Сила противодействия

***

Очнулась Полина от того, что очень хотелось в туалет. Открыла глаза и огляделась. Она лежала на деревянном топчане в небольшой каменной комнатке. Через небольшое оконце пробивался неуверенный свет раннего утра. Прежде всего, нужно найти туалетную комнату. Но как же она до неё доберётся? Вспомнился удар, боль, потом то, как её куда-то тащили, странный то ли доктор, то ли похититель весь в чёрном. То, как он лапал её. Или, всё же лечил? И вдруг Полина поняла, что нога у неё не болит, вернее, болит, но не так, как будто перемолоты все кости, а терпимо. Наложили гипс и обезболили? Она ощупала бедро. Гипса нет. Заглянула под юбку – и бинтов никаких нет. Да, белья тоже нет. Это что? Ещё один способ морального давления? А теперь нужно попробовать осторожно встать и найти этот, будь он неладен, туалет.

Девушка толкнула дверь из массивных тёмных досок. Надо же, натуральное дерево! Сколько, интересно, такая дверь может стоить? А, впрочем, не всё ли равно, дверь закрыта, а ей надо. Ну, очень надо! Полина заколотила в дорогущий раритет кулаками. Она побоялась использовать для этих целей недавно поджившую ногу. Никто на отчаянный призыв не появился. Что же делать? Не присаживаться же прямо в уголке! Внимательно оглядев свою темницу, пленница нашла лишь прикрытый тряпицей кувшин на небольшом подобии стола и, в одном из углов – небольшой желоб и уходящее в стену отверстие. Это и есть местные сан удобства? Впрочем, уже всё равно, и пусть даже этот желоб является частью системы водоснабжения хозяев её темницы, тем хуже для них, Полина использует его по своей нужде.

Ох, как же просто поднять настроение. Справил малую нужду, и уже чувствуешь себя человеком! Теперь хорошо бы поесть и помыться. Именно так, сначала поесть, а потом помыться и поменять эти ужасные тряпки на нормальную одежду. Звать официантов, надо полагать, бесполезно. Полина подошла к ранее замеченному столику и заглянула под так называемую салфетку. На деревянном подносе, кроме кувшина с водой ещё находилась тарелка холодной каши. Пища, конечно, не самая полезная для беременной, но привередничать будем потом. И девушка принялась за еду.

И вдруг, как молния, как обухом по голове. Ребёнок! Как же так! Она только сейчас вспомнила о ребёнке! Как он? Бросив есть, Полина прижала руки к животу. Но разве на столь малом сроке что-то определишь? Должны же быть какие-то другие признаки. Девушка лихорадочно задрала юбку. Чисто. Кровотечения нет. Стоп! Она же натуральная блондинка? А там… И руки. Как она раньше не обратила внимания на руки? Грязные, неухоженные, с поломанными ногтями. Схватила прядь длинных волос и поднесла к глазам. Чёрные! Конечно, можно было сделать предположение, что какой-то злой шутник перекрасил её волосы, причём везде. Но почему они такие длинные? И грязные. И ещё много, много почему. Нужно срочно найти зеркало. Полина в очередной раз оглядела свою темницу. Зеркала не было. Значит ли это, что от удара у неё что-то случилось с головой, и стены этой комнатушки вовсе не каменные, а мягкие или упругие? Она даже провела по стене ладонью. Обычный холодный камень. Ну-ка, ну-ка!

{если р – простое число, то для любого натурального а разность ар–а делится на р}

Элементарно. Интересно, то, что она помнит малую теорему Ферма, может являться доказательством вменяемости? Или… как Перельман? Теорему-то доказал, а сам не совсем от мира сего? Нашла, с кем себя сравнивать, тоже захотелось побыть гениальной? – невесело усмехнулась она.

Нужно оглядеться. Полина подошла к небольшому зарешёченному окошку, которое находилось на уровне её груди, и выглянула наружу. В окно удалось рассмотреть, что комнатка находится примерно на уровне четвёртого-пятого этажа, а сам дом – на скалистом возвышении, поэтому окрестности просматривались прекрасно. Вид сверху открывался интересный, если не сказать странный. Вокруг почти голой скалы, на которой располагался дом, куда похитители её поместили, было бескрайнее зелёное поле. Дальше – тёмный, так и хотелось сказать дремучий, лес. По лесной обочине вилась узкая – двум машинам не разминуться – дорога, которая и вела к её временному пристанищу. В далёкой дымке на западе угадывались горные вершины. Это ж куда её завезли? Ну ладно поле, лес. Может, где-то рядом и сохранились подобные, без единого обработанного клочка земли, места. Но горы? Да до ближайших гор от их города не меньше тысячи километров! Словно невзначай, Полина ещё раз потрогала стены. Под пальцами по-прежнему ощущался холодный безразличный камень. Жаль. Она бы, наверное, обрадовалась, если бы поняла, что находится в палате для душевнобольных.

