Исправить прошлое

– НУ?.. – широко зевнул тот. – Нашелся, что ли, мой донор?

– Донор нашёлся. Но ты должен взглянуть на него сам.

– На кой он мне? – пренебрежительно хмыкнул Петерсен. – Потроши его там, доставай мои почки, ну, не мне тебя учить, транспорт я пришлю.

– Ты должен взглянуть на донора сам, – настойчиво повторил Бётгер.

– Да что ты заладил – сам, сам… На кой он мне?

– Я всё сказал. Без тебя я не начну.

В трубке раздались гудки. Йенс чертыхнулся. Боль в его животе глухо пульсировала, напоминая, что она отступила только на время, но скоро вернется с новой силой.

– Чёртов мясник, – бормотал он, осторожно поднимаясь,– и тут не может справиться без меня…

Кое-как Йенс оделся, уселся в машину и вырулил из гаража.

Бетгер встретил его у морга. Петерсен резко остановил автомобиль и осторожно вышел, согнувшись и приложив руку к больному месту.

– Какого черта?.. – недовольно буркнул он Бётгеру вместо приветствия. – Я же сказал – мне нужны почки, мне нужен идеальный донор, а остальное меня не волнует!

Он привык видеть Бётгера заискивающим и блеющим всякое несуразное, но сейчас тот был странно спокоен, хотя и напряжен.

– Это и есть идеальный донор. Но ты должен увидеть его сам.

– На кой он мне сдался?.. – привычно рявкнул Йенс, но Бётгер, не слушая его, повернулся и направился внутрь морга, Йенсу пришлось следовать за ним. Подойдя к накрытому простыней трупу, Бётгер спросил официальным голосом:

– Йенс Петерсен, вы готовы смотреть?

Терпение помощника начальника полиции лопнуло.

– Какого черта ты мне тут опознание устраиваешь? – заорал он.

– А это и есть опознание, – веско ответил ему Бётгер.

– Что ты сказал?.. – почему-то прошептал Йенс внезапно севшим голосом. Мелькнула мысль о том, что Ричи, стервец, опять где-то шлялся всю ночь…

Холодея от страшной догадки, он перевел взгляд на лежавшее перед ним тело. А в следующую минуту сдерживаемая им боль внезапно вырвалась наружу, пронзила тело кинжальной остротой и разлилась по всей груди…

Йенс Петерсен, помощник начальника полиции, грузно осел вниз.

Глава 18

Сквозь стенки эфирного шлюза Нильс вглядывался в хорошо знакомые очертания города – проекцию конечной цели их путешествия. Теперь, спустя много лет, он уже знал: никакой это не сияющий остров на дне, не мираж, не призрачная фата-моргана, а та самая Атлантида, которая являлась ему в детских видениях. Вот только находится она в другом измерении.

Люди зря ищут Атлантиду, им её никогда не найти. Атланты надежно укрыли свою родину.

Барке же не было времени разглядывать проекцию конечной цели их путешествия – она была сосредоточена другом: заводила эфирный шлюз в дисколёт. Проделав эту операцию, она с облегчением выдохнула.

– Так, первый этап завершён. – И, взглянув на своего спутника, спросила. – Ты как?..

– Нормально, – ответил Нильс, – ну, если не считать небольшой слабости.

– Ничего, домой вернёмся – вылечу.

Стенки дисколёта всё ещё были прозрачными, и сквозь них тоже просматривалась панорама города.

В голову Нильсу пришла одна мысль.

– Слушай, Барка… Это что же – каждый человек может увидеть Атлантиду на дне какого-нибудь водоема?

Барка покосилась на него и улыбнулась – сдержанно, чтобы не обидеть, поскольку она хорошо знала его взрывной характер.

– Это далеко не так. Проекция возникает только при определенных условиях.

– И каких же?

– Да много всяких… Во-первых, в эфирный шлюз может попасть только атлант. Во-вторых, рядом должен быть пространственно-временной коридор. В-третьих, пилот должен либо только что прибыть из данной точки, либо настраиваться на бросок к ней через пространственно-временной коридор. Ну и еще много чего.

– То есть, я впервые увидел здесь, в озере Бездонном, Атлантиду…

– …только потому, что ты атлант, и только поэтому ты попал в эфирный шлюз дисколета, – закончила за него фразу Барка. – Милый, ты не мог бы…

– Я всё понял, молчу!

Нильс знал – когда пилот Барка Тэора готовит дисколет к рейсу, ей лучше не мешать: бросок сквозь пространственно-временной коридор должен быть филигранным.

