Исповедь Самбервилля

Так устроен мир – кто-то правит, а кто-то почитает и приклоняется.

Милая, сладкая, Джес…

В глазах растерянность, полная отрешенность и ощущение непричастности к празднику… Сколько она ещё продержится?

Самбер уверенно продолжил надвигаться в сторону девушки. Он прикидывал, какое развитие событий его больше устроит. Люди вокруг них превратились в шумную декорацию, и потеряли резкость.

Около десятка последних шагов разделяло его до объекта чаяний, когда лакированный ботинок замер над упавшей к его ногам алой розе.

– Цветок прекрасный подари,

Женись на мне, или умри…

Нога тяжело опустилась на упругий свежий бутон и оставила под подошвой нежные лепестки. Мэр снял очки, чтобы встретиться глазами с той, кому принадлежали эти строки.

Его серые, почти стальные глаза, выиграли короткую схватку. Девушка опустила взгляд к полу и сделала реверанс. Ее светлые длинные волосы струились волнистыми змеями по обнаженным плечам. Высокая грудь была приподнята тугим корсетом. Ее лицо не было разукрашено косметикой, а бледная кожа приковывала к себе взгляд. Она была похожа на мертвую невесту из готического мультфильма. И похоже, она сама еще не понимала куда попала.

– Ты испортил мой цветок, мистер…

Конечно, она не знала кто перед ней стоит.

– Во время торжества, жених выбирает невесту, не наоборот, – проговорил Самбер.

Его холодный взгляд, как и тон, выражали неприкрытое призрение.

–Ты не производишь впечатление человека, который следует правилам.

Она с любопытством рассматривала его. Наивно и пытливо. Но Самбер знал как никто другой, что внешность бывает обманчива. Он умел делать больно и смотреть нежным взглядом.

– Меня зовут Амели, ты уничтожил мою розу, и теперь обязан составить мне пару.

Мэр усмехнулся. Виновница его злости все так же с вызовом смотрела в его лицо. Не отводила глаз. Не боялась?

Известный факт: опустить глаза, значит признать преклонение перед противником. Отвести взгляд – значило проиграть. А здесь явно никто не хотел проигрывать.

– Я уже занят, – мистер Самбер моргнул и грубо оттолкнул от себя девушку.

Она выиграла зрительную атаку. Но он и не хотел с ней играть.

Он искоренял из своего города таких женщин. Они возвращали его в далекое прошлое. Но в данном случае, разве не это было его целью? Милой Амели ещё рано было знать об этом.

Прежняя жизнь, которая состояла из людей и машин, из шикарных женщин, крепких напитков и легких наркотиков, ему быстро наскучила. Все это было своего рода тетрисом на маленьком экране. Самбер не мог ровно сложить кубики, и когда шкала заполнилась, он не стал начинать новый уровень. Но Самбервилль был иным. Самбервилль был совершенным. Он сотворил его больше чем за семь дней, но город получился идеальным. Богу стоило поучиться у таких умелых скульпторов, как мистер Самбер.

Привлекательная, но совершенно неинтересная блондинка осталась позади, когда его взгляд снова сфокусировался на Джес.

– Я выбираю тебя.

Джес невольно вздрогнула, когда услышала его голос. Он видел, как ее пальцы ещё сильнее вцепились в тяжёлое платье.

– Какое задание ты придумаешь для меня?

Ответом была тишина. Джес смотрела на его лицо, на губы, на выточенные, словно из камня скулы, мужественный подбородок и слегка нахмуренные брови.

И ей хотелось провалиться сквозь землю, черт возьми. Но по всей видимости, черт и собирался этим заняться, пока ожидал её ответа.

– Мистер Самбер, я не…

– Кайл.

От бархатного голоса запершило в горле. С такой интонацией ласкают шею ножом, убаюкивая напоследок.

– Ты можешь звать меня Кайл, – он коснулся ее онемевших пальцев, – так что насчёт задания?

– Я не думала, что ты подойдешь ко мне, я не готовилась…

Джес было неуютно. От изучающего взгляда, от горячих пальцев, от старого платья.

Она не могла понять, почему он выбрал ее? Неужели её вид настолько жалок, что даже сам господин мэр сжалился?

– Я же не зря пригласил тебя сюда, я думал, ты догадаешься…

– Мистер Самбер…

– Кайл.

На повторное исправление Джес качнула головой, будто не верила в происходящее.

