Путешествие по жизни в науке из века ХХ в век XXI

Александр Иванович Журавлёв

Путешествие по жизни в науке из века ХХ в век XXI

© Журавлёв А.И., 2017

© ООО «ТД Алгоритм», 2017

Вступление от автора

Итак, мне 80 лет. Самое время поразмыслить, как это я дожил до такого возраста в наше время, в 2010 году, когда средняя продолжительность жизни мужиков в России составляет 57–59 лет. Задержался я, значит, ровно на 20 лет.

Размышления по этому поводу приводят к двум выводам. Первое: это, конечно, благодарность родителям. Они не пили, не курили и подарили очень хорошую, здоровую наследственность, особенно мама Антонина Ивановна, сельская жительница, до 20 лет жившая с родителями в селе Растригино Владимирской области Вязниковского района. На мне подтверждается и общее правило, что наиболее здоровыми являются второй и третий дети. Я был вторым. Можно посоветовать юным созданиям, которым придется заводить детей, поступать так же. До рождения детей не курить, не пить, чтобы не подарить им инвалидность уже при рождении, и иметь не менее двух детей, из которых один наверняка будет здоровым и перспективным.

Вторая причина – конечно, я сам, как личность, никогда не курил и не пил, хотя хорошо выпивал по праздникам и торжественным дням. И сейчас очень люблю выпить по торжественному поводу хорошего вина и даже чуток водки. И ещё я оказался весьма солидным тугодумом. Всякие там внешние, особенно стрессовые, раздражения доходили до меня с большим опозданием. Потому они, во-первых, уже не оказывали поражающего действия, ибо обстоятельства успевали измениться, прежде чем я на них реагировал; во-вторых, это спасало меня от резких немедленных эмоциональных, как правило, неправильных и ошибочных действий, которые, конечно, должны были ускорять мое старение и подрывать здоровье. А называется это – устойчивая нервная система. Она у меня была действительно устойчивой. Так вот я и устоивался с самого детства вместе со страной Советов. Сейчас моя нервная система уже не столь устойчива.

Глава 1

Детство. Становление мышления и изучение географии страны

Первые воспоминания

Безграничность Вселенной я почувствовал, когда мне было 4 года, в 1934 году. Страна бурно развивалась, и одной из крупных новостроек было создание в степи широкой Карагандинского угольного бассейна. Отец, как партийный работник, был направлен на эту стройку с жительством в бараках среди степи. Мама отправилась рожать брата, и я на некоторое время остался без присмотра. Естественно, утром я пошел и ушел, очевидно, довольно далеко. Оглядываясь, на фоне яркого солнца я видел наш низкий длинный барак – первостройку Караганды, в которой жили учителя и партийные работники. Это весьма низкое со стороны строение для меня терялось между высокими кочками и пучками травы в бесконечной степи, тем более, очевидно, трудно было разглядеть меня среди этих кочек. В другую сторону шла бесконечная степь, в которую я и удалялся. Мое продвижение в бесконечность внезапно остановилось. На одной из кочек сидело какое-то животное. Теперь я понимаю, что это был варан – очень солидных размеров. Говорят, что большие вараны нападают даже на овец. В сумме я был несколько меньше овцы, но и варан был, очевидно, не предельной величины.

Наше противостояние нарушил папа, который, обнаружив меня, с громким криком бежал ко мне от барака.

Днем на тарантасе приехала мама и передала папе сверток, в котором был завернут мой новорожденный брат Лев. Именно по дате его рождения я так точно и хронометрирую эти события.

Шок от понятия: что такое замкнутая кривая

Было мне, наверное, лет 5, и мы некоторое время жили в помещении школы, в Вязниках во Владимирской области, около железной дороги, где мама работала учительницей. Папа служил в военных лагерях – в Гороховце, здание школы для меня тогда казалось очень большим. Там же жили родители ещё одного мальчика, которому было, очевидно, года 4, он был явно меньше меня.

И вот однажды, выйдя погулять, я встретил его с чудом тогдашней техники. Он держал в руках деревянную палочку-ручку, на конце которой по земле на двух колесиках катилась красивая бабочка, катилась и махала крыльями. Я не мог оторваться от этого зрелища – шёл за счастливым обладателем и просил: «Дай покатать!»