Теперь Барка сосредоточилась на выполнении основной задачи. Прежде чем разогнать частицы до сверхскоростей, пилот обязан был учесть и вычислить все, от взаимного расположения звезд и галактик до самых различных земных параметров, и в этом его незаменимыми помощниками были священные кристаллы Илль – они занимали центральное место на панели перед лицом пилота.

Изображение города стало более четким, и это означало, что пространственно-временной коридор находится прямо по курсу, и дисколет готов к броску. Затем всё внешнее пространство подёрнулось дымкой, переходящей в молочное облако – начался разгон частиц.

Нильс откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Он не лгал Барке, когда говорил, что не хочет быть пилотом дисколета, как она. В самом деле, разве можно сравнить ветер в лицо на капитанском мостике, борьбу с разъяренной морской стихией – и комфортное кресло пилота в дисколете, в котором, к тому же, добрую половину работы берет на себя какой-то живой? кристалл?

– Просыпайся, милый! – Барка ласково тормошила его. – Мы прибыли домой!

Они переместились в эфирный шлюз, а затем, оставив его, вышли прямо в океан. Друзья-дельфины только и ждали этого – сразу же закружились вокруг них веселой стайкой, щебеча как воробьи, и стараясь вовлечь их в общие игры.

Когда он впервые увидел эту ватагу совсем рядом, Нильс был приятно удивлён. Еще сильнее он тогда удивился, открыв в себе умение общаться мысленно, и не только с Баркой, но и с дельфинами! Здесь, в воде, они все, не только атланты и дельфины, но остальные обитатели океана, общались мысленно и напрямую. Когда Нильс открыл в себе это умение, он был просто поражен – насколько это упрощает жизнь!

Но ещё сильнее его поразило то, что все атланты одинаково прекрасно чувствовали себя как на суше, так и в океане. К своему огромному удивлению, он тоже стал амфибией! Как объяснила ему Барка – это потому, что у него проснулась глубинная память.

– Интересно, а почему дельфины не стали амфибиями? – спросил как-то Нильс, глядя на резвящуюся стаю.

– Потому что они терпеть не могут фрукты, предпочитая рыбу, – засмеялась Барка.

Нильс, вспомнив свои вкусовые пристрастия – с точностью до наоборот – промолчал.

Сейчас Нильс и Барка не стали играть с ними, как это делали обычно, а просто зависли в воде, стараясь не делать лишних движений. Им, вернувшимся из прошлого, а особенно Нильсу, требовалось пройти серьезную адаптацию.

Дельфины, мгновенно поняв, что тут что-то не так, оставили игры и принялись кружить вокруг них.

Барка, а что это вы со своим красавчиком какие-то полудохленькие?

Сам ты полудохленький!

Нильс погнался за молодым дельфином Вэтом, но тут же быстро отстал, хотя прежде не уступал ему в скорости. Старая опытная самка Лили вмешалась в их разговор.

Нильс, вы что – на той земле побывали, что ли?

А что – заметно?

Ещё бы! Вы же еле шевелите своими плавниками.

Это у тебя плавники! А у нас – руки и ноги.

А раз руки, то держись за меня. Лили поднырнула снизу, дождалась, когда Нильс кое-как ухватился за неё, и мгновенно развила скорость. То же самое проделал и Вэт, поднырнув под Барку.

Обычно Нильс первым выходил из океана после прогулок. Ему доставляло огромное удовольствие наблюдать, как из пены прибоя появляется Барка, как движется её совершенное тело с капельками воды, как она встряхивает копной рыжих волос.

Но не в этот раз. Барка оказалась права на счет адаптации. Если в океане он этого не успел почувствовать, то на берегу каждый шаг давался Нильсу с трудом, словно он стал тяжелее вдвое, как и тогда, когда появился здесь впервые. Барка шла почти рядом, и, хотя и отставала на полшага, чувствовала себя не так плохо, как он.

Барка поглядывала на мужа, но ничего не говорила, поскольку хорошо знала его комплексы. Нильс до сих пор так и не изжил убеждения, что его предки – атланты, оставшиеся на суше – лишили своих потомков равных прав с остальными. Напрасно Барка его убеждала, что это не так, что глубинная память вернула ему все дремлющие способности.

– Куда уж мне до тебя, – язвительно заявлял он при любой ссоре,– это же ты из племени истинных атлантов, а я – так, полукровка, кровь которого разбавлена многовековыми примесями людских племен, зловредными, к тому же…

Во всех ссорах победительницей, разумеется, выходила Барка, но это её не радовало, потому что Нильс и не думал останавливаться.

