Любовь ушами. Анатомия и физиология освоения языков

– А может быть, ничего этого и не было. Может быть, я вам это рассказал, чтобы вы лучше запомнили Антонину Дмитриевну Ролову…

В общем, рожденным под знаком близнецов не нужны собеседники. Их и так двое.

Но любимой темой и главной страстью Валентина Александровича, как я уже сказал, были языки. К ним он сводил любой разговор при первой возможности. Приятно же поговорить о том, как поговорить. Однажды на лекции речь зашла о том, что к истории Средних веков отношение уже давно неоднозначное. «Вольтер, например, считал, что историю средних веков следует изучать только для того, чтобы потом презирать. А вот Шиллер говорил, dass Geschichte des Mittelalters…» И тут я впервые услышал необыкновенную вещь: как простой смертный (если к Валентину Александровичу применимо это выражение), во всяком случае, не учитель иностранного языка, с ходу начинает говорить на другом языке, как будто так и надо. Звук немецкой речи заворожил меня. Это было совсем не похоже на привычное неразборчивое бульканье английской каши. На меня, ни слова не понимавшего, произвели впечатление чёткость и артикулированность выговора, скульптурность звучания, прозрачность структуры и общая архитектоника конструкции. В целом что-то вроде каменной романской церкви, но в виде некоего сварного каркаса. Цветовая гамма – светло-коричневая.

Та цитата из Шиллера породила во мне образ – семечко, из которого позже пустит корни немецкий язык. Но это случится не сразу.

На старших курсах я узнал, что немецкий – один из главных языков мировой исторической науки вообще, византиноведения в частности, и исследований поздней Византии в особенности. Главная книга специалистов по палеологовскому времени (XIII–XV века) – это справочник «Prosopographisches Lexicon der Paleologenzeit», издающийся в Вене.

Пример полиглота профессора Сметанина, грохот шиллеровской цитаты, работа над дипломом, когда пришлось иметь дело с литературой на немецком языке, – всё это подталкивало к необходимости взяться за его изучение. Однако взяться за иностранный язык по собственному почину – это нечто небывалое! Такого не случалось ни со мной, ни с моими родными, которые, если уж учили тот же немецкий, то лишь в силу острой необходимости.

Однако сейчас на немецком, как видно, свет клином сошёлся. Потому что ведь, с другой стороны, были и

Немецкие родственники. 1989–1995

Состоявшийся роман невозможен без любовной линии.

С Инной мы познакомились в музыкальной школе. На сольфеджио вместе ходили. И моя обычная зажатость и стеснительность при общении с девочками с нею как-то забывалась, что ли. Особенно легко и свободно мы себя чувствовали, когда оставались на уроке вдвоём, без двух других девчонок.

Потом школу закончили – и всё. Но незадолго до моего поступления в УрГУ мы снова встретились. На проспекте Ленина, напротив магазина «Искусство». Вместе зашли туда, пошарили в нотах, в книжках, а когда вышли, начался дождь, побежали вместе до её автобуса, но все же я не забыл дать ей свой телефон и адрес. Она пришла сразу, не успел я вернуться из Свердловска. Инна училась в музучилище на теоретическом отделении.

В общем, «сначала они дружили, потом начали встречаться», а кончилось всё это свадьбой. И я приобрёл немецких родственников. По-немецки особо не говоривших, но всё-таки немецких. С немецкими золотыми руками. «Ты где такое пальто купила?» – спрашивали у Инки (девяностые годы, в магазинах шаром покати). – «Мама сшила…»

Через пару лет уже зазвучала тема возвращения на историческую родину. Тётя Инны уехала ещё в 1989 году. Когда же два года спустя, в августе, вся большая семья, три сестры и брат со всеми многочисленными детьми собрались вместе в доме бабушки, в Шортандах под Целиноградом, они приехали уже с паспортами ФРГ. «Ваш Горбачёв встречался с нашим Колем…»; «у нас в Германии какого только чая нет: schwarzе Tee, grünе Tee, Romaschken Tee…»

Там, в Шортандах, мы и встретили новую эпоху: 19 августа были в гостях у дяди, вернулись, а по телевизору «Лебединое озеро»: Горбачёва сняли! На следующий день мы летели домой, и вид у меня был, наверное, совсем кислый, потому что тётя Лена захотела меня поддержать: «Дима, alles wird OK!» Кстати, тогда же выяснилось, что я откуда-то знаю немало каких-то случайных немецких слов и выражений: видимо, из бабушкиных и маминых рассказов о Германии, из книг, фильмов и так далее.

