Мертвые ссылки на души

Вскрыв вакуумную термоупаковку гамбургера, Макс надкусил от него приличный кусок и запросил карту ближайших к Промышленному Университету узлов инфосвязи. Если парень использовал инфолинк (иначе и быть не могло!), то на узлах должны быть зафиксированы транзитные пакеты с универской адресацией. Универ попадает в пятикилометровый радиус действия только двух инфоузлов. Отлично, значит, только они могли обслуживать доступ к серверу. Есть еще третий инфоузел, чуть дальше, и он теоретически тоже мог пробиться, тем более, ночью, когда нагрузка на Сеть предельно мала. Я бы выбрал именно этот инфорузел, подумал Макс, и немаршрутизируемый направленный поток с разветвленными эхо-запросами и подделанным обратным адресом.

Эверетт подключился к генеральному инфоузлу и запросил адресную информацию по интересующим его трем инфоузлам вблизи Промышленного Университета. Само собой, без санкций на то Сент-Джойского департамента полиции получить к ним легальный доступ не представлялось возможным. А это значит: доказать комиссару необходимость ордера, выписать его, договориться с проверяющими со стороны местных властей, выбрать время для сеанса связи… В лучшем случае, все это могло случиться не ранее чем через три-четыре дня. То есть когда система автоматического журналирования инфоузла уже перезапишет устаревшие данные новыми.

Нет, такой подход не в его стиле. Макс криво усмехнулся, бросил остатки термоупаковки от съеденного гамбургера в корзину, в которой тут же включился механизм уничтожения и упаковки отходов, смахнул с живота крошки и подключился к первому из трех инфоузлов.

Поколдовав некоторое время над служебным каналом, он спровоцировал отказ в обслуживании, после чего подключился реверсным каналом к отладчику и, авторизовавшись сервисным ремонтником, начал закачку всех данных системы журналирования с последующим перезапуском ифноузла. Затем подключился ко второму инфоузлу. Проделав ровно те же операции, он подключился к третьему, и тоже начал закачку всего необходимого. Минута двадцать две секунды. Не так уж плохо. Это значит, что пока яйцеголовые из Сент-Джойса обнаружат утечку и смогут отследить ее происхождение до нашего департамента, пройдет, по меньшей мере, часов десять. Начальство будет жутко недовольно – как всегда, и как всегда все закончится словесным выговором комиссара и восхищенным одобрением коллег за его спиной.

* * *

Анита Роул. Двадцать два года. Бросила Промышленный Университет на пятом курсе, больше года назад. Мать умерла десять лет назад при неясных обстоятельствах. Проживает в Сент-Джойсе с отцом Риккардо и братом Сержио. Училась на одном курсе с Леонардом Трампом.

Вот и вся информация, которую удалось добыть Элизабет Митчелл. Не теряя времени, Грэгори решил наведаться к их семейству в гости. Он вызвал автотакси. Через пару минут он забрался в уютный одноместный салон и, сообщив через инфолинк адрес места назначения, откинулся на мягком сидении.

Однокурсники Леонарда, с которыми удалось провести небольшой диалог, рассказали, что тот встречался с Анитой Роул, девушкой из бедного квартала. Его родители высказывались резко против их отношений, да и родственники со стороны Аниты не шибко жаловали парня. Отец ее настоял, чтобы Анита бросила учебу посреди пятого курса, но это якобы не остановило молодых людей, и они продолжили втайне встречаться. Когда об этом прознали родители Леонарда, они пошли на крайние меры – переехали в Хэмптон и перевели сына в другой университет. Такая картина составилась в голове Грэгори после разговора со студентами. Больше о судьбе Леонарда и Аниты им ничего не было известно. Однако, со слов студентов, ходили слухи, что Леонард занялся какой-то нелегальной деятельностью, был замечен в продаже наркотиков. Сами они при этом не очень-то верили таким слухам.

Анита бросила университет на прошлом курсе, однако по данным с сервера Промышленного Университета она успешно окончила пятый курс и перешла на шестой. Значило ли это, что изощренный маньяк больше года готовил убийство Леонарда?

…Автотакси снизило скорость и опустилось на землю. Место назначения достигнуто.

