Наставник. Учитель Цесаревича Алексея Романова. Дневники и воспоминания Чарльза Гиббса

143

Гиббс беседовал со следователем А. Н. Соколовым на русском языке. Тот факт, что Гиббс давал показания на неродном языке, объясняет некоторую неточность в соблюдении правил русской грамматики и стилистики.

144

Уиттер, Джон Гринлиф (1807—1892), поэт эпохи американского романтизма.

145

Браунинг, Роберт (1812—1889), английский поэт и драматург.

146

Кук, Элиза (1818—1889), английская поэтесса.

147

Любопытно отметить, что в письме допущено много грамматических ошибок, которые были исправлены ее учителем Ч. С. Гиббсом. В квадратные скобки мы поместили английские слова в правильном написании. – Прим. ред.

148

См. письмо Великой Княжны Анастасии в конце предыдущей главы. – Прим. ред.

149

Для охраны Царской Семьи был назначен Отряд особого назначения: «…этот Отряд под начальством полковника Кобылинского был составлен из отборных солдат трех гвардейских стрелковых полков: 1, 2 и 4-го в числе 337 человек с 7 офицерами» (Панкратов В. С. С Царем в Тобольске. М., 1990. С. 16). Кобылинский отмечал, «…что условия, в которые были поставлены солдаты 1-го и 4-го полков, были иные, чем условия, поставленные для солдат 2-го полка. Первые были одеты с иголочки, и обмундирование у них было в большом количестве. Солдаты 2-го полка, вообще-то худшие по своим моральным свойствам […] были в грязной одежде, и обмундирования у них было меньше. Эта разница, как я скажу потом, имела впоследствии большое значение» (Росс Н. Гибель Царской Семьи. Ф/М., 1987. С. 292). Из воспоминаний Жильяра: «Солдаты 2-го полка с первых своих шагов проявили свои революционные амбиции; уже в Царском Селе они причиняли заключенным много неприятностей. Большевистский государственный переворот только усилил их власть и наглость. Они добились учреждения „солдатского комитета“, который старался внести в наш режим новые ограничения и заменить постепенно своею властью власть полковника Кобылинского» (Жильяр П. Трагическая судьба Николая II и Царской Семьи / Петергоф, сентябрь 1905 г. – Екатеринбург, май 1918 г. М., 1992. С. 142).

150

Из воспоминаний комиссара В. С. Панкратова: «За несколько дней до беседы с доктором Боткиным произошла довольно скверная история, которая чуть-чуть не разыгралась в драму. Из дворцового ведомства по просьбе бывшей Царской Семьи были посланы вещи, мебель и ковры, принадлежавшие бывшей Царской Семье. Сопровождать их командировали какого-то военного, который, по-видимому, даже плохо был осведомлен о том, что находится в ящиках, а дворцовое ведомство, не снесясь с Тобольском, где недель пять-шесть назад был винный погром, отправило несколько ящиков вина. Пока кладь шла в вагоне, все обходилось благополучно, но вот при перегрузке с железной дороги на пароход в городе Тюмени один ящик разбился, и из него запахло вином. Один из пассажиров, солдат-тыловик, сразу „унюхал“, как он потом рассказывал, сообщил своим товарищам, тоже тыловикам. По прибытии в Тобольск они пустили утку, что вино везется для офицеров Отряда особого назначения, охранявшего семью бывшего Царя. Ко мне явилось несколько солдат-тыловиков, в том числе и „унюхавший“, в сопровождении нескольких из нашего отряда. Выслушав, в чем дело, я распорядился послать офицера со взводом солдат охранять кладь на берегу, где она была сложена. „Унюхавшему“ тыловику очень это не понравилось. Он начал агитировать тут же против нашего отряда – особенно против офицеров» (Панкратов В. С. С Царем в Тобольске. М., 1990. С. 40—41). Вследствие чего образовалась толпа недовольных солдат. Чтобы их успокоить, комиссар Панкратов вызвал председателя Тобольского исполкома врача Варнакова и предложил ему отдать вино для больных и раненых, но он отказался. «В таком случае я сейчас же прикажу уничтожить вино. Единственная возможность сберечь его для больных в больницах исчезает… […] Был составлен протокол, который я подписал. И все вино в присутствии начальника милиции, городского головы и под наблюдением моего помощника [Никольского] и одного офицера было выброшено в Иртыш» (Там же. С. 42).

