Гости

Вы назовете меня сумасшедшим и, о Господи, будете правы. Вы назовете мои знания истинными и, видит Бог, вы будете еще больше правы. Была бы моя воля, я забыл давно уже все, что случилось той ночью, 8 марта 2017 года, самой жаркой, страшной и необъяснимой ночью в моей жизни. Я не хочу долго тянуть наш разговор, я здесь не за этим.

Я просто хочу попросить вас, не упустите момент, помните, что демон кроется в деталях, ровно так же, как и Бог. Мы все пропустили ту ночь, пропустили ее смысл, но сейчас у нас есть возможность обдумать все еще раз.

Глава 1. Чудо на «Камп Ноу»

8 марта 2017

г. Барселона, Испания

Я не знаю, как этого можно достичь, никому никогда такого не удавалось, но мы должны. На нас смотрят заполненные трибуны, они верят, что сегодня мы сможем это сделать. Я хочу помочь команде, но я на скамейке. Сегодня мы должны совершить чудо, чтобы не потерять веру болельщиков, веру в себя.

14 февраля – навсегда запомню тот день. Мы полностью провалили матч в Париже. Четыре безответных мяча в наших воротах… Не знаю, возможно ли… Мы три недели готовились к этому моменту.

Подъезжаем к стадиону. На лицах каждого мертвая тишина. Все собираются с мыслями. Каждый сегодня отдаст все силы, чтобы выиграть.

Вышли из автобуса. Вон, вижу фанатов. Они нас фотографируют, зовут, но никто на это не обращает внимание… Только Бог сегодня нам поможет.

Вошли в раздевалку, переоделись. Кто-то пытался шутить, кто не помню…

Все, пора выходить. Мы встали в круг, Энрике вошел в центр:

– Парни, семья, сегодня мы должны будем совершит невозможное. Да, вы проиграли первый матч, но сегодня может случится все. Десятки тысяч фанатов сегодня пришли смотреть на вас, каждый до единого верит, что вы это МОЖЕТЕ! Оставьте все лишние мысли здесь, там – только мяч, ворота, поле и счет. Вы должны выиграть с преимуществом в пять мячей. С Богом, парни. Visca el Barsa!

– Visca el Barsa! – закричали все в ответ.

Все… пошли…

Шикарное звездное небо. Ни одного облака нет. Все трибуны сине-гранатовые, множество флагов, гимн – наша семья…

Команды выстроились. Хочу быть с ними, хочу помочь. Видимо не только я. Каждый, кто сидит рядом, на стадионе, готов всеми своими в силами сделать все возможное, чтобы помочь… Свисток… Матч начался…

«Барса» прессингует. Время бежит очень быстро. Мяч летит в штрафную. Плохо видно, там много людей. Снаряд снова в воздухе, выпрыгивает Суарез… ГОЛ! В первой же атаке смогли забить! Давай, ребят, я верю, мы верим…

…Атакует «Париж», Хавьер в подкате выбивает мяч… Что, рука? Пенальти?! Нет, судья не ставит, угловой…

…Штрафной, Месси у мяча… Мимо…

…Неймар бьет издали, снова мимо…

…Неймар принимает мяч, пас через себя на Андреса. Ну, капитан, давай! Защитники прессингуют… Сохранил мяч… Пятка… ГОЛ! 2:0. Теперь мы точно можем.

…Перерыв…

–…Парни, прессингуйте. Они начнут сейчас нервничать, сыпаться… Давите изо всех сил!.. Visca el Barsa!

– Visca el Barsa!

…Второй тайм…

…Иньеста на Неймара, тот падает в штрафной, споткнувшись о голову упавшего защитника. Замешательство. Арбитр что-то обсуждает с лайнсменом… ПЕНАЛЬТИ!.. Месси идет бить… Удар.. ГОЛ!!! Мы уже выбежали на поле. Осталось совсем чуть-чуть…

Немного похолодало. Стали появляться тучи.

…Атакует «Париж». Кавани пустые… ШТАНГА. У-у-ух… Еще атака… Кавани один!.. гол… Взорвался сектор с их фанатами. Игроки выбежали на поле… Мы можем?

…Еще удар… Марк вытащил…

…Замена. Я выхожу. Все, сейчас или никогда. Осталось играть всего ничего.

…Бежим в атаку. Удар… Трапп берет…

…Еще атака… Месси бьет в пустой угол… Мимо. Мы уже не можем бежать. Нет сил… нет ничего…

…Штрафной. Играть осталось минуты четыре, а забивать надо три.

