Голубая лилия

Лилия закончила работу, когда уже стемнело. Она немного устала, но осталась довольна; после загнала кур и растопила у себя в доме печку – с заходом солнца заметно похолодало.

Ревека не вернулась, и её отсутствие стало беспокоить девушку. Старушка даже не сказала, куда идет, но Лилия решила, что наутро отправится в деревню – вдруг кто-нибудь её видел.

6

Селение, в котором жили Лилия и Ревека, было маленьким, но вполне полноценным. Тут имелись трактир, широкая улица с рынком, упирающаяся в небольшую площадь, а на ней располагался дом деревенского головы.

Что можно сказать о нём, кроме того, что он был слегка глуповат? Ну, важно отметить его доброту. А добрый и глупый человек – это катастрофа. Самая настоящая. А если он ещё и труслив…

Именно таким и был деревенский голова. Он никому не мешал – его не трогали. Удобный человек.

Главным достоянием деревни была одна неприятная конструкция, располагавшаяся прямо по центру площади на деревянном помосте. Местные называли её «скамьёй менестреля». Лилия пару раз видела, как на неё сажали людей.

Перед низкой деревянной скамейкой, походившей на детскую, к деревянному помосту были прикручены большие ржавые колодки с отверстиями для рук, ног и головы. Отдалённо всё это напоминало перевёрнутые вертикально щипцы для колки орехов. Человек был вынужден сидеть, согнувшись, удерживаемый такой ловушкой. Всё тело очень скоро затекало и болело… А если народ был в хорошем расположении духа, в беднягу летели старые вонючие тряпки и иногда предметы потяжелее.

Это всегда было ужасно. Вспоминая об этой штуке на площади, девушка каждый раз морщилась.

7

До рынка Лилия добралась за пять минут – она торопилась, беспокоясь о Ревеке. К тому же дорога в деревню шла под уклоном. Несмотря на утреннее солнце, день, похоже, обещал быть дождливым – над лесом собирались тучи.

Обычно рыночная улица была забита народом. Не столько торговцами, сколько группками сплетничающих женщин, планирующими очередную попойку мужчинами и снующими туда-сюда детьми, оставшимися без присмотра. Однако сегодня улица опустела, как будто налетевший с утра пораньше вихрь унёс всех куда подальше. Лилии понравилась такая перспектива, но подойдя ближе, она услышала гул, доносящийся с площади.

Вот там собралось много народу – наверное, все, кто был на рынке, и те, кто живёт неподалёку. Девушка смогла заметить, что в центре, на том самом деревянном помосте, похоже, развернулась небольшая потасовка. Один из мужчин – торговец рыбой на рынке – громко разглагольствовал, возмущённо жестикулируя, но из-за гула Лилия не поняла ни слова.

Она подошла к двум женщинам, которые стояли тут же, на краю площади.

– Извините, вы не знаете, что здесь происходит?

Та, что была, на взгляд девушки, моложе, смерила её скучающим взглядом.

– Да какого-то очередного бродягу повязали. За воровство, по-моему. Или нет? – женщина повернулась к своей товарке, и они обе неприятно расхохотались и больше, судя по всему, ничего путного сообщить не могли.

– Понятно, – вполголоса протянула Лилия.

Она уже собиралась развернуться и уйти. Что ей здесь делать? Смотреть на очередное безумие? Ревеку искать тут не имеет смысла.

Но что-то заставило её, перекинув сумку через плечо, начать пробираться сквозь толпу на площади. Чем ближе становился помост, тем отчетливее были слышны фразы, выкрикиваемые торговцем.

– Вор! Бездельник! Какое имеет право?! Я – честный человек!..

Картина была весьма прозаична.

Скамья менестреля называлась так не случайно. Иногда (в последнее время, конечно, очень редко) в деревне появлялись барды, менестрели, сказочники… С одним из них Лилия дружила, когда была маленькой. Почти всегда при них были небольшая арфа, лютня или даже какой-нибудь диковинный инструмент с необычным звучанием. И пели бродячие артисты всегда недурно.

Но люди – существа злобные.

Менестрели вместо похвалы или подаяния почти всегда получали лишь насмешки. А раз они не удовлетворяли людское желание зрелища своим талантом, то им приходилось становиться участниками другой забавы…

Несчастного могли «по доброте душевной» отпустить через пару часов. Но чаще кто-то сердобольный освобождал пленника ночью, когда все расходились.