151

Автор ошибается. Первым из домашних спектаклей, поставленных членами Царской Семьи в Тобольске, была французская одноактная пьеса «Двое робких». Представление состоялось 14 января 1918 г. (по старому стилю). Спектакль «Медведь» по пьесе А. Чехова был действительно единственной постановкой на русском языке. Представление состоялось 18 февраля 1918 г. и было последним новым представлением. В последний раз – 25 февраля (4 марта уже было Прощеное воскресенье) – повторяли английскую одноактную комедию «Упаковка вещей». Всего было поставлено восемь коротких пьес, две из которых были показаны дважды. Сохранившиеся программки (их можно увидеть в книге Письма царственных мучеников из заточения, СПб.,1996) были самодельными, в одну восьмую листа писчей бумаги, написанными от руки. Указанные сведения нетрудно установить по изданию Дневники Николая II и императрицы Александры Федоровны: в 2 томах / отв. ред. и сост. В. М. Хрусталев. М., 2008.

152

Оригинальная фарсовая комедия в одном акте Леопольда Монтегю (1861—1940) выходила несколько раз в конце XIX – начале XX века (например, в издательстве Самуила Френча в Лондоне выходила в 1890, 1893 и 1900 гг.).

153

Первой собакой, о которой сохранились сведения, был Шот. Не ясно, какой она была породы. Ольга Николаевна пишет 18 октября 1914 г.: «Алексея Шот умер. Похоронили сегодня на островке, и у него теперь его брат, тоже Шот» (Августейшие сестры милосердия. / Сост. Н. К. Зверева. М., 2006. С. 34). Что стало с новым питомцем, долго ли прожил он у Алексея, – неизвестно. Из опубликованных писем и дневников царских детей, начиная с 1914 г. далее упоминается только одна собака Царевича – спаниель (по некоторым источникам спрингер-спаниель) Джой. Уезжая из Царского Села в ссылку в Тобольск, дети берут с собой трех собак. В путешествие отправились Джой, Ортипо и Джемми. Они всегда были с семьей и в дальнейшем стали почти единственной отрадой семейства. В письме от 17 ноября 1917 г. П. В. Петрову Великая Княжна Ольга Николаевна пишет: «Джой, Ортипо и Джем процветают. Двух первых приходится прогонять со двора, где они наслаждаются в помойной яме и едят всякую пакость» (Письма святых Царственных мучеников из заточения. СПб., 1998. С. 124).

154

Хау, Уильям Уолшингэм (1823—1897), епископ англиканской церкви, сын адвоката из Шрусбери (Англия). Окончил школу в Шрусбери, Уэдхем Колледж в Оксфорде и Университетский Колледж в Дареме. В 1846 г. был посвящен в духовный сан и более 30 лет занимался активной приходской деятельностью в Уиттингтоне в Шропшире и в Освестри (был благочинным, 1860). Несколько раз отказывался от повышения, но его энергия и успех сделали его известным, и в 1879 г. он стал викарным епископом в Лондоне с титулом епископа Бедфордского. Он оживил церковную работу – основал Церковный фонд Восточного Лондона и заручился поддержкой большого числа энтузиастов (его популярность была огромной среди всех классов общества). Особенно он любил детей, и его даже называли «детский епископ». В 1888 г. стал епископом Вейкфилда. В 1863—1868 гг. опубликовал комментарии к четырем Евангелиям и книгу для подготовки к Таинству Причащения. Во многом ему помогала жена – Франсис Дуглас (скончавшаяся в 1887 г.).

155

Эсмонд, Генри Вернон (1869—1922), английский актер и драматург. Начал свою актерскую карьеру в Лондоне, в 1889 г., где имел успех в нескольких комедиях. Писал пьесы, в которых играл вместе со своей женой Евой Мур. Его пьесы пользовались популярностью в Соединенных Штатах Америки, и девять из них были поставлены на Бродвее в 1899—1907 гг. Внезапно скончался в Париже от пневмонии.

156

Грэттон, Гарри (1867—1951), британский сценический актер, певец, танцор, писатель, известный своей игрой в музыкальных комедиях. Написал сценарий и тексты песен для мюзикла «Хитчи-Ку» (1917), имевшего успех на Бродвее.

