Книга Севера

– Хорошо. Надо больше света. Ты пока зажги все лампы, на улице темнеет, а я схожу за инструментами.

Августа прошлась по комнате, зажигая все керосиновые лампы вдоль стен и на столе. Эрни вернулся и принёс с собой множество различных приспособлений. Подойдя к столу, он начал их раскладывать, одни справа от себя, другие слева.

– Так, и что мы имеем? – пробормотал Эрни, доставая очки в массивной оправе. Он придирчиво рассмотрел прутик, – ага, так я и думал.

Потом ножом обрезал края, взял ткань для полировки и начал аккуратно обрабатывать всю поверхность.

– Тут важно не торопиться, веточка маленькая, потому надо все делать аккуратно. Любой музыкальный инструмент – сложная задача. Главное, не испортить душу инструмента. Вот вроде бы, что может быть проще дудочки… ан нет. Чуть дрогнула рука или ошибся глаз – и все, она уже звучать не будет.

Мартин и Августа, затаив дыхание, следили за неторопливой работой Эрни. А тот, в свою очередь, продолжал:

– Я считаю, что музыка – одно из самых чудесных изобретений человека. А какое разнообразие музыкальных инструментов? Раньше человек видел музыку во всем. И в камнях, и в деревьях, и в траве. К примеру, самый первый музыкальный инструмент – это колено. Что может быть проще: сидеть, похлопывать себя по колену или животу. Или по дереву, или камню… Музыка родилась вместе с человеком. Ударные инструменты были на заре человеческой истории. А какая сложная наука – изготовить барабан, они все такие разные. И большие, и маленькие, и толстые, и тонкие, и полые, и цельные…Звучит все, к чему человек прикасается. И не надо слов, когда есть музыка. Я слышал от одного капитана, что на юге в дремучих джунглях люди на десятки километров передают сообщения с помощью барабанов. А как бой барабанов тревожит душу! Он призывает и к бою, и к борьбе, и позволяет успокоиться, или наоборот взбодриться. Барабан – он как сердце, только снаружи. А дудочки – это уже дыхание музыки. Мартин, сложи-ка губы трубочкой!

Мартин сложил.

– А теперь дуй, – продолжал Эрни. Мартин попытался, но только издал несколько несвязных звуков. – Не сразу получается. Вот послушай.

Смотритель попробовал посвистеть, но получились только какие-то фальшивые ноты, в которых мелодия угадывалась весьма и весьма смутно.

– Тоже разучился. Давненько не свистел. Вот тебе наглядный пример первой дудочки. Постукивая по колену и посвистывая, человек никогда не был один. Ни в глухом лесу, ни в жаркой пустыне, ни в открытом море. С ним всегда находилась его песня. И чем больше человек познает мир и предметы его окружающие, тем сложнее становятся песни и инструменты. Вот струнные инструменты появились благодаря охоте. Конечно, я не могу говорить с уверенностью, но, возможно, первой струной была тетива лука. Когда охотники уходили за добычей и ночевали вдали от дома, то сидя ночью у костра, они пели песни о доме, который покинули. Об удачной охоте, пытаясь задобрить лесного хозяина, или усыпляли бдительность зверя. А может быть, они пытались понять, зачем звёздное небо над головой. Пели, постукивая по колену, посвистывая, подёргивая тетиву. Это сейчас придумали скрипки, виолончели, арфы, гитары, а тогда и музыка была проще. Настоящая. Естественная. Песни были о том, что действительно волновало человека, что его окружало. В песнях звучало все, что человек пытался понять, на что он пытался повлиять. К примеру, с помощью песен люди пытались колдовать. Да, не удивляйся. Пытались заговорить ветер, чтоб он дул в нужную сторону, или зверь подошёл к ловушке. Они думали, что если перепоют ветер или просто попросят его о чем-то, то это получится. Раньше считалось, что ветер разумный и обращаться к нему надо как к равному, или даже с большим уважением. И не только к ветру. Ко всему, что их окружало. Лес, море, горы, поля, реки, трава, камень – все они имели душу и свою песню с того момента, как пришёл в этот мир человек.

Эрни привстал и наклонился к камину, раскаляя длинную тонкую спицу.

– Сейчас спицей проделаем отверстия, куда дуть, – пояснил Эрни.

– А откуда появился человек в этом мире? – спросил Мартин.

– Это ты лучше Августу спроси. Она у нас специалист по сказкам. Я тут тебе не помощник.

– Бабуль, расскажи, откуда взялся человек?

