Сказка о справедливости

– Гораздо интереснее разобраться в том, что же происходило 30 лет назад с объектами в поясе Койпера и Плутоном, ведь до сих пор нет удовлетворительной теории их отклонения от предсказываемой траектории. Девятую планету не нашли, а возмущения со временем сошли на нет, и поэтому всем нет никакого дела. Но ведь если посмотреть на исторические данные, то похоже, что возмущения возрастали со временем, а потом медленно затухали. Да и это случилось не для всех объектов. Такое ощущение, что большое облако с ощутимой массой, размазанное в пространстве, проникло в Солнечную систему, и направилось вглубь нее. Но центр масс этого облака ускоряется, так что достаточно сложно выследить его влияние на другие планеты. Сейчас все забыли про возмущения, просто посчитали, что в измерения вкралась систематическая ошибка. Я уверен, что изменения в светимости Солнца, наблюдаемые нами в последнее время, вызваны этим облаком, которое сейчас частично закрывает от нас Солнце. Но мои вычисления совершенно определенно показывают, что облако вызвало оба явления. Надо обязательно опубликовать мои выкладки, – тут Оливер очнулся.

– Тем не менее, необходимо срочно мчаться в лабораторию!! Я же избран наблюдателем, а вместо этого думаю о всякой ерунде и феях! Да, так как там действует Вильсониан на спинор в пространстве Минковского? А как действует обратный Вильсониан? Может быть, можно получить результат действия прямого Вильсониана через обратный?

Оливер продолжал идти, попеременно натыкаясь на прохожих и чуть не попав под машину. Наконец он вошел в один из многочисленных небоскребов.

Тут же маленький лысый человечек, поджидающий у входа, набросился на него с криками.

– Ну все, подожди, вот эксперимент закончится и ты у меня больше работать не будешь! Как ты можешь? Ведь все уже согласовано! Если не поторопишься, вылетим без тебя!

Эти слова подействовали на Оливера, как холодный душ.

– Конец мне! – думал Оливер, – одна плохая рекомендация – и я буду всю оставшуюся жизнь развозить пиццу – хоть флаер дадут бесплатный. Эх, жизнь! Так как там насчет Вильсониана; этот пончик мне все испортил, сам-то дурак дураком, но начальник! Надо бы насчет Вильсониана с Джеймсом посоветоваться, он, по-моему, что-то надумал.

Джеймс, его друг и заместитель в эксперименте, как раз пробегал рядом.

– Оливер, срочно, вылет с минуты на минуту! – прокричал он на ходу.

Оливер отвлекся от своих размышлений и бросился наверх. Небольшая группа ученых вылетела из здания «Управления наукой» на северо-запад. Через час полета они приземлились посреди выжженной пустыни. Оливеру показалось, что где-то он ее уже видел, но раздумывать не приходилось, хоть интересный вопрос с Вильсонианом и заслуживал серьезнейшего анализа. Этот вопрос все время вертелся на краю сознания, мешая ему нормально реагировать на окружающее.

– Вынимаем приборы! – услышал он команду. – А вы, наблюдатели, почему вы еще здесь – марш под защиту! Группа наблюдателей спешно оседлала летающие мотоциклы и полетела в сторону стеклянного купола, слабо вырисовывающегося на горизонте. Оливер следовал вместе с ними, все размышляя над Вильсонианом и спинором в пространстве Минковского. По прибытии на место они прошли внутрь купола, закрыв за собой с десяток стальных дверей, и оказались в небольшой комнате с одним окном во всю стену, из которого открывался отличный вид на полигон. Всем раздали оптические приборы, которые явственно позволяли видеть происходящее в зоне эксперимента. Согласно плану, ученые должны были поставить приборы на таймер и удалиться обратно в Грейн: так назывался город, в котором жил Оливер. Оставались лишь наблюдатели.

– Эксперимент начнется через три часа! Надо срочно все подготовить! – услышал он голос, но не отреагировал, так как проблема Вильсониана казалась ему куда важнее.

И тут их накрыло!!

То, что увидел Оливер, не поддавалось никаким описаниям. Полигон вдруг начало очень быстро меняться. Наблюдатель не поверил своим глазам: он увидел каких-то громадных роботов, колоссально сложные машины, большие кучи денег, он увидел обнаженных мужчин и женщин, валяющихся в обнимку посреди гигантских машин, потом все расплылось и исчезло. Исчезли физики, исчезли репортеры, исчез обслуживающий персонал, исчезло все. Там, где только недавно кипела жизнь, осталась лишь пустыня.

