Перекресток в центре Европы

Однако соседка по купе – приятная дама лет шестидесяти, ехавшая в Чехию к живущей там приятельнице, покататься на лыжах – подтвердила то, что Юля слышала от мужа.

– Не пугайтесь, – утешала она, – нами вряд ли заинтересуются! Обычно богатеньких путешественников отслеживают еще с границы, возможно, сами таможенники сообщают, кто что указал в декларации, хотя, не берусь утверждать. Я всегда имею с собой совершенно мизерные суммы, так что ни в какие неприятности до сих пор не попадала. Даже жаль, это, наверное, очень будоражит кровь. Жизнь-то у нас, хоть и держит в тонусе, но каких-то интересных приключений не подкидывает.

«Приключений ей не хватает! – с досадой подумала Юля, – Похоже, что после знакомства со мной она получит все, чего ей не доставало!».

По мере приближения к Бресту волнение возрастало.

«Ну что ты, в самом деле, не миллионы же везешь!» – успокаивала себя Юля.

Но успокоиться не получалось, а когда пришло время заполнять декларацию, и вовсе разыгрался такой страшный приступ мигрени, что просто темнело в глазах. Едва соображая, Юля кое-как нацарапала требуемые сведения о имеющихся деньгах и чуть не упала в обморок, когда подошедший таможенник громогласно задал вопрос относительно провозимой суммы. Ничего не оставалось делать, как подтвердить, что да, она везет именно столько.

«Все, – пронеслось в голове, – до Чехии я точно не доеду».

В Варшаве проводники выдали всем какие-то деревянные чурбачки и велели с их помощью заблокировать замки.

– Ну, вот и отлично, – непонятно чему обрадовалась Юлина соседка, – я уже не первый раз еду, у меня есть такие фиксаторы, – она пошарила в боковом кармане своей сумки и продемонстрировала примерно такие же деревяшки, – не всегда выдают, поэтому у меня все с собой.

Умело пристроив чурбачки под дверь, цепочку и замок, она также хитроумно забаррикадировала дверь находящейся в купе стремянкой, которой пользовались, если нужно было забраться на верхнюю полку.

– Все, – дама с довольным видом полюбовалась результатами своих трудов, – теперь мы можем спать спокойно.

Заснуть, однако, не удалось, и пока не выехали с территории Польши, Юля не сомкнула глаз. Ее соседка тоже не ложилась, они коротали время за игрой в карты, пока не пришло время разбирать защитные сооружения. Никаких покушений на их купе не произошло, хотя Юле постоянно чудился какой-то подозрительный стук в дверь, она даже явственно увидела, будто дверную ручку пытались повернуть, но, возможно, ничего такого и не произошло на самом деле, а просто померещилось из-за расшалившихся нервов. Наконец, пересекли чешскую границу. Юля ощутила колоссальное облегчение.

Баррикадироваться больше не было необходимости, за окном расстилалась сплошная темнота, стояла глубокая ночь, и только неожиданно возникали ярко освещенные сооружения, похожие на клубок гигантских осьминогов – из-за множества переплетающихся между собой труб, идущих во всех направлениях. Иногда из этой темноты выскакивали строения, определенно являющиеся заводами или фабриками, смотрелось они невероятно празднично и нарядно из-за яркой разноцветной иллюминации.

– Они тут, похоже, совсем не экономят на энергоносителях, – удивленно заметила Юля, – у нас-то электричество отключают по «вееру» строго каждый день, а здесь и ночью светло, как днем. Я, знаете ли, подрабатывала в спортивном клубе, вела шейпинг и аэробику. Так не представляете, как я намучилась с этим «веером»! Как назло, отключение приходилось на мои часы и мне ничего не оставалось, как только включать магнитофон – он, к моему несчастью, мог работать на батарейках – и несколько часов подряд я скакала, как заведенная, потому что люди заплатили за занятие, и его никак нельзя было отменить. Особенно весело было, когда все это счастье случалось после ночного дежурства в роддоме! Всю ночь мечешься, а потом приходишь в клуб, и веселье продолжается.

– Боже мой, – изумилась дама, – а зачем же Вы так истязали себя? Хотя понятно, деньги, наверное, зарабатывали…

– Да. Пришлось, к сожалению, беспокоиться о деньгах, после того, как муж уехал. Раньше-то я особо не задумывалась над тем, откуда они берутся, он очень неплохо зарабатывал.

