Исправить прошлое

После нескольких бесполезных попыток разбудить его полицейские поднялись. Внезапно в кармане у Каспера зазвенел мобильник. Полицейский вскинул брови, торопливо достал телефон и, нажав на связь, бодро доложил:

– Так точно, господин инспектор, звонил!.. Здесь пострадавший в скалах, требуется санитарный вертолет…

Далее он быстро доложил о несчастном случае, назвал координаты места и, рявкнув привычное: – Слушаюсь! – нажал отбой. После чего в задумчивости поскреб подбородок. Люк ловил движения начальства и молчал, но его терпения хватило ненадолго:

– Вот чудеса-то, а?.. Возле города мобильник сдох, а у черта на куличках – ожил! Интересно, мой тоже бы…

– Заткнись, балабол!.. Бы, да кабы…

Ожидая вертолет, Каспер раздумывал, как же ему написать в рапорте о происшествии.

– Дьявол! – выругался он, так ничего и не придумав. – Как же мне обо всем этом доложить начальству?.. Диск в небе, скрипка в костре… Не поверят ведь!

Люк пожал плечами.

– А ты и не докладывай про скрипку. Ну, и про диск тоже. Вон, чувак есть, и хватит этого.

– Разве что так, – согласился с ним напарник. – Если ты тоже будешь молчать обо всем этом.

– Само собой, – согласился Люк. – Я что – дурак, что ли, в психушку попадать…

– Вот и я о том же. Значит, молчим?..

– Молчим.

– А о пострадавшем я сам доложу как есть.

На том они и согласились. Вскоре со стороны города раздался шум, и над их головами завис санитарный вертолет. Прибывший врач быстро осмотрел потерпевшего. Затем его со всеми предосторожностями погрузили на носилки и аккуратно подняли на борт, после чего вертолет взлетел и направился в сторону города. Проводив его взглядами, полицейские направились обратно, к своей машине, обсуждая странное происшествие.

В салоне автомобиля Люк протянул руку и дотянулся до своего телефона.

– Ну, дружбан, а ты будешь работать?..

Он нажал включение, но экран телефона презрительно чернел и никак не отреагировал на законное требование хозяина.

– Ах ты скотина такая, а?.. – разъярился Люк, свирепо тряся непослушный гаджет. – Да я же тебя совсем недавно полностью зарядил!..

Каспер между тем достал свой телефон и попытался включить его, но тоже безрезультатно.

–Слышь! – толкнул он в бок напарника, – не сходи с ума. Мой вот тоже молчит.

Люк перевел взгляд на телефон Каспера.

– Что, и твой опять замолчал?..

– Ну.

– Сговорились они, что ли?.. – Люк с досадой опять зашвырнул телефон на заднее сиденье.

– Похоже на сговор, – полушутя-полусерьезно произнёс Каспер, нажимая на газ, – вот только мой получил законное разрешение на один звонок.

Люк повернулся и уставился на напарника. На его лице сменялись чувства: от удивления до убеждения.

– А ведь и правда… Восстание машин! Или, точнее, сговор…

– Не сходи с ума, салага, – оборвал его старший по званию. – Техника иногда просто выходит из строя.

– Лишь бы машинка не заглохла, – Люк тут же переключился на реальность и, взглянув на часы, присвистнул. – Во провозились! Уже пора и смену сдавать!

Дальнейший путь полицейские молчали. Подъезжая к посту, они увидели сменщиков. Каспер толкнул напарника в бок.

– Ты это… Смотри, не трепись.

Люк повернул к нему легкомысленное лицо.

– А ты чего сдулся? Это же не начальство, а свои.

– Начальство или нет, все одно – помалкивай! А то еще загремим в психушку.

– Не боись, командир, у меня там свои люди, помогут, если что!

– Где – в психушке?..

– Не-а, в больничке, подружка моя там, конфетка, а не девочка!

– Вот трепло…

Каспер заглушил мотор. Они вышли из машины, после чего торопливо отрапортовались сменщикам и, сославшись на срочные дела, уехали восвояси.

Глава 2

Вертолет санитарной авиации сделал круг над больницей. Поскольку городок был небольшим, то и больница – ему под стать: небольшое строение в два этажа. Здесь трудились несколько специалистов средней руки. Больных же со сложными случаями отправляли в клинику соседнего города: там имелось и современное оборудование, и соответствующие специалисты.

