Br.Dragonfly

Первый месяц моего обучения в Стэнфорде подходил к концу. И вот, вечером, сидя на небольшом диванчике в своей комнате, я готовился уже закрыть книгу, как неожиданно раздался сильный и настойчивый стук в дверь. Этот стук отозвался учащёнными толчками в моей груди, появилось ощущение страха и чего-то неизбежного. Настороженно подойдя к двери, я медленно повернул ручку и отворил её. На пороге появился крепкий мужчина со странными, закрученными вверх, тёмно-русыми усами. На желтоватом лице слегка проглядывал тонкий длинный шрам, тянущийся от самого уха и до подбородка. На вид ему было около пятидесяти пяти лет. Его длинное тёмное пальто свисало почти до самого пола, слегка касаясь отполированных до блеска кожаных туфель. Не спросив разрешения, он настойчиво шагнул в комнату и плотно закрыл за собой дверь. Я немного растерялся от такого решительного напора.

– Вы кто такой, и что вам нужно?

Мужчина не торопясь присел на стул и произнёс уставшим, немного охрипшим голосом:

– Меня зовут Шелдон, а тебе следует присесть. Я пришёл с плохими новостями, приятель. – Помедлив, он тяжело вздохнул, а затем опустил свой взгляд в пол. – Мне, пожалуй, стоит начать с самого начала. Ты знаком с Сэмом Картером?

– Конечно, он мой дядя… – наступило короткое молчание. – А почему вы спрашиваете? Он что-то натворил? Вы из полиции? Как вы меня нашли?

– Остынь, сынок. Я задал тебе один вопрос, а ты мне уже целых четыре. Я всё расскажу по порядку. Мы служили вместе с твоим дядей на протяжении долгих лет, и я знал его лучше, чем кто-либо. Он был хорошим человеком и моим лучшим другом. Десять дней назад Сэм позвонил мне поздней ночью и просил позаботиться о тебе.

– Вы несёте какую-то ерунду. С чего ему просить вас обо мне заботиться?

– Об этом мало кто знает, но однажды мы должны были сопровождать колонну с продовольствием. Ничего серьёзного, всего с полдюжины грузовиков. Мы это делали множество раз, но именно в тот день Сэм не на шутку взбесился и наотрез отказывался выпускать машины. Он закрывал ворота, протыкал шины грузовиков, что он только ни делал, лишь бы помешать. Он умолял отправить разведгруппу. Мы все подумали, что он сбрендил. Но, чем чёрт не шутит, и я ходатайствовал перед начальством поступить так, как хочет Сэм. Через шесть часов, разведгруппа попала в засаду, и, благодаря Сэму, мы были к этому готовы. В этом бою погибло много повстанцев, а из наших был ранен всего один сержант. Если бы не Сэм, жертв было куда больше, но только с нашей стороны. И такие случаи были дважды на моей памяти. Ты понимаешь, к чему я веду? У него дар от всевышнего, который оберегал нас. Он был нашим ангелом-хранителем…

А полторы недели назад ночью в моей квартире раздался звонок. Я поднял трубку и услышал обеспокоенный голос Сэма. Он попросил позаботиться о тебе, если что-нибудь с ним случится. И наговорил ещё кучу всего, что я не разобрал, Я в тот вечер был немного пьян. Дозвониться до него я больше не смог, а на утро мне сообщили о его кончине.

– Как? Вы говорите какую-то ерунду. Этого просто не может быть… Я в это не верю!

– А стоит. Его похоронили рядом с твоим дедушкой. Поверь, мне самому тяжело об этом говорить. Но, если бы я мог это предотвратить, то, знай, я обязательно бы это сделал.

– Он не мог сам умереть! – я не верил ни единому слову. На секунду мне показалось, что это вовсе не друг Сэма, а, всего лишь, сумасшедший, который не понимает, о чём говорит.

