Книга Севера

– Я заблудился, бежал по снегам в поисках пропитания и случайно забрёл в эти места. Увидел дом, и попросился внутрь, но мне никто не ответил, тогда я набрался смелости и вошёл. Умирая от голода, я увидел приготовленное угощение и не смог устоять, откусил небольшой кусочек, я и не думал вас обкрадывать. Ведь так много еды было на столе. Я подумал, что никто этого не заметит. Прошу, простите меня. И я сделаю все, что в моих силах, чтобы заслужить ваше прощение.

Злобная старуха Изерга уставилась на него единственным глазом и, брызжа слюной, закричала:

– Я сожру тебя, тогда и наемся, а из шкуры твоей сошью себе новую шубку.

Понял несчастный песец, что живым его не выпустят, и придумал, как обмануть старуху.

– Не ешь меня, великая Изерга. Из моей шкурки немного будет толку. Давай я приведу к тебе всех своих родственников и даже захвачу сестрицу лисицу с её огненно-рыжим хвостом, как раз тебе на воротник, и соседку белку, на рукавички. И этим одеждам не будет равных ни в одном из трёх миров.

Поверила ему Изерга и отпустила.

Побежал песец в сторону родного дома, бежит и плачет, а плач его разносится по всей холодной стране:

– Что же я наделал. Навлёк беду на себя, свою семью, и даже на сестрицу-лисицу, и на соседку белку. Нет мне прощения. Найдёт нас злобная старуха. Найдёт и всех моих деток переловит.

Услышал я его причитания, и жалко мне стало неразумного песца, решил я помочь ему в его горе. Дал всей его семье по белой шубке взамен серой, чтобы зимой злобная старуха его не нашла. Не забыл и про сестрицу-лисицу и соседку белку. А как весна настанет, и Изерга отступит, они вновь надевают свои нарядные шкурки и радуются теплу и свету. Вот такая история случилась как-то с глупым песцом.

Морж достал большой круглый бубен, обтянутый выделанной кожей с непонятными рисунками по обеим сторонам, и костяную колотушку, украшенную тончайшей резьбой. Он подержал его немного над огнём, затем начал неспешно постукивать колотушкой по светлой стороне бубна и напевать себе под нос. Мартин подумал: не иначе как Отец Морж колдует и поёт заклинание. Он не ошибся. Песня звучала все громче и громче, слова были монотонные и непонятные. Морж в последний раз ударил колотушкой по центру бубна и замер, разведя руки в стороны. Долгий протяжный звук все ещё прятался в ледяном доме, отражаясь от стен, утопал в мехах.

– Ты звал нас, старик? – произнёс гулкий голос.

Мартин резко обернулся. У него за спиной стояли один за другим семь огромных, одинаковых, вооружённых мечами воинов в сверкающих доспехах. Различить их можно было только по плащам всех цветов радуги. Их пронзительно синие глаза блестели, а из-под шлемов выбивались золотистые кудри. Мартин попятился, и, споткнувшись, упал на копчик. Он сморщился от боли, но не сводил глаз с невесть откуда взявшихся богатырей.

– Могучие братья Сполохи, – обратился к ним Отец Морж, – я потревожил вас по важному делу. Видите этого мальчика? Он один решил бросить вызов старой Изерге, а я не могу отправиться с ним, но мне будет спокойнее, если вы присмотрите за ним.

– Ты Мартин, Хранитель сказок? – спросил его воин в красном плаще. – Отец Солнце предупреждал нас о твоём появлении, мы с радостью защитим тебя от любой напасти.

Они одновременно вытащили мечи из ножен и отсалютовали ему, обрушив большую часть крыши. Отец Морж, потемнев лицом, ещё раз сильно стукнул в бубен, пробормотав несколько слов, подул на неуклюжих братьев, и в следующий миг воины превратились в огромных лохматых псов с пушистыми хвостами, закрученными колечком. Он развёл руки-плавники, и обрушенный потолок вернулся на место.