– А почему он уехал?

– Да так, подвернулась возможность, – уклонилась от ответа Юля, – решил, что там можно нормально жить. Он уже год там, вот, теперь и я к нему еду, хотя, честное слово, не очень мне хочется, да и не верится, что там так хорошо, как он расписывает. Но, если понравится, может и соглашусь, что стоит остаться насовсем.

Позади остались все возможные неприятности, и можно было расслабиться. Соседка, наконец, смогла получить интересующие ее подробности о цели Юлиного путешествия.

– Да, в общем-то, Вы правы, что не хотите оставаться заграницей, – задумчиво сказала она, – я не первый раз сюда приезжаю, знаю, что тут совсем не так все замечательно. Моя подруга живет тут уже лет двадцать… В Москве у нее никого и ничего, а здесь – свое дело. Она занимается производством колбас, ей досталась небольшая коптильня – муж уехал в Америку, здесь вообще поветрие: все, кто может, уезжает. Смешно, – покачала головой дама, – наши уезжают из России в Чехию, чехи – в Америку… Короче говоря, ее муж тоже уехал. Она извернулась и выкупила его долю. Теперь сама себе хозяйка, работает не покладая рук. Колбасы коптит, это она-то, блестящий физик! Какие она подавала надежды в свое время! – дама с сокрушенным видом снова покачала головой, – но бросила все, уехала. В Чехии ее образование оказалось никому не нужно, хорошо хоть у мужа было дело, не пришлось искать работу. С семейной жизнью, правда, не сложилось, и они расстались. Теперь она – завидная невеста, с приданым, однако, слышать ничего не хочет о замужестве, чехов на дух не переносит.

– Странно, – удивилась Юля, – а почему она тогда сидит тут? Продала бы свой цех…

– Куда возвращаться-то? У нас же сейчас вообще не разбери что творится! Что ей там делать? Снова начинать все с нуля? Зачем? У нее в Чехии все в полном порядке. А что слова сказать не с кем, так тут все так живут. Не принято у них общаться, так как мы к этому привыкли. Каждый в своей скорлупе. Насчет благоденствия, тоже неправда. Чтобы что-то иметь, надо работать день и ночь, а с работой тут плохо. Разве что Вы откроете собственное дело.

Юля как-то не была готова к такому положению вещей.

– Я хочу подтвердить диплом и работать врачом. Муж сказал, что это возможно. Даже есть какие-то люди, которые готовы помочь.

– Вот про это ничего не могу сказать, – пожала плечами дама, – я слышала, что это неимоверно сложно. Но, возможно, Вам повезет. От всей души желаю Вам этого.

«Надо же, – недоумевала Юля, – а послушай Ивана, получается, что тут просто рай земной и все проще простого».

Но она больше верила словам мужа, чем тому, что услышала от соседки по купе. Во-первых, она привыкла ему доверять. Во-вторых, он прожил тут целый год и наверняка разбирался в этих вопросах лучше. А, в-третьих, ей самой очень хотелось верить именно Ивану, потому что уже было жаль расставаться с волшебной сказкой о том, что Чехия – замечательная страна, где можно работать и получать достойные деньги, где ребенок получит прекрасное образование, где, наконец, они с Иваном будут жить счастливо. И куда она сможет перевезти родителей, и создать им такие условия для жизни, чтобы ни в коем случае не захотелось возвращаться в Россию, где грязно, неуютно и, в конце концов, опасно. Как можно жить в стране, где даже для того, чтобы дойти до мусорных контейнеров, нужно вооружаться газовым баллончиком, чтобы в случае чего защититься, а когда заходишь в подъезд собственного дома, также стоит держать баллончик наготове, о выходах в ночное время вообще говорить не приходится. Манана целое состояние сделала на этих баллончиках и газовых пистолетах, говорила, что это самый ходовой товар, улетают, как горячие пирожки, мужья берут в подарок женам на день рождения.

Юля проговорила с соседкой всю ночь, примерно в семь часов утра они, наконец, прибыли в Прагу.