– Ну да, ты же права, всегда и во всем, как и всё твое благородно-идеальное-чистокровное племя атлантов, – заводился он. – Разве можно быть по жизни такими совершенными, как вы здесь?.. Ни сучка тебе, ни задоринки, ни слез, ни ревности, ни обид…

– Может, уже хватит нас критиковать? – не выдержала в последний раз Барка. – Если тебе так не хватает слёз и обид, так вернись в свое прошлое – твоих слез там было достаточно, я их сама видела.

– Что?.. – возмутился её супруг, оскорбленный в лучших чувствах до глубины души. – Да я никогда не плакал! Что я – девчонка, что ли?..

Обычно Барка в ссоре уступала первой. Но тут, что называется, закусила удила.

– Если бы я не видела, не говорила бы!..

– Ты?.. Видела, что я плакал?.. Врешь!..

– Да! Ты плакал! Я сама видела твои слезы!

– Этого не было никогда! – разъярился Нильс.

– А вот вернись в свое прошлое, и увидишь сам!

– Ха, ты специально врешь! Любой дурак знает – в прошлое нельзя вернуться!

– Можно! Я сама тебя туда отправлю! С превеликим удовольствием! Если ты не струсишь, конечно!

– Я?.. Струшу?.. – Нильс задохнулся от возмущения. – Не дождешься!.. Давай, возвращай прямо сейчас! Или ты это всё придумала?

– Не придумала! Давай, возвращайся! Смотри, не заплачь снова!

– Не заплачу!.. Я никогда не плакал!

– И не рассчитывай на мою помощь!

– Без тебя справлюсь!

Эта последняя их ссора была самой яростной. В этот раз никто из них не хотел уступать друг другу. И только тогда, когда Нильс уже заходил в эфирный шлюз, Барка сделала робкую попытку отыграть назад.

– Может, останешься здесь, милый? Тот мир очень опасен. – Нильс только презрительно хмыкнул в ответ. – Тогда вот что. Раз уже ты решил вернуться в своё прошлое – исправь его.

– Исправить прошлое? Разве это возможно? – Нильс поднял брови. – Да и зачем?

– Ты всё поймешь сам. Я отправлю тебя в нужное тебе время. Спаси себя, и рядом с тобой спасутся другие…

Они подошли к ближайшему дереву, под широкой кроной которой покачивались два гамака, сплетенные из пальмовых листьев.

– Ложись сюда, – указала Барка на один из них.

В этот раз Нильс не стал спорить и сразу подчинился, может, потому, что все его тело было налито тяжестью.

– Что я должен делать теперь? – спросил он, устроившись поудобнее.

– Окончательно вернуться из прошлого, – отвечала Барка, присев рядом с ним.

– А разве мы ещё не вернулись?

– Физически – да, но не морально. Особенно ты. Прошлое ведь ещё до сих пор держит тебя, не так ли, милый?

Нильс закрыл глаза. Перед его мысленным взором снова появились страшные картины того вечера…

Своими тонкими пальцами Барка принялась легонько касаться его шеи и головы. Когда она стала делать это впервые, Нильс засмеялся:

– Что за странный массаж? Щекотка…

– Нет, милый. Это контакт с соками твоего тела. Сейчас они ощутят, что от них требуется, и тебе сразу станет легко.

– Что еще за соки? – хмыкнул Нильс. – Кровь, что ли? Так она тебя и послушается!..

Барка не приняла его шутливого тона.

– Послушается, и не только кровь. В теле человека очень много соков, и все они движутся по своим направлениям. И все они живые, всё ощущают и чувствуют. Установишь с ними контакт – и любая болезнь пройдёт.

– Впервые слышу. Наши врачи так не лечат.

– Не забывай: наша цивилизация гораздо старше вашей, вам ещё только предстоит узнать многое, то, что мы давным-давно знаем и используем.

После этой фразы, или подобной ей, Нильс всегда заводился, и разговор грозил перерасти в ссору. Поначалу так и было. А потом Барка выработала тактику – убегала от ссоры и ныряла в океан. Нильс следовал за ней. Друзья-дельфины только этого и ждали, начинались веселые игры, где и тонули все разногласия.

По всему телу Нильса растекались блаженство и покой. Теперь-то он знал: так атланты облегчают друг другу адаптацию после эфирного шлюза – это именно шлюз показался ему странными пузырьками в воде.