157

Одноактный диалог, составленный У. А. Мэккерси. Впервые был опубликован в издательстве Самуила Френча в Лондоне в 1880 г. – Прим. ред.

158

Грин, Джон Ричард (1837—1883), британский историк. Родился в Оксфорде. Стал священнослужителем (служил в Лондоне), свободное время посвящал историческим изысканиям. По состоянию здоровья в 1869 г. был вынужден оставить церковную службу и устроиться библиотекарем в лондонском районе Ламбет. Автор популярной «Краткой истории английского народа» (издана в 1874 г.), которая сразу вывела его в один ряд с самыми значительными историографами эпохи. В 1877 г. женился на Элис Стопфорд. Она помогала ему в написании новых книг. В этот период расширил свое первое исследование и составил четырехтомную «Историю английского народа» (увидела свет в 1880 г.). Скончался в Ментоне.

159

Здесь автор неверно указывает кличку собаки, которую обнаружили в Екатеринбурге после расстрела Царской Семьи. Там был обнаружен спаниель Джой. Более подробно – в сноске в главе XII. – Прим. ред.

160

Полный список книг, найденных при осмотре дома Ипатьева, приведен в томе следственного дела об убийстве Царской Семьи, который принадлежал лично генерал-лейтенанту М. К. Дитерихсу (см. в конце издания).

161

Стихотворение «Молитва» посвящалось Их Императорским Высочествам Великим Княжнам Ольге Николаевне и Татьяне Николаевне и принадлежало перу известного поэта Сергея Сергеевича Бехтеева (1879—1954). В 1903 г., закончив Александровский лицей, он издал сборник стихов, посвященный Государыне Императрице Александре Федоровне. Он был братом Зинаиды Сергеевны Толстой (1862—1961), которая поддерживала переписку с Царской Семьей. В октябре 1917 г. это стихотворение-молитва было послано через графиню А. В. Гендрикову Их Императорским Высочествам в Тобольск. Поэт Бехтеев и его близкие проживали тогда в г. Ельце. Из воспоминаний родной сестры поэта Екатерины Сергеевны: «От нашей сестры З. С. Т [олстой] мы получили адрес, как писать в Тобольск нашей дорогой Царской Семье. Несмотря на большевиков, на расстрелы, грабежи и безобразия, мы посылали наши открытки через комиссара Панкратова и Гендрикову дорогим Великим Княжнам. Две мои сестры сами относили открытки на почту, и мы имели счастье получать от Дорогих тоже открытки. Открытки доходили в полном порядке: чистенькие, несмятые. Наконец, ко дню тезоименитства Государя, 6 декабря, мы послали поздравительную телеграмму дорогому Имениннику. А 9 декабря мы имели величайшее счастье получить следующую телеграмму: „Сердечно тронут. Благодарят вас за поздравление. Гендрикова“. […] Вспоминая нашу жизнь в Ельце, должна сказать, что большевики нас не трогали, несмотря на то, что все знали, что мы монархисты, даже когда наш брат Сергей прожил с нами целый месяц перед отъездом на Кавказ и мы распространяли его некоторые стихотворения» (Невярович В. К. Певец Святой Руси. СПб., 2008. С. 174—175).