– Сложно сказать, давно это было, уж никто и не упомнит,– встрепенулась задремавшая Августа. – Когда Небесная Мать в облике птицы создала землю, после трудов своих она решила отдохнуть в Хрустальной Небесной Башне. Взмахнула она крыльями и устремилась на небо. С крыльев её сорвалось несколько капель, они ударились о землю, из этих капель вышли первые люди и расселились по всему свету.

Старый Эрни, не отрываясь от дела, возразил:

– А я слышал, что первые люди появились по воле богов. Когда создали боги землю, то увидели они, что земля прекрасна, но некому было наслаждаться этой красотой. Тогда решили они создать человека и поручили это дело ворону. Спустился ворон на землю, взял немного глины с берега Звёздного озера и вылепил из неё первых людей. Но люди, вылепленные вороном, были склочными и крикливыми, не понравились они небесным богам. Тогда поручили они бобру сделать людей. Великий бобр ушёл в дремучие леса и выгрыз людей из древесины молодого дерева. Но вышли они очень глупыми и молчаливыми. Рассердились боги и доверили небесной корове создать людей. Спустилась небесная корова на берег моря, и увидела она глыбу морской соли. Подошла она к ней и начала вылизывать своим языком и отогревать своим дыханием до тех пор, пока не вышли из глыбы мужчина и женщина. Вскормила она их своим молоком и согрела своим теплом. И были они умны и веселы, так что обрадовались боги. И расселились первые люди ворона на земле и стали земледельцами, люди бобра расселились в лесу и стали охотниками, а люди коровы расселились вдоль рек и морей и стали рыбаками.

Августа покачала головой:

– Можно предположить, что эту сказку тебе рассказывали рыбаки. Будь это охотники или земледельцы, то в сказке это они были бы умными и весёлыми, а рыбаки – молчаливыми, как рыбы, и глупыми, как камни. Сколько людей, столько и мнений.

– А мне ты, бабуля, говорила, что детей находят в капусте, – заметил Мартин.

– Наверное, тебя нашли в говорящей капусте, не умолкаешь ни на минуту! – смутилась Августа.

– Так, почти готово, – спас положение Эрни, продемонстрировал плод своих трудов. Это была самая маленькая дудочка, которую видел Мартин. Размером она была с ладошку, и такая тоненькая, не толще карандаша, словно игрушка. Эрни придирчиво осмотрел её со всех сторон, потом сыграл на ней несколько трелей.

– Вроде ничего получилось. Звучит, – он сыграл на ней какую-то старую и отдалённо знакомую мелодию. – Так, Мартин, попробуй.

Он передал Мартину дудочку. Мартин извлёк из неё несколько звуков.

– Просто так не получится, нужно много учиться, больше практиковаться. Чем больше будешь играть, тем лучше будет получаться.

– Спасибо, дедушка Эрни, – поблагодарил он.

– Да, спасибо тебе, Эрни, – поблагодарила Августа, положив руку на плечо Мартина. – Засиделись мы что-то, пора бы и откланяться.

– А разве вы не останетесь на чай? – удивился смотритель.

– Если ненадолго,– она вопросительно посмотрела на Мартина, тот кивнул головой. – Давай? А то завтра рано вставать.

Эрни засуетился, поставил чайник на плиту, залез по плечи в буфет и долго гремел там невидимыми предметами. Когда он вынырнул, то в руках у него была банка с мёдом и кулёк шоколадных конфет. Мартин любил конфеты, особенно шоколадные, так что с удовольствием присел поближе к вазочке, куда Эрни высыпал сладости. Из прихожей раздался какой-то шорох. Мартин только сейчас вспомнил про Карака в рукаве куртки. Он вскочил и бросился в прихожую. Ворон уже сидел на вешалке и нетерпеливо пританцовывал, смешно разводя крыльями, пытаясь заглянуть на кухню.

– Ты чего? Забыл, что должен сидеть тихо и не высовываться? – зашептал Мартин.

– Не забыл, – так же в полголоса ответил ворон. – Я тоже хочу шоколадных конфет.

– Я тебе принесу, только сиди тихо, – пообещал Мартин.

– Хорошо, хорошо, только не забудь, – чуть не умоляя, произнёс Карак.

Мартин вернулся в комнату и незаметно опустил пару конфет в карман. Эрни как раз разливал чай по кружкам.

– Как работа на маяке? – поинтересовалась Августа.

– Как обычно, – пожал плечами смотритель, – без изменений.

– Яркость маяка случайно не вернулась?