– Сам?.. Нет… Он умер не сам! Его убили. Причём, убийца был трусом. Зайдя со спины, он подло воткнул нож в шею до самой рукояти. Полиция уже поймала этого подонка.

– Ложь! Это грязная ложь! Я не знаю, зачем вы это делаете, но я вызываю копов!

– Остынь. Скажи, ты давно созванивался со своим дядей?

– Пару недель назад. Но это ничего не значит. Я прямо сейчас позвоню Сэму, и, как только он ответит, ты горько пожалеешь, что вздумал со мной так шутить!

– Можешь не звонить.

– Почему? Что вы так запереживали?

– Только потому, что Сэм мёртв…а его мобильник сейчас у меня. На, вот, держи. Я всё равно хотел отдать его тебе. – Похолодевшими руками я взял телефон дяди Сэма и попытался на чём-нибудь сосредоточиться. Мысли в моей голове смешались, а виски всё больнее сдавливало от нарастающего пульсирующего стука.

Нажав боковую кнопку блокировки телефона, я увидел, как чёрный экран засветился, и появилась моя фотография. Я неосознанно попробовал ввести в качестве пароля свою дату рождения – телефон тут же разблокировался.

– Так вот, как вы меня нашли! Вы подобрали мобильник, а из сообщений узнали мой точный адрес и теперь хотите меня шантажировать? Не получится!

– На, вот, ещё кое-что, – мужчина достал из внутреннего кармана фотографию и протянул её мне.

– Ты знаешь… Мне не следовало тебе это показывать, но других доказательств у меня нет. Да и ни к чему мне это. Потеря Сэма и моя потеря.

– Что это?

– Это фотография с места преступления. – Взглянув на неё, я увидел, как безжизненное тело дяди Сэма лежало на чёрном асфальте, по которому растеклась огромная лужа крови. Его глаза неестественно смотрели куда-то в пустоту. Мои руки затряслись, а тело покрылось мелкими каплями холодного пота. Шелдон взял бутылку воды, стоявшую на столе, и настойчиво сунул её мне в руки.

– Держи. Сделай пару глотков, парень, и тебе немного полегчает, – машинально выполнив, что он сказал, я отдал её обратно.

– Скажи… – запнувшись на мгновение, я снова продолжил, – Он, не мучился?

– Думаю, нет. Это относительно лёгкая смерть.

– Я всё равно в это не верю… что Сэм мёртв…

– Я тоже. – Глаза Шелдона наполнились слезами. Он слегка отвернул голову и незаметно вытер пальцами слёзы. Я смотрел на него ошарашенно, не понимая, что мне делать.

– Что за ублюдок мог сотворить такое? – произнёс я почти шёпотом.

– Я мало что о нём знаю. Вроде учился в той же школе, что и ты. В Мемфисе. Зовут его … Питер Коллинз. Питер Коллинз, – нервно повторил он ещё раз. Шелдон опустил глаза и пристально стал смотреть в одну точку, сжав руку в кулак. Мы ещё полночи просидели в комнате, но я больше не мог выдавить из себя ни слова. Я не понимал, почему столько ужасных событий произошло со мной за такое короткое время. Шелдон говорил, что даже в самый плохой день мир не перестаёт вращаться, а, поэтому, нужно двигаться вперёд. Встать и идти.

Через несколько дней Шелдон отвёз меня на могилу дяди. В школьные годы Питер Коллинз вызывал восхищение и страх. А теперь я его ненавижу каждой частичкой своего тела. Любое упоминание о Питере вызывает у меня только гнев и ярость. За последние два года я потерял всех, кто был мне дорог. Сначала мама, затем отец, а теперь ещё и Сэм. От безысходности я впал в отчаяние. Мне хотелось умереть, чтобы быть вместе с ними, где-то там, на небесах… Шелдон и Ксу Янг помогли мне преодолеть это трудное время.

