Разбитое зеркало

У дверей кабинета Кирилова он буквально нос к носу столкнулся с капитаном дублеров, американцем Бенджамином Хоксом. Еще в первый день пребывания в комплексе их познакомили, вернее, попытались познакомить. Но как выяснилось, это было излишне. С Беном они были хорошо и плотно знакомы еще со времен битвы за Австралию, где базировались на одном аэродроме и занимали чуть ли не соседние палатки. Глеб очень неплохо знал английский, Бен почти в совершенстве русский, поэтому языкового барьера не возникло, а общее дело очень быстро сделало из них не только коллег, но и приятелей.

– Здравствуй, Глеб! – Бен тоже удивился, но тут же приняв гордый вид начал Грустинина троллить16, – Я так понимаю, что ты, наконец, осознал весь ужас перелета, больше не хочешь терпеть все тяготы и лишения, и пришел к пониманию, что только настоящий американец из Висконсина17 способен выполнить эту задачу, так чтобы не было мучительно больно? Ну, что же, по старой дружбе, я готов взять себе этот тяжкий крест и в очередной раз спасти твою задницу!

– Бен, я тоже рад тебя видеть, а по поводу, кто и что спасал, можно поспорить. В любом случае, твои плечи слишком хрупки, чтобы выдержать этот груз. Так что придется тебе возвращаться в Висконсин и растить кукурузу, но не волнуйся, я о тебе не забуду и обязательно пришлю тебе с Марса открытку к празднику, – парировал Глеб, – А теперь объясни, какого дьявола ты здесь делаешь, в столь ранний час?

– Ну, – Хокс почесал кончик носа и продолжил, – У меня в расписании стоит совещание в кабинете у мистера Кирилова. У тебя тоже?

– Угу, – кивнул головой Грустинин, – Пойдем прямо сейчас совещаться или подождем, вдруг еще кто подойдет?

Бен Хокс изобразил задумчивость, потом глянул на часы на коммуникаторе и снова изобразил мучительные раздумья. Наконец, вновь, почесав кончик носа, выдал:

– Думаю, лучше войти вовнутрь, вдруг все уже собрались и ждут только нас. Ну а если нет, то, в крайнем случае, будем сидеть, ждать и вспоминать о том, как мы надрали задницу чужим над Сиднеем.

– Или они нам, – хмыкнул Глеб.

– Ну или так, – Бен пожал плечами, – Но вспоминать лучше о том, как мы им, – глубокомысленно произнес американец, воздев к небесам палец.

– Согласен, – кивнул Грустинин и, приложив коммуникатор к считывателю замка, толкнул дверь.

Кабинет Кирилова оказался невелик и был способен вместить максимум человек двенадцать. Сам хозяин кабинета уже был на месте и что-то набирал на планшете. Он на секунду оторвался от своего дела, глянул на вошедших, кивнул им и взмахом руки предложил располагаться. Грустинин и Хокс заняли мягкие полукресла на разных сторонах стола, переглянулись и уставились на хозяина кабинета.

– Одну минуточку, – не поднимая глаз, бросил Кирилов и продолжил что-то писать.

Минуточка несколько затянулась, но минут через пять, хозяин кабинета отложил планшет, слегка потянулся и, глянув на посетителей поверх очков, сказал:

– Пожалуй, начнем. То, что вы сегодня узнаете в этом кабинете, вплоть до особого разрешения должно оставаться тайной. Я не рекомендую вам общаться на эту тему нигде кроме как в этом кабинете и только в сегодняшнем составе. Я надеюсь, это понятно?

Гости кивнули.

– Отлично, – продолжил Кирилов, – Для начала я хотел бы ознакомить вас с той частью отчета об исследовании Лунной базы, которая, пока что, не известна не только широкой общественности, но и вашим экипажам. И если честно, мы пока что не знаем, имеет ли смысл, вообще, обнародовать эту информацию.

Глеб с Беном переглянулись и вновь застыли в позе настороженного внимания.

– При исследовании Лунной базы, в дальней части, которую пришельцы не использовали, был обнаружен обвал породы. С чего научников понесло с ним возиться одному богу известно. Мало им было остальной базы! – зло бросил Кирилов и даже пристукнул рукой по столу, – В общем, они раскопали этот завал и обнаружили сохранившуюся комнату с оборудованием наших предков.