– Опять ты за своё? Не вернулась. Я заказал новые лампы, через неделю должны доставить. Тогда и проблема решится сама собой. Все равно пока море неспокойно, рыбаки сидят по домам.

Мартин не стал особо вникать в разговор, и, пока его никто не заметил, выскользнул в прихожую, где ворон изнывал от нетерпения. Мартин развернул конфеты и положил их на пол. Карак слетел и принялся клювом постукивать по сладостям, скалывая с них шоколад. Мартин наблюдал за вороном и в пол-уха слушал разговор.

– А то, что в этом году шторма дольше обычного, ты не замечаешь? – спросила Августа. – Вчера слышала, что море сковали льды на острове в трёх милях севернее. И по льдам к ним идут белые медведи. Люди спешно вооружаются, запираются в домах.

– Твоя правда. Но каждый год сам на себя не похож. То лето жаркое, то весна долгая. Видимо, пришёл черед и зимы, – покачал головой Эрни.

– Если зима задержится в наших краях ещё немного, то льды скуют наш залив, ледяные великаны придут с севера и отделят нас от остального мира. А по этим переправам придут в наши земли дети снегов в поисках пропитания. Тогда мы уже не будем в безопасности.

– Вечно ты видишь все в чёрном свете.

– Ничего подобного, просто я чувствую, что плетётся волшебная паутина, чья-то злая воля толкает сюда льды и насылает шторма, крадёт наши традиции, стирает память веков, выжимает суть вещей. Сегодня маяк, а завтра что? Мы на краю земли. Дальше только вековые льды. Мы первыми узнаём, когда зло с севера ворочается в своей норе. Нарушено равновесие. Вначале придёт холодное равнодушие, а потом нас накроет мгла.

– Чувства – это тонкая материя, и доверяться им не стоит. Есть и другие маяки. А наш, мы починим.

– Другие не в счёт, наш был первым. И если он не будет светить, то и от остальных толку не будет. Маяк это только начало. Сколько кораблей не вернулось за последнее время? А людей пропало? Вот и от моих долго нет вестей. Возможно, мне все это чудится, или просто устала.

– Давай-ка хлопнем с тобой для согреву и для поднятия настроения, – подмигнул Августе Эрни и заговорщически улыбнулся, вытаскивая из-за спины бутыль темно-зелёного стекла.

– Ну, раз ты так любезен, то почему бы и нет.

В прихожей ворон отколол весь шоколад от начинки и проглотил его в один миг.

– А начинку? – спросил Мартин.

– Ты разве не слышал о раздельном питании? Так вкуснее и полезнее, когда вначале ешь одно, а потом другое. Съев вначале шоколад, как наиболее вкусную и полезную часть, я оставляю начинку на потом. А так как я уже сыт, то начинку съем после или отдам тому, кто ещё не ел сладкого, таким образом, одной конфетой порадуюсь дважды. А если я начинку отдам кому-нибудь другому, то доставлю радость ещё одному существу. Так что, куда ни глянь, сплошная выгода.

Ворон замолк и быстро шмыгнул в капюшон куртки. Августа и Эрни вышли из кухни.

– Вот ты где? – хмыкнула бабуля. – А мы-то думаем, куда это Мартин запропастился. Что чай не пьёшь?

– Не хочется. И вы там со своими заумностями к чаепитию не располагали, после ваших разговоров будут сниться одни кошмары, – немного обиженно сказал Мартин.

– Ладно, коль не хочешь посидеть, чайку попить, одевайся, пойдём, а то поздно уже. Ещё раз спасибо, Эрни, за гостеприимство и помощь.

– Да. Спасибо, дедушка Эрни, вы нам очень помогли, – одеваясь, сказал Мартин. Он постарался как можно аккуратнее застегнуть куртку, чтоб не выдать ворона, схоронившегося в капюшоне.

Бабуля зажгла фонарь, и они вышли на продуваемую всеми ветрами тропинку.

– Холодно, – поёжилась старушка. – Как будто тепла никогда больше не будет.

– Да что ты говоришь? – успокоил её Мартин. – Куда оно денется? Быть такого не может.

– Хорошо бы, – вздохнула она.

Как только маяк скрылся за поворотом, Карак выпрыгнул из капюшона и перебрался на плечо Мартину:

– Получилось?

– Не знаю, – ответил мальчик и посмотрел на бабулю.

– Доставай, проверим. Если это действительно чудо-дудочка, то прикоснувшись к дыханию ветра, она зазвучит сама по себе.

