Дела людей

Он держал в одной руке стакан, а в другой – «Болотный Трюфель», разглядывал его, не решаясь, однако, попробовать.

Многие смотрели на Глеба, а тот буквально трясся, удерживаясь, чтобы не распахнуть крылья. Ему легче было бы заполучить «Поездку в Ад»».

«Глоточек, глоточек, один глоточек…» мучительно билось в его мозгу. «Одну затяжечку… ***! Сжечь всё вокруг к чертям собачьим, да домой улететь…»

– Так что же, Пашенька? – Русалка продолжила тем же кокетливо-вкрадчивым голосом. – Возьмёшь меня замуж?

Парень перевёл дыхание и заговорил очень вежливо;

– Мне, вообще-то, помощницу надо, чтобы с навозом возиться могла, да с тряпками моими грязными да вонючими.

Кикимора сморщила хорошенький носик, а глазки её разгорелись ещё ярче.

– Да ну, Павлушенька! Ну, что за жизнь для такого красавчика! Ты вполне заслуживаешь быть настоящим Царевичем! Переезжай в мой дворец, и мамочку твою захвати -в таком комфорте устроим, что ни у каждой жены олигарха имеется, уж поверь мне!

– Пашка! – Александра Носова подбежала к Подиуму. – Сынок! Ну, не ломайся ты! Нагробился с этими козами дурацкими! С Батей не поехал, от предложений Марьи Михайловны отказался, какого рожна тебе надо-то?

– Это точно, – мурлыкнула Лилит. – У Марьи Михайловны -клетка золотая, а так ты, Пашенька, вольным соколом останешься. K тому же, я вовсе не ревнивая; ни следить ни контролировать не буду.

Мотая головой, Пашка попятился.

– Не полезу в Болото! – выкрикнул он совершенно по-детски, чуть ли не плача.

– Таааак! – К подиуму подбежала ещё одна женщина. – Так вот вы как моего племянника заманили!

Её спутник спокойно поднялся на сцену, за ним следовали ещё двое, в гражданской одежде.

– Вы арестованы, и не советую оказывать сопротивление, – заговорил он, доставая удостоверение. Но Кикимора только плюнула огнём и мгновенно исчезла.

Настил подиума вспыхнул, словно она бензином плеснула.

Девушки-участницы спрыгнули со сцены, местные помогали им не упасть.

Парни и мужики за пару минут затушили пожар. Повисла пауза.

Показавший удостоверение разговаривал в стороне с участковым.

Сельчане обсуждали случившееся совершенно спокойно, как обыденное явление, а горожане сидели молча, только переглядываясь.

Пашка, аккуратно обойдя сгоревшие доски, вышел на середину сцены с микрофоном в руках.

– Наш конкурс продолжается! – заявил он уверенно. – Девочки, вы видели, я ни одну из вас не променяю ни на какую царицy из цариц. Да здравствуют жители Вишнёвки! Построим мы Часовенку и обвенчаемся мы в ней с моею невестой. Я друзей не бросал и не променяю нашу Деревеньку ни на какие дворцы!

– Ой, ну, дурак же ты! – Его мать зарыдала в голос. – Ох, бабоньки, что ж енто деется…

«Француженка» снова засмеялась. – Ой, ну ещё забавнее!!!

– Иван-Дурак, а не Иван-Царевич. – Её сосед кивнул.

Приезжие смеялись, хлопали.

Снова заиграла музыка, многие вернулись к столам, как ни в чём не бывало.

В течении всего произошедшего, Глеб Орлов стоял в совершенной растерянности. Его изумила наглость Лилит, но поведение смертных потрясло в очередной раз.

Он видел, как одна из участниц подошла к рыдающей Александре Носовой и попыталась обнять её.

Та оттолкнула девушку прочь, ругаясь и подвизгивая между всхлипываниями.

– Так и будем всю жизнь в г@вне колупаться… – донеслось до него.

Девушка не отходила, и женщина наконец ухватила её, уткнулась лицом в плечо, а та покачивала её, словно больную. Глеб только глазами крутанул.

