Феникс. Книга 1

Алексей Тихий

Феникс. Книга 1

Часть первая

Глава 1

Новая жизнь

Доктор настоятельно рекомендовал мне морской воздух.

Посмотрев в кошелек, я повесил мойву на вентилятор.

Металлическая дверь со скрипом открылась, и темнота в подземном коридоре сменилась полумраком, а воздух наполнился шумом.

Где-то там, впереди, беснуется толпа, алкоголь льется рекой, потасканные девицы во фривольных нарядах предлагают продажную любовь, а букмекеры принимают ставки на бои. Ну да, не элитное заведение и далеко не великий Колизей, так, грязный притон с азартными играми, проститутками и небольшой ареной для боев, расположенной ниже уровня пола. Право выступать в дорогих заведениях еще нужно заслужить, но такие, как я, рады и этому. Можно сказать, это мой единственный шанс на приличный заработок. На зарплату портового рабочего даже прожить трудно.

Первое, что бросается в глаза, – каменная яма с ограждением наверху и уродливые рожи местных завсегдатаев. Как же мне все это надоело! Но особого выбора нет. Пара шагов – и камень туннеля сменился грязным песком. «Ладно, соберись!» – скомандовал я себе.

Мой противник вышел из такой же арки с другой стороны каменного мешка. Повыше меня, примерно моего возраста: лет девятнадцати – двадцати двух. Даже цвет глаз и прически у нас похожи: у него – карие, у меня – почти черные, только он брюнет, а мои волосы ярко-медные. Единственное, внешность парня портили мелкие некрасивые костяные пластины на руках и лице. Дикая магия этого мира порой выкидывает и более причудливые фокусы. К слову, защиты от таких штук нет никакой. В целом же это совершенно обычный парень с гривой нечесаных волос и хмурым взглядом исподлобья.

Что, братан, тоже судьба-злодейка заставила искать быстрый заработок?

Публика бесновалась и требовала поединка. Что ж, нельзя разочаровывать людей, ведь за это нам и платят. Половина серебряной монеты – вот цена жизни и смерти. По сути, целый месяц работы в порту. Пора действовать.

Противник тоже стряхнул оцепенение, и мы двинулись навстречу друг другу. Длинный кинжал в его правой руке отчетливо отливал сталью – выглядело дорого-богато. Позер? Скорее всего нет. Новичок. Кинжал хорош, но заштопанные штаны говорили о том, что на остальную экипировку денег у парня не хватило.

На свой первый заработок я тоже купил себе такого красавца, но потом потерял в бою. Железный нож со следами грубой ковки в моей правой руке смотрелся значительно хуже, но клинок всегда остается клинком, даже если выполнен из дрянного железа, а не из благородной стали.

Высокий рост и длина кинжала позволили моему противнику атаковать первым. Его быстрый укол вынудил меня отступить назад и присесть, чтобы в следующей атаке он не распорол мне горло. Но кончик его клинка все же прошелся по моей голой груди, оставив красную черту, из которой выступила кровь. Алые капельки моментально вспыхнули: этот мир изменил и меня. Кровь в жилах теперь горела не хуже керосина, стоило ей только покинуть тело. Неприятно – всполохи огня отвлекают от боя. Небольшим усилием воли я унял пламя и остановил кровотечение.

Теперь контратака, секущий удар по его вытянутой руке – и на предплечье парня появился неглубокий разрез. Он встряхнул рукой, роняя капли крови на бурый песок арены.

Парень, хоть и не был опытен, успел разорвать дистанцию, не выронив при этом нож. Эх, будь в моей руке такой стальной кинжал, то рана получилась бы глубже, и он бы уже остался без оружия.

Тем не менее я не стал играть в догонялки. Даже загнанная в угол крыса может укусить, а когда у противника остро заточенная сталь, стоит быть вдвойне аккуратным. Уж я-то знаю.

Первый сход – вничью: 1:1. Продолжим.

В этот раз я решил атаковать сам. Выйдя на дистанцию, нанес два ложных укола, отчего парень задергался, а я ударил по-настоящему. Противник отступил назад и тут же выкинул руку с острым клинком вперед. Думаешь, я рвану за тобой и сам напорюсь на лезвие? Ищи дурака. Не дожидаясь, пока он завершит свой бесполезный, ограничивающий собственную подвижность, удар, я скользнул вперед, невооруженной рукой отводя его кинжал в сторону, и ударил коленом в пах. Парень согнулся пополам, но, к его чести, кинжал так и не выпустил.