Мартин бережно вытащил дудочку. Как только дудочка оказалась на ветру, тут же произошло настоящее чудо. Она начала светиться изнутри, зазвучала прекрасная небесная мелодия, от которой хотелось, и плакать, и смеяться одновременно. Музыка разрывала сердце и побуждала его ещё сильнее биться. А потом дудочка взлетела и под провожающие, её изумлённые взгляды сделала круг над их головами, опустилась в руки Мартина. Он с великой осторожностью убрал её во внутренний карман куртки, и песня прекратилась.

– Теперь у нас есть чудо-дудочка, – нарушил повисшую тишину Карак.

Глава 6

Бабушка была права. Солнце не появилось. Они летели на восток, по уверениям ворона, именно там, на краю земли находится кузница Инмара, место, где Отец Солнце выходит с темной стороны земли и начинает путь по небосводу. Карак привычно сидел за пазухой у Мартина, а неутомимый Отец Альбатрос мчался навстречу приключению.

– Карак, а далеко ли до края земли? – через некоторое время спросил Мартин.

Ворон за пазухой начал вертеться, и через миг его голова показалась из ворота куртки.

– Я там никогда не бывал. Давным-давно я захотел узнать, где заканчивается море. Летел я от берега семь дней, совсем выбился из сил и увидел посреди моря дерево, присел отдохнуть. Немного отдышавшись, я продолжил свой путь. Ещё семь дней я летел, но так и не достиг края моря, и когда, обессилев, я мог погибнуть, упасть в воду, то снова увидел дерево. Обрадовался, и присел на него, и только начал приходить в себя, как голос из глубины крикнул:

– Что за невоспитанность! Все усы мне оттоптал и даже не извинился.

– Простите, – проговорил я, – но больше мне негде было отдохнуть. Кто вы и что делаете в открытом море?

– Я Отец Омар, лежу себе на дне океана, и всегда лежал. А ты кто таков, с виду не морской, и что тебе понадобилось так далеко от берега?

– Я Карак, правнук Отца Ворона. Я хочу узнать, где у моря край, вот и лечу на его поиски.

– Какая глупая молодёжь, нет края у моря, ты разве не знаешь, что все моря впадают в безбрежный океан? Ты столько летел, а всего лишь пролетел между моими усами. Когда-то я был моложе и тоже хотел найти край моря. Долго я плыл, семь дней и ночей. И когда я был готов сдаться, заметил пещеру, способную меня вместить. Я забрался вглубь неё, отдохнул и снова поплыл дальше. Ещё семь дней и ночей я провёл в поисках края моря, и опять, устав, заметил другую пещеру. Едва я устроился и не успел перевести дух, как раздался голос:

– Эй, малявка, выплывай из моих век, а то моргну и раздавлю ненароком.

Я поспешил выплыть и спросил:

– Кто вы?

– Я, Мать Камбала, лежу на дне испокон веков, а тебя, малыш, что побудило плыть в такую даль?

–Я, Отец Омар, ищу место, где заканчивается море.

–Глупый малыш. У моря нет края, ты столько времени плыл, а всего лишь проплыл между моими глазами. В былые времена, когда я была моложе, я сама искала край моря, семь дней плыла, но, как и ты, не нашла ничего и оставила эти попытки. И ты, малыш, оставь эти поиски и не трать своё время.

Вот что поведал мне Отец Омар. Так что края у моря я не видел. Возможно, это и к лучшему, так как по преданиям на краю моря живёт великий змей, он опоясывает собой всю землю. От его дыхания вздымаются волны. Когда он шевелится, налетают шторма и цунами. А когда он голоден, то открывает пасть и проглатывает все, что ему попадается. Потому море никогда не переполняется, хотя все реки и текут в моря.

– А как же мы тогда достигнем края земли? – удивился Мартин.

– Ты веришь, что мы его достигнем?

– Да.

– Тогда достигнем. Не переживай. Ты же с нами.

– А при чем тут я? – удивился Мартин.

– Ты потомственный Хранитель. Вы с начала времён помните, собираете, живете сказками, латаете души мира. Вам подвластно многое незримое, в твоих силах призвать первородные силы, восстановить справедливость, открыть новые страницы, призвать древних героев, – напустил туману Карак

– Я ничего не понял из того, что ты сказал! – продолжал Мартин.

– Я говорю о том, что если ты веришь, что мы достигнем края земли, то это случится. Помнишь, что я говорил тебе о душе и сказке.

– Да, о том, что сказка и есть душа. Братство душ и все такое.

