Чёрное сердце. Часть 2. Смерти вопреки

Картинки быстро сменяются. Ослепляюще красивая брюнетка с томным взглядом и полными губами многообещающе протягивает:

– Ускоренное обучение. По окончании предоставляется диплом Земного образца, действительный во всех уголках планеты.

Диктор опять меняется. Теперь со всех экранов вещает изысканный синеглазый шатен:

– Для имеющих базовое образование, – поясняет вкрадчивым баритоном, – предоставляются курсы повышения квалификации: «Как не работая, получать зарплату» или «Другие работаю, а я получаю деньги».

– Только здесь, только для вас! – гипнотизирует нежным тембром обворожительная блондинка. Широко улыбается. В зеленоватых глазах читаю приглашение.

В голове точно щёлкает. Кхм… Звучит очень заманчиво. Причём, так думаю не только я! Массовка возле небоскрёба заметно редеет – в здание сплошной рекой спешат люди. На лицах интерес, счастье, ожидание… Гвалт голосов сливается в общий волнительный гул. Меня с толпой невольно утягивает к входу. Шагаю в темп – не хочу сбиться. В предвкушении потираю руки. А что?.. Отличное предложение. Мне бы тоже не помешало закончить пару курсов, а то работники распоясались. Заместитель не справляется. Подчинённые всё менее ответственные и профессиональные. Вечно приходится за кого-то выходить, искать замены, а так хочется…

Стоп! О чём я?.. Огорошено торможу на полпути, будто впереди крутой обрыв и неуверенно пячусь обратно. Люди недовольно шуршат, но пропускают. Что за хрень происходит?! Оглядываюсь. Ничего себе промывка мозгов! Мы же, словно кролики в логове удава. Ну уж нет! Так просто не сдамся. Меня на «дурака» не взять!

Точно ледокол пру напролом, усердно игнорируя недовольные выкрики и бормотания тех, кого расталкиваю. Вскоре толпа редеет, и я присоединяюсь к идущей мимо соблазна. На лицах равнодушие и безмятежность.

Всё правильно! Мне тоже здесь не место. Я… Зачем я здесь? Брр… Мотаю головой – эхом ещё звучит манящий голос дикторов: «К нам. Сюда…» Словно робот перехожу на бег, но память играет злую шутку. Не могу вспомнить: зачем я тут. Интуитивно мчусь дальше, но дикторы и реклама не отпускают, так и порываюсь оглянуться.

Хлёстко даю себе пощечину. Не слушать! Голоса тотчас умолкают, в ушах звенит. Идиот! Зачем я в этом странном месте?.. Глухо, разум спит. Бью ещё одну – на всякий. Мне полезно, а то так и норовлю в неприятности влезть.

Только звон утихает, вспоминаю: Витка! Я на Небесах! Ищу Ивакину!

Какое счастье знать цель! Спасительный глоток, точнее, волшебный пинок сквозь миры!

Глава 4

Толпа совсем рассеивается. Уже не приходится толкаться – спокойно лавирую между нерасторопно идущими. Когда небоскрёб скрывается из видимости, окончательно прихожу в себя. Миссия ясна, способности вражеского стана переоцениваю на ходу: божественники куда хитрее, чем думал. Столько уловок, чтобы сбить с пути истинного. И ведь, твою мать, почти получается! Коварны… Но и я не промах! Меня так просто не сломать!

Несмотря на черепашью скорость остальных, с трусцы перехожу на быстрый бег. Даже радость в груди расползается. Гордиться, может быть и нечем, но мне приятна сама мысль: не оступился – продолжаю путь. Некоторое время опять мчусь «в нигде» – даже глаза слепит от белоснежности мира без границ и ориентиров небожителей. Хочешь, не хочешь, следуешь за изрядно поредевшим потоком людских душ, медленно тянущимся к бесконечно далёкой линии горизонта. Нет, я, конечно, не глупец, но что мне стадо, бредущее, точно на убой? Правильно – до одного места! У меня свой «квест» и путь свой. Плевать, что совпадает на время с дорогой остальных! Для проверки всё же делаю пару попыток свернуть и бежать в сторону, но раз за разом оказываюсь несущимся в направлении с толпой.

