки. Наконец, одна из сестёр, укоризненно покачав головой, протянула ему платок.

– Лика, что же делать? – пробормотал он, вытирая мокрое лицо. – Надо же по-человечески попрощаться с Анной. Нехорошо как-то второпях.

– Возьми себя в руки, Вадим. Пусть батюшка начинает отпевание, а перед тем, как гроб опустят, приоткроем для прощания, – успокоила Лика.

– Но ведь все промокнут, – переживал Вадим.

– Не сахарные, не растают. Простимся, как положено, – твёрдо, с нажимом произнесла дама.

Мужчина махнул музыкантам, чтоб те прекратили играть и кивнул головой отцу Николаю.

А дождь всё не прекращался и лил сплошной стеной, словно подталкивая всех побыстрей закончить церемонию прощания. Порывом ветра сломало большой чёрный зонт, который держал над батюшкой высокий молодой мужчина со скорбным выражением, застывшем на лице, словно маска. Он производил впечатление статуи и даже не пошевелился, когда кто-то из присутствующих выдернул из его рук сломанный зонт и вложил другой. Молодой человек продолжал стоять неподвижно, будто всё происходившее его мало трогало.

Отец Николай уже заканчивал отпевание, когда на словах «Во блаженном успении вечный покой подай, Господи, усопшей рабе Твоей Анне, и сотвори ей вечную память!» внезапно прекратился ливень, и яркий луч солнца, растворив в своём жарком сиянии тучи, осветил погост. Уже через пять минут земля просохла, будто и вовсе не было грозы.

Если бы кто-то поднял сейчас голову, то, к невероятному своему удивлению, увидел на небе белое пушистое облако, на котором, как на качелях раскачивалась красивая женщина, с неподдельным интересом следившая за происходящим. Ослепительное сияние исходило от неё. Казалось, именно она, а не солнце, озарила этот печальный приют скорби.

Часть I

Глава 1. Дежавю или тайное послание души

Женщина стояла посреди огромной залы и удивлённо оглядывалась вокруг. «Где я и что здесь делаю?» – спрашивала она себя. Ею овладело удивительное ощущение, что все это уже было. Казалось, она уже слышала эти звуки, доносившиеся с улицы, видела раньше эту комнату и даже, как будто, догадывалась, что сейчас должно произойти. Словно, воспоминание, которое она когда-то уже прожила. Возникшие мысли вызвали растерянность, но тут их прервал шум внизу. Он довольно быстро приближался, и вот уже она стала различать чьи-то весёлые голоса и смех. Ей захотелось посмотреть, что там происходит. Она инстинктивно попыталась нащупать пульт, но провалилась рукой в пустоту и чуть не упала, потеряв равновесие. Только сейчас, взглянув вниз, женщина с удивлением обнаружила, что стоит на обеих ногах. Ошарашенная этим открытием, она застыла на месте, боясь сделать хотя бы маленький шажок по направлению к выходу. Именно в этот момент в комнату, весело переговариваясь, вбежали несколько человек. Увидев её, они закричали: «Анна здесь. Идите все сюда!» Зала вмиг заполнилась людьми. Их было так много, они то и дело что-то выкрикивали и, наконец, толкая друг друга, выстроились полукругом перед ней.

«Откуда эта галдящая компания?», – задавалась вопросом обескураженная женщина, пытаясь найти хоть одно знакомое лицо. В эту минуту она увидела, как позади гостей появилось несколько тёмных фигур. Они резко выделялись на фоне празднично разодетой толпы в своих траурных нарядах и печатью печали на лицах. Ей показалось, что эти люди кого-то напоминают. Неожиданно она почувствовала сильное волнение. Женщина уже вознамерилась подойти к этой группе, чтобы поближе рассмотреть, но тут из полукруга к ней направился высокий мужчина с благородными чертами лица и густой, чуть тронутой сединой, шевелюрой. Строгий чёрный фрак выгодно подчёркивал его сухопарую статную фигуру.