Гости обратились в слух и даже дышать перестали. А хозяин кабинета встал из-за стола, налил себе стакан воды, залпом выпил и, захватив из сейфа две папки, вернулся назад.

– То, что Лунную базу строили наши предки теперь можно считать доказанным. В этих папках кое-какие материалы по находке и выводы научников. В частности, по языку, – Кирилов сел в свое кресло и потерев лицо руками и пожаловался: – Не спал нормально уже пару месяцев, некогда! – он помолчал и неожиданно продолжил: – Все, что в этих папках, кроме информации с красного чипа, через несколько дней перестанет быть секретом, скорее всего, даже в новостях появится. А теперь поговорим о том, что в новостях не появится. В этой комнате найдены останки человека и дневник, который он вел много лет, после того как остался один. Сразу скажу, среди тех, кто допущен к исследованию, нет однозначного мнения, не является ли этот дневник бредом оставшегося в одиночестве человека или, еще хлеще, милой шуткой чужих, – хозяин кабинета уставился в окно и замолчал.

– Мы сможем его прочитать? – после затянувшейся паузы спросил Грустинин.

– Большей частью да, – странно оглядев Глеба, ответил Кирилов, – Вначале я ознакомлю вас с краткой выжимкой, потом сможете более подробно ознакомиться самостоятельно. Фотографии страниц дневника и подстрочный перевод на красном чипе. Большей части страниц. С занятий я вас сегодня снимаю, так что можно будет не торопиться.

– А из-за чего, некоторые решили, что дневник подделка? – осведомился Бен.

– Ну, во-первых, из-за языка, на котором документ написан, – хмыкнул хозяин кабинета.

– И что не так с языком? И, извините за навязчивость, как его, вообще, смогли прочитать? – продолжил интересоваться Хокс.

– О! Это оказалось проще простого. Немного непривычное начертание некоторых букв, большее количество символов, часть из которых прочитываются как слоги, много устаревших и вышедших из употребления слов, а в остальном совершенно обычный современный нам язык, – произнеся это, Кирилов взял паузу.

– Какой? – не удержался Бен.

– Ну, уж не английский, точно, – немного сварливо ответил Владимир Александрович, чью великолепную паузу столь варварски прервали, – Русский, причем, действительно, очень близкий к современному. До половины слов не требуют перевода или интерпретации.

– Тогда вряд ли фальшивка, – неожиданно констатировал Хокс, – Был бы какой-нибудь древнегреческий, вавилонский или шумерский, то фальшивка, однозначно. А если русский, то вряд ли, – расшифровал свою мысль американский пилот.

Кирилов как-то по-новому взглянул на командира резервного экипажа и сам себе, покивав, продолжил:

– Есть еще и, во-вторых. В дневнике нигде нет упоминания, ни о том, кто такие чужие, ни о том, откуда они взялись. Об этом, вообще, нет никакой информации. Автор именует их: противник, враг, а также всевозможными нелестными эпитетами в переносном смысле. Кстати, Бен, а откуда вы так хорошо знаете русский? Расскажите, а то не хочу запрашивать ваше полное личное дело, – Неожиданно сменил тему хозяин кабинета.

– А там и не найдете ничего, – хмыкнул Хокс, – Моя бабушка была русской. Маргарита Ивановна Устинова.

– Да? А почему об этом нигде нет упоминаний? – всерьез заинтересовался Кирилов.

– Время тогда было такое. Холодная война в разгаре. Иметь русские корни, значит закрыть себе многие дороги, особенно для военнослужащего. Поэтому Маргарет Хокс всегда считалась ирландкой. Так всем было проще, – пожал плечами Бен.

– Это многое объясняет, – буркнул себе под нос Грустинин и хмуро зыркнул на товарища. Тот в ответ только обезоруживающе улыбнулся и развел руками.

– На чем я остановился? – Владимир Александрович посмотрел на посетителей поверх очков, – Ах, да! Есть еще, в-третьих. Автор дневника ни разу не упоминает о том, что Чужие как-то увеличивали свой флот. Такое ощущение, что они только теряли корабли, иногда чинили их или модернизировали, но ни разу не вводили в строй новых. Вот собственно три основные причины.