Уколоть в горло и для контроля протянуть лезвие на себя, расширяя рану. Отойти.

Ножевой бой – это реакция, запредельная скорость и гибкость. Множество финтов и обманных движений, которые завершаются одним выверенным ударом. Что толку наносить мелкие порезы, когда бой идет до смерти одного из противников? Даже проникающее ранение в живот не дает гарантий, что противник не достанет тебя в ответ, а чтобы пробить ребра, требуется внушительная сила, поэтому надо уметь пользоваться тем, чем тебя наделила природа, – в моем случае это скорость и голова.

Парень схватился за шею, тщетно пытаясь остановить поток крови. Его затухающий взгляд был направлен куда-то в сторону зрительских трибун. Я проследил за ним. В последние мгновения своей жизни он смотрел на пожилую женщину в простом платье. Она прижимала руки к лицу, ее плечи содрогались, а из глаз градом катились слезы. Мать? Не хочу знать ответ. Я отвернулся.

Публика взревела, и на песок арены посыпался шлех, местная мелкая медная монета. Чертов мир и его чертовы законы, но я не в силах их изменить. Здесь чужая жизнь стоит ровно столько, сколько за нее готовы заплатить.

Деньги, как и оружие противника, я трогать не стал. Помощник хозяина, Брего, все соберет, оставив себе лишь небольшую долю, он честный малый. Надо будет не забыть сказать, чтобы кинжал отдал той женщине. На погребение хватит с лихвой, это даже больше того, что я могу себе позволить, но после того, что увидел, по-другому поступить не могу.

Каменная арка арены скрыла меня от зрителей, и мелкая дрожь пробежала по телу. Я прислонился к стене, пытаясь устоять на ногах. Никак не могу привыкнуть к этому состоянию. Убивать людей – серьезное испытание для психики, но я должен был измениться. Этот мир значительно жестче того, в котором я был рожден. Магия и экзотическая красота в нем тесно переплетены с кровью и людскими страданиями.

Две минуты слабости – и дрожь прошла. Выдохнуть – и вперед.

В комнате меня неожиданно встретил сам толстомордый Фитц, хозяин заведения. Громадный мужик с густой черной бородой, лысым черепом, безразмерным пузом и массивными руками профессионального борца с короткими и толстыми когтями. Горло такими не перережешь, а вот череп пробить – запросто.

– Гей-ор-гей, друг мой! – исковеркал мое имя Фитц, но я уже привык к тому, что местные с трудом могут произнести его правильно. Толстые губы расплылись в приветливой улыбке. – Сколько лет, сколько зим!

– Не коверкай мое имя, Толстяк. Зови лучше Герехом. И не ври, на прошлой неделе виделись, как раз тогда, когда ты зажал мою долю с боя.

Мужик обиженно скривился, упер мощные руки в бока, но меня этой игрой не проведешь. Тоже мне обиженный.

– Не было такого уговора. А коль не было уговора – то и денег нет, Герех, или хочешь поспорить?

– Да куда уж. – Спорить с Толстяком действительно не было смысла. Сам лопух. – Ладно, чего хотел? Носом чую, не о моем здоровье беспокоишься.

– Герех, разве так встречают друзей? Мог бы и спросить, хотя бы из вежливости, вдруг мне помощь твоя нужна. – Фитц снова стал само радушие во плоти. – Тут такое дело: боец у меня не пришел, а заменить некем. Ты бы, как заведено между старыми друзьями, помог, а?

– На ножах?

– Да толку в этих хлеборезках? Бой пройдет на настоящем оружии.

– Спасибо, но нет, – резко отказал я.

– Один серебряный, если победишь, – продолжал гнуть свое Толстяк.

Прохиндей знает, куда бить. Вот какого черта я в тот вечер язык распустил? Хотя понятно, какого, – четыре кружки фирменного эля развязывали и куда более короткие языки, чем мой. Мне как раз не хватало около тридцати монет, и Фитц об этом знал. Когда надо, Толстяк без мыла в жопу залезет и черта уговорит.

– Ты меня за клоуна держишь, Толстяк? Полторы серебрушки. А если проиграю – половина монеты моя.

– Не гневи богов, Герех. Серебряная монета за победу и три пятака за проигрыш!

– Шесть пятаков.