Душевнобольная. Полина усмехнулась. А болит ли у неё душа? Обида, конечно, никуда не делась. Но так, что бы страдать из-за того, что её бросили. Нет, этого не было. Да, именно так, обидно и стыдно. Перед друзьями стыдно. Как же! Будущая жена будущего дипломата. Ну, да ладно, чего нет, того нет. Выходит, и любви не было. Так, одна физиология, от которой ей остался малыш. И девушка прижала руки к животу. Нечего предаваться ненужным воспоминаниям, нужно что-то делать. И тут же вспомнилось, что Артур частенько называл её «моя эвээмочка». Да, а что тут такого? Как истинный математик, Полина любила все факты и события расставлять по своим местам. Расставлять по местам, анализировать и делать из них необходимые выводы.

Итак, что мы имеем? Девушка похлопала по бокам. Ничего не имеем. В чужой грязной одежде не было даже карманов. Значит, телефонный звонок отпадает. Да и надеяться на это было бы глупо. Похитители, если они не полные идиоты, не оставляют своим жертвам телефоны. Впрочем, судя по виду за окном, и связи-то здесь нет. Так, пункт первый – телефона нет.

Пункт второй – местность не просто неизвестная, а, вообще, непонятная. И даже, если ей удастся разбить окно и выбраться, направление, куда идти, определить будет сложно, если, вообще, возможно. И, вообще, темнеющий на горизонте лес совсем не производил впечатления дружелюбного городского парка. Мало ли какое зверьё там водится? Рассмотрев вариант побега, Полина пришла к выводу: либо она заблудится, либо её задерут дикие звери. А здесь, в доме, коли не убили сразу, остаётся надежда, что не убьют, и всё же объяснят, зачем же её выкрали? Значит, пункт второй – побег – отпадает. Пока отпадает.

Пункт третий. А вот третий пункт остаётся пока открытым. Для решения этой задачи у Полины недостаточно данных. Есть только вопросы. Почему на ней чужая одежда? Почему из короткостриженой блондинки она превратилась в длинноволосую и, надо полагать, натуральную брюнетку? И грязное неухоженное тело. И ещё. Как похититель вылечил её сломанное бедро? Каким бы специалистом ни был доктор, но на заживление кости элементарно требуется время. Месяц, как минимум. Но, чаще всего, больше.

Итак, рассмотрев условия задачи, к каким можно прийти выводам? А выводы, дорогая Полина Степановна, такие, что нам пока выданы не все условия! Значит, нужно ждать, пока экзаменаторы не подкинут ещё каких-нибудь вводных. Именно так – ждать и ничего не делать. Тем более, в закрытой комнате много не сделаешь. Пока инициатива и преимущество не на нашей стороне.

Глава 2

Только когда за окном полностью стемнело, снаружи заскрежетал засов. Ничего себе! Они там, что, рельсом дверь заперли? Дверь отворилась, и в комнату зашёл мужчина. В неверном колышущемся свете, падающем из коридора, можно было заметить, что на нём накинут чёрный плащ до пят, а на голову наброшен капюшон, почти полностью скрывающий лицо. Это ещё что за спектакль одного актёра? Или это другой, совсем не тот странный, скажем, доктор, что вёз её в странной машине? Молчит. Ждёт, когда Полина набросится с вопросами и обвинениями? А вот и нет, дорогой артист. Вам, судя по всему, нужна подыгрывающая вам публика. Ищите-ка её в другом месте. А мы молча подождём. И Полина с безразличным видом отвернулась к тёмному окну, ожидая, когда похититель заговорит первым. Очень кстати вспомнилось, что вовремя выдержанная пауза решает многое.