162

«Когда Царская Семья находилась уже в Екатеринбурге, туда так же, как и ранее в Тобольск, посылались для ее освобождения отдельные люди и группы. Среди известных наиболее значительной была группа Малиновского—Ярцова. В это время заканчивался перевод туда из Петрограда Академии Генштаба. В числе слушателей ее находились офицеры: капитан Г. В. Ярцов и капитан Малиновский. Капитан Дмитрий Аполлонович Малиновский был послан монархистами из Петрограда для организации побега Царской Семьи. Удалось сначала собрать группу из пяти человек, а затем привлечь еще семь офицеров: капитана Ахвердова, капитана Мягкова, капитана Делинсгаузена, ротмистра Бартенева, капитана Дубинина, капитана Дурасова, капитана Семчевского, капитана Баумгардена, капитана Гершельмана. По-видимому, еще одним участником группы был офицер Соболев К. Л., судя по его показаниям следствию. Они установили связь с лицами, посещавшими дом Ипатьева, у них уже был план этого дома и схема размещения в нем членов Царской Семьи. Сведения им поставляли через мать капитана Ахвердова Марию Дмитриевну, его денщика по фамилии, видимо, Котов, доктора Деревенко и монахинь местного монастыря. Им удалось передать Царской Семье на пасху кулич, сделанный из найденной хорошей муки. А из продуктов их очень скромных тогда рационов они выделяли и передавали свой сахар. Однако освободить Царскую Семью им не удалось. В основном это было вызвано: отсутствием финансовой поддержки, тщательной организацией большевистской охраны Царской Семьи, а также гораздо большим количеством охраны по сравнению с малочисленностью группы. Следует учесть и наличие большого числа вооруженных большевиков в городе и его окрестностях. Большое значение имел и недостаток времени для детальной разработки плана побега. За два дня до взятия Екатеринбурга чехами 37 слушателей Академии ушли к чехам, в том числе и участники группы. Некоторые из них затем помогали следствию по делу об убийстве Царской Семьи: Малиновский, Ярцов, Бартенев, Соболев. Другая группа офицеров-монархистов в количестве около 20 человек была послана подпольной монархической организацией Маркова 2-го. С ней отправился и ранее посылавшийся в Тобольск офицер Седов. Во главе ее находился генерал Дмитрий Иванович Аничков, ранее занимавший должность начальника школы прапорщиков в Петрограде. Уехали они в Екатеринбург в конце июня 1918 г. Добирались по несколько человек. Прибыл туда лишь известный русский патриот П. Н. Шабельский-Борк. Остальные же почти все были арестованы в Перми. По документам он значился тогда комиссаром флотилии Шабельским, в следственном деле обозначен как Попов-Шабельский. В Екатеринбург он приехал лишь 16 июля (по новому стилю). А вскоре было объявлено об убийстве Государя…» (Корнеев А. Русский вестник. 28.05.2005). «В марте из Москвы в Тобольск прибыл В. Н. Штейн. Он привез Царской Семье 250 тыс. руб. от московской монархической организации. Часть этих денег, вероятно, дал бывший царский министр земледелия А. Кривошеин. В воспоминаниях А. Столыпина есть эпизод, как в дом его родственника Штейна, собиравшегося в Сибирь, ночью пришел Кривошеин, передал ему деньги со словами: «Бога ради, спасите Их!» (Платонов А. О. История цареубийства. М., 2001. С. 228). «По показаниям В. И. Гурко, А. В. Кривошеина, А. А. Трепова, Н. Д. Тальберга, Д. Б. Нейдгардта и князя А. А. Ширинского-Шихматова, данным ими Н. Соколову, московские организации имели связь с Тобольском, и им удалось в период между январем и апрелем передать Их Величествам деньги через посредство генерала Татищева. Организации на месте, которая могла бы иметь решающее значение в деле спасения Царской Семьи, создать им не удалось» (Марков С. В. Покинутая Царская Семья. М., 2002. С. 474). Член тайной монархической организации впоследствии писал: «Выбор людей для связи у нас был ограничен: помимо особых качеств и личной преданности, надо было выбирать из числа людей, лично известных и пользующихся доверием Царственных узников. Среди лиц, окружающих Их, было очень мало тех, кто бывал при Дворе или во Дворце, другие же изменили или отвернулись от Царской Семьи. В течение зимы подготовлялся план освобождения. Нашелся и верный шкипер дальнего плавания, который брался войти со своей шхуной в начале лета в устье Оби и в условленном месте ожидать прибытия беглецов. Разработан был план прекращения во время бегства телеграфной связи вдоль Оби и морского побережья. Постепенно к местам действия стягивались группы офицеров из Сибири и с Урала. В Петрограде была образована офицерская группа генерала З., которая должна была явиться на месте ядром спасательного отряда. […] Неудачи в деле налаживания связи, а главное, недостаточность необходимых денежных средств привели к тому, что несколько месяцев были потрачены бесполезно, и к весне 1918 года подготовка операции была далеко не закончена. В это время пришла условная телеграмма из Тобольска о внезапном вывозе Государя, Государыни и одной из Великих Княжон и о предстоящем увозе остальных членов Семьи. Пришлось действовать ускоренно. Группа ген. З., составом в восемнадцать человек, была отправлена одиночным порядком по разным маршрутам к Екатеринбургу. Все офицеры выехали с чужими паспортами под вымышленными именами. Но и эти срочные отправки задержались из-за недостатка в деньгах» (Платонов А. О. История цареубийства. М., 2001. С. 228). «Поздней осенью 1917-го года мой однополчанин штабс-ротмистр Николай Яковлевич Седов был послан Марковым 2-м в Тобольск, дабы информировать его о создавшемся на месте положении» (Марков С. В. Покинутая Царская Семья. М., 2002. С. 475). «Седов не подавал вестей всю зиму, так что его сочли погибшим. Позднее выяснилось, что виновником его пропажи был Соловьев. Он сумел убедить Седова, что дело спасения Царской Семьи налажено, что все с согласия Государя подготовлено и что всякое постороннее вмешательство только повредит успеху» (Платонов А. О. История цареубийства. М., 2001. С. 228). «Н. Н. Родзевич, глава южнорусских монархических организаций, отправил в июле 1918-го года на средства Толстого-Маразли из Одессы в Екатеринбург своего доверенного человека для информации. Последний прибыл в Екатеринбург после 17-го июля, и никакого положительного результата его поездка не дала» (Марков С. В. Покинутая Царская Семья. М., 2002. С. 475).

