Девонширский Дьявол

– Но откуда такие выводы? – искренне возмутился Алисдэйр. – Лично я считаю милорда Дизраэли лучшим премьер-министром.

– Возможно, это и так, – снисходительно произнес доктор Аттвуд. – Мне нелегко о том судить. Считаю, что руководствоваться эмоциями довольно пагубно для политики. Но, джентльмены, совершенно неприемлемо не замечать новые веяния в политике государства, идеи которого замешаны на мнении общества. Ведь все начиналось гораздо ранее. Еще до того дня, как сэр Уильям и либералы сформировали свой первый кабинет. Вспомните билль о парламентской реформе, который был отвергнут палатой. И что далее? Новый консервативный кабинет милорда Дизраэли все же вынужден был выступить со своим проектом парламентской реформы, несмотря на то, что сэр Гладстон первым предложил ее и внес в парламент. И он же сыграл значительную роль в подготовке и принятии правок в билль. В результате мы получили либеральную реформу. А далее последовало заявление Гладстона в пользу отмены государственной церкви в Ирландии. И он таки добился этого впоследствии, как и многого другого. Его реформы все еще свежи в памяти народа. И даже несмотря на тот факт, что вся реформистско-преобразовательная политика либералов со временем все же вызвала консервативную реакцию в народе, результатом чего стало возвращение Дизраэли в кресло во главе большинства, попомните мои слова, господа, – точно такая же реакция последует и сейчас в отношении самих консерваторов.

– Народ возжелает новых реформ, – резюмировал Норберт, делая очередной глоток виски.

– Именно!

– Мне кажется, уже возжелал, – вставил свое веское слово барон Милтон.

– Думаю, вы правы, – поддержал его сэр Валентайн, поглаживая бородку. – Во всяком случае, такие настроения витают в высших кругах общества, как и на улицах Лондона. Сегодня либералы в оппозиции, и они сильны. Чего стоит только вопрос вступления в русско-турецкую войну на стороне Турции, где милорд Дизраэли совершенно готов к такому шагу, но Гладстон организовал этому противодействие.

Розелин Эддингтон о чем-то шепталась с баронессой Милтон, уже не обращая внимания на мужчин, так живо обсуждавших политику Британии, а Марисса с интересом слушала их рассуждения, наслаждаясь обществом доктора Аттвуда, показавшегося ей очень и очень интересным человеком. Джиневра постоянно пялилась на Алисдэйра, который практически ее не замечал, увлеченный спором, Кенрик чувствовал себя не в своей тарелке. Он абсолютно не понимал того, о чем говорят остальные, да и, в принципе, был равнодушен к таким темам. Горден Дин иногда бросал короткие замечания, будучи сегодня немногословным, а вместо этого налегал на виски, к которому пристрастился в последнее время. Так продолжалось бы и далее, а затем приятный вечер завершился бы уходом всех по своим комнатам и сном. Однако этому не суждено было сбыться: вначале послышался какой-то шум за окнами, и Кенрик первый обратил на него внимание. Шум нарастал, что встревожило женщин и насторожило мужчин, а затем громкий звонок дверного колокольчика вперемешку с бестактным стуком в дверь заставил Норберта Эддингтона вскочить с кресла.

– Майрон! Кого там черти принесли в такой поздний час? – выкрикнул он. – Что за наглость?

Гомон возбужденных голосов. В зал почти вбежал дворецкий Майрон Фрипп. Он был бледен, но прилагал усилия, чтобы сдерживать нахлынувшие на него эмоции.

– Милорд! Господа! Страшная весть…

– Говори, не тяни! – воскликнул виконт.

– Только что в лесу нашли мертвого человека. Разодранного в клочья!

Баронесса ахнула, Аттвуд задумчиво смотрел на дворецкого, остальные были ошеломлены новостью.

– Послали за констеблем. Говорят, это девушка.

– Бог мой! – воскликнул Алисдэйр. – Элеонор?!

Холодные весенние ночи в деревне Уокерли и ее окрестностях славились почти непроглядной темнотой. Лес в округе был чрезвычайно густым, что особенно отличало графство Хэмптоншир и непосредственно саму деревню, которая находилась неподалеку от восточной границы графства Уилтшир. Местами он был даже непроходимым и опоясывал большую часть селения. В этих диких местах любили охотиться Эддингтоны и другие знатные персоны: они никогда не возвращались из леса без добычи – то ли вепря, то ли косули. На юге от Уокерли, где река Дан изгибалась и впадала в речку Тест, были топи и болота. А поля, которые обрабатывали землепашцы, находились только на юго-востоке и севере поселения. Всего две большие дороги вели в Уокерли – одна из Лондона, а другая – из Труро, графства Корнуолл, через Эксетер.