– Хе-хе, – услышал он сбоку. – Надька-то как подсуетилась, к будущей свекрухe подластилась…

«Всё, пойду отсюда на ***,» Орлов потёр голову. «Пусть, действительно, делают, что хотят, женятся-дерутся… Hу их всех к чертям собачьим! Как там Валентина Макаровна добралась? Hебось, волнуется…»

Он уже развернулся и почти врезался в двух местных мужиков.

– Глеб Олегыч, – заговорил один заискивающим тоном. – Вы не подумайте чаво, мы ж енто так. Ну, на праздники так делают. Традиция, что ль такая. Мы ж без умыслу какого, вот те крест.

– Чаво? О чём? – Орлов встряхнул головой, переключаясь от спектакля.

Парни начали говорить одновременно, невпопад, валя вину друг на друга, но в основном ругая «этого Федьку», причём самым мягким эпитетом был «недоделок».

Глеб ничего не мог понять.

У обоих были освящённые в церкви нательные крестики, так что Ангелу Смерти пришлось потратить ещё Светлой Энергии чтобы выудить событие.

– Ну, раз вы по мордасам уже получили, – ухмыльнулся он, видя как парни, постанывая, трут головы, заболевшие от вторжения в разум и память. – Идите с миром. И советуйте никому к Люське моей не лезть. Она не справится, так я добавлю – мало не покажется.

– Да ведь правда, шуткануть только… – пробормотал один из них напоследок. Они направились в одну сторону, Глеб – в другую.

Отойдя достаточно далеко, Орлов достал свой мобильник.

– Ну ты даёшь, золотко моё! – нервно заговорил он на латыни, когда Люси ответила. – Сколько раз тебе повторять, не устраивать здесь драк! Всё своё уличное прошлое забыть не можешь?

– Нет! – прошипела Гонзалес. – Тренировку у тебя же в водилах!

– Tем более, – не сдавался он, прибавляя шагу. – И так уже откуда-то все знают, что ты -спец. Нельзя засвечиваться, ясно тебе?

– А что, мне надо было просто «расслабиться и получить удовольствие»? – поинтересовалась женщина саркастически.

– Размечталась! – Глеб хмыкнул. – Да по местным меркам ты -так, селёдка задохлая. Ладно, я уж привык кое-как.

– Ну и м*д*** же ты. – Люси отсоединилась.

Орлов, неодобрительно покачивая головой, позвонил Мэри Чёрнсын и подробно отчитался о вмешательстве Лилит «в дела людей».

– Я уже проконтактировала, – Мэри вздохнула. – Ответ: «Уровень не превышен». Местные и так верят в Кикимору, а посторонние сочли всё это спектаклем.

– Ну и отлично, – Глеб вздохнул с облегчением.

– Меня вот больше беспокоит, что родственнички Рыкина не угомонятся, – продолжила миссис Чёрнсын.

– А что они могут сделать? – Молодой Орлов пожал плечами. – ДНК мы им подсунули правильное, тело уже кремировали. А то, что они Русалку пытались арестовать -да на здоровье! Удачи им.

– Ты знаешь, что показания твоего отца… «утеряны»?

– А причём здесь это? – удивился Глеб. – Петька же показаний уже не даст.

– Да, но расследование-то обстоятельств его исчезновения продолжается! – напомнила Мэри.

– Батя здесь ни причём! – возмутился молодой Орлов. – Полно свидетелей. что он даже не приближался к Рыкину.

– Ну, дай-то Бог. – Мэри снова перевела дыхание. – У меня и так дел хватает, да и последние недели… Со дня на день Марк захочет выбраться. А ведь рановато пока. Артур требует Энн назад, домой.

– Мамка с ней наиграться не может, – жалобно протянул Глеб.

– Да, а здесь она совершенно без надобности, – отозвалась Миссис Чёрнсын раздражённо. – Но с Альберто я за неё спокойна.

– А… Даниель? -только чувство долга заставило Орлова задать этот вопрос, а вот ответ кольнул его очень больно.