– Совершенно верно.

– Ты хочешь сказать, если я расскажу сказку о «крае земли», то мы его достигнем?

– И да, и нет, – схитрил ворон.

– Что это значит?

– Неужели для тебя полёты на альбатросе к краю земли, навстречу солнцу, стали настолько обычными, что это уже не сказка? – Карак откровенно забавлялся.

– Конечно, это чудо, – согласился Мартин.

– Малыш, мы уже в сказке!– крикнул ворон, а Отец Альбатрос в это время заложил крутой вираж, ловя потоки ветра.

Под звёздным небом они достигли высоченной горы, неожиданно выросшей над хмурым морем. На самой вершине маяком горел священный Негасимый Огонь, были слышны удары молота по наковальне. Они пронзали собой всю землю, казалось, сам воздух вибрирует и сжимается. Альбатрос сделал круг и облетел вершину несколько раз, выбирая место для посадки. Наконец, он заметил среди нагромождений камней ровную поверхность и, сложив крылья, рухнул вниз. У Мартина ёкнуло сердце, и заложило уши, но альбатрос, в который раз продемонстрировав свою невозмутимость, в последний момент распахнул крылья на манер парусов, гася скорость.

Мартин спрыгнул и поприседал, разминая затёкшие ноги. Карак, насидевшись под курткой, вызвался облететь местность и посмотреть что к чему. Вернувшись буквально через минуту, он чёрной молнией упал на плечо Мартину и затараторил:

– Кар-крак, кар-карак – какракар…

– Да ты по-человечьи говори, что ты как сорока балаболишь, – проворчал альбатрос.

– Инмар за скалой. Там пещера и кузница. И, кажется, он меня заметил.

Только в этот момент путники поняли, что звуков молота больше не слышно. Зато слышалось шумное дыхание кого-то большого и рассерженного прямо у них за спиной. Мартин запоздало оглянулся, и, подняв голову вверх, увидел Инмара во всей его красе. Он был огромен. Мартин доставал ему в лучшем случае до колена. Он нависал над ними рассерженным утёсом, переводя взгляд черных глаз с одного на другого, а молот, который он подбрасывал и ловил одной рукой, внушал мысль о скорейшем и постыдном бегстве в любом направлении.

– Так-так-так? – пророкотал Инмар, не спуская с путников грозных очей.

– Приветствуем тебя, великий герой, – выступил вперёд альбатрос, – не гневайся на нас, что потревожили тебя и отрываем от дел. Я Отец Альбатрос, со мной Мартин – юный хранитель и Карак, правнук Отца Ворона…

– То-то я вижу знакомую вороватую физиономию, а это ворон. А знаешь, что я с вашим племенем делаю? Суп варю, а перья себе в подушку зашиваю! И ты посмел появиться здесь? Вот сейчас хлопну, дуну, и поминай как звали.

Карак взлетел, и приземлился на скальном выступе напротив лица великана, и дерзко заявил:

– Есть большая вероятность, что попасть будет непросто. Потому, чтоб не тратить время и нервы зазря, лучше угости нас чаем, да послушай, что тебе путники порасскажут. Небось, тут без новостей из мира зачах совсем?

Мартин заметил, что ворон больше не раскатывает р-р-р, а говорит чётко и звонко.

– Не зачах. Мне новости Отец Ветер приносит и побратим мой Отец Гром, когда заглядывают. А с тобой я ещё не закончил. Вот повыдергаю перья и дам пинка, да такого, что долетишь до прародителя своего и передашь ему привет от меня. Пламенный. Зазря ты на предка моего пеняешь, – не унимался ворон.

– Зазря? А кто усыпил меня своими песнями? Кто выкрал Священный Огонь и отдал его людям? Подлый ворюга!

– Вот не разобравшись напраслину наводишь. Ты думаешь, что мой предок выкрал огонь и отдал его людям? Но дать огонь людям – это не его прихоть, а просьба Отца Солнца, и я думаю, что ты давно это знаешь. Потому как вы с Отцом Солнца братья. А то, что ты отказался выполнить просьбу старшего брата, то в этом нет вины моего предка. Затем в погоню за Отцом Вороном ты послал своего побратима, Отца Грома. А когда он нагнал моего предка, то стал бить мечом в железный щит, загремел гром, засверкали молнии, и Отец Ворон, испугавшись, выронил лучину с тлеющим угольком вечного Огня в море. И до людей его не донёс.

– А кто тогда донёс? – удивился великан, он даже выронил молот, который, упав, сильно стукнул его по пальцам правой ноги. Инмар вскрикнул и наклонился, потирая ушиб.