– Прости, это была глупая идея, меня здесь не должно быть.

Джес засуетилась, но крепкие пальцы не отпускали ее руку.

– Моим заданием будет возможность заставить тебя думать, что твое место именно здесь, – твердо произнес он.

Джес боялась словить на себе взгляд кого-то из жителей, потому что мэр мало на кого обращал внимание, мало с кем общался. Этот случай вне сомнений вызовет кучу сплетен и станет поводом обсуждений.

– Наплевать на то, что думают они, – Самбер кивнул головой, в сторону толпы.

Но как он…? Как он узнал, о чем она думает? Неужели она настолько читаема? Неужели настолько растеряла женственность, похоронила ее в могиле мужа? Или же, мистер Самбер, само исчадия ада?

– Я вижу, как ты смотришь на них. С опаской, – пояснил он, – боишься лишнего взгляда, сплетен. Джес, мы с тобой давно не дети, и имеем право делать то, чего нам на самом деле хочется. Ты пришла сюда не потому, что хотела этого, а потому что так сказал тебе я.

– Я не могла отказать.

– Я ценю твою покорность. Но мне бы было приятней, если бы ты исполняла свои желания, а не мои. Чего тебе хочется сейчас?

Холодный стальной взгляд неотрывно следил за ней, и она не могла понять его посыл. Это не было похоже на жалость, но не было похоже на мужскую заинтересованность.

О боже. Джес одернула себя. Какая заинтересованность? Разве может он, иметь влечение к такой, как она? Разве вообще кто-нибудь может увлечься серой тенью, без всякого намека на жизнь? Джес чувствовала себя приведением, а мистера Самбера мощным медиумом, который заметил ее оболочку и призвал.

– Чего тебе хочется? – эхом снова отозвалось в ушах.

– Уйти. Я хочу отсюда уйти.

Если Самбер призвал ее душу, то пора сматывать удочки.

– Пойдем.

Мэр сильнее сжал руку Джес, настойчиво пробираясь сквозь толпу.

– Зачем? – она позволила себе задать вопрос после того, как они вышли на пустынную улицу.

Она и правда не понимала зачем он это делает. Господин мэр не был падок на поблажки. Не был падок и на женщин.

– Ты особенная. Я люблю особенных, – ответил он, – я хочу, чтобы ты научилась хоть немного получать от жизни кайф.

– Я хотела уехать из города, —решила признаться Джес.

Иногда ей казалось, что если она уедет отсюда, то ее отпустит. Отпустит боль и отчаяние.

– Почему же не уехала? – поинтересовался он.

– Я…, – она поежилась, потому что его холодная рука доставляла дискомфорт.

Они так долго держались за руки, но он так и не заразился ее теплом.

– Я не хочу оставлять его здесь. Одного. Его могила порастет травой и затеряется. Я не могу себе этого позволить.

– Джес, – Самбер резко остановился, – трупы не умеют любить. Не умеют жалеть. Все, что у тебя осталось от него – оно здесь, – он коснулся пальцем ее виска, – ты можешь увезти воспоминания с собой куда угодно. Но это пустой разговор, потому что я тебя никуда не отпущу. Ты нужна нашему городу.

– Вместо меня наливать пиво может кто угодно, – улыбнулась она, – я люблю Самбервилль и ненавижу одновременно.

– Я бы пошутил в ответ, но боюсь, что мой юмор покажется тебе немного висельным.

Джес поджала губы, потому что не знала, как реагировать. Она шла по пустому городу за руку с мужчиной и говорила о своем бывшем, если ему вообще подходило это слово. Джес не принимала решения расстаться с ним, не делал такого выбора и он. Но какое другое слово можно подобрать к человеку, с которым оборвалось будущее?

– Иногда мне кажется, что я вижу его.

Она не понимала зачем рассказывает это, но хотелось высказаться, пусть даже после этого её примут за сумасшедшую, отвернутся, и снова надолго лишат соблазна болтать лишнее.

– Я вижу его в нашем баре, вижу на автобусной остановке, когда возвращаюсь домой, вижу в очереди магазина, на обратной стороне улицы…

Джес замолчала. Ее спутник тоже молчал, и внимательно слушал. Никакой насмешки не отобразилось на безупречном сосредоточенном лице.

– Мне кажется, что он вернулся, – продолжила она, – что все, что произошло просто ошибка, и теперь он здесь и ждет меня…

– А дальше?