– Знаешь, мне кажется, так будет лучше, – недовольно проворчал Отец Морж.

Он расстроился и начал меняться с такой скоростью, что Мартин не успевал уследить за всеми превращениями:

– Так они меньше принесут разрушений, а ты запряжёшь их в свои сани. Они вмиг домчат тебя до дома Изерги. А если понадобится их грубая сила, возьми, – он протянул ему небольшой, размером с ладонь ребёнка, бубен и крохотную костяную колотушку, уменьшенную копию его собственной. – Как только ты ударишь в этот волшебный бубен, то они снова станут собой. Псы в ответ замахали пушистыми хвостами и как один, высунув языки, гурьбой, тявкая и толкаясь, бросились на мальчика, облизывая ему лицо, и снова уронили его на пол. Отец Морж прикрикнул на собак и начал по одной подтаскивать их к саням, надевая на каждую из них казавшиеся перепутанными ремни и пристёгивая одну за другой на длинные поводки.

– Почти готово, – Отец Морж укрыл сани меховыми одеялами. – Ещё пара минут, и можете отправляться в путь.

Карак бесшумно скользнул откуда-то сверху и уселся на плечо Мартина:

– Оставь ответный дар хозяину дома, – посоветовал шёпотом ворон, – поговори с Духом Огня, попроси его остаться. Будучи в этом доме, он может сделать для нас больше, и Отец Морж никогда не отвернётся от нас, ведь он такой переменчивый и непостоянный. Мартин удивился, но не подал виду. Он подошёл к каменному светильнику. Дух Огня скользнул по краю каменной чаши и, замерев напротив лица мальчика, прошептал:

– Я согласен с вороном. Я останусь.

Мартин обернулся к, хлопочущему вокруг саней оборотню.

– Отец Морж, у нас совсем кончились лучины для Духа Огня, и боюсь, он не выдержит дальней дороги. Вы позволите остаться ему тут, под вашим присмотром и защитой?

Отец Морж обернулся, и такая радость осветила его человеческое лицо, что даже на миг показалось, будто сейчас он пустится в пляс.

– Конечно же, о чем разговор, я с удовольствием приму у себя столь дорогого гостя. Буду кормить его чистейшим китовым жиром и очень бережно обращаться. А долгими северными ночами мы будем сидеть, курить трубку и рассказывать друг другу истории. Знаешь, Мартин, это просто удивительный дом. Он в центре мира. Отсюда я вижу все, что происходит на земле и на небе. Крыша моего дома волшебная, и при свете огня я смогу наблюдать за вами и оказать помощь, где бы вы ни находились. Смотрите.

Он взмахнул плавником, и купол заискрил, приобрёл цвет неба. В южной стороне маленькая колесница Отца Солнца пересекала небосклон. По ледяному полу поползли цветные пятна; с восточной стороны поднимался дымок кузницы Инмара, с западной Мартин увидел очертания родных островов, знакомого до боли маяка, и лежащие дальше пустынные острова, где сидел, нахохлившись, и прислушивался к чему-то неуловимому, древний как мир Отец Ворон. На севере, где искрились снега, неровная кромка океана упиралась в могучий лёд, парила крохотная фигурка альбатроса, рассекающего своими острыми крыльями потоки ветра. Но дальше, за границей льда, расползалось ужасающее тёмное пятно. Словно каракатица, скрываясь от недругов, выплеснула свои чернила в чистую воду. Пятно плыло и менялось, казалось, что оно незаметно разрастается, поглощая все новые и новые земли.

– Вот это и есть царство Изерги, – мрачно произнёс Отец Морж, указывая на пятно. – К сожалению, происходящее там мне неподвластно. Я не могу приподнять завесу тьмы над северными землями. Но чувствую, что с вашим появлением бесчинствам её придёт конец. Всем сердцем желаю вам удачи в пути.

