Змеиное гнездо. Тень заговора

Послав мальчишку за кормилицей, Донателла и горничная Алессия грели воду.

– Госпожа, взгляните, какие чудные у нее пеленки.

Киро, устало сгорбившийся у очага, поднял голову.

Донателла оставила воду и подошла к ребенку. Влажные лоскуты были явно из дорогой ткани, а по краям шел затейливый рисунок. Донателла сощурилась и присмотрелась.

– Киро, – внезапно севшим голосом позвала она брата.

– Что случилось?

– Посмотри.

– Хм. Значит, я ошибся насчет распущенности твоих слуг. У них таких пеленок не бывает, да и у крестьян тоже.

– Киро, а вдруг она потерялась? Ее потребуют вернуть?

– Дона, какие глупости! Или ее твои соседи-графы потеряли? Кстати, ни у кого из них нет похожего герба? – Он разгладил ткань пеленок.

– Я никогда такого не видела. Киро, как же она здесь оказалась?

Ответом ей был тихий писк проснувшейся малышки.

– О Млет! Где же кормилица? Алессия, может, дать ей хотя бы воды?

Донателла осторожно взяла ребенка на руки, от чего та еще больше раскричалась.

– Киро, что мне делать, почему она кричит?

– Наверное, голодна. Дождись кормилицу. – Киро нахмурился, вертя в руках что-то маленькое.

– Что это?

– Похоже на украшение. Выпало из пеленок. Посмотри.

Донателла прижала хныкающего ребенка одной рукой к груди, а второй взяла у брата маленькую змейку из темного металла с рубиновыми глазами.

– Как красиво.

Она вопросительно смотрела на брата, но он молчал, кусая губы. Прибежала Алессия с водой, которую она перелила в чашку.

– А как мы ее накормим? Она же не может пить! – воскликнула Донателла.

– Прекрати панику, – раздраженно бросил Киро, оторвавшись от созерцания огня в очаге. К счастью, в это время появилась кормилица, здоровенная крестьянская девка, которая недавно родила третьего ребенка. Донателла облегченно вздохнула.

– Алессия, проводи ее в мою комнату, там хорошо натоплено. Пусть там будет детская. – Донателла запнулась. Она уже не верила, что у нее в доме когда-нибудь будет детская. – Разберитесь, что еще нужно для ребенка, и доложите мне. Завтра утром надо будет съездить на рынок у Башни и купить все необходимое.

– Теперь тебе незачем беспокоится об имении, по крайней мере, пока, – заметил Киро.

Он поудобнее развалился в старом кресле, хотя это было не так просто, потому что кресла, как и все в этом замке, пора было выбросить.

– Придется выгнать еще пару слуг, – сказала Донателла. – Для девочки кроме кормилицы будет нужна нянька, а также одежда и многое другое. У нее есть только пеленки, в которых ты ее нашел. Может, Алессия согласится быть нянькой?

Киро снова нахмурился, как тогда на кухне. Донателла вспомнила об украшении в виде змейки и о том, что брат так и не рассказал ей о своей догадке по этому поводу.

– Киро, ты узнал что-то о ней, ведь правда? – попыталась она подтолкнуть его к беседе.

– Я могу ошибаться, потому что это невозможно, – сказал Киро.

– Ты знаешь, чей это ребенок? – продолжала допытываться Донателла.

Киро рассмеялся, только смех звучал натянуто.

– Существует обычай заворачивать в пеленки с новорожденными фигурки духов-покровителей… Нет, я точно ошибся, забудь, – повторил Киро.

– Мой покойный муж говорил, что невозможного на свете не существует, – сказала Донателла. – В любом случае, я не брошу Кьяру, кем бы она ни была.

Киро быстро посмотрел на сестру.

– Ты дала ей имя? Красивое.

Донателла потерла лоб, продолжая вопросительно смотреть на брата.

– Змея считается духом-покровителем илехандской правящей династии Фершланге, – мрачно сказал Киро. – Я достаточно ходил под штандартом их герцога, чтобы помнить это.

Взгляд Донателлы наполнился ужасом.

– Но как же тогда она оказалась перед воротами моего замка? Кто она?

– Спроси что-нибудь попроще.

Женщина надолго замолчала, пытаясь привести в порядок мысли. Она решила оставить себе ребенка, и сейчас Донателле казалось, что над ее головой сгущаются темные тучи, присутствие которых и она с Киро, и Кьяра будут ощущать еще очень долго.

