Пробуждение

– Уже пробовали? – Максим подскочил с кровати и выпучил глаза на Дмитрия.

– На финансовые рынки мы уже имеем положительный опыт влияния. Прогнозировать с помощью алмаза, без сомнения, безопасней, но блефовать и играть против валют и сырьевых рынков выгоднее и интереснее, – в глазах Дмитрия Максим разглядел огонек некоего куража.

– Да ты азартен, старик?!

– В меру. Так вот, влияние на политические события – это другой уровень, пока нами не изведанный, но, я полагаю, вполне доступный, – Дмитрий смело посмотрел на друга.

– Неплохо. Вы не теряли время зря, но, я надеюсь, ты не забыл, что не ради денег был пройден этот путь?

– Я не забыл. Именно поэтому мы со Стасом продвигаем наше дело. Иначе бы подняли по несколько миллионов и разошлись бы благополучно прожигать жизнь. В общем-то, все готово для реально больших дел, и мне кажется, ты подоспел вовремя.

– Я очень на это надеюсь. Не прощу им ни Арины, ни Шурика, – зло процедил сквозь зубы Максим и добавил после некоторой паузы: – Ни всего остального!

– Ладно, Макс, кушай витамины, обдумывай входящую информацию. Увидимся завтра вечером. Я сегодня хочу сгонять домой. Здесь недолго на пароме.

– Ты ничего не забыл мне сказать? – Максим сосредоточенно посмотрел в глаза другу.

Дмитрий долго смотрел в бездонные, полные боли глаза Максима, глубоко провалившиеся в глазницы, и, внезапно озаренный догадкой, произнес:

– Да, я забыл сказать тебе. Столько лет прошло уже. Через два года после случившегося, я на свой страх и риск поехал в Россию в качестве итальянского бизнесмена. Из-за этого у нас со Стасом вышла серьезная размолвка, но Даша настаивала на том, чтобы увидеть маму. Ты же помнишь, что Елена Михайловна не благословила отъезд дочери? Так вот, я посчитал, что Милана должна была знать о тебе. Я разыскал ее, сказал о том, в каком ты состоянии и, конечно же, о твоих чувствах к ней. Это был очень большой риск. Стас был вне себя от гнева.

– Что она сказала?

– Она все время хочет казаться сдержанной, даже безучастной. И в этот раз она сделала вид, что это ее касается опосредованно, но, когда я развернулся, чтобы покинуть ее, она, рыдая, бросилась мне на шею и сказала, что любит тебя и все это время думала о тебе, но никогда не могла позволить себе признаться в этом, потому что ты женат. Я ей оставил свой телефон и строго-настрого запретил ей звонить на него со своего сотового либо домашнего. Через месяца два она приехала по турпутевке и позвонила мне из отеля. После чего я отвез ее к тебе. Она долго плакала, сидя у твоей кровати. Спустя пару часов она попрощалась и сказала, что лучше бы она не знала ничего о тебе, что ее сердце вот-вот разорвется, что два месяца не находила себе покоя, что у нее есть молодой человек, который зовет ее замуж, что она хочет детей и не знает, как ей теперь быть. Мне кажется, с ней была истерика. Прощаясь, она попросила сообщить ей, если будут какие-либо изменения в твоем состоянии, в лучшую или худшую сторону. С тех пор я с ней не связывался, и я ничего не знаю о ее судьбе.

– Спасибо, дружище!

– За что?

– За все. Не забудь про меня завтра. Мой сын что-нибудь знает обо мне?

– Мы никогда с Дашей не говорили о тебе. Считали, что так будет лучше для ребенка. Я думаю, когда ты встанешь окончательно на ноги, этот момент созреет.

– До завтра, – попрощался Максим, чувствуя, что на него сегодня свалилось очень многое, что ему необходимо осмыслить и прочувствовать.

***

– Что с Вами, Максим Павлович? – с определенной долей тревоги спросила Катя, войдя в палату и заметив, что Максим никак не отреагировал на ее появление, неподвижно продолжая глядеть в условную точку на потолке. – Что с Вами, Максим Павлович? – повторила вопрос Щебетунья, не дождавшись никакой реакции на заданный вопрос.