– А как вы считаете Владимир Александрович, это фальшивка или подлинный документ? – спросил Грустинин.

– Я, – Кирилов сделал небольшую паузу, – В целом согласен с мистером Хоксом. Это вряд ли подделка. Но, если честно, лучше бы этот документ ей оказался, а еще лучше, чтобы его вообще не было!

– Но почему? – практически в один голос воскликнули гости.

– Из-за содержания! – рыкнул хозяин кабинета, – Давайте уже перейдем к краткому обзору, а потом будете задавать вопросы, если они у вас к тому моменту еще останутся.

Кирилов снова встал из-за стола и стал прохаживаться по свободной части кабинета, теребя в руках очки. Навернув несколько кругов, он начал краткий обзор:

– Про начальный период войны сами прочтете компиляцию аналитиков, вам это ближе. Единственно, хочу обратить ваше внимание на прекрасное согласование данных по колониям и станциям землян до войны эмпирически выведенных нашими аналитиками с показаниями автора дневника. Хотя есть и расхождение. Оно касается Венеры. Мы считали, что на ней находилась колония землян, уничтоженная чужими, а вот автор дневника говорит лишь о том, что планета подверглась, скажем так, агрессии, в результате чего биосфера на ней была полностью уничтожена. Кроме того, по косвенным данным, до этой агрессии Венера вращалась в ту же сторону, что и остальные планеты нашей системы. На основании различного воздействия, оказанного оружием противоборствующих сторон по Марсу, Земле и Луне с одной стороны и по Венере с другой, можно предположить, что Венеру вскипятили люди, а не чужие.

– Но зачем? – не удержался Глеб.

– Я уже сказал, вопросы потом, – не прекращая ходить, сказал Кирилов, – Далее. Первой, как не странно, пала Земля. После уничтожили жизнь на Венере, затем на Марсе и уже в конце чужие добивали базы на естественных и предположительно искусственных спутниках. Кроме того, есть упоминание о том, что часть человеческого флота пыталась после гибели колонии на Марсе вырваться из системы, но удалось им это или нет, автор дневника выяснить не смог. По военным действиям это все. А вот на оккупации Земли я хотел бы остановиться подробнее.

Владимир Александрович сделал паузу, вернулся за стол, сел и продолжил:

– Из материалов дневника вырисовывается примерно следующее. Стадий воздействия было три. Первая – уничтожение населения, инфраструктуры и части биосферы. Эту стадию мы с вами наблюдали своими собственными глазами и в эту войну. Судя по всему, побочным эффектом этого уничтожения, стала потеря планетой части атмосферы. В нашу войну подобного эффекта не наблюдалось или он был настолько незначительным, что мы не обратили на него внимания, приняв за локальные изменения в рамках нормы. В дневнике об этом говорится вскользь и не ясно, о каком размере потери идет речь, но по косвенным данным наши научники выводят цифры от нескольких процентов до нескольких раз. А кое-кто даже предполагает, что атмосфера Земли включала в себя и Луну.

– Ничего себе! – тихонько произнес Бен, а Грустинин только присвистнул.

Кирилов ничего на это не сказал, только глянул на них поверх очков и продолжил:

– Параллельно с первым этапом, даже точнее в его начале, была проведена некая акция, применено некое оружие, наш Лунный информатор, равно как и его, еще живые на тот момент спутники, и сами не смогли разобраться, что именно произошло. Главное результат. Полная потеря населением памяти, точнее личностной памяти. По косвенным данным и согласно наблюдениям автора дневника, общие знания, такие как умения: говорить, писать, читать, равно как, и профессиональные умения не были утеряны полностью, или были утеряны не у всех. Но вот все, что составляет личность человека, было стерто. Амнезия целой планеты – это ужасно.

Владимир Александрович снял очки, протер их салфеткой, водрузил обратно на нос и снова снял и протер, покусал дужку и, окончательно вернув их на место, продолжил:

– Единственное, что можно утверждать практически наверняка, то оружие или устройство, с помощью которого это было проделано, находилось на гигантских тарелках, которые нам удалось уничтожить в поясе Ван Аллена. Так что подполковник Грустинин, возможно грамотные действия вас и ваших пилотов спасли Землю от очередной потери памяти.

