Учат в школе

– Ну что, устали? – задорно оглянулась Лена на своих учеников.

Ребят собралось немного, 12 человек, но это был костяк класса, его лицо.

– Скоро дойдем до Изумрудного озера, там привал устроим.

Деревянный кораблик на Изумрудном разрушался медленно, но стремительно. Построенный на радость отдыхающим, он еще являл собой сказочное сооружение, притягивающее к себе туристов, однако было видно, что окончательная гибель его не за горами.

Вид Изумрудного озера, кораблика и деревянных беседок, несколько взбодрил приунывших ребят.

– Складывайте сюда вещи, перекусим здесь и пойдем к зубрам,– командовала Лена.

Парни скинули рюкзаки в кучу и бросились-побежали к кораблю. Девчонки потянулись за ними.

– Даша, Олеся, помогите стол собрать.

– Елена Георгиевна, а вы доставайте из сумок все подряд. Мы сейчас быстро вернемся.

Лена стала раскладывать на огромном пне немудреную снедь: бутерброды, огурчики, печенье. Кто-то прихватил сырую картошку. «Может, костер развести да напечь?» Кто-то взял банку с солеными огурцами. Среди термосов и бутылок с морсами Лена заметила литровую бутылку с бесцветной жидкостью. Сердце дрогнуло. Она открутила крышку. "Спирт? Водка? Чье это? И что делать дальше? Спокойно. Еще ничего не случилось. Все живы-здоровы, в своем уме и трезвой памяти. Разложить еду и ждать ребят".

Сквозь облака проглядывало солнышко. Казалось даже, что его лучики пригревали, а не только радовали. И 10В, скинув свои маски и оставив городу взрослые ужимки, искренне вбирал – заглатывал в себя и этот холодный воздух, и запах озера, и шум леса. Открылась вдруг высокая радость единения и гармонии с природой, наисильнейшее чувство, отсекающее в человеке все лишнее и наполняющее его таким счастьем, для которого нет слов, только крик: «Да-а-а-а!!!»

Лена почувствовала эту перемену, увидела радостных, разрумянившихся детей и побежала – бросилась к ним, атакуя корабль с криком:

– Девчонки! Захватывай корабль! Даешь женское счастье!

Девчонки, получившие неожиданную помощь Елены Георгиевны, с удвоенной силой стали атаковать корабль. Мусин был повержен одним из первых.

– Эй, кончай дурака валять, давайте-ка перекусим, – он отдал команду и неторопливо направился к месту привала. Вдруг в голове молнией пронеслось: спирт! В три прыжка добравшись до пня, парень схватил свой рюкзак и …

– Дима, ты это ищешь? – в руках Елены Георгиевны была его пол-литровка.

Он молчал.

– Ну что ж ты, ответь, это твое? – вокруг собирались ребята, еще ничего не знавшие, но чувствовавшие разгорающийся скандал.

Он молчал.

– А что там, Елена Георгиевна?

– Я думаю, там вода, а ты, Дима, как думаешь?

Он молчал.

– Быть может, я ошиблась, и это принадлежит кому-то другому? Чья это бутылка?

Все обреченно молчали.

– Зачем это? – протянула Олеська. – Так хорошо было. Эх вы, уроды!

Она вдруг подскочила к Лене, выхватила бутылку, вырвала крышку и вылила содержимое.

– На, понюхай остаточки, – бросила бутылку в лицо Мусину, – а мы лучше похаваем, да, Елена Георгиевна?

Все опять расшумелись, засуетились, стали передавать друг другу бутерброды, огурчики, посыпались смешки, шутки. Мусин отошел – отделился от всех. Как это вдруг так вышло, что они все оказались на ее стороне? Жаль, Шамаев не поехал. Костян – надежный парень, а остальные – стадо, куда поведут, туда и потянутся.

