Пробел

– Ща, погоди! Объясню! Кай? Нет, серьезно? – он кое-как собрался с мыслями и на кивок наконец-то ответил: – Меня Гера зовут. Ге-ра. Прикинь, Кай и Гера, – он снова расхохотался. – Это как Кай и Герда, только в гейском варианте! Прикинь! Нам просто суждено теперь быть вместе.

Суждено. Я тоже рассмеялся.

Гера был родом из Москвы. Его и еще нескольких таких же пацанов обратил один из старых вампиров Тысячи Тигра. Это была та самая Тысяча, которая первая выступила против Волков и первая, почти полностью истребленная. Мастер Геры пытался создать свою небольшую армию. Он отлавливал мальчишек из неблагополучных семей или просто с улицы и предлагал им Ритуал. Конечно, те соглашались. Не раздумывая, просто ныряли в новую жизнь, полную приключений, потому что старые приключения их давно уже задолбали. Но именно эта необдуманность выбора и сыграла с некоторыми из них злую шутку, не позволив установиться полноценной связи. Гера не знал, что случилось с его Мастером и «братьями», он сбежал от них еще до того, как Война закончилась. Как и я, жил один, не попадаясь в поле зрения охотников и Волков, постоянно перемещаясь. Как и я, он мог контролировать свою жажду только частично. Как и я, он убивал людей.

Наша первая совместная охота была захватывающей. Чутье у Геры было сильнее, и он не охотился – он творил шоу, превращая погоню в игру. Отринув привычную осторожность, я невольно поддавался этому азарту. Действительно, в голове шумит от мысли, что жертва знает о грозящей опасности, что пытается от нее убежать, но ей это никогда не удается. Растворяясь в этой беспроигрышной игре, человеческая сущность отступает перед животной. Жертва в ту первую охоту не выжила. Но я отнес этот инцидент на небольшой срыв, на адреналин, появившийся от того, что наконец-то не один.

Правда, наутро пожалел об этом.

– Гер, мы не должны убивать. Надо как-то держать себя в руках, – начал я разговор.

– Знаю, знаю. Охотники! Больше такого не повторится, обещаю.

Мы закопали труп и отправились подальше от того дачного поселка.

С того дня начался новый этап в моей жизни, продолжавшийся без малого три года.

Наташа

Урок жизни: Всегда лучше иметь того, кто прикроет твою спину. Но полностью доверяй только себе.

Да, с замком я немного нашумела, тут Псина был прав. К сувальдному замку я была готова, насколько вообще можно быть готовой к сувальдному замку. Получилось все громче и дольше, чем того требовали идеальные обстоятельства, но получилось. Только проскользнув в квартиру и тихо закрыв за собой дверь, позволила себе выдохнуть и закинуть инструменты в наплечный мешок. Подтянула перчатки.

– Слышь, Псина, а лампочка на сигнализации так и должна гореть красным?

– Хер ее проссыт. Не пищит же, – так же шепотом ответил напарник, освещая помещение фонариком. – Ну ни хрена себе! Наверняка тут педики живут!

Тут и правда жили педики. Об этом просто кричали роскошный интерьер, кусками вырываемый из темноты кружком света, старинная мебель, огромные картины с непонятными сюжетами. А чем непонятнее сюжет, тем дороже картина. Просто педерастическая сказка. Может, пожить тут тихонько, пока хозяева из отпуска не вернутся?

– Не в музей пришел, шевелись, – буркнула Псине и шагнула вперед.

Брать нужно только мелочевку. Жадность в таком деле губительна. Я снова посмотрела на мигающую красную лампочку сигнализации, снова проигнорировала внутренний «ёк» и метнулась к тумбочке. А там меня ожидало заслуженное вознаграждение: часы, наличка, золотые браслеты… Откуда у этих педиков столько бабла? Псина обыскивал шкафы в прихожей. Хоть он и был на стреме, но это не мешало ему тоже внести вклад в общее дело.

Вдруг шорох позади прекратился, я тоже замерла, прислушиваясь к биению сердца. Воцарилась полная тишина, сквозь которую я решила поинтересоваться шепотом:

– Пс! Порядок?

Снова тишина, но на этот раз куда более страшная. Я выбежала из спальни и даже в полумраке хорошо разглядела меняющееся лицо приятеля.

– Валим, – прошептал он одними губами. И только тут я расслышала быстро приближающиеся шаги в подъезде.

