Полная версия
Гражданский корпус. Продолжение романа «Ненавижу игрушки»
– Меня зовут Стэф. Стефани. А тебя? Хотя я, кажется, знаю, кто ты. Вероника, да?
– Угадала, – улыбаюсь я в ответ.
– Про тебя много говорят на картофелине.
– Знаю. Но мне это не очень нравится, если честно. Я не привыкла быть у всех на виду.
– Зато ты разбила эйнеров!
Я протягиваю руку, чтобы погладить девчушку, взъерошить ей волосы.
– Нет, Стэф. Это сделали те, кто не испугался выступить против них, все вместе, не я одна. И мы их пока не разбили, всего лишь заставили отступить.
– Но если они снова сунутся, ты им опять врежешь? Правда?
Она смотрит мне в глаза с такой искренней надеждой, что я не могу ответить ничего, кроме:
– Правда. Мы врежем им вместе!
Из коридора доносится какой-то шум. Еще один любитель погулять в одиночестве? Я поднимаюсь, выхожу из раздевалки. В тусклом свете редких аварийных светильников нельзя с уверенностью сказать, что находится в десяти метрах от тебя. Я всматриваюсь в сумрак коридора и мне кажется, что там, в отдалении, движется темное пятно. Через мгновение я уже уверена, что там кто-то есть, и он идет сюда, переваливаясь с боку на бок.
– Стефани!
Девочка подходит ко мне, берет за руку.
– Прости меня, Вероника. Я шла за тобой, чтобы привести его.
– Его? – поворачиваюсь к девчушке, смотрю на нее, приподняв от удивления брови.
– Он хороший, только его никто, кроме меня, не понимает. Вот он и прячется, чтобы ему не сделали плохо. Он хочет поговорить с тобой. Ты ведь тоже особенная, ты поймешь.
Я сжимаю кулаки, пораженная коварством маленького человечка.
– Сама найдешь дорогу домой?
– Да.
– Тогда иди отсюда. Ну же! Быстрее! – показываю ей, махнув рукой, чтобы она немедленно уходила, и Стефани, обернувшись в последний раз, бежит в темноту.
Темное пятно все ближе. Между нами остается несколько шагов, когда в моей голове вдруг возникают быстро сменяющие друг друга образы. Чаще всего человек думает словами, поэтому мне сложно сходу распознать смысл посылаемых картинок. Невольно делаю шаг назад, хватаюсь одной рукой за голову, другую протягиваю вперед, словно пытаясь защититься.
– Ты пеллициус, да? Погоди, не нужно так быстро, я тебя не понимаю.
Череда картинок повторяется. Человек и лохматое существо, рукопожатие, перечеркнутое оружие…
– Не желаешь зла? Пришел с миром?
Высокая фигура выходит под свет лампы. На покрытом коричневой шерстью теле сверкают два черных пятнышка глаз. У существа две руки, две ноги.
– Тебе что, нужна помощь?
Кажется, теперь он не понимает меня, и тогда я сама придумываю образы, которые точнее всего описывали бы мои слова. В ответ появляется… эйнер. Потом еще один, и еще. Пеллициус транслирует в мое сознание образы металлических тварей с лезвиями на конечностях. Мне хочется выбросить их из головы, но я упрямо жду – что же хочет сказать лохматый? И вот все эйнеры соединяются сетью! Подвижными, извилистыми линиями, похожими на молнии. Я видела такие, когда боевой флот менсо проиграл сражение. Новая модификация сети, в которой не удается распознать ни склепы, ни альфа-биоников.
Следует еще одна череда образов, которые я понимаю уже быстрее, переводя для себя на нормальный, человеческий язык: «Ты тоже их видишь, я знаю. Могу помочь расшифровать».
Слова, обращенные к нему ментально, он не понимает, только образы, поэтому я могу спокойно думать, даже чувствуя в голове его присутствие – пеллициус не читает мысли.
«Почему?» – задаю ему вопрос после некоторого размышления.
Появляется картинка, от которой мне становится страшно. Но я точно знаю, что она значит: «Отомстить!»
* * *
– Нам нужно собраться, обсудить кое-что, – говорю я Хэлгу.
Мы заняли одну из пустующих комнат, по привычке на став разделяться. Я даже не пыталась разубеждать тех, кто считает нас любовниками. Пусть думают, что хотят, мне все равно.
– Кому это – нам? И что обсуждать?
– Тебе, мне. Мишке. Думаю, нужно пригласить еще несколько местных, из числа самых активных.