– Знаете, Катя, иногда я думаю о том, что моя жизнь – это не некий продукт моих последовательных усилий и реализованных планов, а какая-то написанная кем-то свыше программа, которую я выполняю, и иногда бросаю взгляд как бы со стороны на свой путь и думаю: «Неужели это все происходит со мной? Почему именно со мной? Неужели нельзя было, придя домой со смены, потрепать за кудри шалуна-сынишку, обнять красавицу-жену и выпить спокойно душистого пива, глядя какое-нибудь глупое реалити-шоу?».

Не поняв причины столь странного состояния Максима, Катя быстро захлопала глазами, но, быстро выйдя из ступора, произнесла:

– Сегодня Ваша традиционная индейка, Максим Павлович, – и, немного подумав, добавила: – Вы не кручиньтесь, Максим Павлович: двух одинаковых жизней не бывает. Каждому свое.

Как бы ни был банален комментарий Кати к фабуле, произнесенной Максимом, он все-таки принес некоторое облегчение Максиму.

Вскоре появился Дмитрий, как и обещал, в указанный срок.

– Документы готовы, старик! – пальнул с порога Дима. – Как только ты почувствуешь себя лучше, мы можем выдвигаться.

– Я готов. Во всяком случае, несколько часов, для того чтобы преодолеть границу, я смогу продержаться.

– Но, Максим Павлович, разве доктор разрешит Вам покинуть госпиталь? – Екатерина недовольно сложила губки бантиком, ненароком услышав разговор мужчин.

– Пожалуй, доктор никогда не был обижен нами, Катя, – парировал Дмитрий. – Но всему когда-нибудь приходит конец. Не волнуйтесь, Катенька, Вы тоже в обиде не останетесь. Мы очень ценим проделанную Вами работу.

Екатерина уныло повесила голову, не найдя подходящих аргументов против позиции Дмитрия, да и не в ее полномочиях было решать этот вопрос.

Уже к вечеру того же дня друзья поднимались на лифте в деловом центре, где располагался офис компании «Asgard». Максим как будто привычно нажал кнопку пятнадцатого этажа и, выйдя из лифта, пошел направо знакомым маршрутом, оставив позади Диму, с любопытством наблюдавшего за перемещениями друга. Войдя в просторный зал, Максим продефилировал мимо безупречно одетых секретарш, очкариков-операционистов, беловоротничковых менеджеров и прочего офисного планктона и, пройдя в уже знакомый кабинет, устало погрузился в кресло рядом с обалдевшим от его появления Стасом.

– Как новенький! – с восторгом констатировал Стас.

– Ты мне льстишь, дружище, – чуть отдышавшись, ответил Максим.

Дима, едва успев плюхнуться в кресло, восторженно воскликнул:

– Макс, я наблюдал за тобой. Ты сам нажал кнопку этажа и прошел именно в эту дверь, хотя на этаже их еще несколько десятков. Такое ощущение, что ты здесь уже бывал.

– Можно и, так сказать. Как-нибудь на досуге я поведаю вам о том, что я не валялся бревном, как принято считать между вами. Я думаю, вам интересно будет узнать, что за той чертой, где я побывал, ваши миллиарды будут не нужны. Поэтому распорядиться ими нужно так, чтобы не было мучительно больно за бездарно прожитые годы, – с места в карьер начал Максим. – Предлагаю обсудить конкретные планы, если таковые имеются.

Дима со Стасом удивленно переглянулись, явно не ожидая такой прыти от товарища. Стас покрутил лазерную указку в руках, что-то обдумывая при этом, и, подойдя к большому экрану, попросил Дмитрия включить проектор.

– Я поделюсь тем, что мы, собственно, имеем на данный момент. Ну а выводы, я полагаю, мы сделаем после.

Стас громко произнес: «Сумрак» – и светонепроницаемые шторки закрыли слегка тонированные витражи, открывающие панорамный вид на древний город. На экране появилась схема со многими квадратиками и стрелками, выделенными разными цветами.