Однако человек, которого увидела Лилия, оказался не совсем похож на менестреля.

Точнее, совсем не похож.

На нём были простые льняные штаны чёрного цвета, заправленные в дорожные ботинки, тёмно-синяя куртка (рукав оторван, видимо, в начавшейся драке), подпоясанная ремнем. Небогатое, но аккуратное одеяние. Менестрели же всегда одевались нелепо – они не могли позволить себе купить одежду, поэтому в основном им отдавали её добрые люди, и они брали всё, что им предлагали.

Волосы бедолаги были затянуты тугим узлом на затылке, но несколько темных прядей спадали на лицо, которое поросло густой щетиной.

Это был мужчина средних лет, но Лилия не могла бы назвать его возраст точнее. В целом он производил впечатление человека сильного и не изнеженного – крепкие руки и загорелая кожа говорили о том, что труд ему не чужд.

Тем временем двое – седеющий крестьянин и кожевенник, с которым недавно столкнулась девушка, – затащили незнакомца на помост и усадили на скамью. Лилию поразило то, что он не издавал ни звука: не ругался, не кричал и не сетовал на своих мучителей. Только глядел исподлобья, и в его невидящем взгляде не было злости. Девушке показалось, что она увидела в нем… разочарование?

Она с трудом подобралась к помосту. Мужчину заковали в колодки. Торговец рыбой продолжал разоряться, у него даже охрип голос.

– Назвал меня вором и мошенником! Меня! Честного человека! Проходимец! – потрясая кулаками и краснея от натуги, орал он.

Нужно заметить, что слово «проходимец» было самым… цензурным во всей его последующей тираде.

«Сочувствующие» товарищи, предвкушая очередное веселье, кричали и подбадривали его:

– Как он посмел!

– Негодяй!

– Проучи его, Берт!

Лилия вцепилась руками в ремень своей сумки. Отовсюду звучали оскорбления, смех и пьяный свист. Пленник по-прежнему сидел тихо, с каким-то странным спокойствием на лице. Почувствовав на себе её взгляд, он повернул голову и посмотрел ей в глаза.

У него они были тёмными. Даже темнее, чем у неё самой.

Тут же, совсем недалеко от его лица, о колодки ударилась и шлепнулась на помост рыбья голова. Раздался смех, и со всех сторон в несчастного полетели объедки и гнильё.

Лилия вздрогнула и отчаянно оглянулась в поисках хоть какой-нибудь помощи. Это безумие. Его нужно остановить!

Она разглядела в толпе знакомую широкую фигуру деревенского головы. Вмиг протолкнулась к нему сквозь толпу и схватилась за его рукав.

– Вы должны их остановить! – стараясь перекрыть стоящий вокруг гомон, закричала она ему. – Это же варварство!

Голова испуганно выпучил на неё глаза.

– Как же я могу? – он смущённо развел руками. – Люди… они…

Теперь пришла очередь Лилии делать огромные глаза. Она смотрела на этого тучного человека, виновато и загнанно склонившего голову, и понимала – он и правда не может ничего сделать. Даже если и хочет. Ведь он добр, глуп и труслив.

Тем временем народ всё больше горячился. Обиженный торговец даже затеял игру – кто попадёт в голову пленника с пятнадцати шагов, получит лучшую рыбью тушку.

Предложение было принято с энтузиазмом.

Лилия смотрела на всё это и уже забыла, зачем пришла сюда, и не знала, что мешало ей уйти. Ведь и она не могла ничего сделать, учитывая азартно и недружелюбно настроенную толпу селян и её собственное среди них положение.

Раздался взрыв пьяного хохота. Кто-то бросил камень.

К счастью, точно в цель он не попал, но рассек мужчине бровь. Тот дёрнулся и поморщился от боли. Кровь сразу же залила лицо.

– Прекратите! – услышала Лилия свой крик.

Девушка не знала, о чём думала, и думала ли в этот момент вообще, но она вдруг оказалась на помосте между толпой и пленником.

Видимо, её выходка настолько всех удивила, что первые несколько секунд все обескураженно и изумленно молчали. Лилия успела взять себя в руки, когда вокруг начали доноситься новые крики:

– Глупая девчонка!

– Откуда выползла?!

– Это же ведьминское отродье!

