Познавшие смерть

Шум, суматоха. Два человека в форме оттаскивали за пределы ограниченного пространства потерявшего сознание Триса. Один всё стоял, преграждая своим телом подростка, а ещё двое, что-то колдовали над упавшим тест-манекеном. Трис пошевелился. Эрик, было, кинулся к нему, но его оттеснили суетящиеся вокруг военные…

– Всё-таки круто! Я, пока не замкнуло и меня не отбросило, прям, легендарным бойцом себя почувствовал. Будто бьюсь перед взором самого Императора, – взахлёб, говорил Трис, когда они с Эриком ехали домой в общежитие.

Триса, когда привели в чувство, сначала отвели в медпункт, осмотрели, выдали таблетки, которые он тут же спрятал, а после их обоих накормили, узнав, что оба без родителей и преподнесли кучу подарков. Даже подарили военного образца сумку через плечо, в которую он и сложил свалившееся на него добро в виде военных сувениров, от складного ножа до фляги, и хотели отвезти до дома на военном флайере, но Трис отказался, да и Эрик поддержал своего друга, не стоит привлекать к себе внимание.

– Э-эй… – Трис, толкнул в плечо Эрика, – не унывай, я с тобой поделюсь. Вот только до комнаты доползём, чтобы нас особо никто не заметил. Что на продажу, что себе оставлю, а что выберешь – себе возьмёшь.

– Я не об этом думаю. Голова разболелась, наверно, перенервничал, – ответил Эрик. Не говорить же своему хоть и другу, но всё-таки постороннему то, что у него возможно галлюцинации. – Военные не говорили, почему симулятор глюканул? Ты же с ними там был, это я в сторонке стоял.

– Нет, не говорили, только, когда меня чуть отпустило, расслышал, что сбой не в первый раз, но тогда на базовый уровень переключило. Делали профилактику, но, видать до конца так, и не доделали. Слушай, у меня ж таблетки остались, что мне в медпункте выдали, может дать тебе?

– Нет, не надо, скоро дойдём, тут недалеко осталось, потерплю, а потом сразу спать лягу. Завтра ведь рано вставать, с работой что-то думать надо.

– Точно, мы ж с тобой завтра к мастеру собирались. Ну, ладно. Сейчас чуток осталось, ещё квартал. Как же плохо, что к нам ничего из транспорта не едет, столько пешком от остановки идти приходится…

– Та–ак. Теперь давай посмотрим, что нам вояки подарили, – как только подростки зашли в комнату, сказал Трис, раскрывая сумку и вываливая содержимое на кровать, – не стесняйся, выбирай. Я только себе сразу нож-мультитул оставлю, уж больно он хорош – военный! А остальное, смотри, выбирай.

Выбирать было из чего. Эрик подошёл к кровати, на которой образовалась гора вещей. Комплект маек, кепка, фонарик, фляга, пара суточных рационов, котелок и другая мелочёвка. Он смотрел, беря в руки каждую вещь и откладывал.

Фляга? Зачем ему она. Майки, кепки, тоже не нужны, по крайней мере, пока. Не будешь же в них ходить постоянно, а то ещё за военного примут и патруль арестует. Брелоки, письменные принадлежности, блокноты, перчатки, лёгкий защитный шлем, тренировочный костюм, малый индивидуальный планшет в упаковке, часы, фирменная кружка…

– Трис, а ты тренировочный костюм на продажу, или можно взять?

– Бери, хотел себе оставить, но для друга ничего не жалко. Я, правда, думал ты себе часы возьмёшь, – улыбнулся Трис…

***

Старик Раскин сидел у себя в каморке, но не находил места. Он ощущал всеми фибрами своего существа, что тот, новоиспечённый воргэн, прошёл инициацию, ощутил, увидел то, что скрыто от остальных. И сделал это сам, без посторонней помощи, впрочем, именно так это и происходит. Неизвестно как, когда, включаются механизмы восприятия, доступные только воргэнам.