А Киро в свою очередь думал о том, что через несколько дней его снова потянет покинуть сушу и выйти в море. Чудесно появившийся ребенок будет расти в замке его сестры. А потом… так далеко Киро не умел заглядывать. Море не любит тех, кто отвлекается от настоящего. Киро перевел взгляд на Донателлу и ободряюще кивнул.

– Думаю, со временем все решится. И слуг выгонять не обязательно. Во время своих путешествий мне удалось скопить некоторую сумму. Мне много денег ни к чему, а тебе теперь пригодятся.

– Спасибо, Киро. Только не пропадай опять надолго, навещай иногда племянницу.

– Обязательно. – Он пошевелился в кресле. – А ты выброси эту рухлядь, и твои кости скажут спасибо.

Окрестности столицы Суриды, Хвост Пчелы, 13 лет назад

– Немедленно слезай с дерева, маленькое чудовище! – в сотый раз, надрывая и без того больное горло, прокричал Вито. – Иначе мы уйдем без тебя.

– Да очень надо было! Я вас и здесь подожду, – послышался тоненький голосок из густой листвы.

– Не подождешь, здесь водятся дикие звери. Они не прочь полакомиться маленькими противными и непослушными девчонками. – Вито помолчал и, поняв, что угроза не подействовала, проорал. – Фике, иди сюда, мы опаздываем из-за тебя!

– Очень надо, – повторила девочка. – Лучше мы пойдем вместе, и вы не опоздаете.

Вито всплеснул руками и повернулся к Хенрику, который сидел под тем же деревом и лениво ковырялся в зубах.

– Ты вконец ее избаловал, – заметил он. – Прикажешь теперь лезть за ней на дерево?

– Да уж сделай милость, – проворчал Вито. – Сам я стар для таких фокусов.

Хенрик со вздохом встал и посмотрел наверх, где в листве скрывалась упрямая девчонка.

– Фике, или ты спускаешься на землю сама, или мне придется спустить тебя.

После короткой паузы послышалось сопение и вопрос:

– Почему мне нельзя пойти с вами, папа?

– Я уже объяснял тебе, что это очень опасное задание. Девочкам твоих лет не место в той мясорубке, куда мы направляемся… – начал Вито.

– Но, папа, мне уже почти восемь!

– Ох, скажите на милость, какая взрослая! Заканчивай валять дурака и слезай, мы отвезем тебя к мамаше Дерье.

– Я не хочу в ее гадкий кабак! Там воняет, а ее внуки – занудные и противные!

– Тебе же там раньше нравилось, – опешил Вито.

– Я не хочу больше играть с малышней. С ними даже подраться нельзя!

– Проклятье, Фике, мне больше не с кем тебя оставить. Слезай, поедем в город, мамаша Дерья испечет пирог. Потерпишь немного.

Фике ничего не ответила, и Хенрик стал уже присматриваться к наиболее крепкой ветке, когда сверху послышался шорох, и посыпалась листва.

– Ну, слава всем воплощениям Бога.

Оказалось, что Вито радовался преждевременно. Фике показалась на нижних ветвях дерева, посидела немного, а потом лихо спрыгнула вниз и, прежде чем Хенрик или Вито успели ее схватить, опрометью кинулась в чащу леса.

– Ты куда собралась? Эй, постой!

Напрасно. Строптивая девчонка словно пятки салом намазала, только кусты затрещали.

– Проклятье, Хенрик, ну что мне с ней делать? Выпороть?

– Давно пора.

– У меня рука не поднимается, может, ты ее накажешь?

– Я тем более не могу.

– Почему? Не тебя она отцом зовет…

Хенрик пристально посмотрел на Вито.

– Ты знаешь, почему.

Вито нахмурился и почесал бороду, потом в свою очередь взглянул на друга и неожиданно улыбнулся.

– Рука не поднимается на королевскую особу?

– Это не смешно, – прошипел Хенрик.

– Какая же из нее принцесса – посмотри на нее, – продолжал смеяться Вито. – Похожа на уличного мальчишку.

– Как будто с нами из нее могло вырасти что-то другое. – Хенрик вздохнул. – Может, надо было вернуть ее?

– Ох, смотрю, вырос ты, а ума так и не набрался. Лезть в разборки высоких особ и магов вредно для здоровья. И для здоровья Фике в первую очередь. – Он помолчал. – Поищем ее, пока она ничего не натворила. Как бы не опоздать.

– Встреча в странном месте, и платят вдвое больше обычного.

Вито хмыкнул.

– А нам не все равно?