Из толпы послышался тихий голос:

– Господа, прошу вас, успокойтесь, мы можем урегулировать конфликт спокойно…

Деревенский голова. В другой ситуации Лилия точно закатила бы глаза. Но, раз на то пошло, спасибо за попытку…

Она уже собиралась хоть что-нибудь сказать, как вдруг на помост взошёл полупьяный кожевенник.

– Ладно, народ! Что мы, звери, что ли?

Махнув рукой запротестовавшим было товарищам, он повернулся, подошёл вплотную к Лилии и, мерзко ухмыльнувшись, больно сжал её запястье.

– Я тебя предупреждал, помнишь? – наклонившись над самым ухом, прошипел мужчина.

Отпустив девушку и глядя ей в глаза, кожевенник одним движением расслабил тиски, освободив пленника под возмущённые возгласы на площади. Но ему никто не посмел помешать.

Внутри у Лилии всё сжалось, но она, стараясь не показывать страха, выдержала насмешливый взгляд и наклонилась к освобождённому.

– Вы можете идти? – шепнула она, беря его под руку.

Он кивнул, и девушка поспешила вместе с ним уйти с площади. Под взглядом кожевенника люди пропустили их, над площадью повисло молчание, таящее в себе невысказанную угрозу.

8

Что на неё нашло, что она наделала? Столько лет она видела подобное, и ни разу ей и в голову не приходило протестовать – это было бесполезно, безрассудно и опасно, в конце концов! Интересно, что же теперь будет?..

Все эти мысли сплошным потоком пролетали у неё в голове, пока она тащила бывшего пленника подальше от площади по рыночной улице.

Рукав совершенно неожиданно освобожденного ею незнакомца был надорван на плече, кровь из раны над глазом испачкала светлую рубашку и залила глаз, так что он был вынужден держать его закрытым. Мужчина немного хромал, но в целом держался прямо. Лилия раздумывала, что нужно будет сделать с его раной, глядя на кровь на лице, когда он повернул голову, и их взгляды встретились.

Выражение лица у мужчины было… удивлённым! Не радостным по случаю освобождения, не печальным или страдальческим от едва не перенесённого издевательства.

Удивлённым!

От этого Лилии вдруг стало очень смешно. Она широко улыбнулась, отчего лицо мужчины ещё больше вытянулось. Он теперь выглядел так, как мог бы выглядеть фермер, обнаружив, что вместо куриц в гнёздах сидят чайки.

Однако через пару секунд мужчина фыркнул, и они оба расхохотались.

Так они шли некоторое время, охваченные нервным смехом, как дети, чья безобидная выходка удалась не так, как они хотели, но даже лучше.

Стало пасмурно – тучи, что висели над лесом, теперь закрыли всё небо. Собирался затяжной дождь.

– А ты храбрая девушка.

– Я?!

Лилия от неожиданности даже остановилась. Мужчина кивнул:

– Ты.

– О, нет. Кто угодно, но только не я! – в сердцах воскликнула девушка.

Он рассмеялся. Голос у него был негромкий, но ясный, глубокий и спокойный.

Лилия смущённо отвернулась. Заметив это, мужчина перестал смеяться.

– Я очень благодарен тебе, правда.

Они шли молча, и только когда до её дома оставалось всего несколько метров, Лилия вдруг заговорила.

– Я на самом деле просто не знаю, как это вышло. Оно вдруг… – девушка нахмурилась, подбирая слова. – Само…

Она покосилась на своего спутника. Тот внимательно её слушал.

– Просто у вас был такой… взгляд грустный.

Мужчина чуть наклонил голову и задумчиво прищурил глаза.

– То есть меня спас мой грустный взгляд, который очаровал прелестную девушку. Что ж, неплохо.

Лилия вытаращилась на него, и не нашлась, что ответить. А он просто тихо улыбался.

– Ой, – спохватилась она, – я ведь даже не спросила вашего имени!

Её спутник немного странно посмотрел на неё.

– А вы не будете обижены тем, что я не назову его?

– Нет, – немного подумав, сказала девушка, – если вы пообещаете не убивать меня и позволите вам помочь… с этим, – Лилия кивнула на его разбитую бровь.

– Ну, что ж… На это я, пожалуй, согласен. Торжественно обещаю вас не убивать! – нарочито серьёзно произнёс он, приложив руку к груди.

Девушка прищёлкнула языком и открыла калитку.

– Тогда нам сюда.

9

Дождь, собиравшийся всё утро, наконец начался. Куры во дворе забрались в курятник с тихим кудахтаньем.