Извозчик доктора Аттвуда еще не успел полностью распрячь лошадей, а потому сэр Валентайн предложил воспользоваться его каретой. Виконт и Алисдэйр немедля согласились. Барон Милтон и Кенрик остались с охающими дамами, добровольно вызвавшись их опекать, а Горден Дин наскоро оседлал свою лошадь и поскакал следом за экипажем сэра Валентайна. Рядом с извозчиком умостился один из прихожан церкви и житель деревни, выразивший желание показывать дорогу, тогда как остальные пришедшие к дому виконта мгновенно покинули его владения. Им не терпелось поведать об ужасном происшествии своим родным и друзьям. По дороге Эддингтон-старший кратко рассказал ученому Лондонского университета о случае с Элеонор Тоу, которую хорошо знает его старший сын.

– Малоприятная неожиданность, – проговорил доктор. – Признаться, не так я представлял себе пребывание в «Эддингтон Холле».

– У нас тихое и спокойное поселение, – сказал Норберт. – Почти всегда жизнь течет ровно и без происшествий. Но вот последняя неделя оказалась необыкновенно насыщенной: пропала мисс Тоу, из Лондона приехал сын, затем вы посетили наш дом, и тут же нам сообщают о мертвеце в лесу. Поистине, когда пусто, а когда и густо.

Карету подбросило на ухабе.

– Только бы это оказалась не Элеонор, – грустно произнес Алисдэйр.

– Это уже не важно, – угрюмо поправил виконт. – Есть мертвец. И с ним случилось нечто ужасное, судя по несвязным рассказам тех, кто его обнаружил. Этот случай взбудоражит деревню, что само по себе является серьезной проблемой.

– Не стоит делать преждевременных выводов, – сэр Валентайн был предельно спокоен. – Вполне может оказаться, что беднягу задрал дикий зверь.

– Только на это и надеюсь.

Оставшуюся часть пути ехали молча. Только свист ветра и скрип рессор от неровностей дороги нарушали ночную тишину. Вскоре экипаж остановился.

– Все. Дальше пешком, – прокричал провожатый. – Дороги туда нет.

– Зажигайте факелы! – приказал виконт, первым выходя из кареты.

Кромешная тьма опоясывала все вокруг, а густой лес впереди выделялся огромным черным пятном.

– Как на зло, и луна скрыта за тучами, – проворчал Горден Дин, спешиваясь рядом с каретой. – Далеко идти?

– Милорд, видите, там, справа… да… вон, вдалеке едва заметные огоньки, видите?

Норберт всматривался туда, куда показывал ему провожатый, но ничего не мог разглядеть.

– Вижу! – крикнул Алисдэйр. – Мигает иногда.

– Нам туда.

– Чего ждем? Давайте пошевеливаться!

Когда зажгли факелы, первым пошел прихожанин церкви, показывая путь, за ним виконт Эддингтон, его сын Алисдэйр и сэр Валентайн Аттвуд, а позади них плелся Горден Дин. Чем ближе подходили к месту, тем отчетливее видели мигающий свет огня от факелов, а когда двигались по узкой тропе сквозь лесные заросли, до ушей идущих стали доноситься голоса. Пробираться сквозь кустарники между огромными стволами деревьев становилось сложнее. Здесь разыгравшийся ветер почти утих, а его зловещий свист все более отдалялся, оставаясь позади.

– Кто обнаружил тело? – спросил вдруг доктор Аттвуд, прикрывая лицо от ветвей поднятой вверх рукой.

– Лесничий Вудроу Додд. Точнее, его пес Бадди. Это он унюхал мертвецкий смрад, когда Вудроу обходил по краю лес.

Звук ломающихся сухих веток под ногами казался очень громким, а треск пламени факелов добавлял мрачности и без того ужасному происшествию.

– Осторожно с огнем, господа, – прокомментировал виконт Эддингтон. – Нам еще недоставало лесного пожара.

– Почти пришли, – сказал провожатый.

И вправду, через несколько минут они вдруг вышли на небольшую поляну, густо поросшую травой и низким кустарником. Здесь уже находились человек семь, и света от совокупности факелов было предостаточно. Тем более, что к этой минуте тучи понемногу рассеялись, пропуская еще пока слабый лунный свет.

