Чёрное сердце. Часть 2. Смерти вопреки

– Хм, память вернулась? – Габриэль прислоняется к столу, сцепляет замком руки и перекрещивает ноги. – Признаться, когда услышал бред Кассиэля, подумывал мальчишку наказать. Кто поверит, что демон отпустил ангела? Пока играю в «верю, не верю», отправил парня на грязную работу. Дорогу до Эдема от грешников расчищать.

Твою мать! Чего упорствую? Что мне до войны ангелов и демонов?.. Мне нужна лишь Ивакина! Плевать на Кассиэля, артефакты… Будь проклята совесть…

Не могу!.. Сдаюсь – Габриэль не просто так заговорил о парне:

– Мальчишка не виноват…

– Да что ты?! – наигранно удивляется архангел. Громко хлопает в ладоши и в комнате из ниоткуда появляется Кассиэль. Стоит на коленях, голова опущена, руки связаны спереди, а крылья… Куцые, частично ощипанные. Окровавленная одежда свисает лохмотьями. Светлые волосы растрёпаны, в алых кляксах. Тощее тело в синяках. На такое смотреть нелегко.

– Интересно, – задумчиво тянет Габи, – почему не сдал? – смотрит на Кассиэля, но вопрос явно предназначен не ему. – Может, у вас договор? – резко переводит циничный взгляд на меня. С секунду замораживает охровыми глазами, но быстро смягчается – подмигивает заговорщицки и понижает тон: – Демон и ангел…

От этого становится совсем не по себе – обжигающе холодные щупальца хватают за горло, в живот вонзает невидимая ледяная стрела.

– Оставь его! – не выдерживаю напряжения. Слежу исподлобья, яростно соплю.

– Зепар, Зепар, друг мой, – миролюбиво разводит руками Габриэль, отлепляясь от стола. – Думаю, тебе нужно время обдумать моё предложение, – умолкает на миг, но такой тревожный, что уже не ожидаю ничего хорошего. Архангел собирается нанести удар, ведь нет ничего убедительней, чем адская, нестерпимая боль, особенно если она причиняется другому – тому, кто тебе небезразличен. Будто прочитав мои мысли, Габриэль с ленцой опасного хищника спешит уверить в жутком подозрении: – Как показывает практика, демонстрация наказания – лучший довод. – С надменным спокойствием в долю секунды оказывается позади Кассиэля. Не успеваю и слова сказать, – рывком ломает и без того потрёпанные крылья. От жуткого хруста закладывает уши – к глотке подкатывается тошнотворные ком. Сдавленный крик отчаянья и боли обрывается – Кассиэль исчезает. На его месте ещё какое-то время кружатся перья. Оседают медленно, танцуя в воздухе, точно кораблики на волнах.

– Ему предстоит долгий путь грешника, – равнодушным тоном нарушает зловещую тишину Габриэль. Откидывает крылья в сторону и брезгливо отряхивает руки от перьев, крови. – Много, много кругооборотов души, пока либо не соблазнится на контракт, либо не очистится от скверны. – Морщит нос, двумя пальчиками выуживает из верхнего кармана пиджака платок. Неспешно вытирает ладони и, аккуратно свернув, промокает капли на одежде, недовольно качая головой. Завершая процедуру, но явно оставшись недовольным, откидывает на стол. Уже мысленно дроблю Габриэлю кости, раздираю на части, вырываю глотку, поедаю сердце, но раздумья вновь нарушает сладкий голос архангела:– Чтобы потом не пугать новыми аргументами, – подходит к столу, – хочу сразу открыть все карты – ведь я ещё не заикался об Иолле, – значимо умолкает. – Мы всегда знали, где она. Те крохи, которые она творила нам безразличны, но вот помощь демону в проникновении на небо – смертельный, непростительный грех… – сожалеет театрально.

От ужаса даже кишки скручиваются. Дёргаюсь в путах как заведённый, игнорируя до последнего все жалящие разряды от наручников, пробегающие по телу.

– Не тронь её! – предостерегающе рычу.

– Ой, боюсь, боюсь, – показано выставляет ладони перед собой Габриэль и округляет глаза. – К тому же экс-демона, – перегнувшись через стол, ловко выуживает из ящика часы, которые до пленения были на моём запястье.