Получается: как не крути – на небесах одна дорога! Что ж… Я терпеливый и чертовски выживающий. Стиснув зубы, бегу, что есть сил. Не сдамся… Я – упёртый сукин сын!

Сколько бегу – понятия не имею, но наконец притормаживаю, когда безбрежные границы небытия вновь обретают чёткость. Я опять на просторной площади. Только теперь она усеяна игровыми столиками, однорукими автоматами. Казино неземного масштаба под открытым небом! Лас Вегас – жалкая деревушка с копеечным оборотом в сравнении с этим беспредельным пиршеством мегатотализатора! А ещё ужасает количество занятых мест. Игромания – болезнь миллионов! Если учесть, что в Раю куда больше народу, чем на Земле, цифра значительно увеличивается. У каждого столика небольшой плоский экран, откуда приятной внешности ангелоподобные ведущие, – девушки, парни, – вещают о возможностях игроков. Воркуют спокойными голосами, тягучими, вкрадчивыми, заставляя прислушиваться и даже затаивать дыхание. Объясняют правила и демонстрируют, что на кону. Мелькают счастливые лица победителей, денежный дождь… Квартиры, машины, а приписка: «Вас ожидает беспроигрышная лотерея: выиграй всё, что пожелаешь!» – заставляет, призадуматься. В голове всё настойчивее клокочет: Кхм… Если я могу получить, что желаю, то почему бы не попробовать. Я безумно мечтаю… Мечтаю… О чём же я мечтаю? Вновь озадачиваюсь. Даже чешу затылок. Тереблю подбородок, хмурюсь…

О, чёрт! Вспомнил! Я жажду вернуться к дьяволу! Вновь обрести могущество, получить обратно власть, силу, почёт, признание, доверие… Вот это удача! Потираю ладони, усмехаюсь – уж играть-то я умею. Везение как у самого сатаны. Он не раз об этом говорил. Почему бы не рискнуть? Ничего не теряю…

Сажусь за ближайший столик игроков в покер, на единственное ближайшее свободное место. Со мной рядом двое мужчин и одна дама. На лицах странная отрешённость. А мне-то что?!

Воздеваю глаза на крупье.

– Вы с нами? – брюнетка с тёплыми карими глазами улыбается так нежно и мило, что не удерживаюсь:

– На что играем? – подмигиваю привычной манерой обольстителя.

– На всё, что пожелаете… – не менее соблазнительно отзывается крупье.

Не успеваю дать согласие, как мерзкое сомнение жужжит прямо на ухо: «Беги отсюда. Беги, пока не поздно…» Раздосадовано морщусь. Прогоняя науськивание, встряхиваю головой, но оно лишь усиливается: «Уноси ноги, а то проиграешь куда ценнее, чем то, что хочешь выиграть!» Сильный довод. Резонный…

Интуитивно кошусь через плечо на игроков за другими столиками. Взгляд ни за кого конкретно не зацепляется – вроде, всё нормально. Развлекаются… Уже было отворачиваюсь, – пора и мне судьбу вершить картами, – как резко уставляюсь на дальний ряд одноруких автоматов. С ближайшего стула так быстро исчезает полный мужик, будто его волной слизывает.

Будто затрещину получаю. Звонкую, хлесткую. Пристально всматриваюсь в людей. Уже не торопясь – медленней, с дотошностью. Прямо на глазах то тут, то там посетители рассеиваются в воздухе, словно их и не было… Совершенно незаметно для остальных. Никто не пугается, не кричит.

По голове точно обухом прикладывают. В животе неприятно ёкает. По позвоночнику пробегает жуткий холодок. Даже скулы от напряжения сводит – видать, так стискиваю, что не выдерживают. Подкрадывается отчаянное желание бежать прочь. Такое подленькое, совсем неподходящее сущности демона…

Вскакиваю и неуверенно отступаю, внутри сжимается ком. Крупье, тасуя карты, останавливается. Улыбка стирается с миловидного лица. Девушка меняется в… голубоглазого ангела-паренька. Прищур холодных глаз студит кровь. Испуганно шарахаюсь и натыкаюсь на соседний столик:

– Простите, – отталкиваюсь и спешу прочь, нечаянно зацепив поддон с фишками. Они разлетаются по кафельному полу, но звуков не слышу.

