Великая Бессарабия. Том 1

Иван Дмитриевич с ефрейтором Губановым проехали все известные места, которые знал. Примерно в четырёх километрах от села по железной дороге, он знал пустую платформу, где до войны грузили скот из села и окрестностей, для отправки на продажу в Кишинёв и Одессу. Платформа оказалась пустой.

Место очень удачное. Здесь легко будет осуществлять охрану. Склады придётся подремонтировать, сказал ефрейтор, который всю дорогу не проронил ни слова. Надо составить список материалов для ремонта. Вы умеете составлять? Да, а есть ли поблизости другие поселения? Это очень важно, для организации охраны объекта. Первым делом, надо отремонтировать помещение для караула. Без охраны, у нас запрещено заполнять склад продукцией.

Да. Я уже занимался этим делом до войны. Надо сделать некоторые измерения. Завтра я приеду с сыном, снимем размеры, и я составлю смету расходов.

Чего же нам ждать завтра? Господин офицер, приказал сегодня доложить. Давайте измерим всё что нужно. Говорите, что мне мерить. Иван Дмитриевич измерил сам платформу и склад, приказав ефрейтору проверить крышу. Ефрейтор, ловко полез на крышу, докладывая оттуда по-деловому, какие он видит неисправности. Иван Дмитриевич, увидев это, ещё раз убедился, что компания очень опасная. Закончив измерения, он ловко спустился, и они отправились в сторону правления. Начало есть.

Яков Моисеевич, выслушал доклад ефрейтора и отпустил его. Он, вызвал солдата и велел принести водочки и закуску на двоих.

Сегодня, вы хорошо поработали. Я, давно искал такую платформу с складом. Мои поздравления, в первый рабочий день вы справились успешно. Буду докладывать на верх о находке, там должны утвердить. Бюрократия. Ты, подготовь пока смету расходов на ремонт и подыщи рабочих. Солдат принёс водку и закуску. После нескольких рюмочек, на Яков Моисеевича хлынули воспоминание. Оказалось, он сентиментальный и добрый еврей. Его доброта, измерялось количеством выпитой водки. Чем больше выпит, тем добрее он становился, и наоборот. Прощались опять поздно. Дождь уже перестал. Иван Дмитриевич сел в бричку и лошадь привела его домой. В голове опять эта мелодия, прощание славянки. Размокшая от дождя дорога, не позволяло ехать быстро. Наконец он дома и заехал прямо во двор. Дмитрий, распряг лошадь и рассказал отцу, что было сделано за день. В конце, он рассказал, что ходил в дом к Александре Васильевне, проверить, не затопило ли погреб.

Ну и как там сынок? Я и сам хотел там побывать сегодня, но не успел. Какой ты у меня большой?

Всё нормально. Иван Иванович будет доволен погребом. Бывшие хозяева, всё предусмотрели.

Дождь перестал. Завтра же приступайте к сбору винограда. Пригласи всех батраков что свободны. Надо быстро управится. Виноград спелый и начнёт скоро портится. Сразу его на дробилку.

А ты отец, не примешь участия? Я, ведь ещё ни раз не делал такую работу самостоятельно.

Вы начинайте утром уборку, а я подойду к обеду. Дело у меня серьёзное намечается. Когда всё прояснится поставлю и тебя в известность.

А мама, она переживает за тебя.

С мамой я сам всё решу. Иди спать.

Я книжку почитаю.

Тогда иди читать.

Он вошёл в спальную комнату. Ванночка с тёплой водой, стояла у кровати. На кровати лежало полотенце.

Утром вышло солнце, и все вышли на работу, от мала до велика. Даже бабушка, которой за восемьдесят, сидя у куста срезала грозди винограда ножницами. К обеду пришёл, как и обещал Иван Дмитриевич и работа пошла веселее. Дмитрий, радовался любому взгляду отца. Мать тоже воспрянула. Но в воздухе, чувствовалось какое-то напряжение. Отец что-то недоговаривал.