Куда валить-то? Но Псина уже распахнул балкон и перекидывал ногу через перила. Вот дьявольская невезуха! Второй этаж! Я кинула взгляд на вбежавшего в квартиру мужчину в чоповской форме и рванула следом. Не пищит же?! Сука ты, Псина, не пищащая! Здоровенная рука больно ухватила за плечо в тот самый момент, когда я уже была готова прыгнуть вниз. Резкий разворот и удар кулаком в нос, в лучших традициях лучших уличных школ вольной борьбы. Секундное замешательство охранника позволило мне вырваться и спрыгнуть. Но прыжок получился по скошенной траектории, и я не успела перегруппироваться, чтобы амортизировать удар, поэтому приземление получилось слишком жестким. Резкая боль сначала в обеих ногах и потом все нарастающая только в одной. Сломала! Я сломала ногу! Твою ж мать, Псина, я тебе эту сигнализацию засуну в задницу, чтоб только красная лампочка выглядывала! Приятель на секунду остановился, оценил мою ситуацию и опрометью бросился бежать. Гаденыш сваливал со скоростью троекратного чемпиона Олимпийских игр среди гончих. А со стороны подъезда приближались охранники.

Кай

Урок Мастера: Никогда не ешь то, что плохо пахнет.

Мы ссорились очень часто. Нередко доходило и до драки. Возможно, я действительно был не прав, и Гера просто не мог контролировать себя. Каждый раз, когда жертва умирала, наше утро начиналось со скандала – как у закоренелых парочек. Конечно, в итоге мы все равно оставались вместе, потому что у двоих шансов выжить было больше, но я понимал, что срывы Геры рано или поздно выкопают могилу нам обоим.

Примерно через год после знакомства мы попытались интегрироваться в человеческое сообщество. В какой-то глухой деревне познакомились с парой алкашей, в итоге остались на ночевку у одного из них. Эта ночевка продолжалась почти месяц – хозяин нас не гнал, мы помогали ему в огороде, а ели подозрительно мало. Через пару дней мы уже были знакомы со всеми соседями и предлагали свою помощь и им. Деревенька на десять дворов, где жили одни старики, которые были благодарны до слез за починенную калитку или прополотую грядку. Вымирающее племя, которое было слишком радо новичкам, чтобы чувствовать опасность или искать подвох в невнятных ответах на свои вопросы. Бодрствовать днем вампирам сложно – чувства сильно притупляются и приходится мириться с почти постоянной слабостью. Но мы быстро привыкали к такому режиму. Месяц почти человеческой жизни, который резко оборвался с очередным срывом Геры. Он все-таки прикончил хозяина дома после одной из ежевечерних пьянок, хотя, на мой взгляд, в том не было никакой нужды. Мы не голодали – на самом деле, крови требуется очень незначительное количество, если питаться регулярно, и этим количеством пьяная спящая туша нас постоянно снабжала. Но нет же, Гера умудрился все испортить! Но тот месяц показал, что я вполне могу и даже хочу жить среди людей, вот прямо так – при дневном свете. Я тогда избил Геру до полусмерти. Не за то, что он приведет к нам охотников – вряд ли те заглядывают в настолько маленькие поселения. А за то, что сытая и спокойная жизнь закончилась. Избил, бросил, а потом тут же вернулся за ним, потому что этот безумный ублюдок оставался моим другом.

Но после этого меня уже никогда не покидала мысль о том, что среди людей жить возможно. Без документов возникнут некоторые сложности, но сам факт уже не выглядел таким уж фантастическим. При жизни я был довольно симпатичным, общительным, умел легко находить общий язык почти с любым человеком. Мои темные волосы и глаза болотного цвета оказывали неизгладимое впечатление на женщин. Если уж при жизни я не брезговал пользоваться этими дарами, то с чего вдруг начать стесняться после смерти?

Но впереди опять леса, дачные участки, небольшие поселки и мелкие городишки, которые мы покидали почти сразу. Мы избегали любых других вампиров, и едва почуяв чужое присутствие, просто уходили. Теперь, когда мы были вдвоем и не страдали от одиночества, то не хотели рисковать с новыми знакомствами. К тому же, вся эта страна традиционно была территорией Волков, поэтому нарваться на тех шансов было гораздо больше, чем встретить себе подобных. И я не был уверен в том, что хочу еще кого-то включать в нашу и без того проблемную компанию.