– Четыре.

– Шесть, Фитц, шесть.

– Чтоб тебе пить морскую воду, Герех! Пять – и это последнее слово.

Для него это копейки, но он жаден как черт и будет торговаться за каждую монету.

– Последнее так последнее, – хитро улыбнулся я. – Идет.

Мы ударили с Толстяком по рукам – сделка состоялась.

Второй выход за вечер, и уже с серьезным противником. Одно дело – махать ножом, этому за последнее время жизнь в трущобах большого города меня научила, а вот фехтование и прочие воинские уловки по-прежнему давались с трудом. Мой наставник, старик Эрик, в этом не был силен, а на других учителей попросту не хватало денег. Даже обучение у калеки-ветерана, что проживает на чердаке, дорого обходилось моему кошельку. Однако пора действовать, деньги для меня совсем не лишние.

Короткая дорога через темный туннель и я снова на арене. Публика веселилась, а в меня полетели огрызки. Вот черт, толстяк меня подставил! В этот раз противник выглядел значительно лучше: высокий широкоплечий парень лет двадцати пяти, с парой мечей, одетый в отличный кожаный доспех, дополнительно усиленный металлическими пластинами. В этом амбале одного роста было почти под два метра, а я уступал ему на полторы головы, да и качество снаряжения у нас совсем разное. У него – хороший доспех и оружие, а у меня – все самодельное: дубинка и простой деревянный щит. С деньгами проблема, каждая монетка на счету, и на его фоне я смотрелся откровенно бледно. Одно радовало – я хотя бы на лицо симпатичнее и все зубы на месте. Но в бою это мало поможет. Мне бы такую мускулатуру, как у него, но тут кому что досталось от природы.

Противник ударил блестящими мечами друг о друга и пафосно вскинул руки. Красуется. Хорошо выпендриваться, когда ты заведомо сильнее. Но мы еще посмотрим, кто кого. Просто так отдавать свою жизнь я не намерен.

Закончив с демонстрацией своей крутости, громила враскачку двинулся на меня, эффектно перенося вес тела с одной ноги на другую. Бесит. Мне оставалось лишь поудобней перехватить свой самодельный щит и дубинку в ожидании боя. Он куда сильнее и выносливее меня, так зачем бегать? Спрятавшись за щитом, я размахнулся и бросил в него бесполезную дубинку, вытащив из-за пояса нож. Противнику пришлось прервать представление, отбивая мой импровизированный снаряд. Маленькая гадость иногда может принести большую радость. Что толку от этой деревяшки, доспех ею не пробить.

Понеслась потеха. Его правый клинок мощно ударил в центр моего щита, а затем парень вошел в клинч и ударом плеча откинул меня назад, я успел только тщетно взмахнуть ножом. Тяжелый, гад. Хорошо хоть на ногах устоял.

Громила вновь кинулся в атаку, и серия мощных ударов обрушились на мою хлипкую поделку, заставляя сосредоточить все силы только на том, чтобы удержать щит в руках.

Я догадывался, что он попытается смять меня градом атак, и поэтому присел, полностью спрятавшись за щитом. Четыре удара барабанной дробью прошлись по моей деревяшке. Каждая атака сильно снижала общую прочность самодельной конструкции. Но и меч – не топор, дерево он рубит хуже. Тем не менее я прекрасно понимал, что таким образом противник меня скоро достанет. Я выбрал момент и рискованно контратаковал: с подшагом вперед выкинул руку с ножом и почувствовал, как лезвие ударило в плоть. Получи, гад!

Когда мне удалось вновь взглянуть на противника из-за кромки щита, я увидел, что мой нож отхватил ему кусок уха, и красавчик серьезно обиделся. Шутки кончились. Его клинки и глаза налились синим свечением, и парень атаковал в полную силу. Чертовы боевые техники, вот почему мне как попаданцу их не досталось?

Противник ускорился, и чудовищно мощные удары обрушились на хлипкий щит. Меня зашатало от силы атак. Я держался изо всех сил, но первый удар снес кромку у моей деревяшки, второй – отбил приличный кусок, а третий попал по мне. Отточенное лезвие меча, усиленное магией, прорубило доски и вошло в мою левую руку. Клинок рассек бицепс до самой кости. Боль обожгла каленым железом, рука разжалась – и щит полетел на землю, но я все же смог устоять и даже попытался ответить.