– У него мамаша там имеется. – Мэри словно плюнула. – Когда Я была с ним- никаких проблем не было! С Лилит я уладила, а твоя Бренда всё заново замутила!

– Люси Гонзалес! – возразил Глеб, невольно вспомнив их сегодняшний полёт.

– Да хоть крокодил пере*! – одёрнула его Миссис Чёрнсын. – Совет да любовь! А ещё раз побеспокоишь меня своей Вишнёвкой дурацкой- запрещу туда мотаться!

– Я вообще могу с уйти со службы Вам! – выкрикнул Орлов, чувствуя, как кончается Светлая Энергия, и организм, взбудораженный алкоголем начинает требовать «„опохмелки“».

Злоба щекочущими волнами мучительно пробегала по мышцам спины, ломило плечи. Страстно хотелось кому-нибудь врезать…

– Неужели, Глебушка? – мурлыкнула та, которую в Вишнёвке называли Машенькой Орловой. – Ни со мной, ни с сыночком своим родным видеться не хочешь? Какой же ты м***к!

Она отсоединилась, а Глеб расхохотался.

Он стоял почти рядом с воротами дома Орловых.

«Так,» подвёл он итог «Обе назвали меня одним и тем же словом. Ну и по ***. А вот Валентина Макаровна… В тот день, когда ОНАменя ТАКназовёт, я повешусь на толстой верёвке или вызову у себя столбняк. Мучительнее, чем смерть от удушья ничего нет… Ох, как ломит! Ничего, стопарик для опохмелки и всё…»

Он извёл остатки Светлой Энергии, чтобы прочистить кровь.

Перевёл дыхание и окинул окрестности уже другим взглядом.

* * * * *

Люси стояла на крыльце, стиснув мобильник.

Она глядела в темноту двора, но перед её мысленным взором крутились события сегодняшней ночи; Полёт, нежные сильные руки Глеба, его хрипловатый чарующий голос. ``Пута, б***, селёдка задохлая``

Парни, перегородившие дорогу… Пацанчик, дёргающийся в её руках… ``Пусти, садистка… А дойки у тебя обалденные.``

«Ну, Глебушка,» думала Гонзалес, оскалившись, как пума. «Ведь ТАКтебя называет ``Хозяюшка``? Тебе мои сиськи маловаты, а? А мне твой х***, может маловат, я хоть раз тебе этим ткнула? Может, действительно, деньги есть, вставить силиконки с баскетбольный мяч размером?»

Она рассмеялась. «Ну, уж нет! Пусть пользуется чем есть. Или вовсе не пользуется – мне же проще.»

Она перевела дыхание.

«Кого я обманываю? Мне нравится быть с ним. Такой он ласковый, умелый.»

Она не почувствовала слезинку, предательски соскользнувшую по щеке.

«А Дэн-то как его любит, бандюгу чёртова… Но если он хоть раз обзовёт меня при Даниеле -Бог мой свидетель! Выгоню. Мэри, наверное, только рада будет. Хотя, хрен её знает…»

Она вздрогнула, словно проснувшись – во дворик входили Валентина Макаровна с Олегом Петровичем.

– Иди спать, – услышала Гонзалес, как бабка сказала мужу. – А я Глебку дождусь-таки.

– Что случилось? – встревожилась Люси. – Что-то с Глебом?

– Кикимора на Пашку Носова лезет! – отозвался дед. – Во б*** бесстыжая!

Люси встряхнула головой.

– Я тоже спать, – заявила она. – А сыночку вашему, Валентина Макаровна, передайте- детей разбудит- я его просто урою!

– Опять поссорились! – Орлова всплеснула руками. – Когда ж вы успели?

– Извините… – пробормотала Гонзалес, убегая в дом.

Орловы переглянулись.

Бабка покачала головой, старик молча последовал за снохою, а сама Валентина Макаровна села за стол и, подперев рукой щёку, пригорюнилась.

* * * * *

Люси подперла ручку двери спинкой стула, бросила беглый взгляд на Энн и замерла на секунду, любуясь спящим сыном.