***

Иван выступал в роли доброго чародея и открывал Юле город, словно знакомил со сказочными чудесами собственной волшебной страны. Они целыми днями гуляли по Праге, растворившись в людском потоке, который словно кровь по сосудам, тек сложнопереплетенными узкими улочками между старыми стенами величественно-прекрасных зданий, завихряясь у бесконечных витрин. Львы, короны, монахи, цветы, кресты, рыцари, короли, гербы, ангелы, лошади, колокольчики, рыбы проплывали перед глазами. Невозможно было задержать на чем-то взгляд и рассмотреть все узоры и орнаменты, фрески и мозаики, позолоту и лепнину, щедро украшающую старые дома. Палевые, розовые, зеленоватые, желтые – краски самых нежных оттенков смешивались, прятались, переходили одна в другую. И над всем господствовала красная черепица, оспаривая яркость у синего неба. Всюду – кафе, закусочные, ресторанчики, сувенирные лавки с вереницами марионеток, фигурными свечами, со знаменитым чешским стеклом, шутовскими колпаками, расписными кружками, картинками, разными милыми никчемушками, которые покупают в порыве умиления и которые потом совершенно непонятно куда девать. Настроенная на туристический лад, Юля вначале еще пыталась расставить какие-то информационные вехи, а потом, уже просто наслаждалась красотой, менявшейся как в калейдоскопе. Дом черной мадонны – почему черной? Три старца с нимбами – кто это? Человек с оленем – почему? У трех золотых троек – что это означает? Карлов мост с его монументальными статуями – что это за святые? Витражи у святого Витта – что и, главное, кто на них изображен? И кто такой святой Витт? Город щедро демонстрировал свои сокровища, но знакомиться не желал.

Как похлебка все вокруг вскипало разноязычной речью, сливавшейся в гул, из которого вдруг выкристаллизовывались знакомые слова, смех мешался с криками и музыкой, на улицах давали представление марионетки, виртуозно направляемые уличными артистами, всюду толпились зеваки.

Шикарная Вацлавская площадь, роскошный Пршекоп, знакомая по знаменитым курантам Старомесская площадь, Мала страна, Злата уличка, Чешский град с величественным костелом святого Витта, Карлов мост – Иван водил жену по достопримечательностям, известным своей красотой во всем мире. После серой и унылой России поражало абсолютно все: стерильная чистота улиц, нарядная толпа беззаботных прохожих, блеск огней, роскошь витрин, любезность официантов и продавцов.

Казалось, она попала в другой мир, где даже солнце светит ярче, а в чистом и свежем воздухе витает нечто, настраивающее на счастливое ожидание чуда. Юля бы совсем не удивилась, если бы из дверей старинного дома вышла дама в средневековом наряде, в небе между шпилями башен пролетела бы ведьма, спешащая по своим делам на растрепанной метле, а по улицам, вместо машин ехали бы всадники, облаченные в доспехи. Сказочный город! Да неужели же здесь живут самые обычные люди, занятые самыми обычными заботами? Не может этого быть.

А магазины! Даже поход в ничем не примечательный супермаркет потряс ее до глубины души: от обилия разнообразных продуктов разбегались глаза, Юля и не предполагала, что могут быть такие магазины. Февраль на дворе, а здесь, пожалуйста, вам: и клубника, и арбузы, и ананасы, и манго, и… а это что? Даже Иван не знал названий всех лакомств, которые предлагали здесь. А ароматы! Запах свежевыпеченного хлеба смешивался с нежнейшим ванильным, корица соперничала с благоуханием кофе, а от полок, с живописно разложенными фруктами исходил пьянящий дух малинового варенья. Весьма странно, учитывая, что на витрине никакой малины не наблюдалось, а предположить, что прямо в магазине изготавливают малиновое варенье, было бы вздорной фантазией. Какая малина, февраль на дворе!

– Это ароматизаторы, – объяснил Иван, разрушая все очарование, – представь, что бы за амбре тут стояло, если бы смешался запах всех этих овощей – фруктов! Они очень разумно поступают, что используют искусственные запахи.

Поразительно: все эти продукты можно запросто купить, никаких очередей, хоть магазин и самый рядовой, для обычных ежедневных закупок. В России в последнее время тоже появились похожие магазины, там тоже товар поражал изобилием, правда стоило это изобилие, может, чуть дешевле баллистической ракеты. Здесь же все вполне доступно – хочешь, бери, не хочешь – любуйся и проходи мимо. Удивительно.