– Спасибо за все, благородный Отец Морж! – поблагодарил его Мартин.

Он уселся в сани, Карак забрался за пазуху и пару раз чихнул, необмятый мех нещадно щекотал его длинный нос.

– Вперёд, – скомандовал Мартин псам, и они как один, взмахнув пушистыми хвостами, рванули сани прямиком в прорубь, навстречу приключениям.

Глава 12

Вода в одинокой проруби забурлила. Сначала из неё вылетели семь огромных зубастых псов с пушистыми, завёрнутыми колечками хвостами. Затем показались сани, управляемые мальчишкой. Вокруг проруби возвышались огромные белоснежные фигуры. Только если раньше от них веяло угрозой, страхом и голодом, то теперь эти громады больше напоминали меховые шары, гигантские клубки ваты. Довольно откинувшись на снег и подставив округлившиеся животы небу, Хозяева льдов блаженно дремали. Грозный вожак посасывал большой рыбий хвост и звучно икнул при появлении саней. Карак высунул голову из ворота и с опаской смотрел, как к ним вразвалку приближается с трудом поднявшаяся фигура.

– Ты сдержал своё слово, маленький человек, мы сдержим своё, – пророкотал медведь. Когда он подошёл к саням, собаки угрожающе зарычали. Хозяин снегов миролюбиво сел и успокаивающе поднял мощные передние лапы, с огромными, размером с кухонные ножи, когтями. Он возвышался над друзьями как могучий утёс.

– Мы укажем тебе дорогу к Её норе, и не будем чинить препятствий.

Он протянул к мальчику могучую лапу, в его ладони тускло блеснул хрусталь:

– Это ледяной глаз Изерги, только с его помощью можно найти вход в её логово. Посмотри сквозь него, отважный человечек, и увидишь дорогу.

Мартин осторожно взял холодный, с острыми гранями кристалл, и посмотрел сквозь него на бескрайнюю снежную пустыню. Карак ворочался под курткой, ему тоже не терпелось взглянуть.

– Смотри на север, – шёпотом сказал медведь. – Видишь, у двух замерших великанов?

Мартин ничего не понял про великанов, но увидел там две огромные холодные скалы и маленький круглый дом, выложенный из ледяных кирпичей. Бесцветный и безжизненный.

– Вижу, – выдохнул Мартин, – вижу дом, а великанов не вижу, они, что, её охраняют?

– Великаны давно уже никого и ничего не охраняют, кроме своего безмолвия, – усмехнулся Хозяин льдов, он вальяжно развалился на снегу, поковырял костью в зубах и продолжил:

– В стародавние времена, когда людей на земле ещё в помине не было, мир заселяли великаны. Кто-то был добрым и весёлым, кто-то кровожадным и злым. А самое главное, что великаны отличались завидным упорством и были очень азартны. И, в один прекрасный день, когда Отец Солнце был в зените, великаны решили выбрать себе правителя, который справедливо и мудро управлял бы ими. Но никак не могли выбрать достойного. Затеяли они состязания в силе и ловкости, чтобы выявить лучшего среди них. Начали метать огромные камни, полагая, что правитель должен быть самым ловким, но это состязание не выявило победителя. После они начали бороться, полагая, что правитель должен быть самым сильным. Земля ходила ходуном, едва не оторвавшись от небесной оси, но не было среди них сильнейшего. Затеяли они состязание в красноречии, полагая, что правитель должен складно и умно говорить. Но никто не смог себя в этом состязании проявить, потому что великаны славились своим косноязычием. Тогда одному из них в голову пришла мысль, что правитель должен быть самым терпеливым. Великанам это понравилось. Они договорились, что самый терпеливый из них, тот, кто дольше всех просидит, не шелохнувшись, и не проронит ни слова, станет правителем. Расселись они по всей земле, замерли и замолчали. А так как они все упорные, то и по сей день сидят, не шевелятся и молчат. На их плечах выросли вековые леса, кожа на солнце окаменела и потрескалась. Но они продолжают сидеть и прислушиваться, не произнесёт ли кто из них хоть одно слово, не шевельнётся ли. Даже сейчас можно увидеть их крутые спины и огромные головы по всей земле, черты их узнаваемы в скалах и утёсах по всему белу свету. Так что они вас не тронут.