Я погрузился с головой в учёбу. Изучение различных теорий, концепций или маргинальных направлений науки в квантовом мире помогало справляться со всем случившимся. Спустя полтора месяца, я написал доклад с простым названием «Концепция вселенной». В нём говорилось о существовании трёх основных составляющих, косвенно граничащих друг с другом: квантовый мир, теория относительности и теория мироздания.

Если рассказать вкратце, то квантовый мир – это очень маленькие частицы вещества, такие, как кварки и лептоны, которые не подчиняются законам большого мира – нашей классической механике. И есть теория мироздания – это очень огромные объекты, такие, как звёзды, чёрные дыры, они тоже не подчиняются теории относительности. То есть, существуют три ступени, которые работают, каждая – по своим законам.

Перечитав доклад с добрую сотню раз, я был готов выступить впервые перед огромной аудиторией. Это был мой первый опыт, поэтому я изрядно волновался. Но, когда после выступления, я услышал, как посыпались бурные аплодисменты, я понял, что всё прошло неплохо. По телу всё ещё пробегала нервная дрожь от пережитого волнения. Спустившись, я уселся на ближайшее свободное место в зале, и стал слушать работы других студентов, презентация которых затянулась ещё на четыре с половиной часа. Наконец, заключительное выступление подошло к концу, вышел ректор, и после подведения итогов и поздравительных слов, распустил нас по домам.

Неспешным шагом я покинул аудиторию и вышел в полупустой длинный коридор. На белых стенах висели старые, чёрно-белые фотографии с изображениями неизвестных мне людей. На одной из них я заприметил полноватого человека с тростью, позирующего на фоне здания. Из-под пиджака выглядывала белая рубашка с поднятым воротником. Плохо зачёсанные назад волосы торчали в разные стороны. Я был очень удивлен, впервые увидев фотографию человека, у которого очертания лица, как мне показалось, были очень схожи с моими – белые и слегка полные щёки, ровный прямой нос, высокий лоб.

– Приветствую вас, мистер Драгонфлай, – раздался голос из-за спины. Обернувшись, я увидел рядом стоящего худощавого пожилого человека в строгом сером смокинге и с ярко-красной бейсболкой на голове.

– Здравствуйте, эмм…

– Ирвин Уилсон. Декан инженерного факультета и руководитель научных направлений в одном лице. А вы, и вправду, очень похожи.

– На кого?

– На того человека, которого вы разглядываете. – Уилсон слегка улыбнулся и, сняв фотографию со стены, стал всматриваться в неё. – Да, похожи, вот только различие в бороде, а так вылитый мистер Леланд. Жаль, что у вас её нет, так бы были, как две капли воды. Хотя, если добавить немного грима, накладную бороду и сделать небольшую лысину, то вас несомненно примут за двойника мистера Леланда.

– Кто это такой, мистер Леланд?

– Мистер Леланд Стэнфорд – основатель этого прекраснейшего университета! Вы должны хоть немного знать историю того места, где обучаетесь, мистер Драгонфлай.

– Я много чего о нём знаю, но никогда не видел его фотографии, поэтому и представления не имел, что мы так похожи.

– Кстати, хочу вам сказать, что я присутствовал на вашем докладе, и я весьма и весьма впечатлён. Вы затронули одну из моих любимых тем! Мистер Драгонфлай, хочу заметить, вы весьма талантливы!

– Спасибо, сэр.

– Я вижу ваше рвение и упорство. В вас есть что-то такое, что напоминает меня самого сорок лет назад. Вы будете удивлены, но похожий доклад делал и я, когда поступил на обучение в это замечательное место.

– Не может быть!

