Богоявленское

Так Фарух и Капитолина зажили одной, хотя и невенчанной, семьёй. Это неприкрытое сожительство стало первым небывалым случаем для патриархального Богоявленского, но никто не посмел кинуть в их сторону и косого взгляда. Все продолжали любить Фаруха за доброту, отзывчивость и верить в его врачебный дар. Вот и в случае с Васькой, сыном Тишки Попова, Фарух забил тревогу очень своевременно.

К великой радости Поповых, деньги у них появились гораздо раньше, чем они рассчитывали. Тишке, как это уже не раз бывало, помог Митрофан Спиридонович Мищенко, и осенью Ваську отправили в Москву.

Через всё село бежали за повозкой по расхлябанной осенней дороге верные Васькины друзья: Мищенко Арсений и Чадин Митька, словно провожали они друга на недавно отгремевшую Русско-японскую войну.

− Эх, поскорее бы он возвратился, − с грустью произнес рыжеволосый Арсений.

− Ага, нам друг без друга никак нельзя, − с уверенностью вторил ему Митька.

Так и стояли они под мелким осенним дождём, провожая взглядом повозку, увозящую их друга в далекую Москву, пока не увидели движущийся в их сторону экипаж.

− Глянь-ка, какая карета! Кажись, даже у нашего барина такой нет, − удивился Митька.

− И то верно, − ответил Арсений. – К нам ли, иль проездом?

Поравнявшись с мальчишками, экипаж остановился. Не спеша из него вышел красавец подполковник в опрятном мундире, с Георгиевским крестом 4 степени и орденом Святой Анны 3 степени на груди и, немного оглядевшись, обратился к мальчишкам на странно произнесённом для них русском языке:

− Добрый день, господа! Как мне проехать к усадьбе князя Сенявина?

Глава 11

Готика развивалась в странах, где господствовала католическая церковь, и под её эгидой феодально-церковные основы сохранялись в идеологии и культуре всех западноевропейских жителей. Идеальным окружением готического замка становилась и пейзажная среда английского парка. Именно в таких традициях была выдержана и усадьба Сенявиных. Наверное, поэтому, немец по происхождению, Михаэль Нейгон мгновенно влюбился в неё.

− Отчего же вы не известили нас о своём приезде? Мы подготовились бы как подобает. Знаете, я так благодарна вам. Ведь вы, можно сказать, спасли моего сына и мужа во время восстания в Петербурге.

Ольга Андреевна обворожительно щебетала, кокетливо заглядывая в глаза неожиданному гостю. Она была как всегда бесподобна. Богатое тёмно-малиновое платье, роскошь которого дополняла необыкновенной красоты брошь из червонного золота розового оттенка с драгоценными камнями в виде летучей мыши, сидело на её фигуре идеально, а длинные белокурые волосы, уложенные в сложную японообразную причёску, говорили о том, что и вдали от столиц она не отставала от модных тенденций и оставалась истинной светской барышней. Но Михаэля её щебетанье сейчас только утомляло, и Петр Иванович, понимающий друга даже по взгляду, обратился к жене:

− Ольга, проверь, всё ли в порядке на кухне.

Перечить мужу Ольга Андреевна по обыкновению не стала и сразу удалилась. Петр Иванович деликатно поцеловав супруге руку поспешно проводил её.

− А что, Петя, такие причёски нынче в моде? – тихо спросил Михаэль, провожая взглядом Ольгу Андреевну.

− К сожалению, Михаэль, − с грустью ответил Петр Иванович, приглашая друга за бильярдный стол. – Нынче модно сочувствовать врагу, слать поздравительные открытки его императору.

− Невозможно передать, Петя, как тяжело воевать, когда у тебя в тылу царит такое предательство. Остаётся только догадываться, что это повлечёт за собой.

− Но не будем о либеральной элите. Будем уповать, что эти меньшинства – лишь временное явление.

− Верно, − поддержал друга Михаэль, разбивая пирамиду.

− Когда не стало Василия Саввича? – спросил он, переменив тему.

− На масленицу, царствие ему небесное! − ответил Петр Иванович, троекратно перекрестившись, глядя на образа.

− Жаль! Очень жаль! Он был хорошим человеком. А что внука его к себе забрал, правильно. Я знал Настю – с такой матерью ему было бы хуже.