В тот вечер я почувствовал запах. Совсем далекий, но совершенно безумный. И позволил себе провалиться в эту вонь. Для вампиров цветы пахнут цветами, дерьмо – дерьмом, а кровь – желанием. А в этом запахе явственно ощущался страх. Мой личный страх. Гера, чувства которого были тоньше, уже стоял на ногах, повернув голову в направлении приближающегося ужаса.

– Охотник, – сказал я очень тихо самому себе. Для Геры эти пояснения не требовались.

Смотря на то, как губы друга растягиваются в улыбке, я уточнил очевидное:

– Бежим. Если разойдемся, встретимся…

– Нет, – перебил тот. – Мы не побежим. Охотник почувствовал нас раньше, чем мы его. Он уже идет по нашему следу. Одного из нас он точно достанет. Мы должны убить его.

– Бред, – все тем же шепотом.

Наступала ночь – время вампиров. Солнце уже село, и тьма медленно покрывала горизонт. Днем против охотника, даже одного, у нас не было бы шансов, но ночью…

– Нет, дорогуша! Единственный выход! И это будет настоящая драка!

И парень шагнул в направлении лесного массива, а его глаза уже загорались таким знакомым азартом. Я понимал, что тот просто не оставляет мне выбора, ведь я не смогу бросить единственного друга тут одного. А значит… значит, начинается настоящая драка.

Мы обходили с двух сторон, постепенно сжимая круг. Охотник остановился на месте, готовясь. Увидел его и на мгновение замер, оценивая… нет, на этот раз не жертву, а врага. Тот был мальчишкой, младше Геры, но даже от такого ребенка исходили сила и уверенность. Похоже, юный убийца решил выпендриться перед своими, выследив пару несанкционированных. В руке охотник держал деревянный кол, выглядевший довольно нелепым оружием против наших клыков.

Гера кинулся первым. Длинный прыжок, который охотник остановил очень быстрым ударом нападавшему в горло. Он просто перехватил того на лету и, не отпуская, опрокинул навзничь, вжимая в твердую поверхность земли. И тут же занес вторую руку с колом, но я вовремя успел, всем телом сбивая траекторию удара. Охотник завалился на бок, но уже через секунду стоял на ногах. Это было совсем не то, что загонять уставшего человека, это был достойный противник. Я ощерился, чувствуя прилив гормональной эйфории. Я стал Герой.

А друг уже тоже поднимался, не сводя красных глаз с охотника. Но противник снова шагнул к нему, и я не успел среагировать на взмах ноги – сначала под колени, от чего Гера снова рухнул на землю, а потом в грудь с такой силой, что раздался хруст ребер. При этом охотник не сводил с меня глаз, крепко держа кол в правой руке.

Поскольку Гера временно вышел из строя, я кинулся вперед, полагаясь теперь только на себя. Пропустил кол мимо, успев развернуть корпус и ударил кулаком в живот. Мгновенная заминка позволила нанести еще три удара. Охотник отступил на шаг, но, быстро сконцентрировавшись, блоком остановил очередную атаку и снова ударил колом. Ген Бойца – штука весьма полезная, она позволяет полагаться на тело, если умеешь вовремя отключить мозги. Даже не успев оценить его шаг, я присел, поэтому кол болезненно вошел в тело, но выше сердца. Не позволяя себе остановиться на звуке рвущейся мышечной ткани и жгучей боли, я тут же контратаковал. Но в адреналиновом порыве сделал то, что всегда делало животное во мне. Едва только охотник открылся, я вцепился зубами тому в шею. И, кажется, этим полностью выбил противника из колеи. Тот даже закричал – не то удивленно, не то отчаянно. Ну что, ищейка, к такому жизнь тебя не готовила? Такому в ваших спецшколах для спецговнюков не учат?

Вампиры не питаются кровью охотников! Это противоестественно. Все вампирское чутье, все инстинкты протестуют против этого! Но я и не был нормальным вампиром, поэтому пил, навалившись всем телом, разрывая гортань, отрывая куски, чтобы река не истощалась. И только потом, обескураженный, пьяный, накачанный, подняв, наконец, голову, заметил, что Гера тоже пьет. И тоже поднимает лицо, закатывая глаза в неконтролируемом экстазе.

Эта кровь была отвратительной. Как отвратителен алкоголь для ребенка. И такой же пьянящей. И таким же началом взрослой жизни. Мы уже вряд ли смогли бы забыть ее вкус.