Границы вновь искажаются, стираются. Мчусь в пустоте: нескончаемой и раздражающей. Самозабвенно выискиваю людей и чуть не вою от счастья и ужаса одновременно, когда вижу до жути уменьшившийся строй душ. Врезаюсь в ряды, но скорость не сбавляю. Пытаюсь затеряться, хоть и абсурдно – ведь одиночки идут, точно влачат на себе кресты.

***

Замедляю бег. Неторопливость бредущих – угнетает, витающая атмосфера – тяготит, наваливается на плечи неподъёмным грузом. Жадно глотая воздух, перехожу на неспешный шаг. Сливаюсь с бесцветной толпой. Постепенно усмиряюсь, накатывает апатия. Зачем несусь, будто ухожу от преследователей? Ангелы, вроде, не гонятся следом… Хм, правда, зачем бегу?.. Спешу на тот свет? Видимо. Но торопиться не зачем – рано или поздно все там будем! Лучше с серой массой влачиться, вспомнить о прошлой жизни, взвешивать положительное и отрицательное, придумать оправдание, когда дойду до входа в Эдем… Точно! Теперь знаю, почему души так медленно идут!..

Уже теряюсь во времени: сколько двигаюсь, будто сомнамбула – хрен знает, но спешить не куда. Бреду, опустив голову, ноги едва переставляю – налились свинцом. Дыхание рваное, вырывается с клокотом. За глоток воды, сейчас бы убил…

Измученно вскидываю голову: рамки бескрайности вновь сужаются. Точно карандашный набросок на холсте появляются линии, штрихи. Очертания невысоких домов, прорезается узкая длинная улица с нескончаемым шествием.

Картинка в беспорядке раскрашивается. Вскоре вижу большой перекресток и натыкаюсь на сборище народа. Толпа шуршит, переговаривается:

– Красивые. Ой, какое платье…

– Блондин, такой очаровашка…

– А мне больше шатен нравится…

– Сволочи, кто-то голодает, а они…

– Правильно, долой неравноправие…

– Почему нельзя поделиться своими миллионами?..

– Мы вон, сколько идём. Пить, есть хотим, а они…

– Вот именно, дали бы хоть покушать…

– Перестаньте, они же не могу выглядеть как мы…

– Почему? Мы тоже может не хуже одеться…

– Ага, так красоваться все могут – денег дай…

Через силу продираюсь в самую гущу и на миг замираю, ослеплённый вспышками фотокамер. Первую линию занимают репортеры, папарацци. Правда, объективы направлены не на меня, а на красную ковровую дорожку, раскинутую за металлической оградой-пиками.

По красной широкой полосе выхаживают лощёные мужчины в смокингах, женщины в вечерних нарядах. Белоснежно улыбаются, одаривают томными взглядами, заучено позируют, салютируют бокалами с шампанским. По другую сторону от нас стена – стенд-реклама, аллея славы: «Ими гордятся Небеса!» Красочные плакаты кинозвёзд в полный рост, шоуменов, ведущих и прочих высокопоставленных личностей. Бегущей строкой дублируется текст, который вещает диктор на всю площадь:

– Ванесса Грей с Нильсаном Обергом. Ванесса снялась в пятнадцати картинах, пять из которых были номинированы на различные награды в области кинематографии…

В душе колет зависть и обида. Недавно сам позировал на такой дорожке. Девушек менял как перчатки. Правда, ни одна не была мне под стать! Тогда не думал о грёбаном глотке воды или куске хлеба – пировал, гулял, наслаждался властью, могуществом. М-да…

Со стороны видно, как показано ведут себя более удачливые. Но жизнь, она такая: кто-то на коне, кто-то под ним. Правда, это осознаёшь в полной мере только, когда оказываешь по другую сторону ковровой дорожки. Толпа верно говорит…

Твою мать! О чём думаю? Сердце нервным толчком подаёт жалобу в голову. Бешусь на своё малодушие и отступаю прочь. Какое мне дело до аллеи тщеславия и ропщущего народа? Катись оно пропадом! У меня своя дорога – плевать на богатеев и нищих. Мелочно и глупо. В душе другая боль, цель.