Оливер медленно поглядел на товарищей – он вполне мог сойти с ума, его мозг, не прекращающий думать уже который год, мог бы и отказать! Коллеги тихо переглядывались – наконец кто-то нажал на пульт управления, пытаясь открыть входную дверь.

– Не двигаться! Всем сидеть на местах! – прокричал главный наблюдатель. – Я не знаю, что случилось, но наверняка выходить не безопасно! Сначала доложим в центр!

Он доложил:

– У нас тут творится что-то неладное: весь экспериментальный коллектив исчез! Что делать? Повторяю, что делать?

Из динамика донеслось.

– Что Вы городите? Куда исчезли? Вы в своем уме? Доложите подробности.

Главный наблюдатель рассказал о том, что он увидел. Остальные подтвердили его рассказ. После длительного молчания из центра ответили:

– Высылаем спасательную группу. Мы будем на месте через пятьдесят минут! Приказываем ничего пока не делать! Ждите нас, если что-то изменится, докладывайте немедленно.

Главный объявил: «Ждем подмогу!» – сам на грани паники.

Наконец они увидели флаер из центра. Летательный аппарат направлялся к ним из Грейна. Наблюдатели приободрились – наверное, все разрешится, должно разрешиться! Может быть, их товарищи живы…

Флаер приближался. Но его путь лежал над полигоном. Главный было думал предупредить людей из центра об опасности, но, совсем растерявшись, забыл. Флаер завис над площадкой, под ним нечетко возникла огромная стопка денег, вздымающаяся к небу, а спустя мгновенье, флаер исчез, исчезли и деньги…

Наступила тягостная тишина. Наконец Главный доложил в центр. В центре ответили что-то невразумительное, но обещали выслать еще один флаер. Тем временем надо было что-то делать, невозможно было сидеть просто так, когда товарищей еще, быть может, можно спасти. После нескольких звонков, из центра получили «добро» под ответственность Главного.

– Кто хочет рискнуть? – спросил он.

Все подняли руки.

– Хорошо, тогда мы бросим жребий!

Наблюдатели молча нарезали бумагу, молча бросили обрывки в шляпу и начали тянуть жребий. Идти выпало Джеймсу и еще нескольким наблюдателям. Оливер обреченно смотрел на друзей – он, вероятно, провожал их на смерть. Группа добровольцев облачилась в тяжелые скафандры, вышла из купола и двинулась в ту сторону, где только недавно была площадка для эксперимента.

Оливер внимательно следил за ними. В конце концов, если ему и не выпала честь быть среди избранных, все же у него есть голова на плечах и, вероятно, он разберется в происходящем, просто не упуская их ни на секунду из вида. Добровольцы шли. Медленно, медленно, изнывая под тяжестью скафандров. Вдруг, у Джеймса скафандр исчез. Он остался в рабочем комбинезоне.

– Джеймс, назад! – скомандовал по рации Главный.

Но Джеймс, всегда самый дисциплинированный Джеймс, казалось, не слышал Главного и продолжал двигаться вперед. Время шло. То у одного, то у другого члена группы исчезали скафандры.

Наконец Главный объявил:

– Все немедленно назад! Это приказ!

Некоторые добровольцы повернули, но почти вся остальная группа продолжала идти.

– Всем назад! Всем! – скомандовал Главный, – но физики продолжали двигаться к полигону – медленно, но верно. Наконец они один за другим начали исчезать. Перед исчезновением, на их месте возникали странные существа – как и раньше, роботы или огромные механизмы, а иногда в воздухе просто вырисовывались и сразу расплывались гигантские формулы. Вдруг перед наблюдателями возник уходящий в небо трон, на котором восседала величественнейшая статуя, а на ее губах играла презрительная улыбка. Мгновенье, и трон исчез, ничего не оставив после себя.

Все же, три человека из двенадцати вернулись, вернее телепортировались – просто исчезли и появились вновь, но уже под куполом. Джеймса среди них не было… Правда, это уже были не люди…

Потом… Потом была истерика Главного, наблюдатели, на глазах превращающиеся в … неизвестно что, бесконечные звонки в центр и из центра, еще один флаер, за несколько миль облетающий страшное место, люди в скафандрах и долгая дорога домой.