– Твой побратим, Отец Гром, – продолжал Карак, – в пылу погони так сильно метал молнии, что одна долетела до земли и угодила в дерево. Дерево вспыхнуло, словно спичка. На том дереве устроила себе гнездо кукушка, уже отложила и высиживала яйца. Кукушка взлетела, но не успела спасти гнездо, оно упало, яйца разбились и зажарились. А мимо проходил человек, он был голоден и съел поджаренные яйца из кукушкиного гнезда. И так ему понравился вкус горячей еды, что он, раздув уголёк, унёс его к себе в дом. С тех пор люди обладают огнём, который даровало им небо, а кукушка летает по миру и ищет своё гнездо, а пока не нашла, подкидывает своих птенцов в чужие гнезда. Так что зря ты во всем обвиняешь моего предка. Нет его вины в том, что ты наговорил.

– А я и не знал. Выходит, я на самом деле, все эти столетия винил Отца Ворона, – расстроился великан.

– Не забывай ещё о том, что он единственный, кто побывал на той стороне земли и выручил Отца Солнце, – вставил альбатрос.

Великан задумался и после минутного молчания произнёс:

– Я был несправедлив к Отцу Ворону. Извини меня, мудрая птица, и попроси своего предка простить меня за упрёки.

– А как быть с погубленными воронами и подушкой, набитой перьями? – хмуро спросил ворон.

– Да нет никакой подушки, – смутился великан. – Ни одного ворона с того времени я больше не видел. Никто из вашего племени не залетал в эти места. Ты первый, кто осмелился показаться мне на глаза за многие столетия и, как видишь, не зря. Отныне все твои родичи могут рассчитывать на мою дружбу и мою помощь. Поверьте, мне очень стыдно. Да что мы тут на сквозняке стоим? Пожалуйте ко мне. Правда, у меня не прибрано, гостей-то я особо не ждал.

– Почтём за честь, великий мастер! – ответили ему путники.

Они сидели в пещере великана перед горящим в горне огнём. Для удобства камни в пещере были застланы шкурами. По стенам висели орудия кузнечного ремесла, на наковальне лежал огромный серебряный гвоздь, видимо, великан как раз закончил над ним работу, но не успел убрать. Гости пили горячий чай и угощались брусничным вареньем, которое бабушка Мартина положила ему с собой.

– Что трое путников делают в такой глуши? – спросил Инмар.

– Мы летим навстречу Отцу Солнце, хотим спросить, почему он больше не освещает наши берега?

Кузнец расстроился.

– Он светит, видно, свет его не доходит. Значит, морок незримый ползёт с севера. А что с ним сделать? Самим нам не справиться, сил не хватит. Мы можем только сдерживать тьму, но не сможем её победить. Тут нужен герой, и видно, судьба послала вас нам на помощь.

– Какие мы герои? Мы просто ищем потерянную сказку. Идём к её истокам.

– Если так, то времени у нас много, Брат-Солнце будет только утром, и я с удовольствием послушаю сказку, которую вы создаёте.

Тогда Мартин поведал ему о бабушке и маяке на его родном побережье, и о старом Эрни. О знакомстве с альбатросом и начале путешествия, о старом вороне и его правнуке и об их совместном приключении в далёких краях. Не забыл упомянуть о подарке для кузнеца.

– И вы специально для меня сделали дудочку? – умилился великан.

– Да, конечно, вот полюбуйтесь, – Мартин достал дудочку, и положил её Инмару на ладонь. Она была такая маленькая, что даже в руках Мартина казалась игрушкой, а на длани кузнеца смотрелась соринкой. Инмар приблизил ладонь к лицу и внимательно посмотрел на дудочку.

– Какая тонкая работа. Пожалуй, сделаю для неё ларец, а то ненароком потеряется.

– Эта дудочка не простая. В ней сокрыта песня Отца Ветра. Ты подставь её ветру или прикоснись к земле, и она зазвучит. Песня её будет отдаваться в твоём сердце, – пояснил ворон.

– Вот это чудо, так чудо. Сейчас и работать веселее будет. Чем я могу вас отдарить, гости дорогие?

– Великий мастер, для себя нам ничего нам не нужно, но мы надеемся, что ты позволишь нам зажечь ветку от Священного Огня, который ты хранишь. Эту ветку мы хотим отдать Отцу Солнцу взамен волоса с его головы. Негасимый огонь должен помочь ему в битве на той стороне земли.