– Милорд, – первым вышедших из леса людей заметил констебль, который сумел прибыть сюда немного раньше них.

Невысокого роста, полноватый, но оттого не менее расторопный, хотя в его маленьких глазках застыла растерянность. Судя по всему, он впервые сталкивался с таким случаем в своей службе, а может быть, и труп человека наблюдал также в первый раз. Вежливо кивнув остальным, полицейский пожал руку любезно представленному ему виконтом Эддингтоном доктору медицины, чья спокойная уверенность передалась даже через жест.

– Здесь есть ваш коллега, – заметил констебль, обращаясь к Аттвуду. – Доктор Тейт Янг. Вон он, осматривает тело.

И тут же:

– Господа! Прибыл виконт Норберт Эддингтон с сыном виконтом Алисдэйром Эддингтоном и сэром Валентайном Аттвудом из Лондона!

Гордена Дина, незаметно стоявшего чуть в стороне, коп не назвал, зато при произнесении имени ученого доктор Янг, который буквально ползал около трупа, вдруг резко обернулся. Потом встал на ноги, отряхивая прилипшие ветки с колен и рук.

– Я не ослышался? – громким низковатым басом переспросил он. – Сэр Валентайн Аттвуд, доктор медицины, член Лондонского королевского общества?

– Он самый, – чуть улыбаясь, ответил сам за себя ученый и сделал несколько шагов навстречу коллеге.

– Вот так неожиданность! – Тейт Янг улыбнулся в ответ. – Какими судьбами вас занесло в эту глушь? Вряд ли вы бы успели приехать сюда специально ради погибшей.

– Вы правы, старина, – Аттвуд крепко пожал руку своего давнего знакомого. – Я здесь проездом и в гостях у своего ученика и его семьи.

– Теперь понятно, – кивнул доктор Янг. – Как же я сразу не сообразил, что молодой Эддингтон ваш студент. Ну что же, предположу, что вы прибыли вовремя. Вас может заинтересовать это происшествие.

– Думаете?

– Даже уверен в том. Но не буду забегать вперед – взгляните сами.

Пока они разговаривали, остальные лишь поглядывали на них, ожидая, какие же выводы сделает доктор графства, живущий неподалеку от деревни. Констебль был явно не в своей тарелке и втайне надеялся, что заключение врача снимет ему всю головную боль. И окажется, что виной всему дикие звери.

– Констебль, вам не кажется, что здесь много людей и, вероятно, все имеющиеся следы давно затоптаны их башмаками? – поинтересовался Аттвуд.

– Но… – коп развел руки в стороны, теряясь с ответом.

– Оставьте беднягу, – немного саркастически произнес Тейт Янг. – Он впервые видит такое и совершенно не понимает, что предпринять далее.

– Попрошу всех присутствующих все же не топтаться, а замереть на месте и дать возможность обследовать это место, – уверенным тоном произнес сэр Валентайн, словно только что принял на себя обязанность руководить расследованием.

– Господа, – произнес виконт Эддингтон. – Вы все поняли? Прошу выполнять.

Аттвуд чуть склонил голову набок и неспешно подошел к мертвому телу девушки. Это было ясно с первого взгляда по одежде и волосам. Его старый знакомый доктор Янг также приблизился к трупу, который до этой минуты успел тщательно осмотреть. Теперь же он с интересом, пожалуй, куда сильнее, чем изучать мертвеца в зловещем ночном лесу, наблюдал за сэром Валентайном.

Ученый из Лондона вначале внимательно обвел взглядом место вокруг трупа, затем его глаза переместились на мертвую девушку. Секунд десять он просто стоял и смотрел на тело, точнее, на то, что от него осталось. Несчастная жертва лежала на спине, голова сильно запрокинута назад и в сторону, глаза широко распахнуты, и в них застыл ужас, рот также приоткрыт, словно крик отчаяния застыл на губах как раз в момент наступления смерти. Руки также раскинуты по сторонам, правая нога как-то странно согнута и подвернута под спину, а левая выпрямлена. Собственно, это были единственные части тела, которые уцелели, и их можно было рассмотреть. Потому что от груди и ребер, живота и внутренностей остались одни ошмётки, – все туловище было буквально разорвано в клочья и представляло собой сплошное месиво из мышц, костей и органов.

– Будьте любезны, подсветите мне, – глухим голосом нарушил тишину доктор Аттвуд.