В это время в Белгороде на Дунае, Иван Иванович заканчивал свои дела по продаже дома и мебели. Сложнее всего было с картинами и библиотекой. Кому нужны сейчас книги? Картины можно взять с собой, в новый дом. Но как их перевести туда? Военное положение всё осложняет. Александра Васильевна уже вся извелась. В Николаевку хочет. Понравилось ей там. В городе много военных. Постоянно происходят стычки с местным населением. В гимназии хотят устроить штаб кавалерийской дивизии. Прав был Иван Дмитриевич. Переждать эту проклятую войну, надо в селе. Там, каждый человек рассчитывает на себя и свою семью. Он, на своей земле стоит, а она его кормит и защищает. Мой дом моя крепость, говорили в старину. Постепенно, и он утвердился в сознание что надо ехать в село, в свой дом. Об этом своём решение, поделился с Александрой Васильевной. Отъезд назначили на вторник. Так, как поезда уже не ездили строго по расписанию, пропуская воинские эшелоны вне расписания, вышли к станции на несколько часов раньше. Дом закрыли и попросили друзей присматривать. Из вещей, взяли только самое необходимое. Ехали на легке. Поезд пришёл с большим опозданием, уже переполненный людьми. С трудом пролезли в вагон. До Николаевки ехали как селёдка в бочке. В вагоне, ехали крестьяне с большими баулами, они охраняли их как сокровище, потому что по слухам, в поездах орудовала банда воров, приехавших из Одессы. Всем было известно, какие дерзкие там воры. В переполненном вагоне, для них было идеальная работа. Они выбирали жертву, и окружали его так, что он и крикнуть не мог. Затем, забирали всё, что у них было ценное, и на первой же станции выходили из этого вагона и заходили в другой. Иван Иванович с любопытством наблюдал, как воры окружили богато одетого пассажира и стали угрожать. Он, сопротивлялся как мог. В это время подошёл военный и взял его под защиту. Пассажир обрадовался, но военный потребовал у него, отдать ему деньги и драгоценности для охраны. Кругом братва щёлкала зубами. Пассажир отдал всё военному, видимо рассчитывая, что потом он вернёт ему всё. Однако, на первой же станции, военный вышел вместе с ворами, которые угрожали пассажиру. Было понятно, что они действовали заодно. Этот случай, совсем добил сентиментального Хаджиева, и дальше он сторонился военных. Они, не внушали уже ему полного доверия. Когда они вышли на станции в Николаевке, он ещё долго смотрел в след поезду, с отвратительным военным вором. Он понимал, что никакой тот не военный, но сделать ничего не мог. Военный, был одет по форме. Из кобуры, у него торчала рукоять настоящего пистолета. Александра Васильевна успокаивала его. До дома пришлось идти по дороге, напоминающий болото. Каждый шаг давался с трудом. Вот мы и дома, сказала Александра Васильевна, открывая калитку. Иван Иванович прошёлся вокруг дома, осмотрелся, везде порядок. Зашёл внутрь. Хороший деревенский дом. Он хотел уже раздеться, чтоб отдохнуть, но он вспомнил главное. Он, ещё не видел погреб. Как же он забыл про него. Проклятый вор, сбил с толку.

Где же погреб? Однако, Санда уже открывала погреб. Иван Иванович подошёл к Санде и хотел спустится туда, чтоб своими глазами увидеть его достопримечательность. И тут, его охватило глубокое разочарование. Как известно, первое впечатление самое сильное.

Первая ступенька в погреба было так глубока, что Иван Иванович без посторонней помощи, не мог спустится, хотя видно было что погреб не глубокий и сухой. Он и так был расстроен ещё с вагона, а тут новое разочарование. Что сегодня за день такой? Сплошное разочарование с утра. Сначала, поезд опоздал на несколько часов. Потом, этот военный вор. Теперь погреб. Как он спустится туда? Надо опять зависеть от кого-то. Совсем расстроенный он зашёл первый раз в свой дом. Нехорошо это, размышлял он. Сел на диван и стал снимать сапоги. У него это плохо получалось, и он стал звать Санду на помощь. Она не слышала его, и он злой лёг на диван, свесив грязные сапоги так, чтоб они не доставали до дивана. Первое знакомство с домом состоялось. Александра Васильевна, стала наводить уют в доме и готовить ужин. В первую очередь надо было разжечь огонь в печи. Всё необходимое для этого, лежали в сарае, примыкающий к дому. Спички лежали на плите. Соль и другие специи, нашла на кухне. Посуды было достаточно для начала. Она, разожгла огонь в печи и жизнь вернулась в дом. В начале печь сильно дымила, от того, что давно им не пользовались, потом дым перестал идти, но запах остался. Иван Иванович встал, вышел во двор, почистил обувь и зашёл на кухню сотрясая недовольно головой.