Разговора не получилось. Посетитель молча выпростал из-под плаща руки, сделал ими движение, как будто обрисовывал фигуру своей жертвы и, резко сжав правую руку в кулак, дёрнул её вверх. И девушка, как будто спеленатая огромной сетью, зависла над полом. Да что же это такое! Похоже, смолчать не удастся. Полина хотела, очень хотела высказать всё, что думает об этом идиоте. Это не у неё съехала крыша! Это, оказывается, чёрный слетел с катушек! Но огромная невидимая сеть сдавила не только тело, но и лишила голоса. Удалось лишь несколько раз слабо трепыхнуться. Впрочем, бесполезно. Невидимая сеть – ещё один вопросик в третий пункт – держала крепко. И держала на достаточном расстоянии над полом. Так и не сказав ни слова, чёрный развернулся и, как на саночках, потянул за собой сеть с добычей. Стало доходить, что дело принимает совсем неприятный оборот и очень попахивает мистикой, в которую Полина, как истинный реалист, не верила. С психами должны работать специально обученные люди. Не к месту вспомнилось, что Артур проходил курс психологии. Но это точно не Артур – в горле застрял истерический смешок – мужик был явно крупнее и шире в плечах.

Чёрный, как про себя окрестила похитителя Полина, так и не сказав ни слова, вышел из комнаты. За дверью был не коридор, как ожидалось, а ещё одна комната, можно даже сказать, холл, так как он был почти круглый, и из него вели несколько дверей и – почти в самом центре – винтовая лестница вниз, куда, собственно, и пошёл мужчина. Ну, и куда деваться, Полина за ним, всё так же окутанная по рукам и ногам невидимой сетью.

Спускались долго. На первый, если даже не подземный этаж. Наконец, дошли. Вернее, как дошли. Чёрный дошёл, а Полина доплыла, как воздушный шарик на верёвочке у малыша. Мужчина опустил свою ношу у стены и ушёл. Нужно оглядеться. Ну и антураж выбрал этот ненормальный. В свете единственного факела можно было заметить, что помещение, где её оставили, имеет форму правильного пятиугольника. Высокий потолок скрывался во тьме. А вот каменный пол показался интересным. На его идеально ровной поверхности был выбит рисунок в виде пятиконечной звезды. Если в вершинах лучей желобки рисунка были едва заметны, то к центру они углублялись, как будто… как будто по ним должно было что-то стекать. Там же, в центре, находился камень – ещё одна пятиконечная звезда, вписанная во внутренний пятиугольник пентаграммы. Хм, что-то закрадываются сомнения, что бред этого сумасшедшего так уж безвреден. Неужели её выкрал какой-нибудь сатанист?

Не успела Полина разложить по полочкам новые факты, как Чёрный вернулся и притащил таким же способом ещё одну жертву. Ого, да он с размахом действует! Свихнувшийся маньяк бросил неподвижную девушку у вершины одного из лучей пентаграммы и опять ушёл. Подруга по несчастью лежала, безучастно глядя вперёд. Она, несомненно, заметила Полину, находящуюся всего в нескольких шагах от неё, но никак не отреагировала на это. Понятно, что говорить не может, но у девчонки, а на вид ей было не больше семнадцати, и взгляд потух. Ясно. Пала духом и сломалась. Неизвестно, как этот урод с ней обходился.

Тем временем маньяк притащил следующую жертву. Тоже обездвиженную и тоже молчаливую. И вроде бы обе молчат. Но как молчат! Первая – повержена и раздавлена, а вторая так сверкает глазами, что, будь её воля, подожгла бы к чертям всю эту каменную сцену вместе с вольными и невольными актёрами.

Третья и четвёртая, не считая самой Полины, девушки тоже не сдались и молчаливо выказывали крайнюю степень недовольства происходящим. Пятая, как это ни странно, пришла сама. Она, в отличие от других, смотрела на Чёрного с обожанием. О, вот и стокгольмский синдром в действии. Если бы это не было так грустно, можно было бы улыбнуться своему предвидению.

– Раздевайся и занимай свой луч, Дарна, – не глядя на девушку, приказал Чёрный.

Сам же он подошёл к самой безучастной жертве, перенёс её к вершине одного из лучей пентаграммы и осторожно, стараясь не зацепить тело, срезал с неё всю одежду. Без одежды бедняжка стала казаться ещё моложе. Угловатое тело несчастной даже не сформировалось, как следует. Чёрный педантично поправил тело, расположив его согласно лишь ему понятному замыслу и произнёс:

– Жизнь!

