Вынужденная посадка

На том и порешили; через два часа Забал так и не пришел в себя. Мак-Аран, Юэн и Мак-Леод соорудили из подручных материалов носилки и перенесли его под тент. Не все были согласны с тем, что следует разделиться, но всерьез спорить никто не стал, и Мак-Арану пришло в голову, что его действительно стали считать начальником экспедиции, чье слово – закон. Когда красное солнце поднялось в зенит, Мак-Аран с Камиллой уже перепаковали рюкзаки и были готовы отправиться, взяв с собой только легкую спасательную палатку, еды на несколько дней и астрономические приборы.

Время от времени Забал шевелился и стонал, но в сознание не приходил. Мак-Арана неотступно мучило в связи с ним какое-то смутное предчувствие, но делать было нечего, приходилось оставить укушенного на попечение Юэна. В конце концов, главная задача экспедиции – оценить размеры и массу планеты; и чтобы Камилла подсчитала, на какой край Галактики их занесло!

Какая-то мысль не давала ему покоя. Неужели он что-то забыл? Неожиданно Хедер Стюарт сняла форменную куртку и стянула через голову теплый вязаный свитер.

– Камилла, он теплее, чем твой, – негромко произнесла она. – Надень, пожалуйста. Здесь такие снегопады! А у вас не будет ничего, кроме маленькой палатки…

– Здесь тоже будет холодно, – рассмеявшись, помотала головой Камилла.

– Но… – Личико Хедер дрогнуло в нервной гримаске. Она прикусила губу. – Пожалуйста, Камилла, – взмолилась она. – Назови меня дурехой, если хочешь; меня мучает какое-то идиотское предчувствие… только, пожалуйста, возьми свитер!

– У вас тоже предчувствие? – сухо поинтересовался Мак-Леод. – Тогда лучше возьмите свитер, лейтенант. Мне-то казалось, у меня одного прорезалась болезненная интуиция. Я никогда серьезно не относился к экстрасенсорике, но кто его знает… может, на незнакомой планете это свойство необходимое для выживания. Да и, в любом случае, что вы теряете, если возьмете несколько лишних теплых одежек?

Мак-Аран осознал, что неуловимая мысль, не дававшая ему покоя, была как-то связана с погодой.

– Лучше возьми свитер, Камилла, – посоветовал он. – А я возьму горную пуховку Забала, она тяжелее и теплее, чем моя, и свою оставлю ему. И если у вас найдется несколько лишних свитеров… Нет, себя обделять тоже не стоит; но, когда пойдет снег, ваше укрытие будет повнушительней, чем наше, а на высоте бывает такой холод… – Он с любопытством покосился на Хедер и Мак-Леода; обычно он не больно-то верил всяким байкам насчет экстрасенсов, но если странное предчувствие появляется у двоих человек независимо, да и сам он ощущает нечто схожее… Может быть, конечно, просто все дело в разных мелочах, откладывающихся в подсознании, а потом суммирующихся. Да и не больно-то нужна экстрасенсорика, чтобы предсказать плохую погоду в горах на незнакомой планете, да еще и с таким мерзким климатом! – Положите любую лишнюю одежку, какая найдется, – скомандовал он, – и обязательно по запасному одеялу; остальное мы уже захватили. И отправляемся.

Пока Хедер и Джудит укладывали рюкзаки, он переговорил наедине с Юэном.

– Ждите здесь по меньшей мере восемь дней, – вполголоса проинструктировал он. – Мы будем подавать сигналы каждый вечер на закате – при возможности. Если к тому времени от нас ничего не будет слышно или видно – снимайте лагерь и возвращайтесь к кораблю. Если мы вернемся, то нет смысла заставлять людей зря волноваться – а не вернемся, ты останешься за главного.

– А что делать, если Забал умрет? – нерешительно поинтересовался Юэн; ему явно не хотелось, чтобы Мак-Аран уходил…

– Похоронить его, – хрипло выдохнул Мак-Аран, – что же еще. – Он отвернулся и кивнул Камилле. – Отправляемся, лейтенант.

Не оглядываясь, они направились прочь от поляны. Для начала Мак-Аран задал средний темп ходьбы, не слишком высокий, но и не слишком низкий.