– Хочешь заняться планированием боевых действий? Ты же сама говорила, что…
– Нет. С боевыми действиями подождем. Есть дела поважнее.
Чем мне нравится этот парень, так это тем, что, когда он перестает что-либо понимать, он и вопросы не задает. Просто делает то, о чем его просят.
– Хорошо. Как скажешь. Я соберу людей.
Он идет мимо меня к дверям, но я останавливаю его, обнимаю.
– Спасибо.
Понимаю, что мне хочется чего-то еще, не просто объятий. Молодой организм требует выхода накопившейся энергии, но… Я отталкиваю Хэлга, сама распахиваю дверь и выбегаю из комнаты. «Зареклась ведь, зареклась!»
Я знаю, что делать. Запутавшись в хитросплетениях коридоров, нахожу, наконец, верную дорогу. Никто уже не препятствует мне, шахтеры расступаются, пропуская в рубку связи. И даже тот, кто в этот момент просматривает на терминале свою информацию, сразу освобождает место.
Номер выучен наизусть, нужно лишь подождать секунд пять, пока сигнал преодолеет световые годы, перескакивая с одного ретранслятора на другой, найдет нужный сервер и отправит ответ.
«1 непрочитанное сообщение». Жму на кнопку с усилием, которого она не заслуживает.
«Привет, Вера-Ника!»
На всякий случай оглядываюсь, но никто не стоит у меня за спиной, все предусмотрительно вышли.
«Теперь я знаю, где нахожусь – планета Лигнум в системе Каптейна. Это мир акци, но я сошел за своего. Удалось сбежать из лагеря, пристроился пока на окраине колонии. Здесь много людей, желающих пощекотать эйнеров любым оружием, которое попадется под руку. Со связью проблем быть не должно, у меня есть комм, а передатчики, болтающиеся по всей системе, не выловлены эйнерами и наполовину. Если считаешь, что для тебя это безопасно, сообщи, где находишься сама.
Теперь о деле. Здесь, на Лигнуме, есть странные фабрики, которые железяки построили совсем недавно. Те немногие, кто смог заглянуть внутрь, утверждают, что видели множество человеческих тел. И непохоже, что это мертвые тела. Скорее – только что выращенные. Думаю, эйнеры создают их для себя. Будь осторожнее, среди нас могут появиться волки в овечьей шкуре. Пока все. До связи!»
Про волков я уже знаю, мы с Хэлгом сами завалили одного на Саленосе. Но андрюшкино сообщение меня тревожит. Неужели железяки и правда собираются перейти на человекоподобную оболочку? Надо рассказать об этом остальным!
Мы собираемся этим же вечером. Я знаю, что шахтеры удивлены, да и Хэлг с Мишкой тоже, они недоумевают, почему я затащила их в дальнюю раздевалку, привела на совещание маленькую девочку. Но мне доверяют. Раз затащила, раз привела – значит, так нужно.
– Стэф, – говорю я тихо, наклоняясь к самому лицу девочки, – Иди за ним.
Она кивает, выходит в коридор.
Я коротко рассказываю о сообщении Андрея и, не дав никому времени обсудить эту новость, заявляю:
– Нам нужно оставить станцию.
Тут же наступает тишина и только Миша, нахмурившись, спрашивает:
– Всем?
– Мне и Хэлгу. Многие из вас знают, что я чувствую каналы связи эйнеров. Я стараюсь контролировать свои мозги, но рано или поздно, скорее всего во сне, могу себя выдать. Тогда они узнают, где я, и явятся по мою душу прямо к астероиду. У меня нет уверенности, что мы отобьемся, снова кинув клич.
– Вер, – подает голос Хэлг, – Их сейчас нет в системе. Эйнеры ушли. Не думаешь же ты, что между вами возможна настолько сильная связь, что они ее почувствуют через десятки световых лет?
– Ушли, говоришь? А откуда ты знаешь? Потому, что видел на радарах, как они покидали астросферу Проциона? А кто даст гарантию, что в системе не остались корабли-разведчики?
Хэлг пожимает плечами.
– Я не могу подставить вас. Поэтому должна лететь дальше.
– И что ты собираешься делать там? В этом «дальше»? – спрашивает молодой парень, управлявший во время сражения вторым резаком.
– Хочу разобраться с их новой сетью. Нужно знать, куда бить.
– Ты же представления не имеешь, как с ней разбираться. Сама говорила.