Следующей на очереди была та, которую принесли третьей. С неё тоже срезали всю одежду, причём Полина заметила, что кожа у этой девушки очень бледная, не считая ярко-накрашенных красных губ. Вот ведь эстетка, даже в такой ситуации нашла возможность накраситься. Между тем, мужчина устроил её ещё в одном из лучей своего ужасного рисунка. Полине удалось заметить, что он водит над строптивицей руками, как будто укрепляет невидимые сети. После его манипуляций бледнокожая замерла в полной неподвижности, и только глаза продолжали пылать жгучей ненавистью.

– Смерть! – провозгласил Чёрный и перешёл к своей следующей жертве, а в том, что он готовит жертвоприношение, уже можно было не сомневаться.

– Свет! – произнёс он над золотоволосой пышногрудой красавицей, проделав с ней то же самое, что и с двумя предыдущими пленницами, также не забыв проверить крепость удерживающих уз.

– Разум! – раздалось над крепкой шатенкой.

– Господин, можно меня не связывать? Я сама? – робко спросила та, что самостоятельно пришла в это странное место.

– Так тебе будет спокойнее, Дарна, – раздался из-под капюшона безразличный голос.

И чернявая Дарна, которая, судя по всему, добровольно участвовала в этом кошмаре, покорно позволила приковать себя к полу.

– Тьма! – возвестил безумный экспериментатор.

Это что же получается? Пять девушек. Пять лучей у звезды-пентаграммы. Если идти по кругу, то получалось – Разум, Жизнь, Свет, Тьма и Смерть. Полине не хватило места? Что-то подсказывало, что, даже если и так, и она является лишь запасной – мало ли что – добровольно её не отпустят. А потому нужно затихнуть, как та, первая, которую Чёрный назвал Жизнь, и надеяться, что этот свихнувшийся маньяк не станет укреплять путы. Чем бы они ни были – невидимыми верёвками или неизвестными нитями силы. Если и представится шанс, то он будет один-единственный. Полина уже чувствовала, что может немного шевелить пальцами. Возможно, даже может говорить. Но она промолчит. Поговорит она потом. Ох, как она поговорит! Вспомнит все слова, которые бабуля запрещала произносить вслух!

А Чёрный, меж тем, подошёл к ней. Так, расслабить тело и безучастный взгляд вперёд. Может, и пройдёт. Ведь играла же она во втором классе девочку Редиску в спектакле про Чиполино. Ну, давай же, примадонна, твой выход! Маньяк и с Полины срезал всю одежду и взял её на руки. Ну, хоть руки тёплые, не то, что каменный пол их узилища, уже хорошо. Чёрный понёс её в центр рисунка и положил на малую звезду. Головой разместил в угол, находящийся между Тьмой и Светом, руки раскинулись к Смерти и Жизни, а ноги сориентировал по лучам, уходящим в сторону Разума.

– Сосуд! – торжественно объявил он, и, о чудо! Не стал укреплять на ней путы!

Полина вроде как безвольно откинула голову влево – в сторону бледной девушки, которую их похититель назвал Смертью.

Чёрный, меж тем, осторожно вышел из пентаграммы и удовлетворённо произнёс:

– Хорошо!

Потом он взял уголь и быстро, совсем как доцент Петров на лекции, только молча, стал чертить на лучах пентаграммы знаки и формулы. А здесь Полине, и правда, стало интересно. Что же за задачи он перед собой ставит? Или не перед собой? Впрочем, неважно. Как же жаль, что формулы, что он вычерчивает вокруг товарок по несчастью, было не рассмотреть. Оставалось надеяться, что и её камню достанется часть этих занятных выкладок. И точно! Закончив разрисовывать внешнюю звезду, он перешёл к внутренней. Полина с интересом рассматривала те записи, которые были в зоне её видимости. Вот что значит прожжённый математик! И пусть символы были непонятны. Но никто ещё не отменял законы мироздания, которые основаны на трёх законах Ньютона. И какими знаками формулу не обозначай, суть её не меняется. Вообще, отстранённо подумала Полина, для налаживания контактов к дальним планетам будут посылать именно математиков. Уж они точно найдут общий язык с себе подобными и на других планетах.

Полина продолжала рассматривать ближайшие к ней формулы и не сразу заметила, что Чёрный занялся уже совсем другим. А он, меж тем, подходил к каждой девушке, начиная с той, которую назвал Смертью, и делал надрезы на их запястьях чёрным же кинжалом. Вот же… последовательный! Первая кровь побежала по желобкам к центру. А ведь этот маньяк серьёзно настроен принести их всех в жертву! Думай, Полина, думай, иначе будет поздно! В голове, как назло, навязчиво крутились законы Ньютона. Подсознание, миленькое, не можешь же ты обмануть в такой ответственный момент! А Чёрный подошёл к центральной звезде, сделал такие же надрезы на запястьях своей шестой жертвы и, одной рукой занеся кинжал над её грудью, стал читать какое-то заклинание, одновременно другой рукой задирая вверх полы своего длинного одеяния. Он что? Хочет помочиться на Полину или… ой, судя по тому, в каком состоянии был вытащенный член, её мало того, что хотят убить, так ещё перед этим и изнасиловать.