– Вы не поверите, но я и сам был крайне удивлён. Видеть себя со стороны – то ещё зрелище. Хотя, сначала я подумал, что вы попросту списали его с моего. Но, вспомнив, что он лежит в сейфе под надёжным замком, я сразу отогнал прочь свои сомнения. Конечно, если вы не профессиональный вор, который может обходить охранные системы и взламывать замки за считанные минуты, то…

– Да у меня единственный ключ от единственной двери, ведущей в мою комнату, не всегда подходит, что уж и говорить о сейфах…

– Не беспокойтесь. Я всего лишь пошутил, а вы всё воспринимаете всерьёз. Юмор за семьдесят.

– Ничего себе, у вас шуточки.

– Там два сейфа. Но, по правде, я к вам пришёл не за этим. Вы знаете, что на территории университета есть две лаборатории? Первая, на мой взгляд, для баловства – попробовать провести простые эксперименты или поставить элементарные опыты. Но, вот ко второй, как говорят, «высшей лаборатории», доступ строго ограничен. Туда можно попасть только с третьего курса. Правда, иногда там бывают ребята и со второго, но они не занимаются глупостями, вроде разглядывания молекул под микроскопом. Они работают над куда более интересными вещами и даже кое-где добились успеха. Их имена – Роберт Хэйз и Ксу Янг. С мистером Янгом вы уже знакомы, насколько мне известно.

– Верно. Но я пока не понимаю, к чему вы клоните?

– Роберт Хэйз уехал домой, бросив учебу. Он был очень талантливым учеником, но, видимо, случилось что-то серьёзное, раз он так решил.

– Зачем вы всё это мне рассказываете? Причём тут я?

– Ксу Янгу нужен напарник, который знает своё дело. Мистер Бруно, хочу заметить, здесь обучается больше семнадцати тысяч студентов, и, если отсечь ненужные нам специальности и оставить только область теоретической физики высоких энергий и конденсированных сред, то цифра сократится до 228 человек. Не думайте, что я возьму кого попало. Я проанализировал всех, кто хоть отдалённо интересовался этой областью, и, пока, вы – лучший кандидат. Конечно, есть ещё Харви Диккенсон, но это на тот случай, если вы откажетесь. Эта просьба не только Ксу Янга, но и моя личная. Я знаю ваши стремления и цели. Поверьте, вы сможете многого добиться. И, имейте ввиду, что второго шанса не будет.

– Вы застали меня врасплох. Конечно, мне безумно приятно от такого предложения, но, мне нужно подумать.

– Разумеется! Я вас торопить не буду. У вас тридцать секунд. – Ирвин приподнял левую руку, оголив наручные часы, и, пристально наблюдая за цоканьем секундной стрелки, стал в такт постукивать пальцем по стеклу часов. Как я понял позже, это был такой психологический трюк, и никакого Харви Диккенсона не существовало. Но тогда я этого не знал… Стоя напротив декана, ошеломлённый происходящим, я совсем растерялся от такого напора.

– Время вышло. Значит, всё-таки Харви Диккенсон. Всего доброго, мистер Бруно Драгонфлай!

– Не надо Харви! Я согласен… – После этих слов наступило секундное молчание. Декан не отводил от меня взгляда, и словно чего-то выжидал.

– Вы уверены?

– Да, мистер Уилсон.

– Хорошо… Вы должны знать, что у нас есть ряд правил, которые необходимо выполнять. Первое, и самое главное правило – никто не должен ни о чём знать. Ни о нашем сегодняшнем разговоре, ни, тем более, о том, над чем вы работаете. Ни слова, и даже ни единого намёка! Повторяю, никто! Вам ясно?

– Да, мистер Уилсон! Могила, Сэр. Уже забыл.

– Мистер Ксу Янг введёт вас в курс дела. – Взглянув на часы ещё раз, декан сделал нахмуренный вид и, не сказав ни слова больше, побрёл торопливым шагом вперёд по коридору. На секунду остановившись у лестницы, он обернулся, окинул меня взглядом и скрылся из виду, оставив меня в полном недоумении. Через некоторое время я вернулся в свою комнату, где ещё долго размышлял о нашем разговоре, о намерениях мистера Уилсона и его планах на мой счёт.