Голова трезвеет в раз. Ивакина! Она во всём виновата. Из-за её бездумной выходки приходится бродить по Небесам, выискивая: не сюда ли занесло её грешную душу?..

Уф, даже легчает. Как хорошо, когда знаешь, что или кого ищешь!..

Раздумья прерываются – один из репортеров, искоса глядит на меня. Хмурое, загорелое лицо мгновенно меняется на бледное, молодое и задумчивое. Ангельское… Этого паренька уже видел, но сейчас не до воспоминаний. Быстро вырываюсь из галдящей, беснующейся всё сильнее толпы и бегу, куда глаза глядят. Плевать куда, лишь бы подальше от всего несущественного!

Глава 5

Уже пот выедает глаза. Народу почти нет, редкие встречные бросают затравленные, чуть испуганные взгляды. Дьявол меня забери! Я так никогда не найду Витку. Где я, чёрт возьми, и что происходит? Рай… Это же Эдем – Сад! Туда все хотят попасть, а там, где ношусь я – да не дай бог даже врагу оказаться. Это же…

Мысль ускользает, чуть не падаю в широкую яму-котлован. Из ниоткуда передо мной раскидывается стройка. Причём, не просто строительство, а грандиозное, много объектное. Такое впечатление, что попадаю в Египет, во времена фараонов, и всюду кишит работа по возведению пирамид, гробниц. Народу – море. От мала, до велика. Нет новомодной техники – тракторов, грузовиков, подъёмников. Всё делается сподручными средствами: веревками, бревнами, одноколёсными каталками, вёдрами, лопатами…

Между тружениками замечаю идущих мимо людей. А вот и души!.. Бредут всё также отстраненно! Редкие останавливаются и помогают строителям.

Мне не до стройки! У меня цель, куда глобальней, чем камни таскать, ямы копать. Да и сердцу приятней! Вот только… не помню какая. Знаю лишь: обязан двигаться дальше!

Быстро лавирую между постройками и работниками. Бегу по узким тропам, ловко огибая встречные души. Нет-нет, да и натыкаюсь на пожилых мужчин, женщин. Они копают, таскают, ломают стены и возводят другие. Бегу долго, упорно игнорируя даже детей, влачащих булыжники. Часто замечаю, как малыши ухают от усталости на землю. Похожие друг на друга, будто одна семья. Тощие, с впалыми щеками, обескровленными губами и огромными глазищами. Стиснув зубы и кулаки, мчусь прочь. Их квест – не моё дело вмешиваться! Перебираюсь через завалы, перепрыгиваю канавы, но совесть вынуждает притормозить возле сухонького старичка, дышащего на ладан. Из последних сих втыкает лопату в каменистую землю и, шумно выдохнув, оседает на колени, едва придерживаясь древка. Исхудавшее тело словно скелет для уроков по анатомии. Кожа настолько тонкая и светлая, будто пергамент. Полугол – лишь в грязной набедренной повязке. Босые ноги стерты в кровь. Правда, из-за грязи взбухли и местами покрылись бурой коркой.

– Старик, – склоняюсь к нему. Рвано перевожу дух после долго бега: – Зачем копаешь?

Ловлю недоуменный взгляд синих точно вечернее небо глаз.

– Как же не копать, мил человек? – тяжко выдыхает старец с безмерной усталостью. – Мне немного осталось, если смогу прокопать траншею вон… – кивает на ров соседа, – до того места, мои грехи искупятся, а мои правнуки на Земле смогут перейти на более высокий уровень бытия.