Колющим ударом почти достиг подбородка противника, но тот успел раньше. Все решила длина оружия. Лезвие второго меча вошло в мою грудь. Языки пламени ударили из раны. Сердце стукнуло пару раз и остановилось.

«Черт, похоже, это конец. И меня-то никто не будет оплакивать…» – Тело перестало слушаться, и я упал замертво.

Публика взревела, по полу застучал град медных монет. Зрителям понравилось выступление громилы, и они щедро награждали победителя за поединок. Проигравшему же ничего не достанется.

Я умер. Снова умер.

Тело стало чужим, тяжелым и неподъемным. Я даже взгляд перевести не в состоянии. У меня остались только зрение, осязание, слух и способность мыслить. Чувствую себя овощем. И так происходит каждый раз, стоит мне умереть!

Ненавижу умирать, но, к сожалению или к счастью, когда я попал в этот мир, мне достался удивительный талант. Я, черт побери, БЕССМЕРТНЫЙ! Ну или почти такой. Все же целенаправленно расставаться с жизнью я не пробовал, но те способы, которые удалось испытать на своей многострадальной шкуре, так и не смогли убить меня окончательно.

Зрители успокоились, и я почувствовал, как меня схватили за ноги и поволокли с арены. Голова была повернута набок, так что человека, который меня тащил, я видеть не мог, но догадывался, что это Виско, один из помощников Толстяка Фитца. Не в первый раз меня утаскивают из этой ямы в таком виде. Хотя впервые я умер не здесь. Первая моя смерть имела место еще в другом мире.

Я спокойно занимался починкой подаренного отцом на восемнадцатилетие мотоцикла, когда произошло неожиданное событие: я сгорел. Такое случается, особенно если работаешь с горюче-смазочными материалами. Стоило мне закончить с ремонтом и открыть канистру с бензином, чтобы заправить мотоцикл, как все пошло наперекосяк.

Появление в огненном ореоле странного мужика в красной мантии заставило меня выронить канистру, и бензин полился на бетонный пол гаража. Пришелец рассматривал меня десяток секунд, а потом проговорил:

– Пришло время пробудиться. Гори!

Затем вспышка пламени и сводящая с ума боль. В общем, бах – и ты на небесах, точнее, в другом мире. Ни одного объяснения, совета и какой-либо помощи.

Придя в себя посреди каменной площадки и наблюдая огненную феерию, которая сопровождала процесс моего появления в этом мире, я пытался ответить на очень простой вопрос: «Сон это или не сон?»

Первые минуты я оставался сторонним наблюдателем и некоторое время не мог ничего понять. Только после того, как утренняя прохлада защипала кожу, а мелкие камни больно впились в спину, я начал подозревать неладное. Пришлось вставать и разбираться в ситуации. Незнакомые раскидистые деревья с красно-зелеными листьями и восход двух светил – маленького оранжевого и большого ярко-желтого – лучше любых слов говорили о том, что произошло. Книжки надо читать, там все написано. Это другой мир, а я – чертов попаданец.

Грустные мысли постепенно сменились каким-то странным воодушевлением. Детские мечты иногда сбываются. Вокруг – новый неизведанный мир, впереди – приключения. И я – самый настоящий попаданец. Круто. Еще бы какую-нибудь одежду, кучу золота и небольшой гарем – и вот оно, счастье.

Тогда я был полон надежд на будущее. Ведь если я попаданец, значит, у меня вот-вот найдется мудрый учитель, который откроет все тайны мироздания, обучит магии и, конечно, научит лихо махать шашкой, после чего прекрасные эльфийки вперемешку с человеческими принцессами пачками посыплются к моим ногам. Я ожидал множества открытий. Вдохнув полной грудью воздух, насыщенный ароматами неизвестных цветов и приключений, я отправился исследовать новый мир.

Правда, далеко уйти не удалось. Через пять минут блужданий по непривычному красному лесу я стал завтраком для кираса, местной разновидности тигра, но побольше и поумнее. Это на земле тигры – вымирающий вид, а здесь вымирает тот, кто по глупости или незнанию забредет на их охотничью территорию. Кстати, именно эта зверюга была изображена на гербе здешнего властелина.

Удар тяжелой лапы с внушительными когтями отбросил меня на ствол дерева, после чего подняться уже не удалось. Что может голый и безоружный человек против трехсоткилограммового хищника? Ничего.