– Дорогая, позволь мне на правах главы семейства открыть наш праздник.

При этих словах его лицо озарила улыбка. Глаза светились добротой. В уголках их, словно лучики, расходились мимические морщинки.

– Друзья, мы собрались сегодня на замечательное торжество – юбилей нашей любимой писательницы Анны Рид! Дата, я вам скажу, знаменательная в жизни каждой женщины – сорок пять, – он сделал многозначительную паузу.

И все дружно подхватили:

– Баба ягодка опять! По-здра-вля-ем! По-здра-вля-ем! По-здра-вля-ем! – скандировали гости.

Зазвучал вальс. Раздались возгласы:

– Анна и Роберт, Анна и Роберт!

Сильные руки подхватили Анну за талию и закружили в танце.

– Любимая, ты вся, как струна. Расслабься, ты в надёжных руках, – шептал ей на ушко красавец.

Смущённая женщина не могла оторвать взгляда от его лица. На секунду у неё возникло чувство, что все идет так, как должно. «Мои ноги, я могу двигаться, я танцую! – мысленно повторяла она про себя. – Что это – сон? Вот бы не просыпаться никогда!»

– Ущипни меня, – попросила она Роберта.

– Что, дорогая? – не расслышал он.

Анна прильнула к его уху и настойчиво повторила:

– Ущипни меня, пожалуйста.

– Ты думаешь, что спишь? – добродушно рассмеялся он. – Это не мираж. Твой муж обещал тебе сказку – так вот, я слов на ветер не бросаю, наслаждайся, – Роберт нежно сжал её в своих объятиях и наклонился к губам.

И тут в звуках вальса зазвучали ноты траурной мелодии. Анна испуганно отшатнулась и, заметив, как из залы выходит та самая группа в чёрном, выбежала за ними.

Стоя посреди просторного холла, писательница беспомощно озиралась по сторонам, пытаясь сообразить, куда делись эти люди. Она прислушалась, силясь различить их шаги, но группа словно растворилась в воздухе. Увидев справа дверь, Анна кинулась туда и, прежде чем кто-либо заметил, скрылась за ней. Прислонившись к двери, она осмотрела помещение. Это оказалась туалетная комната для дам. Прямо напротив висело огромное, во всю стену, зеркало. Оттуда на неё глядела довольно привлекательная женщина в вечернем платье глубокого синего цвета, с декольте и с широким поясом того же оттенка, отделанном вышивкой из серебряной нити. Струящиеся складки подола чуть прикрывали щиколотки. Весь наряд завершали светло-серые лаковые лодочки на шпильке.

«Боже, мои ноги! – изумлённо воскликнула Анна. – Не помню, когда в последний раз я надевала шпильки!» Она подошла к зеркалу и внимательно рассматривала себя, будто впервые видела. Писательница ущипнула себя. От боли из глаз брызнули слёзы. Она прикусила губу, чтобы не закричать, потом открыла кран и умылась холодной водой, снова посмотрелась в зеркало и вскрикнула. Там, в инвалидном кресле сидела другая Анна, больная, с распухшими ногами. Её голова склонилась набок, взгляд остановился. Видно было, что она мертва. Писательница зажмурилась, открыла глаза, но наваждение не исчезло. «Господи, что это?» – взмолилась она, воздев руки к потолку, как будто ждала, что оттуда ей кто-то ответит. Ничто не нарушило безразличной тишины комнаты. Анна потёрла зеркало рукой, пытаясь стереть картинку, но видение не исчезло. Ей стало дурно: перед глазами зарябили белые пятна. Облокотившись на столешницу, она добралась до стены и медленно опустилась на кушетку. Неизвестно, сколько бы она так просидела, если бы стук в дверь не вывел её из транса.

– Дорогая, ты здесь?