Вертолет опустился прямо на хозяйственном дворе. Конечно, это являлось грубым нарушением правил. Но у пилота было свое мнение на этот счет, поэтому на возмущенные упреки подбежавшего персонала он заявил, высунувшись из кабины и перекрикивая рев двигателя:

– Не надо мне указывать! Каждый из вас может оказаться в беде! И счет жизни может идти на минуты! Лучше подгоните каталку, да побыстрее!

Барбара Грейс, дежурный врач-ординатор, невыразительная женщина лет сорока, подошла к другой стороне кабины – к врачу санитарной авиации.

– Кого доставили? – спросила она, принимая у него сопроводительный документ.

Тот, справедливо полагая, что его функции ограничиваются транспортировкой, ответил:

– Какое-то мужское тело, нашли в горах. Живой, только не шевелится.

– Свалился, стало быть, на свою голову… – буркнула Барбара.

– Ладно, вы тут сами разбирайтесь.

Тем временем Бруно – щуплый санитар нездоровой внешности – подвёз каталку, на которую и переложили неподвижное тело мужчины. После этого вертолёт, взревев двигателями, поднялся и улетел восвояси. Барбара больше не обращала на него внимания. Она изучала сопроводительные документы.

– Куда его везти, госпожа доктор? – спросил санитар, старательно скрывая мучающие его спазмы в животе. – Может, сразу в морг?

– Почему сразу в морг? – Барбара подняла глаза от документов.

– Он же труп трупом, не шевелится и глаза закрыты.

Эй ты! Торчок драный! Это ты – труп трупом, а я жив, ясно тебе?.. Только попробуй меня в морг отправить, я тебе все кости переломаю, когда встану! А я встану, вот увидишь!.. Девушка, или кто вы там, фрау, мадам, не слушайте его! Я жив, жив, и не собираюсь подыхать раньше времени!.. Только почему-то не могу пошевелиться… Помогите мне, а я так и быть, женюсь на вас! Ну, если вы не замужем…Стоп, стоп, а как это я вижу?.. Он же говорит – глаза закрыты… Но я же все вижу…

Барбара пощупала сонную артерию больного.

– Живой. Везите его в приемный покой, да побыстрее.

– Да, да! – в тон ей, озабоченно, ответил санитар, – сейчас…

Она ушла. Бруно, всячески переминаясь от нарастающих болей, повез каталку к приемному покою. На полдороге он остановился, часто дыша и вытирая вспотевший лоб. Ему позарез нужна доза! Где же этот чертов Ларс?..

Бруно достал телефон, чтобы позвонить, но тут же спрятал его – по дорожке от приемного покоя навстречу ему шел Ларс, тоже санитар, но только отличного спортивного вида. Несмотря на то, что Ларс тоже был санитаром, он занимал более высокую ступень на карьерной лестнице, и Бруно воспринимал это как должное. В самом деле, ведь это Ларс, а не он, Бруно, имел за спиной пусть незаконченное, но все-таки медицинское образование – два курса университета. Да и кто как не Ларс добывал ему дозу, где – неважно, лишь бы была…

Ларс приблизился. Одного взгляда на несчастного страдальца ему было достаточно, чтобы понять – у того жесткая ломка. Без лишних разговоров он сунул Бруно таблетки, тот торопливо глотнул их и перевел дыхание.

– Ну что, полегчало? – хмыкнул Ларс неожиданно писклявым голосом.

– Сейчас, сейчас…

– Куда ты его везешь? – Ларс кивнул в сторону лежащего.

– В приемный…

– А что с ним? – он принялся внимательно рассматривать лежащего на каталке. – Здоровый мужик, спортивный, – подвел итог осмотра Ларс.

– Ну да, нормальный такой чувак, не побитый, хоть и свалился где-то с горы, – согласился с ним Бруно. – Ладно, я поехал, – и он повез каталку дальше.

Ларс отошёл в сторону, сел на лавочку и закурил, не затягиваясь – так, для вида. Он многое делал здесь только для вида. И это вовсе не он, а торчок Бруно таскал дерьмо из-под лежачих больных – чего не сделаешь ради дозы… Он же, Ларс, был не грязным санитаром, а ассистентом самого Бётгера, главврача! Правда, это было всего пару раз, и об этом никто не должен был знать…

Интересно, чем окончится история болезни этого пациента?.. Такого крепкого, что хоть сразу в прозекторскую?..

Ларс затушил окурок, бросил его в урну и поднялся.