А на улице печки нет? Спросил он раздражённый. Дом был на много меньше, чем тот к которому он так привык, но уютный и пригодный для того, чтоб пережить здесь войну. Он, ещё верил в благородную войну. Всем будет плохо, а вот с ним всё обойдётся. Его то зачем наказывать? Он же Иван Иванович. Учитель гимназии. Всю жизнь детвору учил. Никому ничего плохого не сделал. Рассуждал он.

С прибытием Вас, вдруг услышали они знакомый голос. Дмитрий стоял у двери в нерешительности, он не знал, что делать зайти в дом, или принести дрова для начала. Заходи, сказала Александра Васильевна, дай посмотрю на тебя. Радость то какая. Печь уже разогрелась, и Александра Васильевна начала готовить ужин.

Заходи дорогой. Спасибо тебе за всё. Отец твой где?

Иван Иванович недовольный спросил Дмитрия, знает ли он, что первая ступень в погреб такая глубокая?

Да, не переживайте вы так, Иван Иванович. Переделаем мы эту ступеньку. Это ловушка для чужого. Понимаете, если чужой полезет, он же не знает, что первая ступенька такая глубокая и сразу верх ногами вниз. Главное шум. Закрыл дверь, и вор попался. Это, старинная деревенская хитрость.

Хорошо придумано, но я не хочу словно вор, оказаться верх ногами в своём же погребе, сказал Иван Иванович. Не правда Дмитрий? И ты этого не хочешь?

Нет. Конечно, но я же сказал вам, что я переделаю ступеньки, оправдывался Дмитрий.

Я, предоставляю себе как ты падаешь в погреб верх ногами, сказала смеясь Санда. Потерпи. Дмитрий обязательно сделает, если обещал. Я знаю, сейчас он очень занят сбором урожая дома у себя. Ты даже не сказал, когда собираешься собирать урожай здесь, у нас. Тебя интересует только погреб. Вот закрою погреб на замок, и пока не соберёшь урожай, не увидишь ключ.

Не забудь колокольчик на ключ повесить. Я, на такие условия не подписывался. Ты лучше ужин неси. Проголодался я. Пока ты мне тут лекцию читала. Славная получается у нас жизнь Санда, без кружки вина, я ничего делать не собираюсь, сил нет. В это время, все услышали скрип журавлиного колодца у калитки. Ведро опустилось в воду и на поверхность вышло полное воды. Иван Дмитриевич жадно пил из ведра холодную воду. Все высыпали на крыльцо и узнав его, стали приглашать его войти внутрь. Встреча была очень радостной. Александра Васильевна пригласила всех к столу. Иван Иванович сразу изменился в лице. Гостям, Санда не откажет в кружке вина. Вот зануда. Ключ она спрячет. Придётся дубликат делать. В городе, она не вела себя так. Иван Иванович всё ещё ворчал под нос. Слова Санды сильно задело его самолюбие. Но назад пути уже не было. Придётся приспосабливаться к новым условиям жизни.

Дмитрий, сказал Иван Дмитриевич, принеси из брички бочонок с вином, угостим Иван Ивановича, пока он научится пользоваться собственным погребом. Приглашаю вас на вечер к нам в гости. Мне пора. Он вышел из дома, сел в бричку и поехал в сторону центра села, где возле отделения почты, находилось окружное интендантское правление, по закупке продовольствия и квартирования войск.