Белая кошечка постоянно тёрлась у ног незнакомца. Он сидел на лавке, раздетый до пояса, а девушка разогревала воду и ходила то в сарай, то к колодцу, то за дровами. От него она помощь принимать категорически отказывалась.

Помимо рассечённой брови и уже образовавшегося там отёка, на груди, спине и боках начинали багроветь огромные синяки.

Тёплой водой девушка смыла запекшуюся на лице мужчины кровь и обработала саму ранку.

– Приложите и держите, хорошо? – сказала она, вкладывая гостю в руку небольшую подушечку из свёрнутой мягкой ткани. Она была влажной, прохладной и приятно пахла.

Лилия же села рядом и приложила такую же подушечку к особенно большой ссадине на спине.

– Что это?

– Это кипрей. Плакун. Будет меньше болеть. Синяков у вас много…

Мужчина обвёл взглядом жилище. Ничего особенного, чисто, уютно. Он решил, что девушка живёт одна. Немного посуды возле печки и на столе. Вручную сшитые лоскутные коврики на деревянных половицах. В углу веник.

Заметил он также кучу маленьких туесков, ступок, различных холщовых мешочков, развешанных и расставленных на многочисленных полочках.

– Я ведьма, – серьёзно сказала девушка, проследив за взглядом гостя. Он оглянулся на неё с немым вопросом, в изумлении отняв подушечку от глаза. Девушка усмехнулась и своей рукой вернула его ладонь на место. – Шучу. Это люди так говорят. А вообще-то я знахарка.

– И кого лечишь?

– Кто просит. Всех. Вот, вас лечу. Судьба у меня такая, – пожав плечами, ответила она.

– Хорошая судьба, – кивнул он.

Белая зеленоглазая кошечка, что вертелась у ног, запрыгнула к нему на колени и ткнулась холодным носом в его ладонь.

– Эй, здравствуй, – мужчина улыбнулся и свободной рукой стал гладить кошку по голове и осторожно трепать ушки. Она громко заурчала и удобно устроилась на коленях, свернувшись калачиком.

– А вы ей понравились, – поднимаясь, заметила Лилия.

– Чудесное животное. Компаньон?

– Вроде того, – отозвалась девушка. Она соорудила ещё одну примочку и вернулась на прежнее место. – Вместе живём да охраняем друг друга от разных неприятностей.

10

Дождь всё не утихал. День скатывался к вечеру, но солнца видно не было – тучи становились всё ниже и темнее. Лилия зажгла масляную лампу и пару свечей.

В голову стали закрадываться неприятные мысли. Она снова и снова вспоминала злобную толпу и пьяный голос кожевенника.

«Я тебя предупреждал, помнишь?»

Девушке очень не понравилось всё это. Она успокаивала себя тем, что слышала много оскорблений и угроз, но они на поверку оказывались лишь обидными словами. Но на сей раз беспокойство не утихало.

К тому же, Ревека так и не вернулась. Лилия старалась не думать о том, что могло случиться, а где искать старушку, она не могла представить.

Гость задумчиво чесал за ухом мирно спящую у него на коленях кошку.

– Мне не нужно ваше имя, – тихо начала девушка, – но, может быть, вы согласитесь рассказать что-нибудь о себе.

– Что же, например? – наклонив голову, спросил он.

– Куда вы направляетесь? Что ищете? Что такого сказали Берту, что я весь день вами занимаюсь?

Последний вопрос Лилия задала нарочито строгим тоном, и гость усмехнулся.

– Если вам угодно…

И он начал рассказывать. Поведал о том, что путешествует с конца осени, то есть около полугода. Всё это время бродил по землям от северных гор до южных снегов, исходил многие леса и поля, побывал в сотнях деревень и городов, говорил со многими людьми. Деньги и пропитание доставал, подрабатывая на крупных ярмарках носильщиком, потом ходил за скотом на фермах, а дальше началась пахота, сев и прочие работы…

– И в Серебряном городе вы были? – спросила Лилия, когда в его рассказе возникла пауза.

– В Серебряном городе…Что вам до него?

Девушка пожала плечами.

– Говорят, он красив. А ещё говорят, что это единственное место, где растут голубые лилии.

– Неужели лишь красота и цветы делают честь городу в ваших глазах? – вдруг усмехнулся мужчина.

– Совсем недавно лишь грустный взгляд спас вас от издевательств селян, – заметила Лилия. – К тому же… вы считаете, что это так уж мало?