И тут подсознание, наконец-то, сработало. Третий закон Ньютона! Сила действия всегда равна силе противодействия! И Полина, превозмогая сопротивление, подняла окровавленную руку и собственной кровью поставила минус перед вычерченной формулой силы. Руку, которой она так своевременно нарушила формулу, прошило, будто огнём, а затем огонь разбежался по телу, с каждым мгновением успокаиваясь, как после убойной дозы жаропонижающего.

***

Речь Чёрного сбилась, переходя на вой. И, к радости обессилевшей после приступа жара Полины, изнасилование стало неактуально по причине «неисправности предмета преступления», но не успокоившийся маньяк стал медленно поднимать вверх свой жуткий кинжал. Ну, Полина Степановна, сейчас-то тебя и прирежут. Так бы и случилось, если бы не начала действовать та, которую маньяк назвал Смертью. Как оказалось, она тоже внимательно следила за тем, что происходит, и сдаваться не собиралась. Похоже, после нарушения ритуала путы ослабли, чем она и воспользовалась. Девушка заметила, что Полина поправила формулу своей кровью, и с криком: «Рушьте пентаграмму!», принялась размазывать кровь, текущую по желобу. Затем медленно поднялась и пошла к центру, голой ступнёй замазывая попадающиеся на пути символы. Видно было, что каждый последующий шаг даётся ей тяжелее предыдущего, но она упорно шла к цели – центральной звезде, на которой замерли Полина и убийца.

– Чего развалились?! – крикнула названная Смертью. – Ждёте, когда вас прикончат?!

Названные Разумом и Светом очнулись от оцепенения и тоже принялись затирать собственной кровью прежний рисунок.

– Да как вы смеете мешать великому?! – крикнула та, которой досталось имя Тьма.

И только девушка, получившая имя Жизнь, по-прежнему лежала, уставившись в одну точку. Впрочем, в зале был ещё один персонаж, который не шевелился. Вернее, его движения были очень замедленными. Чёрный маньяк, видимо, преодолевая неимоверное сопротивление, всё так же желал прикончить Полину, целеустремлённо замахиваясь на неё своим ужасным кинжалом. Она хотела бы убежать, но, как девушка-Смерть не могла добраться до них, так и Полина не могла выбраться из злосчастной внутренней пентаграммы. Она упиралась в невидимую упругую стену.

– Ритуал нарушен, бежим! – крикнула та, которую назвали Свет, и первая бросилась к двери.

Впрочем, как бы крепко ни выглядела эта девушка, но дверь была намного крепче, и на удары не поддавалась. Полина заметила, как под капюшоном, который всё ещё скрывал голову Чёрного, сверкнула злобная торжествующая улыбка. Ясно, они получили не победу, а только отсрочку, да и сама она находилась запертой на узком пятачке вместе с опасным сумасшедшим.

– Убей его, – тихий мелодичный голос в общем шуме можно было и не услышать, но услышали его все, и с изумлением глянули на ту, что, безучастная ко всему происходящему, равнодушно лежала там, где её положил Чёрный.

– Что ты такое говоришь?! – и названная Тьмой метнулась к девочке с намерением убить её саму.

Но ей дружно помешали три другие несостоявшиеся жертвы.

– Отбирай кинжал и бей! – крикнула та, которую назвали Разум. – Или ты ждёшь, пока он убьёт тебя, а потом нас? Убей его!

– Убей его! – подтвердила бледная Смерть.

– Я? – Полина показала на себя пальцем. До последнего не верилось, что это говорят ей.

– Да, ты, дура! – Разум от души прошлась кулаком по крепкой скуле Тьмы.

– Но людей нельзя убивать, – это первое, что пришло в голову.

– Скажи это Торенгару!