К середине девяностых рефрен «надо учить немецкий» звучал всё чаще и чаще. И тут моя Инна пошла на консультацию к психологу. А тот ей возьми и посоветуй: да ты, мол, развлекись, займись чем-нибудь. Вот бесплатные курсы немецкого при посольстве открылись – не хочешь пойти?

Ну, мы и пошли.

Вопрос повышенной трудности: Можно ли сказать, что этот случайный совет, к тому же, данный не мне, изменил всю мою жизнь? Обоснуйте ваше мнение.

Системы

Так как я не собираюсь предлагать читателю свою систему изучения языков – за полным неимением таковой – то, чтоб уж не разочаровывать его окончательно, расскажу о нескольких чужих. О тех, что мне самому платонически нравятся. Вступить в чувственную, плотскую связь мне довелось только с одной из них, о чём речь в своё время.

А сейчас – система первая.

Система Сметанина

Слово Валентину Александровичу:

«Когда вам нужно выучить язык,

1) сначала походите на занятия в какую-нибудь группу только для того, чтобы понять, как он звучит, и разобраться с правилами чтения. Потом

2) берите любой учебник и проходите его весь, на совесть делая упражнения. После этого

3) пишите на этом языке кому-нибудь письма и просите, чтобы вам их возвращали с исправленными ошибками. Потом

4) только читайте, без словаря. Слова можно учить по системе Като Ломб».

Сначала о письмах. Идею учить язык по переписке Валентин Александрович заимствовал у великого немецкого археолога и полиглота Генриха Шлимана. Тот именно так поступал: овладев по учебнику основами грамматики, он договаривался с кем-нибудь об учебной переписке. Писал своему корреспонденту письма, а тот не только отвечал, но и исправлял все ошибки в полученных посланиях. Несколько десятков писем (не СМС и не твитов, а полноценных писем девятнадцатого столетия, на нескольких страницах) – и письменная речь становится грамотной.

Замечательную книгу Като Ломб «Как я изучаю языки», сейчас незаслуженно подзабытую, я открыл для себя именно благодаря Валентину Александровичу.

Система Като Ломб

Внимание! – медвежья услуга. Сейчас она будет вам оказана, дорогие читатели. Мною. Лично. Ниже вы найдёте краткое изложение тех страниц книги Като Ломб «Как я изучаю иностранные языки», которые содержат прямые советы. Таким образом, я приглашаю вас в ловушку: вместо того чтобы найти и прочесть первоисточник, вы можете ограничиться моим конспектом. Дело хозяйское, дело хозяйское. Хочу лишь честно предупредить – много потеряете.

Предупреждение номер два: я излагаю советы и мнения Като Ломб, никак их не комментируя и не критикуя. В чём-то я согласен с нею, в чём-то не совсем согласен, а в чём-то совсем не согласен.

Так вот – как нужно учить языки, по мнению венгерского полиглота, автодидакта и переводчика Като Ломб.

1. Минимальная плотность занятий – 10–12 часов при 100–120 часах бодрствования в неделю. Ломб утверждает, что не методики или учебники плохи, а просто мы слишком мало занимаемся.

2. Ключ к иностранному языку – это ваши профессиональные знания; они сообщают тот контекст, в который вам легко вставить иностранные слова. Пример: если вы узнали по словарю, что два иероглифа означают «кислота» и «вода», и знаете химию, то, имея перед собой уравнение, легко догадаетесь, какой иероглиф означает «щёлочь», а какой «соль».

3. Главное занятие при изучении языков – это активное чтение; книга учит и грамматике и лексике, только чтение должно быть активным, то есть нужно догадываться о значениях слов и выводить для себя правила грамматики; к тому же книга – это языковая среда, которая всегда с тобой.

4. Изучение языка состоит в изготовлении для себя шаблонов, образцов правильных форм и в упражнениях, чтобы довести применение этих шаблонов до автоматизма.

5. Поначалу говорите сами с собой! Нет собеседника – нет страха;

6. Читайте то, что вам интересно, тогда и заставлять себя не придётся.

7. Сравнивайте правила произношения в иностранном и в родном языке; произношение должно быть осознанным; пользуйтесь случаем, чтобы «читать по губам» телевизионных дикторов или актёров.

