Дела людей

Она отсоединилась, а Юрка торопливо набрал номер тёщи.

– Ты чё? – сонно отозвалась она.

– Как Оленька? – Парень замер, ожидая ответа.

– Спит! – бросила женщина. – Сильно нажрался? Помнишь, что тебе завтра с утра к дачникам ехать?

– Я… – Юрка заставил себя говорить. – Мне задержаться надо. Здесь, в Вишнёвке. Как… Лилит Яковлевна, не заходила?

– Вообще Лилит Яковлевна- чудо! – его тёща ответила с вызовом. – Чё мы все её боялись? Никакая она не Кикимора и не Нечисть. Она мне предложила подрабатывать в одном из её ресторанов! Мы вчера вместе готовили. Мясные трюфеля пекли.

– А Марья Михайловна… – осторожно поинтересовался парень. – Не… пыталась с вами связаться?

– Да после того, как она Рушник скрала, – парировала женщина. – я ваще ей не верю!

– А насчёт Петьки Рыкина. Вас не спрашивали?

– Ой, Юрка, иди ты! Сам не спишь и людям не даёшь!

Она выключила телефон, а Юрка потёр лоб.

``Сдайте вы Рыкиным эту «Русалку»»`` прозвучал в его мозгу голос Следователя.

* * * * *

Пашка забирался в машину, в наручниках, с руками за спиной.

За ним захлопнули дверцу так, что он не только получил удар в спину, но и кончики его пальцев оказались намертво зажатыми.

Он вскрикнул инстинктивно, от неожиданности. Тут же взял себя под контроль, сел молча, а два сотрудника примостились рядом, по обоим сторонам.

– Особо терпеливый? – заговорил один насмешливо. – С тобой в СИЗО ещё и не такое может приключится.

– Мне однажды стамеской ладонь пробили. – Пашка перевёл дыхание. – И то я не пикнул. Зачем вы пытаетесь меня спровоцировать? Моя совесть чиста. У вас нет и не может быть серьёзных обвинений против меня.

– Ты ловко от Армии откосил, – заговорил второй.

– Я единственный кормилец! – Носов произнёс очень ровно. – И по закону о Предпринимательстве – это только отсрочка до осеннего призыва.

– Отец с братьями на заработки уехали, да? – Следователь сел напротив, и машина двинулась в сторону города.

Пашка невольно бросил взгляд в окно, его сердце сжалось. «Мамочка, мама!»

Он куснул губу.

«Лучше б я, наверное, действительно, в Болото бы ушёл… Нет, я – человек. И не должен бежать от человеческой судьбы, какая б она ни была.»

– Мы тут поспрашивали деревенских, – продолжал Следователь. – Говорят, кто – к любовнице подался, А кто и… В Болоте, мол, сгинули.

– А я то здесь причём?

– А притом, Павел Георгиевич, что вы остались не только единственным кормильцем, но и единственным владельцем. И это без переоформления имущества, выплат налогов и прочих трат.

– Чё? – Пашка не мог поверить ушам.

– А то, что сегодняшнее выступление так называемой Русалки даёт вам шанс оказаться всего-лишь «заказчиком» убийства, а не непосредственным исполнителем

У Носова просто дыхание перехватило.

– Вы что же думаете, я отца и братьев в Болоте утопил? – наконец сумел он выдавить.

– Возможно. – Следователь спокойно закурил. – Но, будем надеяться, что просто подговорил эту Рыжую заманить их в трясину.

Пашка зажмурился до искр в глазах.

«Держать себя в руках, держать себя в руках.» твердил он себе, как приказ, как заклинание.

– Будете выбивать из меня «явку с повинной»? – насмешливо поинтересовался он.

– Зачем же? – отозвался Следователь. – Не надейтесь выйти через сорок-восемь часов. Мы одного такого упёртого почти два года удерживали. А у вас дом, ферма, мать, сестра… Мало ли что за это время может с ними случиться?

Нокаут. И Следователь понял это.