– Мир в современном его виде, окончательно сформировавшемся буквально в последние десять-двадцать лет, управляется из единого идеологического центра. Мир управлялся и ранее, но никогда доселе его влияние на мир не было так велико. Люди, стоящие за компьютером, в котором идеологи прописали программы для всего человечества, могущественны, непотопляемы. Ими избираются правительства абсолютного большинства стран, эмитируются основные валюты, устраиваются финансовые пузыри и кризисы. Им принадлежит восемьдесят процентов экономики мира, им подвластны все средства массовой информации, они решают, быть войне или миру, и, если завтра они захотят, чтобы люди верили не в Иисуса Христа или Будду, а в Волшебного Пингвина с мыса Доброй Надежды, так оно и будет. Они коварны, хитры и имеют на службе собственные разведку и службу безопасности. Всех, кто пытался бросить им вызов, они спокохонько умертвили или переиграли. Они, не дрогнув, пожертвуют любой жизнью и десятками миллионов жизней ради укрепления своего могущества. И я, черт возьми, не знаю, что делать в этой ситуации!!! – Стас с яростью швырнул лазерную указку в угол. – Не лезть же, как Матросов, на амбразуру?!

Максим не ожидал такой бурной реакции от друга, но она подкупила его, потому что та лютая ненависть, которую он питал к серым кардиналам мира сего переполняла и его.

– У нас, пожалуй, есть небольшая зацепка, – глаза Димы блеснули коварным блеском и, подобрав с пола брошенный инструмент, он подошел к проектору. – Владыки мира сего не так однородны в своей массе.

– То есть? – не понял Максим.

– Между ними есть конкуренция за влияние, и каждый из них будет рад ослаблению конкурента. Патологическая жадность, однако. Они вырабатывают совместную стратегию, опираясь на декларации, принятые в различных клубах и форумах, формат которых определяется ими же. Но, загнав добычу, как волки отару овец, они начинают передел добычи и дерутся за статус вожака.

– Это уже интересно, – потер руки Максим.

– На данный момент можно выделить три влиятельные группы, которые определяют идеологию, экономику и политику всего мира. Первая из них, оказавшая наибольшее влияние на мировые процессы последнего столетия, а также виновная во всех крупнейших войнах и финансовых кризисах, уходит своими корнями в Соединенные Штаты Америки, которые являются их вотчиной, но в любой день могут быть принесены в жертву космополитическим интересам последних. В основном это семейный клан Рокфеллеров, в который входит еще множество знатных фамилий и родов, многие из которых стояли на Олимпе политической власти Соединенных Штатов. Они контролируют Федеральную резервную систему, мировой нефтяной бизнес, военно-промышленный комплекс. Обычно именно эти козыри они использовали для укрепления своего влияния. Например, развязать войнушку, обеспечив военно-промышленному комплексу заказы, а в качестве трофея получив месторождения. Война и кризисы – это их конек. Однажды заработав на гражданской войне в США, они перенесли этот удачный опыт на экспорт в Европу. Их цель – власть и мировое доминирование. Двадцатый век – расцвет могущества Рокфеллеров. Им удалось выдавить с политической сцены доминирующую в мире силу – Ротшильдов и сложить историю ушедшего века по своему сценарию. Именно они являются архитекторами Первой и Второй мировых войн, а также холодной войны. В двадцать первый век Рокфеллеры вошли доминирующей в мире силой, лишив Англию, а вместе с ней и Ротшильдов, ее колоний и богатств. К середине двадцатого века Англия превратилась из мирового гегемона в одну из средних европейских стран, уступив мировое лидерство США.

Второй центр влияния находится в Лондоне, но имеет большое влияние в Штатах. Первые свои крупные деньги Ротшильды заработали еще при Наполеоне. Они контролируют драгметаллы и вкладываются в Китай, намереваясь перехватить лидерство у Рокфеллеров, сыграв против доллара золотым юанем. Этот род поддерживает и претворяет в жизнь идею еврейского владычества, прописанного в Торе. Именно эта сила претворила в жизнь создание еврейского государства Израиль. Абсолютное большинство браков этого семейства были кровосмесительными, чтобы деньги не вымывались из семьи. Многие еврейские знатные фамилии в США и Европе являются в той или иной степени родственными Ротшильдам. Расцвет влияния семьи Ротшильдов пришелся на девятнадцатый век. Богатство этого еврейского рода превосходило совокупные накопления всех монархий Европы, и потому их влияние на европейскую политику было абсолютным. Покоясь на лаврах владык мира, они прозевали появление новой силы, Рокфеллеров, которые в результате претворенных в жизнь планов по организации двух мировых войн, а также удалив с политического Олимпа Советской России Ротшильдовских фаворитов Керенского и Троцкого, получили тем самым доступ к экономике молодого Советского государства. И отобрали у Ротшильдов капитанскую кепку.