– Я подхожу к нему, и он исчезает, – договорила Джес, а глаза стало щипать от наворачивающихся слез.

– Я понимаю, о чем ты говоришь, Джес, – произнес Самбер.

Она растерянно посмотрела на Кайла, когда он стал напротив нее.

– Гештальты нужно своевременно закрывать, только это может дать гарантию психическому здоровью.

Джес растерянно посмотрела на своего спутника, который стоял так близко, что она отчетливо слышала запах его парфюма. Потрескивающие огоньки в его глазах гипнотизировали, не позволяли отвлекаться на что-то другое. Брали под контроль тело, задавая только им известное направление. Джес чувствовала себя куклой с часовым механизмом, и ей очень хотелось, чтобы пальцы, которые поглаживали ее кожу, завели ключ.

– Я попробую объяснить проще. Возьмём в пример твою работу. Ты обращала внимание на то, как прекрасно помнишь открытые заказы, и в один миг забываешь о них, когда закрываешь?

Джес неуверенно кивнула, но не понимала, к чему он клонит.

– По такому же принципу работают наши потребности или инстинкты. Когда мы чувствуем жажду, то начинаем искать воду. Выпиваем её, забываем о жажде, завершая процесс. Незавершенные процессы мы помним лучше, необходимо все своевременно доводить до логического конца. Открытые гештальты помимо твоей воли, будут возвращать тебя в прошлое, заставляя «переиграть» все. Сознание будет играть с тобой в игры, рисовать образы, которых не существует. И все это по одной простой причине – ты не отпустила. Не закрыла дверь туда, куда должна была. Поверь, я знаю, о чем говорю, это легко и сложно одновременно.

– Но я осознала, – совсем тихо произнесла Джес. Она начинала мучиться от напряжения, которое возникло от такого близкого контакта. Ей хотелось, чтобы он либо прижал её к себе, либо оттолкнул. Ей хотелось понимать, чего он хочет.

Самбер еще раз внимательно посмотрел на нее, и опустил их руки, продолжая путь.

– Невозможно осознанно ждать встречи с человеком, который мертв, – сухо проговорил он.

Он опять спрятался за очками, тем самым скрывая свои эмоции.

– Мы давали Богу клятву всегда быть вместе.

– Читала заранее заготовленную клятву, клала руку на библию? – Самбер не сдержал распирающий его легкие смех.

– Я не вижу в этом ничего смешного. Или ты не веришь в Бога?

– Я признаю только тихуанскую библию, Джес. В ней хотя-бы есть смысл.

– Но вы ведь тоже венчались!

Джес не смогла удержать язык за зубами, и внутренне сжалась, когда поняла, что только что сказала. Какой черт вообще дернул её за язык? Повисшее молчание было тяжелее плотного тумана.

Она не знала о достоверности этой истории наверняка, не факт, что это вообще было. Города имеют тенденцию выстраивать свою собственную историю, обзаводиться мифами, красивыми легендами, или пугающими мистическими историями. Это придает городу жизнь, обволакивает его необходимым шармом. Но не даёт никакого права спрашивать об этом в лоб у одного из персонажей той самой истории.

Те, кто строили Самбервилль, любили пошептаться о том, что, когда на прежнем процветающем месте были равнины и горы строительного материала, вечером приехал черный джип. Машина остановилась у единственного существующего, но требующего срочной реставрации здания городской церкви.

И вышел из машины никто иной, как мистер Самбер, и не один! Вторая дверь распахнулась, и на захламленную землю ступила нога девушки в подвенечном платье.

– Да у нас даже электричества еще не было, – бормотал подвыпивший завсегдатай бара, который подпер рукой голову.

–А в церкви столько свечей зажгли, что мы первым делом подумали пожар что—ли…

Джес тогда тоже не смогла сдержать любопытства. Оставила натертый до блеска стакан, и придвинулась ближе.

– Я говорю тебе, Самбер это был, – грубо пресёк возникший скептицизм мужчина. – И баба его, красивая, платье белоснежное, длинное. И священник их встретил. Обвенчал, и уехали они.

Рассказчик бросил мутный взгляд в пустую кружку, и разочарованно вздохнул.

– Ну а дальше что было? – не выдержала молоденькая девушка, случайно примкнувшая к беседе.

– А что дальше? Город достроили, а наш мэр и без жены, и без кольца. Куда она исчезла – один Бог знает.