Ноябрь, принёс в Бессарабскую степь обильные дожди. Дороги разбухли так, что лошади с трудом таскали телеги, гружённые продовольствием и фуражом на железнодорожный склад. Иван Дмитриевич организовал работу так, что крестьяне сами, на своём транспорте приносили продукцию на склад. Он, только принимал товар. Рассчитывался за товар Яков Моисеевич, у себя в правление, сидя под охраной солдат. На складе он появлялся крайне редко, и только в сопровождение Губанова, остальное, во всём доверившись Иван Дмитриевичу. Но, люди всё равно приходили к нему и докладывали, когда не получали вовремя деньги. Вся ответственность за закупки и своевременные платежи, ложилась на него. Продукцию, крестьяне привозили только после согласования с ним. Рос его авторитет в селе, но росла и его ответственность перед сельчанами. Иван Дмитриевич постоянно был при деле, не имея возможность уделять время своему хозяйству. Охрана склада велась солдатами, круглосуточно. Количество солдат пришлось увеличить, как только заработал склад при железной дороге. Там, теперь постоянно находился взвод бородатых казаков, во главе с офицером. Но офицер нашёл себе в соседнем селе вдовушку и не отходил от неё. Всеми делами ведал ефрейтор Губанов. Хороший хозяйственник, он был везде. Как только он успевал? Иван Дмитриевич диву давался его трудоспособности и выносливости. Алкоголь, на дух не переносил. Жалко такого на фронт посылать, хотя по нему видно, прирождённый вояка. Казаки, в Российской армии были самыми подготовленными и преданными бойцами. Иван Дмитриевич считал, что ему очень повезло с ними. Дожди сменились мокрым снегом и вскоре закрутило метель. Утром, по замёрзшей грязи, бричку трясло так, что казалось мозгов в голове совсем не должно остаться. Долг, требовал присутствие Иван Дмитриевича на складе ежедневно. Армия разрасталась. Потребность становилось всё больше и больше. Товар отправляли уже вагонами. А надо эшелонами, говорил Яков Моисеевич. Скорое окончание войны не предвиделось, наоборот, будто все вошли во вкус. Особенно надрывались интендантские службы. Разнообразность требуемых товаров впечатляло. От канцелярских товаров, до женских интимных принадлежностей. Вся страна работала для нужд фронта, а денег, всё равно не хватало. Вечерами, за рюмочкой водки для согрева души. Ни один из них не грешил выпивкой, скорее так для порядка. Яков Моисеевич рассказывал о неутешительных новостях на фронте. Французы радовались чуду на Марне, а русские подсчитывали большие потери в живой силе и технике на юго-западном фронте, куда русские войска оттянули часть немецких войск из Парижа. Много пленных русских солдат и офицеров, находились в немецких и австрийских концентрированных лагерях. Солдат морили голодом и холодом. Война, набирала поистине мировые масштабы. Уже было трудно запомнить, кто кому объявил войну. Коалиции менялись постоянно, так как, в войну вступали все новые державы и даже их колонии. Бои шли в Европе, на Кавказе и даже на далёких экзотических Фолклендских островах, на юге Аргентины. Англия доказывала, что она ещё империя, добивая остатки Аргентинского восстания, на маленьком острове в южной Атлантике.