– Я помогу тебе пройти обратный путь сюда, до этого дня, – раздавался мягкий певучий голос Барки. – Слушай мой голос. Сейчас ты на своей яхте…

…Да, да, на яхте… Солнечный денек, легкий бриз, барашки на гребнях волн, вдали несколько яхт… Аромат кофе… Неповторимый букет: тонкий аромат кофе в сочетании с брутальным запахом моря… Рыжеволосая девчонка за бортом… Он полностью мысленно перенесся в тот мир.

Ухватившись за леер, Нильс перегнулся и посмотрел вниз. Там, совсем рядом с яхтой, спокойно и грациозно плавала вполне земная рыжеволосая девушка, с двумя руками и с двумя ногами. Но откуда она здесь появилась?.. Такая влекущая и загадочная…

Эх, была не была! Не гоже будущему морскому волку бояться женщины! Нильс перелез через леер, оттолкнулся, прыгнул вниз. Вода сомкнулась над его головой. Барахтаясь и не стремясь всплыть, он поворачивался, пытаясь обнаружить девушку.

А затем произошло нечто необъяснимое. Внезапно вода вокруг него осветилась и словно бы вскипела мельчайшими пузырьками, изменивших её обычный аквамариновый цвет на молочный. Отчего-то Нильс завис в ней. Странное дело: он не испытывал больше потребности дышать!

Так продолжалось какое-то время, а затем пузырьки в воде исчезли, но не свет – он остался, и светил он откуда-то снизу. Нильс взглянул туда и в очередной раз был поражён! Потому что там, в абсолютно прозрачной глубине, он вдруг увидел остров из своих мечтаний!..

Внезапно все вокруг заволокло дымкой, а затем молочно-белым туманом…

…Кто-то стремительно проплыл совсем рядом с ним, и Нильс напрягся – вдруг это акула? Оказалось – нет! Это была рыжеволосая красавица, та самая, ради знакомства с которой он только что безрассудно прыгнул прямо с борта яхты в воду. И которая, как и он теперь, не испытывала ни малейшей потребности вынырнуть из воды наверх за глотком воздуха!

Зависнув в воде, Нильс ошеломленно поворачивался, наблюдая за ней. Девушка грациозно кружила вокруг него, без стеснения прикасаясь к нему легкими движениями тонких пальцев. И от этих её прикосновений, напоминающих щекотку, ему отчего-то стало весело и беззаботно, словно бы он вернулся в своё безоблачное детство, в котором не было ещё никакого зла и обид, а только радость от безбрежного искрящегося моря под ласковым солнцем…

Рядом с ними появилась стайка дельфинов. Они принялись весело резвиться вокруг. Нильс ошеломленно наблюдал за происходящим. В его голове одна за другой проносились мысли. Что со мной?.. Неужели у меня кессонная болезнь, и от неё появились галлюцинации? Надо сейчас же всплывать, но очень медленно… Но я же не смогу долго находиться под водой, мне просто не хватит воздуха!..

Кто-то весело и бесцеремонно влез в его голову, и Нильс услышал чей-то мысленный разговор. Да и не разговор вовсе, а болтовню нескольких… Нет, не людей… Тогда кого?.. Дельфинов?..

Эй, парень, тебе что, никто не объяснил про эфирный шлюз?

Отстань от него, видишь, он в себя прийти не может!

Он до сих пор думает, что он человек и сейчас задохнется!

Один из дельфинов поднырнул снизу и подставил ему свою спину. Эй, держись за меня своими плавниками, да покрепче, сейчас мы тебя вмиг доставим домой!

Нильс машинально, кое-как ухватился за его обтекаемую спину. Домой?.. Куда вы собрались меня доставлять?..

Разве ты не мечтал найти Атлантиду?

Атлантиду?.. А как же моя яхта?.. А мой дом?..

В его ушах возникли звуки, похоже, означавшие смех.

Всё, забудь про тот мир!.. Твой дом здесь, атлант!

Дельфины вынесли их к какому-то побережью и теперь медленно покачивались у самого берега. Девушка первой спрыгнула в воду и направилась на пустынный песочный пляж, Нильс последовал её примеру. Он искоса поглядывал на рыжеволосую красавицу, на её изумительное совершенное тело, на капельки воды на нём, блестевшие, словно роса на солнце.

Резко обернувшись, она поймала его взгляд.

– Эй, посмотри лучше вокруг – какая красота! – засмеялась девушка, повернув своей ладонью его голову в другую сторону.