Прошло несколько дней – Оливер, по настоянию своего начальника, был отстранен от эксперимента по ослаблению каплинга квантовино и протона, но связанный договором о неразглашении, не мог ни с кем поделиться своими страхами и догадками. Он терпеливо ждал новостей. Ученому запретили улетать из Гории и настоятельно рекомендовали не выезжать из Грейна. Ученый подчинился – он знал, чем чревато невыполнение приказа. Главный за недостойное поведение был приговорен к Высшей Мере, на него свалили инцидент с рабочими, группой добровольцев и вертолетом. Правительство было немедленно поставлено в известность, но народу ничего не сообщали, не желая сеять панику. Впрочем, Оливер старательно изучал желтую прессу, стараясь забыться и забыть все, чему ему пришлось быть свидетелем. Кроме того, он усиленно раздумывал над проблемой Вильсониана. Но его не забыли.

Он был вызван в Центр через неделю. В маленьком герметично закрытом бункере глубоко под землей собрался весь цвет Гории: президент, министр науки, несколько психологов и физиков. Всех этих ученых Оливер знал, пусть и не лично, их лица довольно часто мелькали в видных научных журналах.

– Здравствуйте, садитесь, – поприветствовали они его.

Оливер осторожно боком зашел и сел на краешек стула.

– Как у Вас дела? – ничего не значаще поинтересовался министр науки, сидящий напротив. Он был сильно озабочен – этот политик, привыкший держать себя в руках в самых сложных обстоятельствах, на этот раз готов был потерять контроль. Его галстук свесился набок, очки съехали на переносицу, взгляд блуждал, щетина на подбородке и красное, одутловатое лицо свидетельствовали о том, что министр не спал несколько дней. Впрочем, Оливер всего этого не заметил, он никогда не обращал внимания на детали одежды.

– Да так, ничего, дома сижу, головизор смотрю, – робко ответил он, не понимая, куда они клонят.

– А вы в своей личности никаких изменений не обнаруживали?

– Что вы имеете в виду под моей личностью? Вроде, жив здоров!

– Ладно, к делу! – резко оборвала его президент Алиса Рингсон – седовласая высохшая женщина с бровями, сходившимися у переносицы, резко очерченными скулами и волевым подбородком. В отличие от своего коллеги, она сидел прямо и в упор смотрела на Оливера. – Я вам кратко опишу, что же произошло после эпизода с исчезновением людей. Вспомним, суть эксперимента состояла в том, чтобы ослабить или отменить некоторые законы природы – я не специалист, за подробностями обращайтесь к господам физикам. Эксперимент так и не был запущен, приборы не установили, но случившееся можно было бы назвать победой нашего не начавшегося эксперимента!

Госпожа Рингсон провела рукой, и над столом возникли дома и задвигались фигурки. В центре мигала красным буква «Х», а вокруг нее возникли оранжевые замкнутые кривые – изотеры.

– Итак, – продолжала она, – все то, что приближается к некоторой точке, назовем ее точкой «Х» за неимением лучших терминов, исчезает. Не помогают ни защитные поля, ни скафандры. Пробовали направить туда ракеты – они только взрывают песок, оставляя глубокие воронки, но помочь ничем не могут.

Госпожа Рингсон указала пальцем на голограмму. Маленькие фигурки человечков задвигались по направлению к центру, а затем расплылись и исчезли.

– Более того, с людьми, находящими поблизости, даже не в самом центре, происходят некоторые изменения, насколько нам известно, обратимые. Вы понимаете, я надеюсь, мы здесь собрались не для того, чтобы шутить. Вы доверяете этим людям, – президент обвела глазами собравшихся. – Так вот, об изменениях – мы оцепили зону вокруг точки «Х». Полиции было приказано под страхом сурового наказания не приближаться к этой точке на расстояние, меньшее, чем расстояние, отделяющее это точку от пункта наблюдения. Кроме того, за службами безопасности велось ежеминутное наблюдение.

На голограмме появился еще один зеленый круг, опоясывающий третью от точки «Х» изотеру, а человечки в касках забегали вдоль него.

– Так вот, как я уже сказала, с этими людьми происходят обратимые изменения. А теперь следите сами.