– Павел Георгиевич, – заговорил он почти ласковым тоном. – В районе беда. Пропадают люди. Может вас просто подставили. Если вы поможете найти эту Кикимору…

– Ну, из, как вы сказали, СИЗО, мне это будет трудновато сделать. – Пашка хмыкнул. – А под подписку o невыезде можно? Нам же корма на зиму заготавливать надо, ферму утеплять, а Юрка и так подрабатывает. У него жена в больнице…

– А вы-то в курсе, почему её положили туда?

– Особо тяжёлый случай, – отозвался Пашка осторожно. – Угроза жизни.

– Да, и сама Лилит Яковлевна очень настаивала. – Следователь затушил сигарету. – Издали я не очень разглядел, действительно эта Рыжая на Лилит Яковлевну похожа, или просто косит под неё?

– Похожа, – машинально отозвался молодой фермер. Он тут же прикусил язык, и его голубые глаза встретились с холодным изучающим взглядом Следователя.

Тот подал знак, и его сотрудник снял с Носова наручники.

– Я думаю, мы сумеем с вами договориться, Павел Георгиевич.

Носов только молча кивнул, растирая затёкшие запястья. Саднящая, дёргающая боль прищемленных пальцев усилилась, но парень спокойно отметил; «Кости не сломаны, слава Богу, а ногти- и хрен. Можно подумать в первый раз…»

Машина вдруг остановилась на краю леса, сбоку – поле.

Пашка глянул в окно – темнота кромешная, ни огонька.

– Давай, вылазь! – услышал он.

«Убьют…» У Пашки сердце оборвалось. «Скажут: ««При попытке…«» Как же так…»

Он вылез, не сказав ни слова. Встал спиной к машине, лицом к Вишнёвке.

Он, стиснув зубы, плакал, но надеялся, что вздрагивает незаметно.

Пашка услышал щелчок, хлопок, зажмурился.

– Не обделался? – насмешливо прозвучало сзади.

– Да ладно тебе, – раздался голос следователя, возвращая Носова в реальность. – И так запугали парня. Давай, езжайте. Павел Георгиевич, у меня здесь машина, я вас обратно, в Вишнёвку, отвезу. Я там ещё не закончил.

Павел обморочно взглянул на него. Мужчина протянул ему мобильник.

– Хочешь, позвонишь кому?

– Кому? – Носов перевёл дыхание. – Мамка-Лизка, надеюсь спят. А адвоката у меня нет.

– А Марья Михайловна Орлова?

Парень стиснул зубы на секунду.

– Она мне – никто, – произнёс он спокойно.

– А разве она не залечила голову вашему теперешнему зятю?

– Меня там не было, – так же ровно отозвался Носов. – А у Васьки так, царапина вскользь всего лишь. Это слухи, что ему башку-то сильно разбили. Просто кровищи много было, да грязь комками налипла.

– Ну-ну. – Следователь спокойно подошёл к легковушке, припаркованной на обочине возле поля и открыл дверцы.

Пашка сел на переднее сидение, и автомобиль поехал вперёд, вернее назад, в деревеньку.

– Можно открыть окно? – с трудом выдавил Носов.

– Конечно. Курить хочешь?

Пашка помотал головой. Он опустил стекло и высунулся наружу, сколько мог.

Холодный ночной ветер, усиленный скоростью, бил его по лицу, но парень только втягивал в себя воздух полной грудью, и единственная фраза; «Всякое дыхание да хвалит Господа,» крутилась в его очищающемся сознании.

Он словно от грязи отмылся, или даже родился заново.

Сел поудобнее и прикрыл окно, оставив только небольшую щель.

Взглянул на следователя.

– Ты, когда моё удостоверение смотрел, запомнил имя-отчество? – поинтересовался тот, не спуская глаз с дороги.

– Михал Евгеньич Крубецкой? – уточнил юный фермер.

– Крубецкий. Ты не особо сердись на моих напарников. Бандиты да убийцы часто с виду- ангелочки во плоти. Ты знаешь, что в районе люди пропадают?