Я смотрю на Михаила, потом иду к выходу из раздевалки. В сумраке коридора вижу Стефани и высокую фигуру.
– Заходите.
И, повернувшись к собравшимся, предупреждаю:
– Только не хватайтесь за оружие, пожалуйста.
– Ох, ты ж!..
– Да чтоб меня!
– Какого черта?!
Многие вскакивают со своих мест, но, памятуя о моем предупреждении, не трогают пистолеты и автоматы.
– Это пеллициус, если кто не в курсе.
– Да уж мы видели его несколько раз, только выловить никак не могли!
Я встаю рядом с двухметровым пришельцем, покрытым с ног до головы шерстью.
– Он поможет разобраться с сетью эйнеров. У грахарийцев есть способности, сравнимые с тем, что могу делать я. Когда мы расколем их сеть, я надеюсь, что не одни вы придете на зов, что в других системах тоже получится организовать людей. Вот только начать нам придется с миров, где захвачены колонии акци.
– С чего это вдруг? – возмутился кто-то из шахтеров.
– Потому что среди вашего народа нет тех, кто чувствует врагов. А среди акци есть! Верю, что я не одна такая, и мы должны искать других. В этом случае наши шансы возрастут многократно.
* * *
Меня кто-то настойчиво трясет за плечо, стараясь разбудить.
– Да проснись же ты! Вот прилипла к подушке…
Стаскивает одеяло и я, недовольная такой бесцеремонностью, открываю наконец глаза.
– Господи, Хэлг… Если я сказала, что улетаем, это не значит, что именно сегодня в шесть утра!
– К нам самим уже прилетели!
– Кто прилетел? – я сажусь на кровати, сон исчезает, словно унесенный порывом штормового ветра.
– С Земли прибыла важная персона!
Мы входим в большой зал, где собралось несколько десятков человек. Они возбужденно галдят, окружая кого-то, и без того уже прижатого к стене. Пилот берет на себя обязанность проводника через толпу, он отпихивает любопытствующих, пробивает мне дорогу, словно ледокол. У самой стены я вижу испуганного человека в костюме, поверх которого неуклюже надета облегченная версия бронежилета. Один рукав у пиджака порван, под глазом чиновника проступает свежая гематома. Рядом стоит староста станции, он время от времени отталкивает не в меру разбушевавшихся шахтеров и одновременно пытается слушать, что говорит человек в костюме.
– Вы тут все с ума посходили, – нервно замечает тот, поправляя бронежилет, – Вы даже не представляете, чего мне стоило попасть на ваш астероид!
– Да кто тебя сюда звал?!
– Сопровождения не выделили, корабль автоматический, – продолжает чиновник, – И все ради того, чтобы навести порядок на какой-то забытой богом каменной глыбе!
– Я тебе щас… – один из шахтеров метит в другой глаз незваного гостя, но староста его вовремя останавливает.
– Какой же порядок хочет навести Земля? – спрашиваю я его не слишком громко, но вижу, что человек услышал.
– Ой, девушка, отойдите! Вы, судя по акценту, вообще не человек. Не хватало еще, чтобы всякие беженцы-акциносты мне вопросы задавали!
Толпа вдруг затихает. Все ждут, что я ему отвечу, но я лишь повторяю вопрос:
– Какой порядок собралась здесь наводить Земля?
В полной тишине, под взглядами десятков пар глаз он чувствует себя неуютно. Сглатывает, опускает голову.
– После этого демарша, который вы устроили без санкции командования боевым флотом метрополии, вам предписывается не покидать астероид. Вплоть до дальнейших распоряжений.
Дрожащей рукой он вынимает из кармана пластиковый информационный носитель с государственным гербом, смотрит сначала на старосту, но потом, почему-то, протягивает его мне. Я разглядываю этот бесполезный кусок пластмассы, переламываю его пополам.
– Ваши полномочия аннулированы. Как и все распоряжения метрополии, прошлые и будущие. До тех пор, пока мы, объединившиеся в Гражданский корпус, не вернем людям все их миры, потому что сами вы это сделать не в состоянии. Понятно?
Наклоняюсь к самому его лицу.
– Сидите на Земле тихо, не высовывайтесь, и не смейте нам больше мешать.
Я не имею права забирать у обитателей станции один из резаков, поэтому мы улетаем на корабле пеллициуса. Он не слишком удобен для трех человек и грахарийца, но нам не привыкать, размещаемся. И меня не удивляет решение Миши лететь с нами: по глазам видела, что он не станет ждать у моря погоды, проедать на астероиде запасы продовольствия.