– Там была не только моя эскадрилья. Это заслуга всех, кто принимал участие в операции и в не меньшей степени тех, кто ее разрабатывал, – сказал Глеб.

– Да, не быть тебе генералом, – прикрыв рот ладонью, тихонько хмыкнул себе под нос Хокс.

– Я с вами полностью согласен, – покивав головой, сказал Кирилов и, пристально взглянув на Бена, добавил, – И с вами тоже. Но продолжим. По окончании первого этапа, единая цивилизация была полностью стерта в пыль, в прямом смысле этого слова. Остатки населения были сосредоточены в специально оставленных анклавах разделенных практически пустыней. Этих анклавов насчитывалось, видимо, несколько тысяч. Анклавы были очень разными, расположенными и в городах, и в сельской местности и в практически дикой природе. В одних анклавах была сохранена часть промышленности и инфраструктура, в других наоборот полностью зачищена. Но в целом картина была повсеместно одной и той же. Толпы лишенных памяти полуголых дикарей на развалинах цивилизации, – Кирилов сделал паузу и немного помолчав, продолжил: – И вот в таких условиях чужие начали реализацию второй части оккупации. На втором этапе во все эти многочисленные анклавы были направленны, ну, скажем, миссионеры…

Владимир Александрович обвел гостей взглядом, чему-то усмехнулся и неожиданно отошел от темы:

– Вот вы Глеб Глебович, и вы мистер Хокс столько лет воюете с пришельцами, а вы представляете себе, как они выглядят?

Вопрос застал Грустинина врасплох. Уничтоженные тарелки либо превращались в мельчайшую пыль, либо после падения на землю полностью выгорали изнутри, насколько он знал, за все время войны ни удалось не одной из них захватить в неповрежденном виде, да его как-то и не интересовали внешние данные врага. Лично для себя он представлял их мелкими серыми большеголовыми гуманоидами, с огромными глазами и этого ему было вполне достаточно.

Глеб вынужденно покачал головой. Бен сделал то же самое и, растеряно взглянув на Кирилова, сказал:

– Вы знаете, как-то даже не задумывался. Но лично я представлял их как маленьких крокодильчиков, вставших на задние лапы или небольших динозавров.

– Могу заверить вас, что никто точно не знает, как они выглядят, – развел руками Кирилов, – Даже после штурма Лунной базы нам достались лишь фрагменты тел, и у специалистов сложилось ощущение, что они принадлежат, по меньшей мере, двум десяткам разных видов. По генному анализу все еще веселее. Я не специалист, но насколько я понял геном у всех этих существ, схож с земным. Вот такие пироги с котятами. Мы пятнадцать лет воюем с врагом, цели которого нам не ясны, мотивы туманны, психология не понятна и даже внешний вид которого представляет для нас тайну.

Хозяин кабинета снова взял паузу, некоторое время что-то обдумывал, и наконец, вновь обведя офицеров взглядом, медленно продолжил:

– Пожалуй, вам стоит знать. Их геном схож с человеческим. Не просто схож, он совпадает с геномом человека на восемьдесят два процента. А об их внешнем виде, похоже, можно судить по нашим мифам.

– А хотя бы, геном того, кто вел дневник, был человеческий? – спросил Грустинин.

– Вполне, – ответил Кирилов, – почти на все сто процентов соответствует среднестатистическому европейцу.

– Почти? – вновь влез с вопросом Глеб.

– Да, почти. У вас с мистером Хоксом геномы тоже на сто процентов не совпадают, не так ли? Хотя вы оба относитесь к одной расе и оба вполне себе патентованные земляне, – Владимир Александрович оглядел офицеров строгим взглядом и продолжил, – Еще вопросы есть? Нет? Тогда я с вашего позволения продолжу. Итак, в каждом анклаве появились миссионеры, которые учили людей анклава всевозможным премудростям и ремеслам, а также давали им нравственный закон и веру. Причем законы, вера и технические знания очень и очень сильно отличались от анклава к анклаву. Одним позволено было вновь овладеть частью наследия уничтоженной цивилизации, а другим, уж извините, выдали палку-копалку, звериную шкуру и объяснили, что сожрать соплеменника, а еще лучше чужака, это деяние угодное богам.