– Да уезжают, небось, просто… Господи, Михал Евгеньевич, я что, действительно под подозрением, что батяню да братьев загубил в усмерть?

– Хрен тебя знает, – так же спокойно отозвался Крубецкий. – В любом случае ты- сошка мелкая. А вот что Борис Иванович здесь в речке погиб, да ещё и старичонка местный шухер поднял…

– Извиняйте, конечно, – перебил его Пашка. – Но Петрович, пожалуй, самый уважаемый человек в нашей Вишнёвке! Можете снова меня арестовать, но не смейте говорить о нём пренебрежительно.

Следователь рассмеялся.

– Молодец, парень! Извини, что так сурово проверяю. Мне надо о деревенских пособирать объективную информацию. А со стариком Орловым вообще столько всего закручено, тебе даже и не нужно знать. Так он как? В трезвом уме и твёрдой памяти?

– Поразумнее многих. – Пашка вздохнул. – С батей моим они не ладили, но и то он о Петровиче гадостей особых не говорил. Ну, так, что тот, мол, бабу-то свою слухает. Совсем распустил. Собаки у Орловых всегда лучше наших были. Ну, так, вот. По мелкому.

– И видит он по-прежнему неплохо?

– Эх! – Пашка рассмеялся. – Да он соколА подстрелить могёт. Фамилию оправдывает. Орловы все глазастые.

– Так всё-таки его сыночек и есть «Сибирский Стрелок»?

Пашка не ответил.

– А? – настаивал Крубецкий. – Что примолк?

– Я совсем клоп был, когда Глеб Олегыча призвали в армию, – сдержано отозвался парень. – Мало ли сказок-то деревенских ходит.

– Вот именно. – Следователь не смотрел на него.

– Tо он с крыльями над стадионом летает, то пол-деревни один с женой повылечивал. Сейчас тоже. А как же вы, Павел Георгиевич, можете не знать где живёт эта всеми разыскиваемая «Русалка», если она в вашем же спектакле принимала участие?

– Это была её собственная инициатива влезть в наш конкурс! – возмутился Пашка.

– Да? – не сдавался Крубецкий. – А трюк с девушкой-козой? Кто подготовил? Я-то не заметил, к сожалению, но слышал, как многие настаивали, что Глеб, дескать, Орлов.

– Ох, ну, вот и его и спросите. – Пашка потёр лоб, думая; «Нет, это не предательство с моей стороны. Олегыч наверняка отбрехается.»

– У вас переночевать можно? – поинтересовался Михаил Евгеньевич. – Комнату снять на пару дней?

– Конечно, – гостеприимно отозвался Носов. – Дом большой, живите сколь надо.

* * * * *

Когда они вошли в горницу, Следователь огляделся, отметив и идеальную чистоту и знаменитый иконастас.

– Вы поужинать будете что? – Пашка прошёл на кухню. – Я, картошечки. Тут осталось. Колбаски? Своя, не магазинная.

– Да, это, пожалуй, можно. – согласился Крубецкий, снимая пиджак и вешая его на спинку одного из стульев.

Пашка принёс несколько тарелок с закуской и ещё тёплый котелок.

Михаил Евгеньевич кинул взгляд в сторону лестницы – со второго этажа доносилось «поквакивание» малышонка, но вскоре затихло.

– Да, вам ведь мешать будет, – смущённо заговорил Пашка. – Я и забыл совсем, приглашая вас-то.

– Ну, вообще-то, это я сам в гости напросился, – напомнил Крубецкий. – Ничего, и не в таких условиях спать приходилось. Думаешь, Василий уже там?

– Нее, он на ферме ночует, – Носов объяснил ему. – Особливо сегодня. Сторожа у нас нет, собак никак не подберём, чтобы козочек не пугали. А то и медведи хулиганят, да и сегодня, вдруг кто по пьянке полезет.

Он замялся.

– Я бы тоже пошёл, – признался парень смущённо. – Так комнату вам готовить? Можно пока туточки лечь, а утром -как решите.

– Давай, кинь мне подушку какую, да иди. – Крубецкий рассмеялся. – На диванчике, «туточки», можно?