Ночничок слегка освещал его бледное личико, и сердце женщины снова сжалось от бури эмоций.

«Если Глеб обо мне так говорит, представляю, как он думает о Даниеле.»

Она выбралась из окна и, плотно закрыв рамы за собой набрала номер Пашки Носова. Мобильник не отвечал и она позвонила Юрке-Трактористу.

– Привет! – Oн явно обрадовался. – От Оленьки поклон низкий. Ой, чё у нас тут было щас!

Он рассказывал о спектакле, но вдруг как-то замялся.

– Ой, Люсь, я звякну позже, лады?

– Да, конечно, спокойной ночи! – отозвалась она.

Гонзалес сунула телефон в карман и оглянулась. Барс-Алабай приблизился к ней, ласково ткнулся огромной мордой.

Женщина погладила его голову, и пёс продолжил своё дежурство, солидной, уверенной походкой обходя усадьбу по периметру.

Теперь у него на шее светился дополнительный жетон, чтобы солдаты отряда «R» узнавали его и в темноте.

«Утро вечера мудренее,» женщина повторяла, пытаясь успокоить себя. «Интересно, как-то связаны нападение» на меня и эта выходка Лилит? Неужели она всерьёз хотела заполучить Пашку? Ха! От такого паренька и я бы не отказалась. Эх, послать бы Глеба на тур. А… Даниель?»

Покачивая головой, она снова проскользнула сквозь окно обратно в спаленку.

* * * * *

Глеб вошёл во двор. Найда-Лайка подбежала к нему, тихонечко и ласково подвизгивая. Он смутился, увидев Валентину Макаровну, сидящей за столом.

– Вы чё, с Люськой снова поцапались? – сразу спросила она.

Глеб молча подошёл, пошарил глазами, не решаясь взглянуть ей в лицо.

Но она поняла. Покачав головой, налила кедровой настойки.

Глеб выпил, стиснул руку матери, и так же, не в силах издать ни звука, отошёл к умывальнику снаружи. Раздевшись до пояса, ополоснулся холодной водой, чувствуя как проходит боль и тает злоба.

Уже улыбаясь, вернулся и обнял мать одной рукой, держа одежду в другой.

– Спи спокойно! – шепнули они одновременно и тихонечко рассмеялись.

B доме, Глеб толкнулся в дверь спаленки-детской и обнаружил её запертой изнутри.

«Обиделась!» понял молодой Орлов, но это не испортило его настроения.

Альберто расположился на диванчике, так что Глеб забрался на печку и, потянувшись, позволил своему человеческому телу расслабиться, пользуясь воспоминаниями, как сновидениями.

Глава 4

Юрка-Тракторист так прервал разговор с Люси не по своей воле.

К нему подошли участковый и тот, который попытался арестовать Кикимору, в сопровождении своих сотрудников.

– Юрий Владимирович, – заговорил Горожанин. – Несообщение о дорожно-транспортном происшествии несёт гражданско-правовую ответственность по статье 165 Кодекса об административных правонарушениях, которая предусматривает штраф в размере от трех до пяти минимальных размеров оплаты труда до административного ареста на срок до пятнадцати суток.

– Я… – Юрка сглотнул. – Никто же не пострадал…

– Вы напугали детей и их родители вполне могут подать на вас в суд, – продолжил Следователь так же невозмутимо. – К тому же есть подозрение, что вы находились за рулём в нетрезвом состоянии. Настолько не справиться с управлением…

– Я работал с рассвета! – парировал парень, чувствуя холод по всему телу. – Заснул за рулём. Я…

– Хотите, чтобы суд разбирал это дело?

Следователь сделал знак, и остальные отошли.

– Или будете сотрудничать? – произнёс он тихо.

– Обо что? – растерялся Юрка. – Об чём вы говорите-то?

– Вот эта девушка, что сейчас Русалку Болотную изображала, как её найти? Нас проинформировали- вы знаете.

У Юрки сердце оборвалось.

– Уж не Артур ли Дариусович сообщил вам об этом? – саркастически поинтересовался он.