Иван Иванович, наконец научился сам спускаться в погреб, так как Дмитрий пристроил ещё одну ступеньку и закрепил на входной двери ручку, чтоб было удобно держатся при спуске и подъёме из погреба. Он, привыкал к новой обстановке. Иван Дмитриевич привёз из города оставшиеся мебель, вещи и картины. Он, имел допуск двигаться в любом направление с любым грузом, что облегчило Иван Ивановичу жизнь. Рождество христово и новогодние праздники, он встретил с Александрой Васильевной и родственниками в своём доме, в тепле и достатке. Скучал сильно по друзьям. Дмитрий, ежедневно приходил и помогал по хозяйству. Иногда оставался ночевать, и тогда Иван Иванович с трубкой в зубах, читал ему наставления, делая упор на справедливости, так как он это понимал, на победе добра над злом. Иван Иванович, был неисправимый романтик. Он верил в светлое будущее человека, сам при этом ничего не делая для её осуществления. Он, просто прожигал жизнь, призывая других бороться за её идеалы. Не имея собственных детей, он, так и не научился создавать что-то материальное, для будущего поколения. Построить дом, посадить дерево или выкопать колодец, которые будут служить следующим поколением. Для него, жизнь была как поэзия. Он, даже не испытывал страха перед старостью и одиночеством. Считал, что всегда будут о нём, заботится так, как сейчас, а он будет читать им наставления, держа картинно трубку в правой руке. Он считал, что все ему почему-то должны. Иван Дмитриевич, был его полной противоположностью. Его умение организовывать работу, поразил даже видавшего всё в своей жизни еврея, Яков Моисеевича Ратовского, офицера русской императорской армии. Он, не раз предлагал ему примерить ещё раз мундир фельдфебеля или вольноопределяющегося. Каждый раз, получал очень вежливый отказ. Была у него ещё одна странность. Он, не привлекал к работе никого из своих близких или родственников. Был с всеми предельно вежлив и ответственен. На работе никто не видел его выпившим. Всегда был гладко выбрит, чисто одет. Отказался он и от персональной охраны, чем очень поразил ефрейтора Губанова. Тот был всегда начеку, постоянно готов к отражению атаки. Казалось, он никогда не спит. Он везде. Прирождённый военный. В приятных хлопотах прошли рождественские и новогодние праздники в семье Иван Дмитриевича. Наконец и Дмитрий дома. Мать успокоилась. Самый младший в семье всегда самый любимый. Прошли крещенские морозы. Приближалась весна, а это приятный период для крестьянства. Дмитрий, постоянно наведывался к Александре Васильевне, помогая колоть дрова или принести воду из колодца. Снега, в этом году было много, а это залог хорошего урожая. Иван Иванович, не переставал удивлять своей неподготовленностью жить в селе. Бедная Александра Васильевна, на неё ложился основной груз работ по хозяйству. Дмитрий разрывался на две семьи, так как отец пропадал целыми днями, а иногда не приходил домой всю неделю. Объёмы работ у него постоянно росли. Дмитрий, нередко видел мать в слезах. В таких случаях он старался успокоить её. Про работу отца, говорить в доме запрещалось. Все догадывались, что он работает на государство, значит на войну, и от этого становилось ещё опаснее.

Весна 1915 года пришла, как всегда, с шумом образовавшихся ручейков воды, от таяния снега и проливных дождей, а также непроходимой грязи. Вся накопившаяся вода, весело собиралось в речку и уходила далеко за село, заодно смывая весь накопившийся за зиму мусор. Вскоре стали появляться тропинки, по которым, след в след за родителями гордо шагали дети, которые почти всю зиму сидели в доме, как медведь в берлоге. Иван Дмитриевич был полностью поглощён работой, и только изредка успевал перемолвится с Яков Моисеевичем парой слов, о ситуации на фронте. Война перешла в позиционную фазу. Стало ясно, что это будет война на истощение ресурсов, материальных и человеческих, а также финансовых, что больше всего волновало Яков Моисеевича и его верного помощника Иван Дмитриевича. Работа была хорошо отлажена, так как постоянно пускался слух о том, что скоро произойдёт реквизиция товаров в пользу армии. Те, у кого были излишки продукции, хотели получить хоть какие деньги, чем отдавать даром или за расписки. В приграничных районах, всегда есть неприятная возможность, за ночь оказаться в другом государстве. Тогда, что делать с записками враждебного государства. Иван Дмитриевич постоянно держал этот вариант в голове. В последнее время, в селе усилились прорумынские настроения. Иван Дмитриевич опять вспомнил Штефан, как он теперь? То же самое было и в других сёлах, с преимущественно молдавским населением. Этим и объясняется тот факт, что он не привлекает никого из семьи на работу. Он понимал, что вскоре может случится то, о чём так мечтал Штефан, и тогда, в ответе за всё будет он один. Семья ни причём. Иван Иванович, часто интересовался чем он занимается, и почему не берёт и его к себе. Иван Дмитриевич постоянно отшучивался, что все казаки у него разбегутся, как увидят Иван Ивановича в военной форме, с трубкой в левой руке и винтовкой в правой.

Как же ты будешь винтовку и трубку одновременно держать? Шутили над ним. Из чего ты стрелять будешь, из винтовки или трубки.