Третий центр силы находится в Ватикане, а именно церковный орден «Опус Деи»1. Этот орден пасет свою паству, как муравьи тлю, приумножая свои несметные богатства и влияние не одно столетие. Этот орден имеет огромное влияние во всем мире, но сила его не столько во власти денег, коих у ордена предостаточно, сколько в слове Божьем. Он хранит множество тайн о происхождении, истории и смерти Христа, но содержит их в тайне от своей паствы, потому что ордену есть что скрывать. Члены ордена в большинстве своем не верят в то, что преподносят верующим. Давно погрязнув в педофилии, педерастии и разврате, они оставляют за собой только одну цель – приумножение влияния церкви на массы. Склонен координировать свои действия с обеими вышеобозначенными силами.

Все конкурирующие центры силы объединяют несколько армирующих их в единое целое составляющих. Все они преследуют одну цель, а именно тотальное влияние над миром и массами. Второе. Несмотря на внутренние противоречия, они действуют в согласии, образуя международный синдикат. Третье. Именно скакун под номером два, Ротшильды, сейчас обходит своих конкурентов. Потому как его претензии на мировое господство подкреплены не только властью денег, но и объединяющей силой единой крови и религии, подстрекающей богоизбранный народ на порабощение мира, а именно иудаизм, задачей которого является окончательное оформление своего паразитического влияния на мир, прописанное как программа в Торе много тысячелетий назад. Используя слабости человеческой природы, и в первую очередь невежество, они оболванивают массы ложными ценностями и идеями, используя этот незамысловатый механизм для создания инструментов влияния и управления. Были немногие лидеры, которые раскусили их закулисное влияние, но все они плохо закончили. Мы давно наблюдаем за формированием государственной власти в США и можем утверждать, что основные посты и должности в ведомствах Штатов принадлежат богоизбранным. Еврейское лобби во властных структурах США является на данный момент доминирующим и определяющим политику США. Влияние Рокфеллеров, несущих в своих жилах немецкую кровь и являющихся протестантами по вероисповеданию, в последние десять-пятнадцать лет сильно пошатнулось, что подтверждается серией самоубийств, постигших в последние годы клан Рокфеллеров. А также агрессивной политикой Штатов в странах Персидского залива. Скорее, мы наблюдаем построение нового мирового порядка, вступившего в основную фазу. Если никакая сила не сможет вмешаться в ход реставрации, то положения, изложенные в Торе, увидят свое реальное воплощение в ближайшее время.

– Ну что ж. Вы неплохо поработали. К сказанному могу только добавить, что и на тонком плане у этих иуд есть идеологи и покровители.

_____________________

1 Опус Деи – буквально «Дело Господне». Католический орден, основанный в 1928 году.

Глава 38. Несгибаемые стратеги

Максим поднялся с удобного, располагающего к размышлению кресла, и, лихорадочно обдумывая сказанное Дмитрием, прошел по просторному кабинету, нервно теребя подбородок, после чего обратился к Стасу:

– Насколько реально повторить конфликтный сценарий?

– Должно быть яблоко раздора, которое явится спусковым крючком для конфликта. Пока я не вижу это вожделенное для обеих семей яблочко, – развел руками Стас.

– Наверняка яблочко найдется, – вставил Дима. – Надо отдать должное Рокфеллерам: никто так эффективно для своего кармана и так разрушительно для остального мира не использовал ситуацию. Хотя прокатившиеся по разрозненной Европе разрушения и жертвы были лишь следствием передела сфер влияния. Они могли бы быть мировыми гегемонами, но рано списали со счетов Ротшильдов. И второе. Сталин раскусил их планы и вышел из огня Второй мировой как феникс обновленный, владея большей частью Европы, а главное, независимой от влияния вышеназванных сил фигурой. Таким образом, можно на данный момент констатировать, что мир сейчас абсолютно управляем, но качество управления оставляет желать лучшего, потому что один водитель рулит, а другой жмет на педали. Надо использовать историческое напряжение между этими кланами. Однако я должен заметить, что механизм, переключающий конкуренцию между кланами на их консолидацию ради укрепления могущества, очень тонко устроен, и, чтобы им уметь пользоваться, необходимо владеть нюансами мировой политики, информация о которой для нас труднодоступна.