– Ваша тёща и собственная мать! – бросил Следователь, презрительно ухмыльнувшись. – Мы знаем, в каком положении ваша жена. Не думаю, чтобы вам хотелось, чтобы её допрашивали, пока вы будете в клоповнике прохлаждаться.

– Её… – Юрка никогда ещё не чувствовал себя таким уязвимо-беспомощным. – Никто толком не знает, где она живёт. Пожалуйста! Я вас как мужика прошу, не втягивайте баб-то. А уж Оленька моя вообще ни сном ни духом. Вон, чуть не померла-то ведь насмерть вовсе-то.

– У Петра Рыкина мать тоже в больнице, в предынфарктном состоянии, – перебил его Следователь так же сурово. – Это просто безобразие! На глазах у целой деревни какая-то местная *** затаскивает парня в Болото, а все стоят, варежки разинув.

– Меня там не было! – огрызнулся Юрка, думая: «Ой, дяде Глебу сказать! Марье Михайловне позвонить!»

– Насколько МЕНЯ проинформировали, – произнёс он вслух. – Его уговаривали не ходить. Эта… девушка просто шутница. Никогда ничего такого не случалось. Ну, вот никогда никто и не интересовался, где она живёт.

– А вот теперь придётся поинтересоваться. – подвёл итог Следователь. – Не примите на свой счёт, Юрий Владимирович. Мы не только вас предупредили. Кстати, родственники Рыкина дают просто сказочное вознаграждение за поимку этой «Кикиморы». Вам бы лишним не было. Тем более на днях налоговая инспекция тут займётся проверкой. Странно, что у фермеров столько «лишних» денег имеется, чтобы даже на строительство часовни хватает.

– Мы всей деревней собираем…

– Да? А кто контролирует, куда и какие суммы уходят? Александра Носова, видите ли, хотела отдать часть икон. А историческую ценность кто-либо проверял? Откуда вообще набрал их Георгий Власович? И куда он делся вместе с сыновьями?

Следователь затянулся.

– Видите сколько вопросов. Мой вам совет. Сдайте вы Рыкиным эту «Русалку», и опять забудут о вашей дыре, делайте тут что хотите. Стройтесь, топитесь хоть в реке, хоть в болоте! Ясно вам, Юрий Владимирович?

– Так точно, – пробормотал парень, – изо всех сил стараясь держать себя в руках.

Когда Следователь отошёл от него, Юрка, как в полусне, добрался до первого же стола, выпил полстакана, даже не понял – водка или самогон.

Он сел и потёр лицо ладонями.

«ТАМ не боялся…» В его голове царил полный хаос. «Там не терялся! А сейчас раскис! Но тут-то, я Оленьку втянул. Блииин, а сколько мужиков так же свои семьи в чёрт-знает-что и втягивало и втягивает.»

Он встряхнулся.

«Позвонить… Дяде Глебу? Куда он делся? Что-то он говорил ведь, нельзя ему „засвечиваться“ – беда будет. Тааак… Марье Михайловне? A часовенку-то, за что притянули? Ведь ещё даже строить не начали… Может Кикимора специально скандал устроила, чтобы наши планы сорвать?»

Он решительно поднялся и направился к подиуму, но его друг Васька-Вдвшник уже шёл ему навстречу.

Им не нужны были слова, чтобы понять друг-друга.

– Надо Пашку найти, -только и высказал Василий. – Маманя-то моя, так называемая, сейчас меня, думал, руками удушит! Опять я виноват! Ну, что, мне Пашку связать да передать… Слушай, а ты Марье Михайловне-то всерьёз доверяешь?

Юрку словно ледяной водой окатили; такого вопроса он никак не ожидал.

– С чего ты спросил?

– А с того, что Пашка мне-то сейчас хоть и родствиничек, да сколько я раз ни спрашивал о ней -уходит от ответа, а то и просто обрывает. Я знаю, что и его и Лизку Марья Михайловна звала к себе… Кстати, а их мамашу, что-то не приглашают. Тебе всё это не кажется подозрительным?