Наконец он сжалился и дал, однако сам шёл рядом с намерением скоро отобрать у меня это чудо. И тогда я побежал. Я увидел, что бегаю гораздо быстрее, чем он. У меня мелькнула мысль – побегу, и он меня никогда не догонит. Быстро оторвавшись от преследователя, я завернул за угол и побежал вокруг школы. Я был в экстазе – он никогда меня не догонит, и я все время буду обладать этой техникой и красотой.

И вдруг! Вдруг, огибая очередной угол, я нос к носу встретился с хозяином. Вместо того чтобы бежать, он шел мне навстречу. Кривая замкнулась, и от неожиданности я сразу отдал игрушку хозяину. Но меня больше всего потрясла не потеря игрушки, а открытие понятия замкнутой кривой – по которой можно, двигаясь в разных направлениях, прийти в одну и ту же точку.

Коммерция – дело тонкое

Из Караганды папу перевели на ещё более грандиозную стройку – Горьковский автомобильный завод. Тут в 1935 году мы жили уже в весьма благоустроенном 4-этажном доме строителей завода. И однажды родители поручили – доверили мне сходить в булочную и купить хлеб.

Всё было организовано идеально. Мне дали ровно столько денег, сколько стоил хлеб, который я должен был купить без сдачи. Булочная была рядом, даже через дорогу переходить не надо, и из окна мой маршрут хорошо прослеживался.

Однако, выйдя из дома, я свернул не туда. Меня привлек мороженщик, который ловко набивал мороженым формочку и накрывал мороженое вафлей. Естественно, я двинулся к нему и протянул ему деньги. «Тебе на сколько мороженого?» – «На все!» – твердо ответил я. Сумма была больше самой большой порции, и это вызвало у мороженщика явное подозрение.

Все-таки он сформовал мне мороженое и сдал сдачу. Наслаждаясь мороженым, я забыл о хлебе и, съев одну порцию, попросил вторую. Мороженщик на этот раз вместо мороженого втянул меня в дискуссию – Кто я? Откуда?

Родители, потеряв меня из поля зрения, вышли на поиски.

Вторую порцию мороженого я так и не получил из-за ложного опасения родителей, что я могу простудиться.

Мореплавание – дело опасное

В Горьком водили меня в детский сад. Утром отведут, мама или папа, а после обеда придут и возьмут.

Однажды мама задержалась в школе, меня одели, я оказался некоторое время без присмотра и, естественно, сам пошел домой.

Тут оказалось, что я пошел не совсем тем путем, и вышел на берег пруда или озера. По озеру мальчишки заканчивали плавание на плоту, пристали к берегу и ушли. Естественно, я зашел на плот, лег на него и стал разглядывать жизнь в воде.

Интересно. Больше всего меня впечатлил большой жук-плавунец, который очень быстро сновал в воде в разные стороны и все время кого-то хватал. Тем временем ветерок отнес плот на середину озера. Я продолжал исследовать жизнь в воде, разглядывая её сверху и не подозревая, какая мне, не умеющему плавать, грозит опасность, если я соскользну и шлепнусь в воду.

Но это здраво оценила мама. Не найдя меня ни в саду, ни на пути домой, она провела более широкий поиск и, обнаружив меня на плоту посреди озера, подняла страшный крик. Он заключался в рекомендации мне сидеть и не двигаться, пока она не подплывет. К счастью, плыть ей не пришлось. Вездесущие мальчишки, несколько более взрослые, чем я, быстро прибуксировали плот к берегу. Мама, как я понимаю, от счастья, что встретила меня ещё не утопленником, бурно разрыдалась, а папа дома, очевидно в воспитательных целях, стукнул меня по затылку.

Как я на папу обиделся

Продолжая путешествие по стране, в 1936 году я оказался в Вятке, которую незадолго до этого переименовали в г. Киров. Отца направили туда в Военные Вятские лагеря во время военных сборов как партработника, комиссаром. Военный лагерь располагался в живописном месте, на крутом берегу реки Вятки, на опушке леса. Границей лагеря был большой овраг между лагерем и лесом, поросший черемухой; вдоль него стоял ряд домиков для командного состава. Один домик – для двух холостых или одного семейного командира.

Утром меня кормили из армейской кухни и потом оставляли одного до обеда, а после обеда я опять гулял на природе до вечера.