По мере того как они поднимались выше, ландшафт менялся; деревьев становилось меньше, трава редела, все чаще попадались голые камни. Склоны в этих предгорьях были не слишком крутыми, но когда Камилла и Мак-Аран взобрались на вершину холма, нависающего над лощиной, где накануне они встали лагерем, Рафаэль объявил привал с перекусом. Если напрячь зрение, сквозь переплетение древесных стволов можно было разглядеть крошечный оранжевый квадратик оставшейся внизу палатки.

– Как далеко мы отошли, Мак-Аран? – спросила Камилла, откинув капюшон куртки.

– Понятия не имею. Наверно, миль на пять-шесть; и поднялись на две тысячи футов. Голова болит?

– Совсем чуть-чуть, – уклончиво ответила девушка.

– Это потому, что меняется давление воздуха, – пояснил он. – Скоро привыкнете. Слава Богу, тут еще не очень крутой подъем.

– Даже не верится, что вчера мы ночевали там… внизу, – с дрожью в голосе произнесла Камилла.

– Ничего, сейчас перевалим через гребень, и лагеря больше не будет видно. Кстати, если вы передумали лезть на пик, еще не поздно вернуться.

– Не искушайте, – пожала она плечами.

– Боитесь?

– Разумеется. Не такая уж я дура, чтобы не бояться. Но обещаю без истерик, если вы об этом.

– Тогда двинулись, – произнес Мак-Аран, поднимаясь и отряхивая с колен крошки. – И смотрите, куда идете – дальше будут скалы.

Но, к его удивлению, она вполне уверенно зашагала по каменистой осыпи у самого гребня, и ему не пришлось помогать ей или искать путь полегче. С гребня открывалась дальняя панорама – на долину, где они накануне вставали лагерем, на длинную, травянистую равнину и на следующую долину, где упал корабль; хотя даже в мощный бинокль Мак-Аран сумел разглядеть только крошечную темную черточку, которая, конечно, могла быть кораблем, но могла и не быть. Гораздо лучше просматривалась неровная вырубка, где они в первую после аварии ночь валили деревья.

– Первый след человека, – произнес Мак-Аран, передавая бинокль Камилле.

– Надеюсь, и последний, – отозвалась та.

Мак-Арану захотелось в лоб поинтересоваться у нее, возможно ли вообще починить корабль, но сейчас для таких вопросов был не самый подходящий момент.

– Наверняка тут должны быть горные ручьи, – вместо этого произнес он, – а Джуди давным-давно проверила местную воду. Так что не стоит ограничивать себя в питье – еще найдется, где наполнить фляги.

– У меня страшно пересохло в горле. Это из-за вин соты?

– Возможно. На Земле мы не смогли бы забраться намного выше, чем сейчас, без кислородных баллонов, но здесь в атмосфере кислорода больше. – Мак-Аран бросил последний взгляд на оранжевую палатку, сунул бинокль в футляр и повесил на плечо. – Ладно, следующий гребень будет гораздо выше. Пошли. – Камилла тем временем разглядывала крошечные оранжевые цветочки, растущие в щелях среди камней. – Лучше не трогайте их. Может, это опять какая-то зараза.

– Уже поздно, – усмехнулась она и развернулась к Мак-Арану. В ладонях у нее был оранжевый цветок. – Если мне грозит смерть на месте только из-за того, что я сорву цветок – пусть это лучше выяснится сразу. Не уверена, что мне захочется жить дальше – если на этой планете нельзя трогать вообще ничего… Рэйф, – добавила она, посерьезнев, – это же неизвестная планета – и совсем исключить риск у нас не получится при всем желании, всегда может найтись что-нибудь смертельно опасное, чего мы никак не могли предусмотреть. По-моему, нам следует ограничиться какими-то естественными мерами предосторожности и надеяться, что повезет.

Впервые после аварии она обратилась к нему по имени, и Мак-Аран невольно смягчился.

– В общем-то, вы, конечно, правы, – произнес он. – Если мы не хотим ходить тут в скафандрах, то об абсолютной защите и думать не приходится, так что впадать в паранойю не стоит. Будь мы Передовым Отрядом, мы бы знали, где стоит рисковать, а где нет; а так действительно остается только надеяться на везение. – Становилось жарко, и он стянул ветровку. – Что-то непохоже, чтобы оправдывалось предчувствие Хедер насчет плохой погоды.