Магазины одежды и обуви Юлю просто очаровали. Если бы имелось достаточно времени, она ходила бы тут день напролет, глазея по сторонам, как в музее. Ярко, празднично, все устроено с максимальным удобством для покупателей и необыкновенно красиво.

Иван проявил неслыханную щедрость и накупил ей кучу подарков.

– Слушай, ну неудобно, – взмолилась Юля в обувном магазине, когда Иван в сто первый раз отослал продавщицу, дав ей очередное поручение.

– Это ее работа, – заявил Иван, – дикуи (спасибо), пани, – кивнул он барышне, помогавшей изнемогавшей от неловкости Юле примерить вновь принесенную пару обуви, – бросай свои совдеповские замашки, ты что, не понимаешь, что здесь это в порядке вещей?

Действительно, продавщица не выказывала никаких признаков неудовольствия, наоборот, казалось, ей очень нравится выполнять бесконечные поручения капризных покупателей.

Юля была потрясена до глубины души. Нет, она, конечно, слышала, что в магазинах продавцы существуют именно для того, чтобы помочь выбрать и примерить понравившуюся вещь, видела в фильмах о жизни киношных богатеев, но она никак не могла представить себя на их месте и вот нате вам, пожалуйста. Просто культурный шок.

– Привыкай, – ободряюще улыбнулся Иван, – для тебя это тоже должно стать обыденностью. Ну что тут особенного? Было бы лучше, если бы ты сама толклась по магазину с кучей коробок? Это же очень разумно, согласись.

Не согласиться было невозможно.

Муж провел Юлю по мебельным магазинам, и от обилия уютных и продуманных до мелочей интерьеров у нее перехватывало дыхание. Такие вещи она всегда с удовольствием рассматривала раньше в импортных каталогах, не очень веря, что подобная красота существует в реальной жизни и можно вот так запросто прийти с улицы, открыть кошелек и купить.

Юля чувствовала себя Алисой в стране чудес.

– Что ты так удивляешься? – пожимал плечами Иван, словно сам жил тут постоянно и все эти чудеса были для него абсолютно привычными, – ничего особенного, тут все так живут, и мы тоже будем так жить. Если ты не передумаешь, естественно.

– Здесь замечательно, – согласилась Юля, – но чтобы так жить, нам нужно зарабатывать.

Конечно же, она тоже хочет так жить, но…

Иван еще в первый день ее приезда рассказал, как ему удалось устроиться.

Приехав сюда и сунувшись по адресу, который он получил от представителей русской фирмы, занимавшейся помощью тем, кто выезжал на ПМЖ в Чехию, он понял, что обещанная работа никак ему не подходит. Какая-то маленькая фабрика и он – в роли грузчика, все это подействовало настолько угнетающе, что он даже хотел вернуться в Москву и устроить там скандал. «Это называется достойная работа», – горько усмехнулся он и немедленно покинул предприятие, не отработав ни одного дня. У него имелась небольшая сумма, которой хватило бы примерно на месяц. По рекомендации той же фирмы он устроился в маленьком семейном пансионе, где плата была вполне умеренной, что позволяло временно не беспокоиться о крыше над головой. Однако будущее представлялось Ивану очень туманным, и он целыми днями размышлял, что же ему делать. Работы нет, денег мало, знакомыми обзавестись пока не удалось. Да и где их искать, знакомых-то?

Однажды в воскресный день он отправился в местную русскую церковь. Просто узнал о том, что она есть в городе и поехал. Хоть русскую речь послушать.

Там ему сказочно повезло. После окончания службы он случайно разговорился с каким-то мужчиной, который неожиданно оказался его земляком. Более того, выяснилось, что Николай, так звали собеседника, учился в той же школе, что и Иван, только окончил ее несколькими годами позже. Это было похоже на чудо.

Иван не рассчитывая ни на какую помощь, (с какой стати чужой человек станет помогать ему?), рассказал о своих проблемах. Просто он так устал от одиночества и ощущения полной ненужности кому бы то ни было, что при всей своей сдержанности и скрытности не мог удержаться, ему просто хотелось выговориться. Он пригласил Николая в пивной ресторанчик, и результатом общения с земляком явилось неожиданное предложение работы с полным пансионом и вполне достойной зарплатой.