– Но зачем? – не выдержал Бен, – В чем смысл этого разделения?

– Молодой человек, прекратите меня перебивать! – глянув поверх очков на Хокса, сказал Кирилов, – Хотя вопрос хороший и правильный, вот только ответа на него у меня нет. Ни у кого нет. Однако, продолжим. На вдалбливание основ у чужих ушло около десяти лет. За это время состояние планеты, скажем так, взбудораженное военными действиями, постепенно пришло в норму. Катастрофическое изменения климата, похолодание, возможно резкое уменьшение атмосферного давления, землетрясения, вызванные ими цунами, наводнения, сели, пыльные бури, все это сошло на нет, и жизнь стала входить в новую спокойную колею. Ах да, согласно дневниковым записям, за первые десять лет, магнитные полюса четыре раза поменялись местами.

Он снова ненадолго прервался, протер очки, хотя, в этом решительно не было никакой необходимости, и продолжил:

– Миссионеры ушли из анклавов, а вот посеянные ими семена дали всходы. Представители ранее единой цивилизации превратились в тысячи разных народов. Часть из них слились в более крупные общности, иногда мирно, иногда не очень. Часть были уничтожены соседями, часть оказалась просто не жизнеспособна. Но в целом захват ничейных земель произошел очень быстро, еще лет за десять, а вот дальше начался передел мира. И вот тут-то в полной мере проявились отличия, заложенные в разные народы чужими при их формировании. Ни о каком мирном существовании, просто не могло идти речи. Новорожденные цивилизации начали между собой войны, войны не на жизнь, а на смерть, войны, в которых мог быть только один победитель и горе побежденным. Земная история в принципе довольно точно отразила это противостояние культур, правда, разнеся его на тысячи лет по временной шкале. В реальности все происходило практически одновременно. Полудикое войско с каменными топорами вполне могло столкнуться в бою с закованной в сталь рыцарской фалангой, а то и с вооруженным огнестрельным оружием полком мушкетеров. Вся эта каша длилась еще лет пятнадцать, после чего все постепенно устаканилось, территории и ресурсы были поделены, перекосы в технологиях выровнялись и в начале восемнадцатого века политическая карта, в общем-то, уже не сильно отличалась от той, что отражена в исторических хрониках.

Кирилов, видимо утомленный столь долгой речью, встал из-за стола, сходил за водой и, отхлебывая из стакана, вернулся и грузно сел на скрипнувший стул. Собравшись с мыслями, он продолжил:

– И наконец, третий этап. Миссионеры снова вернулись, но теперь уже не ко всем, а только к избранным народам. Даже не к народам, а к элитам, уже вполне сформировавшимся за два прошедших с захвата планеты поколения. О чем миссионеры договаривались с этими элитами или чем пугали, мы не знаем. Но с этого момента и вплоть до начала нашей войны вся земная жизнь, все развитие технологий и цивилизации в целом находилось под неусыпным контролем чужих. Мы даже не уверены в том, что и сейчас нас не продолжают контролировать, вот так-то. Вкратце все. Остальные материалы вы найдете в папках. А теперь я с вами прощаюсь, по прочтении материалов оставьте папки на этом столе. Думаю, что мы продолжим общение, скажем, послезавтра утром.

– Прошу прощения, мистер Кирилов. Можно уточняющий вопрос? – спросил Бен.

– Да, прошу вас, мистер Хокс, – собравшийся было уходить хозяин кабинета, снова сел и взглянул на Бена поверх очков, – Что именно вы хотели бы уточнить?

– Владимир Александрович, и что, все согласились с ними сотрудничать? – напряженно спросил американец.