Идет подавать Неймар. Короткий разбег… Удар… ГОЛ! Еще два! Трибуны кричат, они верят, но мы… Сил нет.

…Подача с центра. Почему так далеко?.. Суарез прыгает, падает… Что там? Пенальти.

Неймар идет бить… Широкими шагами подбегает к мячу, удар… ГОЛ! 5:1. Мы можем! Еще чуть-чуть…

… Марк уже прибежал сюда. Отбирает мяч, пас, никуда не уходит… Трибуны стоят. Из-за туч выглянула Луна… Неймар навешивает в штрафную. Я падении перед вратарем дотягиваюсь до мяча… ГОООООООЛ!!!!!!!!!!!

Все болельщики встали, они кричат, орут, никто не может поверить. Они плачут. Я, кажется, тоже. На меня навалились ребята. Они меня обнимают, что-то говорят, но я не могу ничего понять. У меня нет сил, но это не важно… Мы… победили…

Глава 2. Закат

Максим выключил телевизор, из которого доносились возгласы комментаторов о невероятном камбэке «Барсы», бросил на диван пульт и с грустью и неопределенностью взглянул на свою комнату. Он молча сидел перед собранными в чемоданы вещами, одинокий и несчастный.

– Оставь, они там не понадобятся, – строго и уверенно проговорил черт.

Он уже привык к этому голосу. Последние годы он часто его слышал, но ничего не понимал. А теперь вон, разобрал словечки.

– Чего сидишь? Пошли!

Максим молча встал, поправил брюки, огляделся по сторонам, осматривая свою маленькую комнатушку. Разве к этому он шел? Одиночеству, слабости и ненужности? Зачем-то, по привычке, посмотрел в окно. Там был закат. Алые лучи покрывали дома, леса, людей. Раньше он это любил. Последнее солнце дня перед тьмой. В этот момент почему-то так много хотелось сделать. Но увы. Может, помолиться?

– Не стоит! Уже ничего не исправишь, – хладнокровно ответил черт.

Ну, ладно. Не стоит, так не стоит. Так уйдет.

Еще раз оглядел комнату, вещи. На одном из чемоданов стояла клетка с чем-то маленьким, беленьким и плачущим. Что-то своими ручонками пыталось сломать прутья, чтобы хоть как-то помочь, но не могло. Сам покупал, покрепче, как посоветовали.

Он пустил слезу.

– Не надо. Таким здесь не место.

– Я…

– Тихо!

Надежда.

Но он уже не может. Слаб стал. Он пошел за чертом, закрыл дверь на ключ и больше не возвращался. А ангелочек так и плакал, сидя за решеткой.

Опять. Очередной закат.

Глава 3. А за окном темнота

1

Из соседней квартиры вышли мужчина, натягивая на себя куртку, и женщина в красном пальто.

– Лизочка, пока, – крикнула она своей дочери, сидящей в комнате и водящей пальцами по экрану телефона.

Девочка услышала только хлопок двери и щелчки закрывающегося замка. Лиза вытащила из уха наушник, убедилась, что родители ушли, и вернулась обратно.

Она листала ленту в поисках какого-нибудь интересного видео, рассматривая картинка с кошками, собачками и героями мультфильмов. Выбрав понравившуюся иконку, она нажала на нее и запустила видео.

2

На экране появился парень, сидящий на подоконнике спиной к открытому окну, в красной футболке, бриджах, по-детски болтая ногами и переводя взгляд то на камеру, то на комнату. В стеклах, границах между комнатой и иногда играющей своей мнимой бесконечностью темнотой, отражались, как в зеркале, висящая на одном кабеле лампочка, две двухъярусные кровати с неуклюже уложенным, разбросанным бельем. Дальше, менее заметно, рисовался вечно тарахтящий холодильник, на него нагромоздилась новенькая микроволновка и старый, вроде уже не работающий, чайник.

3

Лиза это не выбирала, но плеер перестал работать, а телефон не выключался, как сильно девочка не давила на кнопку, и она решила досмотреть видео, которое запустил телефон.

4

На кроватях, на полу уселась парочка ребят, смотрящая на этого парня в красной футболке. Он только что принял теплый душ, поэтому лицо было немного красноватым, волосы блестели и свисали на лоб.

– Давай показывай, – очень громко раздался голос за кадром.

– Чего показывай? – парень соединил ладони в замок и смотрел куда-то сквозь камеру.

За окном блеснули еле заметные разноцветные огоньки.