Глава 5. 7 ноября

Россия – страна парадоксов: 30 октября 1990 года в Москве на Лубянке устанавливают серый валун, доставленный из Соловков, в память миллионов жертв тоталитарного режима; а ровно через неделю, 7 ноября 1990 года, в той же самой Москве, но на Красной площади, состоялся парад, посвященный 53 годовщине Октябрьской революции, который тот самый тоталитаризм и породила. Стоит заметить, что это был последний парад, организованный на государственном уровне. Больше эту дату так не отмечали. А последний парад запомнился еще и покушением на М.С.Горбачева, когда тот находился на трибуне Мавзолея. Некто Шмонов Александр Анатольевич стреляет в президента из пневматического ружья. За что? Так и осталось за кадром. Сам Шмонов был признан невменяемым и даже помещен в психиатрическую больницу, а позже ( вот парадокс!), в 2006 году, он будет баллотироваться в Госдуму по 206 одномандатному округу Санкт-Петербургу. Когда начались эти парадоксы? Скоро ли они закончатся? Может быть, тогда, когда каждый живущий в этой стране перестанет абстрагироваться от происходящего вокруг и будет чувствовать личную ответственность за свою державу? Или тогда, когда память каждого будет вздрагивать и сердце учащенно забьется при словах «тоталитаризм, сталинизм и большевизм». Ведь это мы, наши деды и прадеды, руками своими творили беззаконие и совершали убийства. Это наши прадеды казнили в Екатеринбурге Помазанника Божьего и его семью, это наши прадеды выслали в 20-х и 30-х годах 20 столетия цвет русской нации и расстреляли оставшихся. Мы обязаны нести ответственность за все это перед Богом, перед всем миром, перед людьми. Лишь покаяние поднимет и спасет Россию.

*****

Дворцовая площадь в Ленинграде, как и Красная в Москве, собирала демонстрантов со всего города. Колонны формировались на подступах к площади по районам. Каждый район требовал определенное количество человеко-единиц от профсоюзов. Пройти дружными рядами под флагами и транспарантами – удовольствие довольно сомнительное. Поэтому все пытались найти причину, чтобы не участвовать в этой государственной затее: у кого-то болели дети, кто-то уезжал к теще, кто-то просто игнорировал. Однако большинство людей по-прежнему боялись санкций руководства, а поэтому послушно шли 7 ноября, как и много лет до этого, на Дворцовую площадь.

В 156 школу пришла разнарядка: поставить в колонну 10 человеко-единиц.

– Освобождаются пенсионеры и молодые матери! – строгим голосом провозгласил Вячеслав Николаевич.

Елена Георгиевна приуныла. Ходить строем и петь в хоре она никогда не любила. Выражать солидарность в построении чего? Она не считала нужным. Почти месяц прошло с того дня, как она ушла от Круза. Он не появлялся, не звонил, и она поняла, что их брак обречен. Скорее всего, будет развод. Это правильно? Нужно было с кем-нибудь обсудить это. Она обратилась к Алине. Та откликнулась:

– Знаешь, приходи к нам в гости после демонстрации. Я испеку шарлотку, чайку попьем.

– А это удобно?

– Конечно, я тебя с мужем познакомлю. Он у меня замечательный.

*****

Колонна Калининского района формировалась на улице Герцена. Туда Лена и направилась, выйдя из метро. Странное дело, на Невском царило оживление. Тут и там мелькали флаги, шарики, лозунги. « Боже мой, что же мы празднуем-то?» – мелькнуло в голове. Люди, весело- разгоряченные, улыбчиво-румяные ( как-никак минус 4) суетливо спешили прибиться к своей колонне. «Калининский район» Лена заметила не сразу. Сначала она увидела «Да здравствует Октябрьская революция!» в руках у химика Александра Павловича. Другое древко было в руках у Галины Степановны.

– Леночка, не проходите мимо, – Герман Федорович, как всегда, импозантно- галантен, – вы прибыли к пункту назначения.

– Галочка, – продолжал Герман Федорович, – негоже такой красавице ручки марать. Давайте мне вашу ношу, а сами идите, развлекайтесь.