– Тьфу ты, – выругался другой мужчина, ожидающий более интересной развязки. – Да разбежались и нечего тут выдумывать.

– Может и так, – не стал спорить он, – только бабы болтают, не убил ли он невесту свою?

Разочарованная толпа, поспешила снова рассредоточится обратно по своим столикам, а Джес не могла полностью сосредоточиться на своей работе. Вся история казалась ей до ужаса странной.

И сейчас с насмешкой над священным писанием, Самбер сам выволок этот вопрос наружу. Воспоминания уже успели притупиться, а тишина не кончалась.

Джес уже собралась извиниться, но Кайл заговорил.

– Никакие клятвы не помогут задержать здесь человека, если он должен умереть.

– Прими мои… – Джес словно обдало ледяной водой, когда смысл сказанного проник в её сознание.

– Не принимаю, потому что не верю в сочувствие. Не верю в библию, священников и Бога. В нательные кресты, идолов и молитвы. Я надеюсь, ты согласишься с тем, что на это имеет право Демиург. Видишь это кольцо?

Взгляд Джес скользнул на их переплетенные руки, которые приподнял Самбер.

Его средний палец украшал массивный серебристый перстень. Толстые линии переплетались между собой, создавали подобие узлов и замыкались в центре вокруг большого чёрного камня. Идеально гладкого и ровного.

– Это подарок, – продолжил Кайл. – Тот, кто мне его подарил, считал, что обсидиан, олицетворяет опаленные крылья ангела, который спасал людей, падающих в Преисподнюю. В его мире было место для подобных историй, в моем же мире, такого места нет, но это не мешает мне носить его, понимаешь?

Угольные глаза мужчины снова оказались без очков, и внимательный взгляд нежно скользнул по лицу девушки.

– Именно поэтому я могу входить в любую церковь, говорить, что пожелаю, и чувствовать себя прекрасно. Это всего лишь камень, а это —, – Кайл указал рукой в сторону протыкающего небо шпиля, – всего лишь здание, в котором неприятно пахнет воском.

– Вы не верите в Бога, в силу святой воды, но охотно и с воодушевлением рассказываете о нечисти. В нее вы верите?

– Джес, Бог если и есть, то он – нерадивая мать, которая отказалась от своих детей, скинув в мусорный бак. В этой помойке и живет человечество. А Бог? Возможно, он творит где-то что-то более возвышенное и идеальное. Возможно, мы – это его ошибка. Блин, который комом. Он открестился от нас, и ему нет никакого дела к нам. А демоны, если ты об этом, – Самбер вскользь улыбнулся, – они внутри каждого. Это наша начинка. В них я верю, потому что я их чувствую.

– Монсеньор говорит, что наша душа…

– Поменьше ходи и слушай сказки этого шута. Хотя нет. Я не хочу, чтобы ты теряла веру и все такое. Просто не принимай все так близко к сердцу. Душа – этот тот самый демон, который диктует тебе, что делать. И ты знаешь…

Он остановился и Джес поняла, что они пришли. Мистер мэр говорил, и его было интересно слушать. Как что-то страшно запредельное, неизведанное, но ужасно интересное.

– Мой демон магнитом тянет меня к тебе.

Он коснулся рукой ее щеки, и она почувствовала вселенский холод. Разве так должно быть? Где нежность, ласка и прочее?

– Мне пора, – она растерянно посмотрела на свою дверь, за которой ей поскорее хотелось спрятаться от пытливого взгляда, который загнал ее в угол.

Сперва умело и ловко загнал, а после, смертельно прижал. Причем, она не понимала, какой он несет посыл.

– Я хочу, чтобы ты проснулась, Джес. Очнулась от долгого сна.

– Если бы все было так просто.

– Хватит придумывать себе несуществующие болезни и притворяться мечтой психиатра. Спящая красавица внутри тебя может никогда не дождаться принца в обтягивающих лосинах. А если он и появится, то не станет целовать твои румяные щеки, чтобы добиться пробуждения. Джес, он возьмет тебя, пока ты находишься в этом состоянии, и сделает это самыми изощренными способами. Проснись сейчас и этого не случится, я обещаю.

– И у моей сказки будет хороший конец? – она сделала шаг назад, когда Самбер наклонился в ее сторону. Очень близко и очень опасно.

– Однозначно.

Он выпрямился и стал выше на целую голову.