Определяемся с планетой, которая станет нашей целью. Нам нужна не слишком крупная колония акци, достаточно удаленная от других миров, чтобы эйнеры не смогли быстро прислать к ней подмогу. Сходимся на том, что это будет Маргин – четыре города, заброшенная федеральная тюрьма, фермерские поля и пастбища. Когда-то здесь обитали менсо, потом, с началом войны, планету захватили акци, чтобы через несколько лет вслед за ними пришли эйнеры. Теперь наш черед…
Джунгли Маргина
Я первый раз на корабле чужого. Здесь все не так, как у нас, все необычно. Даже туалет вызывает удивление, главным образом своими размерами. Слава богу, уроженцы Грахари не меньше, а крупнее людей, значит, привыкать нужно лишь к тому, что все вещи и удобства чуть больше.
На корабле нет отдельных кают. Рубка управления объединяет в себе и спальню, и камбуз. Отдельно расположены лишь грузовой отсек с сантехнической зоной. Не претендуя на кровать хозяина, мы спим вповалку, прямо на полу. Пеллициуса это не смущает, его сородичи не отягощены гостеприимством. Он вообще мало обращает на нас внимания, только когда я пытаюсь заговорить с ним, передавая образами интересующие меня вопросы. Мне хочется знать в подробностях – как именно он может помочь в расшифровке эйнерской сети? Сначала пеллициус отнекивается, посылая какие-то странные сигналы, дающие понять, что время для разговора еще не пришло. Но потом, поверив, что я не отстану, начинает выдавать информацию, кусочек за кусочком.
Насколько я понимаю, сам он сеть не видит. Но утверждает, что может проанализировать ее через мое сознание. Мы летим между звезд и прямо сейчас я не могу дотянуться до эйнерских информационных каналов, поэтому стараюсь объяснить ему то, что видела раньше.
Остальные смеются над нами, глядя на то, как я, вытаращив глаза, что-то молча внушаю хозяину корабля, потом не выдерживаю и начинаю объяснять словами, постепенно повышая голос. Мишка толкает меня кулаком в бок:
– Успокойся, от твоих криков ему не становится понятнее.
В конце концов мы оставляем это занятие, справедливо полагая, что проводить эксперименты лучше в реальных условиях.
Идут уже пятые сутки полета. Его однообразие изматывает. Каждый день одни и те же лица, одни и те же стены, один и тот же набор шахтерского пайка. Я не могу предсказать, что нас ждет у Маргина, но что бы там ни было, хочется уже скорее оказаться на месте. Глядишь, при удачной попытке свержения власти эйнеров, получится раздобыть и кораблик побольше, с отдельной каютой для каждого. Ощущение безвластия, почти анархии на просторах некогда строго контролируемого космоса развращает. В душе – почти бандитская вольница. Я не вижу ничего плохого в том, чтобы реквизировать чей-то корабль, хотя раньше подобные мысли привели бы меня в ужас.
На седьмой день пересекаем, наконец, границу нужной нам системы. Маргин – четвертая планета от звезды с сухим, казенным обозначением К3—19. Пеллициус, которого я про себя называю «лохматый», отключает двигатели, позволяя кораблю двигаться по инерции, словно мы случайно залетевший в систему объект. Очень осторожно прощупываем радарами пространство. Поблизости кораблей нет, но это не значит, что нас не будут ждать у самой планеты. Через час Маргин появляется в зоне прямой видимости.
– Ну что там?
Я оборачиваюсь к Хэлгу, который в этот раз не пытается помогать существу, пилотирующему корабль, смотрит со стороны.
– В показаниях его приборов я разбираюсь не лучше тебя!
Но все же пытаюсь отвлечь лохматого лаконичным образом – «на орбите чисто?»
«Нет. Семь объектов. Два крупных, остальные мелкие.»
«Сможем подойти незаметно?»
«Не сможем».
«Тогда обманем их».
«Как?»
«Сделай вид, что мы падаем, что у нас авария. И постарайся исчезнуть где-нибудь над океаном».
Лохматый моргает, глядя на меня черными пуговками глаз.
«Я попробую».
Понимая, что пеллициус никого предупреждать не станет, я громко объявляю:
– Намечается аварийный спуск и, возможно, жесткая посадка! Короче – хватайтесь кто за что может!
