Все закончится на нас

Он сжал плечо Атласа и сказал:

– На следующей неделе у меня дома.

Атлас благодарно кивнул. Мужчины начали собирать карты и покерные фишки. Брэд с извиняющимся видом вытащил карты из моих пальцев, потому что я крепко вцепилась в них и не могла пошевелиться.

– Приятно было познакомиться с тобой, Лили, – сказал Брэд. Каким-то чудом мне удалось найти силы, чтобы улыбнуться ему и встать. Я обняла их всех на прощание. Когда дверь за ними закрылась, в комнате остались только мы с Атласом.

И никакой Кэсси.

В этой комнате Кэсси никогда не бывала, потому что никакой Кэсси не существовало.

Какого черта?

Атлас так и стоял на прежнем месте у стола. Я тоже не двинулась с места. Он стоял ровно, скрестив руки на груди. Его голова была чуть опущена, но он сверлил меня взглядом через стол.

Почему он мне солгал?

Мы с Райлом еще не были официальной парой, когда я впервые наткнулась на Атласа в ресторане. Черт, если бы в тот вечер Атлас дал мне хотя бы один шанс поверить, что между нами могло что-то быть, я точно знаю, что предпочла бы его, а не Райла. В тот момент яедва знала Райла.

Но Атлас ничего не сказал. Он солгал мне, сказал, что в отношениях уже целый год. Почему? Зачем ему было мне это говорить, если он не хотел дать мне понять, что у меня с ним нет шансов?

Возможно, я ошибалась все это время. Возможно, Атлас никогда не любил меня, и он знал, что, придумав эту Кэсси, он наверняка отпугнет меня.

Но я все равно появилась в его жизни. Ночевала в его доме. Общалась с его друзьями. Ела его еду. Пользовалась его душем.

Я почувствовала, как от слез защипало глаза, и меньше всего на свете мне хотелось стоять перед ним и плакать. Я обошла стол и бросилась мимо него. Далеко убежать мне не удалось, потому что Атлас схватил меня за руку.

– Подожди.

Я остановилась, по-прежнему глядя в другую сторону.

– Поговори со мной, Лили.

Он стоял позади меня, его рука держала мою руку. Я вырвала ее и прошла в другую часть гостиной.

Там я развернулась и посмотрела на него как раз в тот момент, когда первая слеза скатилась по моей щеке.

– Почему ты так и не вернулся за мной?

Атлас выглядел так, будто был готов услышать от меня что угодно, только не эти слова. Он провел рукой по волосам, подошел к дивану и сел. С силой выдохнув, чтобы успокоиться, он осторожно посмотрел на меня.

– Я вернулся, Лили.

Я затаила дыхание, не позволяя воздуху ни войти в мои легкие, ни выйти из них.

Я стояла неподвижно, осознавая его ответ.

Он вернулся за мной?

Атлас сложил руки перед собой.

– Когда закончился мой первый контракт в морской пехоте, я вернулся в Мэн, надеясь найти тебя. Я поспрашивал людей и выяснил, в какой колледж ты поступила. Я не был уверен, что меня ждет, когда появился там, потому что к этому моменту мы были двумя разными людьми. Прошло четыре года после нашей последней встречи. Я понимал, что за эти четыре года мы оба сильно изменились.

Я почувствовала слабость в коленях, поэтому подошла к креслу рядом с Атласом и опустилась в него.Он приезжал за мной?

– Я весь день ходил по кампусу, высматривая тебя. Наконец ближе к вечеру я тебя увидел. Ты сидела во дворе со своими друзьями. Я долго смотрел на тебя, пытаясь набраться смелости и подойти. Ты смеялась. Ты выглядела счастливой. Ты была такой живой, какой я тебя никогда раньше не видел. Я никогда не испытывал такого счастья за другого человека, как то, которое я испытал, глядя на тебя в тот день. Мне достаточно было просто знать, что ты в порядке…

Он на мгновение замолчал. Я стиснула руки на животе, потому что мне было больно. Больно от того, что я была так близко к нему и даже не подозревала об этом.

– Я направился было к тебе, когда рядом с тобой появился парень. Он бросился перед тобой на колени, ты улыбнулась и обняла его. А потом поцеловала.

Я закрыла глаза. Это был парень, с которым я встречалась всего шесть месяцев. К нему я не чувствовала даже сотой доли того, что чувствовала к Атласу.

Он с силой выдохнул.