Он встал, поднялся на восьмой этаж, подошёл к комнате.

– Сторож Раскин, когда наведут порядок в экокабинках, – испугал окрик немолодой женщины, которая откуда ни возьмись, возникла рядом с ним, – плату повышать не забываете, а элементарный порядок навести, сколько можно терпеть!

Раскин отпрянул от двери, уставился на женщину. «М-да, вот попал», – тихо вырвалось у него.

О ней, самой скандальной даме общежития, знали все, в том числе и он, и комендант, не говоря об остальных обитателях скромного общежития. Незамужняя женщина далеко за средний возраст, когда-то заведовала учебным заведением, которому принадлежит общежитие, но по каким-то причинам ушла, закончила карьеру педагога, а сейчас работает на ремонтном заводе занимая невысокую, но неплохо оплачиваемую должность и выселить её не удаётся, и сама не желает сменить место жительства на подобающее постоянному работнику. Только режущий слух менторский тон так и остался у бывшего педагога.

– Севана Милавская, комендант знает о проблемах, завтра утром он придёт, я ему вновь скажу, чтоб вызвал специалистов для проверки.

– Кого тут вызывать, самим делать надо, вот я, когда была директором техникума, у меня никогда такого не было. Все кабинки чистые, стены не расписаны, а здесь что? Почему комендант не смотрит, почему он не бывает на своём месте, как не приду к нему, так его нет. Нет, его и нет! Мне что, жалобу директору завода написать, чтоб к нему приняли меры?

– Комендант человек занятой, если хотите, пишите, как раз разберёмся, почему вы уже пять лет, как в своей комнатке установили неучтённый нагревательный прибор, а это, знаете ли, нарушение. Так что, пишите, разберёмся, – перешёл в атаку Раскин. Все знали, что неучтённые нагревательные приборы стояли, пожалуй, в каждой комнате и на это закрывали глаза, так как зимой всё-таки было холодно. Мощности подаваемой тепловой энергии не хватало для обогрева, экономили на этом, но инструкция, на то и инструкция, чтобы напомнить при подходящем случае.

– Я это так не оставлю! – фыркнула мадам, и быстрым шагом удалилась в свою комнату. Раскин уже улыбнулся, подумал, что пошла прятать неучтённый электроприбор, но улыбка так и застыла у него на лице. Своим чутьём воргэна он уловил, что к зданию приближаются полицейские и не с обычным обходом, прийти, посидеть, попить с ним чай, погреться, а именно с тотальной проверкой.

Раскин посмотрел на дверь, которая и рядом, и так далека одновременно. Ощутил, что подростки заняты разговорами, хотел войти, но надо спускаться вниз, сейчас войдут полицейские, а его нет на месте.

– Ребят, это я. Сторож Раскин. В общежитии полицейские с проверкой, – постучав, выкрикнул он и, не дожидаясь ответа, надеясь, что его услышали, поспешил вниз, встречать непрошеных гостей…

– Не понимаю, почему сторожа на месте нет, – сказал молодой полицейский, осматривая незакрытую каморку.

– Здесь он, куда ему деться. Я его лет десять знаю, никуда не ходит, не выходит, даже поесть себе заказывает через доставку. Вот и он. Раскин, почему не на месте? – спросил полицейский, который постарше.

– Офицер Вингир, добрый вечер, какими судьбами? Я как раз обход делал, ох и намаялся пока этажи обошёл, чаю попьём?

– Не чай мы сегодня пришли пить, – сожалеющим тоном сказал Вингир, – приказ у нас, сейчас ещё подмога придёт, и прочесать здание велели на предмет незаконных жителей. Сам понимаешь, работа такая.

– Понимаю-понимаю. Давайте, посмотрим, что у нас тут, – Раскин открыл древнюю книгу учёта жильцов, – так-так, вроде, никого подозрительных не видел, не зафиксировано.

– Это мы понимаем, – ухмыльнулся молодой.