Госпожа Рингсон взмахнула рукой, и на голограмме люди стали превращаться в животных, эльфов, ангелов, инопланетян, роботов, ужасных сказочных злодеев, демонов, чертей и прочую белиберду.

Еще один взмах, и прямо из воздуха на голограмму начали падать деньги: стопки денег, горы денег, а посреди всего этого бумажного моря задвигались очень красивые обнаженные мужчины и женщины. Потом перед собравшимися развернулась настоящая оргия с участием этих людей и фигурок, которые еще не успели ни во что превратиться.

– И наконец, – президент выпрямилась, и голограмма внезапно исчезла. – Наблюдатель, вывезенный из вышеупомянутой зоны и привезенный в специальный бункер, спустя некоторое время, утрачивает свой странный облик и становится самим собой, причем тем быстрее, чем меньше он в ней провел. Люди, прошедшие метаморфозы, детально изучаются биологами, но… пока особых результатов нет. Похоже, что меняется ДНК, а потом тело как бы рождается заново.

Алиса Рингсон помедлила немного и обратилась к Оливеру.

– Вы – единственный наблюдатель, побывавший в непосредственной близости от точки «Х» и не трансформировавшийся. Все Ваши коллеги прошли серию трансформаций еще до прибытия в Грейн.

Оливер молча сидел некоторое время, переваривая сказанное. Он был достаточно хорошим физиком, чтобы не верить в эльфов, ангелов и тому подобную чушь, но он еще не совсем свихнулся, чтобы обвинить собравшихся в безумии. Кроме того, он все это видел своими собственными глазами.

– Что вы от меня хотите? – наконец робко поинтересовался он.

– Мистер Манхейм, вы не ребенок, а один из умнейших людей планеты и единственный, кто не изменился. Ответьте нам всего на один вопрос: почему?

Ученый порылся в своей памяти, вспоминая каждую секунду того страшного дня. Он обнаружил три обстоятельства, заслуживающие внимания: то, что ему подурнело, и он упал; то, что ему привиделась накануне фея и, наконец, то, что он все время думал о Вильсониана – он и сейчас о нем думает. Он поделился своими соображениями с собравшимися.

После долгого обсуждения они решили, что первое и второе могут быть причиной самых разнообразных обстоятельств, при этом президент усмехнулась, но ясно одно: постоянное обдумывание проблемы Вильсониана, заняло все воображение Оливера, помешав ему попасть под влияние явления «Х». За прошедшую неделю ученые уже успели выработать гипотезу, согласно которой несостоявшийся эксперимент состоялся.

Слово взял психолог Джон Ирейн:

– Итак, я полагаю, у нас есть рабочая теория. Вот, что мы узнали про наше неизведанное явление. Представьте себе нашу цивилизацию. Мы изобрели миллионы приборов, аппаратов и машин, облегчающих нашу жизнь и, чем дальше, тем наша жизнь становится комфортнее. Нам наши приборы необходимы. Без них мы – ничто.

Кроме того, нам нужно управлять ими, то есть переключать. Мы решаем эту проблему путем изобретения разнообразных портативных устройств – пультов. Теперь сам прибор может находиться где угодно, а мы управляем им. Но даже это решение не совершенно. Нам нужно везде носить с собой наши переключатели. Без них (например, если пульты разрядились) мы не можем управлять аппаратами. Что же делать?

А что, если вселить пульты в нас – ведь себя мы не теряем? То есть отдавать команды голосом. Уже сейчас некоторые аппараты так и работают – ведь вы включаете телевизоры, отдавая команду, и можно легко представить себе, что в недалеком будущем (а будет ли это будущее?), управляющие устройства вымрут, как ненужные.

Какой следующий шаг? Конечно же, заменить голос мысленной командой. Так, например, диспетчер может попросить флаер взлететь, и флаер взлетит. В настоящее время мы делаем первые шаги в этом направлении – мы вживляем добровольцам или людям, которым делаем операции на мозге, в головы специальные пластины, и при помощи этих пластин они могут управлять аппаратами, такими, как те же телевизоры.

Что дальше? Электронные слуги человека большие, весомые… А что, если и их уменьшить и облегчить? Наши машины будут становиться все меньше и меньше, меньше и меньше. И что же? Тут у нас нет достаточно четкой базы, чтобы продолжать, но давайте все же попробуем.