163

Соловьев Борис Николаевич (1893—1926), родился в Симбирске, сын казначея Святейшего Синода, действительного статского советника Николая Васильевича Соловьева (друга и почитателя Распутина). Поручик, участник Первой мировой войны. В дни февральского переворота использовался Императрицей как доверенное лицо для передачи ее писем Императору. В марте 1917 г. назначен обер-офицером для поручений и адъютантом председателя Военной Комиссии Временного комитета Государственной думы А. И. Гучкова. 5 октября 1917 г. женился на дочери Г. Е. Распутина Матрене (Марии). Их дети: Татьяна (1919—?) и Мария (1920—?). По поручению А. А. Вырубовой и монархистов осуществлял нелегальную связь с Царской Семьей в Тобольске. Состоял секретарем при банкире К. Ярошинском. В январе 1918 г. привез Царской Семье в Тобольск письма, посылки и деньги. Затем обосновался в Тюмени с целью подготовки освобождения Романовых. Осуществлял контроль и допуск своих сторонников в Тобольск, но в ряде случаев его роль оказалась роковой. По утверждению исследователя О. А. Платонова, его миссия в Тобольске имела под собой цель не допустить спасения Царской Семьи. Подвергался арестам как советскими, так и белогвардейскими властями. Давал свидетельские показания следователю Н. А. Соколову (29.12 и 31.12.1919 г.). С 1920 г. – в эмиграции вместе с женой. Вращался в правых монархических кругах в Германии. Скоропостижно скончался в Париже летом 1926 г. Оставил заметки и воспоминания.