Когда тебя рвут когтями – это очень больно, когда тебя душит здоровая кошка – это дико страшно, а вот когда ты лежишь мертвый, но при этом чувствуешь боль, не умираешь и ничего не можешь сделать, – это жутко. Жутко так, что я думал, сойду с ума. Меня тогда спасло то, что при попытке попробовать меня на вкус хищник заскулил и убежал. Так я и узнал, что моя кровь воспламеняется, едва покинув тело.

Целый день я плакал и молил бога о смерти или хотя бы о том, чтобы он прекратил эту пытку, но никто не откликнулся. Что делать, не готов я был к подобным испытаниям. Я почти обезумел, но с первыми лучами местных солнц произошло чудо. Мое тело объяло пламя, и я снова сгорел, но это была уже совсем не та боль, что ранее. На этот раз она очищала и освобождала. Пламя ударило вверх, опаляя листву и стволы деревьев. Мой дух огненной птицей воспарил над землей. Я потерял себя. Свобода и сила, мощь пламени и лютая злоба – вот кем я стал в тот момент. Чудесное и неописуемое чувство. А через какое-то время я снова ожил в человеческом теле. Без единой царапины, свежий и полный сил, как будто и не было этого дня мучений.

Впоследствии мне приходилось умирать еще много-много раз. Меня рвали дикие животные, забивали плетьми работорговцы, дважды убивали местные аристократы и трижды я ощущал, как сталь разбойничьего кинжала холодит внутренности. А однажды меня даже повесили крестьяне из-за нескольких фруктов. Уже потом я узнал, что это были плоды священного дерева Сорке, но это случилось намного позже.

Тот год выдался одним из самых насыщенных в моей жизни. Я оказался голым в чужом мире, без понимания местных реалий, не зная даже языка – да-да, при перемещении мне этот навык не достался, и язык пришлось учить. Справился, хоть и с трудом. Английский, к примеру, я в школе так и не осилил. Но жить захочешь – и не такое сделаешь. Над местной письменностью еще предстояло работать, но прогресс наметился. Мало-мальски читать и писать я уже умею.

Однако пора отвлечься от воспоминаний – утро близко. Я уже ощущаю, как моя плоть начинает гореть.

Малое светило, Гисеон, появилось над горизонтом, и уже такая привычная боль пронзила все тело. Горящее внутри пламя требовало выхода, кожа начала темнеть и трескаться, и с первыми лучами большого Гериона я вспыхнул факелом.

Наконец-то! Оковы плоти теперь не сдерживали мой дух, и я птицей взвился ввысь. Свобода, мощь пламени и злоба овладели моим существом. Языки огня поднялись вверх, опаляя каменный потолок подземной комнаты, и через бесконечно долгие мгновения тело осыпалось черной сажей. Свобода, мощь пламени и злоба! Я Феникс! Я снова восстану из праха!

В богато украшенном зале в массивных креслах у камина расположились двое.

– Как ситуация? – нарушил молчание хозяин дома. Седоволосый мужчина в белых одеждах держал в руках широкий бокал с крепким напитком и задумчиво смотрел сквозь стекло на огонь в камине. От танца огня по стенам и лицам разбегались тени.

– Сложно, но в целом держимся. Основной удар мы отбили, потеряно два мира, но мы сдерживаем эмиссаров еще в трех, – ответил молодой человек в красных одеждах.

– Что же делать?

– А какой у нас выбор, брат? Нас слишком мало, но мы продолжаем сражаться! – От его последних слов пламя в камине взметнулось вверх.

– Тише, – наставительно произнес седоволосый. – Как твой подопечный?

– Пока копошится на самом дне. Но в целом нормально, адаптируется потихоньку.

Оба собеседника замолчали, каждый обдумывал что-то свое. Тишину нарушал лишь треск дров, объятых жаром в камине, и вой ледяного ветра за окном.

– Слабоват он, – неожиданно сказал седовласый. – Не рановато ты его пробудил?

– Ты просто забыл, что такое быть молодым, – с улыбкой отозвался маг в красном. – Он молод, но это его плюс, ему легче перестроиться. Подожди, он еще тебя удивит.

Глава 2

Прекрасный заар

– Какие ресурсы вы предпочитаете использовать для самообучения?

– Грабли.

После воскрешения тело было переполнено энергией. Хотелось переплыть океан и покорить горы! Но это все потом! Сейчас главное, что нужная сумма собрана, а значит, сегодня моя жизнь портового работяги подойдет к концу. Я стану героем.