– После этого я ушел. Когда я увидел, что ты счастлива, это было одновременно худшее и лучшее чувство, которое может испытать человек. Но в тот момент я считал, что моя жизнь все еще недостаточно хороша для тебя. Мне нечего было предложить тебе, кроме любви, а, с моей точки зрения, ты заслуживала большего. На другой день я подписал новый контракт. И вот теперь… – Атлас лениво махнул рукой в воздухе, как будто в его жизни не было ничего впечатляющего.

Я уткнулась лицом в ладони. Я молча оплакивала то, что могло быть. Что было. Чего не было. Мои пальцы коснулись сердца над моей ключицей. Я задумалась о том, смогу ли я когда-нибудь заполнить эту трещину в нем.

И я задумалась о том, испытывал ли Атлас то, что чувствовала я, когда сделала эту татуировку. Как будто из сердца выпустили весь воздух.

Я все еще не понимала, почему он солгал мне тогда, в ресторане. Если он действительно чувствовал ко мне то же, что чувствовала к нему я, зачем он все это придумал?

– Зачем ты солгал насчет твоей подружки?

Атлас провел рукой по лицу, и я увидела сожаление на его лице еще до того, как он заговорил.

– Я сказал это потому… Ты выглядела такой счастливой в тот вечер. Когда я увидел, как ты прощаешься с ним, мне стало чертовски больно, но в то же время я испытал облегчение. Ведь тебе было по-настоящему хорошо. Мне не хотелось, чтобы ты тревожилась за меня. И я не знаю… Возможно, я приревновал. Не знаю, Лили. Я сразу пожалел о том, что солгал тебе.

Я прикрыла рот рукой. Мысли помчались с такой же сумасшедшей скоростью, с какой билось мое сердце. Я мгновенно начала перебирать все эти «что, если».Что, если бы он был честен со мной? Сказал бы о своих чувствах? Где бы мы сейчас были?

Мне хотелось спросить, почему он так поступил. Почему не стал бороться за меня. Но мне незачем было спрашивать его, потому что я уже знала ответ. Атлас думал, что дает мне желаемое, потому что он всегда хотел для меня только счастья. И по какой-то дурацкой причине он никогда не чувствовал, что я могу быть счастлива с ним.

Заботливый Атлас.

Чем больше я думала о нем, тем труднее мне становилось дышать. Я думала об Атласе. О Райле. Об этом вечере. О вечере два дня назад. Это было чересчур.

Я встала и ушла в гостевую спальню. Там я взяла телефон, схватила сумку и вернулась в гостиную. Атлас не двинулся с места.

– Райл сегодня улетел в Англию, – сказала я. – Думаю, мне следует вернуться домой. Ты сможешь отвезти меня?

В его глазах появилась печаль, и когда это случилось, я поняла, что, уходя, поступаю правильно. Никто из нас двоих не завершил отношения. И я не уверена, что мы когда-нибудь сделаем это. Я начинала думать, что завершение отношений – это миф. Если бы я осталась у Атласа, пока я все еще разбиралась с тем, что творилось в моей жизни, я бы сделала себе только хуже. Мне нужно было убрать из своей жизни все, что сбивало меня с толку. И в тот момент мои чувства к Атласу сбивали меня с толку больше всего остального.

Он на мгновение крепко сжал губы, потом кивнул и взял ключи.

* * *

По дороге к моему дому мы оба молчали. Атлас не просто высадил меня у подъезда. Он поставил машину на парковку и вышел.

– Мне будет спокойнее, если я провожу тебя наверх, – сказал он.

Я кивнула, и в абсолютном молчании мы поднялись в лифте на седьмой этаж. Атлас прошел со мной до моей квартиры. Я порылась в сумке в поисках ключей и даже не понимала, как у меня дрожат руки, пока даже с третьей попытки все-таки не сумела открыть дверь. Атлас спокойно взял у меня ключи, я отошла в сторону, и он открыл передо мной дверь.

– Хочешь, чтобы я проверил, нет ли кого в квартире? – спросил он.

Я кивнула. Я знала, что Райла там нет, потому что он улетел в Англию, но мне, честно говоря, все еще было страшно войти в квартиру одной.

Атлас переступил через порог первым и включил свет. Он двинулся вперед, включая везде свет и заглядывая в каждую комнату. Вернувшись обратно в гостиную, он сунул руки глубоко в карманы, глубоко вздохнул и сказал:

– Я не знаю, что будет дальше, Лили.