Майлз выбрался наружу и осмотрелся. Бедный квартал Сент-Джойса, или, как еще называли такие районы в других городах – трущобы, – представлял собой скопление плохонько сбитых старых деревянных и, в лучшем случае, с добавлением кирпичной крошки домиков с пустыми глазницами окон, черепичными в большинстве своем крышами и страшными стенами с облупившейся краской. Слабым отблеском цивилизации высились мрачные башенки линий электропередачи да приемо-передающие антенны на домах. Удручающее зрелище лишь усиливалось от располагавшейся чуть в стороне от дороги проржавевшей и скрипучей детской площадки с копошащимися на ней детьми. Район производил впечатление отставшего на пару веков поселения, и если бы не тут и там попадавшиеся в поле зрения обычные люди в современных одеяниях, мог сойти за какой-нибудь сельский погост. Впрочем, Грэгори своей нуарной изысканностью – в федоре, черном длиннополом плаще, брюках со стрелками, начищенных до блеска ботинках и черных кожаных перчатках, – куда гротескнее местных вписывался в окружающую обстановку.

Он подозвал прохожего и поинтересовался, не знает ли тот, где найти Аниту Роул.

– Да вон она сидит с ребенком, – указал прохожий в сторону детской площадки. Майлз поблагодарил его и подошел к девушке. На ней был надет старомодный сарафан и поношенные красные туфли, давно вышедшие из моды. Перед девушкой стояла пустая коляска старого образца – еще без сервопривода и инфодатчика. На руках девушка держала крохотного ребенка, одетого в красную курточку.

– Здравствуй, Анита.

Девушка подняла на него взгляд из-под длинных от природы ресниц. Она была худенькой, с красивыми кистями рук и изящными пальчиками; аккуратный чуть курносый носик придавал ее симпатичному лицу наивное выражение, а взгляд черных глаз завораживал.

– Добрый день. А вы кто?

– Меня зовут Грэгори Майлз. Можно мне присесть?

– Если угодно… Скамейка общая.

Девушка отвернулась от него, чуть пододвинулась из вежливости, хотя места было вполне достаточно, и снова принялась заниматься ребенком. Грэгори присел на скамейку – деревянную, грубую, явно сколоченную вручную, без подсветки и подогрева.

– Как зовут малышку?

– Джон.

Майлз неловко закашлялся. Это ж надо было мальчика одеть по-девчачьи!

– Вы из полиции? – Глаза смотрят обжигающе пристально – не солжешь, глядя в них, ни утаишь. Майлз кивнул. – Ну а ко мне по какому делу?

– Леонард Трамп.

Девушка резко вскинула голову и впилась в Грэгори внимательным взглядом широко раскрытых глаз.

– Вы нашли его?

– Можно сказать и так. Скажи, Анита, когда ты виделась с ним в последний раз?

Анита нежно уложила ребенка в коляску и повернулась к Майлзу.

– Месяца два назад. Сразу после рождения Джона. А потом его увидел Сержио, и Лео сбежал. С тех пор он не появлялся.

– Мы обнаружили его несколько дней назад, в Хэмптоне.

– Значит, бежал как последняя крыса, – поморщилась девушка. – И как он? – осведомилась она. – Обрюхатил меня и вернулся к своим извергам?

– Мисс Роул, он утонул.

Анита приоткрыла рот от удивления и воззрилась на него недоверчиво.

– Утонул, утонул, – неосознанно пробормотали ее губы несколько раз. Малыш Джон захныкал, и она встряхнулась, повернулась к ребенку и уложила его удобнее. Затем обернулась к Майлзу. В ее глазах он увидел едва заметные остатки влаги. – Это даже и хорошо, иначе Сержио когда-нибудь его бы прибил.

– Ваш брат так сильно его ненавидел?

Анита гневно свела брови на переносице.

– А как, по-вашему, нормально бросить меня с новорожденным ребенком в такой ситуации?! Он ведь мог помогать растить Джона, раз уж не смог обеспечить семьей, отцовством, да хотя бы современным методом зачатия и деторождения! Из-за него мне пришлось бросить учебу – единственную ниточку, с помощью который я могла бы выбраться из этого… этой разрухи, – она обвела вокруг руками, – из-за него я провела девять месяцев с брюхом как у.., – она суетливо потерла руки, не зная, кого бы привести в пример. – Это вместо того, чтобы как все люди его круга получить оплодотворение в клинике. Надеюсь, – бросила она презрительно, – он хотя бы тонул долго и болезненно.