Даже он, искушенный созерцанием мертвых тел и проведением научных опытов над ними с разрешения близких, если то были не бездомные бродяги, погибшие от насилия или голода, был шокирован увиденным. Однако его жесткое лицо не выражало никаких эмоций – ни отвращения, ни удивления, ничего. Только уверенность и интерес познания. Тут же к нему подошли двое мужчин с факелами. Лунное сияние теперь было ярче благодаря просветлевшему от рассеявшихся туч небу.

– Благодарю. Ближе не подходите.

Виконт Эддингтон и Алисдэйр внимательно следили за каждым движением сэра Валентайна – собственно, как и все остальные. Тейт Янг испытывал почти болезненное любопытство. Он готов был станцевать на месте от томительного ожидания – так страстно ему хотелось слышать выводы знаменитого ученого из Лондона, волей судьбы оказавшегося здесь, в этом лесу, на месте преступления.

Аттвуд наконец приблизился к трупу вплотную и присел на корточки. Он ничего не трогал руками, а только лишь цепким взором осматривал каждую деталь. Это длилось не более пяти минут, которые для Янга казались вечностью.

– На первый раз достаточно, – разрядил тишину доктор из Лондона. – Дальше я бы просил возможности осмотреть тело тщательнее в покойницкой, где у меня будет больше времени и света.

– Но, господин доктор, что же его осматривать-то? – искренне изумился констебль. – Ведь совершено очевидно, что несчастную задрал зверь. Все предельно ясно, ведь так?

Полицейский даже обвел остальных взглядом, ища поддержки. Кто-то согласно закивал. Норберт внимательно смотрел на реакцию сэра Валентайна, который снисходительно качнул головой:

– Вы так полагаете?

– Это видно невооруженным взглядом! Такое может сделать только дикий зверь, ведь так, мистер Янг?

– Да, констебль, вы абсолютно правы, – ответил за своего коллегу Аттвуд.

Коп тут же успокоился, но ненадолго.

– Но только в том, – продолжил ученый, – что касается дикого зверя. Действительно, такое преступление под силу исключительно монстру.

– Преступление? – воскликнул Алисдэйр.

– Эта девушка – та, которая пропала днями ранее? – поинтересовался сэр Валентайн у молодого Эддингтона.

– К сожалению, да, – с грустью в голосе ответил тот. – Это Элеонор Тоу.

– Я так и думал. Тогда вопрос к вам, констебль, – где она была все эти дни?

– Как где? Здесь! Она ушла в лес на прогулку, и ее задрал зверь. Возможно, вепрь.

– И она пролежала тут так долго?

Теперь уже ухмыльнулся и доктор Янг, понимая, к чему клонит Аттвуд.

– Почему нет? – ответил коп.

– По нескольким причинам, мой дорогой друг, – в тоне ученого теперь явно сквозила поучительность, словно он обращался к умственно отсталому человеку. – Первая: где кровь? Ее нет ни под телом, ни возле него. Неужели испарилась, не оставив ни единого следа на земле?

Пауза. Затем сэр Валентайн продолжил.

– Вторая: почему остатки тела не были, простите, господа, доедены тем же зверем либо другими, которых полным-полно в лесу? И, наконец, третья: по прошествии недели или даже нескольких дней, ежели труп пребывает в тепле – он начинает гнить и разлагаться. Доктор Янг, разве бедняжка Элеонор Тоу начала гнить? И разлагаться?

– Нисколько, – уверенно поддержал своего коллегу Тейт.

– Думаю, этого предостаточно, чтобы полностью опровергнуть вашу теорию о вепре, мой друг, – подвел итог Аттвуд.

– Так что же, по вашему мнению, произошло? – поинтересовался Норберт.

– Тело сюда доставили, а убили в ином месте, – уверенно ответил сэр Валентайн. – Убили, на первый взгляд, не более суток назад. И сие ужасное деяние совершил действительно дикий зверь. В человечьей шкуре и в приступе безумства, господа!

Констебль молчал, его лицо было бледным, а в голове крутились мысли о том, что теперь ему придется расследовать убийство, в чем у него не было ни малейшего опыта.

– А как же следы? – вяло попытался возразить он.

– Если вы о тех немногих углублениях в земле в форме копыт, многие из которых присутствующие здесь затоптали ранее, то на этот счет у меня нет никаких выводов. Однако какие бы следы мы здесь с вами не обнаружили, факт есть фактом – девушку жестоко убили где-то в другом месте, потом принесли сюда, причем относительно недавно, так как звери еще не успели ее обглодать. И сделал это человек. Монстр, если хотите!