Мы ускоряемся, чтобы подойти к планете как можно быстрее, не дать противнику времени сманеврировать и догнать нас до входа в атмосферу. Кажется, лохматый понял меня буквально, он посылает в эфир аварийный код. Впрочем, молодец. Так действительно будет похоже на катастрофу.
Вспарываем верхние слои атмосферы, врываемся в густую облачность. Пилот ведет корабль так, что можно подумать, будто у нас и правда что-то неисправно.
«За нами идут два корабля».
«Догонят?»
«Один может, второй уже не успеет».
Стальная гладь океана появляется внезапно и мы на большой скорости закладываем вираж, чтобы не врезаться в воду. Корабль вздрагивает.
«Что это?»
«Я сбросил балласт. Лишний груз, мусор и…» Секунду лохматый не решается послать мне образ, но все же отправляет что-то, напоминающее завитушку мороженого, только другого цвета.
– Фу!
Он не воспринимает это восклицание, но чувствует отвращение. Посылает улыбку и набор картинок, которые могут означать слова «знал, что тебе не понравится».
Мы летим над самой водой на огромной скорости. Хорошо, что волнения на поверхности океана почти нет, можно не опасаться волн. Вдали уже показалась береговая линия, но меня больше интересует то, что происходит сзади.
«Нас преследуют?»
«Преследователь остановился. Завис над местом сброса балласта».
«Ты отличный парень! Летаешь не хуже моего пилота. Только не передавай ему эти образы».
«Не буду» – на полном серьезе отвечает он.
Корабль скрывается между извилистых хребтов, мы сбрасываем скорость. Над таким рельефом быстро лететь опасно, да в этом уже и нет необходимости. Внизу, в долине, густой зеленый лес с редкими проплешинами, в которых сверкают блюдца озер.
«Надо садиться, чем скорее, тем лучше».
Если на орбите было семь кораблей и два из них бросились за нами к поверхности планеты, значит вероятность, что кто-то нащупает нас сверху, через облака, небольшая. Но лучше не рисковать, скрыться в зарослях джунглей.
Я уже понимаю, что внизу не просто лес, это тропические заросли. Всегда с настороженностью относилась к джунглям: не угадаешь, кто здесь обитает, какие животные, насекомые, многие ли из них опасны для человека. Но выбора нет, надо садиться.
Завывают маневровые двигатели, останавливая полет, позволяя кораблю начать плавное снижение. Раздвигая кроны деревьев, мы опускаемся на дно зеленого моря. Трещат ветки, пригибаются стволы. Как только лапы амортизаторов касаются почвы, над нами снова смыкается купол из листьев – будто и не было космического корабля, секунду назад висевшего над лесом. Джунгли поглотили его.
Несколько часов мы не выходим наружу. Лохматый готов в любую секунду поднять машину в воздух, если вдруг появятся преследователи, обнаружат нас своими сканерами. Но никого нет. Тишина. Пусто на радарах, ничего не видно через обзорные окна, лишь бескрайнее море зелени.
«Связь есть?»
«Ни одного доступного ретранслятора».
Вот и приехали! Оказывается, в этой системе эйнеры успели выловить все передатчики. Плохо, но не критично. На первых порах обойдемся без связи, а там что-нибудь придумаем.
* * *
Оставляем лохматого на корабле – кто-то должен присматривать за посудиной. Тем более, что, если столкнемся с местными, то вид грахарианца вряд ли заставит их проникнуться к нам доверием.
Идем по направлению к ближайшей деревне, она обозначена на довоенных картах. Маргин пережил войну, два вторжения – сначала акци, потом эйнеров. Города, скорее всего, были полностью или частично разрушены, а вот маленькие поселения имели шанс уцелеть.
Вокруг щебет птиц, движение в зарослях – мелкие зверушки любопытствуют, кто это забрел на их территорию. День в самом разгаре и не похоже, чтобы местное солнце торопилось катиться за горизонт. Не удивлюсь, если период вращения планеты вокруг своей оси гораздо больше двадцати четырех стандартных часов.
– Тихо, – Хэлг поднимает руку, замирает.
Останавливаемся и мы, чуть не уткнувшись ему в спину. Кажется, ничего особенного не слышно, обычные звуки леса. Но вот над джунглями разносится отдаленное «тук… тук… тук…»
– Похоже на топор. Надо бы проверить.
– Давай я схожу, – Миша выдвигается вперед, – Ждите здесь. В крайнем случае выстрелю в воздух, тогда валите со всех ног к кораблю, без меня.