Грэгори не ответил. Сержио… Надо будет при случае запросить у Лиззи информацию о нем. Возможно, брат ее самым явным образом связан со всей этой историей.

– Анита, где я могу найти Сержио?

– Нигде, – тихо ответила она. – Он ушел из дома больше месяца назад. С те пор мы с отцом его не видели.

– Искать не пытались?

– Зачем? Он давно собирался. – Она снова занялась Джоном.

Майлз поднялся со скамейки.

– А с отцом я могу побеседовать?

– Попробуйте. Только вряд ли это у вас получится. Он в доме, – она махнула рукой в сторону обветшалой лачуги. Грэгори уже двинулся в сторону дома, когда она добавила: – Они оба всегда ненормальными были.

* * *

Макс Эверетт отер пот со лба. Его теория оказалась ложной. Ни на одном из инфоузлов ему не удалось обнаружить следов хакера. А это могло означать только одно – тот действовал напрямую, не через инфоузел. Значит, в момент совершения атаки хакер должен был находиться не более чем в нескольких десятках метрах от сервера. Один из служащих? Возможно, ремонтник.

Эверетт связался с Майлзом и изложил ему свои размышления.

– Сможешь получить у системщика полный доступ к их серверу? – спросил Макс. – Я хотел бы ознакомиться с системой защиты. Может быть, тогда немного прояснится, как мог действовать хакер.

– Без ордера и проверяющего? – неуверенно протянул Грэгори. – Джерри не дурак, он понимает последствия. Что бы ни произошло, пока ты там копаешься, вина за это будет на нем. А официально… За вскрытые инфоузлы местный департамент нам не то что помогать не станет, а еще и уши оторвет по самые пятки.

– Да уж. Ладно, я тогда пока посмотрю еще, что можно вытянуть с этого диска.

Майлз отключился. Автотакси довезло его до центра города, где он вышел и направился в городской парк. Вечерело. Завтра должен спохватиться местный департамент, поэтому без соответствующих разрешений продолжать расследование здесь будет немыслимо. Отец Аниты Риккардо отказался впустить лейтенанта в дом, заорав благим матом и затребовав ордер на обыск. Возможно, он не был столь уж ненормальным, как сказала Анита, но на контакт не пошел, хотя и сделал это в рамках закона.

Во дворе дома внимательный глаз Грэгори приметил несколько драных овощных мешков – похожих на тот, в котором обнаружили труп Леонарда. Но этот же предмет экстерьера был не чужд и множеству соседних домов.

Элизабет сообщила, что последняя деятельность инфолинка Сержио зарегистрирована в соседнем штате, в нескольких тысячах километрах от Сент-Джойса. Добраться до него не представлялось возможным. Завтра стоит подать на него в розыск и привести на допрос. Если Сержио такой же ненормальный, как отец, эксперты легко смогут его расколоть и добиться признания, если конечно именно он задушил и скинул в океан тело любовника сестры.

Похоже, в Сент-Джойсе Грэгори больше нечего было делать. По крайней мере, без соответствующих ордеров и полномочий.

Он уселся на свободную скамейку, тут же принявшую форму изгиба его спины, и полной грудью вдохнул свежего воздуха. Кто занимается выставлением оценок у бросивших университет студентов? Ни Риккардо же с нерадивым сыночком!

– Шеф? – пришел запрос от Макса. Грэгори тут же отозвался. – Шеф, ты не поверишь… Я провел свертку по параметрам полного запроса. И цифры меня несколько удивили. Увлекательная статистика, шеф. Сколько бы народу не поступало в Промышленный, с курса на курс переводилось ровно столько же! Это значит, что не было ни одного отчисления и ни одного перевода в другие универы. Но, как нам теперь известно, и переводы, и отчисления как минимум на шестом курсе были!

Майлз задумчиво почесал затылок.

– И что бы это значило? – протянул он, размышляя. – Старикан подделывает табели не окончивших студентов? В принципе, конечно, Гилберту может быть выгодна такая подделка – лишние «мертвые души» способны подправить удручающую статистику этого захолустного заведения. Интересно, как много здесь мертвых ссылок на души студентов?

– Секунду. – Эверетт выполнил запрос. – Ну, если сравнить количество поступивших со списками окончивших, минус списки на перевод или отчисление… Ого-го, шеф, тебе самому посмотреть бы на это!

– Не томи, что там у тебя?