– Рад, что оказался с аналогичными выводами не наедине с нашим упорным констеблем, – резюмировал доктор Янг. – Иначе мне пришлось бы столкнуться с серьезным сопротивлением. Как все же вовремя вы прибыли сюда, сэр Валентайн!

– И не скажу, что рад такому обстоятельству, хотя знакомство с вами, виконт, – Аттвуд кивнул, – и вашей семьей мне было весьма приятно.

– Мне тоже, – Норберт был хмур и задумчив.

Его также, как и констебля, совершенно не прельщала мысль о том, что это таки убийство и что теперь необходимо организовать поиски убийцы. Но куда более виконта беспокоила мысль о том, что в деревне и окрестностях расползутся слухи о чудовище, убивающем людей, а затем они обрастут самыми невероятными подробностями и ужасами. А если принять во внимание наличие этих загадочных следов, которые были обнаружены также в Эксмуте, графство Девоншир, – мифы о дьявольских метках оживут с новой силой. Добавить к этому характер убийства – то, что бедняжку буквально разорвали на куски, – и деревня погрузится в ужас. До тех пор, пока не найдут убийцу. Но кто будет искать? Этот глуповатый и неопытный констебль?

– Сэр Валентайн, – вдруг обратился виконт к доктору Аттвуду. – Нам крайне необходима ваша помощь. Здесь некому подойти к этому делу профессионально, а вы человек большого ума и, судя по всему, опыта в таких делах.

– Милорд, – возмутился было констебль, самомнение которого было ущемлено.

– Помолчите, прошу вас, – осадил его Норберт.

– Я должен быть в Эксетере через два дня, – начал было Аттвуд.

– Хочу все же просить вас об услуге, доктор, – настаивал Эддингтон. – Я не останусь в долгу. Мне больно думать, что если вы правы, и этот монстр совершит свое преступление еще с кем-нибудь другим, а я мог этому помешать… вы понимаете меня?

– Прекрасно понимаю. Мне надо обдумать. По возвращению в «Эддингтон Холл» я скажу ответ.

– Соглашайтесь, – поддержал виконта Тейт Янг.

– Вы бы справились и без меня, – улыбнулся Аттвуд.

– Я просто врач, но не следователь.

– Как и я.

– Но вы обладаете богатым опытом в криминалистике, а это куда важнее.

– В любом случае я хочу осмотреть тело в покойницкой. Доставьте его туда, господа, а вас, Тейт, я жду завтра утром в «Эддингтон Холле»…

Утро следующего дня выдалось прохладным. Почти всю ночь моросил мелкий дождь, а когда он с восходом солнца прекратился, невесть откуда налетел пронзительный ветер. Обитатели «Эддингтон Холла» провели беспокойную ночь. Все, кроме доктора Аттвуда, который спал крепким сном вплоть до самого звона колокольчика, оповещающего о завтраке. Барон и баронесса Милтон с дочерью Джиневрой покинули замок, так и не дождавшись возвращения виконта и остальных с места преступления. Однако ранним утром они прибыли на завтрак, сгорая от любопытства. Новость оказалась поистине ужасной.

– Бедная девочка, – вздыхала Уитни Милтон, которую и впрямь шокировала новость.

Марисса испытывала огромную печаль. Алисдэйр был немногословен и задумчив – было видно, что его одолевают какие-то мысли и переживания.

– Доброе утро, господа! – бодрым голосом произнес вошедший в зал сэр Валентайн, чей свежий вид демонстрировал полную противоположность всеобщему унынию.

– Куда уж добрее, – проворчал Горден Дин.

– Горден! – одернула его за невежливость Розелин Эддингтон.

– Именно что доброе! – словно насмехаясь, продолжал Аттвуд. – Радоваться нужно каждому новому наступившему дню. Иначе жизнь не имеет смысла.

– Правильные слова, доктор, – согласился Норберт. – Вот только не при таких обстоятельствах.

– Такие, как вы выразились, обстоятельства возникают ежедневно, а в больших агломерациях – еще и помногу. Означает ли это, что другим живущим следует предаваться унылости и впадать в вечную грусть? И того более – депрессию?

– Как вы можете так говорить?! – удивленно воскликнул Алисдэйр. – Ведь погибла Элеонор! Стала жертвой психа! Чудовища!