− А знаешь, Егор моментально прижился в нашем доме. Особенно его полюбил Андрей. Теперь все его письма из Петербурга скорее адресованы Егору, нежели нам.

− Ничего удивительного, Петя, теперь у Андрея появился младший брат, − улыбнулся Михаэль.

− Верно-верно, − улыбнулся в ответ Петр Иванович. − Ну а ты, как я вижу, уже подполковник?

− Да, − застенчиво опустил глаза Михаэль, словно стесняясь своей успешной военной карьеры перед другом. − Но, к счастью, война закончилась, − с облегчением добавил он. − Хотя о Портсмунском мире я узнал уже в дороге.

− Ну что же, в газетах констатируют, что при поддержке Рузвельта Витте удалось добиться приличных условий мирного договора.

− Действительно? Как хорошо, что я не читал этих газет. Рузвельт тут ни при чём. Япония была слишком измотана войной и желала мира не меньше, чем мы. К концу войны японцы несли такие огромные потери, что активности уже не проявляли. Былого подъема у них не было. Япония оказалась совершенно истощена. Исчерпала она и людские ресурсы. Представь себе: среди пленных нам встречались даже старики и дети. Я видел всё это собственными глазами. А то, что Россия уступила Японии южную часть Сахалина, арендные права на Ляодунский полуостров и Южно-Маньчжурскую железную дорогу, а также признала Корею японской зоной влияния, я бы приличными условиями не назвал. Этот «мир» даёт Японии право претендовать на звание великой державы.

− Но, тем не менее, насколько мне известно, многие в Японии были не довольны мирным договором. Они ожидали получить больше территорий. Отчасти их притязания оправданны: первое время война проходила отнюдь не в нашу пользу, о чём в своё время говорил мне и ты. Посуди сам: ещё до официального объявления войны японские миноносцы атаковали корабли нашего флота в Порт-Артуре, чем на долгое время вывели из строя лучшие русские броненосцы и крейсер «Паллада», затем сражение при Мукдене, которое уже окрестили крупнейшим сухопутным сражением в истории. Наши войска за три недели потеряли почти девять тысяч человек и все равно оставили Мукден. И, невзирая на всё это, переговоры походили более на соглашение равноправных сторон, чем на договор, заключенный вследствие неудачной войны.

− Да-да, всё верно. И всё-таки все эти неудачи, о которых ты говоришь, вызваны более тем, что мы не могли использовать на столь удалённых от центра территориях весь свой потенциал. Соотношение сил на театре военных действий складывалось, увы, не в нашу пользу. К моменту атаки наших кораблей в Порт-Артуре, о которой ты говоришь, друг мой, наши войска насчитывали девяносто восемь тысяч человек, Япония же заявляет о трёхстах семидесяти тысячах со своей стороны. Те же пропорции и в вооружении. Разумеется, что в начале войны мы терпели неудачи. Да что там, даже к концу войны мы могли задействовать не более тридцати процентов своей постоянной армии. И тем не менее к моменту заключения мира количество бойцов увеличилось весьма значительно. Также армия усилилась и технически. Но Куропаткин мобилизовал все эти силы неверно, выбрав тактику максимального истощения японской армии.

− Если я верно понимаю тебя, Миша, ты считаешь, что мы могли продолжить войну и закончить её победой?

− Да, Петя!

− Даже невзирая на незавершённость военно-стратегической подготовки, колоссальную удалённость театра военных действий от главных центров страны и чрезвычайную ограниченность сетей коммуникаций?

− Все эти сложности за год мы практически преодолели.

− Но не преодолели главного, − взяв трость, Петр Иванович отошёл от бильярдного стола.

Подойдя к двери, он плотно закрыл её створки и, понизив голос, с тревогой добавил:

− От решительных действий на фронте наше командование вынуждено было отказаться из-за начавшейся в стране смуты. После того страшного воскресенья антиправительственные настроения нарастают как снежный ком. По всей стране стачки. Дошло до того, что в начале месяца произошла и политическая забастовка. Бастуют даже госбанк и министерства.

− Слышал, − тяжело вздохнув, ответил Михаэль. − Возвращаясь домой, я проехал всю страну – и вся страна гудит, − почти шёпотом добавил он.