– Да-да, я щас!

Пашка сбегал, принёс толстое, но мягкое лоскутное одеяло и здоровенную подушку.

– У нас туалет есть! – с гордостью уточнил он. – Тама, слева от кухни. Вы как дома будьте, на кухне, там вода. В ведре- колодезная, в кувшинчике- родниковая. Ну, в чайнике- кипячёная, если что. Молоко на подоконнике, в уголку. Тама ещё сундук со льдом, тама всякие тарелочки – угощайтесь, на здоровье. Холодильника, правда не держим- погреб большой.

– Я вижу у вас и телека нет! – изумился следователь.

– Некогда смотреть, – отозвался Пашка. – И так пришлось ноут купить. Ипотека, банк, объявления всякие.

Он снова замер. Сходил, принёс упомянутый компьютер и поставил на стол.

– Вот, – произнёс он, не поднимая глаз. – Можете проверить. И дела, и почту. Там автоматически войти можете, хоть в мою, хоть в Лизкину-Васькину. Нам скрывать нечего.

– Посмотрим. – Михаил Евгеньевич, так же улыбаясь, лёг и потянулся. – Неужели ваша мама не репетировала свою часть с Русалкой? Уж больно естественно она вас ругала да причитала.

– Мамка действительно верит, – произнёс Пашка очень ровно. – что это настоящая Хозяйка Болота.

– Да, слышал, слышал. – Михаил Евгеньевич хмыкнул. – Курить-то можно?

Пашка замялся.

– Да, да, дитё. Что, дым дотягивает?

– Не знаю, – признался парень. – Васька всегда наружи курит. Я-то не особо любитель. А при бате уж точно в доме никто не дымил.

– Надо ж какие строгости. – Крубецкий положил сигареты и зажигалку на тумбочку. – И ваша мамаша верит, что эта Кикимора сокровища охраняет?

Пашка вздохнул.

– Тут, по-моему, все жители в это верят, – заметил следователь, слегка хмурясь. – Что это- жизнь на отшибе? Или тут от болота испарения какие, что галлюцинации вызывают? Вряд ли кто здесь «Синюшкин колодец» читал. А? Чего молчишь?

– Я не читал, – подтвердил Пашка виновато.

– Сдаётся мне, этот слушок пустили, как про Лох-Несское чудовище, чтобы хоть кто-то в вашу дыру ехал. Слышал, вы и турбазу планировали, да спонсоров не нашли. Охотничья база пока накрылась- эту идею-то только Борис Иванович поддерживал. Ферма ваша, конечно. Извини, курам на смех. Думаешь, часовенка ваша туристов привлечёт?

– Уж что-что, а часовню мы строим точно не для городских шалопаев! – резко отозвался Пашка Носов. – Вы можете не верить, но эта Нечисть Лесная ни Бога ни Чёрта не боится. Сама вон, бесенят своих выгуливает, не стесняясь…

– Нууу, и вы, Павел Георгиевич, туда же! – засмеялся следователь. – Да уж, идите, охраняйте коз, а то заколдует их Кикимора на ***.

Носов молча двинулся к выходу, начал обуваться в сенях, когда в горнице заиграл мобильник Крубецкого. Тот ответил.

– Да, я. Как? – Он выругался. – Ну, так пошлите машину! Да и к нам. Нет, участковому сами сообщите, чтобы понял всю серьёзность обстановки.

Пашка замер.

– Павел Георгиевич, – услышал он голос следователя. – Идите-ка сюда, да без глупостей!

Парень не помнил, как оказался обратно в горнице, впервые в жизни войдя в кроссовках.

– Вы кому-нибудь звонили?

Павел растерянно заморгал. – Когда?

– Когда за подушкой ходили! – Крубецкий поднялся и, одев пиджак, одёрнул его по-военному, словно китель. – Собирайтесь, сейчас к вашему Юрке поедем.

– А что случилось? – Пашку затрясло.

– Здесь вопросы задаю я! – получил он холодный ответ.