«Третий на месте», – глухо раздалось в динамике переговорного устройства.

«Пятый на месте».

«Второй на месте».

«Четвёртый на месте».

– Можно начинать, – кивнул молодой, поправляя мундир.

– Да, начинаем. Ты снизу, а я с последнего этажа пойду. Здание оцеплено, никто не выскочит. Инструкции знаешь, если что, вызывай группу блокирования, – кивнул Вингир.

– Офицер, может, мне с вами? Там, на последнем – темень, хоть фонарик ещё один будет.

– Хорошо, пошли Раскин. На лифте поедем, работает?

– Работает, работает, недавно только профилактику делали.

«Группам, внимание, начинаем», – передал в микрофон молодой.

Лифт плавно поднялся на последний этаж, а когда створки открылись, вдалеке громко хлопнула, закрывшаяся дверь.

– Офицер, давайте начнём оттуда, – Раскин указал на неожиданно закрывшуюся дверь.

– Да, подозрительно. Пойдём, держись чуть сзади, мало ли что, – согласился офицер. – Откройте, полиция! – барабаня в дверь, говорил полицейский, – считаю до пяти и, ломаю.

– Ой! – раздалось из-за двери.

– Повторяю…

– Не надо, не надо, я сама, – дверь медленно распахнулась и перед офицером предстала женщина.

– Зачем так сразу ломать, у нас и строить сейчас не умеют, а сразу ломать, – пятясь назад к приоткрытому окну, говорила женщина.

«Первый, это третий, что-то выпало из окна восьмого этажа», – послышалось в переговорном устройстве.

«Это первый. Немедленно оцепить, не приближаться, возможно, это бомба».

– Ваши документы, это вы что-то выбросили из окна? – офицер подошёл вплотную к женщине.

– Документы, да-да, документы. Зачем вам документы, и зачем сразу полицию, я ж ничего не нарушала, работаю, плачу исправно, а в экокабинку на этаже не зайти…

– Мне повторить вопрос? Документы! – повышая голос, произнёс полицейский.

– Вот, мои документы, – женщина протянула биометрический паспорт гражданина, но руки у неё дрожали, и карточка выпала из рук, с неестественным гулким звуком, упав на пол.

– Ложи-ись! – крикнул офицер, бросаясь в сторону, прячась в дверном проёме.

«Первый, нужна помощь, оказывают сопротивление. Я на восьмом этаже».

Раскин, недоумевая, лежал накрытый телом полицейского, который сбил его с ног и уложил на грязный пол. Слышалась возня, невнятные крики и вопли впавшей в истерику женщины…

– Благодарю за службу! – говорил Вингир, пожимая руку Раскину, – операция завершена, выявили неадекватный элемент, им займутся в участке.

– Офицер, может, чаю? – осторожно спросил Раскин.

– Нет, – держась за левое плечо, ответил офицер, – ещё рапорт составлять. Предмет, выпавший из окна исследовать, хорошо, что никого не пришибло.

– А с ней что будет? – Раскин кивком головы указал на всё ещё бьющуюся в истерике женщину.

– Сопротивление полиции, покушение на убийство… – начал было перечислять Вингир, но в каморку, где они сидели, вошёл молодой полицейский с докладом: «Офицер, осмотр окончен. Группа готова к отбытию».

– Ладно, Раскин. Потом зайду как-нибудь, и тогда поговорим, а сейчас, сам понимаешь – дела.

– Понимаю-понимаю. Коменданту, что сказать?

– Скажешь, чтоб утром зашёл в участок, сразу ко мне. И вправду, наведите порядок в экокабинках, воняет сильно, – ухмыльнулся Вингир.