Дьявол! Невольно проверяю на месте ли моя ловушка. Конечно, нет! Божественники сняли.

– Хорошая вещица, – восхищённо кивает Габриэль, вертя в руках часы. – Вроде как безобидная, но на деле – модифицированный троянский конь, для нападения на Рай. Радует и одновременно огорчает, что туда нельзя ангельские души ловить, а так бы… – умолкает. Открывает крышку и с минуту изучает: – Это кнопка-игла?

Мрачно соплю.

Габриэль вновь глядит на ловушку. Хмурится, кончиком пальца проверяет на остроту:

– Ловушка работает на крови? – не получив ответа, настаивает: – На любой или только демонической?

М-да, нехорошо получается. Ведь, правда, притащив с собой часы в Рай, будто троянского коня даровал. Но не это беспокоит. Технологию изготовления ловушки держали в секрете тысячелетиями, и я оказался тем мудаком, кто лохонулся и сдал секретный артефакт врагу. Если ангелы смогут наладить производство таких часов – демонам не поздоровится. Почему действует только на души теникрылых и людей – не задумывался. Даже рефлекса поймать ангела ни разу не случалось. Габриэль догадлив. Механизм работает на крови. Не силен в таких нюансах, но дело в ДНК. Наша отличается от крови божественников.

– И много там душ? – мирный голос нарушает порядок путаных мыслей.

– Не знаю, – бурчу угрюмо.

– У нас таких нет, – с сожалением протягивает архангел. – Подумываю отдать в небесную лабораторию. Пусть аналог сделают… – застывает точно каменное изваяние. Глаза заливаются белизной. Застеклявший взгляд устремляется в никуда. – Прости, – также внезапно возвращается к разговору. Резко откладывает часы на стол и торопится на выход. – Скоро вернусь… – на пороге оборачивается: – Надеюсь, примешь верное решение. – С лязгом закрывает дверь. Раздаётся металлический скрежет, щелчок.

Глава 8

В тщетной попытке избавиться от наручников, – разряды тока жалят до сумасшествия, – горестно выдыхаю. Твою мать! Что делать? Времени в обрез.

Не успеваю обдумать дальнейшее, как дверь снова распахивается. Полноватый ангел в светло-сером костюме: рубашке с коротким рукавом и лёгких брюках на поясе, неуверенно мнётся в проёме и галантно пропускает… Лилит.

О, Боги! Касс… Молодчина! Умудрился найти ангенессу!

Тёмные волосы красотки подняты в изысканную причёску. Яркий макияж довершает не менее вызывающий наряд. Кричаще-алое короткое платье с безумно глубоким и широким декольте, едва скрывают округлые прелести. Колготки в сеточку, высоченные каблуки – вид развратно-сногсшибательный.

Точно профессиональная официантка, на одной руке держит небольшой серебристый поднос с бокалом, маленьким кексом на блюдце и аккуратно свёрнутым белоснежным полотенцем. Второй хватает ангела за грудки и жарко припадает с поцелуем, томно постанывая:

– Ты – мой герой, – чуть оторвавшись, шепчет, прерывисто дыша. – Будь паинькой, – подмигивает игриво, – погуляй, а я тут со знакомым поболтаю.

– Нельзя, – лепечет ангел затравленно, но умолкает безжалостно заткнутый очередным умопомрачительным поцелуем ангенессы. – Пять минут, – выдавливает охранник, пыхтя как самовар и, даже не глянув на меня, скрывается за дверью. Не то радость, не то отвращение испытываю от увиденного. Всегда знал, Лилит умеет добиться, чего желает. Красотка, звонко цокая каблуками, приближается, по ходу оставляя на столе поднос, но прихватив полотенце и двумя пальчиками кекс. В каждом движении сквозит эротика, в шаге – соблазнение.

– Бедный, бедный мальчик, – сочувствует лживо ангенесса. На лице жалость смешивается с насмешкой. Настораживаюсь, хотя, выбирать не из чего. Она – единственная к кому мог обратиться. Ясное дело, больше смахивает на безрассудную выходку утопающего, схватившегося за гадюку, но выбирать не из чего.

– Знаю, – чуть медлю, ведь по большому счёту понятия не имею, что сказать: – у нас не сложилось в последний раз.