Всё бы было хорошо, рядом были будка и дежурный на выезде в лагерь, который и просматривал весь ряд домиков. Именно тогда, гуляя, я обнаружил, что очень люблю солнечное тепло.

Но тут… отцвела черемуха, и на ней появились зеленые, ещё незрелые ягоды. Кто не знает, что это такое, сейчас узнает, как это узнал я. Утром я с удовольствием накушался этих зеленых ягод и… Через час меня понесло, да так… фонтаном… Я побежал в домик и там… Фонтан продолжал извергаться на кровать, на пол…

Придя на обед, папа сначала сам попытался справиться с этим стихийным бедствием, но скоро понял, что это ему не по силам. Он быстро отправил в город за мамой гонца – вестового на тачанке, а сам побежал за помощью в армейскую прачечную и привел оттуда на помощь женщину. Увидев такую картину – по комнате нельзя было пройти, она ахнула, дала папе 2 ведра в руки и сама принялась методично убирать, полоскать, промывать. Она чем-то меня поила и, в общем, совершенно правильно не оставляла меня без внимания, и спала со мной в одной кровати до следующего утра. На следующее утро она сдала меня приехавшей маме.

Всё вроде бы закончилось благополучно, но тут мама поинтересовалась у меня: «А с кем спала тётя?» Мне стало страшно стыдно – как это я спал с чужой тётей. Я поглядел на папу, ища поддержки, но поддержки не получил и твердо заявил:

«Тетя спала с папой!»

Папа возмутился: «Ты чего врешь, а ну, скажи правду!» Я твердо повторил:

«Тетя спала с папой!»

Папа стукнул меня по затылку, но сказать уже ничего не успел.

Мама, которая обожала папу и всегда его слушалась, вдруг бросилась на папу и с криком «Не тронь ребенка!» так толкнула папу, что тот отлетел на другую сторону комнаты и сел на кровать.

Все его попытки подойти ко мне для разговора блокировались мамой под лозунгом «Не тронь ребенка!»

Я твердо стоял на своем. Мама быстро собрала мои вещи, связала их в узелок, взяла в одну руку узелок, в другую меня, и мы быстро пошли из лагеря. «Да погоди ты! Я сейчас пришлю лошадь». Мама не слушала. В глазах у меня и сейчас стоит картина: растерянный папа около часового у проходной, и мы с мамой быстро уходим по дороге через лес.

Долго ещё я был обижен на папу за то, что он не поддержал меня. Ну что ему стоило сказать, что это он спал с тетей?!

Все папы, как правило, хотят иметь сыновей и, забыв своё детство, якобы не подозревают, чем это дело может для них обернуться.

Я и позже не раз ещё доставлял папе весьма крупные неприятности.

Избыток собственности – дело бессмысленное

От проживания в Вятке-Кирове осталось несколько ярких воспоминаний. Город развивался вместе со всей страной. В 1936 г. в нем был большой всегородской праздник – асфальтировали первую улицу. Все ходили, топали и щупали асфальт.

В городе был запущен большой деревообрабатывающий завод – КУТШО. Он выпускал массу деревянных школьных пеналов и круглых каких-то коробочек. Через забор от нашего дома находилась свалка брака этих деревянных изделий. Ну, это был сущий рай! В горе опилок и стружек можно было найти очень приличные, с нашей точки зрения, вещи. И мальчишки рылись, возились там часами.

Очевидно, под влиянием этих деревянных изделий я начал перочинным ножичком вырезать фигурки танков, пушек, кораблей. Привлек к этому делу друзей, и затем, вначале, мы дружно играли в войну.

Летом 1938, 1939 годов мальчишки собирали толстую кору сосны и, используя её мягкость, вырезали пушки, танки, корабли и самолеты. Устраивались сражения. Побеждал, конечно, тот, у кого было больше этих танков и пушек. Я оказался самым искусным и упорным резчиком. Мне просто нравилось это созидательное занятие, очень развивающее различные функции рук.

Через некоторое время у меня этой военной техники стало больше, чем у всех остальных «воевод» вместе взятых. Игра зашла в тупик, т. к. стала бессмысленной. Победитель был известен ещё до начала сражения. И тут произошла «революция с экспроприацией» собственности и уравниловкой. Трое или четверо моих противников вдруг единогласно пришли к мнению, что война интересна, если у всех врагов РАВНЫЕ армии. Но у меня одного было нарезано фигурок больше, чем у них всех вместе взятых. Они тут же дружно заграбастали весь мой арсенал и всё честно разделили между всеми.