Когда за полицейскими закрылась дверь, Раскин устало уселся в кресло, откинулся назад. Он не предполагал, что всё так пройдёт, думал, отвлечь полицейских скандалисткой, чтоб неповадно той было совать нос в чужие дела, да и приструнили б её, спесь сбили, а вот оно как получилось. Но, сама виновата, нечего было выкидывать из окна восьмого этажа обогреватель, который чуть не упал на головы оцепивших здание полицейских, а ещё истеричка, кинулась, расцарапала кому-то лицо. Что ж, каждый с ума сходит по-своему. Раскин закрыл глаза и привычно внутренним взором проверил комнату, где находился совсем недавно познавший свой дар воргэн. Он знал, что больше никого в общежитии не арестовали, да и проверка, считай, на истеричной женщине и закончилась. Остальным полицейские приказали оставаться в своих комнатах, потом, мельком, проверив документы, тут же удалились. Заняться им было чем.

***

– Ты слышал? – встрепенулся Эрик.

– Что? Вроде кто-то стучался, но…

– Нет же, сказали, что полиция с проверкой приехала, – выпалил на одном дыхании подросток.

– Подожди, сейчас посмотрим, – Трис бросил вещи, подошёл к окну и осторожно выглянул наружу. Здание цепью окружили полицейские. – Плохо дела, покажи свои документы, я их запомню, если вдруг спросят, ты мой троюродный брат по материнской линии, на, выучи, – он протянул Эрику сложенный в несколько раз лист бумаги, извлечённый из матраца. – У меня ответы на вопросы готовы, которые обычно задают.

Не прошло и десятка минут, как в коридоре послышался шум, беготня, недовольные крики и вопли.

– Что это? – недоумевал Эрик.

– Взяли кого-то, наверно, без документов, но у тебя, смотрю, они настоящие, да ещё имперские, ты неместный?

– Нет, я от родителей убежал, – соврал Эрик.

– Понятно. Спрячь их, но недалеко, всё равно доставать придётся, я данные запомнил. Память у меня хорошая, правда только зрительная, на слух ничего не воспринимаю, но стоит взглянуть пару раз, могу воспроизвести увиденное, почти в полном соответствии с оригиналом, – похвастался Трис. – Запомнил? Давай спрячу, чтоб не нашли, может ещё пригодится, – произнёс Трис, пряча затисканный листок бумаги.

– Вещи прятать не будем? – Эрик покосился на разбросанные в беспорядке пожитки.

– Нет, мне сертификат дали, что это всё подарок, как кандидату в кадеты, – улыбнулся Трис.

– Собрался в кадеты?

– Наверно, не знаю ещё. Через пару недель получать документ, что совершеннолетний, тогда и подумаю. Кстати, я посмотрел, у тебя подошёл срок менять документ на взрослый образец, так что пойдём вместе. Так веселее, – подмигнул он.

Шум в коридоре постепенно утих. В дверь постучали.

– Откройте, полиция!

– Открыто, входите.

В комнату вошёл полицейский, пристально осмотрел помещение и обратился к мирно сидевшим на кровати подросткам: «Документы и, что это у вас на кровати?»

– Вот документы и сертификат, как кандидату в кадеты выдали, – выпалил Трис.

– А это кто? – полицейский кивком головы указал на Эрика.

– Это мой брат, по материнской линии, прилетел меня проводить в армию. Как только получу документы, так сразу… Вот, его с собой уговариваю, но пока не уговорил.

– Документы, – произнёс полицейский, обращаясь к Эрику, – молодой человек, вам необходимо поменять документ, срок истёк, разве родители не знают?

– Знают, он здесь будет получать документы, завтра как раз собирался идти менять. Он останется здесь, если в кадетский корпус со мной не уговорю.

– Подозрительное или посторонних на этаже видели? – не унимался полицейский, пристально рассматривая документы Эрика, сканируя переносным идентификатором.

– Нет, офицер.

– А почему твой брат всё молчит, он немой? Но отметки нет, что он с ограничениями, только о нахождении в частной клинике.

– Я спортом занимался и упал, чуть не разбился, – выпалил Эрик.

– Ну, да, указано – три недели в травматологии.

– Сабер, ты скоро? Помощь нужна? – раздалось из коридора.