– Спасибо за напутствие, – Мартину очень понравилась сказка грозного стража.

– Не за что, человечек. Теперь мы квиты, в следующий раз лучше нам не попадайся. Съедим и не подавимся! – вожак тяжело поднялся и так же вразвалочку побрёл к поджидавшей его стае. Вскоре огромные неуклюжие тени растворились в черно-белом однообразии этой негостеприимной земли.

Мартин многозначительно переглянулся с Караком, мохнатые псы вертелись вокруг ног, нетерпеливо потявкивая и размахивая пушистыми хвостами:

– Теперь мы знаем путь…, – тихо сказал Мартин.

– Знаем, – согласился ворон, – ты готов?

– Отступать уже поздно, – глядя вперёд выдохнул Мартин. Ему вдруг вспомнилась беззаботная жизнь на берегу моря, размеренная, знакомая и без потрясений. Сейчас, если бы ему предложили выбор между приключением и прежней жизнью, он, не задумываясь, выбрал бы второе. Эта сказка все больше и больше походила на страшный бесконечный сон. Если бы он смог проснуться, спуститься вниз по крутой лестнице на кухню и выпить сваренное бабулей обжигающее какао. Мартин встряхнул головой, прогоняя наваждение. «Нет, – подумал он, – я справлюсь! Это все-таки моё приключение, каким бы немыслимым и невыполнимым оно ни казалось». Он бросил взгляд на своих спутников. Псы умильно смотрели на него, склонив голову набок и высунув красные языки, их хвосты мели снег из стороны в сторону. По взгляду ворона нельзя было понять, о чем он думает, но черные, как бусинки, глаза неотрывно следили за лицом Мартина. А ворон никак не мог найти подходящих слов, он понимал, что творится на душе мальчика, но, даже будучи мудрее и старше, он был совершенно растерян. Он не спешил, не торопил. Он ждал. Ждал, когда Мартин примет решение. И Карак согласится с его выбором без оглядки, каким бы он ни было. Он никогда никому не признается, что так привязался к этому мальчишке. Мартин закрыл глаза, глубоко вздохнул, улыбнулся:

– Тогда в путь! – он прикрикнул на собак, те вскочили. Бестолковые барбосы в сутолоке могли найти свои места в упряжке. Мартин улыбнулся и начал распутывать лямки ремней. – Прямо, как дети малые! Все. Вперёд!

Псы как один рванули так, что Мартин едва не вылетел из саней. Карак на ходу пытался забраться под меховой ворот. Снег вылетал из-под полозьев, хрустел на виражах. Время от времени Мартин смотрел сквозь кристалл, уточняя курс.

– Карак, скажи, пожалуйста, почему ты сказал, что Отец Морж может изменить своё мнение? – шёпотом спросил он ворона.

Карак на минуту задумался:

– Он загадочен и непостоянен. Говорят, что однажды он путешествовал в мире людей. Захотелось ему узнать, как они живут на побережье. Обратился Отец Морж в человека, отправился на материк. Зашёл в корчму. Народу видимо-невидимо, столов свободных нет. Увидев свободное место в углу, он присел на длинную деревянную скамью. А рядом с ним компания рыбаков громко рассуждала о промысле.