– Ты хотел продемонстрировать нам миниатюру.

– Ну, ты скажи, какую, я покажу.

– Да, полчетвертого – самое время для КВНа, – сказал какой-то парень с кровати.

За окном раздался шорох.

– Что это? – спросила девушка, сидевшая дальше остальных, по-трусливому высунув голову.

– Просто ветер, – ответил ей белокурый юноша, который с каждой секундой этого видео все ближе и ближе подсаживался к этой «трусишке».

– Так что показывать? – парень в кадре немного задергался.

– Пидоры не спят полчетвертого.

– Ага, – он встал на подоконник и обратил свой взгляд к «залу».

За окном погасли все огни, словно их накрыло каким-то крылом и теперь не дает их свету дойти до этой небольшой общажной комнаты.

– И так, – парень попытался выпрямиться, насколько этого ему давало окно. Пару секунд помолчал, чтобы обдумать свою речь.

– И так…

Его лицо схватили в объятия две огромные, волосатые, черные, человеческие ладони и стали наклонять его назад.

Футболку по палам разрезали вылезшие ребра и сидящие в комнате на пару секунд увидели бешено бьющееся сердце перед тем, как их друга непонятное существо унесло в темноту.

5

Лиза вздрогнула, ей стало страшно, но что-то все равно ее тянуло продолжать смотреть.

6

Раздались женские визги и топот бегающих ног. Парни в шоке, с изумленными лицами и открытыми ртами сидели на своих местах и не могли произнести ни слова.

Холодильник перестал трещать, лампочка начала мигать. Камера неподвижно, без малейшей волны, без малейшего качка снимала открытое настежь окно, где по-прежнему не было видно ни одного огонька, где бесконечная тьма окутала все, и с каждым гасанием света эта тьма проникала в комнату, щекоча своими невидимыми холодными пальцами сердце и заставляя не дышать.

Сверкнула молния и с этой вспышкой в окне появилось волосатое человекообразное существо с длинными руками, крыльями и человеческими ногами. Ее морда была разукрашена в черный, красный и зеленый цвета, из свинячьего морщинистого носа выходил пар, саблезубая пасть была открыта и из нее на пол стекали слюни. Это существо смотрело в одну точку и не сводило с нее глаз.

Камера медленно, не качаясь, повернулась на кровать, где прижавшись к стене, сидел с обнаженным торсом парень. Казалось, что он уже был мертв: бледная кожа, открытый рот, практически не движущаяся грудь. Его глаза смотрели прямо на эту тварь. В них было видно, как оно медленно к нему приближалось, после чего просто напрыгнуло и стало разрывать на части, жрать его недвигающееся тело.

Где-то сзади раздался шум. Камера повернулась туда. На полу, закрыв глаза, лежал на спине белокурый юноша, из его рта по щеке стекали капли крови. Рядом с ним на четвереньках пыталась подползти к двери «трусишка», она тяжело дышала, с шумом отодвигала от себя стул, чтобы как можно скорее добраться до двери.

Когда она преодолела свою преграду, ее схватила какая-то тень и выбила ею дверь. В комнату пролился из коридора свет, а скрипучая дверь медленно закрывалась, постепенно заглушая издававшиеся извне крики, визги и поток крови, вливавшийся в комнату струями.

Камера снова повернулась к окну. Лампочка перестала мигать. За окном по-прежнему ничего не было видно, а в нем самом, словно в зеркале, отражалась еще одно существо. Оно держало в одной руки телефон, закрывая свое лицо, во второй – на хвостике из волос висела женская голова.

7

Кто-то был рядом. Живое существо дышало Лизе в ухо. Девочка повернулась. Рядом с ней, на полу сидел ее большой плюшевый кролик и смотрел куда-то на дверь. Лиза глянула на нее, та была открыта и в проеме никого не было. Она взяла за руку свою куклу и продолжила смотреть.

8

Существо бросило все это на стол.

Камера, снова стоявши неподвижно, снимала лицо с широкими, суженными к углам глазами, небольшим округленным носом и длинной, натянутой, словно вырезанной, улыбкой. В ее глазах сменяли друг друга силуэты людей. Лампочка погасла, выпустив на пол пару искр.

В это время из каждой комнаты доносились крики, стоны.

А за окном все еще была темнота.

9

Видео закончилось, Лиза, переводя дыхание, стала листать другие, чтобы успокоиться. Кролик и кукла смотрели на выключенный телевизор, в котором огромное, белое, человеческое лицо широкими глазами глядело на девочку, улыбаясь и высовывая язык.