Глава 3

Йенс Петерсен, помощник начальника полиции города Гудден, начал очередное совещание с привычных разносов подчиненным. Нельзя сказать, чтобы те плохо несли службу, нет, просто таков был сам помощник начальника полиции, и таковы были его методы работы с подчиненными: наорать, запугать увольнениями, а уж потом выслушивать их по существу. Он же не либерал какой-нибудь, не слюнтяй, пусть боятся, так легче держать дисциплину!

Но сегодня все пошло не так. Тянущая боль в пояснице, мучавшая Йенса в последние дни, вдруг стала настолько резкой, отдавая в пах, что он еле сдержался, чтобы не застонать.

– Идите работать, бездельники!.. – рявкнул он напоследок, после чего опустился в кресло и схватился за живот.

Все его тело покрылось холодным потом, к горлу подступила тошнота. Он торопливо достал из стола обезболивающее лекарство, бросил в рот сразу несколько таблеток, морщась, проглотил их, запив водой. Отдышался, делая неглубокие частые вдохи, вытер пот со лба. Затем снял трубку и, набрав номер, сразу, без обычных приветствий и предисловий, рявкнул:

– Ну, раздобыл?..

Человек на другом конце провода, по всему, знал и обладателя командного голоса, и о чем идет речь.

– Ещё нет, но…

– Я тебя урою, коновал!.. Ты у меня вот где, со всеми своими долгами!.. – Йенс потряс слабо сжатым липким кулаком.

– Ты же не дослушал меня, Йенс. – Голос в трубке был терпеливым, как и положено говорить врачу с больным. – Вчера как раз поступил один пациент. Разве тебе ещё не доложили?

Помощник начальника полиции города весь вчерашний день и утро сегодняшнего мучился нестерпимыми почечными коликами, так что ему было не до выслушиваний докладов о происшествиях. Но объяснять этого собеседнику он не стал, спросил:

– Поступил, и что?

– Обследуем.

– Ну?.. Дальше, дальше!..

– Жду результатов.

– И?.. – Йенс стукнул кулаком по столу. – Черт бы тебя побрал! Говори – что за человек, в каком состоянии почки?

– Молодой человек, без единой царапины, – терпеливо отвечал голос.

– Без единой царапины? Выходит, не авария… А что же с ним тогда?

– Это очень необычный случай, похоже на летаргический энцефалит – редкое и малоизученное заболевание. А может каталепсия.

– Ты говорить нормально можешь, а не блеять?! – зарычал Йенс.

– Говоря обычным языком, он здоров, но очень крепко спит и не просыпается.

– Ага! – Йенс покивал головой в ход своим мыслям. – То есть, может и не проснуться вообще?

– М-м-м… Не исключено. Я же сказал: летаргический энцефалит – редкое и малоизученное заболевание.

– Так, так… Поскольку это не авария… Значит, он домашний?

– Неясно. Пациент поступил без документов, без страховки…

– То есть, неизвестный? – Йенс в раздумье пожевал губами. – Ага. Это нам на руку: никто о нем не спросит, если вдруг не проснется… Ну так давай, действуй скорее, пока он не проснулся!

– Да не могу я так! – нервно зашипел его собеседник. – Он ведь ещё жив!

– Ишь ты, какой порядочный выискался!.. – злобно оскалился Йенс. – А не напомнить ли тебе…

– Но ты же сам установил правила, – перебил его тот, – вначале узнать: что за человек, кто за ним стоит.

Петерсен хмыкнул. Черт бы тебя побрал с твоими правилами. Или с моими, неважно.

– Ну?.. И кто за ним стоит?..

– Так выясняют сейчас ваши, полицейские!

– Кто конкретно?..

– Инспектор Томас Ольсен.

Йенс бесцеремонно прервал разговор, нажав отбой, и тут же вызвал своего помощника.

– Томаса Ольсена ко мне, сразу, как только заявится! – рявкнул он, как только тот появился на пороге.

– Слушаюсь!

– Пошел вон!

– Слушаюсь!

Дверь затворилась. Йенс опять подышал, уже не так часто, поскольку боль немного отпустила. Поднялся, прошелся по кабинету, достал коньяк, хлебнул прямо из горлышка. Ничего, ничего, я же не старик, почки пересадят, подлечат – и буду как новенький! Он вдохнул глубоко – боль прошла совсем.