А как лучше отвечал он смеясь. Это был его звёздный час, он имел слушателей. Он, мог говорить всю ночь обо всём, и ни о чём. Пропадал такой талант.

В такую грязь, ты дорогу и не перейдёшь, без сапог останешься, шутила Александра Васильевна, придётся тебя на руках обратно переносить. Иван Иванович, тоже весело смеялся над такими шутками. Дмитрий, воздерживался от подобных шуток. Ему едва исполнилось шестнадцать лет. Такие вечера, когда отец был в хорошем духе и шутил, было очень мало в жизни Дмитрия, да и то они приходились на Иван Ивановича. Очень он рвался в бой. Он ещё не понимал, что обречён прожить в этом доме, до конца своей жизни. Война, наглухо закроет для него общение с внешним миром. Газеты, попадали в эту глушь, только в виде самокруток для солдат. Дмитрий, был для него единственный помощник в доме и источник информации. Санда не в счёт. Она, была постоянно недовольна им, просит его поколоть дрова или принести воду, даже если ведро с водой полное, а дров полный двор. В посевную пору, когда все сажали в огороде всякую зелень, Иван Иванович, вышел на работу в модных штанах как в гимназии. При первом же напряжение штаны лопнули, издав предательский звук, рассмешив всех, кто работал в огороде. Бежал Иван Иванович, как молодой барашек весной, когда вышел первую травку пощипать. Спрятался в дальней комнате, и не выходил больше работать, чем в очередной раз разгневал Санду.

Бездельник, кричала она чтоб он услышал. Выходи в кальсонах если штаны уже не на лазят. Что, мы твои кальсоны не видали, или тебе есть что прятать?

В такие минуты, Иван Иванович очень жалел себя. Ему казалось, что если-бы он остался в городе, у него было меньше мотивов, так сильно расстраиваться. Санда его доводила до истерики. Он уже ждал, когда кто-нибудь, Дмитрий или его отец придут и он пожалуется на Санду. Но проходило время и голод вытаскивал его из укрытия, и он уже был не так обижен на Санду. Она так вкусно готовила. Это прощало ей всё. И ещё, она, для него была самая красивая женщина. Он, по-прежнему её любил. Он умел ценить красоту женщин. Недаром он курил трубку. В этом был весь Иван Иванович. Жизнь в деревне была мирной, размеренной. Каждый делал своё дело, а вместе получался хороший урожай. Патриархальный уклад жизни, который сложился веками, почти автоматически регулировал отношения в семье и обществе. Каждый знал своё место, и до куда он может допрыгнуть, если судьба подфартит. Поэтому, крестьяне редко делают революцию, им есть что терять, землю.

Земля для крестьянина, это всё. От земли он кормится и содержит семью. В землю он уйдёт, когда придёт время, но он хочет оставить что-то на этой земле, по сравнению с рабочим, которому действительно терять нечего. Еду, он себе покупает в магазине. Если один хозяин уволит, он может работать у другого. Крестьянин, привязан к своей земле тысячами невидимых нитей. Он будет бороться за свою землю до конца. Если, кто захочет забрать у него землю, он может и убить. Все проблемы на селе, из-за земли. Дмитрий, выполнял всю работу по дому в место отца, благо в доме всё имелось, и посевная прошла удачно. Теперь, надо было всё поддерживать, поливать и ухаживать за домашними животными, а их прибавилось очень много, особенно овец и коз. Двор был полон домашней птицы, число которых постоянно увеличивался. Всё чаще привлекали к работе батраков.

Иван Иванович, мечтал о прислуге в доме. Александра Васильевна была категорически против. На этой почве у них постоянно происходил спор. Драматические события, которые происходили на фронте никак не отражались на ритм жизни села. Если весной не посадишь ничего, осенью ничего не соберёшь, зимой есть будет нечего. Это простая философия, помогает крестьянам выжить вот уже столько веков. Даже война, не в силах изменить силу природы и философию крестьянина относительно земли. Солдат тоже кормить надо. А их стало так много, что интенданты просто не могли успевать за их потребностями. В армию, стали брать в солдаты и из их села. Мобилизация, так испугавшая Кайзера, проводилось по всей огромной российской империи.