Николай был деловым человеком и сразу понял, что Иван для него – просто подарок свыше. Юрист, разбирающийся в вопросах строительства, да это же то, что ему необходимо. Николай владел строительной фирмой, причем вел дела с большим размахом и ему позарез был нужен человек для решения разных текущих вопросов. А то, что Иван не разбирается в местных законах и не знает ни слова по-чешски, не беда: научится, если потребуется. Вообще-то, для согласования своих дел с чешскими законами у Николая имелся специалист, однако по ходу жизни возникала масса вопросов, требующих именно русского подхода. Так что не прошло и недели после их встречи в Ольшанской церкви, как Иван переехал на новое жилье.

Николай жил в пригороде Праги, в новеньком собственном доме. Ивану выделили целую квартиру с отдельным входом, Николай был так любезен, что даже предоставил в распоряжение своего нового секретаря – именно в этом качестве он нанял Ивана – свой старый фордик, который собирался продать за ненадобностью, сам он ездил на недавно купленной хонде. Работа оказалась несложной, обязанности – необременительными. Нужно было содержать в порядке бумаги Николая, а также заниматься документами и денежными вопросами многочисленных наемных рабочих, приезжавших из бывшего СССР. Иван стал в этом доме чем-то вроде управляющего: присматривал и распоряжался обслугой по дому, кроме него здесь трудились горничная, повар и няня сына Николая. Вскоре уже ни хозяин дома, ни его жена не представляли себе, как они вообще могли обходиться без Ивана. Жена Николая, постоянно изнемогающая от каких-то бесконечных хворей, нашла в лице нового управляющего не только чуткого слушателя, когда речь заходила о здоровье, но и блестящего собеседника способного поддержать разговор на любую тему. Но больше всех в этом доме от появления Ивана выиграл хозяйский любимец – холеный баловень бобтейл Бенедикт, или просто Беня, который вскоре вообще переселился к Ивану. Пес ходил за ним как тень, всегда сопровождал в поездках и беспрекословно позволял себя причесывать.

В общем, все было хорошо: Ивану больше не угрожало остаться на улице без денег, с хозяевами сложились почти семейные отношения. Но несмотря на такие благоприятные обстоятельства, Иван все же не чувствовал себя счастливым. Раньше он мечтал, чтобы все оставили его в покое, а теперь, без родного окружения, вдруг стала одолевать тоска. Иван все чаще задумывался о том, что ему не хватает Юли и Сережи, и даже их постоянные семейные баталии, раньше вызывавшие глухое раздражение теперь вспоминались, как нечто родное и теплое.

Куда ни пойдешь, куда не кинешь взгляд – всюду семейные пары, а он один, как перст. Почему он должен быть один? У него же есть семья. Тут так замечательно, надо только проявить упорство и вытащить жену сюда. Иван поговорил с Николаем и тот заверил его, что обязательно поможет с решением ее профессиональных проблем. Он берется познакомить их с нужными людьми, однако это все, что он сможет сделать, чтобы начать работать нужно будет выучить язык и сдать экзамены. Да, это трудно, но кто сказал, что горшки обжигают боги? Пусть попробует.

Иван призвал на помощь все свое красноречие, и ему удалось убедить Юлю, что между той чудесной жизнью, которая так восхитила ее и ней самой есть только одно препятствие – нежелание что-то менять.

– Понимаешь, – говорил он, – нам проще сделать ставку на тебя. Все-таки врач – профессия, не имеющая национальности, во всем мире люди болеют одинаково. Мне – сложнее, чтобы как-то начать тут работать, придется заново учиться, законы в каждой стране – свои. Пока у меня есть работа, но это несерьезно. Завтра Николай решит свернуться, и я останусь на улице. Мы можем рассчитывать только на тебя. Пока ты будешь учить язык и готовиться к экзамену, пройдет время, я, возможно, смогу как-то зацепиться. Может, открою собственную фирму, может что-то другое, не знаю пока. В любом случае, время сыграет нам на руку: появятся новые знакомые, мы обживемся и будем лучше ориентироваться. Но сейчас у тебя более выигрышная позиция.

В конце концов, Иван получил согласие. Он прекрасно изучил свою жену: она могла долго сомневаться, раздумывать, самым сложным, таким образом, было вытащить из нее это самое согласие. Ивану это удалось, теперь он был уверен: Юля все сделает так, как обещала.