– Нет, я всё. Выхожу, – обращаясь к неизвестному, ответил полицейский и, повернувшись к подросткам, произнёс, – не шалите, а то в кадеты не зачислят, и про смену документов не забудьте.

Как только за полицейским закрылась дверь, Трис произнёс: «Почему не сказал, что в больнице был? Это же проверяется сканером. И каким спортом занимался? Единоборствами? Медали есть?»

– Нет медалей, гонками увлекался. Разбился на первом соревновании, – соврал Эрик, не желая вспоминать о трагедии. В последнее время ему удавалось легко выдумывать на ходу и говорить таким чистым голосом, смотря прямо в глаза честным взглядом, что он сам удивлялся такому изменению в своём поведении.

– Гонками? Странно, в тот день, когда мы с тобой познакомились, мне показалось, что ты боец и симулятор «лабиринт» выбрал, но как по мне, лучше зомбиляторной нет. Ходишь, стреляешь, они падают, так мерзко визжат, что дрожь по телу пробегает. Ладно, давай спать. Утром пойдём к мастеру, хотя… с просроченными документами на тебя и смотреть не будут. Пойдёшь сначала поменяешь, так вернее будет. Там быстро. У меня старший брат уже получал, возьмут биометрию, запишут, прогонят через сканер, зафиксируют, и останется информация на всю жизнь, а тот, старый, в архив сдадут. Только медкарта останется. Но, насколько я знаю, за это дополнительно платить придётся.

– Платить за медкарту?

– Ну, да, это ж дополнительная услуга, так скажем, три в одном тогда получается. Паспорт гражданина с данными ДНК, отпечатками пальцев, сетчатки и чего-то ещё, налоговый номер и к нему медкарта. Но не забивай себе голову. Лучше…

– Давай спать. Утром рано вставать, – перебил его Эрик.

– Ладно. Давай, а то и верно, набегались сегодня.

Эрик лёг в кровать и долго не мог уснуть, его мучали мысли, всё думал о том, что же сегодня произошло. Почему, а главное, как он увидел то, что в принципе видеть не мог. Никогда раньше он не слышал о таких возможностях. Может, это доктор что-то напутал и тот, неизвестный вирус так подействовал…

– Эрик, вставай. Пора выходить, утро уже! Я тебя минут пятнадцать бужу. Сам позавтракай, что найдёшь, а я побежал, мне пора. Ключ от двери на столе. Всё, я пошёл.

– Хорошо-хорошо, встаю, – пробормотал заспанный Эрик, но подниматься не хотелось. Когда дверь захлопнулась, он всё продолжал лежать в постели. Ему снился сон, пожалуй, впервые за несколько месяцев снилась его семья. Они ходили по мегамаркету и делали покупки; что он, совсем маленький, качает сестру на качелях, а она весело смеётся; как отец его ругает за разбитое стекло в комнате, а сестра подслушивает за дверью и корчит ему смешные рожицы, чтоб его развеселить. Эрик, было, хотел заплакать от нахлынувших воспоминаний, но вспомнил слова отца: «Сынок, скоро ты с сестрой станешь взрослым, а придёт время, мы с мамой уйдём, но помни, когда бы это не случилось, держитесь вместе, помогайте друг другу». Но кто же знал, что он останется один, вынужденный скрываться и убегать, а ещё непонятные ощущения, неизвестные видения и… способности, о которых он и не слышал.

***

– Не спишь? – Эрик вдруг услышал незнакомый голос.

– Кто здесь?

– Не бойся. Это я, сторож Раскин, меня здесь так называют.

В комнату вошёл пожилой мужчина и уселся. Эрик так и замер, сидя на кровати.

– Не волнуйся, я не выдам тебя.

– Не понял, о чём вы.

– Всё о том же. Лучше скажи, ты умирал? Но если точнее, у тебя фиксировали клиническую смерть?