Иван Дмитриевич всё реже появлялся дома. Приходилось осваивать дальние сёла, и всё чаще он останавливался ночевать у своих дочерей, которые жили с своими семьями в дальних сёлах. Он держал на коленях своих внуков, гладил их и радовался жизни так, как он её понимал. Постоянно, приносил детям и дочерям подарки. Деревни, в которых они жили, не имели железнодорожного сообщения с остальным миром и находились далеко и от шоссейных дорог. Этот отражалось на поведение людей. Чем дальше люди находятся от цивилизации, тем они более консервативны в своём поведение. Его дочери вышли замуж за очень консервативных верующих. Они, все традиции понимали буквально. Исполняя, даже не применяющиеся во всей Бессарабии церковные догмы. Он сочувствовал дочерям, но ничего не мог поделать. Формально, они правы. К тому же, его зятья любили выпить, а это он вообще не поощрял. Сердце заливалось кровью, когда он держал своих внуков на коленях. Что им готовили их родители? Как они видят будущее своих детей? В последнее время он почувствовал, что за его перемещениями следят, думая, что он носит с собой большие суммы денег. Он, поделился своими наблюдениями с Яков Моисеевичем, и ему выделили двух конных вооружённых казаков. Хлопот добавилось. Надо было везде кормить казаков и их лошадей. Насчёт быта они были неприхотливы и устраивались везде сами. Как бы рано не вставал Иван Дмитриевич, казаки уже его ждут при оружии и лошадях. Потрясающие войны, думал Иван Дмитриевич о своей охране. Полное забот и тревог пошло лето и наступила осень. Такая грязь как в Бессарабии, наверно нигде не найдёшь. Она прилипает к сапогам так, что встряхнуть его невозможно. Сапоги становятся тяжёлыми и падают с ног, под тяжестью грязи. Надо только чистить, чистить и чистить. У каждой калитки, есть специальная решётка из дерева или метала для читки сапог. Грязь, это бич божий. От него никому не спастись. Но вот приходит зима, всё покрывается белым снегом и начинается вьюга. В эти длинные зимние вечера, женщины в доме ткут ковры для украшения дома, и в качестве обязательного приданного для дочерей. В Бессарабии того времени, семьи были очень большие, доходило до 10—12 детей, а в некоторых семьях и до 15 детей. Правда, не все дети доживали до совершеннолетия. Выживали только самые сильные. Происходил естественный отбор. Каждый ребёнок в семье, воспринимался не только как ещё один едок, но и как рабочая сила, которая отработает свой кусок хлеба. Дети приобщались к работе с очень раннего возраста. В начале они радовались такому доверию к ним, потом воспринимали всё как обязанность. К своему совершеннолетию они уже разочаровывались в своей жизни, а дальше, всё шло уже по инерции. Оправдывалось всё жизненной необходимостью и божьим повелением. Молдавский ковёр, сотканный своими руками, это гордость семьи. Весь дом в коврах. На полу одни, на стенах другой расцветки. На крыльце совсем другие ковры. Но везде ковры. На скамейках, кроватях, детских стульчиках. Девушки вышивают полотенца, наволочки, простыни. Рубашки и рубахи для сна. Различные салфетки и рушники. Всё туда же, в приданное. Всё укладывалось в деревянные сундуки и хранилось до первой свадьбы. Перед тем как ткать ковёр, шерсть проходит очень много процедур, которой выполняются летом, вплоть до того, как шерсть становится прекрасной нитью. Постепенно, превращаясь руками женщин в прекрасный ковёр. Так проходила зима в селе. Крестьяне были очень набожными, и посещали церковь по воскресениям и христианским праздникам, которых набиралось много за год. Поздно осенью, после окончания полевых работ и поста, начинались свадьбы. Всё село гудело от музыки цыган. В это же время до войны, проводились ярмарки по продаже излишек товаров. Сейчас, люди избавляются от своего товара сами. Помогал им в этом и Иван Дмитриевич со своими казаками. В селе ими пугали детей. Если не будешь слушаться, отдадим тебя казакам. Срабатывало сразу. Дети становились как щёлоковые.