8. Учить слова нужно не изолированно, а в контексте; причём в контексте изучаемого языка, а не родного.

9. При этом опирайтесь на то, что, возможно, многие иностранные слова вы уже знаете из родного или других языков.

10. Составляйте не упорядоченные по алфавиту тематические словники.

11. Ошибки, которые мы сами совершаем, представляют педагогическую ценность.

12. Надо говорить на иностранном языке так, чтобы отправной точкой служил не родной язык, а сам иностранный.

13. Вы не вспомните, как звучит иностранное выражение, пока не оставите попыток перевести его на родной язык.

14. Алгоритм изучения языка:

• познакомиться по словарю с правилами чтения, словообразования, грамматики;

• купить учебник с ключами к упражнениям и тщательно проделать все упражнения;

• параллельно, чтоб не скучно было, читать несложные пьесы, рассказы и т. п.;

• слушать радио;

• и слушать, и читать – активно, то есть выписывая распознанную лексику в контексте, заучивая слова и предложения;

• на занятиях с преподавателем важны более медленный темп речи и исправление ошибок;

• нужно писать собственные тексты на изучаемом языке; сначала – что в голову взбредёт, а потом переводить на иностранный с родного;

15. Пребывание в стране ещё не гарантирует успехов в изучении её языка.

Приведём также десять правил, которые формулирует сама Като Ломб.

1. Занимайся языком ежедневно. Если уж совсем нет времени, то хотя бы десять минут. Особенно хорошо заниматься по утрам.

2. Если желание заниматься слишком быстро ослабевает, не «форсируй», но и не бросай учёбу. Придумай какую-нибудь иную форму: отложи книгу и послушай радио, оставь упражнения учебника и полистай словарь и т. д.

3. Никогда не зубри, не заучивай ничего по отдельности, в отрыве от контекста.

4. Выписывай вне очереди и заучивай все «готовые фразы», которые можно использовать в максимальном количестве случаев.

5. Старайся мысленно переводить всё, что только возможно: промелькнувшее рекламное табло, надпись на афише, обрывки случайно услышанных разговоров. Это всегда отдых, даже для уставшей головы.

6. Заучивать прочно стоит только то, что исправлено преподавателем. Не перечитывай собственных неисправленных упражнений: при многократном чтении текст запоминается невольно со всеми возможными ошибками. Если занимаешься один, то выучивай только заведомо правильное.

7. Готовые фразы, идиоматические выражения выписывай и запоминай в первом лице, ед. ч. Например: «I am only pulling your leg» (Я тебя только дразню). Или: «Il m’a posе́ un lapin» (Он не пришел на назначенную встречу).

8. Иностранный язык – это крепость, которую нужно штурмовать со всех сторон одновременно: чтением газет, слушанием радио, просмотром фильмов на языке оригинала, посещением лекций на иностранных языках, проработкой учебника, перепиской, встречами и беседами с друзьями – носителями языка.

9. Не бойся говорить, не бойся возможных ошибок, а проси, чтобы их исправляли. И главное, не расстраивайся и не обижайся, если тебя действительно начнут поправлять.

10. Будь твердо уверен: во что бы то ни стало ты достигнешь цели, потому что у тебя несгибаемая воля и необыкновенные способности к языкам. А если ты уже разуверился в существовании таковых – и правильно! – то думай, что ты просто достаточно умный человек, чтобы овладеть такой малостью, как иностранный язык. Но если материал всё-таки сопротивляется и настроение падает, то ругай учебники – и правильно, потому что совершенных учебников нет! – словари – и это верно, потому что исчерпывающих словарей не существует, – на худой конец, сам язык, потому что все языки трудны, а труднее всех – твой родной. И дело пойдёт.

Като Ломб отрицает существование особых «способностей к языкам». Она считает, что для успешного овладения языком нужны только интерес плюс затраченное время. В доказательство она приводит следующий аргумент: если бы существовали особые языковые способности, то один и тот же учащийся одинаково успешно овладевал разными языками; между тем очевидно, что это далеко не так. Кто жалуется на отсутствие способностей, считает она, должен проанализировать себя на наличие истинного глубокого интереса к языку.