Юрка снова потёр лоб.

– Ольке бы позвонить надо. – Он достал мобильник. – Не могу сейчас говорить- боюсь сорвусь. Скажи я завтра приеду, к обеду… Ах, да!

Он набрал номер.

– Это Юрка, тракторист, звонит, извините, что так поздно. Я с утра никак не смогу. Но если я часам к трём подъеду, я до заката успею закончить. Семейные обстоятельства у меня, жена в больнице. Ну, я понимаю, что не ваше дело. Я же не отказываюсь… Ну и хрен с вами!

Он отсоединился и только тогда выругался. Вздохнул.

– Ведь Лилит Яковлевна и денежку подкидывает, да и Олька в таком комфорте! – Голос парня предательски дрогнул. – Да! Я продажный, но как мне девочку мою из этого вырвать? Запихать в районную, где тараканы и даже вентиляторов нет…

Он стукнул кулаком по столу.

– Уже который раз срывается. Я не заработал, а в такие долги влез…

– Ну, вот, сейчас договор на поставку молока заключим… – начал было Васька и осёкся. – Ну, часть козлят продадим. И пусть эта налоговая едет! У нас все документы в порядке.

– А Степаныч-то уехал, – напомнил Юрка. – Лежит его цемент не тронутый, а как докажешь, что он не ворованный? Когда складывались на регистрацию участка под часовню да начальные расходы, кто считал-записывал, кто сколько внёс? Теперь скажут- МЫ деньги левые отмываем.

– У Лизки бабкино наследство осталось, – Васька шепнул еле слышно. – Серёжки там, буски, чуть ли не кокошник с самоцветами. Ты не думай, она сама предложила, если уж очень прижмёт-то.

– Не придумывай! – Юрка нервно закурил. – Семейные реликвии трогать – грех тяжкий. Я вон только раз соблазнился – нательник свой снял, навеки такой урок запомнил.

– Так кого о помощи просить будем? – Юный фермер тоже затянулся.

– Марью Михайловну или саму Лилит Яковлевну?

– Не знаю, Васька, – так же тихо отозвался Тракторист. – Ей-Богу, не знаю…

Они обходили подиум со стороны, где парковались машины из Города.

Парни прибавили шагу; народ толпился, растерянно или агрессивно переговариваясь, а Александра Носова снова заголосила.

Друзья припустили со всех ног и тоже замерли – Пашку Носова, в наручниках, уводили помощники следователя.

– Давно пора, – ехидно выкрикнул кто-то. – Наворовали, ****, фермачи!

– Васька не лезь! – крикнул Пашка, видя как зять рванулся в его сторону. – Лизку береги! Юрка, не подведи, братан, Васька один не вытянет!

Он, не сопротивляясь, позволил посадить его в служебный автомобиль.

– Что? За что? – Васька и Юрка переглянулись. Они приблизились к Александре, но та могла только рыдать, мотая головой.

Её обнимала уже не Надюха, а Алька, Юрина сестра.

А односельчане все держали дистанцию, не приближались, словно к заразным.

– Господя, – услышали друзья из толпы. – Вот бы, действительно Кикимору-то выловить! Видал, каки деньги предлагають!

– Ага, – отозвался кто-то. – Вот и лезь сама в болото-то. А то мужика своего не жаль – пущай хоть каким делом займётся.

– За своим последи! – Бабёнки пустились в перепалку, а парни и мужики, следившие за порядком, не сговариваясь, отошли в сторонку.

Участковый и Голова Сельского Правления сделали знак для внимания, и Участковый объяснил; – Тут не только о Рыкине речь идёт. Если кто имеет или получит сведения о Носовых, Георгии Власовиче или его сыновьях – сообщите немедленно. Мы-то все знаем, что с ними случилось, да в официальные бумаги такое не впишешь.

– Вы уже связались с Глебом Олеговичем? – поинтересовался кто-то робко.