– Правда? – деланно вскидывает тонкие брови Лилит в лёгком недоумении. – Мне показалось, что у нас и до него не всё было нормально, – театрально морщит нос. – Твои любовницы…

– О, да брось! – хмыкаю. – У тебя любовников во всех мирах… – едва не давлюсь праведным возмущением – ангенесса бесцеремонно схватив за волосы, рывком отклоняет мою голову назад, а затыкает кексом. Порываюсь выплюнуть, но ангенесса накрывает мой рот ладошкой и угрожающе качает головой: даже не думай!

Медлю, но в желудке предательски урчит. Кхм… признаться, давненько не кушал, а соблазнов было предостаточно. Голод, отчаянье и разум явно бродят по разным дорогам сознания. Начинаю жевать. Во рту разрастается горечь, закрадывается крамольная мысль: «А не вздумала ли меня чокнутая ангенесса отравить?»

Твою мать! Если так, то я попал! Можно, конечно, вызвать рвоту, но это сложно, если учесть, где я нахожусь и в каком качестве. Лилит секунду глядит с вызовом. Небрежно похлопав по щеке, отпускает, лишь убедившись, что угощение проглочено. Удовлетворённо кивает и неспешно промокает моё лицо полотенцем: лоб, виски, чуть возится с носом, ещё дольше с губами. Влажная прохлада касается кожи – жар медленно, но проходит.

– Конечно, ведь в наше время трудно найти постоянного партнёра, которому доверишь даже свою жизнь, с которым будешь готов провести вечность.

Кривлюсь. В горле печёт.

– Сама-то веришь в то, что говоришь?

Ангенесса вмиг превращается в разъярённую фурию:

– Ты меня тогда оскорбил! – некогда нежное полотенце становится «хлесткой плёткой». Лилит с размаху лупит мне по щекам. – Я не прощу, – озвучивает слова шлепками. – Тварь, подонок…

– Лил… – морщусь от жгучих ощущений. К тому же язык точно опухает. Даже несколько секунд прислушиваюсь к новым ощущениям во рту, сглатываю. – Прекрати спектакль! Мне нужна помощь!

Ангенесса, недобро глядя, отступает:

– Да ты что? Теперь вспомнил обо мне?

– Прости! Знаю, был бесчувственным козлом, – из кожи вон лезу, подбирая точный аргумент, но это очень сложно, если учесть, что к подобному не готов. – Мне нужно знать, слышала ли ты об Ивакиной Вите? Где её душа? Ад, Рай?..

– О-о-о, – леденеют глаза Лилит, лицо приобретает хищное выражение. – Так и думала! – шипит уличительно. – Очередная девица. Сменил мамашу на дочурку.

– Лил, это важно, – не пытаюсь разжалобить или пробить хотя бы на понимание – разговор, ни о чём! И чем дольше пустозвоним, тем меньше времени на то, чтобы выяснить интересующее. Но как видно, достучаться до разума ангенессы не удаётся – она с отсутствующим видом отступает спиной к столу:

– Слышала, – неопределенно кивает. – Знаю. Могу помочь… Какая прелесть, – восхищенно мурлычет, взяв часы. Надевает, любовно рассматривает. – Прошёл слух, что ты мою подружку Ваал не то убил, не то пленил, – ехидно улыбается, неспешно постукивая по крышке артефакта. – Какой нехороший мальчик. – Перестаёт играть и одаривает недобрым взглядом: – Но даже это ерунда в сравнении с тем, что меня беспокоит. Милый, – от бархатного голоса внутренне съёживаюсь как старое яблоко. В глотке уже не печёт – там горит… А ещё словно пробка застревает. Тщетно пытаюсь прокашлять, но ощущения не проходят. Лилит берёт бокал, – в нём покачивается жидкость коньячного цвета, – грациозно приближается, и садиться на мои колени: – Хочу, чтобы знал. – Устраивается удобнее. – Я мечтаю о мести, – от проникновенного шёпота по коже бегут мурашки, размером со слона. Холодок сковывает сердце. – Ангелам тебя не оставлю, – звучит ещё зловещей. Даже мелькает гадливая мысль: «Уж лучше бы Габриэль учудил пытки». – Как они могут испортить тебе существование, чтобы полностью меня удовлетворить? Оставят гнить в тюрьме? Банально. Отправят на Землю? Скучно! Упекут в такую ловушку? – поднимает руку, демонстрируя часы. – Слишком лёгкое наказание за мои страдания и поруганную честь. Не-е-ет, – медленно качает головой. – Всё это… человечно, – выдавливает с отвращением. – Хочу, чтобы ты мучился долго. Чтобы познал море боли, а мечта о мести раздирала на тебя части. Как меня, когда ты отверг.