Дальше… Дальше, они станут такими маленькими, что мы их перестанем замечать и такими мощными, что будут готовы выполнить любое наше желание мгновенно. В конце концов машины скроются из виду, человеку достаточно будет отдать любой приказ, и он будет просто выполнен чудесным образом. Добро пожаловать в мир дейниантов – могучих слуг!

Ученые в зале заволновались.

– Мало ли мыслей бродит у меня в голове? – сказал мистер Форгесон, известный своей несдержанностью. – Например, я хочу иметь много денег. Иногда я вообще хочу послать всех к чертям! А еще, еще, – его глаза заблестели, – впрочем, это неважно. – Неужели они все будут выполняться?

– Вот в этом-то и проблема, в наши совершенные машины должны быть встроены протоколы безопасности. Они будут фильтровать слабые, а, может, и вредные мысли, так, чтобы наш мир устоял. Если два человека пожелают противоположного, приборы не должны сойти с ума, а каким-то, им самим ведомым способом, решить, чей приказ выполнить или пойти на компромисс. Кроме того, наверняка, даже у этих совершенных машин есть ограничения. Я сомневаюсь, что мы когда-либо сможем нарушить законы сохранения или превысить скорость света. Я так же думаю, что у нас в далеком будущем появится наука об управлении этими машинами, которая будет решать все поставленные выше вопросы.

Я так же не могу сейчас ответить на вопросы о том, как эти аппараты будут выглядеть (скажем, можно ли их будет увидеть в микроскоп или, может, они будут встроены в окружающий наш мир так, что мы их будем наблюдать, но не понимать, что это именно они), будут ли они обладать сознанием, как при этом будем выглядеть мы сами, не сольемся ли мы с ними, и, наконец обеспечат ли они абсолютную безопасность, – тут Джон замялся, а потом продолжил, –… тем, кто ими пользуется.

– Похоже, не обеспечат! – выкрикнул Форгесон.

– Похоже на то, – подтвердил психолог. Лицо его затуманилось. – Итак, как вы уже догадываетесь, когда-то, где-то существовала цивилизация, такая, как наша. Она развивалась, прогрессировала, и, в один прекрасный момент, доразвивалась до того, что создала совершенные аппараты – дейнианты. Потом протоколы безопасности однажды не сработали, и создатели исчезли. А, может, дейнианты решили сами исследовать галактику, если они, конечно, разумны. Или создатели решили подарить дейнианты миру. Ведь они легки, и энергия, необходимая, чтобы разогнать их до скорости света по плечу даже нам! Так или иначе, они отправились в далекое путешествие. Путешествовали они долго, и, наконец, достигли маленькой планеты около желтой звезды в галактике «Млечный Путь».

Наконец-то нашлись существа, которые смогли управлять нашими машинами, но… эти существа не подозревали об этом – их желания просто начали в какой-то момент исполняться. Представьте себе муравья, который неожиданно смог запускать ракеты, заползая на крошечную спусковую кнопку. Раз за разом ракеты уничтожали города и селения, но однажды они разрушили родной муравейник нашего малыша, а, может, хищника, который охотился на его собратьев. Мало вероятно, что муравьишка что-то понял, ну а если и понял, то было уже поздно, особенно, если ракета – баллистическая. Мир изменился, но наш герой этого так и не осознал, – Ирейн оглядел комнату. – Мистер Манхейм, Вы хотели что-то сказать?

Оливер вскочил со своего места и ударил себя по лбу:

– Гравитационные возмущения малых планет в поясе Койпера! – громко вскрикнул он. – Я ведь точно просчитал, когда облако достигнет Земли. Почему же я не послал свою работу в журнал? У нас возможно было бы время! – и он поведал собравшимся о своей работе.

В зале настала тишина. Наконец кто-то спросил.

– Вы уверены? Это ведь всего лишь рабочая гипотеза?

– Нет, – просто ответил мистер Питерс, заведующий маленькой группы физиков, только что вернувшийся из пустыни. Его рыжие волосы были растрепаны, а глаза, как и у министра науки, блуждали. – Похоже, один из фильтров, встроенных всемогущими создателями, состоит в том, чтобы дейнианты не раскрывали своего механизма действия. На наши попытки спросить: «Кто или что вы?», они рассказали нам о себе, назвали свое имя, но только в самых общих чертах. Да, мистер Манхейм, Ваша теория верна! Согласно дейниантам, момент их появления в Солнечной системе совпадает с тем временем, когда ученые стали искать девятую планету. Но мы не смогли извлечь из разговоров с ними ничего больше. Вероятно, их создатели позаботились о том, чтобы тайна не стала доступна насекомым. А может быть, насекомые просто не в состоянии понять эту правду. Но исследования только начались. Мы будем продолжать задавать вопросы – в этом нам помогут психологи.