Нильс послушно перевел взгляд и принялся с любопытством осматривать побережье. Обширный песчаный пляж с золотистым песком полого поднимался от берега и далее переходил в дюны. Ещё дальше возвышались холмы, поросшие густыми лесами и перемежаемые пустошами.

Нильс повернулся к своей спутнице. Та внимательно следила за ним своими колдовскими зелеными глазами, одновременно отжимая от воды волосы.

– Где мы? – спросил он рыжеволосую красавицу.

– Ты ведь всегда хотел попасть сюда, разве не так? – ответила та вопросом на вопрос.

Он ещё раз осмотрел панораму острова.

– Красиво. Слушай, это что у меня – галлюцинации? Все эти дельфины, общение, вот это побережье…

Девушка уселась на песок и сделала приглашающий жест своему спутнику.

– Садись. Меня Барка зовут.

– А я – Нильс, – он опустился рядом с ней. – Ну, так ты расскажешь мне, что значит вот это всё?.. – И он провел рукой вокруг, указывая на панораму.

– Мы в Атлантиде, – коротко ответила она.

– Где, где?.. – хмыкнул насмешливо Нильс. – Ты хочешь сказать, что вот этот дикий пляж, – он указал на него руками, – и есть мифическая Атлантида? Не заливай!

Она покосилась на него.

– Ну, а какая она по-твоему?..

– Сейчас я тебе расскажу, – с энтузиазмом ответил он.

И Нильс принялся рассказывать рыжеволосой красавице про мифическую страну – вдохновенно, как когда-то друзьям в детстве. О пышной зелени острова, о его сиянии, о городах сказочной красоты, о лазурных водах побережья…

– Я, конечно же, хочу её найти, – сказал он в заключение, – но прекрасно понимаю, что Атлантида затонула в результате какого-то глобального катаклизма, поэтому искать её нужно где-нибудь на дне океана или моря. Может быть, мне когда-либо и удастся это сделать… Ну, а что это за место?..

– Я уже сказала тебе – Атлантида, – ответила Барка. – Послушай, Нильс, в действительности всё так и немного не так. Атлантида – это вовсе не сказочный рай. В далеком прошлом наша цивилизация, действительно, строила корабли, огромные дома, прокладывала коммуникации. Древние атланты строили, торговали, а также пытались показать себя в лучшем свете друг перед другом: наряжались, готовили изысканные яства и напитки…

– И все это однажды поглотил океан, верно? – прервал её Нильс. – Так у нас говорят. Но сейчас ты, а точнее, твои друзья-дельфины доставили нас куда-то в совсем другое место. – Внезапно ему в голову пришла смешная мысль, и он весело спросил. – Слушай, ты, случайно, не инопланетянка?..

– Не волнуйся, – успокоила его девушка, – никакая я не инопланетянка. Вот это, – она широко указала руками, – один из наших островов, и он специально оставлен безлюдным и пустынным. И название у него соответствующее – остров Безымянный. Здесь мы проходим адаптацию. И ты тоже должен её пройти.

– Я?.. – Нильс удивленно поднял брови. – Какую такую адаптацию? Это ещё зачем?

– Видишь ли… Поскольку в тебе проснулась глубинная память атлантов… Ты должен привыкнуть к своей новой сущности.

Он повернул голову и некоторое время смотрел на Барку, затем заговорил раздраженно.

– Что за ерунду ты говоришь?.. Какая ещё глубинная память?.. Какая сущность?..

– Нильс… – Барка, видя такую его реакцию, стала осторожней подбирать слова. – Мы с тобой оба из племени атлантов: и ты, и я. Вот только твои предки в незапамятные времена остались там, на той земле, а мои – переместились сюда.

– То есть, – начал заводиться Нильс на волне нетерпения своих семнадцати лет, – ты хочешь сказать, что мы, по сравнению с вами, неполноценны?..

– Нет, Нильс, ты неправильно понял, – принялась увещевать его Барка – в первый, но далеко не в последний раз. – Выслушай меня…

В древние времена Атлантида была сказочной по красоте страной, которая раскинулась на большом континенте. Ласковые лазурные воды океана омывали её побережье. Живописные ландшафты нетронутых земель перемежались с полями и садами, любовно и тщательно возделываемыми земледельцами; на зеленых лугах паслись тучные стада.

В гаванях многочисленных городов теснились торговые суда, на которых купцы доставляли разнообразные товары, от дорогих шелков до редких пряностей. Огромные города, не вмещая желающих поселиться в них, росли ввысь.