– Я никому… – Голос парня предательски дрогнул. – К Лизке просто заглянул, шоб не беспокоилася-то! Я никому не звонил!

– А Елизавета Георгиевна? – Михаил Евгеньевич поднялся по лестнице, а Пашка кинулся за ним.

Крубецкий остановился перед закрытой дверью.

– Войдите первым, – тихо произнёс он. – Ни к чему будить малыша.

Носов осторожно заглянул в спаленку, прошёл на цыпочках и, взяв мобильник, вернулся к следователю.

Они снова спустились на первый этаж.

– Она Ваське СМС-ку послала, что я дома.

Пашка протянул мобильник Михаилу Евгеньевичу.

Тот просмотрел немного, покачав головой, вернул. – Поехали.

* * * * *

Они подъехали, но не к Юркиному дому, а к местному милицейскому участку.

Тут уже тоже толпились односельчане; на все праздники, а уж тем более выпускной, местный отстойник набивался под завязку.

Но сейчас народ тревожился совсем по другому, не как обычно.

Выключив двигатель, Михаил Крубецкий некоторое время сидел молча, барабаня пальцами по рулю.

– Я обычно не отчитываюсь перед подозреваемыми и уж тем более не раскрываю подробности расследуемого дела, – заговорил он медленно.

– Но тут очень странные обстоятельства. Трактор вашего Юрки вдруг вырулил на дорогу как раз навстречу машине, в которой наши сотрудники возвращались в Город. Сейчас один из них в больнице, в тяжёлом состоянии. Что интересно, именно тот, который прищемил вам пальцы. Странное совпадение, а?

Пашка потрясённо молчал.

– Я же всю дорогу был с вами, – выдавил он с трудом.

– Ну, конечно, и Юрка и Васька не смогли бы это проделать, – продолжил Следователь. – Но они могли позвонить кому-либо, живущему неподалёку или оказавшемуся в том месте. Захотели отбить вас, а?

– Нет, нет, – Пашка мотал головой. – Мои друзья- не бандюги какие…

– Но все армию прошли, а некоторые и воевали, – напомнил Михаил Евгеньевич. – А то я не знаю такой тип парней! На гражданке им и законы- не законы. Самосуд, да свои понятия о «„справедливости“». Так что ОЧЕНЬ подумайте, Павел Георгиевич, кто бы это мог быть. Это не будет доносом или предательством. А бандитские нападения на представителей власти совершенно недопустимы! Вам ясно?

Пашка молча кивнул.

«Козочки,» проплыло в его голове. «Ведь корма заготавливать надо…»

Глава 5

Утром, едва только Энн проснувшись, распахнула свои огромные синие глазищи и, улыбаясь, начала потягиваться, Люси сразу же вынула её из кроватки, секундой переодела и выставила за дверь спаленки, не особо заботясь, кто именно перехватит её.

А сама снова осторожно легла под бочок ещё спящему сыну, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не дотронуться до него.

Устроилась поудобнее, полистала свой смартфон.

Прочитала несколько СМС-ок.

От Глеба: ``Я дома``

«Ну и хрен,» подумала она равнодушно.

От парней из Гаража: ``Как вы там?``

Нежная улыбка изогнула тонкие губы Люси Гонзалес.

Вроде всего три слова, а тёплое, нежное чувство наполнило её душу и сердце.

От Мэри Чёрнсын: ``Поменьше трепись с посторонними``

Люси Гонзалес, бывшая Бренда, долго смотрела на эту короткую фразу.

«Что она имеет в виду?» Люси вспомнила вчерашнее нападение на неё. «Так, ей, наверняка, доложили… Вообще, зачем подсунули это тело, вроде, как Петькино? Исчез бы да исчез. Нет тела, нет дела.»

Она ощутила неприятный холодок – волну тревоги, пока ещё без видимой причины.

«Кто-то из них, Чёрнсынов, а то и оба, хотят привлечь внимание именно к Лилит,» догадалась она. «То ли из Болота выгнать, то ли меня, действительно, подставить?»

Её мысли двинулись в другом направлении.