То есть произошла революция с экспроприацией собственности. Я долго потом рассуждал на тему, что не имеет смысла иметь чего-то очень много, чего нет или мало у других. Во-первых, это неинтересно, а во-вторых, придется делиться, т. е. отдать большую часть того, что имеешь, этим неимущим.

Самое обидное, что среди этих «бедных» половина была просто бездельниками, которые ничего не хотели делать, – люмпены. Но они всегда очень хотели иметь то, что сделали другие, т. е. я.

Вот это нежелание отдавать свои произведения этим лентяям и привело к тому, что я прекратил производство.

Тем временем страна продолжала строить. Отца назначили заместителем директора строящейся, впоследствии знаменитой Вятской фабрики музыкальных народных инструментов: балалаек, гитар, гармоней…

Строящаяся фабрика находилась в то время где-то за городом, на природе и была наполнена запахом свежеструганных досок, стружек и опилок. А рядом, у речки, стоял очаровательный шалаш рыбаков и мастеров по плетению корзин.

Через дорогу от нашего дома находились каток и школа. Первые шаги по льду на коньках… Кто не знает, насколько это запоминающееся явление – шишки на коленках и нос в снегу.

Наступил 1937 год, и я отправился в школу в 1-й класс. Первая учительница – Мария Тимофеевна, ну, кто же не помнит свою первую учительницу!

Элитная Москва с 1937-го и некоторые особенности женщин

Гигантское строительство различных производственных предприятий-заводов, фабрик, шахт, электростанций требовало жесткой централизованной координации, и И.В. Сталин создал ГОСПЛАН.

Во главе ГОСПЛАНа был назначен гений экономики созидания Николай Вознесенский. В заместители себе он взял А. Косыгина. И тут выяснилось, что Н. Вознесенский учился и окончил Институт народного хозяйства имени Г.В. Плеханова в одной группе вместе с моим отцом Журавлевым Иваном Ильичом.

Н. Вознесенский пригласил отца работать вместе с ним в ГОСПЛАНе в роли помощника. Помощников у Вознесенского было два – Журавлев и Колотое.

Итак, в 1937 г. мы переехали в Москву. Москва, 1937 год – я в первом классе. Мама работает учительницей и уходит утром на работу в школу. Я тоже – в школу. А с братом Левой – 4 года, и сестрой Розой – 1–2 года – остается няня. До войны был порядок, и во всех семьях были домработницы – девушки из деревни. Они дружно бежали в город. Хорошо запомнил одну. Ей было, очевидно, 15–16 лет. Она вначале часто плакала. Причина – классическая для женщин. Большинство из них почему-то не удовлетворены тем, как выглядят, что имеют, и делают из этого ДРАМЫ. Некоторые решаются и на трагедии в стремлении к совершенству. Сейчас – в 2005–2010 гг. в печати то и дело публикуют, что то или иное юное создание то вдруг перестает есть, чтобы изменить фигуру, и доводит себя до гибели, то какую-то пластическую операцию проводят, вроде как бывший президент Украины Ющенко, после чего становится кто рябой, а кто кривой.

Очевидно, это неистребимое свойство юных особей женского пола известно с времен Клеопатры, которая регулярно полоскала свое лицо простоквашей.

Так вот и наша юная домработница ревела по поводу того, что парни над ней смеются: «Лапать не за что – грудей-то нет!» Естественно, и мама, и все ей сочувствовали и советовали. Один из советов я помню хорошо: «Кушай ржаные корочки – очень помогают».

Вначале, очевидно, помогли. Но через 1,5–2 года она снова начала реветь. Причина: «Парни смеются над моими титьками – лапать неудобно!» Действительно, груди у неё выросли почти до пояса. Не выдержав критики мужской части общества, она вскоре ушла.

А страна продолжала бурно строить. Форд помог наладить выпуск сначала средних автомобилей М-1 – Эмки, а затем и шикарные ЗИМ (ЗИС).