– Да, два раза, наверно. Мне доктор говорил, – ответил Эрик, но потом сообразил, что сказал лишнее.

– Два раза?! – удивился Раскин. – И, как это получилось?

– Кто вы и, что вам нужно? – встрепенулся Эрик и подскочил с кровати.

– Я – Раскин, уже представлялся, если помнишь. А пришёл к тебе, воргэн, сказать, что ты на пути познания сути вещей. Что случилось вчера, помнишь?

Эрик утвердительно кивнул.

– Так вот, кстати, как тебя зовут, я не помню, чтобы тебя регистрировал.

– Эрик.

– Так вот, Эрик. Я знаю, что ты прибыл из Империи Хорнариса, что у тебя вчера открылся дар, которым ты не умеешь пользоваться, не знаешь, что это такое… посмотри на меня внимательно, попробуй войти в то состояние, которое было у тебя вчера.

Эрик напрягся. Бежать? Но старик перегородил собой выход, в окно – восьмой этаж. Он смотрел на пожилого, скромно одетого мужчину и лихорадочно искал выход из тупиковой ситуации.

– Не напрягайся, вижу, что ты хочешь убежать. Но куда ты пойдёшь? Тем более с таким даром, который пока не подвластен тебе… Не повторяй мои ошибки, – опустив голову, тихо произнёс Раскин, – я всю свою жизнь, как стал воргэном, скрывался, убегал, прятался, как от таких же воргэнов, так и от всех остальных. То, что понял, постиг, это всего лишь немногое из сути вещей. Расслабься, очисти свои мысли, я не наврежу тебе, сосредоточься и посмотри на меня так, как тебе удалось это вчера.

Эрик чуть прикрыл глаза, сделал пару вдохов. Его сердце колотилось, так, будто сейчас выскочит из груди, но постепенно его ритм вернулся в норму, он успокоился. Открыл глаза и посмотрел на сидевшего напротив старика. Вместо привычной картины, он увидел, как переливается, течёт энергия, перетекая из одного узла в другой, но не вырывается наружу, а циркулирует, меняя оттенки от бледно-жёлтого до насыщенно-синего. От неожиданности он открыл рот.

– Увидел, – улыбнулся старик, – тебя я вижу примерно также, но тебе надо научиться управлять ею.

– Что это? – не удержался Эрик.

– Это, – ухмыльнулся старик, – это энергия, которую называют вогэн, а нас, тех, кто её видит, ощущает и может управлять, называют воргэнами.

– Но, почему, как?

– Много вопросов на первый раз. Если захочешь, я смогу обучить тебя тому, что знаю сам, это немного, но всё лучше, чем впотьмах бродить в катакомбах, набивая себе шишки.

– Это вы предупредили нас о полицейских? – перевёл разговор Эрик.

– Да. И я рад, что получилось. Сегодня вернётся постоялец из этой комнаты. Но есть свободная, можешь перебраться туда. Я поговорю с комендантом. У тебя есть документы?

– Есть, но их надо поменять, срок вышел. Мне уже четырнадцать.

– С документами помогу. Есть у меня знакомый Вингир, думаю, не откажет. Собери свои вещи и перебирайся в другую комнату, думаю, что не стоит встречаться и объяснять жильцу, почему ты здесь один.

– Трис скоро придёт.

– Сегодня рабочий день и он возвратится под вечер, а у меня записано, что в полдень вернётся его сосед, не теряй время. Вот ключ. Номер комнаты на бирке, это седьмой этаж. Я пока договорюсь с Вингиром, чтобы помог тебе. Как переедешь, спускайся, буду ждать, – улыбнулся Раскин…

***

– Эрик, ты здесь? – постучав в дверь, выкрикнул Трис.

– Здесь, входи. Я только вернулся из полицейского департамента.

– Документы выдали?

– Выдали.