Это был Роберт. Он протиснулся в проём и прикрыл за собой дверь. Весь его вид выражал озабоченность.

– С тобой всё в порядке? – он присел перед ней на корточки, взяв её ладони в свои.

Анна боязливо покосилась на зеркало. Отражение показывало её и мужа.

– Роберт, обещай, что скажешь мне правду, – она с надеждой посмотрела ему в глаза.

– Ну конечно, милая, что тебя беспокоит?

Рид придвинулась ближе и прошептала:

– Если это всё не сон, то как я здесь оказалась? Кто все эти люди и где мой сын?

– Любимая, мы с тобой здесь живём. Это наш дом. Родные и друзья пришли поздравить тебя с Днём рождения. Сегодня тебе исполнилось…

– Да, знаю я. Мой юбилей… сорок пять лет, – раздражённо прервала писательница его разъяснения. – Это единственное, что я точно знаю. Где мой сын? – на этих словах она резко встала.

Роберт поднялся с кушетки и ласково произнёс:

– Аннушка, у нас с тобой дочь, Настенька. Ей семнадцать лет. Сейчас она на занятиях в школе танцев. Скоро будет дома.

– Что ты со мной, как с умалишённой разговариваешь! – вскипела Рид и оттолкнула его. – Что происходит? Я ничего не узнаю здесь! Ни-че-го! – прокричала она, сжав виски.

– Успокойся, дорогая, надо выйти к гостям. Все ждут тебя, – всё тем же тоном уговаривал Роберт. – Остынь, а я пока приготовлю коктейль и подожду тебя в зале. Давай поговорим завтра. Ты отдохнёшь, выспишься, и мы вдвоём во всём разберёмся. Договорились?

Весь вечер Анна улыбалась незнакомым людям, благодарила за подарки и поздравления. Для неё всё происходило как в тумане. Она не могла отделаться от ощущения, что однажды уже проживала эти события. Было ли это в её снах или сейчас это, всего лишь, сон? Очень реальный, как три де фильм, но, всё же, сон. Может её дежавю[1] – тайное послание души?

Глава 2. И незнакомая реальность ей новой жизнью стала

«Сейчас я открою глаза и всё вспомню, и будет по-прежнему, как всегда», – мысленно уговаривала себя Анна. – «А вдруг это не сон? Мои ноги!» – спохватилась она и осторожно пошевелила пальцами: сначала правой ноги, а затем левой. Убедившись, что с ногами всё в порядке, Рид открыла глаза и села на кровати. «Мамочки, значит мне это не приснилось», – застонала она. Услышав шаги, она юркнула обратно в кровать и, натянув одеяло до подбородка, не мигая уставилась на дверь. Дверь медленно открылась. На пороге стоял Роберт.

– Солнышко, ты проснулась? – полушёпотом спросил он, будто кто-то ещё мог здесь спать.

– А почему ты шепчешь? – невольно шёпотом повторила за ним Анна, но тут же, одумавшись, добавила, перейдя на обычный тон. – Мы разве не одни?

Лицо Роберта расплылось в довольной улыбке.

– Мы абсолютно одни, дорогая. Дине я дал на сегодня выходной и решил сам тебе приготовить завтрак.

– Дине? Кто такая Дина? – напряглась Анна.

На секунду улыбка исчезла с лица Роберта. Стараясь не выдать волнения, он, как ни в чём ни бывало, пояснил:

– Это наша помощница, ты всегда забываешь, как её зовут, – и суетливо добавил. – Понежься пока в кроватке, а я принесу завтрак, – и тут же вышел, будто боялся продолжения разговора.

Рид, откинулась на подушки и сладко потянулась. Затем проделала ногами упражнения «ножницы», встала с кровати и, подойдя к окну, отдёрнула портьеру. Яркий солнечный день шагнул прямо в спальню, расцветив разноцветьем пузырьки и баночки, стоявшие на трюмо. Будто тысячи солнечных зайчиков играли во флакончиках с духами, а разложенные по столику украшения сверкали, словно сокровища самой Хозяйки Медной горы. «Ах», – выдохнула писательница, в восхищении всплеснув руками.