Отец, как высокопоставленный сотрудник ГОСПЛАНа, отдыхал под Москвой в санатории Марфино. Тогда это было достаточно далеко по Казанской дороге. Ездил он в компании других сотрудников, естественно, на ЗИМе. Брал и меня с мамой. Всего в ЗИМ набивалось человек 6–7. Как только выезжали на дорогу, все дружно начинали кричать: «Давай!» «А может она дать 100 км в час?» Водитель старался и, когда достигал скорости, торжественно сообщал: «Едем со скоростью 100 км в час!» Наступало всеобщее ликование, а затем и удовлетворение. Итак, уже в 1938 году я ездил со скоростью 100 км в час. Но меня тогда это почему-то не волновало. Я, скорее, удивлялся, чего это все так довольны.

Я продолжал устраивать неприятности своему папе.

Папа от ГОСПЛАНа имел возможность отдыхать на лучших курортах страны: в Ялте, Сочи, Сухуми. Маму он оставлял дома сторожить нас троих: меня, брата Леву и сестру Розу, которая родилась в г. Кирове в 1937 г.

Однажды он вернулся с юга, как всегда, с большим чемоданом, в котором он, как правило, привозил всякие фрукты: виноград, гранаты, груши… С дороги папа пошёл мыться, сказав, что сейчас, как только он помоется, мы сядем пить чай с фруктами.

Тут я зачем-то сел на этот чемодан и, обнаружив, что он упругий, несколько раз на нём подпрыгнул.

При вскрытии было обнаружено, что две крупные стеклянные фляги с чудесным красным вином я раздавил, и всё содержимое чемодана превратилось в компот из вина, фруктов и белья с осколками стекла.

Бывало и хуже. Так, к новому 1939 году, к елке, папа купил последнее достижение тогдашней электротехники: гирлянду цветных электрических лампочек, и понижающий трансформатор, через который эта гирлянда должна включаться в сеть.

Оставшись как-то один, я включил эту гирлянду без трансформатора. Лампочки зажглись, «фыркнули» и погасли. Естественно, папе я ничего не сказал, но с тех пор всю жизнь не в ладах с электричеством.

Для открытия елки он торжественно пригласил всех друзей, воткнул вилку в розетку и…

Летом мы уезжали на дачу в Кратово в дачный поселок ГОСПЛАНа приблизительно в двух километрах от станции. До войны этот дачный поселок, а рядом с ним и пионерский лагерь, ещё находились в лесу.

В школе с 1937 по 1941 г. я обнаружил у себя высокие математические способности. Я легко, раньше всех, решал все контрольные задачи. Мальчишки в классе старались сесть рядом, спереди или сзади, чтобы списывать решение. К сожалению, я помню только одного, весьма шустрого – Витю Барабашкина. В этой школе – в конце тогда Первой Мещанской улицы – я вдруг почувствовал, что не совсем равнодушен к девочкам. Мне очень нравилась одна – Люда Вайдова.

В Москве мы жили в общежитии ГОСПЛАНа на третьем этаже в 2-комнатной квартире. Туалет был в коридоре. Пищу нам мама готовила то на примусе, то на керосинке – а они то затухали, то начинали гореть очень ярко; потом появился керогаз.

Жизненный уровень страны явно повышался. Это проявлялось, особенно для нас – 2-3-классников, в появлении все новых сортов конфет с очень красивыми обертками – фантиками: «Три медведя», «Красная Шапочка», «Белочка»… Фантики оказались средством знакомства с культурой. Сбор и коллекционирование фантиков приобрели спортивный интерес – у кого больше. В охоте за фантиками мы бродили по улицам, уходили достаточно далеко. Так, я помню, на нас производило большое впечатление гигантское тогда строительство Театра Красной армии.

Вскоре интерес к фантикам исчез по нескольким причинам. Их собралось слишком много, они обесценились – наступила инфляция. Снова я с удивлением размышлял на тему, что иметь избыток собственности, слишком много вовсе не так уж хорошо. Интерес к делу, к фантикам пропадает. Они выполнили свою образовательную функцию.

Марки и мировая политика

Во-вторых, возник интерес к маркам, особенно заграничным. У марок разнообразие было значительно больше, чем у фантиков, и насыщение было практически невозможно. Кроме того, возник интерес к политэкономгеографии и истории.

Помню, меня страшно удивляло сходство названий: Австрия и Австралия. Каким-то образом мне, очевидно, от отца попал в руки этногеографический справочник «Страны мира». С удивлением я узнал, что в Австрии и Австралии в 1938–1939 гг. было равное население, по 6 миллионов человек. Однако по размерам Австралия оказалась в 100 раз больше Австрии.