– Такая до абсурда ровная картинка наблюдается уже семнадцать лет. И за это время, насколько я могу судить, получилось порядка… плюс-минус, в пределах двадцатипроцентной погрешности – порядка десяти тысяч мертвых душ.

Левая бровь Майлза удивленно приподнялась.

– Надо полагать, у всех оценки стипендиатов?

– Браво, шеф, как в воду глядишь! – одобрительно поддакнул Макс.

– Ну, Гилберт, держись! – хлопнул в ладоши лейтенант. – Значит, не спится ночами директору. А ведь он вполне мог иметь все необходимые доступы к серверу. Только не староват ли он для лихача-хакера? Кто же, интересно, семнадцать лет получает стипендии за мертвых душ?

– А вот тут заминка, шеф. Если бы все было так просто, то получателем стипендий однозначно был бы вписан наш доблестный дядечка. Не тут-то было. В списках стипендиатов у всех наших мертвых ссылок – легальные реквизиты бывших владельцев. Уезжает себе студент в другой город, устраивается в какой-нибудь Гарвард, перебивается с тройки на шестерку, а ему еще и стипендию исправно приплачивают! Кто ж станет об этом заявлять?

– Но не одной же статистики ради?! – недовольно поморщился Грэгори. – Да не стал бы Гилберт из альтруистического желания продлить существование университету… Состав преступления нужен. Позаимствовать у государства десять тысяч стипендий за семнадцать лет – вот это вполне себе стоит небольшого вмешательства в выстроенную систему. Или приглашения стороннего хакера с допуском в здание по ночам.

– А если это не хакер? – задумчиво произнес Эверетт. – В течение семнадцати лет ползать ночами по серверу, да еще и грамотно подчищать за собой следы…

– Много выдержки у него должно быть для этого, – подхватил Грэгори. – На Гилберта не похоже, он как тростник на ветру… Возможно, его системщик. Но какой тогда смысл ему было устраивать этот фарс?

– А если не хакер? – повторил Макс. – Если это вирус, троянец, написанный семнадцать лет назад? Тогда понятно, почему на инфоузлах нет следов использованного для удаленного доступа инфолинка, и, кроме того, это вполне объясняет феноменальную скорость работы нашего псевдо-хакера и его скрупулезность – где, когда и что подчистить. И с правами доступа к системам журналирования все становится более-менее ясно.

– Да-а, – протянул лейтенант. – Старик мог только поддерживать тело вируса в актуальном состоянии.

– Шеф, я отключаюсь, скоро очередная сессия обмена данными с генеральной синхросистемой, не хочу пропустить. Подключусь и проанализирую процесс аутентификации сервера. Не понимаю, как ему удается успешно синхронизировать мертвые ссылки в таком количестве.

Грэгори поднялся со скамейки и направился в гостиницу. Собрав вещи и выписавшись с помощью инфолинка, он вызвал автотакси к аэровокзалу – пора возвращаться домой. Еще находясь в гостинице, он запросил одиночное аэротакси до Хэмптона – в пути надо было поработать, и без любопытствующих соседей-пассажиров. Автоматический регистратор определил его на ближайшее аэротакси, вылетающее через два с половиной часа, – недопустимо большая задержка для аэровокзала любого города-миллионника, но на удивление незначительная для такого маленького городка, как Сент-Джойс.

Добравшись до здания аэровокзала, откуда он начал сегодня утреннее знакомство с Сент-Джойсом после прибытия на рейсовом глайдере, Майлз расположился в одном из кресел полупустого зала ожидания и прокрутил в голове события дня. Как это ни удивительно, но Сент-Джойс для родителей Леонарда был словно табу, они даже помыслить в сторону этого городка себе не позволяли, а ведь, кажется, именно здесь и стоило искать причину с самого начала. С другой стороны, в Хэмптоне частенько случались различные бандитские разборки, и что-то с кем-то не поделивших порой находили в канавах да грязных безлюдных подворотнях. Именно эта версия всегда была основной в деле о Леонарде Трампе.