Они перевалили через гребень и направились вниз. Два-три часа поискав тропинку, они наткнулись на кристально чистый родник, бьющий из трещины в скале, и наполнили фляги; Мак-Аран предложил отправиться вниз по руслу ручейка – наверняка это должен был быть кратчайший путь.

Стало смеркаться; клонящееся к горизонту солнце то и дело скрывалось за тяжелыми тучами. Из глубокой долины, куда они спустились, следуя ручью, не было ни малейшей возможности послать сигнал ни на корабль, ни в базовый лагерь. Пока они устанавливали свою крошечную палатку, и Мак-Аран разводил огонь, начало моросить; бранясь сквозь зубы, Мак-Аран попытался передвинуть костер под край тента, чтобы хоть чуть-чуть укрыться от дождя. Ему удалось нагреть воду, но не вскипятить – в конце-концов неожиданный порыв мокрого снега задул огонь, и Мак-Аран, сдавшись, высыпал концентраты в едва теплую водичку.

– Вот, – объявил он. – Вряд ли очень вкусно, но, по крайней мере, съедобно – и питательно, хотелось бы надеяться.

Попробовав варево, Камилла скорчила гримаску, но, к облегчению Мак-Арана, ничего не сказала. Вокруг бушевал дождь с мокрым снегом, и Камилла с Мак-Араном поскорее забрались в палатку, плотно задраив за собой вход. Внутри едва-едва хватало пространства, чтобы один человек вытянулся в полный рост, а другой устроился сидя – одноместные спасательные палатки были действительно одноместными. Мак-Аран собрался было отпустить какую-то легкомысленную реплику насчет теплого уютного гнездышка, но, взглянув на осунувшееся лицо девушки, передумал.

– Надеюсь, вы не страдаете клаустрофобией, – заметил он вместо этого, стягивая пуховку и раскладывая спальный мешок.

– Я с семнадцати лет офицер Космофлота. Какая еще клаустрофобия? – Несмотря на темноту, Мак-Аран был уверен, что Камилла улыбается. – Скорее, наоборот.

На этом разговор, в общем-то, и закончился. В какой-то момент девушка произнесла и темноту: «Интересно, как там Марко?» – но на это Мак-Арану было нечего ответить; а думать о том, насколько удачней было бы, окажись с ними Забал с его гималайским опытом – значило только зря себя изводить.

– Как насчет того, – сонно поинтересовался Мак-Аран, – чтобы подняться на рассвете и повторить попытку со спектрографом?

– Не стоит. Лучше я подожду до главного пика. Если, конечно, мы до него доберемся. – Конец фразы прозвучал еле слышно, дыхание девушки успокоилось, только иногда тишину нарушал усталый вздох. Мак-Аран же еще какое-то время лежал без сна и думал, что ждет их впереди. Снаружи дождь с мокрым снегом шумно сек ветви деревьев, а из кустарника доносился неумолчный шелест – то ли ветер бушевал, то ли какие-то животные копошились. В конце концов Мак-Арана сморил сон, но спал он чутко, вздрагивая при каждом незнакомом звуке. Раз-другой Камилла негромко вскрикивала во сне, и Мак-Аран подскакивал, буравя темноту беспокойным взглядом. Может, у нее началось кислородное голодание? То, что кислорода в воздухе больше, это, конечно, хорошо; но все равно они забрались уж очень высоко и с каждым следующим кряжем забираются выше и выше. Ладно, одно из двух – либо она акклиматизируется, либо нет. Совершенно киношная ситуация, мелькнула у Мак-Арана мысль, когда он уже проваливался в сон: мужчина наедине с красивой женщиной на незнакомой планете, полной опасностей. Разумеется, абстрактно он хотел ее – черт побери, ничто человеческое или мужское ему не чуждо – но в данных конкретных обстоятельствах секс приходил на ум в последнюю очередь. «Наверно, тлетворное влияние цивилизации», – успел подумать Мак-Аран и устало забылся.