Это было неправдой. Атлас знал. Он просто не хотел, чтобы это случилось, потому что мы оба знали, как больно прощаться друг с другом.

Я отвернулась, потому что мне невыносимо было видеть выражение его лица. Я сложила руки на груди и уставилась в пол.

– Мне надо со многим разобраться, Атлас. И я боюсь, что не смогу этого сделать, если ты будешь в моей жизни. – Я подняла на него глаза. – Надеюсь, тебя это не обидит, потому что это комплимент.

Он молча смотрел на меня какое-то время, совершенно не удивленный моими словами. Но я видела, что он многое хочет мне сказать. Мне бы тоже хотелось многое сказать ему, но мы оба понимали, что это неподходящий момент, чтобы говорить о нас. Я была замужем. Я ждала ребенка от другого мужчины. И Атлас стоял в гостиной квартиры, которую купил мне тот самый другой мужчина. Я бы сказала, что это неподходящие условия, чтобы говорить друг другу то, что нам следовало сказать давным-давно.

Атлас на мгновение опустил глаза, как будто пытался решить, уйти или заговорить. Я видела, как сжались его челюсти перед тем, как он встретился со мной взглядом.

– Если я тебе понадоблюсь, я хочу, чтобы ты мне позвонила, – сказал он. – Но только в случае крайней необходимости. Я не в силах быть в роли временного человека в твоей жизни, Лили.

Его слова застали меня врасплох, но только на мгновение. Пусть я не ожидала, что Атлас признается в этом, но он был совершенно прав. С того дня, когда мы впервые встретились, в наших отношениях не было ничего временного. Для нас существовало либо все, либо ничего. Именно поэтому он просил меня не ждать его, когда уходил в армию. Он знал, что непринужденная дружба для нас невозможна. Это было бы слишком больно.

Судя по всему, ничего не изменилось.

– Прощай, Атлас.

Эти слова разорвали мое сердце с той же силой, как в тот раз, когда мне пришлось их сказать впервые. Он поморщился, развернулся и пошел к двери так, словно его что-то сдерживало. Когда за Атласом закрылась дверь, я подошла и заперла ее, а потом прижалась к ней головой.

Двумя днями раньше я спрашивала себя, может ли моя жизнь быть лучше. И вот я уже задавалась вопросом: может ли она стать еще хуже.

Я отскочила от двери, когда в нее внезапно постучали. Прошло десять секунд после ухода Атласа, поэтому это мог быть только он. Я отперла дверь, открыла, и неожиданно меня прижали к чему-то мягкому. Атлас крепко, отчаянно обнял меня, и его губы прижались к моему виску.

Я крепко зажмурилась и наконец дала волю слезам. Я выплакала столько слез по Райлу за прошедшие два дня, что даже не подозревала, что у меня оставались слезы для Атласа. Но слезы остались, потому что они дождем стекали по моим щекам.

– Лили, – прошептал он, все еще крепко обнимая меня, – я знаю, что меньше всего на свете тебе сейчас нужно услышать это. Но я должен это сказать, потому что слишком много раз я уходил, не говоря того, что на самом деле хотел сказать.

Атлас отстранился от меня, чтобы посмотреть на меня, и, увидев мои слезы, коснулся ладонями моих щек.

– В будущем… если каким-то чудом ты будешь в состоянии снова влюбиться… влюбись в меня. – Он прижался губами к моему лбу. – Ты все еще самый дорогой для меня человек, Лили. И всегда им будешь.

Атлас отпустил меня и ушел, не ожидая ответа.

Снова закрыв дверь, я опустилась на пол. Мое сердце вело себя так, словно готово было сдаться. Я его не винила. В течение двух дней оно страдало от двух разных болей.

И у меня было такое чувство, что пройдет много времени, прежде чем одна или другая сердечная боль начнет исчезать.

Глава 29

Алиса рухнула на диван рядом со мной и Райли.

– Я так по тебе скучаю, Лили, – призналась она. – Я подумываю о том, чтобы снова начать работать день-два в неделю.

Я рассмеялась, немного шокированная ее словами.

– Я живу в одном подъезде с тобой и прихожу в гости едва ли не каждый день. Как ты можешь по мне скучать?

Она надула губы и поджала под себя ноги.

– Ладно, я скучаю не по тебе. Я скучаю по работе. А порой мне просто хочется выйти из дома.