Като Ломб: учить себя – учить других

На вопрос, «почему вы не занимаетесь преподаванием языков», Като Ломб отвечает так: потому что моя «профессия» – учить языки, а не преподавать их. Представьте, приводит она сравнение, что кто-то перенёс много хирургических операций: это же не означает, что такому человеку с его богатым опытом, можно доверить скальпель хирурга? При этом тут же, отвечая на вопрос об особых способностях, она замечает, что «результат, эффективность всякой человеческой деятельности, за исключением искусства, зависят от степени интереса и количества энергии, затраченной на реализацию этого интереса. Люди, которые любят слово как таковое и которых занимает, при помощи каких словесных средств можно красиво и своеобразно передать чужие и выразить свои мысли, обязательно достигнут желаемого».

То есть (хотя я не понимаю, почему «за исключением искусства» – ведь речь идёт именно об искусстве «при помощи словесных средств красиво и своеобразно передавать чужие и выражать свои мысли»), согласно Като Ломб, сам себя всякий может научить любому языку – был бы интерес и готовность затратить энергию. Но помочь в этом другим дано не каждому, преподавание – это уже особая профессия. Этот ответ чрезвычайно интересен сам по себе, он свидетельствует о том, насколько глубоко влияет на людей система учреждений образования с их идеологией. Даже человек, достигший в самообразовании очевидных и выдающихся успехов, и, добавим, не достигший сравнимых успехов в профессии, к которой готовился в университете (всё-таки Като Ломб знаменита на весь мир как полиглот и переводчик, а не как химик), продолжает снизу вверх смотреть на тех, кто учит других и продолжает верить, что учителя обладают некими особыми профессиональными секретами.

Посмотрел бы я, каковы были бы успехи Като Ломб, если бы она захотела выучить те же шестнадцать языков, пользуясь для этого услугами профессионалов в школах и университетах. Любопытно, что нелестные отзывы о школьном и университетском опыте изучения языков в книге содержатся, но это не влияет на общие выводы автора.

Возможно, конечно, что Ломб, будучи гражданкой социалистической Венгрии, просто не захотела или не могла делать радикальных выводов о государственной системе образования (в частности, языкового).

Однако есть и другой аспект. Ведь смотрите: человек прекрасно обучает самого себя, с эффективностью, от которой далеки результаты любой школы или университета – но уверен, что обучить других не смог бы. Не хирург, мол, я, а пациент. То есть не учитель, а ученик. Этот вывод она повторяет в предисловии к русскому изданию книги: «Я даю советы не по обучению, а по изучению». И не замечает, или не хочет замечать, что она и учитель тоже. Для себя самой. Като Ломб верит в себя – ученика, но не в себя – учителя. Но, с другой стороны, ведь книжку-то она написала, как ни крути, в качестве учителя – только не такого учителя, который «учит» а такого, который учит учиться, пользоваться той самой пресловутой удочкой. Возможно, тут опять кроется школьный шаблон «я не учитель, раз не умею учить». А ничего, что научить вообще нельзя – можно только научиться? Зато можно помочь именно научиться – но это, дескать, уже любительство.

Мой подход противоположен: я утверждаю, что любой успешный (и даже не очень успешный) опыт самообучения одного человека может помочь и другим. Потому что я сам – такой же учащийся, как и другой; что подошло мне, может подойти и другому. И потом: не тот учитель, кто «учит», а тот, кто помогает научиться.

Ко мне за помощью обращаются люди, желающие овладеть языками – и я стараюсь, насколько могу, помочь им. Ведь я не могу сказать, что сам выучил языки без чьей-либо помощи: просто я получил её раньше или в другой форме. Собственно, об этой помощи и написана книга. Вот и получается, что я, не посетивший в жизни ни одного урока итальянского, сам даю уроки. Но было бы прекрасно лишиться клиентуры, выпустив эту книгу: звонят мне потенциальные ученики, а я им: да зачем вам эти уроки? Купите книжку и сами всё сделаете!

В предисловии к русскому изданию книги «Как я изучаю языки», между прочим, выясняется, что идеал образования Като Ломб чрезвычайно радикален: да она просто Иллич какой-то! «Я обращаюсь, – пишет она, – как учащийся к учащимся, это диалог с настоящими и будущими коллегами». Нет, вы представляете? Давайте, мол, обойдёмся без учителей, коллеги! На святое покусилась. В своём радикализме Като Ломб заходит так далеко, что предлагает отказаться даже от учебников. Действительно, ведь её метод – это метод общения с самим языком непосредственно

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.