Значит, у маньяка есть имя – Торенгар. Ник, что ли? И, как бы то ни было, но он считает, что Полину убить не только можно, но и нужно. И не просто убить, но и изнасиловать. И маньяк уже замахнулся. Вспомнились занятия по самообороне, на которые ходила пару лет назад. Обманный взмах правой, удар по предплечью левой, и кинжал вылетел из онемевшей руки. Полина не была замедлена в своих движениях, и первая успела схватить упавшее оружие. Надо же! А ножичек-то, оказывается, каменный! Но некогда разглядывать, нужно думать, как вырваться из этой западни. Девушка упёрлась спиной в пружинящую преграду и, ухватившись обеими, выставила вперёд чёрный кинжал.

– Не подходи! – смахнув с лица мешающую прядь волос, выдавила она.

– Отдай! – раздался из-под капюшона жуткий голос-вой, и Чёрный, выставив вперёд руки, двинулся к ней.

А потом. Потом случилось то, что случилось. Полина видела, как за спиной Торенгара появилась золотоволосая девушка-Свет. Она свела и развела ладони, между ними засветился огненный шар, и этот самый шар светлая толкнула вперёд. Шар легко преодолел преграду, попал в спину мужчине, и тот полетел вперёд. Прямо на нож.

– Вы что? – как обиженный ребёнок, всхлипнула Полина и, поддавшись инерции тяжёлого мужского тела, рухнула на спину – пружинящая преграда сзади перестала существовать.

Мало того, что удар о каменный пол чуть не вышиб из неё дух, ещё и Торенгар упал сверху. Упал, насаживаясь на свой собственный кинжал, который Полина продолжала удерживать обеими руками. По телу побежало жуткое тепло. Кровь. Это бежала кровь человека, который хотел их убить.

– Учитель! – к Торенгару подбежала девушка-Тьма и перевернула его на спину, тем самым, освободив Полину от тяжёлого тела. – Учитель! Учитель! – лихорадочно повторяла она.

Названная Тьмой ухватилась за ручку кинжала, всё ещё торчащего из живота мужчины, и потянула на себя. Из открывшейся раны хлынула кровь.

– Вот так, Дарна, себя-то я вылечить и не могу. Не держи зла, – произнёс Торенгар, затем его голова бессильно откинулась, а тело начало стремительно морщиться, трескаться и рассыпаться клочьями чёрного праха.

– На кого? На кого не держать зла, Учитель? – рыдала Дарна, погружая руки в мерзкие останки того, кто хотел убить их всех.

Сначала раздался гул. Потом треск. Треснул внутренний алтарь. От него побежали трещины по полу.

– Башня рушится! Бежим! – та, которую назвали Свет, толкнула неподвижную ранее дверь, и та легко открылась.

Глава 3

Девушка, названная Смертью, кинулась следом. Названная Разумом, нерешительно замерла у выхода. Было заметно, что в ней борются два желания – убежать и помочь спастись другим – в рушащемся каменном мешке остались Дарна, которую покойный Торенгар поименовал Тьмой, по-прежнему безразличная ко всему происходящему девочка-Жизнь и Полина.

Зачем куда-то бежать? Рано или поздно придёт добрый доктор, поставит укол, и она вынырнет из этого ужастика. Крики жертв окажутся криками соседей по палате, липкая кровь – обильным п{о}том, а всё, что случилось – навязчивым бредом. Подождать, нужно только подождать.

Острый каменный осколок чувствительно чиркнул по бедру. Это всё кажется. Всё только кажется. Наверное, медсестра пришла и поставила укол. Скоро, совсем скоро закончится этот жуткий бред. Но, вместо того, чтобы впасть в столь желанное забытье, Полина увидела, как с потолка на неё и находящуюся рядом Дарну, всё так же рыдающую над чёрным пеплом, летит камень. Камень был настолько огромным, что, наверняка, придавил бы их обеих. Сугубо рациональный мозг отказывался верить в происходящее, но инстинкты тела сработали раньше, и девушка, защищаясь от несущейся глыбы, выставила руки, и обломок, не долетев до них, сменил траекторию полёта.

Именно этот жест Полины подвиг к действию девушку-Разум, замершую в дверном проёме. Она подбежала к лежащей на холодном полу товарке по жуткому спектаклю, схватила её за мокрую от крови руку и потянула к выходу. Они уже выбежали за дверь, когда Полина резко затормозила и выдернула скользкую ладошку из захвата. Пусть это всё было не настоящее, но даже в горячечном бреду она не может позволить оставшимся погибнуть под каменными обломками.

– Мы должны забрать Жизнь и Тьму!

– Зачем они тебе нужны! Ни та, ни другая не хотят жить!