Субботний вечер близился к концу. Лёжа в кровати, я наконец-то смог расслабиться, откинув все мысли в сторону, и погрузиться в непредсказуемый мир сновидений. Ранним утром меня разбудил стук в дверь, больше напоминавший биение колёс поезда. Два-один-два. Два-один-два.

– Ксу, какого чёрта? – попытался я ему сказать, но у меня вышло лишь невнятное бормотание. В комнате воцарилась тишина, а через минуту её опять нарушил этот раздражающий стук. Два-один-два…

Это точно Ксу, этот стук я узнаю из миллиона! В голове мимолётно промчалась мысль о том, что могло что-то случиться, и, возможно, необходима моя помощь! Откинув одеяло в сторону, я лениво встал с кровати и, проклиная всё на свете, медленно поплёлся к двери. Повернув ключ и отворив её, я увидел, что на пороге стоял Ксу Янг собственной персоной.

– Ксу… Если там не ядерный взрыв, который уничтожил половину населения земного шара, то тогда ты меня зря разбудил. Ты время видел? Сейчас же пять утра! Воскресенье, Ксу! – В ответ он только прищурил и без того узкие глаза и улыбнулся, оголив кривые зубы.

– Знаю, друг. Но нам пора идти в лабораторию. И лучше поспешить.

– Поспешить? Я абсолютно не понимал, куда мы можем опаздывать ранним утром этого самого замечательного воскресенья. Мне жутко хотелось спать, и я был готов на всё, чтобы продолжить досматривать свой чудесный сон. Ксу распластался на кресле, запрокинув голову назад, при этом он колотил по деревянному подлокотнику своим серебряным кольцом. Настукивая азбуку Морзе, он периодически притопывал ногой, и мне вдруг показалось, что сейчас он запоёт или бросится отбивать чечётку.

– Ксу, твою мать! Прекрати, иначе я тебя сейчас убью! А потом буду приходить к тебе на могилу каждую ночь и стучать лопатой по памятнику! Понял?

– Остынь. Ты чего вскипел? Всё, я больше не стучу. Сразу бы сказал.

– Вот тебе и доброе утро! – прошептал я себе под нос.

– Что?

– Ни хрена! – громко выругался я и, метнув вслед Ксу неодобрительный взгляд, потащился в ванную комнату. Спустя двадцать минут, мы вышли из общежития и, огибая здание, свернули на главную дорогу. Ксу ускорил шаг в попытке поскорее добраться до места. Я пытался от него не отставать, но уже совсем скоро выбился из сил и попросил его сделать небольшую передышку. Смотря на меня с нескрываемой жалостью, Ксу, вероятно, мысленно сравнивал, насколько сильно отличаются наши весовые категории. Мне кажется, если бы мы оба участвовали в конкурсе «Кто тяжелее?», Ксу не смог бы рассчитывать на победу, даже с восьмидесятифунтовой штангой на плечах. Поэтому, всё, что ему оставалось сейчас – это принять максимально недовольный вид и всецело смириться с неуклюжим спутником, непривыкшим ходить на далёкие расстояния.

Мы прошли весь восточный кампус, пожарную часть, библиотеку, старую церковь и несколько неизвестных мне корпусов университета. Вся дорога заняла около часа, но, если бы мы время от времени не делали остановки, то точно прибыли бы быстрее.

– Мы почти на месте, – пробормотал Ксу, указывая пальцем на высокое кирпичное здание. – Раньше здесь был небольшой спортивный комплекс, но потом построили новый, а этот закрыли. Хотя по бумагам это здание сейчас числится как склад. Пойдём, я тебе кое-что покажу. – Открыв металлическую дверь парадного входа, мы зашли внутрь здания, и, пройдя несколько длинных и тёмных коридоров, Ксу вскоре остановился у одной из многочисленных дверей.

– Вот и пришли. Ты как?