Из окна открывался великолепный вид на лужайку, покрытую жёлтыми одуванчиками. «Совсем, как у Ван Гога на картине "Поле желтых цветов", – машинально подметила Анна. – Я попала в рай или в сказку. Всё это так нереально, как ожившие картинки моих фантазий», – продолжала она восторгаться. По комнате разливался нежный аромат роз с нотками лимона. Рид перегнулась через раму, втянув носом вкусный запах. Прямо под окнами расцвели белые пионы. «Не зря в Китае пион называют «королем цветов», а запах сравнивают с благоуханием ста роз», – вспомнила писательница, наслаждаясь ароматом любимых цветов. «Ну вот, зачем же ты встала, неугомонная моя, – вторгся в её мысли голос Роберта, – хотелось побаловать тебя завтраком в постели, – протянул он разочарованно. – Раз так, жду тебя в столовой. Поспеши, а то всё остынет, и мои труды пропадут даром». Анна, не в силах оторвать взгляд от прекрасного вида, не оборачиваясь, кивнула. Но, как только ворчание мужа затихло, она отошла от окна и внимательно оглядела комнату.

Здесь всё было, как в её мечтах. Огромная кровать с мягким изголовьем и кремовым постельным бельём. Трюмо с пуфиком в стиле барокко. Всё отделано гобеленом восемнадцатого века. Даже портьеры и тюль выдержаны в тех же тонах. Войдя в ванную комнату, наша мечтательница застыла в изумлении. Пробивавшийся сквозь мозаичное панно окна свет разделялся на сотни маленьких радужных лучиков, разрисовывая комнату, словно фантазийную картину. На подоконнике и вдоль стен на изысканных кованных подставках стояло множество декоративных растений. Стены украшали кашпо с лианами. Анна приняла душ, вдыхая свежий аромат бегонии. Смутная тревога, поселившаяся в ней со вчерашнего дня, растворилась в нежном цветочном флёре ванной комнаты.

В столовой писательница появилась с румянцем на щеках и сияющим взглядом. Её наряд был изысканным в своей простоте: свободная белая шифоновая блуза и персикового цвета, в еле заметную полоску, широкие брюки. На ногах – лёгкие мокасины. Длинные роскошные волосы, цвета осенней пшеницы, перехваченные на лбу широкой полосой шифонового шарфа под цвет брюк, локонами ниспадали по её округлым плечам. Роберт обернулся на звук шагов и так и застыл с блюдом нарезанных фруктов в руках. «Какая же ты у меня красавица! Самая потрясающая женщина на свете!» – восторженно, с нотками пафоса, воскликнул он и поспешил ей навстречу. Зардевшись от комплиментов мужа, Анна смущённо протянула руку, и он, склонившись в полупоклоне, галантно припал к ней губами.

Завтрак был простым, без изысков: стакан минералки без газа, её любимая овсянка с ягодами и чай с чабрецом. Сейчас ей казалось, что так было всегда.

– Чем ты сегодня хочешь заняться? Я полностью в твоём распоряжении, – обратился Роберт к жене.

Анна задумалась. Она совсем не представляла, чем обычно занималась в этом незнакомом ей мире. Единственным её желанием было побольше узнать о новой жизни. Но чувствуя, что любой вопрос, касающийся этой темы, выбивал мужа из колеи, она решила провести с ним день наедине, исподволь разузнав хоть какие-то подробности её внезапной амнезии. «Надеюсь, я смогу его разговорить и мне удастся понять, что он скрывает», – подумала Анна и осторожно предложила:

– Может, погуляем в парке, а потом где-нибудь перекусим?

– Я знал, что моя любимая жёнушка именно так захочет провести свой законный выходной. Предлагаю не парк, а ботанический сад, – обрадовался Роберт.