– Но ты же, – неопределенно качаю головой, – еле живой… – С минуту молчу, в полной растерянности. – Дай, – не знаю, зачем забираю лопату. Старик без поддержки опадает наземь всем телом. На лице страх и негодование.

Злюсь на себя, но копаю долбанную канаву. Мощными гребками расчищаю ров – углубляю, расширяю. Шаг за шагом, мах за махом. Изредка отбрасываю инструмент и руками выкорчевываю большие камни. Складываю наверху, но они там не успевают залежаться – другие строители их тут же уволакивают. Только освобождаю место для копания, вновь берусь за лопату. Дыхание вылетает с хрипами, тело наливается свинцом, но медленно подбираюсь к соседней яме. Ещё гребок, ещё… Перед глазами назойливо маячат тёмные и светлые пятна. Смахиваю пот, прочищаю глотку. Несколько глубоких вдохов, и опять продолжаю работу…

Забыться не позволяет образ Витки. С нежным взглядом и ласковой улыбкой. Греет душу, заставляет сердце биться чаще. Правда, вместе с этим осознанию, что когда-то наши с ней отношения точно так же, собственноручно закопал…

Уф!.. Сил нет, выжат до последней капли! Через «не могу» вылезаю из длиннющей траншеи от дома старца до рва соседа. Вручаю старичку, так и не сдвинувшемуся с места, лопату:

– Ты себя побереги, – бросаю почему-то стыдливо. Глаза старца дико вытаращены. Он озадачено водит из стороны в сторону тощей рукой с дряблой кожей и невнятно бормочет:

– Это ты… как же… это… мил человек…

Легонько хлопаю его по плечу и на заплетающихся ногах бегу прочь. К дьяволу трепетные чувства к другим! И так времени потерял, а у меня важная миссия. Куда важнее всех дел мира, Вселенной! Что уж говорить о чужих родственниках неизвестных мне смертных! Пошли они!..

Кхм… Вот только интересно, а какая у меня миссия?..

***

Несколько раз проваливаюсь в небытие, но когда выныриваю, оказывается, что ещё бегу. Как? Хрен знает… Видимо, тащит сила воли и чувство собственника – обязан заполучить, принадлежащее мне. Плевать, что не помню, что именно, главное, осознаю: оно должно быть моим!

Вырываюсь из очередного провала, сбавляю темп – опять не могу понять, куда и зачем бегу. Сливаюсь с потоком неспешно идущих людей. Их очень мало! Мало настолько – будто редкие выжившие, собирающиеся после катаклизма. Если раньше река бурлила, то теперь ручеек едва струится, робко извивается…

Движемся по невидимой дороге, но целенаправленно – вперёд. Хотя толком не знаю, где он – тот «вперёд». Просто по течению. Вроде как не один. Вроде куда-то… Недружными рядами, кто как может, но всех объединяет отчуждённость на лицах, скорбь в глазах и усталость шага.

Мыслей нуль, воронка пустоты настолько поглощает, что бездумно бреду даже не мечтая когда-нибудь остановиться. Сколько проходит времени – понятия не имею, да и какая разница? Куда спешить? Зачем?.. Безразличным взглядом осматриваюсь. Оказывается, иду по освещённому коридору, меня окружает безграничная чернота, но почти незаметно для глаз преображается в красочное столпотворение – улицу с домами по обе стороны. Точно попадаю на респектабельную и самую дорогую улицу Нью-Йорка. Пятое авеню! Высотки, магазины, бутики, рестораны.

Приободряюсь. Ускоряю шаг, даже усталость и тяжесть притупляются. Выискиваю, но сам не знаю, что. Лишь уверен, если увижу, пойму – это то, что мне нужно!

Иду… бесконечно долго. Оптимизм рассеивается. Проталкиваюсь грубее – терпение заканчивает, настроение окончательно падает. Толпа заметно сгущается. По ходу кручусь, всматриваясь в чуждые лица: отрешённые, пустые, безликие… От вереницы однообразного – кружится голова, сознание мутнеет. Опять сбавляю темп. Накатывает разочарование. Уже было сдаюсь, как вижу в самой плотной группе отдалённо-знакомый силуэт. Стройный, гибкий, изящный. Девушка ко мне спиной – тёмные волосы тяжёлыми волнами опускаются до лопаток. Поворачивается в профиль, и моё сердце учащает бит. Это она! Я её искал! Вот только… кто она?