Жители Атлантиды обладали возможностями, недоступными обычным людям: они умели летать как птицы, плавать как дельфины, а ещё могли разговаривать мысленно и предвидеть события.

Такие возможности им достались от прародителей – жителей далекой планеты Илль, они же оставили в святилище Тэррэ – главного города Атлантиды – огромный зеленый кристалл пирамидальной формы. Все жители континента почитали его как живое существо, поскольку он периодически вспыхивал, словно это билось сердце Атлантиды.

На гранях этого кристалла были вырезаны тайные письмена, которые никто из смертных не мог прочесть. Видимо, именно благодаря этому кристаллу у атлантов и проявлялись необыкновенные способности.

Однако по мере улучшения благосостояния ухудшался характер атлантов, ведь, как известно, самое тяжелое испытание для любого человека – испытание богатством; атланты же его не прошли. В их характер прочно вошли гордыня и спесь, жадность и равнодушие. Впрочем, это не мешало им наслаждаться жизнью и богатствами.

Но однажды один из ученых астрологов, Геремей, объявил во всеуслышание, что священный камень Илль угасает и уже не сияет так ярко, как это было прежде, и что это грозит небывалыми бедствиями всем жителям Атлантиды.

– Наши далекие предки оставили нам завет, зашифровав его в тайных письменах, – заявил он. – Мне удалось прочесть их послание, высеченное на сакральном зеленом кристалле Илль, и оно гласит: если в Атлантиде угаснет её сердце, грядет небывалая катастрофа, в результате которой весь континент поглотит морская пучина. Вот это, к сожалению, и произошло: священный камень Илль угасает и уже не сияет так ярко, как это было прежде.

Что тут началось! Одни обвиняли Геремея в шарлатанстве и невежестве, другие в спешке бежали из Атлантиды. Были и завистники из соседних стран, которые злорадно ожидали грядущей смерти высокомерных и богатых атлантов. Но были и такие, которые подступили к нему за советом:

– Нам некуда бежать. У нас никого нет на чужбине, чтобы помогли нам устроиться и обжиться на новом месте. Подскажи нам – как мы можем спастись?

И Геремей разъяснил. На гранях священного кристалла Илль он прочел не только предсказание о грядущей небывалой катастрофе Атлантиды, но и то, что нужно сделать для её спасения.

– Предотвратить катастрофу мы уже не в силах. Но мы можем оживить сердце нашей земли, и тогда она не погибнет, а, стало быть, не погибнем и мы – так сказано в тайных письменах.

Выслушав это, многие начали роптать.

– Ты лжешь, Геремей, хочешь запугать нас всех, обмануть! Какое может быть сердце у земли?.. Где оно находится? Никакой ты не ученый астролог, а обычный шарлатан! Атлантида стояла тысячелетия, простоит ещё столько же, если не больше!

Тогда Геремей открыл им святилище, и все увидели, что священный камень Илль стал тусклым и почти перестал светиться.

– Я обращаюсь ко всем, к каждому, – заявил Геремей. Кто хочет погибнуть в пучине – да будет так. Кто хочет спастись, перебравшись в другие земли – да будет так. Я обращаюсь ко всем тем, кто хочет спасти нашу землю. Мы должны измениться сами, только в этом случае наша Атлантида вновь обретет сердце. Так сказано в завете наших предков.

– Измениться?.. Но как? – недоумевали атланты.

– Мы все должны полностью перемениться, – был ответ. – Мы должны всем сердцем желать любви и добра, счастья и благополучия всем людям земли, а не только себе.

Услышав такие слова, атланты были поражены.

– Как?.. Люди на других континентах счастливы, отнимая благополучие у других силой. И что – мы должны желать им ещё большего счастья?

– Эти люди несчастны,– отвечал Геремей, – им ещё только предстоит осознать это и пройти свой тернистый путь. Мы же должны объединиться все вместе и творить наше будущее. А для этого нам необходимо оставить в прошлом зависть и лень, гордыню и спесь, жадность и равнодушие. Отныне мы должны неустанно и искренне трудиться душой, объединяя сияние божественного солнечного света со светом наших душ, а биение нашего сердца – с биением священного кристалла Илль. Мы должны объединить сердце и разум, свет и любовь ко всему сущему. В наших душах отныне и навсегда должны поселиться любовь, вера, доброта и сострадание. И тогда сердце Атлантиды забьется с новой силой. Так сказано в письменах.