Рид вздохнула с облегчением:

– Тогда поехали прямо сейчас.

– Едем! Жду тебя во дворе, – и он воодушевлённый вышел из столовой.

Они мчались на белом кабриолете по пустынному городу. Стояла ясная погода. Лицо обдувал лёгкий июньский ветерок. Роберт болтал без умолку. Анна делала вид, что слушает и с улыбкой кивала ему. Мысли её занимал единственный вопрос: что с ней произошло? Восстанавливая события вчерашнего дня, она никак не могла вспомнить, с чего всё началось. Память выдавала лишь отдельные эпизоды происходившего. «Тут помню, тут не помню», – пришла на ум фраза из какого-то фильма.

– Дорогая, ты меня слышишь? – вопрос мужа прервал мысленный диалог писательницы с собой.

– Да, дорогой, – машинально ответила она.

– Ты хорошо себя чувствуешь? Ты такая бледная. Может нам вернуться?

Анна замотала головой.

– Всё нормально. Хочу в парк.

В это время года ботанический сад был особенно хорош и буйным цветением в каждом своём уголке производил неизгладимое впечатление. Анна как будто помнила эту прогулку, когда они забирались в самые потаённые уголки. Эти райские кущи, куда, казалось, не ступала нога человека, действовали на неё умиротворяюще, отвлекая от мрачных мыслей. Роберт захватил с собой камеру, и она с удовольствием ему позировала. Лишь одно происшествие омрачило её настроение. Когда муж возился с фотоаппаратом, Рид заметила мужчину. Его фигура постоянно мелькала среди деревьев. Несмотря на жару, на нём был длинный чёрный плащ и шляпа с широкими полями, скрывавшими лицо. Ей показалось, что он улыбнулся и помахал рукой. И опять ощущение дежавю накатило на неё. Она побежала к нему, махая рукой в ответ. Но, как только приблизилась к дереву, за которым он стоял, небо внезапно заволокло тучами, на секунду стало совсем темно и послышался раскат грома. А когда прояснилось, то мужчина исчез. Рид растерянно озиралась по сторонам, но кроме мужа никого рядом не было.

– Что с тобой, Аннушка? Ты что-то потеряла? – встревожился он.

– Ничего. Мне, верно, показалось, – не захотела объясняться сбитая с толку Анна. – Увези меня отсюда.

– Что-то случилось?

– Устала.

Менее чем через полчаса парочка уютно расположилась в одной из открытых кафешек в центре города. Они сидели за столиком рядом с фонтаном, наслаждаясь прохладой журчащей воды. День был на исходе, нежаркое солнце откатилось к горизонту. Пара увлечённо рассматривала фотографии, делясь впечатлениями от прогулки. Рид, как бы невзначай, расспрашивала мужа чем он занимается. Узнав, что он профессор клинической психиатрии, она насторожилась, но решила дальнейшие расспросы отложить, опасаясь, что он что-то заподозрит и замкнётся.

– А где Настя? Я так и не видела её вчера, – вспомнила Анна про дочь.

Роберт удивлённо вскинул брови.

– Дорогая, видимо ты забыла. Вчера столько гостей пришло: суета, волнение – ты устала. Настенька танцевала для тебя. Она подготовила номер. Специально к твоему юбилею, – объяснял он, по привычке взяв её руки в свои.

«Он будто гипнотизирует меня, – подумалось Рид. – И этот жест – зачем он всё время меня за руки держит?» – занервничала она и, с плохо скрываемым раздражением, ответила:

– Я вообще ничего не помню. Моё сознание, как у ребёнка при рождении – Tabula Rasa[2].

Хорошее настроение испарилось. В глазах стояли слёзы. Роберт и сам занервничал.

– Любимая, ну что с тобой? – он прижал жену к себе.

– Я и впрямь, как чистый лист – ни эмоций, ни воспоминаний.