Спешу выяснить, но девушка точно ощущая приближение, торопится прочь.

Уже не иду – бегу, девушка мне под стать – лёгкой пробежкой ловко огибает людей и скрывается в ближайшем переулке. Без аккуратности проламываюсь сквозь плотную толпу, яростно расталкивая локтями – сворачиваю за тот же угол и застываю.

Длинный коридор с сотнями однообразных металлических дверей. Брюнетка недалеко.

– Я за тобой, – едва разлепляю непослушные губы.

Девушка зазывно улыбается краем полных губ. Глядит с вызовом, игриво отступает. Движения плавны, грациозность хищника в каждом шаге. Следую за ней с некоторой опаской. Брюнетка останавливается – замираю и я. Прислоняется спиной к стене, чуть прогибается волной. С удивительной интимностью немного съезжает вниз и мучительно возбуждающе поднимается обратно. Размеренно повторяет, не сводя с меня глаз. Гипнотизирует, пленяет – словно окунаюсь в другой мир. Только сейчас замечаю, что красотка, отлепившись от стены, танцует. Соблазнительно, неспешно, умеючи, гармонично даже несмотря на обстановку и неуместность. Искусно покачивается в известном только ей ритме: медленно, очень эротично.

– Нам нужно спешить… – чуть заминаюсь, действо не на шутку завораживает.

Девушка уже ведёт себя смелее, развратней – плавно извивается, будто стриптизёрша на сцене. Её руки скользят по собственной груди, неторопливо спускаются по животику, переключаются на бёдра. Встряхиваю головой, прогоняя наваждение. Иду навстречу:

– Витка… – прокашливаюсь – голос немного охрип. Точно! Я пришёл за Ивакиной. Она мне нужна!.. Моя девочка! Глупышка.

Волна радости и возбуждения прокатывается по слабому до низменных удовольствий телу. Приближаюсь более уверено – Ивакина даже не пытается убежать. Перестаёт соблазнять. Останавливается, рассматривая пронзительно голубыми глазами – в них ни капли упрёка, лишь пылает огонёк страсти. Обвивает мою шею руками. Поднимается на цыпочки, наши лица оказываются на уровне.

– Витка, – непроизвольно смягчаю тембр. Притягиваю Ивакину за талию. – Сейчас не до игр и, уж тем более, не до секса. Нужно спешить!

Только сейчас задумываюсь: а как собираюсь нас телепортировать с Небес на Землю. Кхм, вопрос на миллион. Он улетает в никуда – Ивакина обиженно надувает губы, выскальзывает из объятий и опять прислоняется спиной к стене, чуть согнув одну ногу в колени.

Твою мать! Что значит эта игра?! Ролевухи несвоевременны, но не драться же с дурёхой или тащить за шиворот, к тому же не ведая, куда. Шумно выдыхаю:

– Знаю. Обидел тебя, но давай, потом поговорим. – Ступаю ближе, несмело касаюсь зардевшей щеки Ивакиной: – Нам пора, – настаиваю и скоротечно оглядываюсь. Вроде слежки нет. Слегка киваю на выход: – Надо уходить.

Настроение Ивакиной снова меняется. Очаровательно-милое с нежным овалом лицо озаряет лукавая улыбка. Витка манит пальчиком:

– Ко мне… – шепчет игриво, тянет за грудки к себе, томно прикрывает глаза, немного закидывает голову, явно ожидая поцелуя. Дьявольщина! Чего творит? Эта женщина – такая загадка, что чокнуться можно. Семь пятниц на неделе! По-моему, она сама не знает, чего хочет…

Может, это значит, что не обижается? Даже радостно – не придётся копаться в собственной душе и раскрывать другим то, о чём давно молчу. Это же замечательно! Не хотелось бы показаться в её ангельских глазах розовощеким слабаком! Да и права: куда спешить-то?.. Упираюсь руками по обе стороны от лица Ивакиной. Касаюсь поцелуем чувственных губ, но обычного возбуждения и жажды продолжить не ощущаю. В голове опять точно срабатывает переключатель.