Неприятное чувство заставляет сердце испуганно нестись вскачь, в животе предательски сводит морозцем. Лилит, грубовато схватив за горло, вынуждает выпить сладковато-кислую жидкость из бокала. Сопротивление подавляет безжалостно – надавливает на шею сильнее. Только отрывает бокал от губ – захожусь кашлем. В голове нарастает гул, перед глазами плывёт, будто несусь на карусели.

– Это что за дрянь?.. – хриплю не своим голосом, удушливо хватаю воздух ртом.

– Зелье, мой милый, – тянутся неестественно приторно слова. Голос ангенессы то стихает, то усиливается: – Вита, говоришь. Будет тебе Вита…

Опускается передо мной на колени. Ловко справляется с бляшкой ремня. Расстегивает молнию на джинсах. Встряхиваю головой, прогоняя помутнение, но очертание Лилит всё равно расплывается:

– Ты чего делаешь? – недоумеваю.

– Как что? – быстро-быстро хлопает ресницами ангенесса. Лицо растягивается, сужается, искажается. – Тебя ожидает кромешный Ад, Зепар. На этот раз моя месть всё же свершится, и Дьявол тебя низвергнет окончательно. Обломает крылья и раздавит, как тлю безропотную.

– Что значит, на этот раз? – цепляюсь за размывчатое объяснение.

– То и значит, милый, – бархатно мурлычет Лилит, бесцеремонно вытащив мою плоть. Нежно поглаживает, чуть сжимает. Пытаюсь игнорировать, но против воли реагирую. Будь проклята анатомическая слабость! Где разум? Где импотенция? Нахожусь в плену, избит, под наркотиками, мучаюсь приступами самоедства, а нет же… Треклятая мышца каменеет, взбухает. В животе стягивается узел, подбирается к паху.

О, чёрт! Откидываю голову, сжимая зубы до скрипа. Ангенесса умеючи играет языком. Плоть восстает сильнее. Лилит искусно облизывает, покусывает, всасывает. Сучка! Развратная, больная… искусительница. Что творит? За что?!. Не хочу возбуждаться, не до этого… Но разве это волнует предательскую плоть? К тому же в столь острых коготках и, уже тем более, когда рядом такие зубы и губы.

– Первый раз не вышло, – доносится далёкий голос Лилит, будто нахожусь под водой. – Я позволила уйти Алберите, а тебя отправила в нокаут и сдала дьяволу. Надеялась, что он тебе проучит. Уничтожит! А ты… гадёныш умудрился выжить. И даже больше. Опять влюбился! Заваливаешься в Рай и просишь моей помощи!

– Это… была… ты?.. – выдавливаю ошарашено, хотя не понимаю, я ли говорю. Лицо онемевает, губы не слушаются, да и звуки больше смахивают на хрипы. Впрочем, всё неважно! Злобы не испытываю, обуревает счастье – не Алберита… Это не она сделала!

– Да, милый, – сахарно щебечет Лилит, с большим пылом лаская восставшее либидо, которое всё ощутимее. – Так хотелось мести, что не сдержалась. Прости… – жарко облизывает, прикусывает. Уже ни черта не соображаю. Границы реальности искажаются… Стираются. Ангенесса действует изощрённей. Очертания красотки окончательно расплываются. От волнительных поцелуев, игр – кружится голова. Я в полной темноте, покачивающейся, сгущающейся. Зависаю… Отдаюсь в объятия. Мгла окутывает теплотой, мрачностью, неизведанностью. Мыслей нуль, эмоций тоже, но мрак, убаюкав нежностью, спешно обращается в безжалостно-ослепляющий свет. Волна тошноты стремительно поднимается к горлу, но выблевать не успеваю – точно перекрывают клапан. Моим ртом завладеют чувственные губы. Силюсь рассмотреть, кто госпожа. Часто-часто моргаю и едва не стону от счастья. Витка, сидя на мне, обвивает руками за шею. Дарит пылкие поцелуи на грани лишить рассудка через экстаз. Сгребаю Ивакину в страхе, что ускользнёт. Отвечаю с пылом.