…Внимание Майлза привлекла молодая пара, совещавшаяся у стеклянных дверей выхода в коридор. Высокий коротко стриженый блондин в безрукавке, оставлявшей голыми мускулистые руки с замысловатой татуировкой по всему предплечью, и стройная девушка в обтягивающей юбке до колен, сверкающей глянцем, белой блузке, черных колготках и туфлях на высоком каблуке. Волосы девушки были скрыты повязанным поверх головы шелковым платком, а глаза терялись под элегантными черными очками. Она выглядела очень стильно, а изящно изогнутые брови и большие очерченные красным губы добавляли ее образу привлекательности. В руках парня был коричневый чемодан на стальных застежках, а на плече девушки висела белая дамская сумочка, которую она придерживала элегантным жестом красивой руки с изящными пальцами, длинные накладные ногти которых были выкрашены в ярко-лиловый.

Грэгори встрепенулся, прищурившись – что-то показалось ему в ней до боли знакомым, – затем ифолинк спроецировал на сетчатку увеличенное изображение девушки. Эти красивые кисти рук, этот чуть вздернутый прелестный носик… Красавица все больше начинала походить на Аниту Роул!

Тем временем молодые люди повернулись и сквозь автоматически открывающиеся двери направились в коридор. Майлз поспешно вскочил с кресла и, стараясь не привлекать внимания, двинулся за ними, боясь упустить из виду. Пройдя несколько шагов, он развернулся, снял столь приметную здесь федору и положил ее сверху на свою небольшую сумку с вещами. Затем снова двинулся к стеклянным дверям.

Выйдя в коридор, он краем глаза увидел, как пара сворачивает за угол, в сторону туалетных кабинок. Если девушка была подозрительно похожа на Аниту, – однако образ этой приодетой красавицы мало вязался с виденной им сегодня жительницей трущоб, – то молодой человек не вызывал ровным счетом никаких ассоциаций. Лейтенант запросил из департамента личное дело Сержио Роула, чтобы сверить молодого человека с фотографией брата Аниты. Инфолинк тут же ответил, что не может получить доступ к личным архивам. Да, на таком удалении и с таким количеством инфоузлов-ретрансляторов доступ был запрещен. Но сейчас Грэгори не хотел голосом выдать своего присутствия, поэтому не стал вызвать Элизабет. Все, что он мог сейчас – сделать снимок парня, но момент для этого уже упустил, и получилось неудачно, в профиль и не в фокусе, после чего безмолвно отправил снимок помощнице. Преодолев несколько метров коридора, Грэгори осторожно выглянул из-за угла, но молодых людей не увидел. За поворотом коридор расширялся и уходил направо, а вдоль него тянулись индивидуальные туалетные кабинки. Молодые люди могли как разойтись по кабинкам, так и пройти мимо, к выходу.

Майлз разочарованно выругался про себя и тихо пошел вперед вдоль правого ряда кабинок, прислушиваясь. По инфолинку пришел запрос на разговор с Элизабет, но Грэгори его проигнорировал – сейчас важно не упустить преследуемых, а потом можно и определиться, кто они. Пройдя примерно половину пути, он почувствовал легкое копошение сзади, обернулся, но в этот момент чьи-то грубые руки обхватили его голову, и жало шприца впилось в шею. В наползающем пеленой липком мраке он едва успел различить быстро увядающий мужской силуэт…

* * *

Забытье внезапно рассеялось, и Грэгори Майлз в тот же миг пришел в сознание. Он обнаружил себя лежащим с открытыми глазами на полу рядом с унитазом в туалетной кабинке. Тело отказывалось повиноваться, даже шевельнуться не получалось. Он мысленно запросил текущее время, но инфолинк не отозвался. Грэгори попробовал связаться с Элизабет, но инфолинк все еще не подавал признаков жизни. Затем он заметил сидящего перед ним на мусорной корзине смуглого усатого мужика лет пятидесяти, который ковырял пальцем в зубах.

– Очнулся, – сказал он, сплевывая. Затем криво усмехнулся: – Не можешь пошевелиться? Ты штуку-то свою, – он постучал себя ладонью волосатой руки по затылку, куда вживлялся инфолинк, – попробовал уже? Вижу, попробовал. А ты что же думал, эти ваши хреновины все могут? Всобачили ребенку, а потом он и вся его жизнь перед вами как открытая книга?

Мужик рывком поднялся с корзины и приблизился к беззащитному Майлзу, который по голосу узнал в нем отца Аниты – Риккардо.

– Ты, офицер, смотрю я, очень заинтересовался моими детьми. Зря это, очень зря. – Он комично погрозил пальцем. – Ты это оставь. Мои дети – они только мои, и таким, как ты, они не достанутся, можешь мне поверить. Да тебе сейчас и не до них будет.