– Покажи! – вертя в руках пластиковую карточку с микрочипом, Трис довольный произнёс, – всё, теперь ты взрослый, можно и на работу устраиваться. Я как раз сегодня с мастером по поводу тебя разговаривал, сказал, чтоб привёл тебя. И почему ты не предупредил, что знаешь нашего сторожа?

– В смысле знаю?

– Я, как вернулся в общагу, так Раскин меня остановил и сказал, что тебя в другую комнату перевели. Сам понимаешь, просто так в нашей берлоге ничего не делается, или заплатил ему?

Эрик молча кивнул.

– Ладно, богатый профитроль – дело твоё, правильно сделал. Мой сосед что-то рано приехал, я думал, вечером прибудет, а он днём заявился. И хорошо, что убрался в комнате, а то он тот ещё чистюля, – ухмыльнулся Трис, – завтра пойдём к мастеру, он с утра будет ждать и… – Трис уселся на стул рядом с Эриком. – Утром не хотел говорить, но я всю ночь думал, всё-таки, как документы получу, пойду в кадеты. Я звонил матери, она сказала, что… в общем, что я уже большой и принимал решения сам, – Трис замолчал.

Глава 3

Дома мелькали перед глазами. Проносящиеся перед глазами узкие улочки незнакомого квартала пугали. Эрик никогда не забирался так далеко от привычного маршрута: работа – общежитие. Но он бежал. Бежал без оглядки, спасаясь от преследования. Кто мог подумать, что буквально через неделю после отъезда его единственного друга Триса он, возвращаясь с завода, куда совсем недавно устроился, повстречается с теми самыми искателями лёгкой наживы, с которыми и свела его судьба с Трисом.

– Стой! Стой, кому говорю! – послышался надрывный голос.

«Это пухлый», – сделал для себя вывод Эрик. Доносящийся голос медленно отставал, но приближающиеся шаги других преследователей не давали расслабиться. Его догоняли.

«Повернуть налево… куда дальше?» – сумеречная темнота заходящего солнца не позволяла рассмотреть, что впереди. Узкая улочка прямой стрелой уходила вдаль, но ни поворотов, ни укрытия не видно. Остаётся только вперёд! И Эрик бежал, словно от забега зависит судьба целого мира. Бежал, собрав все свои силы, откинув посторонние мысли. Бежал, постепенно входя в то, пока неведанное для него состояние слияния с энергией вогэна. Он ускорялся, не замечая усталости и… бежал. Совсем скоро он оторвётся от преследователей, скроется из виду и найдёт где спрятаться, затерявшись в темноте…

Высокие, наглухо закрытые массивные ворота неожиданно, прям перед носом проявились из черноты переулка. Ни щёлочки внизу, чтобы пролезть, ни уступа, чтобы взобраться наверх, а справа и слева – глухая стена.

– Попался! Я сейчас тебе покажу, как нападать на учеников великого Варнори! Из-за тебя две недели тренировок пропустил! Думал, что всё – выгонят, но ничего! Сейчас поймёшь, в чём разница между бойцом школы и оборванцем, возомнившем из себя гвардейца!

Эрик обернулся на голос. Его догнали. Четверо, не торопясь приближались к нему, беря в полукольцо. Чуть отставая, тяжело дыша, подходил говоривший.

– Самил, так ты ж ещё не боец, а ученик, – ехидно произнёс стоявший справа. На вид старший из всех по возрасту.

– И что?! Через месяц сдам экзамены и стану полноценным бойцом клана! А сейчас, разойдитесь, не мешайте.

Энергия клокотала, требуя вырваться наружу, но Эрик, зациклив, пропускал её через себя – это первое, чему научил его старик Раскин. Вспомнились его слова: «Не давай воли эмоциям. Первое, чему ты должен научиться – это контролировать выброс энергии. Заставляй её течь по каналам, циркулировать по организму. Напитывай силой каждый орган, а концентрируя сгусток энергии на определённом участке, практически сразу выдержишь касательный удар ножа, а когда накопленной энергии будет достаточно, то и прямой удар церемониального меча тебе не причинит вреда».