Стоп! Что творю? Сейчас не до ублажения похоти. Только открываю глаза – Витка меня отпихивает и шустро юркает за ближайшую дверь.

Нет, чёрт возьми! Ивакина – чокнутая! Всё же, обижается…

Спешу за ней – распахиваю дверь и теряюсь. Витка в бесстыдно-развратной позе сидит на столе и без скромности изучает худощавого юнца-ангела, дерзко пристраивающегося между её ног.

Твою… мать! Ревность затмевает разум, от гнева ничего не вижу – бросаюсь на божественника, мечтая отломать крылья, свернуть шею.

Со свирепостью откидываю хлюпика и едва удерживаюсь, чтобы не врезать Ивакиной – рука застывает в паре сантиметров от испуганного лица. Стискиваю кулак крепче, резко отворачиваюсь. В шаг оказываюсь рядом с валяющимся на полу «амурчиком». Белоснежные локоны разметаны вокруг головы, точно ареола. Круглые ясные глаза вытаращены, а полные, алые губы обиженно искривлены.

Гнида небесная! От бешенства по телу пробегает тремор. Хватаю мальца за горло, рывком воздеваю на ноги и бью, что есть дури по слащавой физиономии. От хруста ломаемых костей по жилам с большей радостью несётся кровь. Какое блаженство, размозжить харю соперника! Будто превращаюсь в берсеркера.

Бью ещё раз… Ещё… Голова мальчишки, с превращенным в месиво лицом, от последнего удара откидывается назад, будто кочан капусты от пинка. Тело обмякает…

Совесть так же резко, как и вспыхнувшая ярость, возвращает к реальности. Что я натворил?!.

Убил ангела!

Разжимаю ладонь, ещё стискивающую глотку амурчика – он ухает на пол, точно мешок с картошкой. Потерянно оборачиваюсь к Ивакиной. На месте Витки сидит другой ангел. Одет в хлопковые брюки и белоснежную футболку. Худенький, невысокий, светловолосый… Смутно знакомый. С глазами очень юного, но вдумчивого существа.

Это же ангел, которого я не убил на Земле – позволил самому покинуть сосуд.

Глава 6

– Мне очень жаль, Зепар, но я должен тебя доставить к Серафимам, – поясняет вкрадчиво парень.

– Мне нельзя… – оправдываюсь, но мысль ускользает. Что хочу сказать, уже не помню. – Я должен… – беспомощно развожу руками, тщетно пытаясь вспомнить.

– Прости! – встряхивает пшеничными кудряшками ангел. – Ты провалил испытание на восьмом смертельном грехе. С лёгкостью отказался от еды, собственная значимость тебе оказалась неважна. Алчностью – не страдаешь, завистью – не болен, уныние тобой не владеет, помогаешь страждущим, даже смог перебороть похоть, но… убийство в гневе!.. К тому же одного из служителей Неба… Этого крылатая полиция не простит. И плевать, что иллюзионное убийство – брат в очередном теле на следующей миссии. Поверь, лучшие специалисты подняты, чтобы тебя поймать. Скоро будут здесь! Эх, – выдыхает сожалеющее. – Я и так как мог, игнорировал твоё присутствие – надеялся, что другие среагируют и мне не придётся… – Парень шустро спрыгивает со стола:– Пошли. Лучше я тебя сдам, и мне зачтётся благое дело. Может, на уровень выше поднимут.

Не успеваю и слова сказать, на руках уже серебрятся наручники. На поверхности выщерблены заклинания – перетекающая красноватая молния бегает по значкам как живая. Пробую порвать цепочку, но от каждого рывка от металла выстреливает разряд тока и жалит тело. После нескольких тщетных попыток – усмиряюсь.