С рождения Райли прошло шесть недель, поэтому я не сомневалась, что ей разрешат выйти на работу. Но я честно не понимала, как она может хотеть вернуться в магазин, когда у нее есть Райли. Я нагнулась и чмокнула малышку в нос.

– Будешь приносить Райли с собой?

Алиса покачала головой:

– Нет, ты слишком меня нагружаешь. Маршалл сможет присмотреть за ней, пока я работаю.

– Ты хочешь сказать, что у тебя нет для этоголюдей?

Маршалл как раз проходил через гостиную и услышал мои слова.

– Тсс, Лили. Не говори, как богатая девушка, в присутствии моей дочери. Это богохульство.

Я рассмеялась. Поэтому я и приходила к ним несколько раз в неделю. Это было единственное место, где я смеялась. Прошло шесть недель со дня отъезда Райла в Англию, и никто так и не узнал, что произошло между нами. Он никому ничего не сказал, я тоже молчала. Все, включая мою мать, считали, что он просто отправился учиться в Кембридж и между нами ничего не изменилось.

И я все еще никому не сказала о беременности.

Я дважды побывала у врача. Оказалось, что срок составлял уже двенадцать недель к тому моменту, когда я узнала, что беременна. То есть теперь мой срок составлял уже восемнадцать недель, а я все еще пыталась понять, как это произошло. С восемнадцати лет я принимала противозачаточные. Судя по всему, моя забывчивость сыграла со мной злую шутку.

Живот был уже заметен, но на улице было холодно, поэтому мне было легко его прятать. Никто ни о чем не догадается, если на тебе мешковатый свитер и куртка.

Я понимала, что мне скоро придется кому-то рассказать о беременности, но у меня было такое чувство, что первым эту новость должен узнать Райл. А мне не хотелось это делать по телефону. Он должен был вернуться через шесть недель. Если бы мне удалось скрывать мое положение до этого момента, я бы сумела принять решение, что делать потом.

Я посмотрела на Райли, и она улыбнулась мне. Я корчила рожицы, чтобы она больше улыбалась. Мне столько раз хотелось рассказать Алисе о моей беременности, но тогда бы ей пришлось скрывать правду от собственного брата. Мне не хотелось ставить ее в такое положение, как бы мне ни было тяжело от того, что я не могу поговорить с ней об этом.

– Как ты держишься без Райла? – спросила Алиса. – Ты готова к его возвращению домой?

Я кивнула, но ничего не сказала. Я всегда старалась перевести разговор на другую тему, как только Алиса заговаривала о Райле.

Она откинулась на спинку дивана и поинтересовалась:

– Ему по-прежнему нравится в Кембридже?

– Да, – ответила я и показала Райли язык. Она улыбнулась. Интересно, будет ли мой ребенок похож на нее. Я на это надеялась. Она очень миленькая. Но я не могла быть объективна.

– Райл наконец разобрался в их системе метро? – Алиса засмеялась. – Клянусь, каждый раз, когда я с ним разговариваю, оказывается, что он опять где-то заблудился. Он никак не может понять, ехать по линии А или по линии Б.

– С этим он разобрался, – ответила я.

Алиса выпрямилась на диване.

– Маршалл!

Он вошел в гостиную, и Алиса взяла Райли у меня из рук, передала дочку Маршаллу и попросила:

– Поменяй ей подгузник, пожалуйста.

Я не поняла, зачем она его об этом просит, ведь я только что это сделала.

Маршалл сморщил нос и взял Райли на руки.

– Ты моя дочка-вонючка?

Ползунки малышки были точной копией домашнего комбинезона ее отца.

Алиса схватила меня за руку и сорвала с дивана с такой скоростью, что я взвизгнула.

– Куда мы идем?

Она мне не ответила, широкими шагами промаршировала до спальни и захлопнула дверь, как только мы обе оказались внутри. Алиса принялась мерить шагами комнату, потом остановилась и повернулась ко мне.

– Лили, тебе лучше немедленно рассказать мне, что, черт подери, происходит!

Я в шоке попятилась.О чем она говорит?

Мои руки мгновенно прикрыли живот, так как я подумала, что она заметила. Но Алиса на мой живот не смотрела. Она сделала несколько шагов вперед и ткнула пальцем в мою грудь.

– В английском Кембридже нет никакого метро, идиотка!

– Что? – Я была совершенно сбита с толку.