Прекрасно, все прекрасно, и вообще – жизнь только начинается! Не может ведь все оборваться вот так, прямо сейчас… Знаю, тут ведь много желающих заполучить это местечко, ждут не дождутся… А не дождутся! Трусы и подхалимы… Я вот в свое время не ждал, когда мне предложат, а сам добился этой должности! Правда, для этого пришлось кое-кого убрать, и не просто с дороги, а убрать вообще, ну да победителей не судят, мир вообще живет по правилам сильного…

Ульрих Бётгер был огромного роста, и этот факт с самых ранних лет выработал у него стойкое чувство неполноценности. Да, да! В то время как другие парни старались поскорее вырасти, Бётгер сутулился, стараясь казаться ниже. Ну кому понравится, если все, а особенно языкатые девчонки обзывают тебя вешалкой и дружно смеются в лицо?..

Эти его комплексы сохранились и на время учебы в университете – Бётгер всячески избегал разных девиц. Зато по его окончанию он быстро продвинулся по служебной лестнице – стал главным врачом городской больницы, тогда же и женился.

Семья его увеличивалась, и, соответственно, увеличивались расходы на ее содержание. Хотя Бётгер и не испытывал финансовых затруднений, тем не менее, он обрадовался, когда однажды его кузен Йенс Петерсен в приватной беседе предложил за очень приличный процент наладить легальный сбыт донорских органов. Причем все вопросы, кроме забора материала, разумеется, он взял на себя.

Пару раз, правда, под давлением того же Петерсена, Бётгер выполнил для него срочный заказ для каких-то высокопоставленных лиц. Правда, для этого пришлось изымать органы у… Нет, нет, об этом никто не должен узнать!..

Этот финансовый ручеек потихоньку превратился в спокойную реку, но внезапно случилось непредвиденное: у самого Йенса обнаружилась стремительно прогрессирующая болезнь почек. Срочно требовалась пересадка, а донора все не было. В этой связи Йенс Петерсен стал просто несносным! Всякий раз после очередного приступа он звонил Бётгеру и в самой ультимативной форме требовал раздобыть ему донорский орган! Вроде бы его можно просто с полки достать…

Но наконец-то судьба, кажется, повернулась лицом к Бётгеру, прислав ему неизвестного пациента в… Ну, почти в терминальной стадии. Надо только все хорошенько проверить и выждать какое-то время, не объявятся ли высокопоставленные родственники или покровители.

Раздавшийся телефонный звонок застал Бётгера за очень важным делом – он как раз поливал свой любимый цикламен, стоящий на подоконнике. Главврач отставил лейку, снял трубку и, любуясь недавно распустившимся нежно-лиловым цветком, принялся увещевать своего заклятого родственничка возможностью скорой операции. Услышав в трубке отбой, Бётгер повернулся и замер от неожиданности: напротив его стола стояла девчонка-медсестра, с круглыми настороженными глазами!

Дьявол!.. Когда она зашла?.. Неужели она слышала наш разговор?.. И что она поняла?

Несмотря на то, что внутри его все кипело, господин Бётгер выпрямился с достойным видом главного специалиста и произнёс:

– С чем пожаловали, коллега? – Хотя коллегой он называл исключительно только врачей, а уж никак не средней руки персонал.

– Я вот… – медсестра подошла к столу, – принесла результаты анализов.

– Оставьте, я посмотрю. – Та положила бумаги, но продолжала стоять напротив. – Что-то ещё?..

– А это… А вы сейчас говорили о новом пациенте?

Господин Бётгер еле сдержался, чтобы не наорать на девчонку, не понимающую, что жизнь тем длиннее, чем меньше суешь нос не в свои дела. Но ответил ровно и благодушно, потому что ему сейчас нужно было выяснить: что именно услышала эта дурёха.

– Вы же слышали.

– А он что – может не проснуться?..

Некоторое время Бётгер испытующе смотрел в её лицо. Похоже, я зря испугался. Просто у этой пигалицы ещё не выработалось профессиональное отношение к смерти – философское. Да и не сказал я ничего такого… Он ответил с отеческими нотками в голосе:

– Видите ли, милое дитя, в принципе любой человек может не проснуться. Такова жизнь.

– Но этот человек полностью здоров! Только почему-то спит…

– И моя задача, – подхватил он, – выяснить, почему так происходит. А вы отвлекаете меня глупыми вопросами.

Девчонка закивала и выскочила из кабинета. Господин Бётгер в ярости стукнул кулаком по столу. Не хватало еще неприятностей от какой-то пигалицы!