«Петрович сказал; „„Русалка лезет на Пашку““. Зачем? А! Пашка, Васька да Юрка- главные сторонники установления часовенки. Юрку она Оленькой повязала. А вот Пашка? Неужели надеется соблазнить? К Ваське-то она подхода точно не имеет. Если только на ферму будет всяких лисиц да медведей натравливать? Ну, удачи ей!»

Она начала было набивать текст для ответа в Гараж, но Дэн завозился, заныл, и женщина, забыв обо всём на свете, переключилась на него.

* * * * *

Они перебрали разные варианты, и, наконец, договорились, что по утрам, в росе, Даниеля купает старшая Орлова.

Да, Дэн побаивался бабушку, но не сопротивлялся, наоборот, притихал.

С дедом он и так хорошо общался, а насчёт Люси – решили не давать Дэну лишнего повода для неприятных ассоциаций.

Так что Гонзалес спокойно вышла с сыном, завёрнутым в специальное полотенце, и передала его свекрови.

Та ни слова не сказала и не спросила насчёт вчерашней ссоры с Глебом, и, обрадованная этим, Люси промолчала тоже.

– Я тут односельчанина вашего, Фёдора, пригласила на после завтрака, – произнесла она неуверенно. – Там поговорить надо.

– Како Фёдора? – удивилась бабка.

– Ой, я не спросила фамилию, – Люси растерялась. – Такой, примерно моего возраста. В Городе, автомеханик в Гараже, ребёнок и жена беременная…

– А! – Валентина Макаровна улыбнулась. – Знаю, конечно. Пущай заходит. С мамкой-то его вчерась словечком перекинулись. Самого, правда, давно не видала. Ты-то как на него вышла?

«Это он на меня вышел…» промелькнуло в голове у Гонзалес.

– Да так, я же тоже в гараже работала, разговорились случайно… Олег Петрович с Нюркой? – спросила она, слыша удаляющийся голос Энн.

– А Альбертка-то на что? – Валентина Макаровна перехватила Даниеля поудобнее. – Дед за Огоньком, на луг пошёл, с утречка уже. И коняшка стареет, не надо в самый холод-то наруже оставлять.

– Давно ушёл? – Люси встревоженно нахмурилась.

– А чё? – насторожилась бабка. – Он его ещё травками потрёт, да погоняет маненько… Он таблетки выпил-то, я уж слежу.

«Ничего, тут везде солдаты „„R““,» напомнила себе Гонзалес. Но её беспокойство только усилилось.

– Ты кашу не трожь, – напомнила бабка, выходя. – Внутри накрой, чёй-то холодно, вродя.

Люси занялась хозяйством.

* * * * *

Утренний туман уже начал рассеиваться, предвещая облачный день.

На лугу, вдоль Болота, где растёт самая сочная травка, Олег Петрович Орлов обтирал Коня-Огонька и улыбался.

– Ну, ты мой хороший, – приговаривал он ласково. – Вишь, резво-то как бегаешь. Глебке спасибо скажи, дрова уж таскать не будешь. Гнедик-то наш до последнего дня старался, уж ноженьки-то как пухнули. Чем я только их не мазал… Чужим я его не отдал, всё своим собачкам скормил. А Головушку да копытцы передние, как в старь заведено, снег сошёл, на самом высоком холмике зарыл. Пусть душенька его ветру да свободе радуется.

Незнакомая машина остановилась на обочине, и мужчина средних лет, одетый в спортивном стиле, как модный горожанин, направился к Орлову.

Тот повернулся к нему, придерживая коня за уздечку.

– Доброе утро, – вежливо поздоровался Незнакомец. – Олег Петрович, не ошибаюсь?

– Я это, – подтвердил старик.

Мужчина погладил коня, неумело, по шее, явно опасаясь посверкивающих огромных зубов.

– Он смирный. – Орлов улыбался. – Чё тебе, друг?