–Спасибо за прогулку. До свидания.

Джес аккуратно освободила свою руку из его ладоней.

Дверь была в нескольких шагах, но она не уходила. И они оба знали почему: она ждала. Ждала позволения. Он должен был позволить ей уйти.

– Спокойной ночи, Спящая Красавица.

Мэр снисходительно кивнул и ноги Джес наконец-то смогли отнести ее в укрытие. Хотя, разве можно было где-то от него спрятаться?

Джес была уверена, что Самбер имел ключи от всех дверей в этом городе.

Еще одна городская байка, которая ходила среди любителей выпить лишнего. Когда кондиция была успешно достигнута, эта тема всегда обретала новые подробности.

И доверчивая Джес охотно в них верила.

Так или иначе, мистер Самбер занял ее мысли на вечер, и как она не одергивала себя, выгнать его из головы не получалось. Внимание всегда приятно, а внимание такого мужчины, приятно втройне.

Между походом в душ и глажкой белья, она пару раз задумывалась о том, нравится ли он ей. И ответ был положительным. Даже проскользнула досада из-за того, что она так и не позволила ему поцеловать себя.

Едва слышный стук в дверь неосознанно вызвал настоящий озноб.

Позднее время – не самое удачное для визитов. Да и кто мог к ней прийти? Тот самый случай, когда от стука в дверь кровь стынет в венах. Потому что ты никого не ждешь… У нее не было ни друзей, ни подруг, ни…

«Мистер Самбер» – тут же отозвался внутренний голос и стало еще больше не по себе.

Не испытывая свою глупую интуицию, которая всегда с треском проваливала все задания, Джес все-таки пошла к двери.

– Привет, – молодой парень, которого она часто видела у себя в баре, стоял на ее пороге.

Она всегда удивлялась: зачем городу нужен доставщик цветов? У него никогда не было работы, и он просиживал рабочие штаны в баре поглядывая футбол и поедая горячие бургеры.

За что мэр платил ему, было не понятно никому. Доставка в Самбервилле была бесполезным и не востребованным делом.

– Это тебе.

В ее руки попал огромный букет цветов и это заставило удивиться еще больше. Они были странными. Не похожие ни на один знакомый ей цветок, бледно-фиолетовые, а мелкие соцветия, хаотично рассыпались по стеблю.

– Что это? – с полным недоумением спросила она.

Джес не понимала зачем он их принес. Они никогда толком не общались, она даже не знала, как его зовут.

– Нет, это не от меня, – поспешил успокоить ее доставщик, – это от мэра. Только я тебе ничего не говорил, а то мало ли.

Он вручил обескураженной Джес цветы и спустя секунду, добавил:

– Я бы на твоем месте, их выкинул. Они воняют.

Он поплелся прочь от ее дома, на ходу одевая наушники. А она так и осталась стоять, с колючим букетом в руках.

все это было похоже на насмешку. Чем больше она рассматривала цветы, тем меньше они ей нравились.

Джес захлопнула дверь и бросила букет на столик. Из него выпал конверт. Возможно, внутри она найдет все ответы, которые разом атаковали на ночь ее голову.

«Милая Джес, я уверен, что ты и не ждала розы. Розы любят дамы с дурным вкусом. Я предлагаю тебе что-то более дикое и необычное. Тебе понравится их запах, стоит только привыкнуть. Я сорвал их в своем саду и надеюсь, что не зря. Поставь их у себя в спальне, и я уверен, твои сны будут сладкими. Кайл».

Голос мэра, низкий и хрипловатый стоял у нее в голове, и Джес казалось, что он совсем рядом и шепчет на ухо свое послание.

Довольно. Это начинало пугать. Что-то маниакальное появилось в ее желаниях, когда она вспоминала Самбера.

Кайл… Кто в городе звал его по имени? Джес общалась со многими людьми, но иначе как «мэр» и «Самбер», его никто не величал. А ей он позволил. Приблизился на один шаг.

Она пошла на противность и оставила букет на кухне. Совсем не обязательно выполнять приказ тогда, когда никто не узнает выполнен ли он.

Джес захлопнула дверь в спальню и легла под толстое одеяло. Сумасшедший день подошел к концу и грех было не выспаться хорошенько.

Но сон почему-то не шел. Пару раз перевернувшись с одного бока на другой, она не выдержала и босыми ногами ступила на холодный пол.