– Действительно.

Вито вдруг насторожился.

– Ты слышишь?

– Слышу. Фике опять нашла приключения.

Они бегом кинулись к месту, откуда доносились голоса. Их взору предстала широкая поляна, залитая солнечным светом, на которой действительно обнаружилась Фике. И с кем! Вито и Хенрик остановились, изумленные и растерянные.

По краям поляны стояло несколько вооруженных людей в одежде, знакомой всем жителям Суриды – зеленой с золотом форме охраны дворца эмира. Здесь же паслись великолепные лошади. А посередине поляны на пестрых коврах расположились люди в ярких и красивых одеяниях. Ближе всех к Вито и Хенрику и, соответственно, к стоящей тут же Фике находились высокий темноглазый и темноволосый юноша в ослепительно белых шальварах и серебристом верхнем фередже. Рядом топтался светловолосый мальчик лет десяти, у которого в руках была сабля, слишком длинная для его роста. Справа, сложив руки на груди, стояли мужчина, похожий лицом на юношу, и женщина, а поодаль сидели три девочки разного возраста в ярко-зеленых одеждах. Двое постарше оживленно шептались между собой, держа за руки малышку лет четырех.

– Какой забавный ребенок, – улыбнулась женщина.

Хенрик и Вито повернулись к ней и на пару секунд застыли, не в силах оторвать глаз от той, которая показалась им наваждением из другого, более совершенного мира. Женщина была удивительно красива. Легкий фередже нежного персикового цвета невесомыми складками подчеркивал линии ее фигуры, а волосы, прикрытые усыпанной драгоценными камнями феской и струящимся за ней небольшим покрывалом, отливали на солнце редким жемчужным оттенком. Благородные черты, ровный овал лица, матовая кожа и глаза цвета весенней зелени притягивали взгляд. Неудивительно, что стоящий рядом с женщиной мужчина тоже постоянно смотрел на нее. И Вито, и Хенрик на мгновение страшно позавидовали этому господину, который, похоже, был ее мужем. Сладкий миг любования прервал голос Фике, которая, к ужасу Вито, разговаривала с мальчиком, держащим саблю:

– Нормально, мне нравится, но у моего папы есть получше.

– Ничего ты не понимаешь! У моего брата лучший оружейник во дворце, и вообще, что может знать девчонка о таких вещах! – оскорбленно воскликнул мальчик.

– Очень даже много, не хуже мальчишек!

– Фике, немедленно иди сюда, оставь господ в покое, – шикнул на нее Вито, предварительно поклонившись собравшимся. Он начинал догадываться, кого именно нашла в лесу Фике, и то, что она спорила с ними о достоинствах оружия, заставило бесстрашное сердце Вито провалиться почти до пяток.

– Это ваша девочка? – неожиданно спросил мужчина, посмотрев на Вито.

– Да, хан эфенди, это моя дочь.

– А мы сначала подумали, что это мальчишка, – весело хихикнула одна из девочек в зеленом платье.

– Вы извините нас, хан эфенди, мы уже уходим. – Вито еще раз поклонился и схватил Фике за руку.

– Ну, папа, – начала Фике, но Хенрик подхватил ее за другую руку, и ей ничего не оставалось, как подчиниться и уйти с поляны.

Шли они быстро, но Хенрик успел услышать фразы, которыми обменялись люди, оставшиеся на поляне.

– Банда наемников. Вы заметили, какое чумазое лицо у девчонки? – сказала одна из юных дам в зеленом.

– Симпатичное создание, правда, отец? – раздался молодой голос, видимо, говорил юноша в белом.

– Обычный ребенок, очень общительный, – отозвался тот.

– И грязный, – вставила девочка.

– Папа, давай измажем Джайлан в глине, и она тоже будет похожа на наемника.

Больше Вито ничего не слышал, и был несказанно рад, что они с Хенриком вовремя нашли Фике, пока она не ввязалась в драку со знатным мальчишкой.

Несмотря на бурные протесты, Фике была отправлена в город к ненавистной мамаше Дерье и ее внукам. Девочка явно никак не могла понять, за что так злятся на нее взрослые, что плохого она сделала, кроме того, что в очередной раз была упряма и непослушна. По дороге Вито на ее вопросы только возмущенно восклицал:

– Подумать только, лезть со своими разговорами о саблях в королевскую семью!

– Куда? – не поняла Фике.

Вито только досадливо махнул рукой и молчал до того, как они пришли к мамаше Дерье. Когда Фике поела и устроилась, а Вито и Хенрик собирались уходить, она остановила их:

– Папа, а что значит королевская семья?