Единственный минус – отсутствие одежды. Она попросту сгорела. С этим я уже давно смирился, и в моем рюкзаке всегда имелся сменный комплект.

Из предосторожности я тщательно охраняю тайну своего бессмертия. Так сказать, во избежание. Мало ли какой чокнутый сектант заинтересуется моей персоной. Даже условно бессмертным стоит опасаться обнаружить себя на алтаре какого-нибудь божества. А в этом мире подобное очень даже вероятно.

Я даже специально наводил справки, оказалось, что про подобных мне есть только какие-то неясные мифы, мол, были, да сплыли. Свою горящую кровь и живучесть я объяснял двумя редкими мутациями: «драконьей кровью» и «регенерацией». Я знал, что здесь встречались и более необычные случаи. Местный хозяин в курсе, что меня нелегко убить, и такая версия его вполне устраивает, так что он периодически бессовестно пользуется моими услугами. Все довольны.

Вообще, в этом мире мутации встречаются довольно часто, в основном это следствие прошлых катастроф и магических войн. Здесь запросто можно увидеть разумного с крыльями или с парой копыт вместо стоп. У меня еще не самый печальный случай. Вот такой он, третий мир в спирали Соер-Киф. Мир могучих воинов и магов, мир, населенный множеством разумных рас и куда большим количеством всякой нечисти и нежити. Интересное, но опасное место.

Что же касается остальных свойств организма, то моя кровь, стоит ей покинуть тело, загорается сильнее любого бензина, и я почти не боюсь пламени. Чтобы получить ожог, мне надо засунуть руку в горн или прикоснуться к раскаленному добела металлу. И каждое утро все полученные травмы заживают без следа. Проверено экспериментально.

Ну и, разумеется, магия – ведь я же попаданец. Вот только с умением и пониманием, как ей пользоваться, проблема. Магия – удел благородных, и абы кого к этим знаниям не подпускают. Конечно, можно придумать что-то свое, но умирать от внутренних повреждений, нанесенных магическими опытами, намного неприятней, чем быть забитым плетью. Тоже проверено. Экспериментально.

Уверен, у меня есть талант и я способен на многое, но как это делать правильно – не понимаю. В общем, три смерти подряд, сопровождавшиеся длительной агонией, четко объяснили мне, что самостоятельные опыты – это, безусловно, похвально, но магия – это наука, которая не прощает ошибок. Хотя пару незначительных фокусов все же освоить удалось. Например, я могу контролировать свою кровь. Контроль – сильно сказано, но остановить кровотечение сумею. Как это относится к магии огня, которая, как я понял, является моей неотъемлемой частью? Вот хрен его знает. Может, потому что моя кровь горит? Неизвестно, а задавать глупые вопросы опасно для здоровья.

Но хватит философствовать – сегодня важный день, и пора действовать. Поднявшись с пола, я прошел в соседнюю комнату, где лежали мои пожитки. Тряпичный рюкзак, нож, смена одежды и легкие сандалии. Вчерашние вещи сгорели на арене, так что я переоделся в новую льняную рубаху и штаны, подпоясался плетеным кожаным ремнем. Одевшись, сразу отправился наверх. Там меня ожидала награда за вчерашние подвиги.

Общий зал в утренние часы был пуст. Заведение Толстяка Фитца, гостеприимно открытое всю ночь, под утро затихало: пьяницы и гуляки расходились по домам, а служащие занимались уборкой. Сегодня вечером кутеж повторится вновь.

– О, Герех, ты наконец проснулся! – окликнула меня мадам Сирба, тучная женщина с неприлично ярким макияжем и парой нелепых маленьких крыльев, напоминавших нетопыриные, на спине.

Мадам Сирба, или бордель-маман Сирба, – правая рука и партнер Толстяка. Могу поклясться, что жирдяй не доверяет даже собственной матери, но эта женщина умудрилась стать для Фитца чем-то большим и потому ведет часть его финансовых дел. Партнер – слишком веское слово, но, наверное, именно оно ей подходило.

Мадам сидела за одним из уже убранных столов и присматривала за работой в зале. Отношения у нас с ней были весьма натянутые, так что я не стал разглагольствовать и молча присел напротив. Врагами нас не назовешь, просто я ей несимпатичен, а она мне безразлична.