Однако, поразмыслив, он успокоился. Не о чем волноваться. Ничего противозаконного я не делал, забор органов всегда производил только у тех, кто завещал их при жизни. Ну, почти всегда… Были, правда, те самые два случая изъятия органов без завещаний – у неизвестных, которые… Ну, скажем так, внезапно скончались в больнице от разных причин, это соответственно оформлено. И ничего, никто не поднял шума, об этом позаботился сам помощник начальника полиции, Йенс Петерсен. Это был его срочный заказ для высокопоставленных лиц.

А сейчас пересадка требуется именно Йенсу, поэтому он, конечно же, примет все необходимые меры. Если что – шепну ему про девчонку, пусть сам решает… А сейчас все-таки нужно проследить за ней.

Бётгер снял телефонную трубку, набрал номер дежурной медсестры и распорядился прислать к нему в кабинет санитара Бруно. Вскоре тот постучался, а затем заглянул в кабинет.

– Шеф, вызывали?..

Он кивнул. От Ларса он знал о пристрастии Бруно к амфетаминам, но никогда не читал ему нотаций, поскольку был убежден, что бесполезно, что таким изгоям нужно просто облегчать дорогу к праотцам. Поэтому Бётгер и выдавал Ларсу нужные таблетки, а тот уже продавал их страдальцу.

Бруно осторожно примостился на краешке стула. Главврач вкратце обрисовал проблему: необходимо проследить за медсестрой Терезой – с кем и о чем будет разговаривать. Больше он ничего объяснять санитару не стал. Тот понятливо и с готовностью закивал. Бётгер кивком головы указал ему на дверь, а сам углубился в изучение результатов обследования.

Ага!.. Прекрасно!.. Просто великолепно!.. По всему – пациент идеальный донор. Правда, нужно провести еще кое-какие дополнительные исследования. Но самое главное – необходимо срочно выяснить: нет ли у этого парня влиятельных покровителей? Пусть Йенс пошевеливается, это в его интересах, а то он только и знает что орать, словно главный врач больницы его подчиненный.

В дверь опять постучались – зашла доктор Барбара. Бётгер взглянул на нее исподлобья. Не то, чтобы она ему не нравилась, нет. Специалистом она была прекрасным, уравновешенная, бесконфликтная. Хотя… Вечно эти поджатые губы и холодный высокомерный взгляд. Интересно, что она запела бы, если бы и её взяли в долю? Ну да Йенс далеко не дурак, круг посвященных в его трафик резко ограничен, все наперечет. А непосвященные пусть поджимают губы и глотают слюни, им бабло не обломится…

– Слушаю вас, – буркнул он, продолжая изучать бумаги.

– Я пришла узнать: не объявились ли родственники у неизвестного? При нем ведь не было ни документов, ни страховки. Мы не благотворительная организация, держать его в больнице не можем. Такому больному вполне могут обеспечить уход дома, во всяком случае, пока.

Бётгер выпрямил спину.

– Что значит – пока?..

– Пока у пациента просто очень глубокий сон, находиться он может и дома, – разъясняла свою позицию Барбара. – А вот если вдруг ему понадобится искусственная вентиляция легких, вот тогда и нужно будет госпитализировать его. Разумеется, у него тогда должна быть с собой страховка.

– Не волнуйтесь, госпожа Барбара, – успокоил её Бётгер, – я лично занимаюсь этим вопросом. В ближайшие дни мы отдадим его родственникам – полиция их уже разыскала. А пока несколько дней он все же побудет у нас. У вас всё?..

Женщина покивала головой и молча вышла. Однако, затворив за собой дверь, она повернулась и нерешительно посмотрела на неё, словно колеблясь, не вернуться ли. Не далее как полчаса назад она звонила Касперу, своему знакомому из полиции, справлялась у него – как идут поиски родственников этого пациента. Тот ответил – пока никаких результатов, парень словно с луны свалился. А шеф утверждает, что родственники найдены…

Ну да ладно, у меня других дел полно, решила Барбара и направилась прочь.

Томас Ольсен проходил мимо открытой двери, когда его позвал помощник шефа:

– Эй, Томми! Зайди-ка. Тебя срочно требует шеф.

Ольсен подошел к помощнику.

– И чего надо этому мафиози?..

Помощник оглянулся на закрытую дверь шефа.

– Ты язык-то попридержи! Не знаешь, что ли, как он расправляется с неугодными?..