164

Джексон, Маргарет Хардкасл – «Мэджи» – (1837—1918), англичанка, родилась в Лондоне. Служила при леди Мод Герберт, но оставила свой пост из-за неожиданного перехода хозяйки в католичество. Была сначала гувернанткой при принцессе Луизе Маргарите Прусской, затем поступила на службу при Гессенском дворе в качестве наставницы и гувернантки принцессы Аликс (будущей Императрицы Александры Федоровны) и ее сестер. Дети ее обожали. При этом она пользовалась доверием у старшего брата Аликс – Эрнста Людвига. Маргарет была убеждена в необходимости женского образования, что видно из того, как она обучала юных принцесс. После смерти матери принцессы Алисы королева Виктория обязала мисс Джексон посылать ей регулярные отчеты о своей работе. Она оказала большую помощь Аликс и ее сестрам в Новом дворце после смерти принцессы Алисы. Мисс Джексон была образованной женщиной либеральных взглядов, часто обсуждала вопросы политики даже с детьми, и через нее они познакомились со многими прогрессивными новыми идеями. «Она увлекалась лордом Биконсфилдом*», – писал в своих воспоминаниях родной брат Императрицы Эрнст Людвиг (Ernst Ludwig. Grogerzog von Hessen und bei Rein. Erinnertes. Eduard Roether Verlag. Darmstadt, 1983. P. 60). Ненавидела слухи и прививала детям такие черты характера, как, например, повышенное чувство ответственности, что оказало влияние на их дальнейшую жизнь. Сохранилось несколько ее фотографий, в том числе во время визита в Комптон, в Истборне, где она видна из-за кареты среди остальной свиты. Оставалась при детях до того времени, когда они выросли, и ушла на пенсию, когда принцессе Аликс было только пятнадцать лет и ее образование еще не было закончено. Казалось, что у нее к тому времени появилось то, что королева Виктория называла «плохим характером». Она стала сестрой церкви Св. Катерины с мая 1889 г. и проживала по адресу: округ Св. Катерины, 8, в доме для гувернанток на Риджентс Парк в Лондоне. Округ Св. Катерины состоял из трех маленьких домиков, одним из которых владела «Мэджи». По выходе на пенсию получила благодарность и льготы от королевы Виктории. В 1901 г. в Лондоне помогала принцессе Алисе Баттенберг готовиться к конфирмации. В книге баронессы Буксгевден приводятся письма принцессы Аликс до и после ее свадьбы, адресованные «Мэджи». Они обменивались корреспонденцией многие годы, из чего видно, что принцесса Аликс очень любила свою старую гувернантку. Мисс Джексон скончалась 28 января 1918 г. Это значит, что она, вероятно, не смогла бы вовремя получить письмо от Гиббса. Предположительно, похоронена на кладбище Кенсэл Грин в Лондоне. *Дизраэли, Бенджамин (1804—1881), лорд Биконсфилд, британский государственный и политический деятель, один из основателей консервативной партии.

165

Дэвид, принц Уэльский (1894—1974), старший правнук королевы Виктории по прямой мужской линии. После смерти деда, Эдуарда VII, 6 мая 1910 г. 15-летний принц автоматически стал наследником британского престола, а 2 июня 1910 г. его отец, Георг V, дал ему титул принца. После смерти отца 42-летний принц Уэльский был провозглашен королем Эдуардом VIII Великобританским и Ирландским и оставался таковым на протяжении 10 месяцев: с 20 января по 11 декабря 1936 г.

166

Георг V – «Джорджи» – (1865—1936), король Великобритании и Ирландии, второй сын принца и принцессы Уэльских (позже Эдуарда VII и королевы Александры). Его мать приходилась родной сестрой Императрице Марии Федоровне. Георг V был очень внешне схож со своим двоюродным братом Николаем II.

167

Мария – «Мэри» – (1867—1953), королева Англии, супруга английского короля Георга V.

168

Васильев Алексей Павлович (? —1930), священник, настоятель Благовещенской церкви в г. Тобольске. Назначен Тобольским епископом Гермогеном духовником Царской Семьи в период тобольской ссылки (осень 1917 – май 1918 гг.). Жена – Лидия Ивановна. Дети: Дмитрий, Александр, Георгий. Младший Георгий учился в Духовной академии в Петрограде и в то же время служил в Министерстве путей сообщения. Участвовал в установлении нелегальных связей монархистов между Петроградом и Тобольском. Приходил в губернаторский дом совершать богослужения. Царская Семья ему доверяла, и ее сношения с внешним миром в значительной степени осуществлялись через него. Перед отправкой Царской Семьи из Тобольска о. Алексею было поручено вынести чемоданчик с ценностями, принадлежавшими Августейшей Семье. При содействии начальника охраны полковника Кобылинского и служителя Александра Петровича Кирпичникова ценности были вынесены из охраняемого дома и скрыты от большевиков о. Алексеем вместе с женой и сыном Александром. Позднее вынесена также из охраняемого помещения Кирпичниковым шпага Цесаревича в золотой оправе, с рукоятью червленого золота. И ее было поручено хранить о. Алексею, который прятал ее в дымоходе, а во время обысков перепрятал под крыльцо Благовещенской церкви. После окончания гражданской войны о. Алексей подвергался гонениям от советских властей. В 1929—1930 гг. вместе с женой выехали из Тобольска в Омск к сыну Александру, покинувшему Тобольск еще в 1922 г. и находившемуся в Омске. О. Алексей умер в дороге, после продолжительной болезни, на станции Тара Тобольской губ. Оставшиеся ценности хранила его жена и сын Александр. В 1934 г. они были арестованы и находились под следствием, которое проводило Уральское ОГПУ в 1922—1941 гг. Репрессированы.