Уже сейчас мы понимаем, что дейнианты – совсем не всемогущи. Как уже упоминала господин психолог, они никогда не нарушают законы сохранения, они не трогают причинность, они очень неохотно (если можно так выразиться) выполняют определенные операции, скажем, разгон до экстремальных скоростей, достижение экстремальных температур, полей. Я думаю, что они хороши именно как слуги – показать что-то, согреть, охладить, преобразовать. Но создатели, скорее всего, использовали дейниантов для разнообразных преобразований (подумайте, как заманчиво уметь трансформировать вещи), поэтому превращать они умеют лучше всего.

Как это происходит? Наши маленькие слуги способны создавать из себя молекулы, которые потом собираются в наперед заданные предметы. Так создаются новые вещества, предметы, звери и люди. Легче всего, как это не удивительно, видоизменять живых существ, ведь для этого дейниантам необходимо «всего лишь» отредактировать ДНК и запустить процесс регенерации. Как ни странно, количество дейниантов от этого не изменяется. Мы случайно обнаружили, что дейнианты способны воспроизводить себя. Каждый раз при создании чего-то нового они в точности восстанавливают свое число.

      После долгой и оживленной дискуссии выяснили еще вот что. Похоже, сила явления убывает в зависимости от расстояния от эпицентра – точки «Х», причем зависимость сложная, по одним направлениям – больше, по другим – меньше. Вышеупомянутую гипотезу сформулировали физик и психолог, причем физик изучил явление в деталях, в то время как психолог опередил его. Явление уже получило свое название: «Феномен Ирейна-Питерса». Мистер Манхейм, похоже, смог внести свою лепту в эту теорию.

Наконец слово взял мистер Ирейн – бородатый биолог с печальным лицом, до сих пор не снявший халат – его пригласили в последний момент, и он не успел переодеться.

– Я бы хотел подытожить. У меня довольно пессимистический прогноз:

– Похоже, зона действия явления Ирейна расширяется, и, рано или поздно она накроет всех нас. Питерс превратится в этакий ходячий калькулятор, Манхейм – в Вильсониан, а я – в протоплазму. Я не удивлюсь, если через поколение – другое, вся наша жизнь изменится, став такой, какой мы сами ее построим или, вернее, нажелаем. Я не удивлюсь, если люди без воображения, видящие смысл жизни в постоянной монотонной работе, превратятся в трудолюбивых гномов и уйдут куда-нибудь копать землю. Меня не удивит, если ничтожества, не умеющие и не желающие ничего, постепенно превратятся в камни или деревья. Меня совсем не поразит, если люди с богатой фантазией создадут свою страну, назовем ее страной «Фантазия», и будут там существовать в виде магов и фей. А где-то будет царство ужаса с ведьмами, скелетами и демонами, скажем «Хория».

Наша же страна может превратиться в некоего техногенного монстра, населенного роботами, космическими кораблями и летающими тарелочками, хотя дейнианты не любят мастерить чудеса техники. Единственной выжившей страной может оказаться Сетия, так как вектор «Феномена Ирейна-Питерса» направлен не в ее сторону, хотя мы еще не знаем его повадок, все может однажды измениться…

Плохо это или хорошо? С моей точки зрения, это ужасно плохо, и мы – хозяева мира должны обуздать явление Ирейна, чего бы нам это не стоило, и поставить его нам на службу. Мы должны им управлять, а не оно нами, а для этого надо бороться!

Слово взял Питерс. Он коротко сказал:

– Хватит языки чесать! Как насчет того, чтобы поставить щит Дарха? Это наше последнее средство! Мы справимся!

Оливер было попытался начать длинную дискуссию по поводу изучения этой силы – он предложил забросить в зону явления Ирейна приборы и снимать с них показания, со временем создать полную теорию явления, наметить пути обуздания его и использования во благо. Профессор Ирейн поддержал эту идею, но на них прикрикнули, дескать времени мало, ждать невозможно, ведь зона очень быстро расползается, и надо действовать быстро. Оливер подавленно затих.