– Я это выдумала! – рявкнула она. – С тобой давно творится что-то неладное. Ты моя лучшая подруга, Лили. И я знаю моего брата. Мы с ним разговариваем каждую неделю, и он сам не свой. Между вами что-то произошло, и я хочу немедленно знать, в чем дело!

Черт. Я знала, что рано или поздно это случится.

Я прижала кулак к губам, не зная, что ей сказать. Идо какой степени быть откровенной. До этой минуты я понятия не имела, насколько мне было тяжело из-за того, что я не могла поговорить с ней об этом. Мне стало намного легче, когда я поняла, что Алиса так хорошо понимает меня.

Я подошла к кровати и села.

– Алиса, – прошептала я, – сядь.

Я понимала, что это причинит ей почти такую же боль, какую испытывала я. Она подошла к кровати и села рядом со мной, взяв мои руки в свои.

– Я даже не знаю, с чего начать.

Она сжала мои пальцы, но промолчала. Следующие пятнадцать минут я рассказывала ей обо всем, что произошло. Я рассказала ей о ссоре. Я рассказала о том, как Атлас забрал меня. Я рассказала о больнице. Я рассказала ей о моей беременности.

Я рассказала ей о том, как последние шесть недель я каждый вечер засыпаю в слезах, потому что никогда в жизни я не чувствовала себя такой одинокой и такой испуганной.

Когда я закончила свой рассказ, мы обе плакали. Алиса лишь время от времени реагировала на мои слова сдавленным «ох, Лили».

Да ей и не надо было отвечать мне. Райл был ее братом. Я знала, что она хочет, чтобы я принимала во внимание его прошлое. Хочет, чтобы я наладила с ним отношения, потому что он был ее братом. Предполагалось, что мы должны быть одной большой счастливой семьей. Я точно знала, о чем она думала.

Алиса долго молчала, обдумывая все то, что я ей рассказала. Наконец она подняла на меня глаза и сжала мои руки.

– Мой братлюбит тебя, Лили. Он так сильно тебя любит. Ты изменила всю его жизнь и сделала его таким, каким я и не надеялась, что он станет. Как его сестре, мне больше всего на свете хочется, чтобы ты нашла в себе силы простить его. Но как твоя лучшая подруга, я должна тебе сказать, что, если ты примешь его обратно, я больше никогда не заговорю с тобой.

Мне потребовалось время, чтобы осознать ее слова, но поняв их, я разрыдалась.

Иона тоже.

Алиса обняла меня, и мы вместе оплакивали ту любовь, которую мы испытывали к Райлу. Мы плакали, потому что в ту минуту мы его ненавидели.

Мы проплакали какое-то время, сидя на кровати Алисы, потом она отпустила меня, встала, подошла к комоду и вытащила коробку бумажных носовых платков.

Мы обе вытирали глаза и шмыгали носами, когда я сказала:

– Ты моя лучшая подруга, такой у меня никогда не было.

Она кивнула:

– Я знаю. А теперь я буду самой лучшей тетей. – Алиса вытерла нос и снова шмыгнула им, но она уже улыбалась. – Лили, у тебя будетмалыш. – Она сказала это с восторгом, и я впервые смогла разделить радость от моей беременности. – Мне неприятно это говорить, но я заметила, что ты прибавила в весе. Но я думала, что ты в депрессии и слишком много ешь после отъезда Райла.

Она прошла внутрь стенного шкафа и начала доставать для меня вещи.

– У меня осталось столько одежды для беременных, и я отдам ее тебе.

Мы принялись разбирать вещи. Потом Алиса достала чемодан, открыла его и начала швырять туда одежду, пока она не начала из него вываливаться.

– Я бы никогда это не надела, – сказала я ей, показывая рубашку с торговым ярлыком. – Вещи все дизайнерские. Я их испачкаю.

Алиса рассмеялась и отправила рубашку в чемодан.

– Они мне больше не понадобятся. Если я снова забеременею, я просто скажу моим людям, чтобы они купили мне новые. – Она сняла с вешалки еще одну рубашку и протянула ее мне. – Держи, примерь вот это.

Я сняла свою рубашку и натянула через голову рубашку для беременных. Потом я посмотрела на себя в зеркало.

Я выглядела… беременной. Типа «ты-этого-уже-не-спрячешь» – вот такой беременной.

Алиса положила руку на мой живот и посмотрела в зеркало вместе со мной.

– Ты уже знаешь, мальчик или девочка?

Я покачала головой:

– На самом деле я не хочу этого знать.