– Вит… Как?.. Это ты?.. – задыхаюсь чувствами. Совсем голова кругом идёт. Встаю, не выпуская из рук Иванкину, и тотчас падаю на упругую мягкость. Витка берёт бразды правления в свои руки – опять на мне. Игриво улыбается, реснички трепещут, взгляд с поволокой. Сжимает бёдрами мои. Нетерпеливо ёрзает, ловко насаживаясь на мою уже болезненно восставшую плоть. Как жарко, влажно, но… не так тесно, как до этого. Ещё, в движениях опытность и проворность искусной любовницы. Раньше была более робка. Краснела через слово, прикусывала нижнюю губу, несмело воздевала глаза с немым вопросом: а можно?.. «Дурёха!» – едва сдерживался от возгласа. – «Не можно, а нужно и даже больше – я твой, делай, что захочешь!» Она смущалась, но изучала.

Сейчас, вопящее от возбуждения либидо требует успокоения, именно через получение удовольствия. Не думаю, что самое время для секса, но если Витка хочет, уже на мне, то почему бы и нет?!. К тому же, как отказать, когда так убеждают в неуёмном желании?

Бесстыжие поцелуи, наглый язык, точно змеиный, описывающий невероятные танцы с моим. Не помнится, чтобы Ивакина имела в своём арсенале подобное умение, но ускоряющиеся покачивания, неумолимо подводят на грань выплеска похоти. Выбрасываю пустые мысли из головы – экстаз накатывает всё сильнее. Сжимаю упругие ягодицы, помогаю наезднице не сбиться с ритма, насаживаю резче. Уже жаркий ком стремительно ползёт по животу, перетекает в пах… Подрагиваю в предчувствие катарсиса. Плоть каменеет, вот-вот выплюнет страсть – словно шланг под напором воды, но с перекрытым краном. Хрупкое тело в руках дрожит, закончив скачку раньше меня. Вскрикивает протяжно, томно, до омерзения смутно-знакомо. Успеваю отметить, что голос не Ивакиной, она не так стонет, но не в силах больше сдерживаться, проникаю как можно глубже и разрежаюсь.

Дыхание рваное, ритм сердца бешеный. Прижимаю тело крепче, утыкаюсь в макушку. Вдыхаю аромат… опять отмечая, что и запах не Виткин. Более сладкий, приторный. Память нехотя возвращается, а с ней и жуткая догадка ехидно нашептывает: «А ту любовницу имел-то?» Открыть глаза решаюсь не сразу. Нежное дыхание щекочет шею, вот только неприятно, скорее отвратительно и тошно. Совесть колет, разум вопит об измене. Негодуя, рывком отклоняю… Лилит. Распутница удовлетворённо улыбается, в глазах довольные искры.

Вот же сучка!

Брезгливо сбрасываю её на ложе и пару секунд оглядываюсь. Комната незнакомая. Цветочки на стенах, розовые, красные тона в дизайне, разбросанная повсюду дамской одежда, говорят о том, что мы в женской спальне. Предполагаю, в особняке ангенессы. Наслышан от братьев и сестер. Лилит к себе изредка таскает демонов, ведь сюда проникнуть просто так, никому не дано – только с ней. Ад Адом, но жители нижнего мира не в силах передвигаться по нему, как вздумается.

Глава 9

Кхм, чего не отнять – Лилит одарена создателем. Тело от побоев заживлено, я свободен от наручников ангелов, и уже в Царстве теней. Дрянь такая, ведь перетащила из Рая, и даже глазом не моргнула. Цена, конечно, меня долго будет угнетать, но… не убиваться же… Свой грех искуплю с троицей!

– Как смогла перенести?..

– Не думала, что получится, – морщится Лилит и потягивается точно сытая кошка: – Пробовала ангелов затащить в Ад и демонов в Рай. Не получилось. Расщеплялись по дороге, а ты… умудрился пережить перемещение и даже больше, – томно улыбается: – так увлёкся сексом, что и не заметил. Видимо, тебя спасло очеловечивание. Как жаль, – звучит искренне голос ангенессы, – мне нет хода на Землю, а так бы я развлеклась со смертными!