Он повернулся и нагнулся к небольшому черному кейсу, поначалу не замеченному лейтенантом. Риккардо открыл кейс и извлек наружу пустой шприц.

– После усыпления я сделал тебе инъекцию сорока грамм вещества, называемого в народе «вспышка-сюрприз». Вспышку ты уже почувствовал, теперь жди сюрприз. – Риккардо криво усмехнулся, убрал шприц в кейс, закрыл его и, не говоря ни слова, покинул кабинку.

Грэгори имел представление об этом веществе. Пять-десять грамм использовались как легкий наркотик на дискотеках для достижения ощущения эйфории – это была «вспышка». При потреблении более двадцати грамм вещества начинали проявляться «сюрпризы» – кратковременный отказ органов чувств, мышечные спазмы. А при сорока… при сорока интоксикация приводила к мимолетности «вспышки», а вот «сюрприз» мог длиться часами.

Майлз лежал в нелепой позе, раскинув руки и ноги в стороны, и не мог ничего с этим поделать.

Он не знал, сколько прошло времени. Инфолинк был сломан, а считать про себя не получалось – на втором-третьем десятке он каждый раз сбивался со счета. В соседние кабинки время от времени кто-то входил и уходил, однако Грэгори не мог подать знака или позвать на помощь.

Лежа в кажущейся бесконечности, недвижимый, с мечущимися мыслями, Майлз наконец смог шевельнуть пальцем правой руки. Эффект сюрприза постепенно начинал спадать. Лейтенант направил все усилия на это едва уловимое движение пальца, заставил его согнуться, затем снова и снова, с каждым разом все больше. Вскоре получилось двинуть вторым пальцем, третьим. Прошло еще, по меньшей мере, полчаса, прежде чем ему удалось собраться с мыслями, напрячься и перевернуться на бок. Еще через безумно долгий промежуток времени у него получилось подняться на локтях и придать телу сидячее положение. Он закашлялся. Затем принялся растирать затекшие ноги.

Боли не было. Только безумная слабость сковала все тело. Но теперь он уже ощущал в себе силы подняться и выбраться наружу. Первая попытка оказалась неуспешной – едва поднявшись, он вновь повалился на пол и ударился локтем. Второй порыв тоже подвел его, но с третьего раза ему удалось приподняться, уцепиться руками за унитаз, подтянуть как будто чужие ватные ноги, и, повернув плохо подчиняющееся тяжелое тело, усадить его на закрытую крышку унитаза.

Несколько минут он просто сидел, тяжело дыша и собираясь с силами. Почему Риккардо не убил его? Зачем раскрыл свою личность? Только ради того, чтобы лично припугнуть? Нелогично и совершенно нелепо.

Мысли роились в голове бесконечными вопросами, но ответов не было. Майлз приподнялся, придерживаясь руками за выступы на стене, и принял вертикальное положение. Остальное было делом техники. Потеряв еще некоторое время, он, наконец, выбрался из кабинки, едва не повалившись на пол. Тут его заметил один из редких посетителей и вызвал медиков.

* * *

– Мне нужно позвонить, – попросил Майлз. Ему оказали помощь, вкололи антибиотики, и спустя несколько минут к нему вернулась чувствительность, и волной накатила безмерная усталость.

– Вы в порядке? – осведомилась дежурная, в приемном кабинете которой он сидел на кресле. – Можете идти самостоятельно?

Грэгори кивнул.

– Мануальный телефон в зале ожидания, – бросила она, указав рукой.

Он поднялся и, поблагодарив ее, вышел прочь нетвердым шагом. Пришлось солгать, будто бы он перебрал на дискотеке «вспышки», и его приняли за старого дегенерата. Только так он мог избежать ненужной волокиты и бесконечных вопросов.

Дойдя до старинного беспроводного телефонного аппарата, он хотел было соединиться с Лиззи, но инфолинк был сломан, поэтому он не смог узнать номера для связи с Хэмптоном. Не знал он и который час, хотя догадывался, что свое аэротакси уже пропустил. Без инфолинка он практически ничего не мог, был беспомощнее ребенка!

Наконец он увидел пыльный, потертый от времени бумажный телефонный справочник. Открыл его, нашел телефонный код Хэмптона и набрал короткий номер департамента полиции. Автоматический секретарь принял звонок и перевел линию на инфолинк Элизабет Митчелл.