– Надеюсь, что это девочка, – сказала Алиса. – Наши дочки смогут стать лучшими подругами.

– Лили?

Мы обе обернулись и увидели Маршалла, стоявшего на пороге. Он смотрел на мой живот. На руку Алисы, лежавшую на моем животе. Маршалл склонил голову к плечу и указал на меня пальцем.

– Ты… – Он смутился. – Лили, это же… Ты понимаешь, что ты беременна?

Алиса спокойно подошла к двери и положила руку на ручку.

– Есть кое-какие вещи, которые ты ни в коем случае не должен повторять, если хочешь, чтобы я осталась твоей женой. И это одна из таких вещей. Ты меня понял?

Маршалл поднял бровь и отступил назад.

– Да. Ладно. Я понял. Лили не беременна. – Он поцеловал жену в лоб и снова посмотрел на меня. – Я не буду поздравлять тебя, Лили. Тебя совершенно не с чем поздравлять. – Алиса вытолкала его за дверь и закрыла ее, потом повернулась ко мне.

– Нам надо спланировать праздник в честь будущего рождения ребенка, – сказала она.

– Нет. Сначала мне нужно рассказать Райлу.

Алиса отмахнулась от меня.

– Чтобы планировать праздник, он нам не нужен. Это пока будет только между тобой и мной.

Она взяла свой ноутбук, и впервые с той минуты, когда я узнала, что беременна, я почувствовала себя счастливой из-за этого.

Глава 30

Было очень удобно, что мне достаточно было сесть в лифт, чтобы вернуться домой от Алисы, хотя временами мне отчаянно хотелось уехать из моей квартиры. Мне все еще было странно жить в ней. До нашей ссоры и отъезда Райла в Англию мы прожили в ней всего неделю. У меня не было шанса почувствовать себя дома, а после того злополучного вечера ее очарование потускнело. Я даже не могла больше спать в нашей спальне, поэтому ночевала в гостевой спальне на моей старой кровати.

Алиса и Маршалл все еще оставались единственными, кто знал о моей беременности. Прошло всего две недели после того, как я им сказала, и срок у меня уже был двадцать недель. Я понимала, что мне следовало бы сказать матери. Но Райл возвращался через несколько недель. И, по моим ощущениям, мне следовало рассказать ему первому, а потом уже всем остальным. Мне оставалось только каким-то образом прятать от матери мой живот до возвращения Райла в Штаты.

Мне, вероятно, просто следовало бы смириться с тем, что придется позвонить ему и сообщить новость по телефону. С матерью я не виделась около двух недель. Это был самый долгий период с момента ее переезда в Бостон, так что если мы не встретимся в ближайшее время, то она появится у меня на пороге, когда я не буду к этому готова.

Я могла бы поклясться, что мой живот вырос вдвое только за последние две недели. Если бы меня увидел тот, кто хорошо меня знал, скрыть беременность было бы уже невозможно. В цветочном магазине пока никто ни о чем не спрашивал. Я думала, что мои служащие пока еще гадают, беременна ли я или просто поправилась.

Я начала открывать дверь, но она неожиданно открылась с другой стороны. Прежде чем я успела натянуть куртку, чтобы спрятать живот, в меня уперся взгляд Райла. Я была в одной из рубашек для беременных, которые мне отдала Алиса, поэтому тот факт, что я ношу специальную одежду, скрыть было невозможно, тем более что он смотрел прямо на нее.

Райл.

Райл вернулся.

Мое сердце начало биться о грудную клетку. Шея у меня зачесалась, поэтому я положила на нее руку и оставила там, чувствуя под ладонью бешеное биение своего сердца.

Оно гулко стучало, потому что я боялась Райла.

Оно гулко стучало, потому что я ненавидела его.

Оно гулко стучало, потому что я скучала по нему.

Его глаза медленно переползли с моего живота на мое лицо. Лицо Райла исказилось от боли, как будто я только что вонзила ему в сердце нож. Он сделал шаг назад и зажал руками рот.

Он непонимающе замотал головой. По его лицу я видела, что он чувствовал себя преданным, когда с трудом выдавил из себя мое имя.

–Лили?

Я застыла, прикрывая одной рукой живот оберегающим жестом. Другая рука была все еще прижата к моей груди. Мне было слишком страшно, чтобы пошевелиться или что-то сказать. Мне не хотелось действовать, пока я не пойму точно, как отреагируетон.