Откидывает выбившуюся из прически прядь и эротично ползёт ко мне:

– Может, продолжим? – надувает полные губы, будто обиженный ребёнок. – Тебя так давно не было, я немного соскучилась.

От навязчивой простоты Лилит опешиваю – она уже почти на мне. Вот же сука! Ведёт себя так, будто не понимает, что творила мерзости, гнусности, и уверена, что я это прощу. Мгновенно прихожу в себя. Ухватив ангенессу за руку, бесцеремонно снимаю ловушку и, оттолкнув развратную дрянь, надеваю часы себе на запястье:

– Где Вита? – рычу вкрадчиво, спрыгивая с ложа.

– Не скажу! – мгновенно от спокойствия переходит на возмущенное шипение Лилит, гневно сверкая глазами. – Я тебя специально сюда переправила. Мучайся неведением вечность… – уже повизгивает. Яростно швыряет в меня подушку. Уворачиваюсь:

– Я не зол, мне тебя искренне жаль. Существовать, сколько дано тебе и ни разу не познать сильных чувств – самое большое наказание. Уж лучше жизнь и смерть человека, чем вечное пребывание в Раю и Аду без любви.

– Ублюдок! – беснуется Лилит. – О любви вздумал говорить? Чувства чувствами, но ты трахался со мной, а не со своей полукровкой, и тебе понравилось!

– Глупая, это не изменит решения вернуть Виту. Она – моя! Часть… Половина, настолько важная, что до последнего буду бороться, чтобы её вернуть. И даже если останется секунда жизни, капля крови, глоток дыхания не отрекусь и потрачу их на поиски. А ты, как бы ни была красива и соблазнительна, не имеешь ничего ценного в душе. Прости, милая, но тебе придётся вечность перебиваться разовыми перепихами, и боюсь, всё чаще это будет случаться даже не по собственной воле партнера, а именно так, как случилось сейчас – с помощью зелья. Мне тебя жаль… Действительно, искренне!

Разворачиваюсь и спешу к выходу, по пути застегивая джинсы – закрепляю ремнём, заправляю футболку и запахиваю куртку.

– Идиот, – крик, переходящий в ультразвук, останавливает у порога. – Никогда не найдёшь свою девку. Сгниёшь по дороге!

– Пусть так, но я буду драться до последнего! Хочу убедиться, что её здесь нет, а если есть, – сглатываю, пытаясь унять резь во рту. – Сделаю всё, чтобы спасти. Если для этого потребуется добраться до самого Дьявола, что ж – так тому и быть…

– К нему дорого долгая, – задыхается ядом Лилит.– Баатор – мёртвая зона! Хочешь поиграть со смертью? – заливается истеричным смехом. – Слабак! Раньше ты хоть был демоном, а сейчас ты – ничто!

– Я это переживу… – захлопываю дверь и быстро бегу по длинному запутанному коридору.

Дело – хреново, но уже удача, что я здесь. В Царстве теней. Преодолеваю крутые ступени со второго на первый этаж, мчусь по огромному залу, распахиваю высоченные входные двери и вскакиваю наружу. На тёмных валунах угрюмо играют редкие блики вышедшей из-за платиновых туч красной звезды. Хорс! Он в Аду – и Солнце и Луна, только в зависимости от времени суток меняет цвет от жгуче-золотого до кроваво-янтарного. Запах серы удушливо бьёт в нос. Морщусь, но стиснув зубы, бегу дальше – по выжженной каменисто-земляной пустоши. Зной играет шутки со зрением – вокруг покачиваются миражи и рассеиваются, по мере приближения к ним. Сухие порывы жаркого ветра не остужают разгоряченную плоть, от духоты покрываюсь влагой, пот выедает глаза, во рту резь.

Семь кругов боли, как наказание от господина, проходил в прошлый раз демонической сущностью. Обгорал до костей. Мне позволяли обрасти мясом, кожей и вновь кидали в беспощадное пламя. Сейчас ожидает Баатор! Девять кругов-испытаний, но только так можно добраться до господина, будучи грешной душой или живым смертным.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.