Она не продолжала, но гость тоже молчал. Ему казалось, что девушка отнюдь не глупа. Нет. Совершенно точно не глупа. Но он сам никак не мог понять образ её мыслей. Ему хотелось послушать, что она скажет.

Наконец, девушка всё-таки заговорила.

– У меня очень мало опыта и скромные познания. Но всё-таки я иногда задумываюсь кое о чём… Что бы там ни говорили, ни писали в умных книжках – красота важна. Она заставляет чувствовать. Думать. Мечтать. Только соприкоснувшись с настоящей красотой, можно познать ценность жизни… Её хочется нести всюду за собой, делиться ею, чтобы она завладела всем и всеми.

– Мне даже нравится то, о чем вы говорите, – снова чуть наклонив голову, как он, видимо, всегда делал, задумываясь, медленно произнёс мужчина. – Но… скажите мне одну вещь…

Он вдруг круто развернулся, оказавшись с ней лицом к лицу.

– Как её распознать, эту вашу красоту?

Лилия склонила голову набок, передразнивая манеру своего гостя. Разговоры были ей непривычны, но она почему-то не чувствовала никакой скованности. Девушка загадочно улыбнулась и, немного подумав, ответила.

– А у красоты очень много обличий. Настолько, что сложно себе представить. Поэтому распознать её помогут лишь цветы. Вот вы можете сказать, сколько есть цветов во всем мире? – Мужчина отрицательно покачал головой. – Вот видите. Их ведь и правда много, и все разные. Так же и с красотой. Есть, например, красота страстная, яркая. Такую мало кто может отрицать. Это красота цветков розы. А есть, например, ромашка, мак или сирень. Их красота простая. Родная, можно сказать. Но и они очень разные. Есть цветы, похожие на райских птиц, – пёстрые, экзотичные. Их красота – вызывающая. А есть такая красота, которую и красотой-то мало кто может назвать. Настолько она кажется ничтожной, несерьёзной. Цветки белены или чертополоха, например. Но и это – красота.

Чем больше говорила Лилия, тем заинтересованнее становился взгляд мужчины. Когда девушка замолчала, возникла долгая пауза. Он думал над тем, что она сказала.

Думал и наконец спросил:

– А лилия? Какую красоту учит видеть голубая лилия?

– Голубая лилия… – Девушка задумалась, подбирая слова. – Учит видеть красоту в необычном. Немного… странном. Может, необъяснимом. Понимаете? Ты вроде знаешь, что она существует, эта лилия. Но мало кто её видел. Особенно в наших краях… – Лилия посмотрела в окно и поняла, что за занятиями и разговорами не заметила, как наступила уже глубокая ночь, хотя звёзды и луну закрывали тучи. – Вот такая вот… красота.

Бросив беглый взгляд на гостя, Лилия поднялась с лавки и подошла к печке. Она вдруг смутилась. Начав убирать в мешочек оставшийся кипрей, девушка подумала, что не стоило, наверное… То, что она сказала, наверняка показалось ему слишком наивным, если не глупым.

– Не думаешь ли ты, что такая красота – всего лишь выдумки? И лилии эти голубые… тоже.

Девушка замерла. Непонятно, что оказалось более неожиданным – внезапный вопрос в возникшей тишине или серьёзный тон, которым он был задан.

Лилия обернулась. Мужчина все так же сидел, оседлав лавку. Он смотрел в тёмное окно. Узел на затылке развязался, и волны немного грязных волос теперь закрывали часть его лица. Девушка глядела на него, и слабая неясная мысль вдруг проскользнула у неё в голове. Но гость, не услышав ответа, обернулся и, встретившись с ней взглядом, задал другой вопрос:

– Ты видела когда-нибудь такую красоту?

Лилия не выдержала его взгляд и снова отвернулась. Она не знала, что ответить.

Но он ждал. В тусклом свете лампы его глаза блестели, следя за ней. Он ждал ответа.

Вдруг девушка краем глаза увидела что-то на полках, среди холщовых мешочков и многочисленных склянок. Истёртый корешок старой книги.

Той самой, что она нашла.

– Эльфы, – полушёпотом сообщила Лилия и улыбнулась. – Такая красота живёт в них.

Ей вдруг стало очень легко и радостно. Она не могла объяснить причины, но эта мысль, так внезапно пришедшая ей в голову, показалась очень знакомой. Как будто она верила в это всё время и только сейчас поняла.