Он достает пистолет, проверяет его и уже через мгновение скрывается между деревьями. Мы стоим, переминаясь с ноги на ногу, оглядываемся по сторонам.
– Ты доверяешь ему? – спрашивает Хэлг.
Пожимаю плечами.
– Почему я не должна ему верить? Да, мы мало знакомы, но он один из шахтеров, которых война заперла на астероиде. Что плохого можно ожидать от такого человека? Он точно не эйнерская кукла и не агент разведуправления метрополии. Даже не знаю, что хуже…
Вдалеке продолжает раздаваться «тук… тук…» Потом вдруг удары прекращаются. Мы настороженно ждем. Минуту, другую. Через пятнадцать терпение уже заканчивается – нет ни Мишки, ни выстрела. Я уже хочу скомандовать «идем следом», как вдруг до нас доносится шум. Судя по хрусту ломаемых веток, кто-то приближается, и это не один человек. Хэлг снимает с плеча короткоствольный автомат, я передергиваю затвор пистолета. Вглядываемся в чащу.
Михаил появляется первым. Следом за ним – молодая девушка. Может, моего возраста, а скорее всего даже младше. Она в камуфляжных штанах, высоких ботинках и совсем неуместной здесь, в джунглях оккупированной планеты, футболке, на которой изображены герои детских мультиков. За пояс засунут еще более неуместный для юной особы топор, деревянная рукоять которого едва не волочится по земле.
– Привет! – она расцветает в улыбке, опередив Мишку, уже раскрывшего было рот.
– Это Юля, – показывает он на девчонку, – Он Хэлг, а она Вероника.
– Ты менсо? То есть… человек? – спрашиваю я с удивлением.
После того, как она слышит мой акцент, улыбка на лице Юли становится чуть менее радостной.
– Да. А что в этом удивительного? В лесах пряталось много людей, еще с начала войны. А потом сюда и ваши от эйнеров сбежали. Так что теперь в джунглях кого угодно можно встретить. Хотя это… – спохватывается она, – Это скорее ближе к середине материка. Тут, у побережья, немногие решают селиться.
– Почему?
– На берегу старый завод. Там у железноголовых человекоферма.
– Что там? – переспрашиваю я удивленно.
– Человекоферма. Раньше пойманных в безмозглых переделывали, а теперь эйнеры тела сами производят. Клонируют или еще как – я уж не знаю. Только они их иногда выпускают, облавы в лесу устраивают. Тренировка, что ли, такая. Вот люди и боятся здесь селиться. А мне что? У меня дом в таком месте, что до него никто не доберется! Зато ресурсами ни с кем делиться не надо. Все охотничьи угодья – только мои!
Некоторое время я разглядываю веснушчатое лицо, на котором снова играет радостная улыбка, потом поворачиваюсь к Хэлгу, Мишке.
– Не пойму, чего она такая счастливая? Как будто ей кто-то сказал, что мы спасательный отряд и прилетели на Маргин освободить людей от эйнеров. Миш, ты чего ей сболтнул?
– Он примерно так и сказал, – опережает его Юля, утирая нос грязной рукой, – Прилетели покончить с железноголовыми.
– Ясно, – сокрушенно опускаю голову, – Хэлг, ты спрашивал, что в этом парне не так. Теперь я знаю, что не так. Он же просто трепло!
– Да я… – Мишка чешет затылок, подыскивая слова, чтобы оправдаться, – Ну а что я такого сказал? Прям тайну раскрыл! Не врагу же, а человеку.
Подхожу к нему вплотную, поднимаю голову, потому что шахтер сантиметров на тридцать выше меня.
– Она же сама тебе только что объяснила, что эйнеры теперь в человеческих телах прятаться будут. Да ты бы и так это знал, если бы на астероиде нас внимательнее слушал. А теперь скажи – как ты определил, что она, – я тыкаю в девушку пальцем, – не такое вот тело?
Но сама уже знаю, что не такое. Человек Юлька, нет в этом сомнений. Тварь я бы почуяла.
День на Маргине действительно почти вдвое длиннее земного. Когда уже должен быть вечер, солнце едва перевалило через зенит. Мы добираемся до юлькиной хижины и, надо отдать должное девчонке, сами бы ее жилище никогда не обнаружили. Снизу разглядеть его невозможно, потому что оно прячется в переплетении крон четырех деревьев. Кора у них гладкая, ветви начинаются на десятиметровой высоте – без специального снаряжения не заберешься.