– Вот, – говорит один, – рассердился как-то Морской Владыка на людей. Все знают, что рыбу людей научила ловить чайка. Когда люди не умели ещё ничего и часто голодали, Небесная Мать послала людям на подмогу чайку, промышлявшую у северных берегов. Чайка показала людям, как выслеживать рыбу и выхватывать её из воды. Люди приспособили для этого дела руки, и выхватывали рыбу руками прямо из бурлящих вод. И случилось как-то морскому владыке подняться на поверхность моря, и увидел он такую картину: люди с берегов, лодок, мостков выхватывали извивающихся рыбин прямо руками. Безмолвный крик рыб так возмутил Морского Царя, что он повелел своим подданным отойти от берегов. И чтобы, ненароком, они не попались в руки человека, он подарил им сверкающую чешую. С тех пор человек хватал рыбу руками, а она извивалась и выскальзывала обратно в море.

– Вот заливаешь-то. А как они жили до этого без чешуи-то? – спросил его собеседник с покрасневшим от сквозняков и крепкой выпивки носом.

– Как-как, да очень просто. Не было у них чешуи. Кожа была, как у тебя или у меня. Значится, случилась такая напасть, и опечалились люди. Сейчас что ни делай, не давалась рыба в руки…– рассказчик на миг остановился и приложился к внушительному глиняному кувшину, утоляя жажду.

– А дальше-то, дальше-то что? – переспросил его нетерпеливый красноносый.

– Не перебивай, а то не расскажу больше ничего, – покачиваясь на скамье, обиженно произнёс рассказчик и взял ещё кувшин, ополовинив его одним глотком.

– Простите, что вмешиваюсь, – произнёс Отец Морж с улыбкой, подсаживаясь к рыбакам, – интересно было бы послушать окончание такой замечательной истории. Судя по тому, что я вижу, с того момента люди нашли способ обойти запрет. И, видимо, без вмешательства высших сил тут не обошлось.

– Ты, наверное, чужестранец? – поинтересовался рассказчик.

– Да, я прибыл издалека, – уклончиво ответил Отец Морж, раскуривая трубку.

– Значится, вот как дело было, – продолжил рыбак, обращаясь ко всем, кто его ещё слушал. – Люди воззвали к небесам, но не была ниспослана им помощь, и поняли они, что им самим надо искать спасение. Тогда разошлись люди по всему побережью и начали думать, как бы им обойти запрет. Один рыбак задремал на солнечной лужайке, а когда проснулся, то заметил, что паук сплёл паутину над его головой. Рыбак невольно залюбовался красотой и совершенством паутины, тем, как лучи солнца дрожат и распадаются в тонких узорных нитях. Он лежал и любовался до тех пор, пока в паутину не попалась муха. Она влетела точно в середину и, запутавшись, затрепыхалась. Рыбак посмотрел на паутину, на муху, и в голову ему пришла идея. Он побежал домой и попросил жену сплести ему сеть как у паука. Женщина удивилась, но сплела. Рыбак отправился на берег, закинул сеть в море и вытянул несколько рыбин. Так люди смогли нарушить запрет морского владыки и ловить рыбу! – закончил своё повествование рыбак и допил остатки пива.

– Вы, конечно, очень осведомлены и образованы, – опять вмешался Отец Морж, выпуская седые клубы дыма, – но позвольте спросить, почему рыбаки выходят в море и ловят не только рыб в чешуе, но и морского зверя в шкурах. Мать Белуха недосчитывается своих детей, Отец-Кашалот – не ведает покоя. Величественные киты, клыкастые моржи, добродушные нерпы, котики, тюлени. Они, как люди, одеты в кожу. И многие, многие другие твари, кто живёт и дышит морским воздухом. Почему их вы бьёте гарпунами, подло, с расстояния, из лодки, не давая честного боя. А ведь один кашалот может потопить все ваши лодки!

– Потому что он слишком глуп и труслив, чтобы топить лодки! – ответили рыбаки.

– Кто глуп? Он? Да он не топит ваши лодки, потому что помнит о родстве наших великих народов. Он слишком добр и благороден! – возмутился Отец Морж.