– Да, мой мальчик. Вы правы. Вы грустите, и это оправдано. Ведь вы знали ее лично. Мне же просто жаль бедняжку, но я не собираюсь долго предаваться печали. Ибо этим делу не поможешь, мисс Тоу к жизни не вернешь, а собственному здоровью можно нанести серьезный вред. К тому же я намерен все же помочь расследовать это жестокое убийство, чтобы не допустить новых и поскорее поймать безумца! А это требует активности, хорошего настроения и остроты ума.

– Вы циник, сэр Валентайн, – подал голос барон. – Но, черт возьми, я полностью с вами согласен.

– Знали бы вы, господа, скольких жертв насилия мне доводилось видеть собственными глазами, – резюмировал Аттвуд. – Поэтому, простите за бестактность, еще одна нисколько не повлияет на мое хорошее расположение духа. Соглашусь – это цинично.

– Я еще раз благодарю вас за то, что согласились помочь, – произнес Норберт. – С чего начнете?

– С телеграммы.

– То есть?

На ученого из Лондона уставились многочисленные пары любопытных глаз.

– Моему другу – начальнику столичного Департамента уголовного розыска Скотленд-Ярда сэру Галену Гилмору.

– И в чем же суть телеграммы? – нахмурился виконт.

– Я попрошу его приехать лично. В крайнем случае, прислать одного из своих инспекторов для помощи в расследовании этого жуткого дела.

– Неужели без этого не обойтись?

– Вы опасаетесь огласки? Напрасно. К вечеру вся деревня будет знать о вчерашнем происшествии, а вскорости слухи достигнут самого Лондона. Так есть ли смысл держать информацию в тайне тогда, когда она и без наших усилий преодолеет границы ваших владений, виконт?

– Пожалуй, вы правы, – согласился после секундной паузы Норберт. – Будет лучше поскорее покончить с делом и забыть его, как страшный сон.

– Забыть такое вряд ли удастся, – вставил Алисдэйр.

– Но найти негодяя быстрее, чем его бы сыскал ваш глуповатый констебль, – это я вам гарантирую, – уверенным тоном заявил профессор.

– Если этот «бобби» вообще способен кого-то найти, – съязвил Кенрик.

– Я распоряжусь, чтобы Майрон немедленно дал телеграмму в Лондон от вашего имени, доктор Аттвуд, – произнес Норберт Эддингтон.

– Благодарю вас. Кстати, а где же доктор Янг?

– Думаю, он появится после завтрака. Прошу к столу, господа, – виконт указал рукой в сторону столовой.

И действительно, карета доктора Тейта Янга подъехала к «Эддингтон Холлу» после того, как с ранним завтраком было покончено. Сэр Валентайн Аттвуд, кротко извинившись, покинул с ним замок виконта, наотрез отказавшись взять с собой любопытствующего Гордена Дина, который сильно просил об этом доктора. Зато предложил поехать с ним Алисдэйру Эддингтону:

– Думаю, мой мальчик, вам будет небезынтересна и весьма полезна такая практика, – улыбнулся Аттвуд. – Так как?

– Благодарю, сэр, – глаза юного ученика профессора заблестели от азарта, но через мгновение интерес сменился сомнением.

Эту резкую перемену в настроении заметил доктор.

– Понимаю, вы знали бедняжку лично, но постарайтесь посмотреть на это дело со стороны. А еще лучше со стороны науки – равнодушно и беспристрастно.

– Разве это возможно? – удивленно спросил Алисдэйр. – Я ведь знал ее с детства.

– Сочувствую. Итак?

Тейт Янг с интересом наблюдал за ними из кареты.

– Еду, – решился молодой виконт.

– Верное решение. Зачту вам это при будущих занятиях на моих лекциях, – кивнул сэр Валентайн. – Никогда не стоит прятаться от знаний и опыта, что бы за этим ни стояло.

Запах в покойницкой, куда спустя полчаса прибыли Аттвуд, Янг и молодой Эддингтон, стоял преотвратительнейший: едкая смесь сладковато-приторного трупного смрада и протухшей сырости. Переступив порог мрачного помещения с толстыми каменными стенами, которые местами были покрыты плесенью и каплями влаги, Алисдэйр тут же сморщился от отвращения и уже хотел было выйти наружу. Но увидев, что профессор и доктор Янг даже носом не повели, оставаясь сдержанно-беспристрастными, устыдился своей сиюминутной слабости. Однако вонь от этого не становилась меньше, а тошнота, накатывающая волнами, была способна ослабить тело до беспамятства.