– Ваша нерешительность и является следствием недостаточной работы по обработке информации, – прямодушно выложил Максим.

– Любопытно было бы послушать твои предложения, – с легкой сталью в голосе произнес Стас.

Максим вопрошающе посмотрел на Стаса, явно не разделяя его скептицизма. В кабинете зависла зловещая пауза, которую все же нарушил Максим.

– Я еще не вгрызался в эту задачу, но на поверхности лежит возможность использовать капитал для обрушения фондового рынка. Возможно, дополнительно использовав инсайдерскую информацию, пущенную через ангажированную прессу.

– Наш капитал окажет такое же влияние на биржи, как укус комара в задницу бегемота. Пресса почти вся подконтрольна оппонентам. Кроме того, что это даст? Мы только обнаружим себя и будем вскоре растоптаны, – парировал Стас. – Какие еще будут предложения?

– Можно поработать со слитой информацией, которая внесла бы противоречие между центрами силы.

– Хорошо звучит, – возразил Дима, – но интернет, телефония и другие средства коммуникации прослушиваются спецслужбами Штатов. Пресса подконтрольна. Канал слива информации неясен. Кроме того, ни один из вышеназванных центров силы не ведет абсолютно самостоятельной игры, как бы нам ни хотелось верить в обратное. Это, скорее, конгломерат, состоящий из ведущих политиков англо-саксонских стран и стран-сателлитов, к которым с легкостью можно отнести почти все европейские державы, давно лишенные права вести самостоятельную политику, отставных представителей спецслужб и владельцев финансово-промышленных групп в подавляющем большинстве еврейского происхождения. Решения принимаются коллегиально с учетом мнений и возможностей участников форума, но решающее слово в принятии решения остается за владельцами финансово-промышленных групп, то есть в большинстве своем за еврейской элитой. Скорее, сие собрание походит на совещание главнокомандующего со своими генералами. Тем не менее каждый из участников форума, формат участников которых различен и организуется в зависимости от целей мероприятия, обязан хранить тайну. Кроме того, каждый из участников собрания обязан подчиниться решениям, принятым на форуме. Если собрание формата Совета Тринадцати можно сравнить с совещанием директората компании, то Бильдербергский клуб и Комитет 300 – это обсуждение уже принятых директоратом инициатив непосредственно на местах: в рабочих цехах, менеджерских кабинетах, на торговых площадках. Вывести одного из членов синдиката на самостоятельную орбиту представляется чрезвычайно сложным, хотя, подчеркиваю, что у основных фигур синдиката подготовлен план «Б», возводящий эту фигуру к единовластному управлению нашим маленьким земным шариком.

Лицо Максима налилось кровью. Гася переполняющую его душу ярость, Максим попросил сигарету и грустно лицезрел окрестности Рима, открывающиеся перед ним как на ладони.

– Где же спрятана у Кощея игла? – в сердцах воскликнул он.

Стас, которому передалось нервное напряжение друга, достал сигарету и, крякнув в кулак, ответил:

– Они боятся сильной государственной власти. Поэтому они поддерживают сепаратизм, а также повсеместно насаждают демократию, которая лишает государственную политику преемственности. Для преодоления этой угрозы в первой половине двадцатого века произошла реставрация монархий и предложена «передовая» демократическая система, при которой народ уверен, что выбирает власть, тогда как надгосударственные системы предлагают ему выбор из подготовленных вариантов. Вся эта игра похожа на то, как волкодавы загоняют быков в стойло. Быки думают, что бегут туда, куда хотят, на самом деле они направляемы хозяином, ожидающим их подле загона. Волкодавы – это капитал, пресса, давно являющаяся собственностью хозяина, ангажированные партии и общественные организации. Процедура выборов представляет собой заранее отрежиссированный спектакль, ставящийся на площадках всего мира много десятилетий. Меняется лишь труппа, но никогда не меняется режиссер. С проходимцами, пришедшими во власть на ограниченный срок, проще работать. Демократические правительства не берутся за проведение крупных проектов, реально понимая, что лавры достанутся следующим лидерам, а им – лишь геморрой и критика. Их легко ангажировать и свести усилия к популистским заявлениям, как правило, предвыборным. Они коррумпированы финансово-промышленным олигархатом и поддаются влиянию заматеревших, зрелых мировых закулисных лидеров.