– Это семья правителя государства, Фике, они стоят выше любого дворянина. У меня на родине правителя называют королем, а здесь в Суриде, он зовется эмир. У него есть сын, который когда-нибудь тоже станет эмиром, а также другие дети, сестры, братья и остальные родственники. Я думаю, что молодой человек, сабли которого тебе так приглянулись, это племянник эмира, сын его сестры.

Фике нахмурилась, словно серьезно задумалась о чем-то:

– И он потом будет эмиром, будет править страной? – спросила она.

– Может быть.

– А этот мальчик и красивая женщина, и девочки в ярких платьях – это тоже семья эмира?

– Думаю, да.

– А у меня есть только ты, папа. – Фике еще больше наморщила лоб, и Хенрик почувствовал беспокойство. – Почему у эмира так много всех, а у меня нет? Потому что он правитель, так что ли?

Вито застыл, в замешательстве почесывая бороду. Он присел рядом с дочерью на порог трактира.

– Знаешь, Фике, люди все разные и жизнь у них разная. Вот, например, почему у одного цветка пять лепестков, а у другого восемь? У эмира должно быть много родственников, иначе ему будет трудно управлять страной. А нам друг друга вполне достаточно, не так ли? – Вито шутливо взъерошил волосы на голове Фике и обнял ее.

– Да, папа, – согласилась девочка, однако Хенрик понял, что Вито не удовлетворил ее любопытство. – А что такое воз… возмездие?

Руки Вито застыли на плечиках девочки.

– Это сложно. Почему ты спрашиваешь?

– Та красивая женщина говорила мужчине, – ответила Фике. – Сказала: Орхан боится этого… воз-мездия. Всю жизнь боялся. А мужчина сказал: нам нечего боятся. Вот.

Вито вздохнул, погладил Фике по голове и снова прижал к себе.

– Не беспокойся, эти слова ничего не значат. Не всегда надо слушать, что говорят другие люди. Мне и Хенрику пора идти. Увидимся через несколько дней, малышка.

Они отошли на порядочное расстояние от трактира, когда Вито взорвался.

– Проклятье, Хенрик, она уже не маленькая и многое понимает!

– Боишься, она будет разочарована? В конце концов, ты тоже ее отец. Ты вырастил ее и не дал умереть от голода и холода.

– Надо было ей наткнуться на пикник эмировской семьи! – в сердцах воскликнул Вито.

– Я заметил только одну божественную красавицу, – мечтательно произнес Хенрик.

Вито покосился на него.

– Мечтай дальше. Это, конечно, не дочь эмира, но и не твоего поля ягода, это точно.

– А ты знаешь, кто она?

Вито закинул голову назад и расхохотался.

– Хенрик, ты ума лишился? Не спорю, очень красивая женщина, но тебе-то какой с этого прок?

– Мне интересно, – обиженно произнес Хенрик. – Ты дольше меня живешь в Суриде и должен знать королевский двор.

– Дружище, местные властители не пьют в грязных кабаках, так же, как и у нас на родине. У меня в Тусаре, по крайней мере, – шутливо заметил Вито и снова прыснул от смеха, глядя на Хенрика. Но следующая фраза друга заставила его остановиться и согнуться пополам, держась за готовый развязаться от хохота живот.

– Хотелось бы знать, так ли уж сложно вступить в гвардию эмира.

Отсмеявшись, Вито вытер выступившие на глазах слезы и посмотрел на Хенрика:

– Прости, просто представил тебя в зеленом, воющего серенады под окнами дворца.

– Все бы тебе издеваться, – сквозь зубы процедил Хенрик.

Вито с размаху хлопнул его по плечу, едва не вбив в землю.

– А женщина и вправду хороша. И я, похоже, понял, кто она такая. Это знаменитая Гюльбахар ханым эфенди. Я слышал о ней от одного мага, собирающего дворцовые сплетни. Думаю, он давно в мире духов.

– Ханым эфенди… Она из семьи династии, – уныло произнес Хенрик.

– Вроде того. Здесь многие шахи вилайетов родственники эмира, но не кровные. Сын Гюльбахар ханым эфенди, мальчишка, с которым чуть не подралась Фике, младший сын Первого Визиря Серхата паши, шаха вилайета Сэдыр.

Хенрик растерянно заморгал, глядя на Вито.