Цветы все так же одиноко лежали на столе. Джес набрала в вазу воду и исполнила просьбу мэра.

Идиотская теория о том, что Самбер действительно может прийти и проверить выполнила ли она написанные им слова, прочно засела в голове.

Исполнила. Что он там обещал? Сладкие сны?

Джес зевнула и сон действительно стал подступать. Вот уж правда, сумасшедший день и мэр…

Джес погрузилась в сон и еще раз подумала о нем. В сотый раз.

Что-то холодное настойчиво касалось ее тела, пока она пыталась разлепить свинцовые веки. По ощущению, с тех пор как она уснула, прошло не больше часа.

– Тихо, спящая красавица, – шепотом произнес знакомый голос, и Джес с ужасом поняла, кому он принадлежит.

Кайл, мистер Самбер, господин мэр – все-таки имел ключ от ее дома. Эта мысль пронзила ее мозг, как и та, что его пальцы трогают ее. Запредельно настойчиво он изучал ее тело, и не обращал внимания на ее протесты.

– Любишь спать без нижнего белья?

Джес хотела прекратить все, хотела даже закричать, но не могла. Сладкий плен повязал ей руки, закрыл глаза, зашил рот, и только стон срывался с ее губ. Сколько лет ее не касался мужчина? Сколько лет она отрицала всякую потребность в этом? И что теперь?

– Ты хочешь меня, Джес? – его пальцы опустились ниже, и она прогнулась от его касаний.

Она еще не оправилась полностью ото сна, не могла прийти в себя, не могла оттолкнуть и прогнать. Не могла или не хотела? Это разные вещи. Совершенно разные.

– Я же намекал, что так и будет, – холодные пальцы блуждали по разгоряченному телу и Джес была уверена, что он был доволен производимым эффектом.

Ночной гость, делал свое дело и совершенно не подчинялся протестам, которые выдвигало ее тело.

– Я касаюсь тебя, но ты не отвечаешь мне. В чем дело?

Джес слышала в голосе некую растерянность или злость. Осуждение или отвращение. Ей и самой стало не по себе от того, насколько она очерствела и снаружи, и внутри. Будто камень, который даже вода не в силах сточить. Стало страшно, что он уйдет. Не хотелось этого допускать.

Джес обмякла под его ласками и откинула голову назад. Это было приятно. Старые ощущения стали потихоньку прокрадываться в нее, а Самбер неплохо справлялся с ролью грязного искусителя.

Свет пробивающейся в окно луны осыпал тело серебристыми бликами, оторвал его от земли и унес за пределы Вселенной.

Такие способности не приобретаются, этому учатся, оттачивают навык, вырисовывают на теле схемы чувствительных зон, коротких дорожек к экстазу.

Мощному

до потери сознания, до истощающего обморока, когда разрушается прежний шаткий контроль, и выключает разум, когда становится слишком.

Слишком грубо.

Слишком точно.

Слишком так как надо, безошибочно и верно.

– Я хочу, чтобы ты вспомнила…

Джес резко открыла глаза, сердце в её груди билось с такой силой, что разгоняемая кровь шумела в ушах и отбивалась тошнотворным пульсом в горле. Она поджала ноги и осмотрелась по сторонам. Тело неприятно обволокло липким страхом.

Вчерашнее платье валялось на полу, сбившаяся у ног простынь зияла прорехами. Стало жутко. Память казалась шершавой, изъеденной кратерами и провалами.

Может он ещё здесь? Где-то в доме, который перестал быть безопасным? Что проделывал с её телом, когда мозг отключился? Как вообще можно было позволить подобное, да и спрашивал ли её кто-то?

Джес осторожно встала с кровати, взяла свой халат. Открыла дверь крохотной спальни и прислушалась к дыханию дома.

На кухне мерно капал кран, жужжал старенький холодильник, тикали часы в темной прихожей.

«Давно пора было заменить там лампочку», – отругала себя Джес.

Из приоткрытого окна доносились детские голоса, звенел велосипедный звонок.

Больше ничего лишнего. Никаких звуков. Джес сделала очередной шаг к входной двери и проверила замок.

Заперто.

Но какое это теперь имеет значение, если для того, кто уже пробрался к ней, это не преграда? Собрать все вещи и уехать? Имеющихся денег должно хватить, чтобы устроиться где-то на первое время. Ощущение того, что скрыться здесь больше не удастся, мерзко щекотало нервы.