Галина Степановна и вправду была неотразима: красное полупальто с роскошным капюшоном было отделано черными пуговицами в клубном стиле, черные ботфорты подчеркивали длину и стройность великолепных ног, а леггинсы лишь усиливали этот эффект. Молодая здоровая красота – что может быть лучше? Галя с радостью рассталась с лозунгом и пристроилась к Саше, который откровенно любовался девушкой.

Колонна пришла в движение, выровнялась, подтянулась и браво прошествовала по Невскому к Дворцовой площади. Там людей спешно прогнали мимо трибун и … было разрешено расформировываться.

– Сударыня, могу я предложить рюмочку спирта? – Сашин голос скорее утверждал, чем вопрошал.

Галя удивленно посмотрела на парня. Конечно, собираясь на демонстрацию, она предполагала, что романтическое приключение возможно, даже надеялась на это, но «рюмочка спирта»? Как-то не комильфо.

– Даже не знаю, что сказать,– проговорила девушка.

– А не надо ничего говорить, просто доверься мне, старшему коллеге и другу.

Он подхватил Галю под локоток, и они быстрым шагом, обгоняя расходящуюся толпу демонстрантов, миновали Дворцовый мост и устремились к Петроградской стороне, туда, где старые-старые дворы-колодцы вот уже несколько веков были молчаливыми свидетелями человеческого падения и вероломства. Много чего они повидали, о многом же будут молчать. Федор Михайлович не зря отмечал холодную бесприютность серых домов Петербурга. Таким был этот город для «бедных людей», таким и остался.

Саша уверенно вошел в подворотню, сумрачную, тревожную и безлюдную. Откуда-то из-под пожарной лестницы он извлек ящики и выставил на них фляжку со спиртом и стаканчики. Туда же определили хлеб и огурчики.

– Ну что, поехали?

Даже в страшном сне Галя не могла себе представить, что она, такая-вся-такая-растакая будет вот так, в подворотне, на ящиках…

– Галочка, давай, бери, – Саша протягивал ей стакан с жидкостью.

– А чем запить?

– Ничем, хлебушком закуси.

Спирт прожег насквозь. Она резко выдохнула. Глубоко вдохнула запах черного хлеба и выдохнула еще раз. Саша засмеялся:

– Ну, ты скромница! Спирт ни разу не пила? Знаешь, как понравится? Давай-ка сразу по второй и по сигаретке.

Галя жахнула второй стакан. Жидкость уже не казалась ей отвратительно-мерзкой, она разогрелась, зарумянилась, пуговки как-то сами собой расстегнулись, и уже все было хорошо – здорово, и уже не думалось: «И что бы на это сказала моя мама?»

Надвигались сумерки, в окнах зажигались огни. Дальнейшее помнилось смутно. Долгий поцелуй, руки под блузкой. «Какая ты, хочу тебя, очень хочу, с первого дня, как увидел». Опять спирт на дне стакана, какие-то шутки.

Холодные руки на талии, горячие губы на шее. Ласки обжигали, изводили. Саша изнемогал. Тело его дрожало. Умом понимая, что это не место для первого раза, телом остановиться не мог. «Возьми его в руки, пожалуйста, возьми». Он воткнул Галину руку себе в джинсы, и она почувствовала всю силу его желания. «Давай в рот», – прошептала девушка. Он расстегнул штаны, она наклонилась, и лишь утробное рычание и причмокивание сопровождали происходящее. Вряд ли жильцы дома или случайно забредший припозднившийся прохожий сразу бы заметили эту парочку, слившуюся в полумраке со стеной дома. Когда все было кончено, он обхватил ее колени, поднял, закружил – так велика была его радостная благодарность.