Следующие три дня в точности повторяли первый – если не считать того, что к четвертому вечеру, когда сгустились сумерки, а Камилла с Мак-Араном забрались на высокий перевал, ночной дождь еще не начинался. Воспользовавшись случаем, Камилла установила на треногу телескоп и провела серию наблюдений. Мак-Аран тем временем в темноте расставлял палатку.

– Ну что? – в конце концов поинтересовался ой, не в силах сдержать любопытства. – Теперь понятно, куда нас занесло?

– Не совсем. С самого начала было известно, что этого солнца нет на картах; а все знакомые созвездия – в галактоцентрических координатах – сильно смещены влево. Подозреваю, что мы за пределами спирального рукава Галактики – обратите внимание, как мало на небе звезд, даже по сравнению с Землей, не говоря уже о колониях, лежащих ближе к галактическому ядру. О, мы очень сильно сбились с пути! – В голосе ее слышалась нервная дрожь, а, подойдя ближе, Мак-Аран увидел на щеках слезы.

Ему остро, до боли, захотелось утешить ее.

– Ну, по крайней мере, – произнес он, – когда мы отбудем, куда следует, то сможем занести на свой счет открытие пригодной для колонизации планеты. Может быть, нам всем даже причитается какой-то процент как первооткрывателям…

– Но мы так далеко… – Она осеклась. – У нас получится послать сигнал на корабль?

– Можно попытаться. Мы выше, чем они, тысяч на восемь футов, и не исключено, что даже на линии прямой видимости. Вот, держите бинокль, попробуйте разглядеть какой-нибудь огонек. Хотя, может быть, конечно, они остались за холмами.

Рафаэль обнял девушку за плечи, выравнивая бинокль. Та не отстранилась.

– Вы помните азимут на корабль? – поинтересовалась Камилла.

Он сказал; она повела биноклем, косясь на компас.

– Вот огонек… нет, это, кажется, молния… А, какая разница! – Она нетерпеливо опустила бинокль. Мак-Аран чувствовал, что ее бьет дрожь. – Вам ведь нравятся эти огромные открытые пространства, правда?

– Э… да, – медленно отозвался он. – Мне всегда нравились горы. А вам?

В полумраке Камилла помотала головой. Из-за горизонта показалась первая из четырех крошечных лун, бледно-фиолетовая, и темный воздух словно бы пошел призрачной рябью.

– Нет, – еле слышно отозвалась она. – Я их… боюсь.

– Боитесь?

– Я прошла отбор для Космофлота в пятнадцать лет и почти все время потом жила или на орбитальной базе, или на тренировочном корабле. Немудрено, что… – голос ее дрогнул, – развивается… агорафобия.

– И вы сами вызвались в эту экспедицию! – вырвалось у Мак-Арана; он был искренне удивлен и восхищен. Но Камилле в его голосе послышались критические нотки.

– Больше-то некому было, – огрызнулась она и отправилась обустраивать спальное место в крошечной палатке.

И снова после ужина – правда, на этот раз горячего, потому что дождь так и не пошел и костра не загасил – девушка заснула сразу, а Мак-Аран еще долго лежал без сна. Обычно снаружи доносился по ночам только вой ветра, шелест дождевых струй, треск и скрипение ветвей; но сегодня лес переполняли странные шумы и шорохи, словно вся окружающая таинственная живность спешила воспользоваться редкой бесснежной ночью. Вот донесся далекий вой, напомнивший Мак-Арану некогда слышанную на Земле запись вымершего дикого волка; вот почти тигриный рык, низкий и хриплый, за ним испуганный писк какого-то маленького зверька, а потом тишина. А потом, ближе к полуночи, послышался кошмарный пронзительный крик, долгий, с завываниями – вопль, от которого Мак-Арана бросило в холодный пот. Он был так жутко похож на вопль, изданный Марко при нападении скорпиономуравьев, что Мак-Аран подскочил и принялся выпутываться из спального мешка; только когда, разбуженная его метаниями, испуганно приподнялась Камилла, Мак-Аран осознал, что человеческая глотка на такие звуки просто не способна. Пронзительный воющий вопль делался выше и выше, пока не перешел чуть ли не в ультразвук; по крайней мере, Мак-Арану казалось, будто крик отдается в его барабанных перепонках еще долго после того, как стало тихо.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Благородство обязывает (фр.); в наш демократический век чаще переводят как «положение обязывает».