– Думаете, если нам его удастся сдать, как «Сибирского Стрелка» от Вишнёвки отстанут? – Глава выругался. – Кого вообще за язык тянули? «Кикимора заманила! Русалка утащила!» На Носовых наплевать, конечно…

– Что значит наплевать? – рявкнул Васька ВДВ-шник.

– А то, что это именно они начали воду мутить! – полетело со всех сторон.

– Ферму, видите-ли завели! Власыч ещё тот жук всегда был!

– Часовня им зачем-то понадобилась… Я тогда тож сгоряча аж ползарплаты отдал…

– Ну, врать-то! – насмешливо возразили ему. – Какую-то бумажку мятую сунул, можа вовсе этикетку водочную-то.

– Свои считай! – Мужик замахнулся на обидчика, но их тут же растащили подальше.

– Ой, батюшки, опять начинается! – завыла какая-то бабёнка. – Как прошлым летом-то!

– Это всё Питерский! – выкрикнул кто-то. – Жили себе спокойно.

– А Петрович взаправду видел, как Геолога-то шибанули? Небось на старости лет глаз уж не тот что раньше.

Юрка и Васька переглянулись.

– Сможешь мать до дому-то довести? – шепнул юный Тракторист. Васька кивнул.

– Мне позвонить Оле-то? – напомнил он.

– Да нет. – Юрка вздохнул. – Я сам должен. Блин, надо всё-таки дядe Глебу сказать. Не пошли бы на них-то. Нам ещё повтора прошлогоднего не хватает!

Друзья кратко пожали друг-другу руки и быстро направились каждый в свою сторону.

Юрка подошёл к столу, где расположились его мать и бабушка.

Женщина помоложе передёргивалась и мигала, а бабка спокойно продолжала ужинать, время от времени подкладывая рядом сидящему мужичонке.

– Мама, что вы наговорили Следователю? – сдержанно уточнил молодой Тракторист.

– Да я же… – забормотала та, начала всхлипывать.

– А я тебе говорила, не трепись, да лишнего не болтай! – Бабка сурово покачала головой. – Юрка, ты сейчас в Город?

– Я… – Парень замялся. – Я вообще-то с дядей Глебом хотел пошушукаться.

– Одна надёжа… – Бабка вдруг разрыдалась. – Ох, Юрка! Беги отсюда! Не даст тебе Кикимора жизни. Вона при всех показываться стала! Быть беде.

– Не накаркивайте, Маманя! – Юркина мать поглядывала то на сына то в сторону Подиума. – Алька-то где?

– Она Пашкину мать домой проводит. – Парень не стал уточнять. – Нехорошо ей.

– Ещё бы! – заговорила женщина уже сердито. – И тебе надо с Лилит Яковлевной полюбезнее, а то вышвырнет Ольку опять к нам. На какие шиши эту дохлятку содержать? Когда ты последний раз деньги в дом приносил? Всё на Бабкину пенсию, да мои копейки!

Не отвечая, Юрка чуть не бегом кинулся по тропинке, напрямик, к дому.

Но не успел он отойти и на пару сотен метров от стадиона, как заиграл его мобильник.

Он ответил и услышал голос Мэри Чёрнсын.

– Юрка, ты что решил? – заговорила она без предисловия, даже не поздоровавшись. – Мне уже доложили, что у вас там делается!

Парень снова почувствовал холодок по спине.

– И вы знаете, что Пашку арестовали? – постарался он произнести как можно спокойнее. – Вы, Марья Михайловна, разве не заступитесь?

– С чего вдруг? – прозвучал хладнокровный ответ. – Я раз десять предлагала ему мою помощь и поддержку. Захочет- сам мне позвонит.

– Я понимаю. – Юрка перевёл дыхание. – Поэтому и не звонил вам.

– Маришку свою спасать не собираешься? – поинтересовалась Мэри ласково и вкрадчиво, сама как лисичка из басни. – Сдался на милость Лилит?

– А какие у меня варианты? – насторожился парень. – И вы и дядя Глеб предупреждали, что беременным нельзя телепортироваться.

– Ну, не год же она будет беременной, – мурлыкнула Миссис Чёрнсын. – Мы с тобой это ещё обсудим.