Наташа

Урок жизни: Никогда не ешь то, что плохо пахнет.

Это дело сразу плохо пахло! Ну почему я не доверилась своей интуиции? Ведь мне сразу претила мысль идти вдвоем, я боялась вскрывать эту педиковскую хату, я позволила Псине себя уговорить. Все изначально воняло, истошно воняло провалом.

Попыталась бежать. Больная нога при каждом соприкосновении с землей просто разрывалась болью, но я все равно пыталась. Псина не поможет. И я бы не помогла ему, поменяйся мы местами. Прямо на ходу стащила с плеча мешок и вытряхнула содержимое на землю. Возможно, случится чудо и охранники решат, что собрать добро – гораздо полезнее, чем поймать воровку. Но у меня даже не было возможности развернуться, чтобы проверить эту гипотезу. Я пыталась бежать дальше. Еще секунда, две, три… Свернула за дом и оказалась прямо на проезжей части. Навстречу ехала машина, засигналившая при моем появлении.

Вылетела на середину дороги – в тот момент терять было нечего – и раскинула руки в стороны, заставляя автомобиль остановиться. Скрип тормозов – и я тут же ринулась к дверце пассажирского сиденья, вваливаясь в салон.

– Езжай, пожалуйста, умоляю! Любые деньги! – денег у меня теперь не было, но сейчас это было неважно. И еще я решила добавить: – Они хотят меня убить!

Водитель посмотрел на меня, а потом в окно на охранника, который уже тянул руку к дверце, ухмыльнулся и нажал на газ.

Глава 3

Наташа

Как только мы оторвались, машина свернула в темный переулок и остановилась. Я продолжала помалкивать, предпочитая не портить момент моего чудесного спасения. Водитель вышел из машины, и увидев, что он делает снаружи, я невольно ахнула. Мой спаситель менял номера! Менял, мать их, номера! Понятно, что его тачку уже пробивают и рассылают по всем постам ГАИ… Но у кого в багажнике лежат запасные номерные знаки на такой случай? Вот, с этим парнем и надо было идти на дело, а не с Псиной! Странный парень был молод, высок и широкоплеч. Волосы русые и длинные. Даже длиннее, чем моя рыжая шевелюра, что, на мой вкус, сильно портило его внешний вид. Закончив с номерами, он снова уселся в машину, повернулся ко мне и кинул после непродолжительного обмена взглядами короткое:

– Выметайся.

Я вроде бы и понимала, что просить большего в данной ситуации не положено по законам всемирного равновесия добра и зла. Но это не значило, что нельзя попытаться. К тому же, нога начала опухать и болела слишком сильно.

– Послушай, спасибо тебе огромное. Ты меня спас! Я задолжала денег очень плохим парням, и они решили меня наказать. Блин, если бы не ты, то меня бы…

– Это были охранники из ЧОПа, – перебил он с усмешкой.

Ах, ну да. Тогда эту тему лучше не развивать.

– Меня зовут Наташа, – превозмогая боль, я постаралась максимально широко улыбнуться и дважды отчетливо прихлопнуть ресницами. Но собеседник так и не ответил. – Это… мне некуда пойти.

Тут я не лукавила. Возвращаться домой я боялась. Я не знала точно, взяли ли Псину. За мной к машине подбежал только один охранник, а что в это время делали остальные – неизвестно. Но если подельнику не повезло так же, как мне, то прямо сейчас в ментовке он меня честно сдает. Как и я бы сдала, окажись на его месте – ни для кого не секрет, как менты располагают к искренности. Несколько дней лучше отсидеться где-нибудь в землянке на необитаемом острове близ Антарктики.

– Ты хороший человек, – я предприняла новую попытку.

– С чего ты это взяла? – он даже приподнял бровь.

– Ты помог мне!

Он как будто задумался над этим, и ответил только через несколько секунд:

– Помог, потому что не сообразил, что помогать нужно было тем мужикам. По инерции помог, это как рефлекс.

Странные у него рефлексы, конечно, но я хотела бы злоупотребить ими.

– Слушай, если у тебя есть возможность… Мне бы перекантоваться пару дней, а? Я заплачу. Честно!

Тот только скривился.

– Выметайся, сказал.

Сцепила зубы и ввернула последний аргумент:

– Я, кажется, ногу сломала.

Он глянул сначала в лицо, будто оценивая, не вру ли я снова, потом протиснулся между передними сиденьями и начал щупать мою опухшую лодыжку. Я зашипела, но конечность не отдернула.