*****

Елена Георгиевна уходила с демонстрации по Петроградской. Она давно не виделась с мужем и решила зайти к нему, ведь находилась-то поблизости. Лена ничего не хотела загадывать наперед: пусть будет так, как сложится. Ей представлялось: за это время Круз все осознал, нашел работу, привел в порядок комнату, может быть, даже старые обои переклеил, поддерживает порядок и ждет, что она придет. Тогда они поговорят, и она, конечно, все простит. Жизнь начнется с чистого листа. Лена так отчетливо представила это, что практически убедила себя в том, что так и будет.

… Дверь в их комнату была открыта, и она сразу увидела все: и бутылки на столе, и банки с плавающими огурцами – помидорами, и не застеленную кровать, а главное – пьяного мужа и полуголую улыбающуюся блондинку в его объятиях. Она вошла и прикрыла дверь.

– За вещами? – спросил Круз.

– За вещами, – ответила Лена. Больше слов не было. Душили слезы, на глаза накатывала темнота, но она понимала: не сейчас. Без истерик и скандалов. Так она уйдет. Лена достала огромную клетчатую сумку и начала бросать туда свои вещи.

– Может, помочь? Хочешь, мы выйдем, чтобы не мешать?

– Было бы хорошо.

– Нинуля, пойдем на кухню, чайничек поставим.

– А это кто? – подала голос Нинуля.

– Уже никто, – отозвался Круз.

Всю дорогу до дома Лена слышала этот ответ. «Я теперь никто, – повторяла она раз за разом,– а кем же была – то? Кем я была для тебя, Круз? Почему ты так легко вычеркнул меня из своей жизни, так быстро заменил Нинулей?»

*****

Дверь открыл Саня.

– Привет. Я Саша, – без затей представился он, протянув руку.

– Очень приятно. Лена. Это вам, – она протянула коробку печенья.

– Проходи на кухню. Лина Нюту укладывает.

«Лина, Нюта»– это звучало так тепло, так уютно, что у Лены защипало в глазах. Она пристроилась к столу у окна. Саша хлопотал с чаем, а Лена оглядывалась вокруг. И своим обостренным чутьем она во всем видела трогательную привлекательность.

Алина вышла из детской, жмурясь от электрического света.

– Сама чуть не заснула под бочком у дочки, – улыбаясь, произнесла она. – Ну что, садимся за стол?

– Располагайтесь, девочки, поудобнее. Картошечка готова. Лина, селедку доставай.

– Знаешь, Лена, я делаю царскую селедку с лучком и постным маслом. Уверен, ты никогда такой не пробовала. Со мной нужно дружить, тогда все твои гости будут всегда сыты, – Саша улыбался, говоря все это.

Лена забыла про Круза, Нинулю, комнату на Петроградской. Уют этого дома завораживал.

– А давайте, девчонки, споем, – Саша взял в руки гитару.

Ночь притаилась за окном,

Туман поссорился с дождем,

И беспробудный вечер,

И беспробудный вечер,

О чем-то близком, дорогом,

О чем-то дальнем, неземном,

Сгорая, плачут свечи…

Песня была грустная, многоОбразная. Свет в кухне погасили уже давно. Язычки свечного пламени плясали в подсвечниках, подчиняясь ритму Саниного голоса. «Они даже не понимают, какие они счастливые,– подумала Лена. – Они живут в этом счастье и не знают, что семейная жизнь может быть другой. Или не может? Ведь если бы могла быть другой, я бы здесь не сидела. Я была бы рядом с Крузом».

– Вот интересно получается, что свечи всегда плачут. Это как-то неправильно, ведь мы зажигаем свечи дома в какие – то очень романтические моменты жизни. В хорошие моменты. Почему же они плачут? – произнесла Алина.

– Они плачут о других, о тех, которых нет дома, которые где- то ходят и не могут найти свой огонек,– отозвался Саня.

– А когда найдут?

– Тогда они зажгут свои свечи, и другие путники будут идти на этот огонек и находить дорогу друг к другу. Земля большая, но она круглая, поэтому все люди на ней встречаются рано или поздно, – отозвался Саша.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.