– Слушай же: тот молодой человек в белом – сын сестры эмира, которая давно умерла. Ее муж, Первый Визирь Серхат паша, женат сейчас вторым браком, как раз на твоей ханым. – Вито подмигнул. – При дворе ее долгое время считали выскочкой: вроде наверх поднялась она только благодаря двум бракам и, понятное дело, своей красоте. Но все так боятся Серхата паши, что не смеют и пикнуть о подобном.

– Ладно, – с притворной грустью вздохнул Хенрик. – Придется мне провыть свои серенады тебе. Ты должен оценить их пригодность для блистательной ханым эфенди.

Он отскочил от локтя Вито, который целенаправленно шел ему в бок и рассмеялся.

– Млет с тобой, – усмехнулся Вито. – Восхищайся своей прекрасной дамой, только не забудь об увесистых кошельках наших клиентов. Скоро нам придется отбивать жирное брюхо одного из них от очень нехороших и кровожадных разбойников.

– Может, и нам в разбойники податься? Хотя мы мало от них отличаемся. Да, Вито, а у эмира нет сыновей?

Вито опять покосился на друга.

– Интересно ты заговорил. Говорят, до недавнего времени не было. Три жены в мир духов отправились, а здоровых наследников не родили. Сейчас вроде есть маленький сын. А предыдущий наследник давно умер. Как и брат эмира, который погиб как-то нехорошо.

– Принц Карим? – переспросил нахмурившийся Хенрик.

– Да нет. Другой, старший. Эмир-то сначала не был наследником престола. Слушай, Хенрик, я не сильно во всем этом разбираюсь. А ты и Фике меня сегодня вдвоем тревожите. Надо проследить, чтобы она поменьше языком болтала. Тем более, о Серхате паше.

– Орхан – это эмир?

– Он самый.

– Какого же возмездия он может бояться? – задумчиво сказал Хенрик.

– Перестань, – жестко сказал Вито. – В такие дела лезть опасно.

– Наверное, – пожал плечами Хенрик. – Мне просто интересно.

– Держал бы ты свой интерес при себе. Как и мечты о Гюльбахар ханым эфенди. Поверь мне, старому, я знаю, о чем говорю.

– Вито, но Фике все равно надо будет рассказать правду. О том, как мы нашли ее.

– Пока не время, Хенрик. Хотя, видит Млет, я начинаю думать, что ты прав.

– Конечно, прав. Мы не может оставить все так навсегда.

– Посмотрим. Подождем еще пару лет. А пока подумай лучше о предстоящем деле. И ни слова больше об эмирах и шахах. Не накликай беды на наши головы.

Шестая Башня, герцогство Морская Длань, Илеханд, 25 день Носа Оленя 10 лет назад

Дитер вышел из аудитории, мягко закрыл за собой дверь и внезапно вспомнил свой сон. Как бывало и раньше, какое-то случайное движение, промелькнувшая тень, отголосок фразы вызвал в памяти то, что гуманный разум после пробуждения упорно заставлял забыть. Дитер устало прислонился к стене, но тут же выпрямился. В самом деле, он уже не испуганный подросток, который впивался зубами в подушку каждую ночь после того страшного дня… Но какого дня? Став старше, Дитер стал понимать, что события, на первый взгляд, казалось бы, не связанные между собой, на самом деле имеют четкую и определенную последовательность.

Дитер, медленно пошел по коридору, в который раз за последние годы размышляя о том странном стечении обстоятельств, которое за одну неделю перевернули всю его жизнь. Когда он зашел в общий холл, то первое, что ему бросилось в глаза, роскошные астрономические часы – предмет законной гордости, доставшийся когда-то в наследство от Пятой Башни. Губы Дитера сложились в понимающую усмешку. Двадцать пятый день Носа Оленя. Неудивительно, что скверный сон снова посетил его.

Молодой маг присел на край дивана и стал просматривать бумаги, стараясь чтением прогнать тяжелые мысли. В следующем году Магистр Андреас обещал ему дать право преподавания. Очень неплохо, если учитывать, что таких молодых наставников в Башне уже и не осталось. Дитер знал, что он далеко не гениален, и успеха он добился, благодаря своим стараниям и огромному терпению. Дитер вскинул голову, и конспекты упали на пол. Маг, глядя перед собой невидящими глазами, собрал их, потом встал с дивана и направился подышать свежим воздухом.