– Скорее всего, нет, – пробубнил он. – Ушиб. Сильный. Но возможно, трещина… За пару дней вряд ли заживет.

И именно эту секунду я поняла, что с этим парнем можно договориться. У него даже тон голоса изменился, в нем эхом отзывалась жалость. Значит, на жалость и нужно давить!

– Ты же понимаешь, что мне нельзя ни в больницу, ни домой. Да, я накосячила! Но в тюрьму… Понимаешь, у меня отец козлина! Это он меня заставил пойти на все это. Он меня просто прикончит, бить будет, пока сам не устанет… за то, что я вернулась без бабла. Он отсидел, а потом вернулся совсем зверем… А мамка умерла моя, не вынесла всего этого… Мне теперь только на улицу. Я справилась бы, если бы не эта чертова нога! Я потом тебе деньги отдам, клянусь мамкиной могилой, все оплачу!

– Ага, оплатишь, – и он завел мотор. Но на этот раз в голосе не прозвучала жалость, наверное, перегнула я немножко с легендой.

Кай

Гера еще спал. Неизвестно, сколько времени продолжалось наше безумство и как скоро за нами придут другие охотники. Я постоянно принюхивался, но пока тревожной вони не ощущал. Кстати, труп тоже перестал вонять тем ужасом, которым пах юный охотник, когда был жив. Я очень долго сидел над телом, размышляя. И наконец-то все встало на свои места. В моей голове полностью упорядочились все мысли, как будто броуновские частицы выстроились в ровнехонький ряд. Я не поддался радостному возбуждению, заставляя себя тщательно обдумывать каждую мелкую деталь.

Я больше не буду никем. Перестану быть пробелом в человеческом и вампирском сообществах. Отвоюю свое место в их мире, выстрою свою Империю, если их Империя откажется уступить мне место. Наследник Змей не может просто кануть в небытие. Прямо сейчас начинается мое будущее, и прямо сейчас пришло время постепенно, шаг за шагом, это будущее превращать в настоящее.

Начать надо с того, чтобы не повесить на себя убийство этой ищейки. Когда тело найдут – а его обязательно найдут, потому что охотники никогда такие дела не спускают на тормозах – то им будет нужен виновник. И он есть.

Когда Гера открыл глаза, все еще немного пьяные, то широко заулыбался, с удовольствием потягиваясь.

– Эй, дружище, ты чего такой хмурый? Ну слушай, это было нечто! Я даже удивлен, что мы не подохли после такой оргии!

– Иди-ка сюда, Гера, – позвал я.

И когда тот озадаченно шагнул навстречу, схватил парня за плечо и потащил к телу охотника.

– Эй! – заверещал пацан, до сих пор наивно не понимая, что происходит. – Кай! Ну ты опять, да? Но ведь это ты его убил! Я вообще ни…

– Я знаю, успокойся, Гер. Принюхайся, чувствуешь? – я дождался, когда друг примет нужную позу и только потом воткнул охотничий кол ему в спину, пробивая до сердца. Тело молодого вампира ссыпалось прахом прямо на труп.

Я вложил кол в правую руку охотника и тщательно осмотрел собственную постановку. Да, все выглядело так, как будто Гера разорвал тому горло, после чего получил удар в сердце. Жалость-то какая – в схватке оба противника не выжили. Постоял еще несколько минут, ожидая прилива мук совести, но так и не дождался. Я иду в новое будущее, а там нет места такому балласту, как Гера.

Наташа

Я проснулась уже в квартире. Видимо, боль и усталость все-таки подкосили меня до того, как мы добрались до места. Мой странный спаситель, похоже, донес меня на руках и потом уложил на жесткий диван. Приземление, случайно или умышленно, было таковым, что не оставляло шансов благоговейно дрыхнуть и дальше. Потом он стянул ботинок с больной ноги. Стопа была немного вывернута под неестественным углом, а лодыжка распухла и горела. Осторожно взяв за пятку и пальцы, парень повернул стопу в нужном направлении, после чего ощупал кожу выше, закатав штанину вверх. Я не издала ни звука. После небольшого осмотра он густо смазал отек мазью, наложил шины и туго перевязал сверху тряпкой.