Анна, шмыгая носом, уткнулась ему в грудь и затихла. Ей стало так спокойно в его объятиях, словно гарантирующих надёжность и защиту от всех тревог. Её взгляд упал на витрину магазина. В ней отражалась фигура того самого мужчины, которого она видела в саду. Она обернулась, но тот опять исчез.

С момента, как они вышли из кафе, Рид не проронила ни слова. Воспоминание о незнакомце тревожным эхом отдавалось в душе. Роберт тоже молчал, и в этой тишине им обоим было неуютно. К дому подъехали, когда уже начало темнеть. Анна собралась было пойти сразу в спальню. Переживания совсем лишили её сил. Но тут она услышала звуки музыки со второго этажа. Подоспевший Роберт, поймав её взгляд, спросил: «Настенька уже вернулась с репетиции, поднимешься к ней?» И он легонько подтолкнул жену к лестнице. Анна неуверенно взялась за перила и стала подниматься. Не успела она открыть дверь в комнату дочери, как та кинулась ей навстречу:

– Мамочка, наконец-то! Папа с тобой? Где вы были? Я соскучилась. – закидывала она вопросами обескураженную Анну, повиснув у неё на шее.

Придя в себя от столь эмоционального напора, Рид, чуть отстранившись, ответила девушке:

– Мы с папой сегодня погуляли в ботаническом саду, а потом в городе обедали.

Она старалась не выдать своего волнения, исподволь разглядывая, так неожиданно обретённую, дочь. Настя была точной её копией в юности. Такая же белокурая, с хорошей фигурой, только более спортивной. Серо-голубые глаза, в которых бегали весёлые чёртики, выдавали независимый нрав и сильную личность. «Моя девочка, – с гордостью решила Анна. – Красавица и умница – палец в рот не клади», – она улыбнулась своим мыслям и обратилась к дочке:

– Я очень устала, давай завтра поговорим и фотографии вместе посмотрим. Не засиживайся допоздна, – добавила Рид, старательно изображая материнскую заботу, и поспешно ретировалась.

– Приятных снов, мамочка.

– Спокойной ночи, – уже на лестнице ответила ей Анна и, спустившись в холл, сразу прошла в спальню.

Сил только и хватило, чтобы раздеться и принять душ. Едва коснувшись головой подушки, она тут же уснула.

Глава 3. Тени грехов твоих поглотят тебя

Босая, в длинной ночной рубашке Анна шла по дороге, пугаясь малейшего шороха. Кругом была непроглядная тьма. Тропинка становилась всё уже, ветки кустарников больно царапали лицо и руки. Она постоянно спотыкалась, путаясь в длинном подоле. В ступни врезались мелкие камушки и обломки веток, которыми была усыпана дорожка. Поднялся сильный ветер. Казалось, ещё один шаг, её оторвёт от земли и унесёт в даль. Она хваталась за ветви деревьев, но они вырывались и, как пружины, отбрасывали её назад. Впереди уже не было просвета. Разодранными руками Рид прокладывала себе путь через чащу. В следующий момент что-то схватило её за рубашку. Сердце замерло. Анна медленно повернула голову, готовая тут же сорваться с места и убежать. Страх испарился, когда она увидела, что зацепилась сорочкой за острые шипы боярышника. Она дёрнула подол, но куст цепко держал свою «добычу» острыми шипами. Рид со всей силы рванула его на себя. На этот раз ей удалось освободиться, оставив колючему «монстру» нижнюю часть рубашки, как выкуп за свободу. Белый клочок ткани висел на боярышнике, словно флаг капитуляции. А впереди ждала непроходимая трущоба. Измученная Анна упорно прокладывала себе путь. Разум твердил: не ходи туда, но неведомая сила влекла вперёд. И тут между ветками появился едва заметный просвет. Она прорвалась сквозь прутья и вывалилась на поляну.