− В таких условиях затягивать войну стало бы слишком опасным предприятием.

− У правительства есть только один способ остановить всё это – ограничить монаршую власть.

− Государь не допустит, − уверенно ответил Петр Иванович.

Будучи убеждённым монархистом, он даже слышать не желал об ограничении самодержавия, полагая, что любые изменения в политической системе повлекут за собой цепочку уступок, уничтожившую в итоге как монархию, так и империю в целом. Михаэль же, напротив, видел будущее России конституционным и желал скорейших реформ сверху, пока их не начали снизу. Но, невзирая на разнящиеся методы, целью оба друга видели благополучие и процветание России без насилия и крови.

− Боюсь, что у государя не осталось другого выбора, кроме реформирования политической системы, − ответил он.

− А знаешь, Петя, − немного помолчав, добавил Михаэль. – Я всё-таки рад, что война не была продолжена. Войну можно было бы вести до победного конца, но сколько ещё человеческих жизней стоило бы положить на алтарь этой победы? Десять, двадцать тысяч? И это только ежели малым числом считать! Не слишком ли это высокая плата? Да, быть может, тогда в памяти потомков эта война осталась бы в ином свете, и всё равно я убежден: такую плату нельзя оправдать. Я немец и до этой войны знал русский народ очень мало, имея общение всё больше с дворянством, с офицерством. Как я был далёк от подлинного лица русского человека, русского солдата. Эта война открыла для меня его, когда плёчом к плечу я прошёл с ним такие испытания, что и вообразить было нельзя. Сколько тягот, сколько лишений пришлось вынести. Совершая тяжелейшие переходы по сопкам в дождь, в снег, когда пронизывающий ветер так силён, что сбивает с ног на обледенелой земле, но никто из моих солдат не роптал, никто не спросил, зачем он здесь в такой дали от дома, за что проливает кровь? Раз родина послала, говорили они, значит надо!

Закурив папиросу, Михаэль погрузился в воспоминания:

− Это было в февральских боях под Мукденом. Наш полк был разделён на два отряда, мы прикрывали отступление 1-го армейского корпуса, когда японцы прорвали расположение наших войск у деревни Киузан. Мы оказались под шквальным огнём. Ни поддержки, ни резервов. Лежать под обстрелами было несладко, я понимал, что нужно спуститься к реке и перебираться на другую сторону. Но ясного отчета, как это сделать, я себе не отдавал, просто перебежал к солдатам и, крикнув «за мной», вошёл в реку. А она будто кипела – так сильно били по воде пули, по реке шли пузыри. Первых переведённых людей я устроил и вернулся обратно, чтобы перевести остальных. Так переходил реку ещё дважды. Вернувшись в очередной раз, я встретил тяжелораненого командира полка и подполковника, так я понял, что остался в полку старшим. Я понимал: на меня легла очень тяжелая нравственная ответственность. Мне необходимо было собрать остатки отряда, выстроить эту массу людей в колонну, развернуть штыки. Но как, когда эта масса по крику одного «японцы бьют», поворачивала назад. И так несколько раз. Нервы были взвинчены страшно. Я чувствовал, что, поверни солдаты ещё раз назад, и я инстинктивно подчинись её влиянию. Но был в этой массе кавалерист, помню его так ясно, будто вчера. Почти мальчишка, худой, шинель распахнута. Под ним убило лошадь, а он хоть бы что, стреляет в воздух, останавливая толпу. Столько сил мне придала его отвага. Вместе нам удалось собрать остатки офицеров, выставить их впереди и сзади колоны, чтобы удерживать бойцов от поворота. Только благодаря этому решению солдаты стали подниматься на сопку, пошли в атаку. Уже сильно стемнело. Не доходя до японских окопов, я был свален ударом пули. Я пролежал несколько минут без памяти, а затем был подхвачен тем самым кавалеристом. Его лицо было залито кровью, а он меня взвалил себе на спину, так и тащил до санитарного обоза. Как его звали? − потирая лоб, пытался вспомнить Михаэль. – Как же его звали? Алеша! Да, Алеша! Серебрянов Алексей. Клянусь, я разыщу его и непременно вас познакомлю.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.