Глава 4. Король и пешки

«Иванов Люцифер Иванович. Заместитель министра экономики».

– Здравствуйте, Люцифер Иванович. Что ж дайте я лично погляжу на человека, который за полгода пересел в кресло аж замминистра.

– О, дорогой мой Понфилий Петрович. Как ваши дела?

– Мои-то что. Все, как обычно. Пришел вот проведать моего бывшего ученика, который теперь, вон, выше батьки поднялся. Я всегда видел в вас талант лидера. Ну, ладно, не буду вас тревожить, я пойду. До свидания.

– До свидания.

Люцифер один.

– Сука, думаешь, не вижу твоей зависти, сволочь. Ты же первый мне нож в спину вставишь. Ну ничего, больше ты сюда не придешь.

Коридор. Взрыв. Крики. Люцифер вышел. Бегают люди. На полу лежит Понфилий Петрович. Рядом на столе секретарши горит кофемашина. Люцифер улыбнулся. Вошел обратно.

Телефонный разговор.

– Люцик, привет.

– Привет.

– Как насчет того, чтобы сегодня встретиться.

– Я буду только рад.

– Отлично. Вечером жду. Надеюсь только мой не придет и нам не помешает. До встречи.

– До встречи.

Рабочий день.

Вечер.

В доме у любовницы.

– О, Люцифер. Ты как всегда бесподобен. Я не хочу с тобой расставаться.

– А если придет муж?

– Он в последнее время каким-то слабаком стал. Мне кажется, если он увидит, как мы трахаемся, он либо встанет и будет смотреть и передергивать, либо извинится и уйдет.

– Ну, тогда не будем тянуть.

Секс. Приходит муж. Он встал в дверном проеме.

– Иди сюда. Мне тебя не хватает.

Муж подходит со спущенными штанами, но через полминуты уходит в приподнятом настроении.

– А-а-а. Да-а-а. А-а-а…

Следующий день.

На столе лежит приглашение на вечеринку к одному знатному человеку.

Вечер.

Люцифер вышел на улицу и пошел к своему автомобилю. Возле входа сидел бедный по одежде старик, перед ним стояла доска с шахматами, и каждый проходящий мог за 50 рублей сыграть в партейку. Люцифер почему-то решил сыграть.

– Плачу за две.

– Прошу, – старик расставил из коробки на доску фигурки. – Какими начнете?

– Белыми.

Люцифер партию проиграл.

– Теперь какими?

– Черными.

В этот раз Люцифер выиграл.

Старик сложил в коробку обратно все фигуры: от пешек до короля – в одну коробку. А Люцифер поехал на праздничный вечер.

Недалеко от них прохаживался туда-сюда парень в длинном плаще с цветами в руках.

Глава 5. Брошенный

По темной улице во все стороны разъезжали машины, шоркая своими шинами по мокрому асфальту, разрезали беспросветную тишину ожидания сигналками и быстро проезжали мимо Звягенцева, какой уже раз глядевшего то на часы, то по сторонам. Голову он опускал все глубже и глубже в ворот своего нового плаща, волосы, которые он аккуратно уложил перед выходом, разнесло по всей голове каплями дождя, ноги отплясывали марш, а цветы в букете уже потеряли пару своих лепестков. Ее до сих пор не было. Скорее всего уже не стоило ждать – премьера давно началась, а билет превратился похоже уже просто в бумажку с буквами, за которые Звягенцев отдал последние свободные деньги.

Сквозь стену дождя он увидел парочку, мило идущую за ручку, сближала их в этот вечер бутылка вина, из которой периодически оба отпивали. Звягенцев увидел знакомые силуэты: эти длинные белые волосы, которые были только у нее, всегда немного наклоненная вниз голова, светлое пальто, доходящее до колен, и то как она закрывала рукой рот во время смеха. «Возможно, показалось, просто от ожидания и неугасающей надежды,» – подумал про себя Звягенцев и снова взглянул на часы.

Нет, времени ждать у него больше нет. Он еще раз осмотрелся по сторонам, перед ним стояла она, та самая, которую он уже три часа здесь ждал. Вот она, немного шатающаяся, улыбающаяся, дыхание доносит нотки хмельного сока, выпущенного где-то в Москве, вот он плащ, вот они волосы, вот немного наклоненная вперед голова.