– Да просто сказать, что мы знаем -дочки у вас в Москве да в Питере. – Горожанин глянул прямо в побледневшее лицо старика. – Это я, между, прочим, Глебу-то вашему первых заказчиков советовал. И первую винтовку с патронами лично вручил. А уж сколько мы потом общались и развлекались. Можно сказать дружки-приятели были. И с доченькой вашей, Любочкой-голубочкой, хоть больше десяти лет не виделся, да старое знакомство обновить нетрудно.

– Чё? – Олег Петрович едва перевёл дыхание. – Чё вам надо то?

– А то, – холодно уточнил Горожанин. – Показалось вам насчёт Рыкина и Бориса Ивановича. Геолог в речку сам полез, а Борис Иванович его вытащить пытался. Ясно вам?

– Подите прочь! – Орлов развернулся в сторону деревни.

– Я-то пойду, – отозвался мужчина спокойно. – Да будешь, дед, залупаться, помни – адреса дочек твоих мы знаем. И хоть сейчас уже время не то, да от несчастных случаев никто не застрахован. Особенно, когда детки в школу ходят.

Орлов ушёл молча, не оглядываясь.

А Горожанин ещё постоял немного в задумчивости. Потом позвонил.

– Да, поговорил, – сказал он в мобильник. – Нет, никто не вмешивался.

Он оглянулся на деревья. – Правда что ль? Нет, никого не видел. Да, еду.

Он выключил мобильник и направился к своей машине. Там сидели ещё двое.

– С «„Сибиряком“» связываться будем? – уточнил один из них.

– Пока нет. Поехали. Он, ***, видал в какой форме? Попытаемся по мирному разойтись. У каждого своих проблем хватает. Вряд ли старикашка на рожон попрёт. Да и Сибиряку тоже лишний шум ни к чему. Вроде отмазался, раз так открыто разгуливает.

Машина ехала в сторону Города, и мужчины начали обсуждать уже другие темы.

* * * * *

Люси не находила себе места; она уже давно накрыла на стол, Энн и Альберто уписывали завтрак за обе щеки, а супруги Орловы ещё не вернулись.

«Спокойно, спокойно!» уговаривала она себя, в очередной раз выходя на крыльцо и вглядываясь в утренний туман.

Он постепенно рассеивался, но ещё скрывал округу, отчего обычные деревенские шумы звучали и более чётко, и тревожно-загадочно.

Она обмерла – старик Орлов входил во двор со стороны леса.

Он завёл Огонька в конюшню.

Люси кинулась туда.

Олег Петрович задал коню корм, потрепал по гриве и повернулся к снохе.

Выражение его лица – мрачно-растерянное, потрясло женщину.

– А где… – у неё просто дыхание перехватило. – Где… Валентина Макаровна?

– Ась? – Дед словно проснулся. – Валюшка?

Он схватился за грудь.

– Мне бандюги грозили! – Он застонал.

Люси выхватила мобильник.

– Нет, не звони Глебке…

– Что случилось? – Женщина замерла.

– Дружки убивца-то этого объявилися, – произнёс Орлов горестно.

– Какого? – не поняла Люси.

– Мужа-то твоего таперешнего.

У Гонзалес голова пошла кругом.

– Тем более ему надо сообщить и немедленно!

Она нажала номер.

* * * * *

А здесь, на другом конце Земли, рабочий день уже закончился, и Начальник Охраны напоследок обходил зданиe.

Он спускался на лифте, когда в кабинку, во время очередной остановки, зашёл невысокий, почти ему под грудь, брюнет с классическими «„негодяйскими“» усами.

– Фабро! – Орлов хлопнул его по плечу. – Заработался, а? Ты молодец, я твои отчёты просмотрел. %@& * #! Премию точно получишь. Или отгул?

– Деньгами лучше. -тот ухмыльнулся, словно мультипликационный кот.

– Но вот то, что ты оставил свою визитку в сейфе российского следователя…

– Ерунда, – отозвался Фабро хладнокровно. – Подумают, что кто-то косит под меня. К сожалению. Хотя открыть этот ящик было проще, чем банку пива.

Рассмеявшись, Глеб вышел на нужном ему этаже.