– А ты кто тут, такой умный выискался? – зашумели рыбаки. Они набросились на него, связали и потащили на пристань. Там погрузили его в самую большую лодку, и вышли в море на промысел.

– Вот сейчас найдём кашалота и покажем тебе, что это за трус, – похвалялись рыбаки.

А Отец Морж лежал недалеко от мачты и пел что-то на незнакомом рыбакам языке.

– Вот он, вот, прямо по курсу! – закричал кто-то. Рыбаки воодушевились. Схватили гарпуны, подняли весла и стали ждать, когда из серой пучины покажется гладкий бок кашалота. Огромный зверь вынырнул из свинцовых волн и направился прямо к рыбацкой лодке. А Отец Морж все напевал свою песню. Испугались рыбаки и начали кричать и звать на помощь. А гигант тем временем приближался, то скрываясь в волнах, то возникая на бурлящей поверхности, все ближе и ближе к обречённой лодке.

– Это злой дух, колдун! – крикнул один из рыбаков, указывая дрожащей рукой на связанного Отца Моржа, – давайте бросим его за борт, тогда кашалот нас не тронет.

Раскачали и бросили они его в море, прямо в пасть кашалоту.

– Прости нас Отец-Кашалот, прими от нас этот дар и не гневайся боле.

Отступил кашалот. Нырнул в пучину и выпрыгнул из воды, а на спине его сидел и махал оцепеневшим от ужаса рыбакам Отец Морж. Гигант развернулся и повёз своего седока на север. С тех пор повелось оказывать морскому зверю уважение и почёт, а Отец Морж недолюбливает людей с побережья.

Мартину история понравилась, она помогла сократить путь. Вот уже возвышались над ними горные кряжи. Их острые пики были окутаны дымкой так, что казалось, будто огромные каменные челюсти сомкнулись на безмолвных и беззащитных облаках. Среди этого зловещего нагромождения стояла маленькая снежная изба. Мартину на миг показалось, что они вернулись к хижине Отца Моржа, если бы не озноб, пробирающий насквозь. Холод стал ещё сильнее, сковывал мышцы, замораживал дыхание, проникал до самых костей. Но он и вполовину не был так силен, как подступающий страх. Мартин поёжился и мотнул головой, отгоняя тёмные мысли. Он остановил упряжку, чтобы дать псам отдохнуть, а сам набирался решимости. Мохнатые псы валялись в снегу, повизгивали, когда один кусал другого за ухо, а кто-то выгрызал ледышки из подушечек лап. Наблюдая за ними, Мартин улыбнулся, их безобидная возня на миг оттеснила страх, сжимавшего его сердце.

– Вот мы и пришли, – заметил ворон, высунувшись из-под мехового ворота.

Мартин только собрался ему ответить, как налетел колючий ветер. Снег вокруг них вздыбился. Огромные бесформенные фигуры заслонили небо. Снежинки, подхваченные потоками воздуха, вмиг сложились острые клинки. Засада! Они были окружены. Мартин с досадой подумал, как бесславно закончилось их приключение, столько испытаний и лишений, и все впустую. Он сделал шаг назад, оступился, споткнувшись о сани, и упал на спину, сильно ударившись о твёрдый лёд. Крошечный бубен, подаренный ему Отцом Моржом, жалобно вздохнул в недрах рюкзака. Ворон выпорхнул навстречу безжалостным снежным клинкам, заложив крутой вираж, уселся напротив безмятежных псов и прокричал:

– Братья Сполохи, покажите свою истинную силу! Пролейте свет в этом царстве мрака! – Не успели слова ворона отзвучать и умчаться в темноту в волосах ветра, как большие добродушные псы превратились в семерых похожих друг на друга крепышей в разноцветных плащах. Они как один взмахнули длинными мечами, небо запылало огнями. Воинство льда и тьмы попятилось. Сыновья Отца Солнца бросились в самую гущу врагов, началась беспощадная битва. Могучие воины разили направо и налево своими пылающими мечами. Стоял невообразимый шум, звенела сталь, враги шипели и таяли, отступая под натиском братьев. Шаг за шагом вход в логово Изерги становился все ближе и ближе. Наконец Мартин улучил момент и нырнул головой вперёд в узкий подснежный, напоминающий лисью нору лаз. Ворон юркнул следом. Мальчик на четвереньках вполз в холодный просторный зал. Стены были выложены из огромных кусков льда, пол ровный, словно зеркало, ноги Мартина заскользили не хуже, чем на катке. Где-то за стенами шумела битва. А ледяной дворец встретил их пугающей тишиной, казалось, звуки гасли в его студёных чертогах. Холодный синеватый свет струился от ледяных колонн, расположенных в самом центре. Зал был абсолютно пуст, однако в самом дальнем его конце чернела дверь. Что там? Выход? Следующий зал? Ворон вспорхнул, пересел мальчику на плечо, ненароком коснувшись крылом щеки. От неожиданности Мартин вздрогнул.

Две крохотные серые точки выбежали из темнеющего вдали проёма и вприпрыжку понеслись к путникам. Рука Мартина непроизвольно потянулась к ножнам на поясе.

– Это белки! – удивлённо воскликнул Карак. – Это просто белки!

Мартин с облегчением вздохнул, белки, не так страшны. Тем временем шустрые зверьки добежали до путников и уселись на задние лапки у ног мальчика, умильно сложив передние на животе. Они с удивлением смотрели на него снизу вверх своими умными блестящими глазками.

– Кто вы? И что тут делаете? – строго спросила одна из белок. Она была чуть поменьше, голову её украшал небольшой белый бант.

– Скоро вернётся хозяйка, и вам не поздоровится! – вторила ей другая, с чёрной бабочкой на шее.

– На воров вы не похожи, а путников в этих краях отродясь не бывало, – продолжила первая белка, – ума не приложу, кто мог отправить такого малыша одного в негостеприимную местность.

– Я не малыш! – насупился Мартин.

– Он не один! – высунулся из-под ворота ворон.

– Удивительно, – белки переглянулись, – человек путешествует вместе с говорящим вороном.

– Мартин – юный Хранитель, – пояснил ворон, – и идём мы по следу древней как мир сказки…

– Хранитель, – задумчиво произнесла первая белка, обращаясь ко второй, – что-то смутно знакомое в этом слове. Ты знаешь, дорогой, мне кажется…

– Все это, конечно, очень интересно, – перебила её вторая, – но скоро нагрянет Изерга, и тогда нам всем несдобровать. Отвечайте без утайки, что вас привело сюда.

– Изерга похитила мою бабушку, закрутила в снежном вихре и унесла в свой дом на севере. И ещё, говорят, что мои родители томятся в здешних подземельях. Вот поиски и привели нас сюда, – быстро выпалил Мартин. – И когда мы найдём бабулю и освободим маму и папу, тогда отправимся домой.

– Всех своих пленников старуха хранит в вечных льдах подземных пещер. Эти пещеры хорошо охраняются. И каждый раз, когда Изерга возвращается, она проверяет своих пленников, издевается и смеётся над ними. Незаметно пробраться, а уж тем более освободить хотя бы одного узника невозможно, – покачала головой вторая белка.

– Но, дорогой, – перебила его первая, – я чувствую, что мы должны помочь этому мальчику. Очень многое сейчас зависит от того, поможем мы ему или нет.

– Мы прошли тёмную сторону Земли, пронеслись на огненной колеснице с Отцом Солнце по небесному куполу, пили чай с Отцом Моржом и великим кузнецом Инмаром. Я пришёл за своей семьёй и ничто меня не остановит, когда цель так близка.

– Но кроме нас тут нет ни одной живой души, – переглянулись белки, – наверняка, они среди тех, кто обречён до конца дней своих быть похороненным в глубине пещер.