Немного шатаясь, она стояла на месте, пытаясь выиграть борьбу у бражки, которую держала в своей ухоженной руке. Улыбаясь и иногда по-хрючьи смеясь, смотрела прямо в глаза Звягенцеву. Тот все понимал и без слов.

– О, Коля… Й… Привет. Цветы, – ее понесло назад, – это мне? Спасибо.

Звягенцев бросил ей в лицо предназначавшийся для нее веник, глубоко вздохнул.

– Ой, какие мы злые… А чего ты ждал? Что я кинусь тебе на шею? У тебя же яиц нету, чего мне от тебя ждать? Добренький ты тюфяк. О, посмотрите, щечки нахмурены…

Звягенцев молча развернулся, окунул глубже свою голову в плащ и, делая семимильные шаги, направился в сторону ближайшей остановки, слушая высмехи, крики и стоны от поцелуев, которые должны были ему показать, кто он и кем никогда не будет.

Как же он устал от всего этого! Как он устал выносить блядтсво этого мира! Когда стараешься дарить любовь, а он отвечает лишь брошенными в спину ножами, насмешками и издевательствами. Дарить любовь миру, который воспринимает ее лишь за слабость, на которую можно давить-давить, а ты ничего не сделаешь. Так лишь, кинешь букет цветов в лицо и, сдерживая слезы пошлепаешь по лужам домой. А что-то внутри тебя будет успокаивать, говоря на незнакомом никому, но почему-то так понятном, языке, что все свое получат.

Как ему надоели эти измены, иногда доходящие до полного разложения. Как ему надоело терпеть людей, молящихся деньгам, и притворяться иногда, что он такой же, ведь почему-то по-другому не принимают. Как он устал жить в эпоху, где прогресс ведет человека ко дну. Как же ему надоели эти пустышки, идущие навстречу, торопящиеся домой и не чтобы обнять и поцеловать свою вторую половинку, а чтобы поразвлекаться за бутылкой пива, считая себя настоящим мужиком, помечтать о том, как он трахает какую-то модель, когда его жена спит рядом в одной кровати. Да и она мечтает, в принципе, о подобном.

Давно он увидел тень, бегущую между людьми. Лицо ее отражается в каждом, словно надевает вечную маску, затуманивающую, опьяняющую, сбивающую. И ничего нет больнее, чем смотреть на то, как молодая душа по незнанию, по неопытности надевает эту маску. Как больно смотреть на человека, который еще вчера излучал истинное детское счастье, а сегодня плюет на всех гнилью, радуется этому и не замечает, как его ангелочек внутри просит о помощи, плачет, как он бессилен выбраться из этой клетки. Клетки, в которую человек не то что входит, вбегает в опьяненном угаре, а если не может уже бежать, то его вносят.

Дождь уже кончил свое шествие по этим тихим улицам, Звягенцев уже давно прошел свою остановку и сейчас двигался, куда-то по инерции. Куда, он знать не хотел, не время сейчас было об этом думать. С испачканными туфлями и краями брюк он двигался по улицам среди каких-то невысоких домов, огни окон которых почти выстраивали шахматную доску. В одно из окон глядел мальчик и взглядом провожал этого брошенного и одинокого, по крайней мере сегодняшней ночью, незнакомца.

В одной из луж Звягенцев краем глаза увидел небольшой крест; он лежал на ночном, звездном, оттаявавшем от туч небе, и на его фоне выглядел идеально ровным черным пятном, которое иногда искривлялось от капель, падающих с веток берез. Николай поднял голову и увидел перед собой заброшенный храм. В сумерках он был похож на старый замок, про который он читал в сказках; стекол не было, как не было и дверей; сквозь их остаток просачивались кусочки космически красивого неба. Храм был не заметен на фоне ночи, и, наверное, таким бы и оставался, если бы Звягенцев случайно не повернул голову.

К нему, этому замку, мало, кто ходил. Все давно поросло травой, в которой от луны блестели бутылки, банки, фантики. Внутри слышались какие-то стоны, ругань.

Из дверного проема выбежал человек, подошел в прыжках к стене, расстегнул ширинку и стал мочиться на облезшие кирпичи. Вышедший за ним в пьяной походке парень увидел стоявшего недалеко мужчину в длин-ном плаще, очках, с мокрыми волосами и грязными ботинками.

– Че надо, блять. Съебался отсюда живо, – парня шатало в стороны, тело наклонялось то вперед, то назад. – Ты че, интелегенция, не понял, нахуй. Я те щас покажу.