Еще наши оппоненты боятся роста национального самосознания. В свое время ими прекрасно был обкатан лозунг интернационализма в царской России, а позже и по всему миру. Сами они свою кровь не размешивают, предпочитая вступать в брак только среди представителей своего этноса или даже семьи. Каждый школьник, изучающий биологию в школе извещен о том, что, чем более различен генотип людей, вступающих в брак, тем здоровее у них потомство. На самом деле дела обстоят с точностью до наоборот. Самое нездоровое потомство у метисов. Последние научные данные подтверждают это. Но они всегда знали об этом факте. Кровь всегда стремится к своей чистоте. Малые народы, проживающие на территории другого этноса, практически не ассимилируются в нем, сохраняя свой язык, культуру, традиции и веру, внося нездоровое напряжение в обществе. Если араб резал баранов на родине, в Алжире, то он будет это делать на центральных улицах Парижа. И так будет всегда. И им известно, что фашизм возник не на пустом месте. Просто немецкая нация, всегда готовая сразиться с угрожающим ее процветанию врагом, пришла к пониманию, что была повержена врагом – паразитом, незаметно внедрившимся в ее организм и в конце концов разрушившим его. Тем же методом была повержена и могучая Россия.

Наш враг боится быть обнаруженным, как подводная лодка боится быть обнаружена эсминцем. Поэтому синдикат предпочитает тень и тишину.

Ими была предложена глобализация для свободного продвижения своих товаров на рынки всех стран. Для этого были созданы различные институты, например, Всемирная торговая организация или Международный валютный фонд, предназначение которых сводилось к навязыванию финансовых условий неблагополучным странам с целью их дальнейшего разложения и завоевания рынка этой страны. Поэтому они боятся протекционизма. Это волки, безжалостно уничтожающие овец, беспечно пасущихся на лужайке. Ну что, маэстро, стал противник хоть немного слабее, обнаружив свою сущность? Теперь ты знаешь, где у Кощея игла, но знаешь ли ты, как до нее добраться?

Максим молчал, не зная, что ответить. Его более озадачивала несколько нервная манера поведения Стаса. Его самого бесила неразрешимость сложившейся ситуации, но Стас уже много лет решает эту задачу и, по его мнению, должен быть хладнокровней.

– А что же семейство Ротшильдов? Насколько далеко они способны пойти в своих агрессивных планах?

– По нашим данным, Ротшильды потихоньку пилят сук, на котором сидит американская группа, а именно закачивают астрономические суммы в китайскую экономику с целью обеспечить юань золотом, накопленным ими за многие десятилетия, и обрушить доллар, а вместе с ним смыть в унитаз могущество Рокфеллеров. Полагаю, это и есть план «Б» Ротшильдов.

– Я не знаю, что именно необходимо предпринять для того, чтобы обострить отношения между кланами, но решение придет обязательно, – ответил Максим, нервно затушив очередную сигарету в пепельнице.

– Мы тоже так думали, Макс, – вмешался Дмитрий, но проходил год, а потом еще год, но зрелого плана не было…

– И вы сдались?! – Максим зло посмотрел Диме в глаза.

– Нет. У нас родился план, – неуверенно продолжил Стас. – Я нарочно тебе не говорил о нем. Дело в том, что я каждый день кляну себя за то, что согласился на его реализацию. И если бы ты сейчас предложил более рациональный план, с меньшими издержками и риском, я бы тогда совсем не простил себе этого поступка.

– Да что происходит, в конце концов, Стас?! Может, хватит водить меня за нос и тянуть кота за известный предмет? Выкладывай давай!

– После множества проведенных безуспешных совещаний мы зашли в тупик и признались себе в том, что у нас нет реального плана противодействия синдикату, хотя нам уже казалось, что мы богаты и могущественны. Видя наше бессилие, свой вариант предложила Анжела. Мы смотрели на задачу со своей колокольни, а она – со своей, – Стас посмотрел в глаза Максима.