После этого я стал тщательно изучать этот сборник с данными по численности населения, национальности, площади и главным городам различных стран. А наглядной иллюстрацией были красивые марки этих стран.

От марок и истории интерес переключился на политику. В 1937–1940 гг. все почему-то начали нападать и воевать друг с другом. Так, в 1938 г. Польша – поляки – вдруг напала на Чехословакию, захватив часть её территории. Вслед за ними на Чехословакию напали фашистская Германия и Венгрия, и совместно они втроем оккупировали всю Чехословакию.

Таким образом, военным нападением на Чехословакию Польша начала Вторую мировую войну в 1938 г. Узнав об этом, И.В. Сталин сказал: «Они с ума сошли».

Глава 2

Война

Война и женщины

Летом 1941 года мы, как всегда, выехали в Кратово на дачу в мае. 22 июня 1941 г. фашистская Германия подло, без объявления войны, ночью, при наличии договора о ненападении, внезапно напала на Россию.

Всё стало как-то непонятно.

Красная армия почему-то не громила врагов на вражеской земле «малой кровью могучим ударом» – а героически отступала на «заранее подготовленные позиции». Немецкие самолеты с наступлением темноты летели на Москву через Кратово, хотя оно находилось по Казанской дороге, вовсе не на западе, а на юго-востоке от Москвы.

Рядом с дачей в соответствии с общей инструкцией мы выкопали блиндаж – бомбоубежище. Лето было жаркое и сухое. С наступлением сентября-октября пошли проливные дожди. Тогда я плохо понимал лозунг «Бог и природа – за большевиков». Теперь-то хорошо известно, что эти дожди так размыли и почву, и проселочные дороги, что немецкая техника и даже их узкогусеничные танки на этих дорогах вязли, и их приходилось вытаскивать лошадьми. Наступление немцев резко замедлилось, т. к. они могли продвигаться только по магистралям, а их было немного.

Как пишет командующий нашей 1-й танковой армией генерал Катуков в своих мемуарах «На острие главного удара», даже наши широкогусеничные Т-34 с трудом передвигались по проселкам на исходные позиции под Истрой в октябре 1941 г., вытаскивая тяжелые танки КВ.

Впечатление о критичности положения усугубилось созерцанием нашего батальона, который в октябре 1941 г. двигался по размытой проселочной дороге мимо нашей дачи в Кратово.

Впереди шёл отряд пехотинцев с винтовочками. За ними ещё отряд пехотинцев выталкивал из грязи броневичок, вооруженный пулеметом. Далее ещё отряд пехоты. В конце колонны лошади тащили 3–4 мизерные пушки. Теперь-то я знаю, что это были сорокопятки, снаряды которых отлетали от брони немецких танков, как орехи от стенки.

Возникали тогда у меня, 11-летнего мальчишки, сомнения, как и чем эти ребята смогут остановить немецкие танки?!

Немцы наступали.

В связи с тем, что немцы приближались к Москве, решено было в Москву пока не возвращаться. Мы остались на даче, и я пошёл в Кратковскую школу недалеко от станции и Кратковского озера. От нашей дачи приходилось каждый день ходить 3 км в школу и ровно столько же обратно. Очевидно, с тех пор у меня возникла большая любовь к пешим походам.

В Кратовской школе в 4-м классе повторилось то же. Я быстро решал задачи, и за «честь» сидеть рядом со мной началась конкуренция. Мы подружились с одним из заводил и вожаков – Новиковым, который не очень преуспевал в науках. Тем не менее. На меня стал обижен второй в классе «атаман» Новичков. Группироваться в команды вокруг атаманов – это, очевидно, общее свойство мужчин, начиная с пеленок. Я соблюдал нейтралитет и ни к одной из команд не присоединялся.

Но тут же выяснилось и общее свойство большинства активных женщин – вдруг выбирать всем сразу одного кумира и бросаться на него толпой, как, например, на Киркорова, или Абдулова, или…

И вот все активные девчонки нашего 4-го класса таким кумиром избрали меня. Все они хотели дружить только со мной. Я тупо не понимал, в чем дело, и осознал ЭТО только 20–30 лет спустя. Это был женский инстинкт признания породы мужчины.