«Прекрасная страна, – размышляла Юля, еще не подозревающая об огромной разнице между туризмом и эмиграцией, – Иван все тут знает, почему бы не попробовать? Действительно, все уезжают из России, что я так упорствую? Тут всем будет лучше».

Супруги разработали план действий: Юля возвращается в Россию, а Иван тем временем ищет варианты для ее легализации. Для того чтобы находиться в стране на законных основаниях требовалось заключить фиктивный брак, Иван как раз и займется поиском подходящего жениха. Как только у него все будет готово, он ее вызовет.

Юля вернулась домой, полная решимости и вдохновения. Родители категорически не одобрили этой затеи. Да, конечно, в России сейчас трудные времена, но зачем уезжать в чужую страну? Кому мы там нужны? А как быть с работой? На что она надеется? И разве ее не пугает перспектива учить чужой язык? А Иван? Да разве можно на него рассчитывать, тем более что их семейная жизнь давно разладилась!

– Вы не представляете, как он изменился! – заявила Юля, – я сама удивилась: такой заботливый, родной. Просто, как в первые годы нашего брака.

Родителям совсем не верилось, что их зять может вдруг как-то измениться.

– Да и Сережка, – продолжала Юля, – он же каждые пять минут спрашивает, куда подевался папа. Я очень надеюсь, что нам удастся все наладить, для этого я согласна ехать не только в чужую страну, а хоть на Северный полюс!

Споры с родителями повторялись ежедневно, они категорически отказывались одобрить затею дочери и иначе как «афера» ее не называли. И только маленький Сережа горел нетерпением скорее поехать в неведомую Чехию. Ему было все равно: главное, что теперь они снова заживут вместе.

– А когда мы поедем? – спрашивал он по нескольку раз в день, и просил, – расскажи мне о Чехии!

Юля с удовольствием рассказывала.

– Мы с тобой пойдем в магазин и купим все, что захотим, – говорила она, – там такие сладости и игрушки! А потом пойдем гулять по городу, кормить лебедей, кататься на коньках и смотреть представления кукол, которые показывают прямо на улицах! А еще мы поедем в замок на какой-нибудь праздник и увидим рыцарский турнир, там, говорят, продаются самые настоящие рыцарские мечи, деревянные, правда, но с виду, как настоящие…

Юля продолжала ходить на работу, жила обычной жизнью, но ощущала себя во взвешенном состоянии: казалось, что это сюда она приехала на время, на самом деле ей как можно скорее надо возвращаться к Ивану. Муж звонил примерно раз в неделю и рассказывал новости, а также поддерживал морально, догадываясь, что ей приходится иметь совсем не задушевные разговоры с родителями. Он тоже участвовал в этих разговорах, по телефону убеждая, что им не о чем беспокоиться.

Наконец, Иван сообщил, что все готово, он нашел надежного человека и Юле нужно, как можно скорей явиться в Прагу.

***

Юля отправилась в компании Мананы, которая как раз ехала в Польшу за товаром. Все было обдумано, решено и переговорено, но…

– Иван все-таки – серьезный человек, – веско говорила Манана, пытаясь вывести подругу из очередного приступа сомнения, – раз он говорит, что все будет хорошо, значит, так все и будет! Тебе что, очень нравится быть одной? Он же твой муж, вы должны жить вместе. Да и вообще, устроитесь, заживете, может быть, еще мы все к вам переберемся.

В Праге Иван сразу повел Юлю знакомиться с «нужным» человеком. Они доехали до станции метро «Флоренс», поднялись наверх и отправились вдоль по улице, застроенной старинными домами.

– Этот район называется Карлин, – с видом экскурсовода говорил Иван, – старый район, начало XIX века. Как красиво, верно?

Ничего особо красивого вокруг не наблюдалось: просто старые блекло-разноцветные грязноватые здания, беспорядочно опутанные многочисленными, идущими во все стороны проводами и весьма нелепо смотрящимися на фоне фруктово-виньеточно-цветочных орнаментов спутниковыми тарелками. Некоторые дома отреставрированы, их искусственная новизна подчеркивается соседством обветшалых фасадов с обвалившейся лепниной и пятнами сырости, какие-то вообще закрыты строительной зеленой или синей сеткой. Изредка встречались современные постройки, своим щегольским разноцветным пластиком очень напоминавшие фиксы, сделанные плохим дантистом: так же неуместно выглядели они в ряду старинных зданий.