Между сотрудниками ходили упорные слухи о том, что их шеф пробивал себе дорогу наверх кулаками и оружием. Правда, за достоверность сведений никто не ручался, а прямых свидетелей не было. Да кому надо копаться в прошлом?.. У каждого мужчины в активе имеются кулачные бои без правил…

Помощник нажал кнопку вызова:

– Шеф, к вам Ольсен.

– Пусть заходит.

Томас Ольсен рывком отворил дверь. Шеф начал без предисловий:

– Докладывай, что ты там нарыл в больнице.

– Докладываю, – кивнул тот. – Вчера к ним поступил неизвестный мужчина, лет тридцати…

– Подходит, – буркнул себе под нос шеф.

– Простите?.. – осведомился Томас.

– Дальше!..

– Неизвестный был без документов, без телефона и без особых примет. Установить его личность пока не удалось, в розыск на такового тоже никто не подавал. Пока это все.

– Иди, копай дальше, – приказал шеф. – Как только что-то выяснишь – срочно ко мне с докладом!

– Слушаюсь!

Когда за ним закрылась дверь, Йенс схватил телефонную трубку и, набрав нужный номер, нетерпеливо рявкнул:

– Ну?.. Что там у тебя?..

– Анализы биологических материалов, – раздался в трубке монотонный голос кузена, – показали, что…

– Подходит?.. – нетерпеливо перебил его Йенс.

– Кажется, да, – бубнил тот, – но я должен сделать еще несколько дополнительных исследований…

– Ну так делай скорее, черт бы тебя побрал! – прорычал он. – Что ты все тянешь?

– Но ведь пациент пока жив…

Его возражения просто взбесили Петерсена.

– Какого черта?.. С каких пор ты стал таким чувствительным?.. Первый раз, что ли?.. Забыл?..

– Но ведь тогда было все по-другому – произошли аварии, у пациентов наблюдались терминальные состояния…

– Так выводи и сейчас своё терминальное состояние!

– И, кроме того, еще неизвестно, есть ли у этого парня влиятельные покровители…

Йенс скрипнул зубами от злости. Прямо не врач, а нервная барышня!

– Я перезвоню!.. – И, бросив трубку, он буркнул себе под нос, – наплевать мне и на него, и на его покровителей, и на тебя! А в верхах у меня тоже есть связи …

Глава 4

Тереза Корф, молоденькая медицинская сестра, неотлучно находилась в палате у постели неизвестного. Во-первых, потому, что вчера так распорядилась доктор Барбара, её непосредственная начальница. А во-вторых, потому что этот случай был исключительно интересный, с медицинской точки зрения.

Раздражал Терезу только санитар Бруно, который постоянно крутился рядом и оказывал ей всяческие знаки внимания. Именно в такой момент раздался звонок от приятеля Терезы – Люка Палма.

– Привет, детка! А куда ты от меня спряталась? Уже три дня тебя не видно… Забыла, что ли, что мы по вечерам встречаемся в баре?

Бруно стоял рядом, развесив уши, и Тереза прикрикнула на него, закрыв рукой трубку:

– Иди отсюда! Надоел!

Тот, наконец, вышел. Тереза последовала за ним и демонстративно громко хлопнула дверью, которую Бруно прикрыл неплотно.

– Дорогой, – продолжила она в трубку после вынужденной паузы, – ты уж извини, но меня сегодня поставили на дежурство, я забыла тебе сообщить.

– С какой такой радости? Кого ты там опекаешь?

– Да тут парня позавчера привезли, интересный случай, – она подошла к кровати пациента.

– Какого парня? Уж не того ли, что мы в горах нашли?

– Может, и того. – Девушка поправила одеяло. – Представляешь, согласно обследованию, он полностью здоров. Вот только все время спит, не просыпается…

Ей показалось, что у пациента шевельнулась рука. Она задержала на нем свой взгляд.

– Спит и не просыпается? – переспросил Люк. – Да, наверное, это тот самый чувак, наш тоже все время спал. И что же ты с ним делаешь, пока он спит?

– Уж не ревнуешь ли ты? – улыбнулась Тереза.

– Еще как ревную! Я не для того спасал этого типа, чтобы ты голубила его и лелеяла!

– Вот дурачок! – рассмеялась девушка. – Да ты пойми, это очень необычный случай, похоже на летаргический энцефалит – редкое и малоизученное заболевание. Так что для меня это просто интересный больной, с интересным анамнезом…

– Да?.. И в каком месте у него находится интересный анамнез?.. – саркастически уточнил Люк.