Гость чуть приподнял брови.

– И ты видела их?

Лилия, по-прежнему улыбаясь, покачала головой.

– Тогда откуда такая мысль?

Гость ухмылялся, но девушка теперь чувствовала себя свободно и понимала – он не смеётся над ней.

И это было правдой. Мужчина знал сейчас совершенно точно, что эта девушка представляет из себя гораздо больше, чем могло показаться. Ему нравился разговор с ней.

Лилия начала собирать на стол.

– Голубую лилию я тоже никогда не видела.

11

Вместе они скромно поужинали. Гость настоял на своём и сам убрал посуду, а Лилия переставила свечи и лампу на стол.

Ревеки не было.

События утра очень сильно взбудоражили обоих – спать не хотелось. Тогда мужчина попросил Лилию тоже рассказать о себе, и она рассказала, хотя это заняло совсем не много времени. Девушка говорила о родителях, о своих занятиях, о Ревеке. Гость слушал её внимательно.

– То есть утром ты пришла в деревню, чтобы отыскать её?

– Ага. Только не нашла.

– Значит, мне повезло.

Лилия задумчиво трогала пламя свечки пальцами, стараясь не обжечься.

– Не я, так кто-нибудь другой помог бы вам в беде.

– Сильно в этом сомневаюсь, – протянул он. – По-моему, ты и сама в это не веришь.

Девушка скорчила жутко задумчивую гримасу и пожала плечами.

Оба рассмеялись.

– Кстати, вы так и не рассказали, за что вас настолько невзлюбил наш достопочтенный торговец, – напомнила Лилия.

Теперь её собеседник тоже водил пальцем над свечой.

– Ваш достопочтенный торговец рыбой? О, я всего лишь сказал ему правду.

Девушка вопросительно подняла брови:

– Вы что, сказали ему, что он сам похож на жирного окуня?

Мужчина фыркнул и, состроив страшное лицо и выпучив глаза, воскликнул:

– О боги, нет, конечно!

Потом чуть задумался и добавил:

– Хотя и правда, похож. Но я всего лишь сказал, что рыба у него прескверная, и он явно обманывает честных людей.

– Ну вот. Я думала, вы более оригинальны.

Теперь гость всерьёз удивился, но со смехом парировал:

– Представьте, что бы произошло, если бы я был оригинальнее?! Боюсь, вы тогда точно ничем уже не смогли бы мне помочь!

Немного порассуждав о вариантах развития событий, оба замолчали и, казалось, погрузились каждый в свои мысли. Но когда гость снова заговорил, выяснилось, что думали они об одном и том же.

– Тот неприятный человек с пьяными глазами…

– Кожевенник, – пояснила Лилия.

– Да. Я слышал, что он сказал. И у меня лишь один вопрос.

Девушка ничего не сказала. Тогда он продолжил.

– Вам стоит бояться его? Я уверен, вы лучше меня можете оценить серьёзность ситуации.

Лилия немного нервно скрестила руки на столе и выглянула в окно. Показалось, что стало светлее… Но до утра ещё несколько часов, это точно. Было слышно, как ругаются куры. Что могли не поделить…

– Я немного рассказала вам о людях, что живут здесь. – Он кивнул. – Так что иногда приходится слышать неприятные вещи… Но со временем они забываются.

Девушка замолчала. Она не знала, стоит ли говорить честно, и что вообще будет честным? Не проще ли обратить всё в неудачную пьяную шутку?

Может быть, что-то выдавало её мысли, только собеседник тихо, но твёрдо сказал:

– Я прошу ответить честно. Я у вас в неоплатном долгу за то, что вы осмелились сделать для меня, и хочу знать: если это повредит вам, как можно уберечь от этого?

Лилия смотрела на скрещённые на столе руки и пыталась прислушаться к своим ощущениям. Они редко подводили её, и всё же, подняв голову и встретившись с тёмными глазами, внимательно за ней следившими, девушка хотела бы, чтобы правда оказалась другой…

– Я очень боюсь, что… – голос у неё дрогнул, но девушка не обратила внимания на это, – что на этот раз это так просто не закончится. Кажется, я слишком уж испытываю их терпение.

Мужчина задумался, не отрывая от неё взгляд. Молчали, наверное, с минуту.

Внезапно со двора послышалось возбужденное кудахтанье. Протяжно и испуганно прокукарекал петух. Лилия поискала глазами кошку, но её нигде поблизости не оказалось.