– Нет, конечно! – Кирилов даже руками всплеснул, – Даже не половина. Вот только история тех цивилизаций и народов, элиты которых не согласились, оказалась, как правило, очень короткой. Ярчайший пример так называемая Тартария, до нас даже их самоназвание не дошло. Это государство, а точнее федерация государств, кстати, с довольно высоким уровнем развития, им в свое время было позволено овладеть очень приличным объемом знаний предков, было уничтожено с применением планетарного оружия. А о самом его существовании велено было забыть. Для других народов все прошло менее болезненно. Где-то случились перевороты или революции, приведшие к власти более сговорчивых правителей, кого-то захватили более покладистые соседи и так далее, вопросы с несогласными решались, так сказать, в рабочем порядке.

– И как все это управлялось? Каков был механизм управления? – задал еще один вопрос Бен.

– Молодой человек! Вы видимо недостаточно внимательно меня слушали, – Кирилов даже покачал головой, – Мы не знаем механизма управления. Не знаем, стояли ли во главе обычные люди, получавшие указания или сами чужие. По большому счету мы можем основываться лишь на косвенных данных. С некоторой уверенностью можно говорить о том, что был, так сказать, центральный узел управления, которому в той или иной степени подчинялись остальные узлы. Этот узел несколько раз перемещался по карте, пока не застыл в Англии, ставшей вскорости после этого Великобританией. И как считают некоторые наши эксперты, события, произошедшие в Виндзоре перед войной, стали тем самым фактором, который вынудил чужих вновь открыто вмешаться в Земные дела.

– То есть центр управления находился в Лондоне? – изумился Хокс.

– Где находился, а может и находится, центр управления мы не знаем! – с легким раздражением ответил хозяин кабинета, – Но центральный управляющий узел располагался именно там. Я надеюсь вам не нужно объяснять разницу между центром управления и узлом? Нет? Замечательно. Видимо, в момент того странного теракта в Виндзорском замке, чужие потеряли очень многих своих высокопоставленных агентов влияния и управления. А так как, это произошло в момент временного выпадения из-под их контроля вашей страны, они запаниковали и решили устроить акцию устрашения или что-то другое, как я уже говорил, мы не понимаем причин их поступков. Читайте документы, думаю, в них вы найдете ответы на большую часть своих вопросов!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Гребенников Виктор Степанович (23 апреля 1927, Симферополь – 10 апреля 2001, Новосибирск) – российский энтомолог, художник-анималист, специалист по разведению и охране насекомых, писатель. Известен предположением, что насекомые летают за счёт «эффекта полостных структур» вызывающих антигравитационный эффект. Около 1988 года он построил летающую платформу или «гравитолёт», описанный в апрельском номере журнала «Техника – молодёжи» (1993-04, страница 44). Считается, что гравитолет был уничтожен самим изобретателем после рядя успешных испытаний, документация отсутствует.

2

Серл Джон Рой Роберт (2 мая 1932 года в Вантедже, Англия – на момент написания книги был жив) С 1946 по 1956 год Серл утверждал, что изобрел и построил устройство под названием "Генератор эффекта Серла" (SEG), бывшее антигравитационным устройством и вечным двигателем. Более 60 лет Серл пытался предоставить человечеству свой механизм свободной энергии, чтобы освободить мир от топлива, выделяющего углерод. Мир не услышал его. В 1982 году Серл был осужден и посажен в тюрьму. За время тюремного заключения, вся техника и документация, хранившиеся в его доме, были вывезены в неизвестном направлении. В середине 1990-х годов российские исследователи Владимир Рощин и Серж Годин построили и испытали версию диска Серла, которую они назвали Преобразователем магнитной энергии, или MEC. 49. Их исследования подтвердили наличие Серл-эффекта, но середина 90-х в РФ была не лучшим временем для научной деятельности. Лаборатория была закрыта, судьба MEC. 49 и большей части документации неизвестна.

3

Остин – город в США, расположенный в центральной части штата Техас, столица штата и административный центр округа Травис. Город основан в 1839 году и назван в честь Стивена Остина, одного из основателей независимого Техаса.

4

Пояс Ван Аллена – радиационный пояс Земли – это тороидальная область магнитосферы Земли, в которой накапливаются и удерживаются, проникшие в магнитосферу, высокоэнергичные заряженные частицы космических лучей. Строго говоря, поясов два, на разных высотах. Их еще называют электронным и протонным поясами. В обоих поясах чудовищная радиация слабо уступающая радиации открытого космического пространства.