– Тебе очень повезло, – наконец-то резюмировал парень. – Опухоль сойдет через день-два, тогда и не будет так больно. Трещина есть, но, скорее всего, небольшая. Недельки через две будешь, как новенькая. На ногу пока лучше не наступать. В туалет будешь ходить… – он задумался, а потом пододвинул стул с высокой спинкой к дивану. – Вот, для опоры.

– Ты врач?

Точно, врач. Ведь у всех врачей в багажнике на всякий случай лежат запасные номера. Не-е-ет, он явно был не самым законопослушным гражданином на планете, но являл собой птицу другого полета, чем я. И именно поэтому оказанная помощь получала еще большую ценность. Я не могла выразить свою благодарность, потому что простого «спасибо» явно было недостаточно.

– И врач тоже, – он пожал плечами и скрылся в спальне, хлопнув дверью.

Утром мне удалось добраться до своей ветровки, чтобы взять телефон. Позвонила матери – та была в хлам, но на вопрос, не спрашивал ли кто обо мне, ответила отрицательно. Я надеялась, что визит ментов даже бухая мамаша бы не пропустила. Набрала Псину, абонент недоступен и бла-бла-бла. Значит, тоже шкерится в закромах. В общем-то, отсутствие новостей прибавляло оптимизма. Скоро можно будет вернуться в «любимый» дом. Ура-а-а. Но это ничего. Главное, что, кажется, на этот раз действительно пронесло, хотя я побывала на самом краю.

Хозяин квартиры, заспанный, даже не ответил на мое приветствие. Прошел мимо, молча оделся и вышел. Недружелюбный какой благодетель.

Естественно, я использовала его отсутствие, чтобы осмотреться. Квартирка маленькая: тесная кухня, совмещенный санузел, зал и такая же небольшая спальня. С первого взгляда было понятно, что тут не живут постоянно – никаких личных вещей, повсюду пыль, мебель старая, обшарпанные стены, годами взывающие о ремонте; даже посуды нет, кроме пары каких-то жестянок. Несмотря на ограниченность в передвижении, я заглянула и в спальню. Там обнаружилось нечто интересное – на стене приклеены разные фотографии: лица, дома, машины. Не было смысла разглядывать их, к тому же внимание сконцентрировалось на прикроватной тумбочке. Вся соль заключалась в том, что дверца была заперта на ключ. Не сейф, конечно, такой замок я смогла бы вскрыть и без своих инструментов, но сам факт – в этой убитой квартирке стоит тумбочка с замком! А сверху лежат несколько пятитысячных купюр. Лежат себе, как приглашение, как проверка степени моей благодарности. И однозначно дают понять, что тумбочка запирается не для того, чтобы спрятать от меня деньги. И я дала бы руку на отсечение, что там можно обнаружить ствол, фальшивые документы и много другого интересного. Но сейчас не до праздного любопытства. Все-таки это были тайны человека, который только вчера вытащил меня из беды. Да и нога еще болела слишком сильно, чтобы нарываться. Под его подушкой нашелся… как бы это назвать… нож, но целиком вырезанный из дерева. В руках профессионала вполне себе оружие. Под подушкой! Кто же он такой? Киллер? Частный детектив? Относительно последнего варианта возникали сомнения, если вспомнить про поддельные номера. И самое главное – то, с каким спокойствием он реагировал в нестандартной ситуации, как будто уходить от ментов – для него дело привычное, типа утренней пробежки.

К возвращению хозяина квартиры я уже прилежно лежала на диване, вдохновенно смотря телевизор. Тот только сказал:

– Иди, поешь.

Я добралась до кухни, опираясь на стул и прыгая на одной ноге, пока он выставлял на стол контейнеры с едой. Наверное, взял в каком-то кафе на вынос. Еда была вкусной, но необычной – предполагаю, что это китайская кухня, хотя без особой уверенности.

– Как тебя зовут-то? – дожевывая очередную порцию, спросила я.

Парень был довольно симпатичным. Глаза большие, карие, нос прямой, но немного крупный. Мощные, выпирающие сквозь футболку мускулы на руках. Вполне себе красавчик, если бы ему эти патлы обкромсать. Особенно мне нравилась его живая мимика. Несмотря на то, что со мной он был предельно холоден, я знала этот тип лица – всегда готовый к широченной улыбке.

– Максим, – после непродолжительных раздумий ответил он.

– Спасибо тебе, Максим. За все. Как я могу отблагодарить тебя? – это прозвучало совсем уж шлюховато, но в свои двадцать я знала мужчин слишком хорошо.