Парень падая и снова вставая, падая и снова вставая, падая и снова вставая подполз к Звягенцеву, который почему-то даже не думал уходить, встал, расстегнул ширинку. Николай толкнул его в плечо, и тот упал на мокрую и грязную землю, поливая себе живот и штаны из своего прибора.

Незнакомец уже собирался уходить, но вдруг ему в лоб прилетело что-то твердое, острое. Звягенцев упал на спину, держась рукой за лоб, из которого по всему лицу растекалась кровь. В расплывчатом изображение он разглядел темную фигуру, державшую в руке открытую стеклянную бутылку.

– Эй, Слон, ты чего там делаешь? – раздался голос возле храма.

– Да мудила тут один гонора навел, – Слон наклонился к лежавшему на земле и ничего не соображавшему Звягенцеву, на груди Николая, что-то блеснуло. Слон шатающейся рукой дотянулся до этого «чего-то», висевшего на цепочке, дернул ее со всей силы и поднялся.

В руке у него лежал небольшой серебряный крест с Христом в центре и ангелами по бокам. На нем блестело несколько капель крови.

Звягенцев положил ладонь на грудь, на ней ничего не оказалось, це-почка была сдернута, а крест он сквозь наплывы крови смог увидеть в руке у Слона. Неожиданно Николай почувствовал прилив сил, он вскочил с земли, схватил за шиворот алкаша.

– Отдай крест.

– Э, слышь, бродяжный. Кореша моего отпустил! – к ним подбегал, запинаясь, падая, куверкаясь и снова вставая, еще один «Слон». Он что-то держал в руках.

– Э, че, не понял. А ну отпусти Слона.

– А то что? – Звягенцев не убирал руки с шеи…

Перед глазами медленно пробегала земля, засеянная лужами, небольшими еле живыми травками…

– Тяжелый говнюк…

…звезды пытались что-то нарисовать в своих неясных отражениях, но их закрывала тень огромного креста. Что-то он говорил, что-то шептал, но этого мало, кто слышал, под звуки где-то ходивших машин, под звуки бьющихся бутылок, постоянного смеха, под несмолкающие звуки чавканья не было слышно того, что говорил Тот, кто навечно вознесся с этим крестом над этим миром.

Звягенцева бросили к какому-то камню, здесь везде воняло бензином, или керосином. Краям глаза он заметил маленький огонек, полетевший на землю. Николая окружило пламя, сквозь треск он смог услышать какое-то пьяное ликование, хохот и медленные шаги.

Пламя увеличивалось… огонь шел из окон, трещин… купол стал обвалиться и на землю полетел огромный деревянный крест… рядом с Звягенцевым лежало вырезанный из дерева человек. Он смотрел на него любящими глазами, в которых на мгновенье появлились слезы.

– Когда это все кончится? Когда? Как же я устал смотреть на этот полный лжи мир, где все играют, как хотят с ценностями, чувствами. Где истина наказуема, посмеяна, осрамлена. Где на каждом шагу, с каждым звуком, с каждым словом ты слышишь несмолкающий, леденящий смех дьявола. Где мертвецы, улыбаясь живут спокойно в своих домах, наполняют улицы. Им выкололи глаза, а они счастливы, думая, что идут на свет. Когда это все кончится?

– Успокойся, дитя мое, все кончится. Скоро пробьют часы рассвет, и свет солнца покажет шаг каждого в грязи и лужах. Терпите, ибо времена близко, терпите, ибо на земле нет никого вечного. Терпите, ибо в вас сила моя. Терпите, ибо слово мое дотронется до каждого уха. Любовь моя дотронется до каждого сердца.

Звягенцев смотрел не отрываясь на это лицо, он не замечал этого огня, запаха, он видел только это лицо, он жил только этим лицом. Лицом, которое стояло здесь одиноко десятилетиями, и наблюдало лишь за иногда пробегающими детяшками. Смотрело, как разваливается эта церковь, как здесь стали обитать лишь как какие-то пьяницы. А сейчас оно лежало в огне, разведенном под звуки непонятного ликования, веселья. Лежало, но не горело.

«После каждой ночи есть рассвет, и после каждой ночи не скроется ни след».

Глава 6. Между ангелом и бесом

Возвращаясь домой, я подошел к двери и увидел мальчишку, стоявшего возле прислонившегося к стене дома бомжа с опущенной головой.

– Дядя, а что вы тут делаете?

– А я здесь, мальчик, живу.

– На улице?!

– Да.

– А почему?

– А я люблю это. Здесь есть и небо и земля… – бомж замолчал.

Я достал из кармана ключи.