«Да, терпение – великая добродетель и самая полезная вещь в мире», – размышлял Дитер, когда немного успокоился. Интересно, как использовала свое врожденное терпение Чичек, которую через год после тех ужасных дней направили учиться в Третью Башню, чтобы там она смогла совершенствовать свой ментальный дар. Магистр Андреас упоминал, что Чичек через несколько лет будет преподавать, и что она ведет какую-то сложную научную работу. «Если бы не я, она до сих пор бы действовала на нервы наставнику Урсуле, и та не пустила бы ее дальше ассистентки». Неприятно, когда на твоих несчастьях обретают славу другие, однако у Дитера на данный момент было то, что компенсировало застарелую боль, обиду, тревожные сны, долгие и нудные часы, посвященные учебе. Это было будущее, с недавних пор вновь раскрывшее Дитеру свои полные надежд и одновременно обманчивые объятия. Только он, Дитер, больше не даст себя обмануть и сам позаботится о том, чтобы судьба подстраивалась под него.

Хотя глупости все это! Нет никакой судьбы! Разве было написано на роду придворного мага Стефана Леманна, что он сойдет с ума до такой степени, что решится на государственную измену? Разве барон и баронесса Майеры должны были умереть в грязной тюрьме? За какими злобными духами они связались с негодяем? Разве может судьба так круто разворачивать человеческие жизни, как в то утро, когда Магистр Андреас получил вести из столицы?

Дитер помнил, как входил в его кабинет и был еще баронетом, наследником богатых земель, огромного состояния и, что самое главное, перспектив головокружительной карьеры. Через каких-то десять минут он оказался нищим сиротой и сыном предателей.

– Ты, конечно, понимаешь, Дитер, – сказал тогда Магистр Андреас, – что создавшееся положение не повлияет на твою учебу, по крайней мере, я на это надеюсь. Ведь все зависит только от тебя.

– Не стоит утешать меня. Я и сам знаю, что ниже дна не падают. Мои родители изменники, мое наследство ушло в казну.

– Ты несправедлив к себе, Дитер. В том, что случилось, нет твоей вины, поэтому ты лично никуда не падал.

Он уже собирался выйти за дверь, чтобы остаться в одиночестве и до конца осмыслить свое положение, но последние слова Магистра остановили его.

– Я? Лично? А кто я теперь такой? Обычный кусок мяса?

Андреас покачал головой.

– В тебе есть твоя собственная сущность: дух, сознание, душа, интеллект – называй, как хочешь. Только от того, как ты живешь, что при этом делаешь, сколько стараний прикладываешь, зависит, умрешь ты героем или ничтожеством. Пока ты слишком юн, чтобы осознать, что титул и влиятельные родители – это еще не все, хотя, не спорю, очень многое. Через несколько лет ты оценишь мои слова, а пока рекомендую их просто запомнить.

И Дитер запомнил. Запомнил, несмотря на ужасные ночи, проведенные на мокрой от слез подушке. Несмотря на мысленные проклятия, посылаемые мятежному Стефану Леманну, хотя он и так уже был мертв, королевскому двору за то, что не сумели вовремя остановить предателя, мертвому принцу Кариму за то, что тот не спас всех принцесс и погиб сам, и даже Чичек за ее предсказания. А с недавних пор Дитера начала мучить еще одна тайна: он не понимал, как его родители могли покончить с собой и навлечь тем самым такой дополнительный позор на свой и без того обесчещенный род? Может, все проще, и их убили?

Дитер не сомневался, что придет время, и он найдет тех, кто прервал жизнь его родителей и принес им посмертный позор. Скоро ему исполнится двадцать три года, времени еще много, он подождет.

Из глубокой задумчивости Дитера вывел тихий голосок:

– Я искала тебя, а ты стоишь здесь, мерзнешь.

На него снизу вверх смотрела девочка лет десяти, худенькая с печальными глазами болотного цвета.

– У тебя разве нет вечерних уроков, Ильза? – улыбнулся ей Дитер.

– Нет. Сегодня день темный, постоянно идет дождь, и мы зеваем в классах. Поэтому нам сказали идти отдыхать.

Дитер присел рядом с ней на корточки и потрепал по макушке.

– Почему же темный? Посмотри в зеркало: у тебя волосы цвета солнца, они не дадут спать даже в самую плохую погоду.

«Как в ту ночь, когда мы нашли тебя», – вспомнил Дитер.

– Ты придешь сегодня поиграть со мной? – спросила Ильза.

Дитер улыбнулся:

– Да, и у меня есть отличная идея. Я научу тебя играть в корабли. Только обещай мне, что хорошо поужинаешь. – Он взял Ильзу за руку, и они вышли с балкона.