Я не успел ответить, как сбоку послышался знакомый голос мистера Уилсона.

– Мистер Ксу и мистер Бруно. А я собирался уходить, думая, что вы уже не придёте.

– Я до сегодняшнего утра тоже думал, что воскресенье является выходным днём.

– Пойдёмте, мистер Бруно.

Открыв дверь, мистер Уилсон любезно пропустил нас вперёд. Передо мной оказалось большое помещение, заставленное под самый потолок высокими стеллажами. На них разместились запечатанные ящики, инструменты, различные приборы и дорогое оборудование, которое я сразу же заприметил.

Пройдя вдоль стеллажей, мы свернули направо, в самую глубь этого лабиринта. С любопытством озираясь по сторонам, я старался хотя бы мельком разглядеть каждую из штуковин, лежащих на полках. Но, свернув ещё раз, я не успел понять, как очутился в другом тёмном помещении. Мистер Уилсон включил свет, и тысячи светодиодных лампочек тут же осветили весь периметр зала с высоким потолком, где в самом центре возвышалась огромная установка, размером с космический шаттл.

– Ого! Что это за штуковина?

– Вакуумная ловушка. Благодаря ей, можно получить антивещество. Вот эти баллоны с жидким азотом создают облака, в которые и попадает антивещество. – Пройдя немного дальше, Уилсон остановился и постучал ладонью по части аппарата, больше напоминающей трубу, покрытую всевозможными датчиками и проводами. – Посмотрите, мистер Бруно, это часть и есть – ускоритель частиц, а выше уже находится магнитная ловушка Иоффе. В этой конструкции много различных идей и теорий, воплощённых в реальность.

– Ничего себе!.. – запинаясь, я с изумлением разглядывал массивное оборудование.

– Это творение всей моей жизни! – с гордостью ответил мистер Уилсон. Я трудился над проектом долгие годы, но смог его оживить, лишь благодаря стараниям Роберта Хэйза и Ксу Янга. Если бы не они, аппарат превратился бы в груду металлолома.

– Мне уже приходилось слышать о создании антиводорода на подобной установке.

– Та установка сравнима с рыбаком, пытающимся поймать удочкой рыбу посреди бушующего океана. Перед тобой же – огромное рыболовецкое судно. Ловить позитроны поштучно – не наш профиль!

Я не мог поверить своим глазам. Сколько трудов и знаний нужно вложить в эту махину, невозможно даже себе представить! Мне не терпелось подробнее изучить возможности оборудования. Меня переполняло желание совершить невероятное научное открытие, фантастический прорыв! Но мои мечты подогревались не стремлением прославиться, а, скорее, доказать самому себе, что я способен на нечто большее.

Так, день за днём, мы стали проводить эксперименты с антивеществами. Первым веществом был калифорний. Я не знаю, где достал его декан, но, хочу сразу сказать, что его антивещество было абсолютно бесполезно. Его уровень радиации упал до фонового значения, плохо горел и совсем не растворялся ни в воде, ни в кислотах или щёлочи. Из серебристого металла получился белый порошок. В общем, антикалифорний был прямо пропорционален начальному состоянию, хотя электроотрицательность составляла также 1,3 по шкале Полинга.

Вторым на очереди стоял водород. Затем – фтор. Следом пошло ещё одно радиоактивное вещество, под названием прометий, которое, в свою очередь, тоже перестало быть радиоактивным. Далее мы перешли на более простые вещества, такие, как углерод, азот и рений. Спустя целых три года совместных усилий, мы смогли искусственно вывести четырнадцать антивеществ.

Экспериментируя над ртутью, точнее над его антивеществом, мы нашли много странностей. Температура плавления ртути – почти минус тридцать девять градусов по Цельсию, тогда как температура плавления антиртути составила почти три с половиной тысячи градусов, что сопоставимо с плавлением вольфрама. Когда мы пропускали ток через антиртуть, он отрывался от стола и зависал в воздухе, но, через несколько минут он падал и рассыпался на мелкие осколки, которые затем и вовсе превращались в белый песок. Лишь через месяц мы догадались, что это всего лишь реакция на кислород и водород. Как оказалось, вода полностью нейтрализует все уникальные свойства антиртути, превращая её в пыль. В голове промелькнула мысль – возможно, когда-то в природе существовала антиртуть, но вода её безжалостно уничтожила, смыв дождями следы её присутствия.

Мы с Ксу взялись за изучение свойств нового металла, посвятив этому практически всё имеющееся у нас время. Ещё через месяц мы сделали прибор, работающий на антивеществе, способный поднимать предметы независимо от того, металлические они или нет. В некотором роде, это было антигравитационное устройство. Мистер Уилсон не мог поверить, что можно создать нечто подобное. Он сказал, что кое-кто хочет увидеть прибор в действии, а у нас есть день, чтобы подготовиться к небольшой презентации. На случай поломки, Ксу наспех собрал второй аналогичный аппарат, а я прописал в системе все необходимые настройки.

Весь следующий день мы просидели в ожидании. Ксу от волнения то и дело перепроверял настройки прибора, а я, закинув ноги на столик, наблюдал за его суетой. Ближе к вечеру, когда мы уже и не надеялись на чей-то торжественный визит, из коридора внезапно донёсся отчётливый гул шагов приближающейся толпы людей. Пулей сорвавшись с места, я подлетел к двери. В этот момент зашла делегация, во главе с Ирвином Уилсоном. Я насчитал четырнадцать человек, большая часть из которых были военными.

– Дамы и господа! – громким, звонким голосом торжественно произнёс Ирвин. – Мы хотим вам продемонстрировать возможности необычного прибора, с которым человечество сможет вступить в новую эпоху. Этот прибор называется антигравир. Перед вами обычная металлическая пятицентовая монета. Итак, минуточку внимания. – Уилсон поднёс монету к прибору и осторожно её отпустил. Монета зависла в воздухе, не изменив своего положения. – Я понимаю, о чём вы подумали – это, всего лишь, металл, попавший в зону действия обычного магнитного поля. Смею вас расстроить, но нет. Вот это – полимерная линейка, то есть, состоящая из простой пластмассы. А теперь, внимание! Я помещу её рядом с монетой. – Ирвин приблизил линейку к монете, и теперь они зависли в воздухе обе. Послышалось удивление толпы, а затем посыпались аплодисменты.

– Теперь, для наглядного примера, я покажу, что это работает со всеми известными веществами, а не только с полимерами и металлами. Мистер Ксу, включите, пожалуйста, второй прибор и продемонстрируйте все те же эксперименты, которые я только что проводил. – Ксу, махнув головой, торопливо отправился подключать второе устройство в другом конце комнаты. – Генерал Гордон, нам потребуется ваша помощь. – Один из военных протиснулся вперёд сквозь толпу людей, стоявших плотным кольцом, и остановился рядом с Уилсоном. Это был мужчина, на вид лет пятидесяти, среднего роста, с хорошим телосложением и слегка желтоватым лицом. Мощный квадратный подбородок достойно подчёркивал его угрюмый вид, а нахмуренные широкие брови и пронзительный взгляд придавали образу ещё большую серьёзность. Ослепительно белая рубашка выглядывала из-под тёмно-синего, идеально выглаженного пиджака, на котором тяжело свисали различные ордена и медали.

– Мистер Бруно, подойдите поближе. Познакомьтесь. Это мой давний друг – генерал Гордон. Мистер Бруно Драгонфлай – один из создателей этого прекрасного изобретения. Генерал, одолжите мне ваш бумажник на время. – Гордон нехотя достал бумажник и протянул Уилсону. – Итак, перед вами бумажник, изготовленный из кожи крокодила.